Жизнь нечаянная радость жигулин анатолий владимирович

Жизнь! Нечаянная радость.

• Все записи
• Записи сообщества
• Поиск

Жизнь! Нечаянная радость. запись закреплена

Прасковья Тулупова

В тумане плавают осины,
И холм маячит впереди.
Неудивлённо и несильно
Дрожит душа в моей груди.

Показать полностью.
Вот так, наверно, и застыну,
И примет мой последний взгляд
Морозом схваченную глину
И чей-то вырубленный сад.

Издалека, из тьмы безгласной,
Где свет качается в окне,
Твой лик печальный и неясный
На миг приблизится ко мне.

Уже без вздоха и без мысли
Увижу я сквозь боль и смерть
Лицо, которое при жизни
Так и не смог я рассмотреть.

Жизнь! Нечаянная радость. запись закреплена

Поэзия СИ

Вот и снова мне осень нужна,
Красных листьев скупое веселье,
Словно добрая стопка вина
В час тяжёлого, злого похмелья.

Показать полностью.
Вот и снова готов я шагать
По хрустящим бурьянам за город,
Чтобы долго и жадно вдыхать
Этот чистый целительный холод.

Тяжелее струится вода,
Горизонт недалёк и прозрачен.
И полоскою тонкого льда
Тихий берег вдали обозначен.

А вокруг ни единой души.
И обрывы от инея белы.
И в заливе дрожат камыши,
Словно в сердце вонзённые стрелы.

Анатолий Жигулин, 1967

Сергей Передиреев, «Тишина», 2005

Жизнь! Нечаянная радость. запись закреплена

Прасковья Тулупова

Опять в полях светло и пусто.
Солома, ветер и песок.
И в синем холоде капуста,
И в желтом пламени лесок.

Показать полностью.
И незабытый, изначальный,
В тиши прозрачной и сырой —
Далекий, ровный и печальный
Стук молотилки за горой.

Сырой лужок о трех ракитах,
Осока стылая в воде.
И ряд колосьев, позабытых
На обнаженной борозде…

Когда еще, какие дали
Помогут мне хотя б на миг
Забыться в праздничной печали
От невеселых дум моих?

И на какой другой излуке,
В каком непройденном пути
Смогу забыть о той разлуке,
Что неизбежна впереди?

И на каком другом рассвете,
В какой неведомой глуши
Так ощущается бессмертье
Колосьев, ветра и души?

Жизнь! Нечаянная радость. запись закреплена

Самая искусная рука — всего лишь служанка мысли

Жизнь! Нечаянная радость.
Счастье, выпавшее мне.
Зорь вечерняя прохладность,
Белый иней на стерне.

И война, и лютый голод.
И тайга — сибирский бор.
И колючий, жгучий холод
Ледяных гранитных гор.

Всяко было, трудно было
На земле твоих дорог.
Было так, что уходила
И сама ты из-под ног.

Как бы ни было тревожно,
Говорил себе: держись!
Ведь иначе невозможно,
Потому что это — жизнь.

Все приму, что мчится мимо
По дорогам бытия…
Жаль, что ты неповторима,
Жизнь прекрасная моя.
Анатолий Жигулин
( 1930-2000)

Художник Андрей Задорин

Жизнь! Нечаянная радость. запись закреплена

Прасковья Тулупова

Перепёлка над пшеничным полем
И вечерний предзакатный лес.
Словно звон далёких колоколен
Тихо разливается окрест.

Показать полностью.
Тихий звон неведомо откуда.
На плохую жизнь не сетуй, друг.
Всё равно она большое чудо.
Лишь бы Свет Небесный не потух.

Лишь бы в нашей пасмурной России
Было всё, как в лучшие года.
Чтобы жили, сеяли-косили.
Чтоб не голодали никогда.

Чтобы травы были зеленее,
Чтобы больше было тишины.
Чтобы власти были поумнее,
Чтобы вовсе не было войны.

Я своей судьбой вполне доволен.
Я люблю такие вечера.
Перепёлка над пшеничным полем
Тихо призывает:
Спать пора.

Жизнь! Нечаянная радость. запись закреплена

Поэзия СИ

Соловецкая чайка
Всегда голодна.
Замирает над пеною
Жалобный крик.
И свинцовая
Показать полностью.
Горькая катит волна
На далёкий туманный
Пустой материк.

А на белом песке —
Золотая лоза.
Золотая густая
Лоза-шелюга.
И солёные брызги
Бросает в глаза,
И холодной водой
Обдаёт берега.

И обветренным
Мокрым куском янтаря
Над безбрежием чёрных
Дымящихся вод,
Над холодными стенами
Монастыря
Золотистое солнце
В тумане встаёт…

Только зыбкие тени
Развеянных дум.
Только горькая, стылая,
Злая вода.
Ничего не решил
Протопоп Аввакум.
Всё осталось как было.
И будет всегда.

Только серые камни
Лежат не дыша.
Только мохом покрылся
Кирпичный карниз.
Только белая чайка —
Больная душа —
Замирает, кружится
И падает вниз.

Анатолий Жигулин, 1973

Графика: Сергей Симаков (отец Рафаил, р. 1949), 1980-е?

Жизнь! Нечаянная радость. запись закреплена

Поэзия СИ

В тумане плавают осины,
И холм маячит впереди.
Неудивлённо и несильно
Показать полностью.
Дрожит душа в моей груди.

Вот так, наверно, и застыну,
И примет мой последний взгляд
Морозом схваченную глину
И чей-то вырубленный сад.

Издалека, из тьмы безгласной,
Где свет качается в окне,
Твой лик печальный и неясный
На миг приблизится ко мне.

Уже без вздоха и без мысли
Увижу я сквозь боль и смерть
Лицо, которое при жизни
Так и не смог я рассмотреть.

Анатолий Жигулин, 1967

Andrew Newell Wyeth (Эндрю Ньюэлл Уайет), Портрет Хельги

Сергей Каныгин запись закреплена

Сергей Каныгин запись закреплена

В серый дом
Моего вызывали отца.
И гудели слова
Тяжелее свинца.

Показать полностью.
И давился от злости
Упрямый майор.
Было каждое слово
Не слово — топор.

— Враг народа твой сын!
Отрекись от него!
Мы расшлёпаем скоро
Сынка твоего!

Но поднялся со стула
Мой старый отец.
И в глазах его честных
Был тоже — свинец.

— Я не верю! — сказал он,
Листок отстраня.-
Если сын виноват —
Расстреляйте меня.
/ Анатолий Жигулин «Отец» 1962 год

Сергей Каныгин запись закреплена

Жизнь! Нечаянная радость. запись закреплена

Анатолий Жигулин
О, МОИ СЧАСТЛИВЫЕ ПРЕДКИ.

О, мои счастливые предки,
Как завидую нынче вам!
Показать полностью.
Вашим вербным пушистым веткам,
Вашим сильным добрым рукам.

Слышу дальний звон колокольный.
Это солнце гудит весной.
Вижу белые колокольни,
Вознесенные над землей.

Как легко уходить вам было,
Покидать этот белый свет!
Одуванчики на могилах
Говорили, что смерти нет.

Знали вы, что земные звуки
Будут слышать, назло судьбе,
Ваши дети и ваши внуки,
Вашу жизнь пронося в себе,

Будут помнить о вас и плакать,
Будут вечно хранить, беречь
Ваших яблок сочную мякоть,
Вашей нивы тихую речь.

Как уйду я, кому оставлю
Этот мир, где роса чиста,
Эту полную солнца каплю,
Что вот-вот упадет с листа?

После огненной круговерти
Что их ждет, потомков моих?
И смогу ли жить после смерти
В невеселой памяти их?

И приду ли к грядущим людям
Светлой капелькой на весле?
Или, может быть, их не будет
На холодной, пустой Земле.
1966

Источник

Жизнь! Нечаянная радость — Жигулин Анатолий

Жизнь! Нечаянная радость.
Счастье, выпавшее мне.
Зорь вечерняя прохладность,
Белый иней на стерне.

И война, и лютый голод.
И тайга — сибирский бор.
И колючий, жгучий холод
Ледяных гранитных гор.

Всяко было, трудно было
На земле твоих дорог.
Было так, что уходила
И сама ты из-под ног.

Как бы ни было тревожно,
Говорил себе: держись!
Ведь иначе невозможно,
Потому что это — жизнь.

Все приму, что мчится мимо
По дорогам бытия…
Жаль, что ты неповторима,
Жизнь прекрасная моя.

Все анализы стихотворений, краткие содержания, публикации в литературном блоге, короткие биографии, обзоры творчества на страницах поэтов, сборники защищены авторским правом. При копировании авторских материалов ссылка на источник обязательна! Копировать материалы на аналогичные интернет-библиотеки стихотворений — запрещено. Все опубликованные стихи являются общественным достоянием согласно ГК РФ (статьи 1281 и 1282).

Источник

Имя на поэтической поверке. Анатолий Жигулин

Известный русский поэт и прозаик, Анатолий Владимирович Жигулин, (1 января 1930 Воронеж- 6 августа 2000 Москва), принадлежит к тому роковому поколению нашей страны, которое изведало ужасы сталинских застенках и лагерей, ложь и ханжество официальный идеологии, вне лагерной зоны тоталитарного режима.

Об этом он правдиво и с большим талантом поведал в повести «Чёрные камни», напечатанные в журнале «Знамя» в 1988 году. В документальной повести описано пребывание в тюрьме, во время предварительного следствия, работа на лесоповале в Тайшетском лагере, каторжный труд на золотых и урановых рудниках Колымы.

Это книга о драматической судьбе ребят, выходивших во взрослую жизнь, почти сразу после войны, о том, с каким трудом происходило прозрение нашего общества.

Анатолий Жигулин обращается к практические неизвестным страницам истории. в повести, документально, рассказывается о том, что в 1948 году, Анатолий Жигулин несколько его друзей одноклассников создали «Коммунистическую партию молодёжи» — подпольную организацию, цель которой молодые люди видели в борьбе за возврат советского государства к «ленинским принципам, распространение в массах марксистско-ленинского учения, а также «Письма Ленина к съезду» — где он давал характеристику личных качеств Сталина, мешающих грамотно и достойно руководить .

Анатолий Жигулин являлся одним из руководителей этой организации.
«Коммунистическая партия молодёжи» просуществовало всего год. В 1949 году руководители и многие рядовые члены были арестованы, из 53 человек — 23, из-за предательства двух членов организации.

На момент ареста Анатолий Жигулин учился на первом курсе Воронежского лесотехнического института. 24 июня 1950 года решением «Особого совещания» при Министерстве ГосударственнойБезопасности, Анатолий Жигулин был приговорён к 10ти годам лагерей строгого режима.

В сентябре 1950 -августе 1951 годов, отбывал наказание в Тайшете (Иркутская область), был рабочим на строительстве и ремонте железной дороги Тайшет-Братск, работал на лесоповале. После этого был отправлен на Колыму, где провёл три каторжных года бурильщиком и откатчиком на золотых и урановых рудниках Колымы.

Освободили Анатолия Жигулина в 1954 году по амнистии, в 1956 году был полностью реабилитирован. За время заключения Анатолий Жигулин значительно потерял здоровье, неоднократно болел пневмонией, при побеге, когда были застрелены трое его подельников, получил ранение в локтевой сустав, вторая пуля прошла касательно по голове.

Кстати, в каждой городской библиотеке, как правило, сейчас, есть несколько книг Анатолия Жигулина, его повесть «Черные камни» и сборники стихов.

Удивительно, как Анатолий Жигулин, сохранил доброту и человечность, поэтическое восприятие жизни за 5 лет каторжного труда и унижений. Поражает своим искренним жизнелюбием стихотворение Анатолия Жигулина:

Жизнь! Нечаянная радость.
Счастье, выпавшее мне.
Зорь вечерняя прохладность,
Белый иней на стерне.

И война, и лютый голод.
И тайга — сибирский бор.
И колючий, жгучий холод
Ледяных гранитных гор.

Всяко было, трудно было
На земле твоих дорог.
Было так, что уходила
И сама ты из-под ног.

Как бы ни было тревожно,
Говорил себе: держись!
Ведь иначе невозможно,
Потому что это — жизнь.

Все приму, что мчится мимо
По дорогам бытия.
Жаль, что ты неповторима,
Жизнь прекрасная моя.
1976

У Анатолия Жигулина дар повествовательности, хотя повествовательность в поэзии трудна, не хуже можно рассказать и» смиреной прозой», но благодаря таланту, Анатолий Жигулин преодолевает эту трудность, наглядный пример стихотворение

Утиные Дворики — это деревня.
Одиннадцать мокрых соломенных крыш.
Утиные Дворики — это деревья,
Полынная горечь и жёлтый камыш.

Холодный сентябрь сорок пятого года.
Победа гремит по великой Руси.
Намокла ботва на пустых огородах.
Увяз «студебеккер» в тяжёлой грязи.

Утиные Дворики.
Именем странным
Навек очарована тихая весь.
Утиные дворики.
Там, за курганом,
Ещё и Гусиные, кажется, есть.

Малыш хворостиной играет у хаты.
Утиные Дворики.
Вдовья беда.
Всё мимо
И мимо проходят солдаты.
Сюда не вернётся никто никогда.

Корявые вербы качают руками.
Шуршит под копной одинокая мышь,
И медленно тают в белёсом тумане
Одиннадцать мокрых
Соломенных крыш.
1966

У Анатолия Жигулина есть стихотворение, навеянное впечатлением Сибири и Колымы, которое раз прочитав или услышав, уже не забудешь:

Раз под осень в глухой долине,
Где шумит Колыма-река,
На склонённой к воде лесине
Мы поймали бурундука.

По откосу скрепер проехал
И валежник ковшом растряс,
И посыпались вниз орехи,
Те, что на зиму он запас.

А зверёк заметался, бедный,
По коряжинам у реки.
Видно, думал:
«Убьют, наверно,
Эти грубые мужики».

— Чем зимой-то будешь кормиться?
Ишь ты,
Рыжий какой шустряк. —
Кто-то взял зверька в рукавицу
И под вечер принёс в барак.

Тосковал он сперва немножко,
По родимой тайге тужил.
Мы прозвали зверька Тимошкой,
Так в бараке у нас и жил.

А нарядчик, чудак-детина,
Хохотал, увидав зверька:
— Надо номер ему на спину.
Он ведь тоже у нас — зека.

Каждый сытым давненько не был,
Но до самых тёплых деньков
Мы кормили Тимошу хлебом
Из казённых своих пайков.

А весной, повздыхав о доле,
На делянке под птичий щёлк
Отпустили зверька на волю.
В этом мы понимали толк.
1963

К автобиографическим стихам Анатолия Жигулина, на «трудную тему» подневольного труда, относится убедительная по художественному изображению, стихотворение:

Я был назначен бригадиром

Я был назначен бригадиром.
А бригадир — и царь и бог.
Я не был мелочным придирой,
Но кое-что понять не мог.

Я опьянён был этой властью.
Я молод был тогда и глуп.
Скрипели сосны, словно снасти,
Стучали кирки в мёрзлый грунт.

Ребята вкалывали рьяно,
Грузили тачки через край.
А я ходил над котлованом,
Покрикивал:
— Давай! Давай.

И может, стал бы я мерзавцем,
Когда б один из тех ребят
Ко мне по трапу не поднялся,
Голубоглаз и угловат.

— Не дешеви! — сказал он внятно,
В мои глаза смотря в упор,
И под полой его бушлата
Блеснул
Отточенный
Топор!

Не от угрозы оробел я —
Там жизнь всегда на волоске.
В конце концов дошло б до дела —
Забурник был в моей руке.

Но стало страшно оттого мне,
Что это был товарищ мой.
Я и сегодня ясно помню
Суровый взгляд его прямой.

Друзья мои! В лихие сроки
Вы были сильными людьми.
Спасибо вам за те уроки,
Уроки гнева
И любви.
1964

Также к автобиографическим стихотворения, относится стихотворение «Рельсы», которое мне очень нравится:

Минус сорок
Показывал градусник Цельсия.
На откосах смолисто
Пылали костры.
Становились молочными
Черные рельсы,
Все в примёрзших чешуйках
Сосновой коры.

Мы их брали на плечи —
Тяжёлые, длинные —
И несли к полотну,
Где стучат молотки.
Солнце мёрзло от стужи
Над нашими спинами,
Над седыми вершинами
Спящей тайги.

С каждым часом работы
Они тяжелели,
Синеватую сталь
В наши плечи вдавив.
И сочувственно хмурились
Темные ели,
Наше дружное «взяли!»
Сто раз повторив.

Нас по восемь на рельс.
А под вечер — по десять,
По четырнадцать
Ставил порой бригадир.
И казалось нам:
Будь рукавицы из жести,
Все равно бы за смену
Протёрлись до дыр.

Вы когда-нибудь знали
Такую работу?
До солёного пота,
До боли в костях!
Вы лежневые трассы
Вели по болотам?
Вы хоть были когда-нибудь
В этих местах?

Приходилось ли бревна
Грузить с эстакады вам,
Засыпать на снегу,
Выбиваясь из сил.
Я не циркулем тонким
Маршруты прокладывал,
Я таёжную топь
Сапогами месил!

Не на ватмане строил я
Фермы бетонные.
Но своею работой
Горжусь я вдвойне:
Я пронёс на плечах
Магистраль многотонную!
Вот на этих плечах.
Позавидуйте мне!
1959

Анатолия Жигулина любил регулярно печатал великий Александр Твардовский, в журнале «Новый мир», очень разборчивый в своих пристрастиях. О поэте Анатолии Жигулине замечательно написал отец Александр Мень: «Какой чистый заповедник души! Как будто по ней сапогами не ходили».

10 января 965 года Александр Исаевич Солженицын, из Рязани, написал письмо Анатолию Жигулину. Письмо очень интересно, в нём дана оценка стихов Анатолия Жигулина:

«Анатолий Владимирович!
Я вообще отношусь к поэзии XX века настороженно, — крикливая, куда-то лезет, хочет как-то изощриться особенно, обязательно поразить и удивить. Но я рад сказать, что все это совершенно не относится к Вам. Ваши стихи сердечно тронули меня, это бывает со мной очень редко.
Вы человек — честный, душевный и думающий, и всё это очень хорошо передают стихи. «Кострожоги» Ваши великолепны, очень хорош «Бурундук». Ощущаю чрезвычайно родственно: «Я был назначен бригадиром», «Осенью».

Анатолий Владимирович Жигулин родился 1 января 1930 года в Воронеже, но ранее его детство прошло в селе Подгорном на юге Воронежской области, где его отец, Владимир Фёдорович Жигули, работал начальником почты. В 1937 году семья переехала на родину матери, Евгении Митрофановны Раевской — правнучки поэта декабриста Владимира Федоровича Раевского — в город Воронеж.

Исходя из вышесказанного Анатолий Жигулин являлся правнуком поэта декабриста. Владимира Раевского.

Великая Отечественная война, которая пришла в Воронеже в июне 1942 года, фашисты прорвали линию фронта, надолго разделила семью Жигулиных. Будущему поэту и его младшему брату, 10 лет, Вячеславу пришлось несколько месяцев беспризорно скитаться по фронтовой полосе, жить в деревнях и лесах, по несколько раз переходящих из рук в руки, видеть как немецкие самолёты на бреющем полете скидывали бомбы на мирное население. Об этих месяцах поэт позже написал в автобиографии:

«. я не просто видел войну. Я её пережил. Моё сердце болело жил болью. Я видел врагов не в кино, а живыми. Они стреляли в меня. Это тоже опыт, тоже судьба.
Во время этих скитаний по Воронежской области во мне окрепла зародившаяся ещё в Подгорном любовь к земле, к природе, к деревне. Я узнал, увидел и принял в сердце многие дорогие мне обычаи и понятия, картины средней лесостепной России»

Воронежская область была освобождена от фашистских захватчиков Красной Армией в январе 1943 года. Воронеж был сильно разрушен, от дома, где жила семья Жигулиных остались руины.

В 1949 году стихи школьника, а затем студента Воронежского лесотехнического института Анатолия Жигулина появились в воронежских газетах. В том же году молодой поэт был репрессирован как «враг народа» за участие в молодёжной антисталинская организации и был осуждён на 10 лет по 58ой статье.

С сентября1950 года по август 1951 года работал на лесоповале на Тайшете, Иккутская область, затем 3 года на Колыме,на рудниках.

Работа в Сибири и на Колыме, несмотря на особые условия дала ему большой жизненный материал, опыт мужания души и яркие впечатления, которые постепенно отразились в его документальной повести «Чёрные камни» и в стихах. В 1955 году был освобождён по амнистии, в 1956 году полностью реабилитирован. В марте 1962 года он был принят в Союз писателей СССР, в 1963 году Анатолий Жигулин поступил на высшие литературные курсы Союза писателей СССР и с тех пор жил в Москве.

Драматизм личной судьбы помог Анатолию Жигулина выразить сложность времени. Волчьих условиях, Анатолий Жигулин, не волчеет в ответ. Жажда цельности, порыв к человечности и добру, пафос уважение к личности, вера в непроходящие ценности бытия и одновременно тревога за них прочно утвердило имя Анатолия Жигулина в русской поэзии. присутствие таких людей в обществе бесценно, ибо способна облагородить духовный климат.

Анатолий Владимирович был женат: Жена Ирина Викторовна Жигулина (Неустроева) (1932 -2013) и сын Владимир (1964-2009).

Умер Анатолий Владимирович Жигулин в Москве, 6 августе 2000 года.
Похоронен на Троекуровском кладбище.

Перед кончиной Анатолий Жигулин, написал, такие строки, отдающие невольной горечью:

Нынче темы открыты — пиши
Все, что прежде цензура марала.
Лишь бы только хватило души.
А душа-то как раз и устала.

От глухой постоянной борьбы
— По законам любви и отваги
За высокое право судьбы
Отразиться на белой бумаге.

Странно, но факт, широко известный и высоко ценимый читателями и критиками поэт Анатолий Жигулин не имел Государственной премии. Попытка выдвижение его книги на Государственные премии СССР и РСФСР в брежневские времена беспощадно пресекались тогдашними чиновно- бюрократическими структурами.

Поэт пишущий и печатающей правду о беззакониях тираническойвласти, был неугоден тогдашним правителям.

Только в 1996 году, за 4-ре года до кончины Анатолий Жигулин, был удостоен Пушкинской премии, присуждаемой президентом России, в честь заслуг в развитии российской литературы. Премию вручал президент России Б. Н. Ельцин.

Вконце повествования о жизни и творческом пути Анатолия Владимировича Жигулина, желаю процитировать три его замечательных стихотворения, глубоко проникнутых чувством любви к Родине и жизни:

***
О, Родина! В неярком блеске
Я взором трепетным ловлю
Твои просёлки, перелески —
Все, что без памяти люблю:

И шорох рощи белоствольной,
И синий дым в дали пустой,
И ржавый крест над колокольней,
И низкий холмик со звездой.

Мои обиды и прощенья
Сгорят, как старое жнивье.
В тебе одной — и утешенье
И исцеление моё.
1967

***
О, жизнь! Я всё тебе прощаю.
И давний голод в недород,
И что увлёк меня, вращая,
Большой войны круговорот.

Прощаю бед твоих безмерность –
Они устроены людьми.
Прощаю, как закономерность,
Измены в дружбе и любви.

Для всех утрат, былых и близких,
Я оправданий не ищу.
Но даже горечь дней колымских
Тебе я всё-таки прощу.

И только с тем, что вечно стынуть
Придётся где-то без следа,
Что должен я тебя покинуть, –
Не примирюсь я никогда.
1965

Марта, Марта! Весеннее имя.

Марта, Марта! Весеннее имя.
Золотые серёжки берёз.
Сопки стали совсем голубыми.
Сушит землю последний мороз.

И гудит вдалеке лесосека.
Стонет пихта, и стонет сосна.
Середина двадцатого века.
Середина Сибири. Весна.

По сухим по берёзовым шпалам
Мы идём у стальной колеи.
Синим дымом, подснежником талым
Светят тихие очи твои.

Истекает тревожное время
Наших кратких свиданий в лесу.
Эти очи и эти мгновенья
Я в холодный барак унесу.

Улетели, ушли, отзвучали
Дни надежды и годы потерь.
Было много тоски и печали,
Было мало счастливых путей.

Только я не жалею об этом.
Всё по правилам было тогда —
Как положено русским поэтам —
И любовь, и мечта, и беда.
1980 год.

Источник