Вячеслав харинов протоиерей всех скорбящих радость

Вячеслав Юльевич Харинов

Дата рождения

27 марта 1961 года

Место рождения

Ленинград, СССР

Гражданство

СССР Россия

Род деятельности

Музыкант, священник РПЦ, общественный деятель

Содержание

[править] Происхождение

Родился в Ленинграде, СССР, в 1961 году, в семье служащих. В 1978 году окончил среднюю школу № 254 г. Ленинграда. В 1984 закончил Ленинградский Политехнический институт по специальностям инженера-системщика и дипломированного переводчика-референта. [1] [2]

[править] Карьера музыканта

В 1982 году окончил Университет музыкального искусства [уточнить] по классу кларнета, после чего стал работать музыкантом в Ленконцерте. В 1981—1985 г. руководитель ансамбля старинной музыки при Юсуповском дворце, затем по 1988 г. — старший научный сотрудник Музея музыкальных инструментов и инженер-конструктор «Объединения по производству музыкальных инструментов». В 1988 по 1991 г. преподавал кларнет и историю музыки в Университете музыкального искусства. [2]

[править] Церковная карьера

Диаконская хиротония: 10 августа 1998. Иерейская хиротония: 22 августа 1999. Сан протоиерея: 18 апреля 2006. [5] [6] В разное время был чтецом, пономарём церкви Екатерины в Мурино, чтецом и пономарём, затем диаконом и штатным священником церкви св. Иоанна Милостивого в г. Отрадное. Закончил Духовную семинарию 1999 г., затем академию в 2003 году. Член епархиального совета с 1999 г. по 2009 г. С 2009 г. — духовник Санкт-петербургских духовных школ. Преподает в семинарии. [1] [2] [6]

[править] Общественная деятельность

Президент байкерского клуба OST MC. [7] Один из огранизаторов традиционных пробегов, в том числе «Свеча памяти» и «Мир и память», проводимого в июне по местам боёв и воинских захоронений в России и европейских странах. [8] [9] [10] Известен как «поисковый батюшка». [11] В приходе на Шпалерной действует музей находок поисковиков. [6] [7]

Активно отстаивал восстановление из руин Успенской церкви в Лезье, которую предполагалось сломать при создании кладбища солдат Вермахта в Сологубовке. [12]

В 2006 году избирался членом Общественная палата Ленинградской области. С 2004 г. несет послушание члена Комиссии по вопросам помилования при Губернаторе Ленинградской области, а с 2007 г. — руководителя сектора Епархиального Отдела по связям с сухопутными ВС. [1] [2]

С 2006 г. избирался членом Общественной Палаты при Губернаторе Ленинградской области. [2]

[править] Семья

Женат. Имеет трёх дочерей и двух воспитанниц [1] [2] . Сайт прихода сообщает о настоятеле, что у него 5 внуков [13] .

Источник

Вячеслав Харинов, протоиерей

Проповеди протоиерея Вячеслава Харинова

Начи­ная с древ­них вре­мен, люди и сооб­ще­ства пыта­лись про­де­мон­стри­ро­вать свое могу­ще­ство, пока­зать свое пре­вос­ход­ство над при­ро­дой, пока­зать свою духов­ную и физи­че­скую мощь дру­гим сооб­ще­ствам путем созда­ния гигант­ских соору­же­ний. Мы можем про­сле­дить это от мега­ли­тов Древ­него Мира, от Стоунхеджа…

В поисках Отцовской руки — протоиерей Вячеслав Харинов

«Пока­я­ния отверзи ми двери, Жиз­но­да­вче» – моли­лись мы, отве­чая на при­зыв Свя­той Церкви войти, по слову Свя­тей­шего Пат­ри­арха Кирилла, в школу пока­я­ния. Войти с Божьей помо­щью. Свя­ти­тель Инно­кен­тий Хер­сон­ский, оста­вив­ший нам заме­ча­тель­ные ком­мен­та­рии на то, как совер­ша­ется пока­я­ние в Вели­ком посту, гово­рил о несво­боде греш­ника, о том, что греш­ник дей­стви­тельно не может отво­рить двери этой…

Слово у Соловецкого камня — протоиерей Вячеслав Харинов

Слово про­то­и­е­рея Вяче­слава Хари­нова, насто­я­теля храма иконы Божьей Матери «Всех скор­бя­щих Радо­сте», после пани­хиды у Соло­вец­кого камня 30.10.2014 г.

Одним мгновением приобрести Вечность – протоиерей Вячеслав Харинов

Про­по­ведь духов­ника Санкт-Петер­­бур­г­ской духов­ной ака­де­мии, про­то­и­е­рея Вяче­слава Хари­нова в день свя­щен­но­му­че­ника Петра Скипетрова.

У плащаницы – протоиерей Вячеслав Харинов

Наши смерти состоят из греха. Они состав­лены из болез­ней, пре­да­тельств, измен, отступ­ни­че­ства, само­до­воль­ства и гор­до­сти, воров­ства и зави­сти, жад­но­сти и похоти…

Источник

Протоиерей Вячеслав Харинов, настоятель

Дата рождения: 27.03.1961

Образование: Ленинградский политехнический институт (1984), Университет музыкального искусства (1983), Санкт-Петербургская Духовная семинария (1999), Санкт-Петербургская Духовная академия (2003)

Хиротония: 10.8.1998 (диакон), 22.8.1999 (священник)

В Скорбященском храме: с ноября 2003

Семья: 3 дочери, 2 воспитанницы, 5 внуков

«Крестили меня в раннем детстве на Вологодчине, где священствовал, кстати, и мой двоюродный дед. Религиозное сознание проявилось в пятилетнем возрасте, уже тогда было это ощущение невыразимости высокого образами и словами. В старших классах школы я много занимался музыкой, и один из моих учителей оказался священником. Мы с ним не говорили об этом, но он давал мне книги, я много читал, и таким образом мои занятия музыкой и развитие религиозного сознания шли параллельно. Уже тогда я очень хотел стать священником и мечтал и был готов поступать в семинарию, несмотря на несогласие родителей и на все те сложности, которые бы неминуемо за этим поступлением последовали. Но все планы разрушились вместе со смертью Владыки Никодима, Ректора Семинарии: он был единственным человеком, который реально мог помочь мне преодолеть все внешние преграды, стоявшие между мной и учебой в Духовной школе: нам, ленинградским школьникам, преграждали путь в Семинарию уполномоченные КГБ.

По примеру отца я поступил в Политехнический институт, однако параллельно получал свободную профессию в Университете музыкального искусства. Наличие одновременно инженерного и музыкального образования позволило мне заниматься историей и устройством музыкальных инструментов, и я даже дослужился до старшего научного сотрудника Музея музыкальных инструментов. Работал я также и исполнителем, играл музыку самую разную: старинную, джазовую, позже сотрудничал с рок-музыкантами, когда понял, что только рок-музыканты в нашей стране были настолько свободны, что могли в своем творчестве не врать и не приспосабливаться.

К перестройке все мои друзья разъехались по заграницам, меня тоже пригласили в Париж и Мюнхен, и почти год я работал с лучшими музыкантами Европы. После чего я понял, что нигде кроме России мне не хочется быть, вернулся, стал заниматься церковной благотворительностью, был связан с большой благотворительной организацией, в которой прошел путь от переводчика до директора регионального российского отделения. Было очень много сделано, и в это время возобновились мои связи с Духовной школой.

В какой-то момент преподаватели прямо спросили меня: что с твоей детской мечтой, ты хотел быть священником, хочешь или нет? В то время я уже был взрослым сложившимся человеком, состоявшимся музыкантом, успешным также и на ниве благотворительности (только в больницы города было доставлено более 60т госпитального оборудования), у меня уже было двое детей. Надо было многое из привычных дел оставить, но я сказал, что конечно, хотел и хочу. Начал готовиться, поступил, и учился, бесконечно ценя каждый день и каждый час, проведенный в Духовной школе.

В то время священников не хватало, и мне не раз предлагали рукоположиться и приглашали меня в разные городские приходы. Но я не дерзал. В 1995 году я увидел разрушенный храм в деревне и заболел им, понял, что как-то недостоин золота городских куполов. Храм напомнил мне песню Юрия Шевчука: «Я — церковь без крестов. Лечу, раскинув руки.» Начал, поначалу на общественных началах, заниматься его, храма, восстановлением. Отец Василий Стойков, тодашний ректор семинарии, хорошо ко мне относился, мы с ним организовали приходы в Отрадном, в Лезье, во Мге, и немало прослужили вместе. И вот в 1998 я понял, что пора, и был рукоположен, сначала в диакона, через год в священника.

Уже будучи священником, я продолжал учебу в Духовной академии. Впоследствии получил предложение Владыки Амвросия стать духовником и преподавателем, которое воспринял как высокие честь и доверие. Для меня быть причастным к нашей Духовной школе, воспитавшей столько замечательных людей, ученых и пастырей, — огромная привилегия и награда.

Восстановив Лезьенский Успенский храм и развив его в крупнейший миротворческий проект между Россией и Германией, я, по-видимому, хорошо зарекомендовал себя перед Владыкой Митрополитом. Меня, еще молодого священника, ввели в Епархиальный совет, позже сделали благочинным Кировского округа, а также перевели служить и в городе, в Скорбященский храм. Пришлось немало потрудиться: я пришел в практически пустой храм. Прихода нет, иконостаса нет, солеи нет, несколько икон, и все прихрамовые помещения в ужасающем состоянии. За 12 лет приход очень развился, мы занимаемся самой разнообразной деятельностью, и это такая, вероятно, наша общая награда.

Я счастлив быть священником. Я уверен, что из занятий на земле нет ничего выше. Это очень жертвенное служение, необходимо уметь быть всем для всех. Всегда, не уставая. И награда священника в том, чтобы первым — на амбразуру.

Источник

Духовенство

Протоиерей Вячеслав Харинов, настоятель

Дата рождения: 27.03.1961

Образование: Ленинградский политехнический институт (1984), Университет музыкального искусства (1983), Санкт-Петербургская Духовная семинария (1999), Санкт-Петербургская Духовная академия (2003)

Хиротония: 10.8.1998 (диакон), 22.8.1999 (священник)

В Скорбященском храме: с ноября 2003

Семья: 3 дочери, 2 воспитанницы, 5 внуков

Протоиерей Леонид Полетаев

Дата рождения: 27.04.1975

Образование: Санкт-Петербургская Консерватория, класс кларнета (1998), Санкт-Петербургская Духовная семинария (2004), Санкт-Петербургская Духовная академия (2007)

Хиротония: 6.3.2005 (диакон), 1.9.2006 (священник)

В Скорбященском храме: с ноября (с престольного праздника) 2004

Семья: 2 детей

Иерей Глеб Устинов

Дата рождения: 28.09.1968

Образование: ЛЭТИ (1993), Санкт-Петербургская Духовная семинария (2014), в настоящее время студент Санкт-Петербургской Духовной академии

Хиротония: 6.01.2013 (диакон), 20.06.2015 (священник)

В Скорбященском храме: с мая (с Троицы) 2009

Семья: 1 сын

Протодиакон Павел Вишнев

Дата рождения: 8.10.1975

Хиротония:18.3.2001

Протодиакон Алексей Данилов

Дата рождения: 27.02.1979

Образование: Регентское отделение при СПбДАиС (2001), Костромская Духовная семинария (2005)

Диаконская хиротония: 2006

В Скорбященском храме: с октября 2005; с августа 2006 — штатный диакон

Источник

Проповеди протоиерея Вячеслава Харинова

Начи­ная с древ­них вре­мен, люди и сооб­ще­ства пыта­лись про­де­мон­стри­ро­вать свое могу­ще­ство, пока­зать свое пре­вос­ход­ство над при­ро­дой, пока­зать свою духов­ную и физи­че­скую мощь дру­гим сооб­ще­ствам путем созда­ния гигант­ских соору­же­ний. Мы можем про­сле­дить это от мега­ли­тов Древ­него Мира, от Стоунхеджа…

О горчичном семени и русской горчице

Цар­ствие Божие – как зерно гор­чич­ное, когда сеется –
меньше всех семян, а когда посе­яно, всходит,
и ста­но­вится больше всех злаков
и пус­кает боль­шие ветви, так, что под тенью
его могут укры­ваться птицы небесные.
( Мк.4:30–32 )

Начи­ная с древ­них вре­мен, люди и сооб­ще­ства пыта­лись про­де­мон­стри­ро­вать свое могу­ще­ство, пока­зать свое пре­вос­ход­ство над при­ро­дой, пока­зать свою духов­ную и физи­че­скую мощь дру­гим сооб­ще­ствам путем созда­ния гигант­ских соору­же­ний. Мы можем про­сле­дить это от мега­ли­тов Древ­него Мира, от Сто­ун­хеджа через зик­ку­раты Древ­него Вави­лона и пира­миды Древ­него Египта к совет­ским Дне­прог­э­сам и небо­скре­бам на Ман­хет­тене… Памят­ники и про­из­ве­де­ния искус­ства сопро­вож­дали соору­же­ние спо­соб­ных пора­зить вооб­ра­же­ние объ­ек­тов – с одной целью ‑про­де­мон­стри­ро­вать могу­ще­ство того или иного народа, госу­дар­ства или режима…

Но, вот более 2000 лет назад про­ше­ле­стел рас­сказ о малень­ком гор­чич­ном зерне, кото­рое раз­рас­та­ется и пре­вра­ща­ется в пре­крас­ное дерево. Рас­сказ, кото­рый про­зву­чал из уст внешне не наде­лен­ного вла­стью, скром­ного чело­века, выходца из поли­ти­че­ски ничтож­ной Иудеи, из бед­ного Наза­рета, из Гали­леи – той части Иудеи, кото­рая пре­зи­ра­лась всей осталь­ной частью страны. Притча о Цар­стве, боль­шем всех дру­гих суще­ству­ю­щих, о вла­сти Бога над чело­ве­ком, пре­вра­ща­ю­щей ничтожно малое и непри­мет­ное в высо­кое и вели­че­ствен­ное… Этот рас­сказ пока­зал истин­ное вза­и­мот­но­ше­ние чело­века и Бога: только Божие раз­рас­та­ется в чело­веке до вели­кого и пре­крас­ного. Рас­сказ не был понят. Бла­жен­ный Иеро­ним писал: «Сравни это уче­ние с дог­ма­тами фило­со­фов, с их кни­гами, бли­ста­тель­ным крас­но­ре­чием, со сло­же­нием их речей, и уви­дишь, как семя Еван­ге­лия меньше всех этих семян. Но уче­ние фило­со­фов, при своем начале, про­ни­кая глу­боко, не живо­тво­рит, напро­тив того, оно сла­беет, исто­ща­ется и, подобно зла­кам, иссы­хает. Бла­го­ве­стие же, с виду малое, будучи посе­яно в душе веру­ю­щего или целом мире, уко­ре­ня­ется подобно силь­ному дереву».

Про­мыс­ли­тельно свя­тая Цер­ковь пред­ло­жила нам сего­дня, 1‑го сен­тября, этот рас­сказ. Соб­ственно, эта притча о малень­ком гор­чич­ном зерне и есть та кон­цеп­ция обу­че­ния и нашего духов­ного воз­рас­та­ния, о кото­рой мы часто не подо­зре­ваем. Уча­щим очень хочется остав­лять свя­щен­ные рощи «веко­вых бао­ба­бов» в умах уча­щихся, чтобы абсо­лютно все было усво­ено и сохра­нено в памяти, уча­щимся хочется, чтобы они все запом­нили и могли без­оши­бочно вос­про­из­ве­сти пре­по­дан­ный мате­риал… Комен­ский, Мон­тье­сори, Штай­нер, Ушин­ский, Мака­ренко – сколько их, созда­вав­ших свои кон­цеп­ции и мето­дики педа­го­гики и пре­по­да­ва­ния, пытав­шихся найти ключ к позна­ва­тель­ным и духов­ным спо­соб­но­стям человека.

А Спа­си­тель гово­рит о малень­ком зер­нышке истин­ного зна­ния, кото­рое про­сто забра­сы­ва­ется в душу чело­века. Если падает на вер­ную почву – оно неиз­бежно воз­рас­тает. Нам надо только, по слову пре­по­доб­ного Исайи под­ра­жать внеш­ним каче­ствам этого гор­чич­ного зерна. От этого под­ра­жа­ния раз­ви­ва­ются наши внут­рен­ние каче­ства. « Мы должны воз­лю­бить сми­рен­но­муд­рие, свою малость, счи­тая себя ниже вся­кого, и иметь кро­тость и дол­го­тер­пе­ние. Его розо­ва­тый цвет – наша стыд­ли­вость и цело­муд­рие… Его острота – нена­висть к стра­стям и суе­там мира. Его сила – когда оно истол­чено в пыль: это наши доб­ро­де­тели, кото­рые про­яв­ля­ются в испытании…»

Сам Хри­стос явился тем малым гор­чич­ным зер­ном, кото­рое в мас­шта­бах антич­ного мира должно было остаться неза­ме­чен­ным… Кто мог Его заме­тить с его скром­ными и неза­мет­ными уче­ни­ками — рыба­ками и мыта­рями, что они, малые мира сего, могли при­не­сти этому огром­ному бле­стя­щему антич­ному про­стран­ству Эку­мены? Пре­дав Себя в руки вра­гов, Он уми­рает на кре­сте позор­ной смер­тью… Но в Нем и содер­жа­лось то малое семя, кото­рое раз­рос­лось до мас­шта­бов уди­ви­тель­ного Цар­ства, выросло в Его Цер­ковь, рас­про­стра­нив­шу­юся по всему миру, подобно вели­кому древу… «Если зерно, падши на землю, умрет, то при­не­сет много плода» ( Ин. 12.24 ) Непре­лож­ный закон гор­чич­ного зерна, закон, когда с помо­щью бла­го­дати — энер­гии Боже­ствен­ной — вдруг раз­рас­та­ется это едва замет­ное малое доб­рое в чело­веке, посте­пенно охва­ты­вая всю душу, пре­вра­щая ее в уди­ви­тель­ный «храм Божий». Когда-то про­рок Иезе­ки­иль пред­ска­зал эту неиз­беж­ность роста Божи­его в мире и чело­веке, напи­сав о «неж­ной отрасли с верх­них побе­гов», поса­жен­ной на высо­кой и вели­че­ствен­ной горе, где она разрастается…

Это зерно – слово Божие – имеет уди­ви­тельно свой­ство – как насто­я­щее гор­чич­ное зерно оно дает ту теп­лоту, то жже­ние и горяч­ность, кото­рые зна­комы каж­дому, кто его при­ни­мает. Вспом­ним о Луке и Кле­опе на пути в Эммаус. Они шли, в общем сплет­ни­чая о том, что про­изо­шло в послед­ние дни в Иеру­са­лиме, но как заго­ре­лись их сердца от слов, ска­зан­ных им Хри­стом «на дороге» ( Лк. 24.32 ). Как гор­чица воз­буж­дает аппе­тит, точно также и слово Божие неиз­бежно воз­буж­дает алчбу духов­ной пищи, стрем­ле­ние к Небес­ному Хлебу…

Хочется рас­ска­зать исто­рию о малень­ком маль­чике, вырос­шем на бере­гах Невы, совсем рядом с Лав­рой, на Калаш­ни­ков­ской, ныне Синоп­ской, набе­реж­ной. Роди­тели его рабо­тали и поздно вече­ром мама заби­рала его из дет­ского сада и на пути домой они часто захо­дили в малень­кое под­валь­ное кафе — «пять сту­пе­нек вниз». Там маль­чик полу­чал пода­рок – ста­кан томат­ного сока за 10 копеек с круп­ными нерас­тво­ря­е­мыми кру­пин­ками соли в нем. Напро­тив кафе, через дорогу, рас­по­ла­гался огром­ный ком­би­кор­мо­вый завод, доми­ни­ро­вав­ший своей гро­ма­дой над всем квар­та­лом. Ком­би­корм и пыль от его про­из­вод­ства засы­пали все близ­ле­жа­щие улицы, напол­няя воз­дух осо­бым запа­хом пере­мо­ло­того зерна… В лежа­щий на обо­чине ком­би­корм, можно было сту­пить, топ­нув ногой, — оста­вался след, как на снегу, а вокруг под­ни­ма­лись клубы муч­ной пыли – это было игрой маль­чика на пути домой.

В этом малень­ком кафе води­тели, при­ез­жав­шие за ком­би­кор­мом из област­ных сов­хо­зов на гру­зо­ви­ках с при­це­пами, в ожи­да­нии погрузки пере­ку­сы­вали, поку­пали здо­ро­вен­ные сар­дельки тол­щи­ной с руку этого маль­чика и, бес­страстно макая их в рус­скую гор­чицу отку­сы­вали и молча ели их с камен­ными лицами. Для маль­чика это было чем-то непо­сти­жи­мым, потому что одна капля такой гор­чицы во рту взры­вала, кажется, чело­века изнутри, выжи­мала слезы, вызы­вала спазм в горле и при­ступ кашля, а эти суро­вые рус­ские мужики негну­щи­мися паль­цами щедро сма­зы­вая ею свои сар­дельки и погло­щали ее с невоз­му­ти­мым видом. Маль­чику это каза­лось чем-то неве­ро­ят­ным, каким-то фоку­сом, или чудом. Стран­ный и необъ­яс­ни­мый, зага­доч­ный мир взрос­лых и еще непо­знан­ного в нем осто­рожно рас­смат­ри­вался пяти­лет­ним маль­чи­ком, выгля­ды­вав­шим из-за ста­кана томат­ного сока. Сту­льев в кафе не было – сто­яли высо­чен­ные столы, за кото­рыми гигант­скими испо­ли­нами воз­вы­ша­лись сто­я­щие и мол­ча­ливо жую­щие водители…

А над под­валь­ным кафе нави­сал рас­по­ла­гав­шийся напро­тив, через улицу, ком­би­кор­мо­вый завод. Он рас­по­ло­жился в сте­нах огром­ного, полу­раз­ру­шен­ного Бори­со­глеб­ского храма, кото­рый даже с раз­ру­шен­ным купо­лом, вели­че­ственно и непри­ступно воз­вы­шался над Невой. Именно туда, в его недра, через про­лом в стене, заез­жали пустые гру­зо­вики, выез­жая запол­нен­ные до верха пере­мо­ло­тым зер­ном, непо­нятно, как обра­зо­вы­вав­шимся в его недрах.

Бара­бан храма, взмет­нув­шийся над набе­реж­ной подобно гигант­ской ками­лавке, увен­чи­вали испо­лин­ские баре­льефы, изоб­ра­жав­шие в пол­ный рост фигуры апо­сто­лов и свя­тых. Каза­лось, камен­ные апо­столы обхо­дили непре­рыв­ной, нескон­ча­е­мой про­цес­сией купол, — днем и ночью, как фигуры на пло­щад­ках ста­рин­ных часов евро­пей­ских собо­ров. Ком­би­кор­мо­вый завод казался маль­чику самым пре­крас­ным зда­нием на свете – в свои пять лет он их видел не так много – окрест­ные дворы, да дикий берег Невы – все, что было в мире этого маль­чика, кроме гро­мады завода, раз­ме­щен­ного в полу­раз­ру­шен­ном храме.

Про­ходя мимо завода, обходя его с набе­реж­ной, маль­чик смот­рел на фигуры апо­сто­лов и свя­тых на бара­бане храма, ста­ра­ясь уло­вить ту неза­мет­ную поступь, неви­ди­мые дви­же­ния камен­ных пра­вед­ни­ков, кото­рые, без­условно они совер­шали. Ино­гда маль­чику каза­лось, что суро­вые води­тели – после­во­ен­ные мужики, с камен­ными лицами потреб­ляв­шие огнен­ную рус­скую гор­чицу – и есть сошед­шие с бара­бана Бори­со­глеб­ского храма камен­ные апо­столы. И чудес­ность, вели­че­ствен­ность, необъ­яс­ни­мость и тайна этого взрос­лого и стран­ного мира, в цен­тре кото­рого гордо высился полу­раз­ру­шен­ный храм пер­вых рус­ских свя­тых, откла­ды­ва­лись в душе этого маль­чика гор­чич­ным зер­ном про­сы­па­ю­ще­гося созна­ния, кото­рое позже, мно­гому научив­шись, он назо­вет религиозным…

К совер­шен­но­ле­тию этого маль­чика госу­дар­ство обра­тило на него вни­ма­ние и поза­бо­ти­лось о ком­би­кор­мо­вом заводе в сте­нах вели­че­ствен­ного храма, взо­рвав его. Одно­вре­менно с этим через упол­но­мо­чен­ного Коми­те­том Госу­дар­ствен­ной Без­опас­но­сти маль­чику было заяв­лено, что он, как выхо­дец из семьи ленин­град­ской интел­ли­ген­ции, нико­гда он не будет учиться в духов­ных школах…

Этот маль­чик стоит перед вами, пяти­лет­ний маль­чик, потому что у него оста­лись те же самые, как и в пять лет, иде­алы, то же самое вос­хи­ще­ние перед тай­ной этого мира, его кра­со­той и зага­доч­но­стью, жела­ние про­ник­нуть во вза­и­мо­от­но­ше­ние чело­века и Бога, пре­кло­не­ние перед хра­мом, как местом их встречи. Этот маль­чик хотел бы сви­де­тель­ство­вать об остроте рус­ской гор­чицы, все­лен­ского гор­чич­ного зерна, истол­чен­ного здесь в Рос­сии вре­ме­нем и обстоятельствами.

Это малень­кое гор­чич­ное зерно, смо­ло­тое, пре­вра­щен­ное в то, что по слову св. Кли­мента Алек­сан­дрий­ского ино­гда «огор­чает» душу с поль­зою для нее, в духов­ную гор­чицу, напо­ми­нает, что за всем стоит Бог, что можно сде­лать ров­ную пло­щадку из когда-то вели­ко­леп­ного храма, но невоз­можно сокру­шить внут­рен­нее про­стран­ство храма души, можно взо­рвать ком­би­кор­мо­вый завод, не не иссяк­нет источ­ник духов­ной пищи чело­века, можно запре­тить вся­кое сви­де­тель­ство о вере, но из ее кро­хот­ного гор­чич­ного зерна раз­рас­та­ется вели­че­ствен­ное Цар­ство Хри­ста на земле.

Эта рус­ская гор­чица, истол­чен­ное гор­чич­ное зерно веры могли бы рас­ска­зать о том, как, ино­гда, в непод­хо­дя­щий момент, оно спо­собно и огор­чать и выжи­мать слезы из глаз, застав­ляет удив­ляться снова и снова вели­ко­ле­пию жизни, уди­ви­тель­ным отно­ше­ниям между тобою и Богом, кото­рый малое и незна­чи­тель­ное вдруг пре­вра­щает в огром­ное в твоей жизни. Впро­чем, у каж­дого маль­чика и каж­дой девочки, сто­я­щих здесь, посе­дев­ших или еще не успев­ших это сде­лать, уве­рен, есть соб­ствен­ный рас­сказ о рус­ской гор­чице, о малень­ком гор­чич­ном зерне, кото­рое воз­рас­тая, откры­вает нам правду об уди­ви­тель­ном Цар­стве, кото­рое нам дарует Бог. Аминь.

Онтология зла

Вот, чадо, Хри­стос здесь неви­димо стоит, при­ни­мая испо­ведь твою; не сты­дись и не бойся, и ничего не скрой от меня, но, не укло­ня­ясь, открой все, что соде­лал ты, – и полу­чишь про­ще­ние от Гос­пода нашего Иисуса Хри­ста. Вот и икона Его перед нами, я же только сви­де­тель, чтобы засви­де­тель­ство­вать перед Ним все, что ты ска­жешь мне; если же что скро­ешь от меня, то впа­дешь в двой­ной грех. Итак, будь вни­ма­те­лен, – ибо ты при­шел в лечеб­ницу – чтобы не уйти тебе не исцеленным.

Молитва из чина Таин­ства испо­веди. Пере­вод на русский
иеро­мо­нах Амвро­сий (Тим­рот).

Доро­гие мои, свя­тая Цер­ковь срав­нила храм ныне с лечеб­ни­цей. Не будет ничего нового, если мы ска­жем, повто­рим, напом­ним себе, что грех – это болезнь. По мет­кому заме­ча­нию свя­ти­теля Инно­кен­тия Хер­сон­ского, нам свой­ственно отно­ситься очень серьезно к своим телес­ным болез­ням. При пер­вых симп­то­мах мы обра­ща­емся к врачу, мы тянемся к лекар­ствен­ным сред­ствам, мы обме­ни­ва­емся друг с дру­гом инфор­ма­цией о болез­нях. Если слу­чится какое-нибудь повет­рие, эпи­де­мия, не дай Бог, пан­де­мия, раз­го­воры всего обще­ства только об этом. Самое пер­вое, обыч­ное наше бла­го­по­же­ла­ние – вопрос о здо­ро­вье. Мы желаем друг другу здрав­ство­вать, мы очень серьезно отно­симся к сво­ему телес­ному здоровью.

Не будет ничего нового ска­зать, что грех – болезнь, но бес­печ­ность, с кото­рой мы отно­симся к этой болезни, про­сто пора­жает. А это ведь не про­сто повет­рие, это не про­сто эпи­де­мия, это – насто­я­щая пан­де­мия. Нет чело­века, кото­рый бы не гре­шил, но так мало людей, кото­рые серьезно отно­сятся к этой болезни, пора­жа­ю­щей не только душу, но и тело. Мы назы­ваем Хри­ста «Вра­чом душ и телес», так назы­вает Его Свя­щен­ное Писа­ние. Пора­зи­тель­ность же духов­ной кли­ники, это амбу­ла­то­рии, это боль­ницы в том, что тот, кто хочет быть здо­ро­вым, дол­жен высту­пить соб­ствен­ным диа­гно­стом и даже соб­ствен­ным фар­ма­ко­ло­гом. Здесь важно не симп­томы болезни уви­деть – они могут быть оди­на­ко­выми в раз­ных болез­нях, а важно поста­вить диа­гноз. Выздо­ров­ле­ние насту­пает в том слу­чае, если чело­век успе­шен в диа­гно­стике своей болезни. Свя­щен­ник – такой же боль­ной чело­век, разве что по спе­ци­аль­но­сти его можно срав­нить с фельд­ше­ром, да болеет, наверно, свя­щен­ник дольше, чем те, кто испо­ве­ду­ются у него, и, может быть, в силу опыта или обра­зо­ва­ния знает хоро­шего врача, хоро­шее лекар­ство. Но свя­щен­ник – такой же боль­ной чело­век, и фено­мен испо­веди состоит в том, что чело­век пере­рас­тает грех.

В диа­гно­стике той трав­ма­то­ло­гии, кото­рую чело­век назна­чает себе сам, чело­век начи­нает смот­реть на грех не снизу-вверх, но он бук­вально рас­тет от испо­веди к испо­веди, и это воз­рас­та­ние свя­щен­ник фик­си­рует… Для того, чтобы пере­ра­сти грех, на него нужно смот­реть не снизу-вверх, а вдруг в один момент сверху вниз, стать выше него. Это очень важ­ная и серьез­ная клиника.

Я при­зы­ваю всех к этому душев­ному здо­ро­вью, к исправ­ле­нию тех неду­гов, той болезни, кото­рую каж­дый в себе носит. Можно было бы легко воз­ра­зить, ска­зать: «Ну что ж… Каж­дый выби­рает сам, быть ли ему здо­ро­вым или быть ли ему боль­ным». Есть слу­чаи болезни, когда боль­ной изби­рает себе путь болезни. Может быть, это удобно, может быть, это без­раз­ли­чие к себе – лежит на койке, полу­чает себе рацион в мед­пункте, читает книжки, заме­ча­тельно… Хочется побо­леть, хочется ино­гда отдох­нуть в болезни.

С гре­хом дру­гая ситу­а­ция, здесь наше реше­ние болеть отзо­вется на про­бле­мах дру­гого чело­века, грех – это не дело одного чело­века на земле. По гре­хам одного чело­века все­гда стра­дает дру­гой, только ханжа и невежда будет воз­де­вать руки и спра­ши­вать: «Ну, куда же смот­рит ваш Бог, когда стра­дают невин­ные дети, жен­щины, ста­рики. » Да Бог дает всем рав­ные воз­мож­но­сти, дает бого­по­доб­ные каче­ства, Он даже в этой испо­веди дает бого­по­доб­ное свой­ство и каче­ство быть судьей, то каче­ство, кото­рое при­суще только чело­веку. Потому что до этого мы, злые созда­ния, вер­шим злое, мы вер­шим то, что отзо­вется на дру­гом чело­веке. Нам не про­сле­дить все при­чинно-след­ствен­ные связи, но по нашим гре­хам будет стра­дать дру­гой человек.

Нет ника­кой веро­ят­но­сти, с точки зре­ния мате­ма­тики, для того, чтобы два само­лета столк­ну­лись над Женев­ским озе­ром, в одном из кото­рых летели дети из Уфы. Мате­ма­ти­че­ская веро­ят­ность равна почти нулю, есть пра­вила рас­хож­де­ния само­ле­тов в послед­нюю минуту, есть авиа­дис­пет­черы, есть радары, само­леты видят друг друга за десятки кило­мет­ров, опыт­ные пилоты знают, что это невоз­можно, невоз­можно ока­заться в одном эше­лоне. И все-таки это слу­ча­ется. Это необъ­яс­нимо, но для чело­века духов­ного все понятно – это наш грех.

Мы про­сто не в силах про­сле­дить при­чинно-след­ствен­ную связь. Внешне необъ­яс­ни­мое объ­яс­ня­ется тем, что наш грех, наше зло где-то как-то неожи­данно там, над Женев­ским озе­ром, отзо­вется. И поэтому испо­ведь, изле­че­ние от болезни греха – это наш обще­ствен­ный долг, мы помо­гаем дру­гому, ближ­нему. Это не мое лич­ное дело каяться – но жела­ние спа­сти кого-то дру­гого от послед­ствий того греха, кото­рый я совершаю.

Вот такая уди­ви­тель­ная кли­ника, такой уди­ви­тель­ный у нас Врач, такие уди­ви­тель­ные усло­вия лече­ния. Поду­маем об этом серьезно. Ради сча­стья ближ­него нам надо изба­виться от соб­ствен­ного греха…

Про­по­ведь духов­ника Санкт-Петер­бург­ской пра­во­слав­ной духов­ной ака­де­мии про­то­и­е­рея Вяче­слава Хари­нова, про­из­не­сен­ная на чине испо­веди в ака­де­ми­че­ском храме апо­стола и еван­ге­ли­ста Иоанна Бого­слова после Боже­ствен­ной литур­гии 8 апреля 2015 года.

Вернуть себе четкий вкус и нравственный ум

На этих днях мы слы­шали канон пре­по­доб­ного Андрея Крит­ского. Изо дня в день мы изу­чали, по слову свя­ти­теля Инно­кен­тия Хер­сон­ского, нашего глав­ного врага на земле – грех. Мы изу­чали этого ковар­ного врага, этого пер­вого врага, кото­рый появился, когда мы еще были в рай­ском саду, и послед­него, кото­рый явится на Страш­ном Суде. Мы изу­чали его и уви­дели, что этот грех вез­де­сущ, что этот грех насто­я­щий наш про­тив­ник, это то, что свой­ственно нам, это то, что силь­нее, по слову того же свя­ти­теля, ока­за­лось и самого диа­вола, ибо когда-то пре­крас­ного ден­ницу пре­вра­тило в исча­дье ада.

Мы узнали, что грех дает пер­во­на­чаль­ную сла­дость. Все­гда грех дает пер­во­на­чаль­ную сла­дость. Он потом остав­ляет горечь. И эта сла­дость есть след­ствие нашего испор­чен­ного нрав­ствен­ного вкуса, и изба­виться от греха зна­чит испра­вить нрав­ствен­ный вкус. Как ребе­нок посте­пенно при­вы­кает к острой, незна­ко­мой ему пище, точно также и мы с дет­ства, от юно­сти, посте­пенно, вку­шая греха, совер­шенно испор­тили свой вкус. И теперь эта кажу­ща­яся сла­дость греха нас манит, и только потом, по про­ше­ствии дли­тель­ного вре­мени, мы ощу­тим его страш­ную горечь. Надо испра­вить соб­ствен­ный вкус, надо испра­вить и соб­ствен­ные зна­ния, соб­ствен­ный ум, потому что грех делает нас глупыми.

Грех дает только ощу­ще­ние, види­мость зна­ния. Это нача­лось еще в раю: этот обман — «Будете, как Боги, и узна­ете…». Ничего не узнали. Глаза откры­лись, но откры­лись на соб­ствен­ную наготу, кото­рая была на самом деле награ­дой цело­муд­рия, а оглуп­ле­ние про­изо­шло мгно­венно, и Адам стал пря­таться от Бога.

Каж­дый греш­ник ста­но­вится глу­пее от каж­дого совер­шен­ного греха, и эта глу­пость при­во­дит ино­гда к этой наг­ло­сти порока, к этому хва­стов­ству поро­ком, когда обе­зу­мев­ший греш­ник начи­нает кичиться тем, что он гре­шит. И в пре­ступ­ных сооб­ще­ствах такие люди ста­но­вятся авто­ри­те­тами, ста­но­вятся людьми, кото­рые вся­че­ски выстав­ляют свою гре­хов­ную природу.

Наше сооб­ще­ство непре­ступно, и каж­дый, кто под­на­то­рел в грехе, не будет авто­ри­те­том, но будет чело­ве­ком, глу­пость кото­рого и нрав­ствен­ное пора­же­ние кото­рого будет ясно и заметно каж­дому. По слову свя­того пра­вед­ного Иоанна Крон­штадт­ского, «Каж­дый грех попа­ляет в нас какую-то доб­ро­де­тель». И не стоит думать, что речь идет только о гре­хах, кото­рые совер­шены сло­вом или делом. Совер­шен­ное помыш­ле­ни­ями, мыс­лями, чув­ствами может быть даже важ­нее, почему и вошла эта запо­ведь, очень важ­ная – не поже­лай. Ведь на Страш­ном Суде не наши тела будут судимы, не наши зем­ные обсто­я­тель­ства, а наша душа будет судима. И то, что про­ис­хо­дит в ней на уровне чувств, на уровне мыс­лей – вот это и будет под­вер­жено суду.

Когда-то постав­лен­ные на гра­нице двух миров – духов­ного и мате­ри­аль­ного — мы были при­званы, по про­мыслу Боже­ствен­ного Логоса, отра­жать Боже­ствен­ный свет в мир мате­ри­аль­ный. Быть свое­об­раз­ной лин­зой. Мы замут­ни­лись гре­хом. Мы иска­зили этот мате­ри­аль­ный мир именно своим гре­хом. Вос­ста­но­вить это иска­же­ние мате­ри­аль­ного мира, вос­ста­но­вить это рав­но­ве­сие вокруг нас и в нас мы при­званы испо­ве­да­нием своих гре­хов. Мы при­вели себя в раб­ство греху и уйти от этого раб­ства – зна­чит испо­ве­до­вать свой грех. И закон любви, дан­ный нам еще в раю, сво­ими гре­хами мы пре­вра­тили в закон нена­ви­сти, закон лжи. Испра­вить эти закон­ные осно­ва­ния нашего суще­ство­ва­ния мы должны в своей исповеди.

Будем пом­нить о том, что сами по себе мы ничего сде­лать не можем. Грех настолько ослаб­ляет чело­века, что даже испо­ве­до­ваться по-насто­я­щему у нас сил нет. Свя­той пра­вед­ный Иоанн Крон­штадт­ский так и запи­сал в своем днев­нике : «Если бы не бла­го­дать Божия, греш­ники бы нико­гда не обра­ти­лись от своих гре­хов». Поэтому наше испо­ве­да­ние гре­хов — это ответ на ту бла­го­дать Божию, кото­рую Гос­подь нам посылает.

Поста­ра­емся отве­тить, поста­ра­емся сде­лать все, чтобы изба­виться от этого страш­ного цар­ства греха. Сде­лать все, чтобы это иска­же­ние двух миров, кото­рое мы допус­каем, чтобы этот закон нена­ви­сти, кото­рый мы рас­про­стра­няем, были упразд­нены. Чтобы мы снова могли иметь этот чет­кий вкус и нрав­ствен­ный ум к каж­дому дея­нию, не важно, совер­шаем мы его сло­вом, делом или помыш­ле­нием. И это нам нужно, для того чтобы уви­деть, что это обра­ще­ние не дань фор­маль­но­сти, не дань цер­ков­ной рито­рике, не дань уставу или цер­ков­ному эти­кету. Это бого­слов­ская истина, кото­рая должна прон­зать нас каж­дый раз, когда к нам обра­ща­ются: «Доро­гие бра­тья и сестры». Мы выкуп­лены доро­гой ценой и все наши грехи, кото­рые понес Хри­стос, – это цена за спа­се­ние мира. И вот когда мы дей­стви­тельно осо­знаем, что мы дороги Богу, что мы дей­стви­тельно доро­гие для Него и доста­лись Ему доро­гой ценой, вот тогда и наше сердце отзо­вется бла­го­дар­ной молит­вой. Тогда мы смо­жем по-насто­я­щему испо­ве­до­вать Хри­ста, осо­бенно если будут тяже­лые минуты испы­та­ния, когда дей­стви­тельно нужно будет явить свою веру, да и во вся­кую минуту нрав­ствен­ного выбора.

Про­по­ведь духов­ника Санкт-Петер­бург­ской пра­во­слав­ной духов­ной ака­де­мии про­то­и­е­рея Вяче­слава Хари­нова в пят­ницу пер­вой сед­мицы Вели­кого поста 2 марта 2012 года

Наш пост — это наш маленькой подвиг

Помни день суб­бот­ний во еже свя­тити его. Шесть дней делай дела свои, день седь­мой — суб­бота Гос­поду Богу тво­ему ( Исх 20:8–10 ). Суб­бота для чело­века, а не чело­век для субботы.

Вот все слова Свя­щен­ного Писа­ния, Вет­хого и Нового Заве­тов, кото­рые поз­во­лят нам найти ключ к сего­дняш­нему Еван­гель­скому чте­нию, поз­во­лят выне­сти важ­ные уроки из этого чте­ния. Поз­во­лят уви­деть пара­док­саль­ность в том крат­ком эпи­зоде, кото­рый зафик­си­ро­ван еван­ге­ли­стом Мар­ком о том, как про­ходя мимо засе­ян­ных полей, видимо, голод­ные уче­ники Хри­ста сорвали в суб­боту коло­сья. Вни­ма­тельно сле­див­шие за ними фари­сеи немед­ленно объ­явили это нару­ше­нием Закона, при­рав­няв это дей­ствие к жатве. Жатва в числе дру­гих 39-ти работ была в кодексе запре­щен­ных дей­ствий субботы.

Надо ска­зать, что гово­рить о чет­вер­той запо­веди — о запо­веди седь­мого дня — надо, опи­ра­ясь на те отрывки из Свя­щен­ного Писа­ния, кото­рые мы хорошо знаем, кото­рые гла­сят об этой запо­веди. Это прежде всего книга Исход 5‑я глава, 20‑я глава Вто­ро­за­ко­ния и редко упо­ми­на­ю­щи­еся изре­че­ния из книги Левит.

Фари­сеи были неправы. В той же книге Вто­ро­за­ко­ния есть уло­же­ние о том, как дей­ствует чело­век, если он голо­ден, если он в нужде. Эти уло­же­ния были частью соци­аль­ной системы, системы соци­аль­ной защиты в Изра­иле: ты можешь пойти в чужой вино­град­ник и есть досыта, но нельзя наби­рать вино­град в свой сосуд. Ты можешь пойти на поле к соседу, рвать коло­сья и есть, но нельзя их соби­рать, нельзя дей­стви­тельно устра­и­вать жатву.

Хри­стос на самом деле был прав, и уче­ники Его были правы, но фари­сеям важно было обви­нить Боже­ствен­ного Учи­теля. Важно было по-сво­ему интер­пре­ти­ро­вать Закон.

Если книга Исход гово­рит о запо­веди седь­мого дня, как о дне, в кото­рый почил Гос­подь от тру­дов, то книга Вто­ро­за­ко­ния свя­зы­вает седь­мой день с днем отдыха, кото­рый необ­хо­дим был вся­кому чело­веку и, прежде всего, евреям плен­ным в Египте. Книга Вто­ро­за­ко­ния гово­рит о том, что: «Помни, ты был рабом в Египте» ( Втор 15:15 ). И запо­ведь седь­мого дня, таким обра­зом, пред­став­ля­ется запо­ве­дью осво­бож­де­ния, запо­ве­дью сво­боды, запо­ве­дью того отдыха, кото­рый поло­жен вся­кому. А книга Левит гово­рит о седь­мом дне, как о дне собраний.

Говоря о седь­мой запо­веди, мы не можем обойти про­ро­ков. Прежде всего про­рока Исаию, гото­рый тоже гово­рит о том, что это отрада, это осо­бый день, Гос­под­ний день. Это день, в кото­рый мы должны не только соби­раться, в этот день мы должны и при­кры­вать свои уста от ненуж­ных раз­го­во­ров. Мы должны сле­дить за сохран­но­стью духов­ной жизни.

Запо­ведь седь­мого дня – это запо­ведь Боже­ствен­ная. Уста­нов­ле­ние самого празд­ника (эти­мо­ло­гия слова — празд­ный, пустой) гово­рит о том, что в этот день нам над­ле­жит сохра­нять покой. И этот покой очень важен, ибо это рели­ги­оз­ное уло­же­ние. Это уло­же­ние о том, что в этот день — день покоя — мы должны совер­шать прежде всего духов­ные дела. Мы не должны ста­но­виться про­сто физио­ло­ги­че­скими суще­ствами – есть, пить, раз­мно­жаться. Мы должны пом­нить, что мы люди и запо­ведь седь­мого дня – это запо­ведь рели­ги­оз­ной жизни.

Что же слу­чи­лось в ту суб­боту, когда Хри­стос про­хо­дил мимо засе­ян­ных полей и дал воз­мож­ность сры­вать коло­сья уче­ни­кам? Слу­чи­лось очень мно­гое. И это часто для нас оста­ется сокры­тым. Мы не про­чи­ты­ваем до конца Еван­ге­лие. Испол­не­нием суб­боты, испол­не­нием седь­мого дня в Еван­ге­лии ста­но­вится Сам Хри­стос. «Я при­шел не нару­шить Закон, но испол­нить» ( Мф 5:17 ). И именно через крест­ную смерть Спа­си­теля про­ис­хо­дит испол­не­ние Закона.

Чело­века, испол­ня­ю­щего Закон, на самом деле нет, и Хри­стос гово­рил об этом, что если ты нару­шил хотя бы одну запо­ведь, ты нару­шил весь Закон. «Несть чело­века, иже жив будет и не согре­шит». Мы это знаем очень хорошо. Только Хри­стос явля­ется испол­не­нием Закона. Только Он имеет право эти законы утвер­ждать. И эта фраза, кото­рая оста­ется нами немного неза­ме­чен­ной, о том, что Он Гос­по­дин и суб­боты – есть силь­ней­шее сви­де­тель­ство о Своем Мес­си­ан­стве Хри­ста. Нико­гда более к этой фразе не при­бе­гали уче­ники и апо­столы. Только Он Гос­по­дин суб­боты. Только Он, через Кото­рого все начало быть. И Хри­стос имеет право рас­по­ря­жаться субботой.

Сего­дняш­нее Еван­ге­лие дает нам воз­мож­ность снова вспом­нить о нашем седь­мом дне и вдруг уви­деть, что для нас не Закон, но бла­го­дать важна. Мы вдруг видим, что седь­мой день ста­но­вится днем именно испол­не­ния суб­боты, то есть вос­кре­се­нием. Мы видим уче­ни­ков, соби­ра­ю­щихся именно в вос­кре­се­ние – пер­вый день. И вдруг обна­ру­жи­ваем в Вет­хом Завете, что ока­зы­ва­ется празд­ник опрес­но­ков, празд­ник кущ совер­шался именно в пер­вый день. Совер­шался именно в вос­крес­ный день, как мы его празд­нуем. Ещё в 12‑й главе книги Исход, до того, как в 20‑й дана Мои­сею запо­ведь, уже гово­рится о том, что «собра­ние Твое должно совер­шаться и в пер­вый день» ( Исх 12:16 ). Этот пер­вый день еще в Вет­хом Завете освящен.

Сего­дняш­ний раз­го­вор о чет­вер­той запо­веди, о запо­веди седь­мого дня, дол­жен быть соеди­нен с цер­ков­ной памя­тью, с памя­тью вели­ко­му­че­ника Фео­дора Тирона. Соеди­нен именно таким обра­зом – фари­сеи делали из Закона кумира. Они слу­жили этому кумиру. Они слу­жили этому идолу. Для них пони­ма­ние Закона све­лось к очень мелоч­ному уло­же­нию. И как бы в нару­ше­ние этого, в под­твер­жде­ние слов Еван­ге­лия от Мат­фея, что испол­не­ние Закона, выс­шее в Законе – это суд, милость и вера, Гос­подь шесть раз делает запрет­ные, с точки зре­ния фари­сеев, дей­ствия. Это и сего­дняш­ний сухо­ру­кий в сина­гоге, это и исце­лен­ный от водянки в доме фари­сей­ского началь­ника, это и сог­бен­ная 18 лет жен­щина, это и овчая купель и исце­лен­ный там и, нако­нец, чудо в Вифа­нии, Лазарь Чет­ве­ро­днев­ный – это ведь тоже суб­бота. Гос­подь везде утвер­ждает Свое гос­под­ство над суб­бо­той. И гово­рит о том, что Закон испол­нить может только Он, а тот, кто делает из Закона кумира, тот на самом деле идолопоклонник.

Ново­бра­нец, рекрут Мар­ма­рик­ского полка, кото­рый дис­ло­ци­ро­вался в Ама­сии и Понте, Малой Азии, Фео­дор, отка­зался есть идо­ло­жерт­вен­ное. Он отка­зался слу­жить куми­рам и идо­лам в этом малом – щепотке еды, кото­рую ему дали. Он пред­по­чел голод. Мучи­тели диви­лись, открыв тем­ницу, что он не умер от голода. Потом после­до­вали муче­ние и сожже­ние. Он не стал слу­жить кумирам.

Урок сего­дняш­него дня – не слу­же­ние кумиру, кото­рого мы создаем. А ведь куми­ров мы создаем. Мы слу­жим этим куми­рам. И осо­бенно об этом акту­ально гово­рить в нашей стране и в наше время.

У заме­ча­тель­ного фило­софа и бого­слова Симеона Франка есть ста­тья «Сокру­ше­ние куми­ров», где он очень тонко и при­стально ана­ли­зи­рует ситу­а­цию, пред­ше­ство­вав­шую рево­лю­ци­он­ным потря­се­ниям в нашей стране. И он пока­зы­вает, как созда­вали, на фоне зако­нов, на фоне раз­го­во­ров о бла­го­че­стии, на фоне рели­ги­озно фило­соф­ских поис­ков, насто­я­щих куми­ров. И этим куми­рам начи­нали слу­жить, и эти кумиры начи­нали дей­ство­вать, и эти кумиры при­вели к ужас­ной ката­строфе. И потом это про­дол­жи­лось, и эти кумиры, созда­ва­е­мые в нашей стране, до сих пор ещё дей­ствуют. Кумиры, созда­ва­е­мые из лич­но­стей, из пар­тий, из идео­ло­гий – они дей­ствуют, и слу­же­ние им ещё совер­ша­ется в нашей стране.

Сего­дняш­ний раз­го­вор еван­гель­ский и память цер­ков­ная дают нам воз­мож­ность неожи­дан­ным обра­зом, пара­док­сально взгля­нуть на наш пост и уви­деть, что наш отказ от мно­гих видов пищи, наше дистан­ци­ро­ва­ние от изли­шеств есть попытка уйти от слу­же­ния кумирам.

Наше сего­дняш­нее обще­ство очень часто назы­вают обще­ством потреб­ле­ния, и в обще­стве создан насто­я­щий культ потреб­ле­ния, культ еды, и надо взгля­нуть по-новому на те малые подвиги, кото­рые мы совер­шаем, надо уви­деть эту инду­стрию, эту про­мыш­лен­ность, эту охва­ты­ва­ю­щую сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции рекламу. Эту куль­туру, кото­рая явля­ется попу­ляр­ной, кото­рая пред­ла­гает всем все в изли­ше­стве. Далеко не луч­шего каче­ства, но потреб­ляй и ешь. Наш пост – это малень­кий подвиг. Нам надо пом­нить, что у нас ум Хри­стов и мы имеем нрав­ствен­ное суж­де­ние о каж­дом дея­нии, совер­ша­е­мом нами и совер­ша­е­мом в обще­стве. И в этом наше отли­чие и соб­ственно наша осо­лен­ность, и в этом свет хри­сти­ан­ства. И когда нам пред­ла­гают подоб­ное, надо вспом­нить мучи­те­лей, рекру­тов, ново­бранца. Лет 15–16 ему было, когда при­звали в рим­скую армию почти маль­чика Фео­дора из Мар­ма­рик­ского полка, дис­ло­ци­ро­вав­ше­гося в Ама­сии. И его спра­ши­вали: «Так ты с кем? Ты с нами или ты со своим Хри­стом?» И нам надо уметь каж­дый раз отве­чать, как отве­чал Фео­дор: «Мы с нашим Хри­стом и есть и будем».

Про­по­ведь духов­ника Санкт-Петер­бург­ской пра­во­слав­ной духов­ной ака­де­мии про­то­и­е­рея Вяче­слава Хари­нова, про­из­не­сен­ная на Боже­ствен­ной литур­гии в суб­боту пер­вой сед­мицы Вели­кого поста.

Только Литургия всех собирает

Сего­дня мы вспо­ми­наем ночь Тай­ной Вечери. «И не было, по слову про­то­пре­сви­тера Алек­сандра Шме­мана, с той един­ствен­ной ночи вре­мени, когда бы хри­сти­ане не вспо­ми­нали ее (эту ночь), не вспо­ми­нали Хри­ста, не вспо­ми­нали ту первую литургию».

Слово «литур­гия» было известно язы­че­ской древ­но­сти. Литур­гией назы­вали обще­ствен­ное слу­же­ние, обще­ствен­ное дело. В гре­че­ском городе-госу­дар­стве так назы­вали устро­е­ние игр, устро­е­ние школ, укра­ше­ние горо­дов. В III веке до нашей эры это слово вошло в пере­вод семи­де­сяти тол­ков­ни­ков. Оно стало обо­зна­чать мис­сию еврей­ского народа по при­го­тов­ле­нию при­ше­ствия в мир Спа­си­теля. Но это все были част­ные пони­ма­ния «литур­гии». Только в хри­сти­ан­стве литур­гия стала общим делом. Мир раз­де­ля­ется на классы, на госу­дар­ства, группы. Раз­де­ле­ние идет в семьях, раз­де­ле­ние идет в лич­но­сти каж­дого чело­века – грех рас­щеп­ляет чело­века. Эта деструк­ция, это раз­де­ле­ние заметно везде и во всем. Все раз­де­ля­ется, и только литур­гия есть общее дело. Только литур­гия всех собирает.

Кри­тики рели­гии все­гда гово­рили, что рели­гия – это дело част­ное. Это стоны чело­века по поводу своих несча­стий к Богу, это его лич­ные вза­и­мо­от­но­ше­ния с Богом, это его лич­ные молитвы. И совре­мен­ный мир секу­ляр­ный, мир либе­раль­ный тоже гово­рит о том, что рели­гия – удел оди­но­чек, удел сла­бых. Нас пыта­ются раз­де­лить как угодно, вплоть до того, чтобы отде­лить кли­ри­ков от мирян: сде­лать из мирян зри­те­лей, а из свя­щен­но­слу­жи­те­лей акте­ров-испол­ни­те­лей. Но литур­гия на самом деле всех объ­еди­няет. Это общее дело, кото­рое нужно совер­шать всем миром и вме­сте. Именно εκκλησία (греч. Цер­ковь), собра­ние стало новым в рели­ги­оз­ной жизни. Ведь хри­стиан пре­сле­до­вали не за то, что они покло­ня­лись Хри­сту, а за то, что они соби­ра­лись вме­сте в пер­вый день недели.

Вот это собра­ние, это един­ство, это общее дело, кото­рое вер­шат хри­сти­ане, пока­за­лось опас­ным и страш­ным язы­че­скому миру. Это общее дело объ­еди­няет нас всех. Это общее дело застав­ляет нас при­не­сти жертву. Но жертва все­гда свя­зана с любо­вью, потому что только любовь гово­рит о жерт­вен­но­сти, только любовь спо­собна на жертвы. Если нет любви, то это не жертва, а рас­чет. В Цер­ковь мы идем за любо­вью, и только на литур­гии мы совер­шаем это бла­го­да­ре­ние – Евха­ри­стию. Бла­го­да­рить можно только за дар. Только дар пред­по­ла­гает эту бла­го­дар­ность. «Твоя от Твоих Тебе при­но­сяще о всех и за вся». Это общее дело, в кото­ром все мы должны участвовать.

Сар­ди­кий­ский собор, VI Все­лен­ский, 9‑е апо­столь­ское пра­вило: «Аще кто не при­ча­ща­ется отлу­чен будет». Даже не до трех раз. По 9‑му пра­вилу, если не при­ча­ща­ется, то не при­над­ле­жит нам. Мы – Тело Хри­стово, мы орга­низм. При­част­ность не только Хри­сту, но друг другу – вот что такое уча­стие в литур­гии, уча­стие в при­ча­стии. А что же пока­я­ние? Это что, про­пуск к при­ча­стию? Нет. Это такое же общее дело. Такое же общее, потому что надо пони­мать: наши грехи совсем не обо­зна­чают, что мы за них в ответе. Силы зла, кото­рые мы впус­каем в этот мир, не инте­ре­су­ются носи­те­лями зла. Они, в силу своей при­роды, наце­лены на самое сла­бое, на самое без­за­щит­ное, самое доб­рое, самое невин­ное. И невежда, и ханжа воз­де­вают руки и гово­рят: «Куда же смот­рит ваш Бог, когда стра­дают невин­ные дети, жен­щины, ста­рики?» Бог всех при­во­дит к жизни. Бог всем дает Свои дары: дружбы, любви, твор­че­ства, позна­ния. Раз­вив эти дары, мы могли бы из каж­дого ребенка взра­щи­вать гения. Вме­сто этого мы – злые, бра­тья и сестры. Мы вер­шим срам­ное, мы вер­шим постыд­ное, мы вер­шим злое, наде­ясь, что отве­тит кто-то дру­гой. Надо пони­мать, что эти взрывы и налеты в Бостоне и Праге, гибель детей в Бель­гии или над Женев­ским озе­ром, пожар в Под­мос­ко­вье, выстрелы в Бел­го­роде – это все след­ствие наших грехов.

Наш обще­ствен­ный долг – разо­рвать связь гре­хов. Разо­рвать связь со злыми силами. Пре­кра­тить пла­тить дань. При­сту­пим к этому общему делу, будем вни­ма­тельны и осто­рожны, во всех наших иска­ниях и начи­на­ниях, во всех наших делах. Будем пом­нить заме­ча­тель­ное выска­зы­ва­ние фран­цуз­ского писа­теля о том, что есть един­ствен­ная печаль в мире, насто­я­щее горе – это не быть свя­тым. Не ста­раться стре­миться к свя­то­сти – это един­ствен­ная глу­пость. Это един­ствен­ное кощун­ство – не стре­миться ко Хри­сту. И, навер­ное, это един­ствен­ное убо­же­ство – не видеть связи гре­хов, не чув­ство­вать той при­чинно-след­ствен­ной связи между сво­ими пре­гре­ше­ни­ями и тем ужа­са­ю­щим, что тво­рится в совре­мен­ном мире.

Источник