Все междометия выражающие чувства настроение

Читальный зал

Наука и жизнь

Русский язык в школе

Русский язык за рубежом

Русская речь

Мир русского слова

Журнал «Грамоты.ру»

Исследования и монографии

Конкурсные публикации

Русский язык в школе

Междометие как часть речи

Александр Илариевич Германович (1896–1973) – языковед, педагог, автор трудов по морфологии и стилистике русского языка, истории русского литературного языка, русской литературы, методике преподавания филологических дисциплин.

Родился в белорусской деревне Родионовка, учился в Мстиславском духовном училище, в Могилевской духовной академии, в Нежинском историко-филологическом институте. Преподавал в начальных и средних школах в Белоруссии, в Смоленской и Московской областях (1923–1931), в Казахском пединституте и Новгородском учительском институте (1934–1938). Почти 40 лет жизни (1938–1973) А. И. Германович отдал Крымскому пединституту, преобразованному позднее в Симферопольский государственный университет (ныне – Таврический национальный университет им. В. И. Вернадского, крупнейший вуз Крыма).

Особое внимание ученого привлекало междометие. Этой части речи он посвятил немало работ, в том числе фундаментальный труд «Междометия в русском языке». Собственно, «официальный» статус части речи междометия и получили во многом благодаря А. И. Германовичу: в середине XX века об этих словах среди лингвистов шли многочисленные споры (например, академик Л. В. Щерба называл междометие «неясной и туманной категорией», «досадным недоразумением»). А. И. Германович детально рассмотрел междометия с содержательной, словообразовательной, синтаксической и формально-интонационной стороны.

Предлагаем вниманию читателей портала статью Александра Илариевича Германовича «Междометие как часть речи», опубликованную в журнале «Русский язык в школе» (№ 2, 1941) . В этой статье автором предложена классификация междометий и рассмотрена синтаксическая роль междометных слов в предложении.

Междометие занимает совершен­но особое место в ряду частей речи. Относительно этой категории больше всего споров и разногласий. Есть и сей­час еще языковеды, не счи­тающие междометия частью речи 1 .

Своеобразие слов, включаемых в катего­рию междометий, заключается в том, что они не являются названиями чувств или волеизлияний (вроде существительных, при­лагательных, глаголов или наречий). Междометия – это слова-сигналы для выражения чувств и воли человека. Большинство междометий образовалось путем перехода из других частей речи. «Переходность» – это основной путь формиро­вания категории междометий. Сравнительно недавно образовались междометия из куль­товых слов, обращений к невидимой силе, к предкам и т. д. Это такие слова и слово­сочетания, как чорт!, чорт дери!, к чорту!, господи!, пропасть!, батюшки!, матушки! и др. Подобный переход других частей речи и фраз в междометия, всегда связанный со скачком – полной потерей старого значения слова и формированием нового, выражаемо­го зачастую интонацией, можно назвать интеръективацией (от латинского interjectio – междометие).

Интеръективации вместе с изменением звуковой формы подвергаются глаголы. Ср.: тише! дало « тш ! чш ! тс !»; куси!, кусь! пере­шло в усь! – междометие, которым натрав­ливают собак (ср. глагол науськивать).

Восходят к названиям животных (существи­тельным) слова клича и отгона животных, известные литературному языку и в громад­ном количестве встречающиеся в диалектах. Таковы, например, вполне очевидные кось!, тель!, кызь! (от коза), уть! (от утка) и мн. др.

Своеобразна и группа междометий, вос­ходящая в своей истории к существительным, глаголам и другим частям речи различных иностранных языков. Сюда относятся стоп! (английский императив stop), алло! (теперь телефонный окрик, раньше окрик с одного судна на другое, морское, английское), кара­ул! (турецкое Kara Kol), айда! (татарское) и др.

Ряд иностранных глаголов, существитель­ных дал начало междометиям клича и отгона животных. Таковы, например, наши пиль!, куш!, шерш! и др. (из французских глаголов). В различных диалектах имеем куть! (ср. kutia – собака по-фински), кечь! (слово призыва козы, турецкое Käri — коза).

Некоторые междометия получили свое зна­чение от различных действий (зачастую куль­товых) или физиологических актов. Таковы тьфу!, бррр!, ха-ха-ха! Фонетическая сторо­на таких междометий шире фонетической системы других частей речи. На письме они передаются лишь условно. К данным словам близко примыкают известные в быту по­щелкивания языком, подсвистывания, при­чмокивания.

Мы не имеем пока этимологий междоме­тий, состоящих из одного гласного звука (а!, э!, и!, о!, у!), гласного в сочетании с согласным х, й (ах, эх, их, ух, ох, ай, ой, эй).

Не подходят к междометиям такие слова, как шасть, хвать, скок, глядь. Это, как справедливо утверждал А. М. Пешковский («Русский синтаксис в научном освещений», изд. 6-е, стр. 199–200), глаголы ультрамгновенного вида, показателем которого являет­ся нулевой аффикс. Данные слова ни по своему значению, ни по синтаксической функции, ни по своей форме не подходят к междометиям. Они являются названиями определенных действий, имеют номинативное значение, чего нельзя сказать о междометиях вообще. В предложении они выступают толь­ко в роли сказуемого.

Без достаточного основания относят к междометиям и звукоподражательные слова и фразы. Звукоподражания не являются си­гналами для выражения чувств и воли, но служат для эмоционально-образного пред­ставления действительности.

До сих пор еще нет бесспорной семанти­ческой классификации междометий. Обуслов­лено это тем, что внутри категории междо­метий мы имеем группы, разнородные по своим структурным свойствам 2 .

Совершенно особо должно рассматривать эмоциональные (выражающие чувство) междометия и междометия императив­ные (повелительные), выражающие волю человека. Каждая из данных групп имеет свои смысловые и структурные подразде­ления.

Так, эмоциональные междометия делятся на а) междометия, значение которых опре­деляется интонацией, и б) междометия с устойчивым, более или менее определенным значением.

К первой группе относятся по форме разнородные и этимологически разностадиальные слова. Это прежде всего упомянутые уже междометия, состоящие из одного гласного звука или гласного в сочетании с не­которыми согласными. Значение этих междо­метий определяется не столько звуками, их характерными особенностями, обусловленны­ми артикуляцией, сколько нюансами тона, длительностью и высотой звука. Чрезвы­чайно богатая и своеобразная интонация и придает этим междометиям самые разнообраз­ные значения. Трудно было бы дать семантическую классификацию данных междоме­тий: классифицировать пришлось бы различные типы интонации, определяющие семан­тику междометий. Мимика и жест зачастую пополняют их выразительность. Знаки пре­пинания на письме, двойные и тройные буквы лишь в небольшой степени передают интонационные свойства данных междометий. А !, например, выражает догадку, уди­вление, ужас, боль, недовольство, досаду, решимость, угрозу, укор, насмешку, иронию, злорадство, отвращение и другие чувства и всевозможные их оттенки. Примеры обще­известны. Подобной многозначимостью от­личаются и другие междометия данной группы.

Многозначными являются и бывшие куль­товые восклицания (господи!, батюшки!, чорт! и др.). Ими выражается жалоба, страдание, досада, удивление, неожиданность, восторг, страстное желание чего-нибудь, негодование, одобрение, похвала и другие чувства и на­строения.

Вторую группу эмоциональных междоме­тий составляют междометия с устойчивым значением, более или менее независимым от интонации. Здесь мы имеем несколько групп, обособленных и по форме и по значению.

Упомянутые уже бррр!, тьфу! выражают негодование, презрение или отвращение. Сюда же можно отнести и ха-ха, хе-хе или хи-хи, выражающие насмешку или сарказм.

Компактную группу составляют междоме­тия, выражающие радость, восторг, привет­ствие, поощрение, благодарность (ура!, браво! спасибо, фольклорные исполать и гой и др.).

Сожаление, тоска и горе выражаются междометиями увы! и ох!

К устойчивой группе относятся и междо­метные словосочетания, идиомы, широко распространенные в разговорном языке. Таковы: вот тебе на!, вот тебе раз!, вот на!, вот еще!, еще бы!, ну еще бы!, то-то!

Сюда же можно отнести и разнообразные междометия вроде дудки! – междометие фамильярного отказа, ба!, выражающее удивле­ние, ага! , выражающее догадку, и некоторые другие.

Императивные междометия можно разде­лить на а) междометия призыва: эй!, ау!, алло!, караул! Каждое из них имеет свое специфическое значение и разную сферу употребления. Так, ау! является словом при­зыва в лесу (переносно употребляется в значении эмоционального междометия: Ау! про­шло твое времечко!), алло! – телефонный сигнал: «слушай» или «слушаю»; караул! – сигнал о помощи; б) приказы двигаться или остановиться (моторные междометия): айда!, марш!, стоп!, фюить!; в) приказы молчать: ссс!, шшш!, чшш!, просторечное цыц! и нишкни!; г) многочисленные группы профессио­нальных междометий – специальных выкри­ков, сигналов, характерных для того или иного вида производства. Так, можно выде­лить для примера группу морских междометий: шабаш!, стоп!, майна!, вира! (поднимай! опускай!), полундра! (берегись!), есть! (анг­лийское yes!), которым сообщается, что при­каз понят и будет выполнен.

Можно говорить о междометных выкриках, помогающих регулировать работу. Иногда это обычные раз, два, выполняющие роль сигнала для приложения общего усилия. О таких выкриках говорил, например, Н. А. Некрасов, описывая труд бурлаков:

Ты шагаешь под ярмом
Не краше узника в цепях,
Твердя постылые слова
От века те же: «раз да два!»
С болезненным припевом: «ой!»
И в такт мотая головой.

В трудовых песнях такими сигнализирую­щими словами являются припевы: ай, ай-да, ай-да-да, ой, ух, ой-раз, эх-раз, ах и др. Иногда вся трудовая песня подчинена зада­че – регулировать ритм работы. Смысл слов ее ничтожен.

К данной группе междометий можно от­нести и такие, которыми успокаивают или убаюкивают детей: агу и баю.

К профессиональным междометиям перво­начально относилась и многочисленная груп­па слов клича и отгона животных. Это в первую очередь пастушеские, извозчичьи, охотничьи, крестьянские междометия. Мно­гие из них стали общеизвестными.

Междометия в синтаксисе

Междометия – по своей специфике слова-сигналы, и как таковые они являются самостоятельными предложениями. Это своеоб­разные односоставные предложения. Такими являются все слова клича и отгона животных, все профессиональные междометия, осталь­ные имнеративные и большая часть эмоцио­нальных междометий. Ни в какие сочетания с другими словами они не входят, образуя самостоятельное и законченное целое, не нуждающееся в дополнении. Кис-кис!, Брысь!, Стоп!, Алло!, Батюшки! и т. п. – примеры таких самостоятельных предложений.

Будучи в основном неизменяемым словом, междометие требует зачастую синтаксической связи с соседними словами. Грамматика М. В. Ломоносова (1775 г.), учитывая языко­вую практику своего времени, фиксирует и нормы обычной связи междометий с сосед­ними словами. Так, «междометия: вот, то-то, фу – сочиняются с именительным: вот книга; то-то дорогая вещь; фу , какой не­поворотливый. Горе, исполать, на, вот на перед дательным полагаются: горе нам бед­ным; исполать молодцу; на, вот на тебе рука. Со звательным сочиняются: цыц, прочь, гей, ну: цыц ты, не лай; прочь , назойли­вый; гей , прохожий; ну , ленивец! Воскли­цание о ! у славян полагается с родительным ладежом: о чудного промысла! но россиянам свойственнее именительный: о чудный про­мысл!» 3 .

Старый язык дает большое количество междометий, связанных с предложением. В житии протопопа Аввакума читаем: « о див­ного и скорого услышания; ох праведной души; ох времени тому; увы грешной душе; увы мне как дощеник – от в воду-ту не погряз со мною» 4 и т. п. В послании Ивана Васильевича Кирилло-Белозерскому монасты­рю также находим: « увы мне грешному, ох мне скверному»; то же имеем у Симеона Полоцкого: « оле злых врагов, како суть прельщени; увы нам; увы мне») и др.

В фольклоре также ряд междометий имеет дополнения в дательном падеже. Например: « Ино ахти мне горевати; охти мне моло­ды горевати»; « охти мне младой тошнехонько»; « ах мне»; « исполать тебе, батюш­ка» (Песни, записи Рич. Джемс., Шейн и др.) 5 .

Некоторые междометия из современного русского языка сочетаются с существитель­ными. Например: « Айда на Волгу!» (Ляшко, «В разлом»), « Марш на охоту»; «Какой ты ду-убина! Какой дурачина! – И, внезапно озлившись, плюнул. – Тьфу тебе!» (М. Горь­кий, т. III, стр. 156); Ай, а-ту его! а-ту! (Не­красов, «Коробейник»). В подобных сочета­ниях междометия айда, марш еще более приближаются по значению к глаголам.

Еще яснее проявляется процесс перерож­дения междометия, приближения его к знаменательным частям речи, когда оно высту­пает в значении члена предложения (чаще всего сказуемого). Приведем примеры снача­ла из фольклора 6 : У меня жена все ох да крех . Голенький – ох , а за ним сам бог. Ему на боку дыру вертят, а он: ха-ха-ха ! Чужой дурак – ха-ха !, а свой дурак – ох-ох ! Этот чай – ай, ай, ай ! Не чай, а ай ! Старость-то эх-ма ! А молодость – ой-ой !

Конструкции со сказуемым-междометием встречаем и в литературе, в разговорном языке действующих лиц. Например: Такая жена – она у-ух ! (Ляшко, «В разлом»). Вся столица содрогнулась, – а девица – хи-хи-хи да ха-ха-ха ! Не боится, знать, греха (Пушкин, «Сказка о золотом петушке»). Вот Кирила Кирилыч. богат, здоровехонек, весь век хи-хи-хи да ха-ха-ха , да жена вдруг ушла: с тех пор и повесил голову (Гонча­ров, «Обрыв», т. II, гл. 17). Междометие-сказуемое не выражает в данных примерах переживания говорящего, а заключает в себе утверждение, мысль и содержит оценочное отношение к этой мысли: в предложении девица хи-хи-хи да ха-ха-ха! междометием-сказуемым не только констатируется легко­мысленное отношение девицы к событиям, но выражается и укор смеющейся. В посло­вице «чужой дурак – ха-ха!, а свой дурак – ох-ох !» также имеем не только мысль, но и оценку факта, упрек смеющемуся над чужим несчастьем. Подобный упрек не умеющему постоять за себя чувствуется ив поговорде: «Ему на боку дыру вертят, a oн xa- xa -xa !» Заменив сказуемое-междометие глаголом, су­ществительным или прилагательным, мы из­менили бы и смысл предложения, потеряли бы оценочное отношение говорящего к высказываемому, сделали бы предложение ме­нее экспрессивным, иногда потеряли бы и всю «соль» пословицы.

Междометие может выступать и в роли придаточного предложения. Соединяется оно обычными союзами, чаще всего союзом что : Скучно так, что ой-ой-ой ! (Рылеев, «Песня»); В ту пору был начальником губернии та­кой зверь, что у . (Салтыков-Щедрин, «Пер­вый рассказ подьячего»).

В роли дополнения встречаем только суб­стантивированное междометие. В предложе­ниях: Заладил свое ох да ох ! Сказал бы ох , да не велит бог (Даль), Люблю я разговоры ваши и «ха-ха-ха» и «хи-хи-хи!» (Лермонтов, «Из альбома С. Н. Карамзиной»), Войска закричали «ура» – междометия ох, хи-хи, ура являются скорее знаками междометий, они лишены интонации, а вместе с ней и экспрессивности, лишены того, что для боль­шинства междометий является ведущим. Ког­да мы говорим Войска закричали ура , мы сами можем и не испытывать чувств, кото­рые выражаются словом ура, мы просто кон­статируем факты.

Все то, что относится к междометию-допол­нению, можно сказать и о междометии-подлежащем. Субстантивированное междометие не есть междометие в обычном смысле слова. Это также знак междометия. В предложе­ниях: Ура раздалось вдали, Ахи и охи так надоели – ура, ахи, охи не являются выра­зителями чувств. Это простые названия извест­ных междометий. Поэтому слова ахи и охи и имеют форму именительного падежа множ. числа.

С явлением субстантивации тесно связано и словообразование от междометий. От междометий мы имеем глаголы, существительные, прилагательные, иногда в разговорном языке даже наречия, например ахти: Отменно драл Шалашников, а не ахти великие доходы получал (Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо», гл. III). Более всего известны гла­голы: ахать, айкать, охать, ойкать, хихи­кать, цыкать, аукать, атукать, атукнуть (охотничье), нукать, понукать, иногда тпру­кать и др., например: «Не может волк ни охнуть, ни вздохнуть» (Крылов, «Волк и журавль»), «Крестьянин ахнуть не успел, как на него медведь насел» (Он же, «Кресть­янин и батрак»). Иногда междометие и без глагольных формативов воспринимается как глагол. Прав проф. Л. В. Щерба («Части ре­чи», «Русская речь», II серия, 1928 г., стр. 9), считая ах в предложении Татьяна – ах! а он реветь – глаголом. В этом ах нет испуга, оно эквивалентно глаголу ахнула. С явле­нием субстантивации связано и образование таких сложных существительных, как ура-патриот, ура-наступление, автостоп (не­давнее изобретение для автоматической мгно­венной остановки поезда).

Эмоциональные междометия приближаются иногда по функции в предложении к усилительным частицам, отличаясь от последних эмоциональным значением и возможностью употребляться самостоятельно. Ах, эх, ай, ой, о, у, э, и и др. вносят в предложение разнообразное содержание в зависимости от интонации. Ох вносит в значение пред­ложения, к которому примыкает, оттенок сожаления. В предложении: « Ох , Вася, у него зарезал я теленка» (Крылов) – ох выражает отношение волка к совершенному им факту. Лишив данное предложение междометия и ин­тонации, мы получим простую констатацию факта. Восклицательное предложение вместе с тем превратилось бы в повествовательное.

Иногда и ух играет роль своеобразной экспрессивно-эмоциональной частицы. Харак­теризуя даму приятную во всех отношениях, Гоголь пишет: «хотя, конечно, сквозь любез­ности прокрадывалась у х какая горькая прыть женского характера! и хотя подчас в каждом приятном слове ее торчала ух ка­кая булавка!» («Мертвые души»).

Междометие стоит всегда в интонационной связи с предложением, к которому оно отно­сится, оформляет мелодический рисунок пред­ложения, придавая высказываемому опреде­ленный смысл и значение. Интонационно оно всегда центральное слово, принимающее на себя наибольшую силу экспрессии, выража­ющейся в подчеркнутом произнесении его, в силе или повышении тона. Иногда вместе с максимальной высотой междометие обла­дает и наибольшей длительностью, также обусловливающей определенные оттенки значения. Например: О-о , да тут репьев не оберешься! (Даль); О ! какой царь доброй; я просил одну, а он привез семерых (Зеле­нин, «Великорусские сказки Вятской губ.», стр. 35); О , это была бы, райская жизнь! (Гоголь); А ! это ты! А-а ! я и забыл те­бе сказать; У-у , какой! Э-э , не хорошо и т. п. Пунктуация настолько несовершенна, что возможность разночтений у нас всегда очень широка. Междометие – самое богатое интонационными нюансами слово. Оно отли­чается от остальных слов фразы высотой, силой и длительностью звука и своеобраз­ной, трудно поддающейся учету, выразитель­ностью. Как бы за его счет остальные слова фразы произносятся с меньшим напряжением, сохраняя максимум лексической значимости. Своеобразная интонация междометия и обусловливает его максимальную лаконичность, делает средством кратчайшего выражения чувств и воли. В силу этого обстоятельства и возможна замена междометием целых фраз и словосочетаний.

К вышеприведенным примерам прибавим еще один. У Гоголя («Мертвые души», гл. V) мы читаем: «Есть лица, которые существуют на свете не как предмет, а как посторонние крапинки или пятнышки на предмете. Сидят они на том же месте, одинаково держат го­лову, их почти готов принять за мебель и думаешь, что от роду еще не выходило слово из таких уст; а где-нибудь в девичьей или в кладовой окажется просто – ого-го !» Свое­образный повтор междометия или второй его части ( ого-го, эхе-хе, аяяй из ай-ай-ай, оёёй из ой-ой-ой ) усиливает его значение.

Чувство и волю человека нельзя механи­стически противопоставить мысли. Изучение междометий в синтаксисе дает возможность установить, что они являются средством эмоционально-экспрессивного выражения на­ших мыслей-чувств. Н. В. Гоголь, изображая ничтожество царских чиновников, их подха­лимство и трусость, превращение «Прометея» при начальстве в муху, в песчинку, заклю­чал: «Да это не Иван Петрович», говоришь, глядя на него. «Иван Петрович выше ростом, а этот и низенький, и худенький, тот гово­рит громко, басит и никогда не смеется, а этот черт знает что: пищит птицей и все смеется». Подходишь ближе, глядишь, точно Иван Петрович. Эхе, хе ! думаешь себе. («Мертвые души», гл. III). Любопытно, что эхе, хе ! думается, даже не произносится и в этом эхе, хе и сожаление, и упрек, и мысль о ничтожестве морально искалеченного чело­века. Замещая словосочетание или предло­жение, междометие не может не отражать и движения мысли. Если по отношению к со­временному языку мы говорим о выражении междометием чувства, то этим подчерки­вается лишь ведущее значение междометия. Для более раннего периода человеческой речи вопрос так не может даже и ставиться. Мысль и чувство были нерасчленными.

1 Ср., например, трактовку междометия В. А. Богородицким («Общий курс русской грамматики», изд. 1935 г., стр. 106 и 198–199.

2 Ближе всего к правильному разрешению вопроса классификации междометий подошел А. А. Шахматов (см. «Синтаксис русского языка», ч. II, стр. 100–101).

3 Сочинения М. В. Ломоносова, изд. Академии наук, 1898 г., т. IV, стр. 216–217.

4 Орфографии памятников не сохраняем.

5 См. еще Потебня, «Из записок», т. I, стр. 80.

6 В. И. Даль, Словарь и Пословицы II, 93 и IV, 69.

Текущий рейтинг:

Источник