Что я узнал
Александр Кушнер давно и прочно вошел в наше сознание как выдающийся лирик и тонкий исследователь русского стиха. А в 70-е годы он заявил о себе и как своеобразный детский поэт. В ту эпоху у Кушнера одна за другой выходили книги для детей – «Заветное желание», «Велосипед», «Большая новость» «Как живете?». В 1984 году вышла самая «толстая» книга Кушнера со стихами для малышей – «Веселая прогулка».
Вообще семидесятые-восьмидесятые годы были временем расцвета русской детской поэзии. В ней по-прежнему «позволялось» делать немного больше, чем во взрослой. К ней по-прежнему было приковано внимание власти, понимавшей, что надо пестовать «своих» писателей, но «пестовалось» совсем другое: и в детской литературе наряду с бездарным официозом существовала, развивалась и доставляла огромное удовольствие маленьким и взрослым читателям настоящая поэзия, разрушающая идеологические рамки и запреты.
Кушнеру сразу удалось то, чго далеко не всегда удается взрослым поэтам, сочиняющим стихи для детей: он умел превращаться в своего героя, все его детские книжки наполнены полноценной мальчишеской жизнью, живой, доброй, подчас трудной, всегда интересной. Обратите внимание: его герой тактичен, деликатен, он любит свой город, он вполне естественно тянется к взрослой жизни, сравнивает ее и свою, ищет любые проявления добра и справедливости. Есть в характере этого героя и еще одна черта: он искренне любит – а значит, жалеет – своих близких и друзей и вовсе не стесняется свою любовь показать.
Излишне говорить о том, с каким блеском, с какой неповторимой кушнеровской интонацией написаны все эти стихи, – здесь и взрослая, и дошкольная лирика Кушнера полностью равноценны.
В стихотворении «Большая новость» малыш впервые узнает, что земля – круглая. Признаться, я очень завидую этому малышу. Иногда и вправду хочется узнавать то, что для всех давным-давно ясно и понятно. И я очень надеюсь, что всегда будут появляться читатели, которые будут впервые читать детские стихи Александра Кушнера. Мы-то знаем, как они хороши, – узнавайте и вы!
Стихи Александра Кушнера
Мы сказали дяде Коле:
«Дядя Коля, спойте, что ли,
Спойте, что ли, что-нибудь,
Хоть немного, хоть чуть-чуть».
«Что ж вам спеть?» –
ответил дядя.
Стал он петь, на нас не глядя,
To, что дядя спел для нас,
Называется «романс».
В нем слова такие были –
Жаль, что мы их позабыли:
Про вскипающую кровь,
Про несчастную любовь.
«Вот, – сказала Таня
с чувством, –
Настоящее искусство,
А не песни для детей!»
Мы согласны были с ней.
Хорошо иметь чижа
Хорошо иметь чижа,
Слушать пенье, не дыша.
Не шумите, помолчите:
Очень песня хороша!
Хорошо иметь щенка,
Отпустить без поводка,
Размахнуться, бросить
палку –
Принесет издалека.
Хорошо иметь кота.
Не наскучит никогда.
Он пушистый, полосатый
От макушки до хвоста.
Хорошо иметь слона!
Жаль, что комната тесна.
Фотограф велел улыбаться.
Но я не хотел притворяться.
«Ведь мне не смешно –
ни к чему
Смеяться», – сказал я ему.
Держался я строго и прямо.
Смеялись фотограф и мама.
А я рассмеялся за ней.
И вышел я – рот до ушей.
Не шумите! А разве шумели
Мы? Андрюша стучал еле-еле
Молотком по железной трубе.
Я тихонько играл на губе.
Пальцем книзу ее отгибая.
Таня хлопала дверью сарая.
Саша камнем водил по стеклу.
Коля бил по кастрюле в углу
Кирпичом, но негромко и редко.
– Не шумите! – сказал соседка.
А никто и не думал шуметь,
Вася пел, ведь нельзя же
не петь!
А что голос у Васи скрипучий,
Так зато мы и сгрудились кучей,
Кто стучал, кто гремел,
кто скрипел,
Чтобы он не смущался и пел!
Белою ночью
деревья в саду
как на ладони
у нас на виду.
Вот я без лампы
сижу у окна –
в книге любая
картинка видна.
Тихо скользят
по Неве корабли.
Шпиль Петропавловки
блещет вдали.
Всю бы я ночь
не ложился в кровать.
Был бы я взрослым –
пошел бы гулять.
У моста Тучкова
средь яркого льда
толпятся, как звери,
речные суда.
Прижавшись друг к другу,
всю зиму стоят.
Сверкают их трубы
и люки блестят.
И я представляю,
что я капитан,
веду пароход
по реке сквозь туман,
блестит
капитанская рубка моя,
дымит
капитанская трубка моя.
Всю долгую зиму
ходил я смотреть
на белые мачты
и яркую медь.
Васильевский остров!
Веселый маршрут!
Стоят пароходы
и солнышка ждут.
Как только наступят
весенние дни,
в оживших каютах
зажгутся огни.
Войдет капитан
и не знает того,
что в рубке просторной
я был до него!
Антон Антонович Антонов!
Фонтан Фонтанович Фонтанов!
Вагон Вагонович Вагонов!
Диван Диванович Диванов!
Федот Федотович Федотов!
Борис Борисович Борисов!
Компот Компотович Компотов!
Редис Редисович Редисов!
Захар Захарович Захаров!
Матвей Матвеевич Матвеев!
Кошмар Кошмарович
Кошмаров!
Злодей Злодеевич Злодеев!
Источник
Вот сказала таня с чувством
Рядом с подобными аллюзиями всегда существуют стихи сами по себе, которые впоследствии аукаются в воспоминаниях о первозданном, весёлом и умном чтении выпавшем тебе в детстве, — такие, например, как стихи Александра Семёновича Кушнера.
Александр Кушнер давно и прочно вошёл в наше сознание как замечательный лирический поэт, внимательный читатель и исследователь русского стиха. В семидесятые годы раскрылась ещё одна грань его таланта — он заявил о себе как своеобразный детский поэт. В ту эпоху у Кушнера одна за другой выходили книги для детей — от «Заветного желания» в 1973 году, до сборника «Как живёте?», выпущенного в 1988.
Вообще 70-е — 80-е годы были временем расцвета русской детской поэзии. В ней по-прежнему «позволялось» делать немного больше, чем во взрослой. К ней по-прежнему было приковано внимание власти, понимающей, что надо пестовать «своих» писателей, но «пестовалось» совсем другое: и в детской литературе наряду с бездарным официозом существовала, развивалась и доставляла огромное удовольствие маленьким и взрослым читателям настоящая поэзия, весёлая, лукавая, подначивающая, разрушающая идеологические рамки и запреты. Литчиновники старались вычеркнуть из читательского сознания того же Олега Григорьева или Генриха Сапгира, но непечатание приводило, как известно, к обратному эффекту. Стихи переписывались, передавались из рук в руки, им на помощь приходила авторская, бардовская песня, мгновенно распространявшая тексты, вытесненные из печати.
Славе детских стихов Александра Кушнера тоже помогла песня — положенные на музыку Григорием Гладковым, они звучали на детских праздниках, записывались на пластинках, передавались по радио. Но и сами по себе, «на уровне текста», они были оценены самой широкой читательской аудиторией. Потому что Кушнеру было органично присуще то, что далеко не всегда удаётся взрослым поэтам, сочиняющим стихи для детей: он умел превращаться в своего героя, все его детские книжки наполнены полноценной мальчишеской жизнью, весёлой, доброй, подчас трудной, всегда интересной:
Читая и перечитывая детские книжки Кушнера, я ни разу не поймал себя на ощущении, что это написано взрослым человеком про ребёнка — наоборот, по мере чтения крепнет уверенность в том, что ты, читатель, просто и естественно входишь в мир детства, в который тебя завлекает непосредственно ребёнок. Хочу подчеркнуть и такую особенность детских стихов Александра Кушнера: его герой тактичен, деликатен, по-хорошему любопытен, он любит свой город, он вполне естественно тянется к взрослой жизни, сравнивает её и свою, ищет в окружающем любые проявления справедливости и готов ими со всеми делиться:
Есть в характере этого героя и ещё одна черта: он искренне любит — а значит, жалеет, — своих близких и друзей и вовсе не стесняется свою любовь показать. Ему жалко папу — за то, что в его книге совсем нет картинок. Ему жалко постоянного «взрослого героя» дядю Колю — за то, например, что дядя Коля заболел после «кулинарной» прогулки со своим юным другом. Ему жалко котёнка, оставленного в одиночестве дома. От любви и жалости уже совсем близко до понимания красоты и доброты:
Короче говоря, читая детские стихи Кушнера, мне кажется, невольно вспоминаешь о существовании такого, к сожалению, затасканного понятия, как «положительный герой». Но вот ведь — есть, существует, живёт, радует и учит читателя-сверстника!
Излишне говорить о том, с каким блеском, с какой неповторимой кушнеровской интонацией написаны все эти стихи, как поэт обращает внимание на детали, образы, созвучия, — всё это в равной степени относится и к взрослой, и к дошкольной лирике Александра Кушнера. А иногда детское и взрослое сливается в его стихах в общее, лирическое, объединяющее маленьких и больших ощущение:
Хочу процитировать ещё одну его поэтическую историю с ещё одной примечательной особенностью. Много лет назад, прочитав впервые и это стихотворение, и ему подобные, я вспомнил знаменитые «кошачьи» сказки Марселя Эме, в которых родители юных героинь произносят — всегда вдвоём, вместе, — свои реплики и о которых всегда говорится во множественном числе. Тем самым создаётся милый и в то же время иронический образ некоего, если можно так сказать, «семейного трюизма». У Кушнера постоянно возникает подобное множественное число, — оно одновременно подчёркивает и расхожесть ситуации, и индивидуальность происходящего:
В стихотворении «Большая новость» малыш впервые узнаёт, что Земля — круглая. Признаться, я очень завидую этому малышу. Иногда и вправду хочется по-новому узнавать то, что для всех давным-давно ясно и понятно. И я очень надеюсь, что всегда будут появляться читатели, которые будут впервые читать детские стихи Александра Кушнера. Мы-то знаем, как они хороши, — узнавайте и вы!
Источник
Белая ночь
Если видишь: на картине
Нарисована река,
Или ель и белый иней,
Или сад и облака,
Или снежная равнина,
Или поле и шалаш,
То подобная картина
Называется: пейзаж.
Если видишь на картине
Чашку кофе на столе,
Или морс в большом графине,
Или розу в хрустале,
Или бронзовую вазу,
Или грушу, или торт,
Или все предметы сразу, —
Знай, что это: натюрморт.
Если видишь, что с картины
Смотрит на нас:
Или принц в плаще старинном,
Или в робе верхолаз,
Летчик или балерина,
Или Колька, твой сосед, —
Обязательно картина
Называется: портрет.
Мы сказали дяде Коле:
«Дядя Коля, спойте, что ли,
Спойте, что ли, ,
Хоть немного, хоть ».
«Что ж вам спеть?» — ответил дядя.
Стал он петь, на нас не глядя.
То, что дядя спел для нас,
Называется «романс».
В нем слова такие были —
Жаль, что мы их позабыли:
Про вскипающую кровь,
Про несчастную любовь.
«Вот, — сказала Таня с чувством, —
Настоящее искусство,
А не песни для детей!»
Мы согласны были с ней.
Не шумите! А разве шумели
Мы? Андрюша стучал
Молотком по железной трубе.
Я тихонько играл на губе,
Пальцем книзу её отгибая.
Таня хлопала дверью сарая.
Саша камнем водил по стеклу.
Коля бил по кастрюле в углу
Кирпичом, но негромко и редко.
— Не шумите! — сказал соседка.
А никто и не думал шуметь,
Вася пел, ведь нельзя же не петь!
А что голос у Васи скрипучий,
Так зато мы и сгрудились кучей,
Кто стучал, кто гремел, кто скрипел,
Чтобы он не смущался и пел!
Позвонили полвторого:
— Позовите Соколова.
— Вы ошиблись, — говорим, —
Не знакомы мы с таким.
Позвонили нам в четыре:
— Соколов живёт в квартире?
— Нет, и не жил никогда.
Вы попали не туда.
Позвонили полшестого:
— Позовите Соколова.
Отвечаем в третий раз:
— Соколова нет у нас.
Мы не знаем Соколова!
Нет и не было такого!
Я — Андрюша, он — Тарас,
Соколова нет у нас.
Есть ещё у нас два Вити.
Вы нам больше не звоните.
Вдруг мне вспомнилось:
Друзья!
Соколов — ведь это я!
У моста Тучкова
средь яркого льда
толпятся, как звери,
речные суда.
Прижавшись друг к другу,
всю зиму стоят.
Сверкают их трубы
и люки блестят.
И я представляю,
что я капитан,
веду пароход
по реке сквозь туман,
блестит
капитанская рубка моя,
дымит
капитанская трубка моя.
Всю долгую зиму
ходил я смотреть
на белые мачты
и яркую медь.
Васильевский остров!
Весёлый маршрут!
Стоят пароходы
и солнышка ждут.
Как только наступят
весенние дни,
в оживших каютах
зажгутся огни.
Войдёт капитан
и не знает того,
что в рубке просторной
я был до него!
Фотограф велел улыбаться.
Но я не хотел притворяться.
«Ведь мне не смешно — ни к чему
Смеяться», — сказал я ему.
Держался я строго и прямо.
Смеялись фотограф и мама.
А я рассмеялся за ней.
И вышел я — рот до ушей.
Белою ночью
деревья в саду
как на ладони
у нас на виду.
Вот я без лампы
сижу у окна —
в книге любая
картинка видна.
Тихо скользят
по Неве корабли.
Шпиль Петропавловки
блещет вдали.
Всю бы я ночь
не ложился в кровать.
Был бы я взрослым —
пошёл бы гулять.
Мяли, мяли пластилин —
Получился круглый блин.
Блин на части разрывали,
Снова в пальцах разминали,
Скоро стали получаться
Лапы, туловище, пасть.
Страшно будет повстречаться,
Если вздумает напасть
Этот тигр, на льва похожий,
Этот лев, точнее, рысь,
Ягуар! Пантера тоже!
Кто бы ни был — берегись!
Ничего себе, дела!
Говорят, Земля кругла.
Мне сказал об этом Коля
Из квартиры двадцать шесть.
Я подумал: врёт он, что ли?
Но узнал, что так и есть.
Если вы об этом знали,
Что ж мне раньше не сказали?
Я пять лет на свете прожил
И ещё четыре дня.
Что Земля на шар похожа —
Это новость для меня!
Мама мне в ответ сказала:
— В самом деле, стыд и срам.
я считала —
Ты об этом знаешь сам!
Хорошо иметь чижа
Хорошо иметь чижа,
Слушать пенье, не дыша.
Не шумите, помолчите:
Очень песня хороша!
Хорошо иметь щенка,
Отпустить без поводка,
Размахнуться, бросить палку —
Принесёт издалека.
Хорошо иметь кота.
Не наскучит никогда.
Он пушистый, полосатый
От макушки до хвоста.
Хорошо иметь слона!
Жаль, что комната тесна.
Антон Антонович Антонов!
Фонтан Фонтанович Фонтанов!
Вагон Вагонович Вагонов!
Диван Диванович Диванов!
Федот Федотович Федотов!
Борис Борисович Борисов!
Компот Компотович Компотов!
Редис Редисович Редисов!
Захар Захарович Захаров!
Матвей Матвеевич Матвеев!
Кошмар Кошмарович Кошмаров!
Злодей Злодеевич Злодеев!
Сысой Сысоевич Сысоев!
Болтай Болтаевич Болтаев!
Постой Постоевич Постоев!
Устал-я-больше-не-желаев…
Страничка для взрослых
Александр Кушнер — замечательный лирический поэт, автор множества книг, умный читатель и тонкий исследователь русской поэзии. Ещё в годы прошлого века он начал писать книжки для детей, которые выходили одна за другой: «Заветное желание», «Велосипед», «Большая новость» «Как живете?»… В 1984 году была издана самая толстая книга Кушнера со стихами для малышей — «Весёлая прогулка».
Вообще годы были временем расцвета детской поэзии. Власть понимала, что надо пестовать «своих» писателей, но, как нередко бывает, выпестывалось совсем другое: настоящая поэзия, весёлая, лукавая, подначивающая, разрушающая идеологические рамки и запреты. Литчиновники старались вычеркнуть из читательского сознания, скажем, Олега Григорьева или Генриха Сапгира, но запрет издавать их сочинения вызывал обратный эффект. Стихи переписывали, передавали из рук в руки, а на помощь им приходила авторская песня, мгновенно распространявшая тексты, вытесненные из печати.
Славе детских стихов Александра Кушнера тоже помогла песня — положенные на музыку Григорием Гладковым, они звучали на детских праздниках, записывались на пластинках, транслировались по радио.
Но и сами по себе его тексты были оценены детьми и их родителями. Потому что Кушнер умеет превращаться в своего героя, все его детские книжки наполнены полноценной мальчишечьей жизнью — весёлой, доброй, подчас трудной, всегда интересной.
Читая и перечитывая детские книжки Кушнера, я ни разу не поймал себя на ощущении, что это написано взрослым человеком про ребёнка — наоборот, по мере чтения укрепляется уверенность в том, что ты, читатель, просто и естественно входишь в мир детства. Герой Кушнера тактичен и деликатен, он тянется к взрослой жизни, ищет в окружающем любые проявления добра и справедливости. И, конечно, излишне говорить о том, с каким блеском, с какой неповторимой интонацией написаны эти стихи, — не случайно ко многим «взрослым» наградам поэта в 2007 году прибавилась и «детская»: Александр Кушнер стал лауреатом Первого Фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского.
В стихотворении Кушнера «Большая новость» малыш впервые узнаёт, что земля — круглая. Признаться, я очень завидую такому малышу. Иногда и вправду хочется узнавать то, что ясно и понятно. И я очень надеюсь, что всегда будут появляться читатели, которые будут читать эти стихи впервые. знаем, как они хороши!
Источник