Витальные эмоции что это
Человеческие чувства имеют длительную историю филогенетического развития, в ходе которого они стали выполнять целый ряд специфических функций. Основными из них являются регулятивная (гомеостаза и поведения) и коммуникативная функции.
1. Регуляция гомеостаза и вегетативных функций. Филогенетически наиболее древней является гомеостатическая функция эмоций, которая связана с необходимостью поддержания постоянства внутренней среды организма. Малейшие изменения гомеостаза улавливаются эмоциогенными подкорковыми структурами мозга и отражаются в эмоциональной сфере в виде различных витальных (лат. vita — жизнь) эмоций, например — голода или жажды, что способствует поиску необходимого и устранению дисбаланса. Витальные эмоции тесно связаны с инстинктами и являются разновидностью «низших» элементарных (таламических, прото-патических) эмоций, которые сопровождают ощущения. Это переживания типа удовольствия при ощущении сладкого или неудовольствия при ощущении горечи во рту. Подкорковые таламические эмоции существенно отличаются от корковых реактивных эмоций, которые переживаются как реакция на осознание неблагополучия и корковых «высших», эпикритических эмоций, т.е. нравственных и интеллектуальных чувств.
В процессе эволюции постепенно происходило формирование и закрепление наиболее целесообразных, способствующих выживанию регуляторных взаимосвязей определенных эмоций с теми или иными адаптивными физиологическими сдвигами в организме. Например, при угрозе жизни возникает страх с активной одновременной подготовкой организма к борьбе или бегству. При этом происходит целесообразное для жизнеобеспечения перераспределение крови: усиливается ее приток к мышцам, сердцу, легким и мозгу, а сосуды кожи и брюшной полости сужаются. Животное при этом принимает различные защитно-устрашающие позы — оскал зубов, поднятие шерсти дыбом и другие. Различные эмоции по-разному внешне выражаются и по-разному влияют на деятельность отдельных внутренних органов. В таких случаях обычно говорят, что каждое эмоциональное состояние имеет свое телесное (вегетативное) «сопровождение».
Источник
Витальные эмоции что это
Общая психопатология
Тоскливая (классическая, меланхолическая, витальная) депрессия представляет собой наиболее характерный клинический вариант депрессивного синдрома. Первые подробные описания такого состояния присутствуют еще у Гиппократа, который называл его меланхолией (от греч. melan — черная; cholia — желчь), считая причиной ее развития избыток в организме «черной желчи».
При тоскливой депрессии выражены все компоненты депрессивной триады (см. выше).
При этом характерно переживание тоски (ощущение потери, печали, горя, траурное чувство). То есть психологические переживания индивида направлены в прошлое (воспоминания о том, как прежде было хорошо — тоска по прошлому, ушедшему безвозвратно), а настоящее оценивается как тяжелое, гнетущее, безрадостное, неправильное, безвыходное и бесперспективное.
Надо заметить, что при тревоге в отличие от тоски переживания, наоборот, направлены преимущественно в будущее (содержат ощущение грядущей в будущем опасности).
В тех случаях, когда развитию депрессии способствовала реальная утрата кого-то или чего-то близкого и значимого (что бывает далеко не всегда; см. этиологию аффективных расстройств в разделе «Частная психиатрия»), горестные переживания концентрируются на этой утрате (при этом не каждое переживание горя в медицинском контексте можно признать депрессией; см. ссылку). В тех случаях, когда такой психотравмирующей утраты не было, переживания просто наполняются чувством невосполнимой утраты прошлого (молодости, нереализованных возможностей, прежних удовольствий). При этом предполагается, что чувство тоски «вытекает» из ангедонии, характерной для депрессивного синдрома, т.е. это тоска по утраченной возможности испытывать радость.
При депрессии зачастую нарушается способность правильно оценивать будущее: оно кажется таким же безрадостным, бесперспективным и безвыходным, как и текущее депрессивное состояние. Однако тоска при депрессии — только отражение болезненного эмоционального состояния, а сама депрессия — полностью обратимое состояние, через некоторое время способность испытывать радость возвращается к пациентам такой же, какой она было до болезни, а прежняя тоскливая оценка своей жизни и перспектив воспринимается как дурной сон. Поэтому пациенту в депрессии всегда важно напомнить о том, что его настроение рано или поздно вновь станет нормальным и он сможет вновь оценивать свою жизнь адекватно.
Вместе с тоской по прошлому и восприятием бесперспективности будущего при тоскливой депрессии часто наблюдается снижение самооценки и мысли о своей виновности в создавшемся положении. Пациенты начинают корить себя за то, что они не воспользовались теми или иными возможностями в прошлом, которые будто бы помогли бы им избежать того, что сейчас оценивается ими в темном свете. Из-за сниженного настроения во всех происходящих в жизни событиях они воспринимают только отрицательные, негативные стороны, а причину этого относят на свой счет — сделали что-то плохо, неправильно, приложили недостаточно усилий и пр. Такие размышления формируют сниженную самооценку и идеи самоуничижения (пациент воспринимает себя плохим, ничтожным, недостаточно старательным, недостойным внимания, приносящим окружающим одни несчастья и пр.) и идеи виновности (видит свою вину в чем-то) или греховности (обвиняет себя в нарушении каких-либо заповедей). Эти переживания иногда могут достигать бредового уровня, т.е. когда идеи самообвинения и самоуничижения противоречат действительности и не поддаются критическому осмыслению при разубеждении. Снижение самооценки и идеи вины могут приводить пациентов с депрессией к мыслям о самоубийстве и суицидным попыткам. Смерть в этом случае может восприниматься человеком не только как путь избавления от страданий, но, скорее, как самонаказание.
Содержание бредовых идей при депрессии может быть различным: от относительно реалистичных до мегаломанических (неправдоподобных идей огромного масштаба).
Например, больной, который когда-то взял с работы старый, списанный, ненужный ни ему самому, ни кому-либо еще микроскоп, вдруг начинает считать, что нанес этим урон своему институту, что из-за этого научная работа «застопорилась» и это повлияло на состояние всей его научной отрасли. Другой больной говорит, что он, наверное, Гитлер, так как он «совершенно бессердечен» — «миллионы людей сгорели в топках концлагерей», а он до сих пор жив и «никак об этом не переживает», а это значит, что он «больше фашистов повинен в невинных смертях».
Кроме идей самообвинения для депрессии достаточно характерны ипохондрические идеи — мысли о наличии у себя какой-то тяжелой, неизлечимой соматической или психической болезни. Ипохондрические идеи тоже могут приобретать характер бредовых и переплетаться с идеями виновности. Например, больной говорит, что видит, как другие пациенты в больнице его «обходят стороной», а это означает, что он болен чем-то заразным, убежден, что из-за него на Земле началась эпидемия страшной болезни, от которой уже умерли миллионы людей, и он тоже «скоро умрет в страшных мучениях». Иногда в таких состояниях больные считают, что какая-то страшная болезнь уже уничтожила их внутренности, внутри них ничего нет и др. (бред отрицания).
Для тоскливой депрессии характерна «витализация» депрессивного настроения, т.е. отражение эмоциональных переживаний в телесной, витальной (от лат. vitalis — жизненной) сфере:
- Загрудинная локализация аффекта тоски —переживание чувства тоски как физической тяжести, боли в груди, сердце («камень на сердце», «предсердечная тоска», «душевная боль», «психическая боль»).
- Ангедония — неспособность испытывать радость и удовольствие, в том числе утрата эмоционального компонента ощущений. Например, вкус пищи ощущается, но не вызывает ожидаемого эмоционального резонанса, удовольствия, или эти ощущения воспринимаются как чересчур слабые, притупленные (гипестезия).
- Изменениеаппетита. Обычно в виде снижения аппетита, часто приводящего к той или иной степени похудения (чтобы исключить случайные незначительные колебания, потерей массы тела считают ее снижение не менее чем на от исходного). Однако в некоторых случаях легких депрессий аппетит, наоборот, может быть повышен — недостаток удовольствия пациенты пытаются «заесть», т.е. компенсировать большим объемом потребляемой пищи.
- Снижение полового влечения вплоть до нарушения менструального цикла и потенции.
- Явления активации симпатической нервной системы: тахикардия, запоры и т.п. (см. похожие проявления симпатикотонии при тревоге).
- Нарушения сна — уменьшение общей продолжительности сна на несколько часов. При этом для тоскливой депрессии достаточно характерны ранние пробуждения (в «предрассветная тоска»).
- Суточная динамика состояния — утром самочувствие хуже, максимально выражено переживание тоски. Вечером состояние может быть лучше.
Источник
Утрата осознавания витальных чувств
Утрата осознавания витальных чувств затрагивает так называемые низшие эмоции, сопровождающие акты элементарной чувствительности и актуальные физиологические потребности (существует другое, не совсем точное название: синдром отчуждения витальных чувств). Пациенты жалуются при этом на неприятные переживания притупления и выпадения ощущений разной модальности, особенно часто кожной чувствительности: «онемение щеки. кожа на голове ничего не ощущает. губы как деревянные. резко упало зрение, приходится напрягаться, чтобы видеть. такое чувство, что я недослышу, звуки воспринимаю неотчетливо, они как будто сливаются» и т. п. Нередко пациенты сообщают, что не ощущают потребности во сне, что у них исчезли сонливость, позывы ко сну, так что они впадают в состояние сна из бодрствования очень уж быстро, минуя дремотное состояние. Точно так же и просыпаются они необычно быстро — «как по тревоге». Эти же пациенты часто добавляют, что не могут понять, спят они или нет, либо утверждают, будто не спят совсем, что они не испытывают чувства отдыха после сна.
Некоторые пациенты рассказывают, что не чувствуют, как прежде, чувства усталости даже после тяжелой физической или умственной работы, как не ощущают и приятного чувства мышечной усталости. Достаточно часто встречаются жалобы депрессивных пациентов на потерю чувства бодрости, на ощущение постоянного бессилия, снижения физической силы. Порой они сравнивают свое состояние с «одряхлением», «постарением», «старческой немощью».
 | Подобные проявления свидетельствуют о наличии психического заболевания. При проявлении симптомов утраты осознавания витальных чувств рекомендуем обратиться к психиатру |
Так, молодая женщина говорит о том, что чувствует себя постаревшей «лет на 10». Другая сообщает об угнетающем ее чувстве, будто она «сильно состарилась». «Мне кажется, — продолжает она, — что мне уже много лет, наверное, за 70, и я свое отжила». Третья говорит: «Если я нахожусь в нормальном для себя состоянии приподнятости, я чувствую себя молодой, значительно моложе своих лет. Когда мне плохо, мне кажется, что я угасаю, старюсь и мне где-то 80 лет, настолько я немощная. Нет никаких сил, я и по дому ничего почти не делаю. Дважды увольнялась с работы из-за этого бессилия и сидела дома, плакала». Она же сказала, что на первой беседе врач показалась ей «пожилой, в годах». На повторной беседе — напротив, молодой.
«Я даже решила, что было два разных врача, спрашивала об этом женщин в палате». Еще одна больная сетует на «ощущение, будто я жила долго-долго, была молодой когда-то так давно, что, кажется, забыла об этом». Пациент с депрессией сообщает: «У меня такое безнадежное ощущение, будто внутри я стал совсем седым, я чувствую себя глубоким и трухлявым рамоликом». Второй рассказывает: «Меня ничто не интересует. Будто я всю свою жизнь прожил, все видел, слышал, меня уже ничем не удивить. И мне уже все равно, что было, что есть и что будет». Третий пациент говорит: «Я чувствую себя стариком. Нет веселья, постоянная вялость, мне ничего не надо, радости жизни уже не для меня, пришла, кажется, пора мне умирать». Жалобы таких пациентов на бессилие легко можно принять за проявление тяжелой и упорной астении. К ним, отметим, иногда явно примешиваются ощущение мнимого старения и нарушения восприятия времени.
Иногда удается установить, что пациенты теряют ощущение недомогания при соматическом заболевании, способность чувствовать подъем температуры даже до высоких показателей: «Болею по-другому, чем раньше. Раньше было так: болеешь — плохое самочувствие, вялость, плохое настроение, чувствуешь жар. А когда это проходит, доволен, радуешься. А теперь знаю, что есть температура, но болезни не ощущаю. На градуснике высокая температура, а ни жара, ни озноба не чувствую, я перестал понимать, болею или нет».
Нередко теряется чувство боли, чем пациенты обычно не особенно тяготятся: «Раньше я остро ощущал боль, очень боялся, когда прокалывали палец на анализ крови. А сейчас мне каждый день делают уколы, даже в вену, и я почти не чувствую, что мне больно. Не замечаю, чтобы мне было больно. Порежу руку, идет кровь, а боли не чувствую. Боль стала какая-то глухая, она ощущается где-то далеко. Раньше панически боялась уколов, а теперь, когда колют, — нет. Чувствую, как протыкают кожу, а не больно». Некоторые пациенты обращают внимание на то, что они не ощущают тепла, холода.
Например, в стужу ходят без шапки, рукавиц, в парилке бани теряют чувство меры, перегреваются, получают даже ожоги. Больной говорит, что перестал ясно ощущать перепады температуры: «Раньше заходил с мороза в тепло и чувствовал, что отогреваюсь. А теперь такого нет». Некоторые пациенты сообщают, что в депрессии они уже не чувствуют повышения АД. Очень часто бывают жалобы на притупление разных видов чувствительности, изредка одновременно с обманами восприятия: «От меня, чувствую, пахнет мертвечиной, запах идет откуда-то изнутри. А вот настоящих запахов я не чувствую. Духи для меня что вода. Притупились вкусы. При ходьбе будто ступаю на ватную подушку. Звуки неотчетливые, тело как обмирает, ощущается слабее».
Встречаются пациенты, отмечающие у себя обострение и (или) притупление чувства голода либо насыщения: «Было так, что усиливалось чувство голода. Я ем, например, чувствую, что сыта, уж хватит вроде бы есть, а организм все продолжает требовать пищи. Было и по-другому. Я ем-ем и совершенно не чувствую, что наелась. Пища, кажется, проваливается, и еще охота есть, такое ощущение, что желудок пустой. Чувство голода и насыщения стали другими, неотчетливыми. Бывает, что не чувствую голода, на еду мне как бы наплевать». Порой утрата чувства голода приобретает весьма стойкий характер. Пациент сообщает: «Голова любит вкусно поесть. Сам-то я давно не хочу, а вот головой думаю, дай-ка поем. Не понимаю, хочу я есть или нет». В подобных случаях бывает сложно, если вообще возможно определить, идет ли речь об утрате чувства голода, о действительной потере аппетита или об ангедонии. В последнем случае пациенты слову «голод» предпочитают, пожалуй, выражение «аппетит», пытаясь подчеркнуть факт потери ощущения удовольствия.
Другой пациент говорит, что уже 13 лет «не ощущает аппетита, хотя до этого, — подчеркивает он, — я очень любил вкусно поесть». Все эти годы его беспокоит значительное притупление чувства голода, многочисленные попытки лечиться у врачей, травников и шарлатанов ничего не изменили. «Только во сне мне сильно хочется поесть, я часто вижу сны, в которых ем много, в охотку и даже с жадностью». О других проявлениях депрессии упомянутый пациент говорит мало, мимоходом, не придавая им значения. Стоит обратить внимание на то, что при утрате осознавания чувства голода и насыщения, в отличие от истинной булимии, пациенты едят в общем-то достаточно и не теряют контроль за количеством принимаемой пищи.
В некоторых случаях выявляется утрата восприятия сексуальной потребности. В одном из наблюдений женщина 39 лет сообщает, что на протяжении ряда лет под разными предлогами избегает половых контактов с мужем. «У меня, — поясняет она, — совершенно пропало это желание. Вначале я думала, что в этом виновен муж, у нас долго не складывались с ним отношения. Я вступила тогда в связь на стороне, но мужчина скоро бросил меня, сказал, что я фригидная». С тех же пор, говорит она далее, ей часто видятся эротические сны, причем по несколько снов за ночь. «В них я прямо пылаю от желания. Хватаю там первого встречного мужчину, даже такого, с каким днем мне противно было бы и стоять рядом, и тащу его в постель. С ним у меня происходит все до конца и не раз с такими острыми ощущениями, каких в жизни у меня не было. Такое во снах творится, я такое выделываю, что и сказать страшно, сразу подумают, что у меня не в порядке с головой».
«С мужем я ничего не ощущаю, нет ни потребности, ни оргазма, я даже не изображаю ничего, только раздвигаю ноги и с отвращением жду, когда все прекратится». Асексуальность в бодрственном состоянии, как видно, сочетается здесь с явно нимфоманическими сновидениями. Между тем в беседе с врачом пациентка постоянно возвращается к теме секса, а ее соседки по палате даже жаловались медицинскому персоналу, что она «зациклилась» на сексе, только о нем и говорит. В последние четыре года у больной появился страх быть неопрятной калом.
Она стала «ужасно бояться» внезапного появления позывов на дефекацию особенно там, где трудно сразу найти туалет. «Первое, что я делаю, когда приезжаю куда-нибудь, это узнаю, где находится туалет. Не расстаюсь с закрепляющими стул лекарствами. Теперь я практически не уезжаю далеко от дома, только дома я чувствую себя спокойно». В данном случае к утрате чувства сексуального желания с течением времени добавилось, видимо, другое нарушение, а именно снижение способности вовремя осознавать позывы к дефекации. Жалоб и иных явных проявлений, которые могли бы указывать на отчетливую тревогу или депрессию, у больной нет, исключая, пожалуй, страх непроизвольной дефекации и агорафобию.
В основном она скорее оживлена, даже несколько экзальтированна, открыта, порой до обнаженности, говорит много, быстро, при этом часто смеется и активно жестикулирует. Все годы болезни она вполне успешно ведет свой бизнес, инициативна, предприимчива, по меркам своей деревни очень богата, доминирует в семье. В данном случае, скорее всего, имеет место стойкое и неглубокое смешанное расстройство настроения с преобладанием явлений психической анестезии.
Отметим такую деталь: пациенты с симптомами психической анестезии ясно указывают на то, что их способность воспринимать те или иные стороны своего Я в полной мере, а порой и в избытке восстанавливается в сновидениях. Например, «апатия» уступает место ярким эмоциональным переживаниям; такого при собственно апатии, как известно, не бывает. Это обстоятельство, полагаем, важно учитывать в первую очередь в тех случаях, когда трудно различить дефицитарные нарушения и нарушения восприятия каких-то аспектов собственного Я.
Источник