Виктор 24 года стресс фсин

Трагедия в Чертанове. Почему бывший сотрудник ФСИН застрелился в зале суда и как пронёс оружие

Экс-начальник управления автотранспорта ФСИН Виктор Свиридов выжил даже после Чернобыля, но на склоне лет попал в тиски правосудия. Судья обвинила его в вымогательстве и отправила в тюрьму, несмотря на последнюю стадию рака. Но Свиридов отказался доживать свои дни за решёткой и застрелился прямо в зале Чертановского суда. Подробности скандальной истории выяснял Лайф.

Коллаж © LIFE. Фото © Shutterstock, Life Shot

Свиридов обвинялся в вымогательстве 10 миллионов рублей у замдиректора ФСИН Александра Сапожникова. Обвинение выглядело со стороны довольно странно — начальник управления пытался вымогать деньги у вышестоящего сотрудника одного с ним ведомства. Но потерпевший предоставил следствию обличающую Свиридова прошлогоднюю аудиозапись их разговора в ресторане. Адвокат погибшего Александр Котельницкий рассказал Лайфу, что настоящей причиной судебного преследования могли стать кадровые вопросы, в которых Свиридов не сошёлся с Сапожниковым. Свою вину он никогда не признавал и очень обижался на судью, поскольку та отказалась провести фонографическую экспертизу аудиозаписи — основного доказательства его вины.

Сердце не выдержало

Весь период следствия Свиридов находился под подпиской о невыезде, поскольку у него был рак четвёртой стадии. Он не столько боялся обвинительного приговора, как тюрьмы, поскольку знал, что доживает свои последние месяцы, и хотел провести их в кругу семьи. Свиридов до конца не верил, что судья отправит его в тюрьму, ведь не только защита, но даже сторона потерпевших просила суд о снисхождении. Но Свиридов, видимо, не исключал такого варианта, поэтому и пронёс в суд свой наградной пистолет и просил родных не приходить на оглашение приговора.

Виктор Свиридов. Фото © ТАСС / Александр Щербак

Судья Наталья Шабашева отказалась проявить снисхождение к умирающему, тяжелобольному человеку и зачем-то осудила его на реальный срок лишения свободы вместо условного. После зачтения обвинительного приговора Свиридова должны были задержать прямо в зале судебных заседаний и отправить в следственный изолятор. Но после слов судьи «Изменить меру пресечения» подсудимый вдруг достал из-за пазухи наградной пистолет и застрелился. Его суицид явно не был спонтанным решением, ведь альтернативой оставалась бы мучительная смерть в заключении, вдали от близких и качественной паллиативной помощи.

Тем не менее в суде считают, что наказание назначено правильно — Свиридов признан виновным в вымогательстве в особо крупном размере, наказание ему было назначено даже ниже низшего предела. Минимальная санкция по этой статье — семь лет лишения свободы. Однако адвокаты погибшего утверждают, что следствие поверхностно провело расследование, а суд проигнорировал доводы защиты.

Как пронёс ствол

Всего за неделю до суицида в Чертановском суде прошли занятия по безопасности. Однако это не помогло приставам предотвратить ЧП. В зале суда, где застрелился Свиридов, сейчас активно работают криминалисты. Им предстоит выяснить, каким образом подсудимый смог пронести оружие в суд. Судебный пристав Эдуард Нефедов утверждает, что лично проверял Свиридова и ничего при нём не обнаружил. А рамка и ручной металлодетектор суда находятся в рабочем состоянии.

Видео с камер наблюдения досмотра Свиридова в суде. Видео © Life Shot

Поскольку Свиридов сам был сотрудником ФСИН, возможно, он имел определённый опыт или знания для проноса оружия через рамки. Также есть версия, что Свиридов подкупил или уговорил кого-нибудь из сотрудников суда и оружие было заранее спрятано в судебном туалете. Следственный комитет уже возбудил уголовное дело по статье «Халатность».

ФСИН не признала наградное оружие

Фото © ТАСС / Владислав Шатило

О самом Викторе Свиридове известно немного. Он участвовал в ликвидации аварии на Чернобыльской атомной электростанции и имел награды, в том числе, как сообщали СМИ, и оружие, которое ему якобы вернули сразу после окончания следственных действий. Однако в пресс-службе ФСИН уже опровергли наличие у Свиридова наградного оружия. Он не являлся аттестованным сотрудником, проработал во ФСИН России всего два года — в период с 2012 по 2014 гг. — и занимал гражданские должности. В 2014 году уволился по собственному желанию, а уголовное дело о вымогательстве было возбуждено уже после его увольнения.

Источник

Суицид экс-главы управления ФСИН в суде. Что известно о деле Свиридова

В среду, 12 февраля, в Чертановском суде во время оглашения приговора покончил с собой бывший начальник автотранспортного управления Федеральной службы исполнения наказаний Виктор Свиридов, обвиняемый в вымогательстве денег у бывшего замдиректора ФСИН Александра Сапожникова. Суд назначил ему три года колонии строгого режима.

Судья Наталья Шабашева постановила взять Свиридова под стражу в зале заседаний, до приговора он находился под подпиской о невыезде. Когда в зал зашли двое полицейских, чтобы взять подсудимого под стражу, находившийся в суде корреспондент РБК увидел, как отставной полковник милиции выхватил пистолет, и услышал выстрел.

Через несколько минут адвокат Григорий Иванищев сообщил корреспонденту РБК, что его доверитель пронес в суд собственное наградное оружие, он ранен в область сердца и, скорее всего, скончался. Прибывшая через 40 минут скорая помощь констатировала его смерть.

Пенсионеру МВД Свиридову был 71 год. Уйдя из полиции, он несколько лет проработал в системе ФСИН и вышел на пенсию с должности главы управления службы. Как он рассказывал корреспонденту РБК в ноябре 2019 года, у него было диагностировано онкологическое заболевание на неизлечимой стадии. По словам Свиридова, медики прогнозировали ему еще примерно год жизни.

Диагноз Свиридова мог препятствовать его содержанию под стражей и отбыванию наказания в колонии. В пресс-службе Чертановского суда заявили, что у инстанции не было информации о состоянии здоровья Свиридова. Суд рассматривал и приобщал к делу его медицинские документы, настаивает адвокат Иванищев.

В чем обвиняли Свиридова

Суд признал Свиридова виновным в вымогательстве денег у его бывшего начальника — экс-заместителя директора ФСИН России Александра Сапожникова, который уволился из ведомства в 2015 году. До конца 2019 года Сапожников работал в ФГБУ «Всероссийский центр карантина растений» (ВНИИКР).

Сапожников подал на Свиридова заявление в полицию, был признан потерпевшим и давал показания на судебном процессе против него. «26 февраля 2019 года после обеда мне позвонил Свиридов на мобильный телефон. Сказал, что у него появилась информация, касающаяся меня, и что вопрос серьезный, желательно встретиться», — говорил бывший замдиректора ФСИН во время судебных заседаний.

Мужчины встретились в ресторане узбекской кухни в ТЦ «Глобал Сити» у станции метро «Пражская» и, по их словам, крепко выпили. «Свиридов начал рассказывать, что якобы есть ряд сотрудников, которые были по моей инициативе уволены — либо с прежней службы, либо из Центра карантина растений, они обижены и у них есть в отношении меня компрометирующий материал», — говорил Сапожников в суде.

Свиридов упомянул, что у него есть знакомый сотрудник правоохранительных органов, который может «уладить проблемы», утверждал Сапожников. «Для этого нужно заплатить 10 млн руб. Я сказал, что все это бред и я ничего платить не буду. На что мне Свиридов сказал, чтобы я хорошо подумал. Время у нас такое, что может все произойти, может появиться информация компрометирующего характера в отношении меня или моей супруги в сети Интернет, и никто разбираться не будет, и последствия могут быть очень [тяжкими]. Он говорил, что у него серьезные связи и сначала у меня будут проблемы, а потом я потеряю свое лицо», — утверждал бывший замдиректора ФСИН.

Сапожников посоветовался с юристами и новую встречу инициировал сам. Включив диктофон, он сказал бывшему подчиненному, что готов заплатить. «Свиридов согласился, чтобы эта услуга стоила не 10, а 5 млн. Как он сказал, времени очень мало и, если я в ближайшее время эти деньги ему не отдам, проблемы будут реальные», — рассказывал суду Сапожников.

Передачу денег Свиридов якобы предложил замаскировать как плату по договору на оказание юридических услуг, которых он на самом деле не оказывал, утверждал потерпевший.

Передача денег должна была пройти 29 марта в кафе «Халяль» у станции метро «Выхино». Незадолго до нее Сапожников обратился с заявлением в полицию: «Мне было предложено участвовать в оперативном эксперименте, была сформирована «кукла» из наличных денег, которые мной были предоставлены, — 750 тыс. руб. и $10 тыс. — и были добавлены туда бумажные листы. И я прибыл в кафе со свидетелями, представителями общественности». После заключения договора и получения пакета с деньгами Свиридов был задержан оперативниками УВД по ЮВАО.

Однако предъявлять обвинение и избирать меру пресечения ему тогда не стали. Свиридов допрашивался как свидетель по делу о мошенничестве (ст. 159 УК), затем дело было переквалифицировано на вымогательство (ст. 163 УК). Обвинение Свиридову было предъявлено за два дня до окончания следствия, отмечает его адвокат.

Что говорил полковник и его защита

«Я какое-то, получается, посмешище. Я столько проработал в этой системе с человеком, который в итоге написал на меня обвинение без доказательств», — говорил Свиридов, выступая в прениях сторон.

В суде и в разговорах с корреспондентом РБК он утверждал, что его оппонент представил как преступление совершенно законные действия. Бывший замдиректора ФСИН должен был передать ему деньги не в качестве взятки, а для регистрации совместной аудиторской фирмы, указанные 5–10 млн руб. должны были пойти на годовую аренду помещения на территории санатория МВД «Ватутинки», зарплаты и сопутствующие расходы, говорил Свиридов.

«Виктор Семенович — человек старой закалки. Он очень энергичный, решительный, он помнит, как велись все административно-хозяйственные дела в его время, лет 40 назад, когда он работал в следственных органах. Он сегодняшние тонкости не очень понимал. Он предложил своему старому хорошему сослуживцу создать фирму, которая будет оказывать юридические услуги», — сказал РБК друг и бывший сослуживец Свиридова Анатолий Субботин, который допрашивался на процессе.

Свиридов в пьяных беседах мог дать понять бывшему начальнику, что знает о его коррупционных злоупотреблениях, но, по его словам, не использовал эту информацию для шантажа. Речь шла о финансовых хищениях, найме «мертвых душ» и о том, что Сапожников якобы приглашает проституток в ведомственное помещение ВНИИКР, уточнял Свиридов на допросе в суде. Полковник подтверждал, что упоминал при Сапожникове сотрудника правоохранительных органов, проверявшего его на причастность к коррупции, но не предлагал дать ему взятку.

В одном из разговоров с РБК Свиридов утверждал, что после второй беседы с Сапожниковым был в неадекватном состоянии, хотя никогда прежде сильно не напивался. Он предполагал, что в его виски мог быть подсыпан психотропный препарат.

Обвиняемый подчеркивал, что все встречи с ним Сапожников инициировал сам, а на встречу для получения денег предполагаемый взяткополучатель пришел не один, а с юристом: «Передача взятки по договору и в присутствии юриста — это смешно».

«Сапожников ищет примирения, доказательства его лопаются. Адвокаты мои ведут речь об оправдании. Но как поступит суд?» — писал Свиридов в одном из последних сообщений корреспонденту РБК.

Каковы могут быть последствия инцидента в суде

В течение часа после инцидента в суд прибыл замначальника Управления службы судебных приставов по Москве Михаил Никифоров. Следователи приступили к опросу свидетелей самоубийства и приставов, работавших на проходной суда. Вскоре Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Халатность» (ст. 293 УК), которая предусматривает до пяти лет лишения свободы.

На видеозаписи с камеры наблюдения на проходной суда, которую опубликовал Telegram-канал 112, видно, что приставы обнаруживают у Свиридова флягу, заставляют вылить ее содержимое и пропускают в суд.

У Свиридова был с собой наградной 9-мм пистолет Макарова, сообщил источник РБК в ГУ МВД по Москве. Наградной пистолет ему вручили во время службы в милиции, уточнил Иванищев.

Основной вопрос, который перед собой ставят следователи, — как подсудимый пронес в здание суда оружие, сообщили в СКР. Следователи «дадут правовую оценку» действиям приставов и проверят работу металлодетекторов при входе в суд. В пресс-службе суда сообщили, что рамка детектора была исправна. На корреспонденте РБК в среду утром она, вопреки обыкновению, не сработала.

Инциденты с оружием в российских судах

В августе 2017 года обвиняемые по делу так называемой банды ГТА, которым вменялось убийство 17 человек на трассе М-4 «Дон», устроили перестрелку в здании Мособлсуда. Они напали на конвой в лифте, а затем четверо из них были убиты в перестрелке со спецназом. Один из нападавших был ранен и впоследствии осужден. Вопреки внутренним инструкциям МВД, пятерых обвиняемых сопровождали всего двое конвоиров, в том числе женщина. Сотрудники конвойной роты и их начальство впоследствии получили условные сроки по делу о халатности.

В ноябре того же года оружие в здание Никулинского суда пронес адвокат, ветеран КГБ СССР Эдуард Буданцев — участник перестрелки на Рочдельской улице, который выступал свидетелем на процессе против вора в законе Шакро Молодого и его подручных. Буданцев успел начать свое выступление, когда судье доложили об оружии. Он прервал заседание, участники процесса покинули зал, а Буданцева окружили сотрудники полиции, писал «Коммерсантъ». Отдав пистолет приставам на проходной, свидетель продолжил давать показания.

Источник

«Включили музыку — значит кого-то пытают» Жертва пыток в туберкулезной больнице ФСИН о пережитом насилии, унижении и боли

Российские силовые ведомства — ФСИН, СКР и Генпрокуратура — начали проверки после публикации в сети роликов из крупнейшего архива видеозаписей тюремных пыток. Этот архив весом 40 гигабайт сумел вывезти из России осведомитель известного правозащитника Владимира Осечкина. Предположительно, некоторые из видео были сняты в Областной туберкулезной больнице №1 (ОТБ-1) саратовского управления ФСИН. На кадрах с регистраторов надзирателей видно, как на заключенных мочатся, избивают их, а также насилуют или пытают, вставляя швабру в прямую кишку. Одним из тех, кто побывал в ОТБ-1 в 2018-2020 годах, стал осужденный Алексей Макаров. По его словам, за время пребывания в тюремной больнице он подвергался пыткам и сексуальному насилию. Свою историю бывший заключенный рассказал «Ленте.ру».

Несмотря на многочисленные факты, указывающие на серьезные нарушения в саратовской ОТБ-1, на данный момент они не доказаны следствием и судом. Во избежание обвинений в клевете и судебных издержек «Лента.ру» изменила имена людей, которых Алексей Макаров называет причастными к пыткам и изнасилованиям в больнице.

Как говорит Алексей Макаров, за время пребывания в ОТБ-1 его дважды сильно избили и изнасиловали. В одном из этих случаев у осужденного требовали 50 тысяч рублей — и знакомые Макарова перевели эти деньги вымогателям. Но Алексея после этого все равно избили и надругались над ним.

Жалобы на беспредел в ОТБ-1 Макаров писал, еще находясь за решеткой: все они оказались безрезультатными. Он освободился весной 2020 года и тем же летом после консультаций с правозащитниками обратился в СКР. Экс-заключенный рассказал о вымогательствах, пытках и шантаже в тюремной больнице, а также указал фамилии тех, кто над ним издевался.

Однако за год, что прошел с того времени, правоохранительные органы не нашли никаких нарушений в саратовской ОТБ-1. Последний подобный ответ Алексей Макаров получил от замначальника Управления собственной безопасности (УСБ) ФСИН России всего за неделю до того, как в сети началась публикация записей из «пыточного» архива.

«Лента.ру»: Как вы оказались в местах лишения свободы?

Алексей Макаров: Свой четырехлетний срок я получил по части 2 статьи 111 («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью») УК РФ. Однажды получилось так, что группа молодых людей не совсем корректно повела себя по отношению ко мне: они стали махать руками, и мне пришлось достать травматический пистолет. Я попал в одного из них и пошел под суд.

Материалы по теме

В российской тюремной больнице массово пытали заключенных.

«Это не люди, а машины для пыток»

Так в 2016 году я оказался в саратовской исправительной колонии №7 (ИК-7). А в 2018 году мне и другим заключенным делали флюорографию, и у меня нашли затемнение в легких — заподозрили туберкулез. Из-за этого в мае меня этапировали в ОТБ-1, где я находился до апреля 2020 года.

Что представляла собой эта больница?

ОТБ-1 — это режимное учреждение, в котором пациентов особо нечем лечить: нет нужных препаратов. Кормят там тоже очень плохо, посуда старая, а если от стены оторвать кусок гипсокартона, то можно увидеть улицу. Работают в этой больнице вольнонаемные врачи, у которых короткий рабочий день.

Есть там и дежурные медсестры на случай, если кому-то станет плохо и нужно будет сделать укол или поставить капельницу. А в роли санитаров в ОТБ-1 выступают сами осужденные, которые за это получают зарплату. Я сам работал санитаром, но деньги не получал — один из руководителей решил, что раз я подвергся пыткам, то не достоин получать зарплату.

Получается, что персонал больницы знал о пытках?

Понимаете, персонал-то о них знал, но заочно, не сталкиваясь напрямую. Но если брать туберкулезно-легочное отделение №8 (ТЛО-8) и психоневрологическое отделение, где как раз постоянно пытали и насиловали, то работавшие там медики не могли не замечать происходящее.

Дело в том, что там находятся врачи-мужчины, которые могут свободно передвигаться по территории в отличие от врачей-женщин, которых всегда сопровождает сотрудник с дубинкой и газовым баллончиком. И главврачи этих отделений не могли не замечать синяки на теле своих пациентов.

Почему «пыточным центром» стала именно ОТБ-1?

Наверное, потому что туда можно отправить любого человека с любого режима, из любой колонии любого города. Если ты сидишь где-то в управлении и тебе нужен конкретный заключенный, то ты его перетягиваешь в ОТБ-1 и делаешь с ним все, что хочешь. И ничего тебе за это не будет.

«Таких, как я, в больнице перемалывают»

Как, по-вашему, вы оказались в тюремной больнице — случайно или по чьему-то приказу?

Я хотел бы верить, что попал туда по чьему-то злому умыслу, но скорее всего это не так. Уже на свободе я сдал многие анализы, проверил легкие — и на снимках были видны рубцы шрамов. То есть в саратовскую ОТБ-1 я попал по диагнозу. В самой больнице я стал завхозом. По сути, в мои обязанности входило обирание осужденных.

Вы ведь понимаете, что это туберкулезная больница, где, естественно, есть инвалиды разных групп, получающие выплаты по инвалидности от государства. Когда эти выплаты приходят, осужденные идут в магазин и покупают сигареты, чай, печенье или что-то еще.

Согласно постановлению Дмитрия Иванова, который был дневальным начальника ОТБ-1 Виктора Борисова, каждый завхоз должен был нести ему свою таксу. Ее нужно было отбирать у осужденных инвалидов или тех зэков, которым помогали родственники.

Конфликт с руководством возник у вас именно из-за этой практики?

Ситуация сложилась следующая: когда предыдущий завхоз передавал мне полномочия, он передал мне еще и 20 тысяч рублей, которые насобирал с заключенных. Эти деньги мой предшественник поручил передать Дмитрию Иванову. Я возмутился: мне это очень не понравилось, но бить себя в грудь я не стал и деньги передал.

Но потом я стал месяц от месяца постепенно снижать этот «налог» и довел его размер всего до шести тысяч рублей.

Возможно, я бы однажды довел эту сумму до нуля, поскольку считал ситуацию с поборами ненормальной

Но «разработчикам» («привилегированным» зэкам, которые пытали других осужденных, — прим. «Ленты.ру») очень важно, чтобы все было именно так, как они скажут. Им нужно, чтобы никто не смел им перечить или возмущаться. А таких, как я, в больнице просто перемалывают. И именно из-за истории со снижением поборов «разработчики» меня заметили.

Кто такой дневальный Иванов? Как ему вообще удалось обложить завхозов своим налогом?

Дмитрий Иванов — заключенный, один из самых активных «разработчиков», а возможно, и их лидер. Его курировал сам заместитель УСБ ФСИН по Саратовской области: если можно так выразиться, Иванов был его агентом. Выяснилось это из-за одного случая. Во втором инфекционном отделении находился лежачий больной, прикованный к кровати.

Источник