У русского человека нет чувства индивидуальности
Тема: Власть и телевидение.
Понимаю вас, товарищи дорогие: дикая жара, мозги плавятся. Но прошу: соберитесь, чай, не все время же вам развлекаться. Разговор о ТВ на этот раз пойдет серьезный. Разговор с Андреем Кончаловским. Его высказывания могут показаться противоречивыми, могут обидеть вас. Но он заслужил на это право. Потому что Кончаловский — человек думающий. И ему небезразлична судьба его Родины.
— Андрей Сергеевич, для чего сейчас людям вообще нужно телевидение?
— Телевидение — это стена, отделяющая людей от мира. На этой стене появляются изображения, создающие у нас иллюзию, что мы хотим это смотреть. На самом деле эту картинку навязывают всемирные корпорации. Но человек не может жить без пищи для глаз, хотя 80% потока информации, которую он воспринимает, абсолютно бессмысленны.
— Но некоторые телеруководители говорят, что телевидение не более чем утюг, который включают и выключают для мелких надобностей. Вы считаете ТВ средством манипуляции в руках власти?
— Безусловно, элемент манипуляции есть. Любая реклама — это манипуляция. Но телевидение могло бы быть колоссальным источником образования, влияния, воздействия в России. А таковым совсем не является.
— Кто, по-вашему, манипулирует ТВ прежде всего: власть политическая или коммерческая?
— Сегодня политическая власть в мире не слишком велика — власть политики заменяют транснациональные компании, которые вмешиваются в международные дела и могут диктовать государствам, какую политику проводить. Достаточно какой-нибудь международной компании выдернуть штепсель, как в стране начнется забастовка и рухнет правительство. Но здесь я имею в виду не Россию. Россия как раз не захвачена этим.
— Но разве Россия не является частью глобального мира?
— К счастью, пока не является, и, я надеюсь, еще долго являться не будет. Но ведь происходит конвергенция, много русского капитала идет на Запад. Вот сейчас мы хотим купить сталь на Западе — и правильно делаем. А значит, мы пустим их к себе, и таким образом капитал станет более важным, чем политика.
— Неужели для вас чисто кремлевское влияние на наше ТВ лучше, чем воздействие мировых транснациональных корпораций?
— Я считаю, что деньги без культуры страшнее, чем культура без денег. В России пока очень низкая общая культура. Русский человек с этой культурой, приобретая большое количество денег, становится разрушителем и самого себя, и окружающей среды.
— Ну, а как же насчет сверхвлияния государства на телевидение?
— Я-то считаю совсем по-другому. К сожалению, Кремль не вмешивается в телевизионный процесс. Он влияет лишь в той степени, чтобы не дать развиться антиправительственной кампании, и не позволяет серьезной критики в свой адрес. А в остальном — делайте что хотите.
— А вы считаете, что Кремль через ТВ должен насаждать культуру?
— Я думаю, что Кремль мог бы использовать телевидение для внедрения в народ новых ценностей. Раньше главным агитпропом любого правительства в России была церковь. Но сегодня церковь не значит столько, сколько ТВ. И если на церковной службе нужно стоять и слушать, то тут тебе вливают все в уши. Поэтому с помощью ТВ можно проводить любую политику. Нужно реформировать национальное сознание, потому что любое движение вперед в России невозможно без такой реформы. Этого не понимали ни Петр, ни Павел. Они знали только, что все нужно запретить и бороды побрить.
— Но ведь и вы с этим согласны, и вы все время говорите, что по-другому народ в России не понимает?
— У царей-реформаторов не получилось, потому что они не были социологами-марксистами. Не большевиками, а именно марксистами. Марксистская концепция была такова: Россия не созрела для движения вперед, и не только для капитализма, но и для социализма. В этом Маркс был прав. Нельзя скидывать со счетов русскую ментальность. У русского человека нет чувства эгоизма, а значит, чувства ответственности. А так как у русского человека нет чувства ответственности, то разговор с ним может быть только один: вдарил палкой ему по голове, и он присел. Государство в России всегда играло и будет играть ведущую роль. А национал-фашисты, которые у нас сейчас проявляются, не опасны, потому что в любой момент их можно убрать.
— Но вам не кажется, что именно наше ТВ запустило страшилку про русский фашизм, чтобы на этом фоне пропиарить нынешнюю власть, которая и спасет нас от скинхедов?
— Русский человек вообще любит обо. рать себя. Вы где-нибудь видели американца или англичанина, чтобы он ругал самого себя? Нет этого. Но если кто-то другой ругает русского человека, он обязательно будет обижаться. Сегодня Россия вышла на мировую сцену. С ней начали считаться. Она стала раздражать. Американцы сразу всполошились. Сейчас они пишут в своих газетах: смотрите, кто вернулся. А за 20 лет перестройки Россию никто за страну не считал. Запад хотел бы иметь очень слабую Россию. С этой точки зрения, говоря объективно, Путин просто собрал на ходу распадающийся самолет.
— Это не вы писали Путину президентское послание? Говорите как по писаному.
— Я просто говорю то, что думаю. У нас ведь если ругаешь правительство и президента, то, значит, ты замечательный человек. А если хвалишь — значит, продался. А это потому, что в России всегда интеллигенция строилась на отщепенстве. А я не считаю себя интеллигентом, я считаю себя интеллектуалом. Вот Толстой, Пушкин, Достоевский иногда хвалили царя за очень многие вещи. За это их не терпела интеллигенция типа Белинского и Огарева.
— Но вот интеллигенция говорит, что ТВ должно помогать воспитывать гражданское общество в России. А вы же всегда твердили, что к гражданскому обществу Россия абсолютно не готова.
— Конечно, не готова. Интеллигенция думает, что воспитать народ можно сверху. По сути, это и есть большевизм.
— Но вы только что говорили то же самое.
— Воспитать сверху — это значит политикой изменить культуру. А это невозможно. Зато культура меняет политику. Для того чтобы в этой стране создать новую этику, нужны массовые удары снизу. А политические дискуссии по ТВ не воспитывают гражданское общество. Люди не понимают этого, они говорят: собрались в «ящике» пять евреев и все ругают. Мне нужна свобода слова, а спросите большинство людей: им это нужно? Они скажут: нет. Как не очень им нужна и свобода торговли, даже труд им не очень нужен. В этом весь ужас. Раскачать эту темную массу очень сложно.
— По-вашему, телевидение должно стать новой церковью?
— Телевидение не единственное средство для этого. Но оно же и прекрасный способ засорить мозги окончательно. У нашего правительства как раз и не хватает культуры для того, чтобы оно поняло, что нельзя просто давать возможность телевидению зашибать «бабки». Надо собирать на ТВ умных людей, и чтобы они анализировали, в чем причина наших проблем.
— Не является ли тот пришибленный юмор, который нам показывают на экране, стратегией власти, чтобы превратить народ в ребенка, который будет голосовать так, как ему внушают?
— Народ и так пойдет голосовать, потому что Путину он верит и любит его. На ТВ есть одна стратегия — зарабатывать «бабки».
— А если у Кремля не будет контроля над телевидением, то не будет и власти над народом, который его смотрит?
— У Кремля нет контроля над телевидением, к сожалению, а может быть, и к счастью. Но, к несчастью, у Кремля сегодня нет идеологии. Я бы хотел, чтобы Кремль имел контроль над ТВ, но не для того, чтобы зажимать рот, а для того, чтобы заставить телевидение работать над одной главнейшей темой — реформой национального сознания, которое все еще живет в XVI веке.
— А разве не вы говорили, что взятка — это наша национальная идея?
— В том-то все и дело. Но я не говорил, что это хорошо.
— Власть манипулирует людьми через ТВ, чтобы просто остаться наверху?
— Ей ничего не стоит оставаться наверху и без ТВ. К тому же любая власть хочет того же самого. Я не знаю ни одной власти, которая хотела бы сбежать. Но я предпочитаю, чтобы в этой власти сидели чекисты, которые, может быть, тоже берут взятки, но хотя бы не бесстыдно, чем вернуться в ельцинские времена, когда у нас государство просто разваливалось. Россия должна жить в подмороженном состоянии, а как только начинаете ее размораживать, она стекает со стола. По-моему, это Струве сказал. Но я, слава Богу, не могу решить эти проблемы, потому что не в Кремле сижу. А вот Путин для этого там и сидит, и я не думаю, что это очень приятное место. Я вообще не завидую членам правительства, если только они не живут там для того, чтобы набить себе карманы.
— А вы как думаете, они там сидят для того, чтобы себе карманы набивать?
— Я знаю одного человека, который при Ельцине был большим начальником, не буду называть его фамилию, он сказал: «Мое положение очень опасно, я боюсь, что меня убьют, потому что я не беру взятки».
— А если бы вас назначили гендиректором госканала, вы бы пошли?
— Ни за что в жизни. Это героическая должность. Там нужно работать с шести утра до шести утра. Я так не смогу.
Источник
Почему русские люди безответственны. Часть I
Слушайте, столько ваших откликов на мой предыдущий блог, и столько разных мыслей – и у вас, и у меня! После такого количества ваших комментариев в моём блоге «О национальной идее и анонимной ответственности», мне очень важно сейчас вам рассказать, что я думаю по этому поводу.
Мыслей много, но хотелось бы сразу особенно отметить некоторые моменты. Вот, например, в комментариях к моему блогу пишут: «Страна почти уже сто лет изнемогает от оккупационной власти: и захват и порабощение налицо. Надо от оккупантов избавляться, иначе они избавятся от нас»
Значит, вот тут вот человек считает, что «оккупанты» виноваты. Но кто эти «оккупанты»? Марсиане? Слушайте, это те же самые наши с вами соотечественники, которые добрались до власти и при вашем же равнодушии и вашем же попустительстве стали «оккупантами». Вот пример экстерьеризации вины.
Вот, дальше. «А идеи есть – стать цивилизацией, всё очень просто». Всё очень просто, по мнению респондента, – «стать цивилизацией», и всё. А вот если бы так просто, почему же мы до сих пор не стали цивилизацией? И потом, это неверно: я считаю, что мы – цивилизация. Только мы не западная цивилизация, а русская цивилизация, у которой есть и свои прелести и свои недостатки.
Дальше – «народ в нашей стране власть всегда очень уважал. Даже сейчас, когда она бессовестным образом запускает нам руку в карман, мы в подавляющем своём числе платим и по кредитам и по счетам ЖКХ».
А кто там в ЖКХ-то? Кто? Опять марсиане? Повторюсь, те же самые русские люди как и мы с вами. Вы доверили им эти деньги и вы не проверяете, как они их тратят. Поэтому говорить, что в ЖКХ воруют… Да, воруют. А как их остановить – опять от вас зависит. Надо думать.
Вот ещё: «К индивидуальной анонимной ответственности можно прийти только через воспитание персональной НЕ анонимной ответственности… Люди ведут себя так, как это допускается в той или иной ситуации, свинячат на вокзалах, видимо, полагая, что так принято. Водители скидывают моментально скорость, как только видят гаишника на дороге. Поэтому, видимо, средства воспитания должны быть разнообразными – от кнута до пряника».
Это уже более серьёзная мысль, прагматическая. Что значит «пряник» и что значит «кнут» мы дальше и рассмотрим.
Вот ещё хороший отклик: «В России, честно говоря, совесть воспитывается только страхом, тогда она хоть как-то «держится»».
Это очень важная тема, потому что страх есть основа свободы. Я об этом несколько лет назад написал статью. Страх перед Божьим наказанием, страх перед «гееной огненной», страх кесарев, или страх в тюрьму сесть… Страх на биологическом уровне – это иногда бегство от смерти. На социальном уровне — это желание избежать лишения свободы или публичного унижения. А на идеальном уровне – это стремление не нарушить внутреннего морального кода, который может привести к мучениям совести.
Такое мнение: «Надо становиться лидерами, помогать им становиться, если есть финансовые и организационные возможности, а не тихо мяукать в мягком кресле под боком у молодой жены».
Ребята, я понимаю, возможно, завидно кому-то. Да, мне повезло, у меня молодая жена. Но что касается лидеров, — я не собираюсь становиться лидером, я считаю себя мыслящим человеком, может, в какой-то степени, философом, а философ не обязан быть лидером, он стремится найти истину и поделиться ею с вами. А что мешает вам, таким активным, стать лидерами?
Вот хорошая запись: «С чего начать? А начать нужно с идеи нескольких тысячелетий всех времён и народов – освоить Сибирь, покорив её пространства и создав для всего российского народа на несколько веков рабочие места и жильё».
Ну это уж совсем по-советски: освоение целины уже было. И мы всё-таки говорим с вами об отношениях между людьми, а не о том, чтобы освоить что-то или создать какую-то новую индустрию.
И вот тут дальше: «Но ведь Кончаловский всё время ставит перед нами вопрос — когда русские перестанут быть населением, а превратятся в граждан? Ответ – когда построят развитой цивилизованный капитализм. Только капитализм рождает граждан на смену населению, а капитализм есть в России только полуворовской, только полуфеодализм – во власти либо жулики, либо бандиты».
Опять повторюсь — и кто же эти бандиты? Они марсиане? Те же самые наши с вами русские люди. Поэтому, когда мы с вами говорим о создании цивилизованного общества, то, прежде всего, цивилизованное общество – это результат чего-то. А мы должны разобраться – как достичь результата, чтобы возникло цивилизованное общество.
Вот мне понравилась такая запись: «и даже в два часа ночи на пустынной улице они стоят на пешеходном переходе, дожидаясь «зелёного человечка», хотя транспорта нет вообще и других на улице тоже нет. У меня это вызывает бурю уважения. Хочется поступать так же. А подавляющее большинство наших скажет, ну и идиоты!»
Где-то это в Германии происходит… Когда мы видим, что человек стоит на красный и не переходит, хотя это ночное время и машин на дороге нет, это значит, что у этого дисциплинированного пешехода присутствует та самая индивидуальная анонимная ответственность.
Ещё есть предложение такое: «если бы на деньги этих самых «селигеровцев» (имеются ввиду участники молодёжного форума – А.С.К.) в снарядили экспедицию из молодых людей в возрасте от 18 до 25, снарядили на одну, всего одну неделю, в какую-нибудь из европейских стран. Недельное пребывание в нормальной стране среди нормальных людей, где уважение к тебе разлито в воздухе, перевернёт мозг, они вернутся назад с патриотическим порывом: «Хочу здесь жить так, как живут там!», то есть достойно, уважая себя и других. Вот это будет национальная идея».
Ох, дорогие мои, если бы всё так было просто… Понимаете, когда мы туда едем, действительно, перемены внутри нас представляются нам возможными, но мы возвращаемся на родину, садимся в метро, нам наступают на ногу, и все эти «идеи» и мысли «жить надо, как «они»» моментально заканчиваются. В том-то всё и дело, что не найден ответ, как добиться, чтобы у нас здесь было такое же уважение друг к другу. А уважение к другим возникает из уважения к себе, понимаете?
Тут вот Толстого цитируют: «Вся моя мысль в том, что, ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое». И добавление респондента – «нет, не просто, усилие надо и доверие к соседу. Доверие, которое ой как сложно в себе открыть, — я лучше его, а тут снисходить надо до этого урода. Как в себе воинствующего невежду победить?! Тьфу, надоело».
Мыслящий человек пишет. Усилие над собой, понимаете, усилие над собой… Это важно.
«Законы не исполняются. Какие законы не вводи, правила уличного движения – и всё. Мы не можем изменить всё и сразу, мы можем изменить себя. И вот с малого нужно начинать» — отлично сказано.
Понимаете, это не так просто, это невероятно сложно – изменить себя. И мы с вами говорим о гораздо более сложной идее, чем индустриализация, модернизация, конституционные поправки и все остальные экономические и прочие реформы, налоговые инспекции, полиция и так далее. Мы говорим о революции в сознании. Это колоссально сложно, понимаете, это самое грандиозное — перестраивание нашего сознания, наших ценностей. Это жертва, это усилие и даже насилие над собой. Я когда говорю «над собой» — я имею ввиду нас с вами, мыслящих людей, взрослых. О детях – отдельный разговор.
Вот кто-то цитирует великого русского историка, моего любимого историка Василия Ключевского: «Теперь представьте себе историческую личность народа российского, вырождающуюся пассивную и вороватую массу разобщённых единиц, многие из которых так и не выросли как взрослые и ответственные люди. На этом бульоне пышно расцвела плесень коррупции, подпитываемая силушкой народной, которая, как известно, в бессилии. Поэтому нынешний строй как нельзя лучше подходит данной территории и её населению. Только давайте не будем называть это государством или империей…» И это сказано за 30 лет до революции, большевистского террора, понимаете, за 30 лет!
Вообще, я много интересного прочитал в комментариях к своему блогу и мне кажется, что мои респонденты – думающие люди, и у них много продуктивных мыслей. Английский философ Джон Бернал говорил, что гораздо труднее увидеть проблему, чем найти её решение. Потому что для того, чтобы видеть проблему, требуется, я бы сказал, гений воображения, а для того, чтобы найти решение проблемы, нужно только умение. Так вот мы с вами сейчас можем «собраться» нашим общим национальным гением и найти Проблему …
Классический пример непонимания проблемы – сейчас у нашего правительства. Реформа милиции, борьба с коррупцией, Сколково, модернизация, нанотехнологии, — то есть правительство пытается, наверное, искренне, модернизировать наше государство, но оно не понимает, что экономические реформы (которые, безусловно, важны) — не самое главное. Реформировали милицию, сделали полицию, там аттестовали, убрали кого-то… Что изменилось? Да ничего.
Потому что в «чугунке» остались у русского милиционера, или полицейского, или чиновника те же самые абсолютно ценности. И им, я имею в виду власть, не хватает интеллектуального потенциала, чтобы понять, чтобы увидеть, что никакая модернизация не будет успешной, если не будет модернизирована российская ментальность, потому что вся первопричина находится в русском менталитете. Русский менталитет пытались изменить Пётр Первый, и Столыпин, и Троцкий, и Ленин — в той или иной степени искренности, — но не смогли, не сумели или, может быть, не было ещё достаточно инструментов, которые сейчас есть у государства.
Многие меня спрашивают «что делать-то?» А у меня нет ответа. Пока нет. А вот проблему мы с вами вместе должны увидеть, а потом думать как её решить.
Так вот проблема-то такая – как «создать граждан»? Граждан, потому что можно сказать, что в России граждан не так много. Ну, может, как в африканских странах, не больше. Остальное – население.
Думаю, и об этом я говорил в прошлом своём блоге, индивидуальная ответственность – это коренная проблема, которую надо разбирать.
Вот почему у русских людей нет чувства ответственности? Конечно, как всегда тут история с географией. Почему я говорю история с географией, потому что причины там, в истории, гносеологии, развитии российской ментальности.
Вот кто-то здесь пишет: «В целом, полагаю, что России не подняться с колен без возрождения класса собственника, хозяев своего дела и своего дома… Никогда не было класса собственников гордящихся, были жулики, торгаши и рабы безземельные…» Вот это очень точно! И если говорить об истории, то в России не было никогда частной собственности, никогда. Русские — безземельный народ. Русские люди никогда не имели землю в частной собственности, потому что, во-первых, собственность вся принадлежала великому князю, а потом царю. И великие князья унаследовали это у татарских ханов, где хан был владельцем всего, и у нас всю историю России всей землёй и вообще всем владел царь, а потом Кремль… И сейчас Кремль владеет всем, и разрешает кому-то быть богатым, а кому-то не разрешает.
Отсутствие частной собственности у русского человека исторически лишило его ответственности. Потому что люди, которые не имели земли, крестьяне бежали на юг, в сторону Запорожской Сечи, там была частная собственность. У русских же крестьян была община, общая земля, которая тоже не принадлежала им, но был чёрный передел, то есть русский крестьянин не имел земли, которая бы передавалась по наследству его детям. На следующие два года он мог получить другой кусок земли и поэтому он и не особо пестовал её. Понимаете, человеку надо иметь что-то своё, чтобы передать своим детям, которые передадут своим и так далее. Вот это и есть источник первый, первопричина для собственника – это моё, я это возделываю. А тут получается, что потом было крепостное право, закрепляющее человека на не принадлежащей ему земле. Ну а раб, раб не имеет ответственности. Это что касается истории.
А теперь география. Какая география? Климат. У нас он ужасный. Как у Чехова в «Трёх сестрах»: «Живёшь в таком климате, того гляди, снег пойдёт, а тут ещё эти разговоры». Климат в общем-то неудачный в России, и каждый третий год неурожай. Недаром у русского крестьянина каждый период полевых работ «страдой» назывались — от слова «страдать». Потому что лето короткое, и семь-восемь месяцев он ничего не делает, сидит на печке и на балалайке играет, а потом – раз, и за четыре-пять месяцев нужно посеять, вырастить и собрать.
И вот то, что раз в три года был неурожай, у русского человека выработалась такое «авось» по отношению к своему труду. И опять – климат «отнял» у человека чувство ответственности, потому что да, я днём и ночью работаю, а неизвестно, может, я впустую работаю. Это тоже снимает чувство ответственности у человека, потому что, если человек знает, что у него будет урожай, то он будет трудиться, потому что он знает наверняка… То, что скажем, происходило южнее России.
И третий фактор – религия. Христианская православная религия. Это очень такая, я бы сказал, серьёзная и деликатная тема. И я бы не хотел никого обижать. Я знаю, что люди по-настоящему православные, верующие, воспринимают любую критику в адрес христианства как оскорбление. И это одна из крайностей и христианства и ислама, когда любая критика в адрес религии воспринимается как оскорбление. Не надо бояться критики, если мы правы, бояться нечего…
Ну вот, если говорить о христианстве, то я дам тут одну интересную статистику по трём основным христианским конфессям в Европе.
Согласно индексу человеческого развития ООН (самая развитая страна — «1», самая отсталая — «162»), показатели таковы:
протестантские страны — 9,2;
католические – 17,4;
православные – 62,6.
Убедительные цифры. Почему так? Вот посмотрите, Греция в полном, так сказать, дерьме. Но почему Греция, а не Эстония имеет такой дефолт сейчас? Никто не виноват, как говорится. Полагаю, что какие-то проблемы в русской ментальности связаны с нежёстким этическим кодом православия. Например, в православии нет смертельного греха. Любой грех искупается в православии раскаянием, исповедью в храме. В восточной церкви нет понятия смертного греха, когда совершивший смертный грех неизбежно будет лишён благодати Божией и будет «гореть в аду».
Это интересная вещь, потому что, если у первоклассников спросить, какого они хотели бы иметь учителя, то они конечно скажут, что они хотели бы самого доброго учителя, который позволит им прыгать с парты на парту, и швыряться фантиками. Понимаете, вот это вот добрый учитель. Добрый Бог.
Лев Толстой написал по этому поводу: «…в периодическом прощении грехов на исповеди вижу вредный обман, только поощряющий безнравственность и уничтожающий опасение перед согрешением». Мне тоже кажется, что православный Бог очень добр, прощает многое, если искренне раскаяться на исповеди. Может быть, здесь и коренится какое-то лёгкое отношение к закону. Нарушение, которое православного человека в итоге не приводит ни к Божьей, ни к кесаревой каре. То есть ответственность индивидуума перед Творцом невысока, и планка снижена очень. И это тоже одна из причин, почему у русского человека такое низкое чувство ответственности…
(Продолжение темы читайте в следующем блоге А.Кончаловского)
Источник