У черчилля была депрессия

Королевская болезнь Уинстона Черчилля

«Королевские болезни» известны со времён близкородственных браков (фактически – инцестов) египетских фараонов. Наиболее яркий пример из новейшей истории – гемофилия цесаревича Алексея, сына императора России Николая II. Удивительно, но тяжёлое заболевание наследника престола могло столь решающим образом повлиять на ход, если не мировой истории, то уж нашего государства – точно.

Психические расстройства наследуются и у «простых» государственных деятелей, и с не меньшим влиянием на исторический процесс. Убедительный пример тому – сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль, государственный и политический деятель Великобритании, дважды занимавший пост премьер-министра в 1940-1945 гг. и 1951-1955 гг., ставший в 1953 г. лауреатом Нобелевской премии по литературе.

В роду Черчиллей пять из семи последних герцогов Мальборо страдали «тяжёлой меланхолией». Так что психопатологически отягощённая наследственность не только определяла подъёмы и падения настроения величайшего английского политика, но заметным образом неизбежно влияла на его политическую активность.

Аффективные расстройства в знатной семье имели разную причину. Отец Черчилля, депутат Палаты общин и Канцлер казначейства заразился сифилисом задолго до начала своей головокружительной карьеры. Лорд Рандольф то впадал в глубокое отчаяние и не мог пальцем пошевелить, то развивал кипучую деятельность. Когда заболевание достигло апогея, у него начались галлюцинации, не раз вызывавшие замешательство и ужас у окружающих. Развившийся прогрессивный паралич привёл к смерти в возрасте 45 лет. Мать, дочь богатого американского бизнесмена, росла очень нервным ребенком, и считалась одной из красивейших женщин своего времени. К сожалению, она растеряла материнский инстинкт в бурных романах с многочисленными любовниками. Возможно поэтому у неё не хватало времени заниматься своими дочерьми. Старшая, Диана (1909 г.р.) в 1953 году впала в длительную депрессию и без заметного улучшения в состоянии переходила из одной психиатрической клиники в другую. Так и не оправившись, стала искать утешение в спиртном. В конце концов, в 1963 году покончила жизнь самоубийством младшая дочь Сара (1914 г.р.) также страдала алкогольной зависимостью и неоднократно задерживалась в пьяном виде в общественных местах.

Она ещё появлялась на экранах телевизоров, но любовь к крепким напиткам погубила её творчество. Отечественный генетик В.П. Эфроимсон предполагал, что маниакально-депрессивный психоз проявился и у сына Черчилля, названного в честь деда Рандольфом.

Раннее развитие мальчика никак нельзя было признать нормальным: во-первых, он родился за два месяца до положенного природой срока, а, во-вторых, страдал дефектом речи: заикался и шепелявил. Вместе с тем он был страшный болтун и почти непрестанно разговаривал. (Вспомним, что плохой дикцией в детстве отличался и знаменитый древнегреческий оратор Демосфен – яркий пример последующей гиперкомпенсации своего недостатка).

Когда Уинстону исполнилось восемь лет, его отправили в подготовительную школу Сент-Джордж. В школе практиковались телесные наказания, и мальчик, постоянно нарушавший дисциплину, часто им подвергался. В связи с этим Черчилля перевели в школу сестёр Томсон в Брайтоне. Успехи в учёбе немного улучшились, но результаты аттестации по поведению гласили: «Количество учеников в классе — 13. Место — 13-е».

В конце концов, лорд Рандольф решил записать сына в одну из самых знаменитых частных школ Англии — Хэрроу (Harrow School). Но и в ней преподаватели отмечали «забывчивость, рассеянность, вечные опоздания, систематическое нарушение дисциплины» ученика. Даже во время каникул окружающие обращали внимание на недисциплинированность, частые перепады настроения и внутреннюю растерянность Уинстона. Его считали тупым и неспособным, но современники и биографы сходятся на том, что отставание Черчилля в школе объясняется лишь его безграничным упрямством. А вскоре обнаружилось, что Уинстон обладает к тому же превосходной памятью.

После окончания Королевского военного училища у Черчилля и появился интерес к политике. По карьерной лестнице он поднимался с трудностями, но без длительных остановок, которые использовал для плодотворной литературной деятельности. Черчилль состоял членом британского парламента более шестидесяти лет: с 1901 по 1922 и с 1924 по 1964 гг.

Необычайно многосторонний, даже универсальный, неутомимый в своей деятельности, непрерывно писавший письма, книги и произносивший речи, нетерпеливый, импульсивный и раздражительный, храбрый до неосторожности, беспредельно авторитарный, Черчилль мог работать сутки напролёт. По его собственным признаниям, у него в молодости был двух-трёхлетний период депрессии с мыслями о самоубийстве. Второй период депрессии отмечался в возрасте 31-32 лет, и затем очень сильной период депрессии в 45 лет, когда он даже воздерживался от чтения и разговоров с окружающими. Зато в период Второй мировой войны, совмещая должность премьер-министра и министра обороны, Черчилль проявил фантастическую энергию. Даже в возрасте шестидесяти и семидесяти лет он работал большую часть ночи, доводя до истощения секретарей и штат советников, гораздо более молодых, чем он сам.

Черчилль называл свои повторяющиеся депрессивные эпизоды «чёрным псом, только и ждущим, чтобы показать свой оскал». Черчилль страдал также от навязчивых мыслей суицидального характера. Он жаловался своему личному врачу, что вынужден отходить как можно дальше от края платформы («лучше всего встать за какой-нибудь колонной»), чтобы не было искушения броситься под поезд. Черчилль терпеть не мог путешествовать на кораблях («когда смотришь в воду, секундная слабость может привести к непоправимому»), а также предпочитал спать в комнатах без балкона («минутное отчаяние – и конец»). Но он никогда не совершал суицидальных попыток. Как это часто бывает при синдроме навязчивых состояний, последнее, чего он желал, это поддаться своим навязчивым идеям. Черчилль объяснял своему врачу: «В такие минуты мне вовсе не хочется покидать этот мир. Нет у меня желания смерти, но мысли, неотвязные отчаянные мысли не выходят у меня из головы».

Приём алкоголя быстро, но на короткое время устранял у Черчилля тревогу и приводил в норму настроение. Как и у многих других. Затем расстройства возвращались и чтобы устранить эти симптомы люди вынуждены повторно прибегать к спиртному: так образовывался «прочный круг», или синдром зависимости от алкоголя. Однако у Черчилля основных клинических симптомов алкогольной болезни не обнаружено. Может быть потому, что его алкоголизм носил «вторичный» характер и проявлялся как симптом депрессивного расстройства?

Можно допустить, что для Черчилля пережить «алкогольное похмелье» оказывалось психологически проще, чем выносить свою тревогу и тоску. «Чёрный пёс» депрессии с её опасной неопределённостью да ещё при тяжёлой наследственной отягощённостью выглядел для него более пугающим, нежели психологически понятное, а стало быть, легче переживаемое «похмелье», причина которого очевидна для любого человека. «В молодости я взял себе за правило не пить ни капли спиртного до обеда. Теперь, когда я уже немолод, я держусь правила не пить ни капли спиртного до завтрака. Я взял от алкоголя больше, чем он забрал у меня».

Существует легенда, которая в основных своих чертах представляется достаточно правдивой. Черчилль ежедневно выпивал бутылку 50-градусного коньяка «Двин», присылаемого ему из Советского Союза «от имени товарища Сталина». Однажды британский премьер обнаружил, что «Двин» утратил былой вкус. Он высказал своё неудовольствие по этому поводу Иосифу Виссарионовичу. Оказалось, что мастер Маргар Седракян, который занимался купажом «Двина», арестован и сослан. По распоряжению Сталина его сразу освободили и восстановили в партии. Черчилль стал снова получать любимый «Двин», а Седракяну (правда, уже в 1971 г.) присвоили звание Героя Социалистического Труда.

Однажды, находясь в глубочайшей депрессии, Черчилль открыл для себя ещё одно своеобразное «противоядие» от грусти, которое стало надёжным средством, снимающим переутомление. Мольберт словно отгораживал Черчилля от внешнего мира и позволял ему расслабиться. Всего Черчилль написал около пятисот картин, некоторые из них уходят сегодня за сто – сто пятьдесят тысяч фунтов на аукционе в «Сотбис».

Черчилль в день выкуривал 8 – 10 сигар. Ограничения на публичное курение, имевшие место на светских и официальных приёмах, не распространялись на личность британского политика. Черчилль курил до глубокой старости, не обращая внимания на рекомендации врачей.

Реальность или продуманный имидж?

Итак, известно, что каждые сутки Черчилль из года в год выпивал от 1 до 1,5 литров коньяка. Но эти данные противоречивы. В последние годы Черчилль предпочитал сильно разбавлять виски содовой и льдом. При этом количество виски в бокале становилось настолько малым, что один из друзей британского политика даже назвал содержимое такого бокала «жидкостью для полоскания рта». На всех фотографиях и кадрах кинохроники, где ему за семьдесят, он неизменно держит в руке бокал с коньяком, а во рту — сигару. Если присмотреться внимательно, то можно отметить, что сигара нигде не дымится, а бокал всегда полон. В семидесятилетнем возрасте по настоянию врачей Черчилль всё-таки бросил курить и прекратил выпивать. Но хороший политик всегда должен быть хорошим артистом.

Черчилль говорил: «С хорошим коньяком нужно обращаться, как с дамой. Не набрасываться! Помедлить… Согреть в своих ладонях. И лишь затем пригубить».

Блестящий оратор и обладатель поистине планетарного мышления, Уинстон Черчилль не только предсказал основные вехи развития мировой истории, но и оставил после себя несколько прекрасных книг — недаром в 1953 г. он был удостоен Нобелевской премии по литературе. А ещё британский премьер был знаменитым острословом и героем множества искромётных анекдотов. Но годы постепенно брали своё.

Случающиеся время от времени провалы памяти Черчилля во время Второй мировой войны были отмечены как его военными компаньонами, такими как фельдмаршал Аланбрук, так и его биографами, такими, как Рой Дженкинс. Однако эти провалы памяти не мешали ему справляться со своими обязанностями. Черчилль испытал свой первый приступ амнезии в 1949 г., в период между своими двумя сроками на посту премьер-министра. А во время своего второго послевоенного срока, в 1951-1955 гг., Черчилль был, по словам Роя Дженкинса, «блистательно непригодным для своего поста».

С годами прогрессирующая глухота возвела барьер между ним и остальным миром. Для него это было тем более тягостно, что он терпеть не мог слуховых аппаратов и упорно отказывался ими пользоваться. В 1960 г. Черчилль уже не мог узнавать друзей, не мог читать, речь его стала нечленораздельной. В начале 1965 г. у него вновь произошёл инсульт.

Сэр Уинстон Черчилль прожил девяносто лет и успел освоить профессии каменщика, садового архитектора, офицера, военного корреспондента, редактора, художника, историка, знаменитого писателя; но главной стезёй Уинстона стала политика, подарившая ему почётный ярлык «выдающегося государственного деятеля».

Влияние циклотимии на политические решения

С детских лет и до последних дней депрессия была решающим фактором, определяющим его поступки, хотя в большинстве случаев Черчиллю удавалось скрывать свой недуг. Особенности правления Черчилля часто зависели от его переменчивого эмоционального состояния.

Черчилль был наделён невероятной интуицией и в равной степени лишён чувства меры. Если в маниакальном состоянии им вдруг овладевала очередная навязчивая идея, он становился столь же безответствен, будучи не у дел, сколь тираничен, находясь у власти. Его неутомимая жажда деятельности, неизменное щегольство, вечная суета, постоянное вмешательство в мельчайшие подробности работы командного состава на всех уровнях у многих вызывали недовольство и раздражение.

Осенью 1914 г. во время обороны Антверпена то ли чтобы снять чувство вины, то ли в силу безрассудности, Черчилль с невозмутимым видом разгуливал под пулями. Антверпен пал 10 октября, вся ответственность за поражение легла на него. И в мае 1915 г. Черчилль рухнул с политического олимпа. С мая по октябрь 1915 г. политик находился во власти жесточайшей депрессии.

По словам журналиста Альфреда Гардинера, героями Черчилля были Наполеон, Мальборо и Агамемнон. Он любил авантюру и сражения больше жизни, больше идеи, за которую сражался, даже его честолюбие меркло перед жаждой боя. Его единственная цель – быть на линии огня, и неважно, в мирное время или в разгар военных действий. Впрочем, если он на правах «талантливого полководца» всё же принимал участие в решении стратегических вопросов, обычно это приносило плачевные результаты. Черчилль приобрёл репутацию «беспокойного и взбалмошного» политика. В действительности лишь он один в силу нетактичного обращения с коллегами-политиками был повинен в своих несчастьях.

Знаменитый философ, основатель критического рационализма Карл Поппер однажды заявил: «Если бы я предложил вам выбрать из двух современников того, который больше подходит на роль лидера: один аскет, бессребреник, однолюб, не пьёт, не курит, любит животных и природу, а другой — сибарит, дымит как паровоз, вечно подшофе, бабник – кого бы вы выбрали? Первого? Первого звали Гитлер, второго – Черчилль».

Гений совсем не обязательно должен быть хорошим человеком. Ему вполне достаточно быть Гением.

Даже самые непримиримые враги признавали ораторский талант Черчилля. Он говорил страстно, и его страсть подсказывала ему удачные обороты, которые надолго запоминались слушателями. Речи, от которых особенно много зависело, он готовил заранее с большим тщанием, долго их обдумывал, а затем диктовал секретарю. Наиболее важные выступления Черчилль репетировал перед зеркалом. Авторитарность его мышления хорошо видна в следующем высказывании: «Всё, чего я хотел – это согласия с моими желаниями после конструктивной дискуссии». И цинично, но, по сути, верно отмечал, что «цель ораторского искусства — не истина, но убеждение».

На первом плане стоит циклотимия с выраженными фазами депрессивного и гипоманиакального состояния. Такие состояния вряд ли доходили до степени психоза, поэтому говорить о биполярном расстройстве вряд ли правомерно. Нельзя не учитывать влияния на центральную нервную систему многолетнего злоупотребления никотином и крепкими спиртными напитками. Хронического алкоголизма, скорее всего, не было, но имело место привычное бытовое пьянство человека с хорошей переносимостью алкоголя.

Источник

Как 7 известных исторических личностей справлялись с депрессией

Что общего у Авраама Линкольна, Зигмунда Фрейда, Франца Кафки и Будды? Согласно их биографам, все они страдали от жестокой депрессии. И каждый смог найти свое личное противоядие – которое помогало им преодолеть свою депрессию и трансформировать ее в нечто гораздо более полезное.

1. Авраам Линкольн (1809 -1865)

В книге «Меланхолия Линкольна: Как Депрессия бросила вызов президенту и стала топливом для Его величия», биограф Джошуа Вольф Шенк сообщает, что Линкольн пережил два крупных депрессивных срыва в 26 лет и в 31 год.

В это время он высказывал разные суицидальные мысли, которые так напугали его друзей, чтобы им пришлось организовать дежурства, чтобы присматривать за ним.

Когда ему было 32, Линкольн написал: «сейчас я самый несчастный из всех живущих людей на земле». Давний партнер Линкольна по адвокатуре Уильям Херндон так сказал о нем: «Мрачность и печаль были его преобладающим состоянием», и «Его тоска буквально сочилась с него, когда он шел». Еще один друг Линкольна писал: «Линкольн сказал мне, что часто думал о самоубийстве».

Противоядия Линкольна: Авраам Линкольн, как и другие известные люди, страдавшие от депрессии, такие, как Уинстон Черчилль и Марк Твен, в качестве противоядия от депрессии использовал юмор .

Чтобы поднять себе настроение, Линкольн рассказывал анекдоты и смешные истории.

Шенк пришел к выводу, что «Юмор давал Линкольну защиту от его психических бурь. Это отвлекало его, и приносило ему облегчение и удовольствие. Юмор также помогал Линкольну общаться с людьми.

Также Шенк обнаружил, что Линкольн использовал и другие мощные противоядия против депрессии в дополнение к юмору: это и его любовь к поэзии, и сильная вера, что его жизнь имеет важную цель.

Юмор и хорошие истории очень помогали Аврааму Линкольну. Попробуйте — они и вам помогут.

2. Джорджия О’Киф (1887-1986)

Художница Джорджия О’Киф пережила значительные периоды депрессии в своей жизни, пишут ее биографы Роксана Робинсон («Джорджия О’Киф: Жизнь») и Хантер Дроходжовски-Флип («Полное цветение: Искусство и жизнь Джорджии О’Киф»).

В возрасте 46 лет, О’Киф была доставлена в больницу Нью-Йорка с симптомами тревоги и депрессии – плачем, отказом от еды и сна. Этот срыв был связан со стрессом от незавершенной фрески в Радио-сити-мьюзик-холл Нью-Йорка.

Но биографы считают, что причинами были также страх неудачи перед публикой и ее бунт против ее мужа, известного фотографа Альфреда Штиглица. Он был настоящий контрол-фрик, был на 23 года старше, чем О’Киф, и имел любовницу почти на двадцать лет моложе О’Киф.

Противоядия О’Киф: биографы О’Киф не сообщают о каких-либо серьезных улучшениях после госпитализации.

Вместо этого важной частью ее восстановления стали путешествия. Сначала на Бермуды, а затем в Лейк-Джордж штата Нью-Йорк, где она много отдыхала и высыпалась. Позже она отправилась в Мэн и на Гавайи. О’Киф возобновила свои летние поездки в Нью-Мексико, и биограф Роксана Робинсон заключает: «Тепло, истома и одиночество было именно тем, что необходимо для Джорджии».

Кроме путешествий, другим противоядием О’Киф стали ее отношения с поэтом и романистом Жаном Тумером. В конечном счете, О’Киф переехала в Нью-Мексико и начала новую жизнь, и ее искусство было ее наилучшим долговременным противоядием от депрессии.

Рецепт О’Киф – путешествия и новые отношения. Отличный рецепт, да.

3. Уильям Джеймс (1842-1910)

У одного из величайших психологов и философов Америки Уильяма Джеймса были периоды депрессии, когда он подумывал о самоубийстве в течение нескольких месяцев подряд.

Джон МакДермотт, редактор полного собрания сочинений Джеймса, сообщает: «Джеймс провел большую часть жизни, рационализируя свое решение не совершать самоубийства».

В книге «Мысли и характер Уильяма Джеймса», классический биографии Ральфа Бартона Перри о своем учителе, в главе «Депрессия и восстановление», мы узнаем, что в 27 лет Джеймс прошел через период, который Перри описывает как « отсутствие воли к жизни… личный кризис, который может быть преодолен только новым философским пониманием».

Новое понимание Джеймсом его личной депрессии также способствовало его психологическим трудам о его философии прагматизма, когда Джеймс пришел к своему прагматичному «Верю в веру».

Он продолжал утверждать, что хотя не может выбрать верить во что угодно (например, невозможно поверить, что 2 + 2 = 5, например).

Но он пришел к выводу, что существует примеры человеческого опыта, в котором возможно выбрать убеждения .

Он понял, что, « Вера в факт – может помочь создать этот факт «. Так, например, убеждение, что человек может сделать что-то важное, помогает удержать его от самоубийства в период глубокого отчаяния. И будучи живым, он действительно может сделать что-то важное.

Джеймс, в конечном счете, расстался с мыслями о самоубийстве, и оставался трезвым мыслителем, но также пришел к «убеждению в мою индивидуальную реальность и творческую силу» и разработал веру, что «Жизнь должна быть построена на действии, страдании и творчестве».

Рецепт Уильяма Джеймса: надо правильно выбрать себе убеждения – и действовать соответственно.

4. Зигмунд Фрейд (1856-1939)

«На протяжении многих лет он страдал от депрессии и периодической усталости или апатии, невротических симптомов, в том числе приступов тревоги», – написано в «Жизни и Работе Зигмунда Фрейда», от Эрнеста Джонса, одного из учеников основателя психоанализа.

Сначала Фрейд пытался справиться со своей депрессией с помощью кокаина.

Когда ему было 28, Фрейд сказал: «В моем последней тяжелой депрессии, я снова принял коки и небольшая доза просто вознесла меня к вершинам… Я принимаю очень небольшую дозу регулярно против депрессии и расстройства желудка, и с самыми блестящими результатами».

В конечном счете лечение депрессии кокаином стало для Фрейда ужасной ошибкой. После возникновения этой зависимости, Фрейд понял опасность кокаина.

Противоядие Фрейда : В то время как длительный самоанализ бывает довольно эффективным лечением, также можно увидеть, что мощным антидотом против депрессии стало и признание само по себе.

В раннем возрасте Фрейд очень хотел славы и признания. Позже, благодаря своим работам по психоанализу, сновидениям и сексуальности, Фрейд получил всемирное признание и возглавил интеллектуальное сообщество, в котором стал лидером.

Признание и сообщество стало мощным противоядием для многих известных больных, в том числе математика Джона Нэша, который прославился благодаря книге и фильму «Игры Разума» (и также заслуженной Нобелевской Премии за Теорию Игр).

Рецепт Фрейда: Слава и признание – отличные лекарства от депрессии.

5. Генерал Уильям Шерман (1820-1891)

В начале гражданской войны, генерал добровольческой армии США Уильям Шерман был ответственен за штат Кентукки, и он чрезвычайно пессимистично оценивал перспективы, жаловался начальству на дефицит, и в прессе появились несколько негативных статей о нем.

Шерман настаивал, чтобы его освободили от службы, и месяц спустя его отправил в отпуск начальник, который считал его непригодным к дальнейшей службе.

Шерман вернулся домой, чтобы восстановиться, и его жена Эллен пожаловалась своему брату (сенатору Джону Шерману), что у мужа « безумная меланхолия, к которой склонна вся ваша семья «.

Сам Шерман писал впоследствии, что переживания по поводу командования «сломали его», и он хотел покончить жизнь самоубийством.

Противоядия Шермана : При поддержке влиятельных членов семьи, Шерман вернулся к командованию под руководством Улисса Гранта.

В битве при Шайло в 1862 году, неожиданное нападении Армии Конфедерации застало большинство союзных командиров врасплох. Шерман, обеспокоенный тем, что, если он примет слишком большие меры предосторожности, то его опять назовут сумасшедшим, также оказался неподготовленным.

Но тем не менее, он смог собрать войска и организовал боевое отступление, которое помогло предотвратить разгром Союза. На второй день битвы Шерман провел успешную контратаку союзных войск.

В те дни Шерман был дважды ранен, и три лошади под ним были застрелены. В итоге, он стал героем Союзной Армии.

Шерман писал в своих мемуарах: «Перед битвой при Шайло, я был раздавлен простым утверждением в газете, что я ‘сумасшедший’. Но одна битва дала мне новую жизнь, и теперь я был в хорошем настроении».

Депрессия Шермана была побеждена сначала благодаря поддержке и доверию других, а потом случайными внешними событиями, его собственной храбростью, и признанием.

Рецепт Уильяма Шермана: поддержка родственников и друзей, а потом хорошо сделать свою работу. Стать национальным героем, опять же, тоже помогает.

И да, в честь кого попало танк не назовут. Он был очень крут, этот генерал Шерман.

6. Франц Кафка (1883-1924)

«В целом признано, что Кафка страдал от клинической депрессии и социальной тревожности всю свою жизнь», — пишет о чешском писателе исследователь Мауро Нерви.

Кафку оскорблял его деспотичный отец, но он жил в его доме значительную часть жизни. Пожизненный ипохондрик, страхи Кафки стали реальностью, когда в возрасте 34 лет ему поставили диагноз туберкулеза.

Вскоре после этого, согласно Нерви, Кафка впал в легкую депрессию и разорвал свою вторую помолвку с Фелицией Бауэр, которая спустя два года вышла замуж за другого. Нерви пишет: «Она любила Кафку, но больше не могла терпеть его депрессий и маниакальных эпизодов».

Противоядия Кафки : отец Франца Кафки считал, что состояние его сына улучшилось после того, как он получил диплом юриста и некоторое время работал в страховой компании.

Эта работа, конечно, дала Кафке материал для его романов об абсурде и ужасах бюрократии, и его тексты были важным значительным противоядием для его депрессии. Физические упражнения также были важным антидотом, и Нерви пишет, что Кафка был «опытным пловцом, наслаждался походами в горы, и был талантливым наездником».

На протяжении всей своей взрослой жизни, Кафка часто общался, а также отдыхал со своими тремя младшими сестрами, которые были ему большой поддержкой. Ближе к концу своей жизни, Кафка нашел новую спутницу, Дору Димант и Нерви считает, что это любовные отношения были очень полезны для его психического здоровья.

Рецепт Франца Кафки: писать про бюрократические нелепости, ходить в горы и кататься на лошадях, и побольше общаться с младшими сестрами. Нет трех сестер? Тогда больше общайтесь с хорошими друзьями.

7. Сиддхартха Гаутама / Будда (563 г. до н.э. — 483 до н.э.)

Прежде чем стать Буддой, он был Сиддхартха Гаутама.

Согласно традиционной биографии, Гаутама родился в королевской семье. Его отец хотел защитить сына от знаний о человеческом страдании – и для этого убрал из дворца всех больных, престарелых и других страдальцев.

Что мальчик не увидит – то и не побеспокоит его. Но надолго ж такое не спрячешь!

Позже Сиддхартха говорил, что когда он увидел старика, и больного, и разлагающийся труп, и другие страдания – он был очень, очень глубоко подавлен всем этим.

И в возрасте 29 лет Гаутама начал свое путешествие, чтобы узнать — как преодолеть страдания и отчаяние. Его духовное путешествие заняло шесть лет, в течение которых он отверг популярные «лекарства» тех дней, которые включали аскетизм, отказ от излишеств и умерщвления плоти.

Противоядия Сиддхартхи : В возрасте 35 лет после 49 дней медитации под деревом Бодхи, он достиг Просветления и стал известен как Будда, «Пробужденный».

Именно тогда и родилось одно из величайших противоядий мира к страданиям депрессии. Буддизм начинается с понимания истины о страдании.

В частности, Четыре Благородные Истины буддизма в том, что:

• страдание — неотъемлемая часть существования;

• страдания вызывают привязанности и пристрастия, и наше незнание об этом;

• мы можем уменьшить страдания, отпуская привязанности и влечения;

• это можно сделать, следуя Благородным Восьмеричным Путем — правильного понимания, мысли, речи, действий, средств существования, усилий, внимательности и концентрации.

Остальные 45 лет своей жизни, Будда путешествовал и преподавал. Сострадание и правда о страданиях стали его основными противоядиями к депрессии и отчаянию –противоядиями для него самого и для других.

Рецепт Будды: Благородный Восьмеричный Путь – отпустить привязанности и влечения. Ну, сами понимаете, это лекарство не для каждого. Но для некоторых оно работает.

Необходимая капля дегтя:

Довольно неразумно романтизировать все страдания от депрессии, и пользоваться только нелекарственными решениями.

Некоторые из величайших злодеев в истории также страдали от депрессии и тоже находили свои ужасные немедицинского противоядия.

Йозеф Геббельс, министр пропаганды Гитлера, писал в 26 лет, «Я так подавлен… Иногда мне страшно вставать утро из постели. Мне незачем это делать».

И Геббельс нашел свое противоядие – он влюбился в Адольфа Гитлера, и справился с депрессией, и последовал за ним. До конца. До самого-самого конца. Когда Гитлер покончил жизнь самоубийством, также поступил и Геббельс. Сначала он убил своих шестерых детей, а потом он и его жена тоже покончили с собой и он.

Лучше бы он вообще не вылезал из постели, ага.

Плохой, плохой рецепт от Йозефа Геббельса – последовать за тираном. Это плохо кончается.

К счастью, были и нормальные люди, чьи методы борьбы с депрессией шли на пользу и им, и всему человечеству. В их числе Марк Твен и Джоан Роулинг, Чарльз Диккенс и Уинстон Черчилль.

Их противоядия включают юмор, стихи и прочие творческие радости; найти цель и смысл жизни; работа, физические упражнения, эмоциональная близость, любовные отношения; сострадание, мужество, друзья и поддержка семьи и общины; отдых и путешествия, признание, трансформирующие идеи и мудрость.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Источник