Евангелион и психическое здоровье
Евангелион с момента выхода продолжает оставаться одним из самых значимых аниме за всё время. Форумы на которых люди обсуждают связь сюжета аниме с Библией и анализом аниме с точки зрения различных психологических течений.
Евангелион — это отражение страданий Хидеаки Анно от депрессии, поэтому анализ с точки зрения психологии имеет место быть. Многие аргументы прекрасно составлены. Однако во многих исследованиях упускается из виду одна важная вещь — культурные различия. В этой статье мы не будем разбирать детально психологический анализ аниме, лишь хотим рассказать про культурные нормы Японии, которые могут на них влиять.
Социальная общность
В Японии, в отличии от нас и запада главной фигурой выступает не человек, а благополучие общества. Для большинства фанатов возможность управлять роботом может быть самой крутой вещью, но давайте будем честны сам Синдзи не хочет этого, но его заставляет отец ради спасения человечества. Даже Мисато, которая сначала была на стороне Синдзи и в целом являеться положительным персонажем заставляла его сражаться. Просто потому что в Японии так принято, главное для них благополучие общества и карьера, а семья, индивидуальность и личные отношения у по настоящему хороших Японцев не на первом месте. Это создаёт множество психологических проблем и вызывает депрессию, которая чётко отражена в Евангелионе.
Ещё одна особенность японской культуры, которая будет непонятна обычному российскому зрителю. Гаман берёт своё начало из буддисткой философии. Переводиться это примерно как «терпение». Многие в ру сегменте интернета переводят объясняют это очень красиво, что-то вроде «Гаман это стойкость во время трудностей и невзгод». И если звучит это красиво, то по факту является настоящим адом для психики. На самом деле это понятие ближе к «не грузи меня своими проблемами, смирись и живи дальше».
Возьмем,для примера ситуацию: Человек развёлся, потерял всё имущество и потом у него погиб любимый домашний питомец. Жизнь достигла дна. Наверняка, ваше окружение проявит к вам хоть каплю сочувствия? А в Японии они просто говорят «гаман» и всё. Никто не будет выслушивать вас и сочувствовать. Главное для японца — общество, а не личные проблемы.
Если вы не можете продемонстрировать «гаман», японцы сочтут вас слабаком. Даже оплакивать близких считается зазорным. Да, бывают моменты когда нужно быть сильными и переносить трудности жизни, но и выплёскивать эмоции тоже иногда необходимо.
Люди в интернете любят критиковать Синдзи за его плаксивость, он по сути является отражением депрессии автора. Эта ситуация сама по себе отлично демонстрирует как люди в Японии относятся к психологическим расстройствам. Просто «гаман» 14-летний подросток с комплексами Синддзи и иди сражайся с огромными роботами.
Отсутствие доступной психологической помощи
Вы замечали психологов в Евангелионе? Или может тех, кто выслушал бы Синдзи? Знаете, ведь обычно у больших военных компаний всегда есть штатный психолог, даже в российских школах всегда в штате есть психолог и логично было бы предположить, что огромная военная компания нанимающая в штаб подростка должна иметь психолога, но его там нет. Знаете почему? На самом деле, все сводится к тому, что о психическом здоровье открыто не говорят в Японии. Даже в аниме не принято говорить о психологах. Из-за этого люди в Японии бояться обратиться за квалифицированной психологической помощью, ведь если они это сделают на них наклеят ярлык «псих». Чем-то похоже на отношение к этому в России. Если вам нужна помощь, то не бойтесь обратиться к специалистам.
Из-за разницы между нашими культурами зрители из других стран часто упускают важные сюжетные моменты. надеюсь мы подкинули вам немного пищи для размышлений.
Источник
«Евангелион» Шопенгауэр, депрессия и гигантские биороботы
Уже больше 20 лет «Евангелион» не дает покоя ни своему создателю, ни зрителям. В середине 90-х сериал вытащил аниме-индустрию из пучины кризиса, но и сейчас он постоянно всплывает в виде отсылок везде: от грайндкор-альбомов до видеоигр. При этом и первоначальный «Евангелион» никуда не делся — люди продолжают спорить о сюжетных линиях, по-разному трактовать заложенные в сериале метафоры и обсуждать концовку. Сегодня в российский прокат вышел Evangelion: 3.0+1.0 — четвертый и последний фильм в серии ремейков оригинального сериала. The Village попросил журналиста и знатока аниме Сергея Корякова рассказать об истории создания первого «Евангелиона»: отсылках к Библии и Шопенгауэру, личной истории автора сериала, а также о том, как аниме, признанное бороться с эскапизмом, стало его символом.
«Евангелион»
Shin Seiki Evangelion
Хидэаки Анно, Ёдзи Энокидо
Ты (не) справишься
Чтобы понть феномен «Евы» (так сокращают название сериала его фанаты), нужно знать историю его создания. В начале 90-х Япония в финансовом упадке. В кризисе не только денежном, но и креативном находилась и аниме-индустрия. Достигший расцвета в 1970-е жанр меха — аниме про гигантских человекоподобных роботов — уже не работал. Это изначально был откровенно детский жанр — эдакий аналог супергеройских мультсериалов, что смотрели дети на Западе. Сидя в роботах, «хорошие ребята» каждую серию разбирались с плохими ребятами, сидящими в других роботах. Дизайны роботов делались сразу с расчетом на то, чтобы игрушки по ним пользовались успехом у детей — в каком-то смысле меха всегда были рекламой игрушек. Нет, были и исключения — культовая франшиза «Мобильный воин Гандам», впервые показавшая в формате ТВ-аниме-сериала приближенную к реальности войну, сменив классическое противостояние добра и зла на конфликт разных интересов без однозначно правых сторон. Но все равно «Гандам» не смог бы просуществовать так долго (а ей уже больше 40 лет), если бы люди не покупали модельки. Такой рыночно ориентированный подход не мог привести к хорошим последствиям, и в начале 90-х жанру определенно требовалась основательная встряска.
И вот внезапно на сцену выходит студия Gainax, ставящая на революционные и необычные вещи. Ее создали университетские друзья, влюбленные в аниме и мангу. Один из них, Хидэаки Анно, к началу 90-х был довольно известным автором. К своим годам он успел поработать аниматором в студии Ghibli, в том числе и над культовой «Навсикая из Долины ветров», а затем создать уже свой проект про гигантских роботов «Ганбастер». Для молодого человека в условиях консервативной индустрии тех лет это было большими достижениями. Тем не менее к началу создания «Евы» Анно пребывал в депрессии — его полностью вымотала работа над адаптацией Жюля Верна «Надя с загадочного моря»: Хидэаки постоянно приходилось идти на компромиссы с руководством канала NHK, для которого делался сериал, и по итогу он просто-напросто утрачивал творческий контроль над проектом.
После того как амбициозный проект сиквела культовых «Крыльев Хоннеамиз» (одного из самых дорогих аниме-фильмов на момент выхода) заморозили, руководство студии Gainax решило создать на основе его наработок совершенно новый сериал.
«Евангелион» открыл двери на телевидение для странных, авторских вещей
Осенью 1995 года на японском телевидении вышла первая серия «Евангелиона». Сериал начинается в нашем мире после некой глобальной катастрофы. Главный герой, мальчик Синдзи Икари, прибывает в город Токио-3, чтобы встретиться с отцом — они не виделись с тех пор, как умерла мать. По прибытии Синдзи, на город нападает таинственное и могущественное существо — Ангел. Вскоре оказывается, что отец Синдзи, Гендо Икари — глава организации по борьбе с Ангелами. Главное их оружие — Евы, огромные роботы, пилотировать которые могут только дети. Оказывается, что отец Гендо и прислал за Синдзи только ради этого: он ему нужен как пилот, а не как сын.
Режиссура в духе фестивального артхауса
«Евангелион» с ходу удивлял нестандартным подходом к режиссуре. Авторы не стеснялись использовать огромное количество статичных кадров, заставляли персонажей молчать неслыханное для аниме тех лет время, а также прибегали к языку сюрреализма. Линчевские галлюцинации плавно переходили в затяжные пейзажи бессердечно-синего неба, тишина прибрежной линии, кадры абсолютно пустого обреченного города, который зачем-то продолжает защищаться от нечеловеческой угрозы, — все это создавало неслыханный прежде для телевизионного аниме эмоциональный фон. Язык фестивального кино проник в мир телевизионной анимации. Именно «Евангелион» открыл двери на телевидение для странных, авторских вещей. Без него вряд ли бы мы увидели сюрреалистический веб-панк «Экспериментов Лэйн» или пепельную меланхолию «Союза серокрылых». Впрочем, все это совсем не мешало сериалу быть и смешным, и милым. Хватало в нем и привычных для аниме вещей, вроде пьющего пиво пингвина. В этом и была большая часть обаяния «Евы» — слияние вещей из разных, казалось бы, плоскостей художественного языка.
Через сложно выстроенных героев Хидэаки Анно выражал свои чувства — а он тогда находился в глубокой депрессии
Но сериал славился не только странностями. При всей своей экспериментальности он все еще был о роботах. По слухам, именно анимация их боев стоила команде большей части бюджета — после середины сериала пришлось жестко экономить. Анно, будучи и сам талантливым аниматором, приглашал в команду лучших художников и аниматоров — именно им приходилось выкручиваться в условиях скованного бюджета. За большинство блестящих серий стоит благодарить Мицуо Исо, одного из лучших аниматоров в индустрии на тот момент. Вычурные дизайны роботов и Ангелов, созданные Ёсиюки Садамото, придавали всему этому зрелищу необходимый уровень аутентичности. Отдельного упоминания заслуживает и работа с саундтреком. Композитор Сиро Сагису написал всю оркестровую музыку в сериале — именно она успешно поддерживает заданный уровень эпичности. Ну а песни из опенинга и эндинга давно уже стали хитами, существующими отдельно от сериала.
Глубокие персонажи
Еще одна черта, выделяющая сериал, — невероятно тонко проработанные психологические портреты. В сериале почти нет плоских героев — здесь буквально все страдают от внутренних проблем. Каждый старается справиться с ними по-разному, но по мере развития сериала обстановка вокруг накаляется — и самим героям становится все тяжелее. Выясняется, что борьба с Ангелами, находящаяся под мнимым контролем, скрывала под собой абсолютный хаос в личных жизнях. Не новость, что Синдзи не хотел становиться пилотом робота — это частый троп в меха-сериалах. Но Синдзи не просто не хотел этого — за его нежеланием воевать скрывалось вовсе не чувство пацифизма, а желание сбежать — не от войны, а от самой потребности принимать решения и строить отношения с людьми. Он хотел сбежать от самой жизни. На этом уровне сериал можно целиком рассматривать как большую метафору внутреннего конфликта главного героя. Сюда же накладывались и проблемы пубертата, и цитаты из Шопенгауэра о дилемме дикобразов. Через сложно выстроенных героев Анно выражал свои чувства — а он тогда находился в глубокой депрессии.
Гигантские человекоподобные роботы — это круто. Мало кто будет спорить с этим простым, но непробиваемым утверждением
Все пилоты «Ев» — сироты. В мире, лишенном человеческого тепла, они ищут хоть какого-то одобрения — пытаются тянуться друг к другу, но одновременно боятся близости. Гендо, отец Синдзи, потеряв свою жену, утратил остатки своей человечности, дойдя до абсолютно запредельных по своей кощунственности экспериментов — только лишь ради того, чтоб воссоединиться с ней. Подобная история стоит здесь за каждым ключевым персонажем. Идея сделать главных героев психологически поломанными людьми была не нова — аниме-сериал «Мобильный воин Гандам Зета» еще в 80-х попытался провернуть этот трюк. Но там не получилось сделать из персонажей живых людей — зритель им просто не верил. Не хватало противоречивых характеров и запоминающихся черт. Любопытно, что массовая культура со временем лишила всего этого и героев «Евангелиона» — переживала и выплюнула их образы, лишив глубины. Те же женские персонажи, сексуализированные пубертатным взглядом главного героя, в итоге действительно стали сексуальными маскотами для привлечения фанатов. Надо ли говорить, что это шло вразрез с тем, что хотели сказать авторы.
Роботы или герои Лавкрафта?
Гигантские человекоподобные роботы — это круто. Мало кто будет спорить с этим простым, но непробиваемым утверждением. Неудивительно, что на протяжении многих лет жанр меха прямым образом ассоциировался с аниме. Можно даже сказать, что в сознании многих всё аниме и было мехой. Лучшие вещи в этом жанре всегда славились отличными дизайнами роботов (вспомните те же игрушки). Естественно, авторы «Евангелиона» должны были отличиться и здесь. Что обычно представляли из себя роботы в аниме? В большинстве случаев это огромные человекоподобные танки — нечто, выглядящее максимально техническим, с громоздкими формами, пусть даже и с дизайном, напоминающим самурайский доспех.
Роботы из «Евы» кардинально отличались. Во-первых, это были биомехи — они представляли собой алхимический союз плоти, технологий и оккультизма — все по заветам андеграундных течений фантастики. Во-вторых, их дизайн был смещен в сторону гибкости — грубые формы сменились изящными. «Евы» были полны практически звериной грации — вкупе с яркой агрессивной расцветкой, их внешний вид и вовсе внушал чувство животной опасности. В отличие от большинства собратьев по жанру, роботы из «Евы» не были инструментами. Наоборот, они были живыми, непредсказуемыми, чуть ли не лавкрафтовскими существами, саму суть которых было невозможно познать ни героям сериала, ни зрителям.
Хидэаки Анно не первым придумал сделать робота непознаваемо страшной сущностью. Еще в начале 80-х другой аниме-сериал «Легенда о великом Идеоне» использовал такой же мотив. Впрочем, Анно никогда и не скрывал влияние «Идеона» на свое творение. Как бы то ни было, благодаря выдающимся дизайнам Ёсиюки Садамото и прочим авторским решениям, роботы из «Евы» стали в один ряд по узнаваемости с собратьями из «Мобильного воина Гандама» или даже «Трансформеров».
Религиозные отсылки
Больше всего фанатам «Евангелиона» не дают покоя отсылки к религиозным и эзотерическим учениям. Само название отсылает к Евангелию — то есть буквально « вести о наступлении Царства Божьего и спасении рода человеческого», что рифмуется с сюжетом. Имена Ангелов, нападающих на главных героев, взяты из иудаистских эзотерических книг: первого Ангела зовут Адам, второго — Лилит (согласно кабаллическим учениям, Лилит была женой Адама, первого человека). Количество различной визуальной символики в кадре и вовсе зашкаливает: еще в самом начале опенинга зрителю показывают Древо жизни из каббалы.
Источник