То чувство когда тебя заменили

«Меня как бы нет»: что такое деперсонализация

Нарушение восприятия собственного «я», ощущение нереальности происходящего, приступы тревоги, панические атаки и потеря эмоций — так выглядят симптомы расстройства деперсонализации, которое часто путают с шизофренией. «Афиша Daily» публикует три истории людей с этим страшным диагнозом.

Татьяна, 28 лет: «Впервые с чувством нереальности происходящего я столкнулась, когда мне было 22 года. Однажды я просто перестала испытывать какие-либо эмоции; родные вдруг стали чужими, я не хотела ни с кем общаться, никуда выходить. Я не чувствовала себя — личность стерлась, а я стала другим человеком: ощущение, будто души больше нет, только одна оболочка. Это сопровождалось постоянной тревогой, самокопанием, головными болями, ощущением безысходности. Это страшное состояние, когда суицид кажется единственным способом все прекратить.

Я очень испугалась и срочно вызвала маму, так как сама даже к врачу не могла пойти. Невропатолог в больнице сказала, что у меня депрессия, и выписала коктейль из антидепрессантов и нейролептиков. Удивительно, но чуть ли не с первых дней приема таблеток я вернулась к жизни: симптомы прошли, улучшилось настроение, выросла трудоспособность, я стала общительной и открытой. Через месяц я перестала принимать эти препараты и к врачу больше не пошла (хотя меня предупреждали, что лекарства бросать нельзя). На четыре года я забыла о проблемах.

Симптомы вернулись, когда родственник предложил мне новую работу. Там были довольно высокие требования к сотрудникам — обязательное наличие водительских прав, профильное образование в сфере морских перевозок и свободный английский. Мне дали полгода на подготовку. Родственник оплатил все курсы, университет — и тут начались стрессы. Я чувствовала, что меня накрывает, поэтому самовольно вернулась к таблеткам. На время становилось немного легче. Я старалась из последних сил не ударить лицом в грязь, заполучить эту работу, не подвести человека, который верил в меня и к тому же потратил деньги. Но мне становилось хуже и хуже, и собеседование на работу я провалила. Это был очень сложный период.

После этого я стала сидеть на форумах, гуглить статьи о психических отклонениях с похожими симптомами. Были мысли, что у меня шизофрения и я окончательно слетаю с катушек. Я начала бегать по психиатрам, но все поголовно опровергали мои подозрения. Повторно диагностировали депрессию, назначили антидепрессанты — немного отошла тревожность, но эмоции и чувства так и не вернулись.

Однажды на каком-то сайте я увидела описание диагноза, который в точности совпадал с моими симптомами. Тогда и началось мое знакомство с расстройством деперсонализации-дереализации. Я обращалась к врачам, но они в принципе не знали, что это такое и как это лечить. Иногда меня просто не хотели слушать — сразу назначали лекарства и отправляли домой. Один профессор сказал, что это я «в интернете начиталась». Свое спасение я нашла в онлайн-консультациях с врачом, который имел дело с дереалом: по его схеме начала принимать антидепрессанты и противоэпилептические препараты.

Причина моей деперсонализации — невроз, который сопровождается тревогой: при стрессах организм защищается и мозг как будто отключается, происходит изоляция от внешнего мира. Такое случается с впечатлительными людьми, которые переживают по любому поводу, принимают все близко к сердцу. Я из таких.

Мой стаж — 2,5 года. Знаю, что может быть ухудшение, но выход есть. Сейчас я вышла на этап, когда новая работа в радость, я снова чувствую себя собой, умственные способности, эмоции и чувства как и до болезни. И, хоть я все еще на таблетках, лучше так, чем снова страдать. Надеюсь, когда-то получится их отменить. Странно звучит, но эта болезнь изменила меня в лучшую сторону. Благодаря ей я по-настоящему начала ценить жизнь и близких людей. Стала более терпеливой. Я радуюсь, что могу снова жить нормальной жизнью, чувствовать, любить, получать удовольствие от общения с людьми и от любимых занятий.

Наше общество очень презрительно относится к нуждающимся в психологической помощи. Если узнают, что человек был у психиатра, то сразу клеймят психом и сторонятся. Тем не менее не стоит бояться обращаться за квалифицированной помощью, главное в этом вопросе — найти действительно хорошего врача. А таких очень мало».

Николай, 27 лет: «Я с детства невротик: заикание, обсессивно-компульсивное расстройство (синдром навязчивых мыслей). В августе 2014 года я попал к психиатру с депрессией и нарушением восприятия реальности, мне тогда было 25 лет. Началось все с редких панических атак, которые сменялись приступами сильной дереализации. Мир переворачивался вверх ногами, и приходилось ложиться на пол и закрывать глаза, это помогало прийти в себя. После очередного такого приступа у меня появилась тревожность.

Ровно 6 месяцев я брыкался в поисках и придумывании физических болячек, чтобы оправдать свое состояние. Признаться самому себе, что ты немножко «ку-ку», трудно, так и появляется ипохондрия. Катализатором ипохондрии еще выступает такая неприятная данность, как неквалифицированная медицина. Инертность, идущая из СССР, еще сохраняется — врачи лепят диагноз «ВСД» (которого уже давно в мировой классификации болезней нет), говорят, что все в порядке, выписывают витаминки и отправляют домой. Поэтому и приходилось заниматься самодиагностикой и страшно бояться, что же там такое со мной на самом деле. К большому сожалению, диагноз «деперсонализационное расстройство» я поставил себе сам, в очередной раз бороздя интернет. Через знакомых мне удалось лечь в психоневрологический диспансер. Там меня качали теми же советскими препаратами, ставили капельницы, был даже массаж и циркулярный душ. При выписке значительных результатов не было: спать стало легче, но состояние оставалось таким же мучительным.

Наконец мне чудом удалось попасть к хорошему психиатру. Грамотно подобранные препараты построили надежный фундамент для моего восстановления. Сейчас фармакология достигла такого уровня, что лекарства работают надежно при минимуме побочных эффектов и последствий для организма. Безусловно, они не устраняют психологические проблемы, но предоставляют взлетную полосу для поднятия на ту высоту, где эти проблемы можно было бы устранить. Антидепрессант стал ощутимо действовать где-то через 3–4 недели после начала приема. Улучшилось настроение, появились силы, жизнь стала приносить удовольствие. Дальше потихоньку: начало восстанавливаться общение с друзьями, я стал выходить в свет, проснулось либидо и желание чем-то заниматься. Я восстановился на работе: когда дойти до туалета — огромное испытание, работа становится чем-то невыносимым.

Деперсонализация — это в привычном смысле потеря себя; когда не можешь понять, что ты за человек. Восстановление после этого приводит к переосмыслению жизненных установок. Например, в прошлом я ограничивал себя, старался соответствовать представлениям, диктуемым обществом. Жил по по принципу «как надо», а не «как хочу». В этот период и теряется понимание своей персоны: кто ты? зачем ты? кем ты должен быть? Ты деперсонализируешься. В переломный момент расстройства ты понимаешь, что жить нужно ради себя, а не для других, перестаешь постоянно искать изъяны и исправлять их, чтобы стать кем-то. Я принял себя».

Анастасия, 20 лет: «В школе надо мной часто издевались из-за лишнего веса, дома никто не воспринимал всерьез, были постоянные крики и скандалы из-за алкогольной зависимости отца. В 15 лет я решила попробовать наркотики и, не зная «правильных дозировок», приняла слишком много за один раз. После этого у меня резко ухудшилось самочувствие: начались кратковременные панические атаки, учащенное сердцебиение, появилась шаткость походки, головокружения. Сначала я думала, что у меня что-то с сердцем или сосудами; со временем это переросло в страх инфаркта, инсульта или внезапной смерти. Дальше было обследование всего организма, но ничего конкретного так и не выяснилось: врачи либо ничего не находили, либо ставили диагноз «вегетососудистая дистония». Один врач посоветовал мне провериться на рак.

Со временем ситуация прогрессировала. Появилось жуткое чувство внутри вроде тревоги: я не могла нормально спать, казалось, что я с минуты на минуту умру. В один день я поняла, что не ощущаю своего тела. Появилось одновременно чувство легкости и невесомости, а потом я стала ловить себя на мысли, что меня как бы нет. Ощущения в руках стали не мои, отражение в зеркале не то. Тогда я осознала, что мне грозит не инфаркт, а шизофрения. Я полностью отдалась этому страху: физические симптомы исчезли, остался неописуемый ужас, что сейчас я потеряю связь с реальностью и контроль над собой. Я стала прятать ручку от балкона, чтобы в порыве беспамятства вдруг не выброситься окно. Мир, каким я его знала, разлетелся вдребезги. Выходя на улицу, я понимала, что между мной и реальностью большой барьер. Мир за стеклом казался плоским, бесцветным, мертвым. Я не могла понять, сон это или реальность, а может, я вообще умерла. Время просто остановилось, его не было, не было для меня. А в душе пустота, тишина и никаких эмоций.

Источник

То чувство, когда тебя используют: что не так с помощью родственникам?

Моя свекровь советовала мужу, когда тот думал взять ли денег в долг:

— Вязать-то я возьму, а как отдавать буду?

Почему у нас царит такое наплевательское отношение к интересам другого человека, если он — твой родственник? Почему-то она не посоветовала ему взять в банке и не отдавать. Почему? Потому что в банке нельзя, ага, а у меня, значит можно.

Конечно можно. Банк-то закладную на квартиру потребует, а потом из этой квартиры выселит по суду за милую душу, а я что сделаю? Поплачу в подушку и смирюсь, вот и все. То есть самые слабые, самые уязвимые люди, они оказываются желанной мишенью не только для посторонний каких-нибудь мошенников, но и легкой кормушкой для собственных же не обремененных совестью родственников.

С деньгами, это конечно самые яркие иллюстрации, а сколько такого потребительского отношения встречаешь под личиной просьбы о помощи. Когда эта «помощь» оказывается по поговорке «битый не битого везет». Кто понахальнее, тот и грузит своими «проблемами» наивных родственников, а по факту, облегчает себе жизнь за чужой счет.

Пример: однажды звонит подруга, мол, помоги-выручи «я переезжаю, а у тебя машина есть. Давай ты ко мне приедешь и мы на твоей машине перевезем вещи на новую квартиру». Она снимала, так что о мебели речь не шла, но шмоток у нее — видимо не видимо, я это прекрасно знаю. Так она такая «добрая», что даже заявила, что оплатит мне бензин 500 руб.

Я прикинула количество ее вещей и мою машину легковушку, пусть и с кузовом «универсал». Даже по самым оптимистичным прикидкам это 3-4 поездки на не самое близкое расстояние по московским пробкам. Значит весь мой день. Открыла приложение Яндекс Драйв и нашла ближайшую к подруге грузовую машину, в которую весь ее скарб войдет за один раз. Аренда Volkswagen Transporter на 3 часа (хватит за глаза с погрузкой-разгрузкой) стоит 740 руб. Права у подруги есть, была машина, водить умеет, я это знаю. Сообщила ей об этом варианте — всего на 240 руб дороже, но не нужно тратить весь мой день и плюс еще и свой, переедешь без проблем. И как вы думаете, что я услышала в ответ?

Ты мне не подруга!

О как! То есть, если я не разрешила себя использовать в грубой форме, то на меня можно обидится.

Вот по моему мнению, это свинство. Когда свои интересы, каждую мелочь выгадывать и просчитывать, а когда речь идет о другом человеке, причем не постороннем, а именно знакомом, то почему-то эта щепетильность у многих улетучивается, как не было. Замечали такое свойство?

Как думаете, откуда оно берется?

Ставьте лайк, если вам созвучна эта тема! И, конечно, подписывайтесь на мой канал !

Источник

Что чувствует человек, которому изменили

Измена – это, вероятно, самое ужасное (я повторюсь, УЖАСНОЕ), что человек может сделать со своим супругом. Для изменника это может быть незначительной игрой, но для обманутого супруга – важнее всего .

Не важно, делаете ли вы это, чтобы заполнить пустоту или просто получить удовольствие, вы все равно ужасно раните человека, с которым живете.

Измену простить можно, а обиду нельзя (А. Ахматова)

Изменники почти никогда не думают о последствиях своих действий. Но, позвольте мне сказать кое-что. Человек, которому однажды изменили, этого не забудет, и многие вещи будут снова и снова напоминать о причиненной боли. Такие люди испытывают смешанные чувства: горе, гнев, сожаление, тревогу и стыд.

Изменяя супругу, вы подразумеваете, что он недостаточно хорош для вас. Что вы никогда не любили его/ее.

Вы можете не согласиться с этим. Но как любящий человек может так поступить со спутником жизни? Зачем? Чтобы заставить их сомневаться в собственной значимости? Заставить сомневаться в том, что были вам нужны? Заставить поверить в то, что доверяли не тем людям?

Заставить их подумать: «Что я сделал(а) не так?»
«Как нужно было поступить, чтобы этого избежать?»
«Почему это произошло?»
«Достаточно ли я хорош(а) для своего спутника жизни?»
«Почему она(а) это сделал(а)?»

Эти вопросы обманутые супруги прокручивают в голове, не понимая, в чем виноваты.

Люди не изменяют тем, кого любят. Точка.

Потерять любовь иногда легче, чем пережить боль измены (Г. Эсса)

Если человеку однажды изменили, он получит эмоциональную травму на всю жизнь. Такие люди возводят стены, закрывают сердце, боясь быть ранеными снова.

Они чувствуют, что мир рушится, что такое, вероятно, случалось со многими. Но не верили, что может случиться с ними. Такое часто показывают в фильмах, и не кажется нам страшным. Но фильмы и реальная жизнь – вещи совершенно разные.

После измены, обманутые люди не хотят больше никого к себе подпускать. А если подпускают — всегда остаются начеку.

Они будут параноиками, за что нельзя их винить. Даже в счастливых отношениях вся боль от предательства и эмоциональный багаж будут сопровождать их, и с этим ничего не поделаешь.

Они всегда будут вас подозревать, что тоже не их вина. Такие люди просто стараются сделать так, чтобы подобного не повторилось, и им не нужно было проходить через это опять.

Они хотят доверять людям, но теперь это трудно. Пройдет много времени пока они снова смогут доверять и придут в себя.

Даже если они пришли к рациональному выводу, что изменяющий бывший – ужасный человек, они все равно будут бояться, что каждый будущий партнер начнет изменять. Поздравляем, вы стали эмоционально сломленными, и теперь постоянно будете представлять только плохой исход.

Когда человек изменяет, он будто бы говорит: «Я не люблю тебя. Я не уважаю тебя и не забочусь о тебе. Я не думал(а) о том, как это повлияет на нас. Я думаю о себе, и только».

Сердце женщины, в любви своей оскорбленное изменой, подобно крепости, захваченной, опустошенной и покинутой (В. Ирвинг)

Разве нам уже не достаточно одного человека, чтобы быть счастливым? Разве мы не должны искать того самого человека, которого полюбим, пережить вместе плохое и хорошее?

Любить – значит уважать. Если человек начинает изменять, то все это теряет смысл. Неужели не очевидно, что преданность – есть основа счастливых отношений? Чтобы понять это, нам не нужно читать «инструкцию для чайников», так ведь?

Что ж, хотите уйти – уходите. Не нужно эмоционально травмировать человека, который вас любил , и навсегда его дух и доверие.

Источник