Техника диссоциации при работе со стрессом

Техника «Диссоциация»: как выключать свои эмоции

Не бывает хороших или плохих реакций, бывают только полезные и вредные для желаемого результата.

Спросите своих знакомых, считают ли они себя выдержанными, и большинство ответит, что да. Спросите у этих же знакомых, случалось ли им в недавнем прошлом неуместно психануть и жалеть об этом, и большинство ответит, что да.

И это плохо. Плохо потому, что поступая так человек при этом уверен, что ведет себя вполне себе ratio. А слепота к своим условным «неправильностям» убивает возможность делать по-другому.

Фантазии о нашей рациональности давно развеяны научными исследованиями. Мы тотально иррациональны! Если до исследований не доберетесь, почитайте «Думай медленно, решай быстро» Даниэля Канемана или «Архитектуру выбора» Ричарда Талера.

Мы — гормональная фабрика, которую легко вогнать в эмоциональное болото снисходительным смешком «друга», хамством продавца, невыплатой зарплаты, проблемами со здоровьем, предательством любимого человека.

Причем ни одно из этих происшествий не будет универсально болезненным для всех: кого-то не заденет вовсе то, что другому устроит вырванные годы.

Потому что за каждой болезненной реакцией стоит своя болезненная история, отсутствие каких-то нужных ресурсов. Это какая-то незаметная болевая точка — оголенный нерв, случайным нажатием на который можно спровоцировать целое извержение.

Каким бы непробиваемым вы себя не мнили, в жизни каждого (!) человека есть одна простая фраза из пяти-семи слов, услышав которую даже самый осознанный и сдержанный человек либо разрыдается, либо озвереет.

Вот почему нам необходима эмоциональная гигиена.

В сериале «Рассказ служанки» хорошо это проиллюстрировано. Во время жутко неприятных и при этом неизбежных «церемоний» служанки выбрали негласную стратегию отрешенности от происходящего, мысленно будучи не в этой комнате и даже не в своем теле. Это в итоге снижало градус негативных эмоций, меньше травмировало психику, меньше влияло на трезвость ума и логику действий.

Да, иногда психануть, накричать, швырнуть, стукнуть кулаком, выругаться — это самая адекватная и здоровая штука. Иногда это на пользу, иногда это нужно, это правильно. Но все же чаще всего — наоборот.

На случаи, когда взорваться это не выход, в НЛП есть инструмент, который помогает вовремя стряхнуть с себя агрессию, обиду или страх, войти в эмоциональное равновесие и не наломать своим поведением дров. Называется этот инструмент «Диссоциация». Диссоциация позволяет выйти за ситуацию, посмотреть на себя и других её участников со стороны, выровнять эмоциональный фон и спокойно спланировать дальнейшие действия, чтобы ассоциироваться обратно уже в новом состоянии.

Диссоциация в НЛП

Чтобы описать систему, нужно выйти за её рамки. Чтобы изменить систему, нужно быть в ней.

Диссоциация работает не только с актуальными событиями. Её можно использовать для проработки прошлых травм, обид, фобий, которые не отпускают и влияют на результаты здесь и сейчас.

Как ясно из названия, диссоциация — противоположность ассоциации, означающей вовлеченность, погружение в момент.

Диссоциация – это отстранение от ситуации, «уход со сцены» в позицию зрителя, который видит всё происходящее с ним со стороны, ментально выйдя за рамки ситуации, в которой оказался.

Что это значит на деле: вы входите в позицию наблюдателя и становитесь камерой, диктофоном, компьютером.

Успех диссоциации заключается в чувствовании… ничего. Чувствуете ничего — значит, все сделали правильно. Думать же можно, что хочется (а лучше то, что выгодно для выхода из этой ситуации), если это не возвращает в негативные переживания.

Три способа диссоциации

В момент эмоции, находясь в продолжительной неприятной ситуации или прорабатывая травмирующий опыт прошлого вы можете диссоциироваться одним из трех (в идеале — тремя сразу) способов.

1. Мысленно остановитесь, «встаньте и выйдите» в сторону, чтобы посмотреть на себя, других участников и обстановку в момент переживания со стороны. Войдите в позицию наблюдателя, который просто фиксирует происходящее, не давая этому оценок
2. Сделайте картинку черно-белой
3. Уменьшите её, отдалите от себя
4. Передвиньте фигуры людей, которые вызвали эмоцию на дальний план
5. Ускорьте или замедлите события, как на пленке
6. Представьте, как люди и место события будут выглядеть через 20-30-50 лет

1. Постарайтесь услышать свой голос со стороны. Если есть другие люди, послушайте их голоса будто из динамика телефона или телевизора.
2. Сделайте голоса тише.
3. Ускорьте или замедлите речь, поиграйтесь с голосами.

1. Войдите в третью позицию наблюдателя, как и в визуальной диссоциации, но на этот раз уже оценивая происходящее.
2. Максимально отстранитесь от себя и своих эмоций, какими бы «заслуженными» они ни были. Сейчас это не ваши эмоции, а эмоции человека, на которого вы смотрите.
3. Выделите ключевые аспекты: кто, что, почему, зачем.
4. Постарайтесь предсказать разные варианты развития ситуации.
5. Просчитайте, что можно сделать, чтобы ситуация переменилась в вашу пользу.

Многомерная диссоциация

Она усиливает эффект, добавляя диссоциации новые уровни. Это «тяжелая артиллерия» в случае тяжелых переживаний, при работе со страхами и фобиями.

Двухмерная диссоциация — классическая диссоциация, описанная выше: наблюдать за собой, находящимся в ситуации.

Трехмерная диссоциация — наблюдать за собой, наблюдающим за собой, находящимся в ситуации. И так далее.

Так можно «накидывать» уровни, снижая градус вовлеченности в переживание.

Почему это работает

Это работает при условии, что вы, во-первых, делаете это, а во-вторых, делаете правильно. В этом случае результаты будут впечатляющими, и вот почему:

1. Мозг не умеет думать и переживать одновременно. Потому мы занимаем его наиболее полезным в этом моменте делом — думанием. И думанием не бессмысленным, а прямо относящимся к ситуации.
2. Мы говорим с лимбической системой на её языке, переводя происходящую эмоциональную какофонию в осязаемую и подконтрольную материю. Она становится пластичной, и в своей голове мы можем делать с ней что угодно.

В итоге имеем не только эмоциональное успокоение и сохранение нервных клеток, но и качественный и, что важно, своевременный анализ ситуации. Мы начинаем видеть наилучшие для желаемого результата реакции прежде, чем безвозвратно начудили.

Эмоции — это инструменты в наших руках, и это знание делает эмоциональный самоконтроль выбором счастливых.

Источник

PsyAndNeuro.ru

Диссоциативный подтип посттравматического стрессового расстройства. Разрушение мифов о резистентности.

ПТСР – это психическое расстройство, возникающее как результат перенесенного психотравмирующего события[1].Осевыми симптомами данного расстройства являются: непроизвольное воспроизведение в сознании психотравмирующего события, постоянное избегание ситуаций имеющих травмирующее содержание, негативные изменения в когнитивной сфере, симптомы тревоги и агрипнические расстройства.

В классификации DSM-5 [1] был отдельно выделен диссоциативный подтип ПТСР. В клиническом аспекте данный фактор может указывать на вероятность терапевтической резистентности [2]. Диссоциация традиционно рассматривается в качестве индикатора неудовлетворительного терапевтического исхода и нежелательных эффектов при лечении ПТСР [3,4, 5].

Определение и концептуализация термина «диссоциация»

Не существует точного и общепринятого определения диссоциации, разные концепции освещают разные феномены и процессы [6]. Диссоциация определяется как нарушение в интеграции таких психических функций как сознание, память, осознание собственной идентичности и восприятие окружающего мира [7]. Данные нарушения подразделяются на психоформные и соматоформные, а также могут быть патологическими и непатологическими.

Психоформная диссоциация включает нарушения в интеграции и осознании когниций, аффекта, памяти, собственной идентичности и поведения.

Соматоформная диссоциация включает нарушения в интеграции и осознании телесных функций, ощущений и моторики [8].

Непатологическая диссоциация частое явление в общей популяции. К ней относят тенденцию к погруженности в активность и временную потерю контакта с внешним миром [9].

Патологическая диссоциация есть расщепление между двумя отдельными феноменами, к ней относят амнезию и деперсонализацию/дереализацию[10]. Амнезия представляет собой невозможность воспроизведения важной автобиографической информации, несовместимую с обычным забыванием [1]. Деперсонализация/дереализация представляет собой состояния с оторванностью от ощущения себя или окружающего мира, к ней относятся внетелесные переживания, ощущения нереальности, сноподобные состояния.

ПТСР и диссоциация

Диссоциативные и ПТСР-симптомы являются часто сосуществующими [11]. Однако природа этой взаимосвязи остается неясной. Даленберг и Карлсон (2012) представили наиболее подробную модель, которая может прояснить эту взаимосвязь. Их взгляд демонстрирует отсутствие согласия между исследователями, которые предполагают единое происхождение симптомов ПТСР и диссоциации, и исследователями, предполагающими, что данные феномены по генезу и проявлениям различны.

Так, одни модели рассматривают связь между ПТСР и диссоциацией как слабую и несущественную, другие же указывают на отчетливые коморбидные взаимоотношения с общим травматическим фоном, другие – указывают на сильную взаимосвязь между диссоциацией и ПТСР, например, рассматривая диссоциацию как необходимый фактор для развития ПТСР.

Две модели, получившие наибольшую эмпирическую поддержку, – это модель компонента и модель субтипа[12]. Обе модели отмечают сильную взаимосвязь ПТСР и диссоциации. Модель компонента рассматривает травматическое событие в качестве причины как ПТСР, так и диссоциации. Диссоциация рассматривается как симптом ПТСР. Модель субтипа подтверждает это и добавляет, что ПТСР с большим количеством диссоциативных симптомов может отличаться как (сопутствующими) симптомами, так и их тяжестью. Она рассматривает диссоциативное ПТСР как качественно иное расстройство по сравнению с недиссоциативным ПТСР.

Другой известной моделью описывающей взаимосвязь между диссоциацией и ПТСР, является модель травмы/избегания [13]. В большей степени она справедлива для случаев связанных с симптомами дереализации/деперсонализации, которые соответствуют диссоциативному подбтипу ПТСР по DSM-5. Модель рассматривает диссоциацию в качестве избегающей копинг стратегии, которая отвлекает внимание от травматических воспоминаний, чтобы защитить от подавляющих эмоций. Это мнение подтверждается экспериментальными исследованиями когнитивных функций, демонстрирующими, что пациенты с диссоциацией сознательно избегают травматических воспоминаний с использованием улучшенных стратегий перенаправления внимания по сравнению с недиссоциативными пациентами [14,15,16,17].

Диссоциация и терапия ПТСР

Диссоциация, как считается, является неблагоприятным явлением среди ветеранов с ПТСР [15]. Однако ограниченное количество исследований, в которых изучались результаты терапии ветеранов с диссоциативным ПТСР, в сочетании с сообщениями о том, что диссоциация может влиять на исход терапии ПТСР [16], не даёт возможности точно оценить эффект диссоциации на исход терапии.

В новом исследовании, проведённом Haagen J et.al., основное внимание уделялось явлению деперсонализации/дереализации. Другие диссоциативные явления (амнезия, погруженность) не были включены, поскольку они не являются частью диссоциативного подтипа ПТСР по DSM-5. Учёными до начала исследования предполагалось, что диссоциативный профиль ПТСР будет характеризоваться различимыми клиническими признаками в соответствии с моделью подтипа [12] и более широким использованием избегающих копинг стратегий в соответствии с моделью травмы/избегания [13]. Было выдвинуто предположение, что ветераны с диссоциативным профилем ПТСР будут сообщать о слабой динамике лечения по сравнению с недиссоциативными профилями.

В качестве основного метода был использован анализ латентных профилей (LPA) в выборке из 330 мужчин-ветеранов, поступивших на лечение (средний возраст 39,5 лет) с предполагаемым дианозом ПТСР. Для идентификации предикторов диссоциативного ПТСР использовались мультиномиальные логистические модели. Восемьдесят ветеранов с ПТСР, которые приступили к психотерапии, были приглашены на контрольное исследование через 6 месяцев. Большинство (n = 64, 80% отклика) завершили исследование. Изменения в уровне посттравматического стресса между исходным уровнем и контрольным наблюдением были расценены как стойкий отдаленный исход.

Анализ латентных профилей выявил четыре различных профиля пациентов: «низкий» (12,9%), «умеренный» (33,2%), «тяжелый» (45,1%) и «диссоциативный» (8,8%). Диссоциативный профиль ПТСР характеризовался более выраженными уровнями патологических симптомов, однако они не являлись симптомами, относящимися к посттравматической реакции. Ветераны с диссоциативным ПТСР получали такое же лечение, как и ветераны с недиссоциативным ПТСР.

У пациентов страдающих ПТСР с диссоциативными симптомами также отмечался достаточно высокий эффект лечения, сопоставимый с эффектом лечения пациентов с недиссоциативным ПТСР с аналогичными уровнями тяжести посттравматических симптомов. Таким образом, результаты данного исследования опровергают стереотипные представления клиницистов о резистентности и плохом ответе на терапевтическое воздействие пациентов с диссоциацией.

Подготовил: Черапкин Е.С.

Основная статья: Joris F. G. Haagen, Allison van Rijn, Jeroen W. Knipscheer, Niels van der Aa and Rolf J. Kleber (2018). The dissociative post-traumatic stress disorder (PTSD) subtype: A treatment outcome cohort study in veterans with PTSD. British Journal of Clinical Psychology. Jan 7https://doi.org/10.1111/bjc.12169

1)American Psychiatric Association (2013). Diagnostic and statistical manual of mental disorders (5th ed.). Washington, DC: Author.

2) Spiegel, D., Lewis-Fernandez, R., Lanius, R., Vermetten, E., Simeon, D., & Friedman, M. (2013). Dissociative disorders in DSM-5. Annual Review of Clinical Psychology, 9, 299 – 326. https://doi.org/10.1146/annurev-clinpsy-050212-185531

3)Becker, C., Zayfert, C., & Anderson, E. (2004). A survey of psychologists’ attitudes towards and utilization of exposure therapy for PTSD.Behaviour Research and Therapy, 42, 277 – 292. https://doi.org/10.1016/S0005-7967(03)00138-4

4)Hansen, M., Ross, J., &Armour, C. (2017). Evidence of the dissociative PTSD subtype: A systematicliterature review of latent class and profile analytic studies of PTSD. Journal of Affective Disorders, 213, 59 – 69. https://doi.org/10.1016/j.jad.2017.02.004

5)Briere, J., & Scott, C. (2015). Principles of trauma therapy: A guide to symptoms, evaluation, and treatment (2nd ed.). London, UK: SAGE.

6)Giesbrecht, T., Lynn, S. J., Lilienfeld, S. O., &Merckelbach, H. (2008). Cognitive processes in dissociation: An analysis of core theoretical assumptions. Psychological Bulletin, 134, 617 – 647. https://doi.org/10.1037/0033-2909.134.5.617

7)American Psychiatric Association (2000). Diagnostic and statistical manual of mental disorders (4th ed., text rev.). Washington, DC: Author.

Источник