ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Голуб Ирина Борисовна
Книга «Занимательная стилистика»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
Вам не приходилось наблюдать, как порой неправильно говорят?
— Ах, неужели вы меня не признали?
— Его личность мне знакома: я запомнил эту родинку на щеке.
— В конце вечера трибуну представили гостям…
Тонкий знаток русского языка А.Т. Твардовский, обращая внимание на подобные ошибки, заметил: «Я сам, как песчинку в хлебе, попадающую на зуб, не выношу слова — одел шапку, а так упорно почему-то пишется вместо надел». В речи, действительно, то и дело смешивают эти паронимы: «Одень пальто, на улице холодно»; «На мебель одели чехлы»; «Обновка так понравилась Лене, что она одевала ее и вертелась перед зеркалом». Глагол надеть, который следовало употребить в этих случаях, как правило, имеет при себе предлог на или позволяет нам мысленно его подставить: надеть пальто (на сына); надеть пенсне (на нос) и т. д. Прямое дополнение при этом глаголе обычно выражено неодушевленным существительным. Вспомните, как это слово употреблял А.С. Пушкин:
Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар; Мансуров, закадычный друг, Надень венок терновый; Копье стальное взял он в руки, Кольчугу он надел на грудь; Он взял ее руку и надел ей на палец кольцо.
Слово одеть обычно имеет дополнения без предлога, причем прямое дополнение часто выражено одушевленным существительным: одеть — кого: Лазурный, пышный сарафан одел Людмилы стройный стан (А.С. Пушкин).
Исправляя рукописи начинающих авторов, М. Горький часто указывал на смешение паронимов. Например: «Верней клади ступень ноги», — советует один поэт, не замечая некоторого несходства между ступней ноги и ступенью лестницы. Самые невероятные утверждения можно встретить и в ученических сочинениях: «Ларина сама била придворных, если они не могли ей угодить» (вместо дворовых); «Пушкин связан крепкими узлами с декабристами» (следовало: узами); «В эти дни в гостинице Анны Павловны Шерер чувствовалось волнение» (в гостиной); «Писатель показывает „дно“, которое приготовлено капиталистическим миром неудачникам» (уготовано); «Заветы борцов за светлое будущее перевоплощаются в жизнь» (воплощаются); «Поэма Маяковского „Хорошо!“ звучит здравницей в честь Октябрьской революции» (здравицей). Многих речевых ошибок можно было бы избежать, если бы вы, друзья, правильно употребляли паронимы. Не утруждая себя анализом похожих слов, ученица пишет: «Это была спокойная, чувственная девушка» (о пушкинской Татьяне) (следовало: чувствительная); «Татьяна любила вставать с зарницей» (с зарей); «Она охотно отдала бы эту праздничную жизнь за то место, где она встретила Онегина» (праздничную — праздную) — и не подозревает, что смешение паронимов исказило смысл фраз.
К такому же печальному результату приводит и возникающее под влиянием ложных ассоциаций неразличение созвучных слов, имеющих разные корни. Из-под пера учащихся выходят «странные» утверждения:
«День начинался ясный, чуть дребезжал рассвет» (следовало: брезжил); «В ночлежке Костылева на нартах (нарах) ютятся ее обитатели». Особенно не везет почему-то словам косный — косвенный — закосневший и созвучным с ними: «Драматург изображает закостенелое (почему не закосневшее?) мещанство»; «Горько страдает Тихон, ставший косным (а не косвенным?) виновником гибели Катерины»; и даже: «Кульминация борьбы Чацкого с костной средой наступает на балу у Фамусова». Но где тут разобраться в словах, которые уже совпали в произношении (косный — костный), если ученик путает даже такие, как недюжинный — недужий (то есть «больной»), знамение — знамя: «Пьер тратил свои недужие силы на разгул»; «Обломов был знаменем (вместо знамением) своего времени».
И все-таки, несмотря на трудности, которые создает паронимия, она представляет собой интересное языковое явление, достойное изучения. Паронимы нам нужны для точного выражения мысли. Использование их в речи помогает передать тонкие оттенки значений. В книге «Думы о русском слове» А. Югов пишет: «Знающий язык своего народа писатель не спутает пустошь и пустырь: пустошь распахивают, а пустыри застраивают». Вы помните знаменитую фразу Чацкого Служить бы рад, прислуживаться тошно? Ведь игра слов здесь основана на противопоставлении паронимов. Писатели нередко прибегают к этому приему, чтобы усилить действенность речи: Морозка чувствовал, что именно из-за этой красивости, которой нет в нем, в Морозке, Варя предпочла Мечика, считая, что в Мечике это не только внешняя красивость, а подлинная душевная красота (А. Фадеев. «Разгром»). Ведь при чтении мы невольно выделяем в подобных случаях созвучные слова, ставим на них логические ударения. Используя паронимы, писатели обращают наше внимание на их тонкие смысловые отличия: Вспомнил ли он (Сабуров) об Ане в эти дни? Нет, не вспомнил — он помнил о ней, и боль не проходила (К. Симонов. «Дни и ночи»).
Столкновение паронимов усиливает эмоциональность речи. Например, у М. Шолохова в «Тихом Доне»: Из дверей сарая, стоявшего в конце двора, вышла сгорбленная, согнутая прожитым и пережитым старуха. Такое использование паронимов особенно свойственно нашей публицистике: Суеверные считали кометы знамением войны, но все видят теперь, что советская комета — это знамение и знамя мира (имеется в виду космическая станция «Луна-9»). Или: Я слушал его и радовался, видя, как он убежденно и убедительно излагает свои мысли (Из газет). Похожие, созвучные слова (притом не только однокорневые) журналисты остроумно соединяют в заголовках: «Настающее настоящее»; «Нелады с наладкой»; «Долг и должность»; «Дуэль и дуэт»; «И быт и бытие»; «Вещие вещи»; «Грани гранита»; «Потоки патоки»…
Паронимы дают речевые краски и для каламбуров: «памятник первоопечатнику». В словесную игру вовлекаются не только слова с одинаковыми корнями, но и разнокорневые, смешение которых оказывается еще более неожиданным и комичным: «червь самомнения», «освежеватель старинных романсов», «содрание сочинений». Такие шутки еще и еще раз убеждают нас в неисчерпаемых выразительных возможностях родного языка, в котором каждое слово открывает простор для творчества и фантазии.
Смелый, храбрый, отважный…
(Стилистическое использование синонимов)
Так отзываются о герое. А еще о нем можно сказать бесстрашный, безбоязненный, неустрашимый, удалой, лихой. Все эти слова объединяет общее значение: «не испытывающий страха», а различия между ними едва заметны. Например, неустрашимый (книжное слово) — «очень храбрый», удалой (народно-поэтическое) — «полный удали», лихой (разговорное) — «смелый, идущий на риск». Слова, близкие или тождественные по значению, но отличающиеся друг от друга смысловыми оттенками или стилистической окраской, называются синонимами.
Синонимы образуют гнезда, или ряды: кружиться, крутиться, вертеться, вращаться, виться; равнодушный, безразличный, безучастный, бесчувственный, бесстрастный, холодный и т. д. На первом месте в словарях обычно ставят «главный» синоним, который выражает общее значение, объединяющее все слова этого ряда с их дополнительными смысловыми и стилистическими оттенками.
Одни и те же слова могут входить в разные синонимические ряды, что объясняется многозначностью. Например: холодный взгляд — бесстрастный, безучастный, равнодушный; холодный воздух — морозный, студеный, леденящий; холодная зима — суровая, морозная.
Источник
Татьяна ларина была спокойная чувственная девушка татьяна любила вставать с зарницей
Весьма искусное, правильное использование паронимов, иллюстрирующих к тому же современное нормативное употребление «больных» слов, можно найти у Пушкина: Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар; Лазурный, пышный сарафан одел Людмилы стройный стан.
Однако возможно и сознательное отклонение писателя от нормы, если он хочет показать речевые ошибки своих героев. Так, характерное для просторечия смешение паронимов отразила в реплике одного из своих персонажей Г. Николаева: В доме колхозника быстрый, по-городскому одетый человек посмотрел на ее удостоверение и сказал миловидной девушке: «Надя, проводите командировочную». В авторской же речи на следующей странице мы находим правильное словоупотребление: Командированные курсанты обеспечиваются общежитием.
В иных случаях паронимы ставят рядом: Поклон братьям и братье (из письма Пушкина к Н.И. Тургеневу). При этом часто автор обращает внимание на смысловое отличие паронимов при кажущемся их подобии. Так, А. Югов писал в книге «Думы о русском слове»: «Знающий язык своего народа писатель не спутает пустошь и пустырь: пустошь распахивают, а пустыри застраивают». Еще пример: Вспомнил ли он [Сабуров] об Ане в эти дни? Нет, не вспомнил — он помнил о ней, и боль не проходила (К. Симонов). Следовательно, употребление паронимов может быть средством уточнения мысли.
Возможно сопоставление паронимов, если автор хочет показать тонкие смысловые различия между ними: Я не люблю пластику кистей у танцовщиц. Она манерна, условна и сентиментальна, в ней больше красивости, чем красоты (К. С. Станиславский).
Яркий стилистический эффект создает противопоставление паронимов: Меня тревожит встреч напрасность, что и не сердцу, ни уму, и та не праздничность, а праздность, в моем гостящая дому (Евг. Евтушенко). Обычно в этом случае паронимы соединены противительным союзом и одно из созвучных слов дается с отрицанием: Я жить хотел быстрее всех. Я жаждал дел, а не деяний. Но где он, подлинный успех, успех, а не преуспеянье?! (Евг. Евтушенко).
Противопоставляются и неродственные созвучные слова: Не фирма, а форма; флаг, а не флюгер; Теперь он увлекся не спортом, а спиртом. Кажущаяся нелогичность сближения похожих слов придает особую экспрессию фразе: Она вся в белом, белом, белом, а я — в былом (песня).
Паронимы и еще чаще созвучные неродственные слова используются в каламбурах: Памятник первоопечатнику (Ильф и Петров); Розыск сбежавшего жениха не обвенчался успехом («Литературная газета»); К столу скликает «Вдова К л и к о» (Б. Окуджава). При этом одному из созвучных слов часто присваивается необычное значение, одно из обыгрываемых слов может в тексте отсутствовать, но мы его обязательно вспоминаем под влиянием звуковых ассоциаций: содрание сочинений, притворные актеры, червь самомнения, освежеватель старинных романсов, тела давно минувших дней…
Самые невероятные утверждения можно встретить и в ученических школьных сочинениях: Ларина сама била придворных, если они не могли ей угодить (вместо дворовых), Пушкин связан крепкими узлами с декабристами (следовало: узами), В эти дни в гостинице Анны Павловны Шерер чувствовалось волнение (в гостиной); Писатель показывает «дно», которое приготовлено капиталистическим миром неудачникам (уготовано); Заветы борцов за свободу перевоплощаются в жизнь» (воплощаются).
Многих речевых ошибок можно было бы избежать, правильно употребляя паронимы. Не утруждая себя анализом похожих слов, ученица пишет: Это была спокойная, чувственная девушка (о пушкинской Татьяне) (следовало: чувствительная); Татьяна любила вставать сзарницей (с зарей); Она охотно отдала бы эту праздничную жизнь за то место, где она встретила Онегина (следовало: праздную) — и не подозревает, что смешение паронимов исказило смысл фраз.
К такому же печальному результату приводит и непонимание значений созвучных слов, имеющих разные корни: День начинался ясный, чуть дребезжал рассвет (следовало: брезжил); В ночлежке Костылева на нартах (нарах) ютятся ее обитатели». Особенно не везет почему-то словам косный — косвенный — закосневший и созвучным с ними: Драматург изображает закостенелое (почему не закосневшее?) мещанство; Горько страдает Тихон, ставший косным (а не косвенным?) виновником гибели Катерины; и даже: Кульминация борьбы Чацкого с костной средой наступает на балу у Фамусова. Но где тут разобраться в словах, которые уже совпали в произношении (косный — костный, если путают даже такие, как недюжинный — недужий (то есть «больной»), знамение — знамя: Пьер тратил свои недужие силы на разгул; Обломов был знаменем (вместо знамением) своего времени.
В русском переводе одного из сочинений Ф. Энгельса подобную ошибку подметил писатель Венедикт Ерофеев, принадлежавший к числу самых остроумных людей 70-80- х гг. Среди множества поразительных цитат «классиков марксизма» в его записной книжке была и такая: Будем бороться и проливать свою кровь, будем бесстрашно смотреть врагу в его гневные глаза и сражаться до последнего издыхания! (вместо дыхания) («Шеллинг и откровение»).
Следует упомянуть о неправильном употреблении в речи однокорневых слов, которые нельзя назвать паронимами в строгом значении термина. Например, иногда не различают слова улыбающийся — улыбчивый, рекомендованный — рекомендательный (первые слова в подобных парах — причастия, вторые — прилагательные) и т. п. Арфа употреблялась для сопровождения голоса или для аккомпанемента различным сольным инструментам (надо: солирующим). Близорукость может продолжать увеличиваться в течение всей жизни — это прогрессивная близорукость (надо: прогрессирующая).
К смешению паронимов близка лексическая ошибка, состоящая в замене нужного слова его искаженным словообразовательным вариантом. В разговорной речи вместо прилагательного внеочередной употребляют неочередной, вместо выдающийся — выдающий, вместо заимообразно — взаимообразно. Такие слова образованы вопреки литературно-языковой норме, употребление их свидетельствует о крайне низкой речевой культуре.
Во многом красота и сила русского языка зависят от умелого использования суффиксов и других средств словообразования.
Русский язык выделяется среди других языков удивительным богатством словообразовательных суффиксов. Сравните: дом — домик — домишко — домище — домина; брат — браток — братец — братишка; рука — ручища — ручка — ручонка — рученька. Одни звучат ласково, другие — пренебрежительно, иронически; в одних словах отражена положительная оценка предметов (девчурка, старичок, старушка), в других — отрицательная (деваха, старикан, старикашка).
Есть суффиксы, указывающие на размеры предметов и одновременно отражающие отношение к ним говорящего. Среди таких размерно-оценочных суффиксов выделяются увеличительные (домище, домина, ножища, детина, большущий, здоровенный) и уменьшительные (домик, комнатка, комнатушка, деточка, крохотный, малюсенький). Слова, к которым присоединяются уменьшительные суффиксы, очень часто получают и ласкательный оттенок: маленький домик, седенький старичок, крошечная девчушка.
Источник