ЧУВСТВО ИСПОЛЬЗОВАННОСТИ. ФЕНОМЕН СОЗАВИСИМОСТИ
Несколько лет назад среди моих клиентов появились такие, у которых тема созависимых отношений стояла на первом месте. И в работе с такими клиентами одной только расстановочной работы недостаточно. Расстановка может продемонстрировать клиенту наглядность утечки энергии. А для остального нужна кропотливая регулярная работа, выстраивание себя нового.
«Здравствуйте! Всегда с большим интересом просматриваю Ваши видеоролики и читаю познавательные статьи. Но нигде не встречала статьи известных расстановщиков о «чувствах использованности» в отношениях, связанного с нарушением баланса с людьми из близкого круга, с партнером (шей) в парных отношениях. Данная тема волнует также многих друзей, знакомых и в моем окружении. Очень бы хотелось увидеть мнение, информацию по данной тематике от опытных специалистов центра «Ольвия»
«Чувства использованности» в отношениях, связаны с нарушением баланса с людьми из близкого круга, с партнером в парных отношениях. Данная тема волнует многих.
«Чувства использованности» — это одно из проявлений довольно распространенного феномена — феномена созависимости. Такое случается с теми, кто высшей целью для себя сделал заботу о другом и позабыл об удовлетворении своих собственных потребностей.
Как узнать созависимых людей?
• они подавляют свои собственные чувства. Страдания, боль, страх, гнев у них подавлены, «заморожены». Им сложно ответить на вопрос: «Как вы себя сейчас чувствуете?»;
• у них низкая самооценка, большое чувство вины, неуверенность в себе и потребность в постоянном одобрении со стороны других;
• чувство собственной значимости и потребность в любви они реализуют в заботе о ближнем; их гиперответственность, желание спасать близких, навязчивая помощь, давление и контроль за другим человеком просто зашкаливает;
• они убеждены, что любовь надо заслуживать, что другой человек не будет их любить просто так, поэтому они игнорируют свои потребности, всё их внимание и все их интересы сосредоточены на другом человеке;
• для них характерны иллюзии, заблуждения, отрицание явных фактов, самообман и даже сотворение кумира из их партнера;
• они склонны говорить «мы», а не «я» и «он» об отношениях и друг друге.
МЕХАНИЗМ ФОРМИРОВАНИЯ СОЗАВИСИМОСТИ
Созависимое поведение может формироваться в самом раннем возрасте, в отношениях с родителями.
Для того чтобы человек развивался полноценно необходимо ощущение безопасности и доверия к миру во внутриутробный период, в младенчестве и в раннем детстве. Эти ощущения обеспечивает мать ребёнка своей предсказуемостью, любовью, эмоциональной отзывчивостью, полным принятием всех проявлений ребенка (в том числе его агрессии) и удовлетворением его потребностей в ласке, заботе, пище, питье, тепле и др.
Если ребенок сполна получил от родителей любви, признания, поддержки, одобрения, защиты и безопасности, то и в отношениях с миром и другими людьми он будет щедро дарить помощь, обмениваться опытом, сопереживать, получая удовольствие от общения. Ему есть, что дать другим. Он не истощается. Потому что все свои ресурсы они получили от родителей просто так, как подарок.
Если ребенок недополучил чего-то важного (безопасности, эмоционального тепла от матери)у него возникает особое восприятие реальности: что ресурсы ограничены, мир опасен и непредсказуем, и что его нужно контролировать на все 100%, всегда быть настороже. И вместо ощущения щедрости и полноты мира и своей ценности в нём, у них преобладают ощущения обделённости, опустошенности, истощенности. Они привыкают «выторговывать» хотя бы минимальный уровень поддержки родителей в обмен на свой огромный вклад в сохранение семьи. Символически это можно представить как кабальный договор с родителями (взрослыми): «Я вам отдам всё, а вы мне дайте хотя бы что-то»
Нереализованная потребность требует своего удовлетворения во что бы то ни стало. Встав взрослыми, такие люди стремятся «приклеиться» к партнеру, чтобы обеспечить ощущение безопасности и получить от него то, что не получили в детстве.
Человек, на бессознательном уровне считает, что он виноват в том, что его не любили, не уважали родители. Поэтому он старается сейчас в новых отношениях заслужить любовь. Они очень хотят получить от партнера заботы «хотя бы на копеечку», и для этого они обрушивают на партнера заботы на «миллионы».
Рано или поздно в таких неравновесных отношениях наступает фаза истощения, а затем и агрессии на партнера. Кризис может протекать или в виде эмоционального взрыва (скандал, драма) или в виде срыва (психосоматического заболевания) и др. Отношения созависимых насыщены страстями, ревностью, сильными конфликтами. Это глубоко несчастные, изматывающие, опустошающие отношения.
Один из признаков созависимости в отношениях — «тащить» партнера в терапию, пытаться всячески спасать, лечить, изменять партнера. «Если бы не ты, мы были бы идеальной парой».
СОЗАВИСИМЫЕ ОТНОШЕНИЯ ИМЕЮТ ХАРАКТЕРНЫЕ ФАЗЫ:
1) Стадия ЭЙФОРИИ – это упоение восторгом. «Он на меня посмотрел. Это чудо!»
2) Стадия САМООБМАНА – сомнения игнорируются, негативное поведение партнера оправдывается, сигналы неблагополучия вытесняются, объясняются собственным несовершенством, тонкой и ранимой душой партнера. «Не по хорошему мил, а по милу хорош!»
3) Стадия БОЛИ – это постепенный переход человека от позиции «Чтобы мне еще сделать, чтобы он любил меня?» до позиции «Как я могла позволить ему так со мной обходиться?»
4) Стадия РАЗРЫВА – от робких попыток уехать к маме с чемоданом, любовных треугольников до окончательного разрыва.
5) Стадия УЕДИНЕНИЯ после разрыва. Обособленность, одиночество и уединение – это даже не близкие по смыслу слова. На этой стадии человек возвращается к себе, восстанавливает силы. Это отдых от отношений и общение с самим собой.
ТЕРАПИЯ СОЗАВИСИМОЙ ЛИЧНОСТИ
Психотерапия созависимого клиента – долгосрочный проект. Это терапия взросления, это проект по «взращиванию» клиента.
Задачами такой терапии являются:
• признать бессилие клиента в спасении другого (партнера или близкого);
• «переключить» фокус внимания клиента с «плохого» партнера на самого себя;
• научится осознавать и самостоятельно удовлетворять свои потребности и желания;
• научиться быть наедине с собой, независимым и самодостаточным человеком;
• отдохнуть и укрепить свою нервную систему;
• выработать новые модели поведения, новое отношение к себе, научиться ценить себя и заботиться о самом себе;
• научиться радоваться жизни;
• научится опираться не только на других, но и на себя.
Один из важнейших критериев успеха в терапии: способность оставаться в одиночестве.
ТРУДНОСТИ В ТЕРАПИИ СОЗАВИСИМЫХ КЛИЕНТОВ :
1. Страх потери бонусов или вторичных выгод («А вдруг я потеряю яркость эмоциональных переживаний, близость, ощущение нужности и значимости, вдруг я перестану писать душещипательные стихи?!»).
2. Страх взять на себя полноту ответственности за свою жизнь («Теперь всё сама?!»).
3. Страх немедленных действий («Раньше не знал и ничего не делал, а теперь узнал, и должен действовать немедленно. Теперь на незнание сослаться нельзя»).
4. Ранний характер травмы в отношениях с родителями создает вокруг человека непроницаемый кокон защиты от любых посягательств. Изменить это можно лишь с опытом доверия. В этом хорошо помогают: самоанализ, взращивание осознанности, телесные практики, творчество, позитивный опыт успеха в отношениях с близкими.
5. Страх разрушить текущие отношения с партнером («Как я буду одна?»).
ИЗМЕНЕНИЯ ОДНОГО ПАРТНЕРА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МОГУТ ИЗМЕНИТЬ ЕГО ОТНОШЕНИЯ С ДРУГИМ
1 вариант. Отказ быть для партнера «донором», может привести к разрыву отношений, «вампир» пойдет искать себе нового «донора», а вы освободитесь для более конструктивных отношений.
2 вариант. Вы сами разорвете больные отношения, в которых нет развития, и пойдете искать более здорового партнера.
3 вариант. Ваш партнер, увидев улучшение качества вашей жизни, может почувствовать интерес к такому улучшению, и сам обратится к терапевту.
4 вариант. Если партнер был более здоров, чем вы, отношения могут «выправиться» и только благодаря вашим усилиям в работе над собой. По сути, вы подниметесь до его уровня, станете ровней.
5 вариант. Ваши отношения с партнером могут оставаться такими же как раньше, и это будет вас устраивать. Далеко не всем нужна терапия и изменения. Некоторым легче оставить всё как есть.
***
Напоследок хочется добавить, что проработка «чувства использованности» в эксплуататорских отношениях дает хорошие результаты в формате индивидуальных консультаций. Это создает необходимое поле доверия между клиентом и терапевтом. Проработка ранней травмы требует поэтапной работы и кропотливых усилий в течение целого ряда встреч.
Завершить статью хочу прекрасной сказкой Виктора Кротова
МОСТ СО ЩЕЛЬЮ
На разных берегах бурной речки жили два волшебника: Ол и Ун. Оба хорошо по воздуху летали, вот и не выбрались мост между своими домами построить. Однажды Ол был в дальних краях, а жена его позвала к себе в гости семью Уна. Просит жена Уна: «Сделай наконец мост, что тебе, волшебнику, стоит!» Раз! — наколдовал Ун половину моста. Дальше труднее: владения Ола начались. Удлиняет мост, удлиняет, а всё щель между ним и берегом остаётся. В пять шагов щель, в три шага. Тут Ол вернулся. Раз! — и доделал мост. «Да, хоть пару шагов с того берега надо было сделать,» — хмыкнул Ун.
СТРОЙТЕ ПРЕКРАСНЫЕ ОТНОШЕНИЯ,
НЕ ПОЗВОЛЯЙТЕ СЕБЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ!
***
Статья написана в соавторстве с Матвеевой Надеждой (Центр «Ольвия» г. Москва)
Источник
Утрата осознавания эмоционального резонанса. Дереализация
Утрата осознавания эмоционального резонанса переживается пациентами как утрата способности осознавать свои эмоциональные отклики на происходящее вокруг, потеря чувства эмпатии. При этом возникает тягостное чувство разобщения с людьми и окружающим миром. Данное нарушение является в сущности лишь одним из вариантов утраты актов осознавания собственных эмоций и чувств. Тем не менее своеобразие расстройства и та частота, с какой оно встречается, позволяют рассматривать его отдельно.
Вот типичные высказывания пациентов на этот счет: «Чувствую себя одиноко, хоть и знаю, что все остаются со мной. Мир там, а я тут, отдельно от него. Я оказалась как бы в стороне от других людей, не с ними, меня с ними что-то разделяет. Все видится как-то мутно, все люди там, а я здесь, одна. Я по ту сторону света, отдельно от всех. И кажется, что меня никто не видит. Я чувствую себя сторонним наблюдателем за тем, что происходит: жизнь идет сама по себе, люди радуются, страдают, а я будто бы выпал из жизни, нахожусь где-то поодаль. Я все слышу, вижу, понимаю, но при этом не сопереживаю, словно ничто меня не трогает, не касается. Меня нет в том мире, что есть вокруг меня, я существую раздельно с ним, такое ощущение, словно я нахожусь в каком-то другом измерении. Нахожусь точно в другом мире и все воспринимаю как бы издалека, откуда-то сверху. Жизнь идет мимо меня, я не участвую в ней. Мне кажется, будто я стою на обочине дороги или на берегу реки и только смотрю, как все проходит мимо меня. Я нахожусь точно под каким-то прозрачным колпаком или в прозрачном шаре, что-то отделяет меня от происходящего. Я все воспринимаю как бы изнутри себя, как из щели в танке, я отделился от всего. Между мной и окружающим находится какая-то невидимая перегородка, она мешает мне соединиться с происходящим вокруг. Мне кажется, что я нахожусь в прозрачной воде и оттуда наблюдаю за всем. У меня исчезло чувство слитности с миром, я ощущаю себя в какой-то пустоте, оторванно от всего. Я нахожусь как в оболочке, отделилась от людей, вижу их как в телевизоре, меня не касается то, что они делают. Такое ощущение, будто нити, связавшие меня с людьми и миром, оборвались одна за другой, и я оказалась в полной изоляции. Вот я говорю сейчас с вами, все будто понимаю, отвечаю на вопросы, но при этом я чувствую, что меня нет там, где находитесь вы, хотя, конечно же, мы с вами рядом, в одной комнате. Нахожусь в какой-то прострации, я чувствую себя отдельно от мира. После сотрясения головы я сутки не могла говорить, не было голоса, на вопросы я отвечала письменно, слез не было. Не было и никаких чувств, я за всем наблюдала как бы со стороны. Как-то вокруг все изменилось, я оказалась будто в ауре или за аурой. Все знакомое, но как будто не мое, чужое, я вроде давно тут не была. Смотрю на все со стороны, будто издалека, вроде бы я нахожусь за какой-то чертой. Снилось, что я на работе, дома, в транспорте. Вначале мне казалось, что все происходило как на самом деле, затем я продолжала на это смотреть как в кино, будто меня это совершенно не касается, я смотрела на события сна со стороны, без всяких эмоций и понимала, что это сон. три года назад я почувствовал себя в прозрачном шаре. Это была для меня как защита. Я чувствовал себя отдельно от всех и всего и с людьми общался без малейшего страха».
 | Подобные проявления свидетельствуют о наличии психического заболевания. При проявлении симптомов утраты осознавания эмоционального резонанса рекомендуем обратиться к психиатру |
Пациенты, по-разному описывая данное нарушение, обычно единодушны в том, что они чувствуют абсолютную отстраненность себя от внешнего мира, представленного им в текущих наглядных и мысленных образах. Чаще всего, хотя и не всегда, эта оторванность переживается как гнетущая или даже мучительная, во всяком случае, на первых порах. В этом смысле было бы, с одной стороны, вполне логично рассматривать нарушение в рамках расщепления Я на Я-внешнее, аллопсихическое и другое Я, аутопсихическое. С другой стороны, утрата сознания эмоционального резонанса, поскольку она порождает чувство отчуждения аффективно значимых для пациента обстановки, людей и ситуаций, может быть расценена и как одно из проявлений деперсонализации, поскольку утрата сознания собственных эмоций сама по себе не влечет переживания чуждости происходящего. Если это действительно так, то утрата эмоционального резонанса является как бы прелюдией к последующему развитию деперсонализации.
Дереализация — переживание нереальности происходящего как вне, так и (или) внутри себя, с собою, утрата осознавания чувства реальности.
Это переживание может касаться не только текущих впечатлений, но и воспоминаний о том, что было ранее: «После наркоза я отходила двое суток. Душе было неуютно в моем теле, я была как не в себе. Мне хотелось выпрыгнуть из себя. А потом долго еще все кругом было как ненастоящее, как происходившее во сне, как какая-то декорация. Какое-то все хрупкое, точно карточный домик. И было еще чувство, что все вмиг может исчезнуть, как видение. Окружающее мне будто снится, а не существует в действительности. Все окружающее, все то, что происходит на самом деле, мне кажется как не настоящее, оно вроде бы грезится мне или снится. У меня такое чувство, будто я и не жил до этого, мое прошлое мне словно снится. Не могу понять, есть я на самом деле или мне только кажется. что я существую. Все стало каким-то призрачным, чем-то похожим на мираж. Кажется, я отойду немного в сторону и все исчезнет. Все вокруг будто нарисовано как на школьной доске, подойди, махни мокрой тряпкой, и ничего более не останется. Все покрыто какой-то дымкой и колышется, точно мираж или фантом. Мне кажется, что все вокруг — это вовсе не действительность, а только ее тень, отзвук. После того как машина сбила невестку и внучку, я три месяца жила как в нереальном мире. Ощущение себя было реальным. У меня исчезло чувство реальности, ощущение того, что мир материален, мне кажется, что он есть нечто невещественное, эфирное и уж вовсе не есть то, как я себе представлял его прежде. Все плывет передо мною, будто это наваждение какое или что-то несуществующее. Мне кажется, что протри я сейчас свои глаза и все разом исчезнет, как дым или туман. Наблюдаю за собой так, будто бы я себе снюсь, а не есть на самом деле. Все, мне кажется, куда-то уплывает, как будто все не настоящее, а как призрак, какой-то туман. Я стараюсь, как могу, заставить себя почувствовать, что нахожусь в действительности, иногда это получается, и тогда на какое-то время я возвращаюсь в реальность. Но стоит мне отвлечься, задуматься, и я потом не могу сразу понять, где нахожусь и что происходит вокруг, я не могу даже узнать знакомую обстановку».
Дереализация, таким образом, есть такое нарушение осознавания действительности, когда она воспринимается как нечто эфирное, нематериальное, субъективное, воображаемое, как факт сознания, а не что-то реальное, противостоящее индивиду и от него совершенно независимое.
Иногда, указывает И.С.Сумбаев, переживается чувство нереальности времени, как актуального, так и прошлого, а также будущего. Пациенты говорят о том, что нет прошлого, оно как бы затерялось в памяти; исчезло настоящее, пропало будущее или что время остановилось и не сдвигается с места. Одна из его больных сообщает, что испытывает чувство, словно будущее исчезло совершенно и она живет только настоящим днем, который обрывается, не переходя в следующий. Она живет как бы в пределах той обстановки, которую воспринимает, дальше нет ничего, одна пустота.
Ей не верится, что она сделала попытку отравиться и кажется, что такого происшествия не было совсем и что она вообще никогда не была и не работала. О «потере чувства времени» рассказывает другой пациент, упоминая при этом о впечатлениях, которые «теснятся друг на друга». «Передо мною, — говорит он, — только настоящее, в котором бесследно утонули и идея пространства, и идея времени. Моя мысль как бы замкнута только в пределах палаты и никаких других горизонтов у нее уже нет. Но. даже эти скудные чувства настоящего становятся не под силу; ни стен, ни окон, ничего более не существует, остается только безгранично тянущаяся и светящаяся пустота. И, наконец, наступает то странное сковывающее состояние, когда как бы прекращается само существование, когда ни мысли, ни чувства не могут отыскать для себя ясного выражения».
Еще одна больная (с явлениями деперсонализации и дереализации) говорит, будто ей кажется, что утро текущего дня было год тому назад, что время от нее отделяется, а затем исчезает совершенно. Воспоминания ей кажутся тусклыми, наподобие призраков, она ничего не может представить живо и отчетливо. Она как бы потеряла свое прошлое, и хотя она верно оценивает продолжительность прошедшего промежутка времени, но не чувствует его.
Часто пациенты говорят об ощущении замедления актуального времени, особенно если последнее заполнено страданием, предвкушением чего-то приятного и радостного или тягостным переживанием ожидания: «В голове все время вертится мысль, что сейчас наступит припадок, а его все нет и нет. Такое чувство, что случится что-то скверное, произойдет какая-то катастрофа. Время тянется очень медленно, никак не могу дождаться обеда, хотя есть не хочется. Когда мне все противно, когда я сам себе противен, то время как будто стоит, превращается в вечность».
Чувство времени, если оно действительно существует, является сложным феноменом, в том числе и ментальным. Поэтому нарушение восприятия этого чувства бывает связано не только с психологическими факторами, как у двух последних пациентов. Здоровые люди также часто говорят, к примеру, что «и десять минут — это целая жизнь» или «сначала годы идут, потом бегут, а затем летят». Но нередко встречаются пациенты, отмечающие нарушение как бы чувственного компонента восприятия времени. Нередко, например, они почти не замечают, как проходит время: «Ночь пролетает в одно мгновение, кажется, и не спал я вовсе. Кажется, что я только что закрыл глаза и вот уже утро. Такое ощущение, что я ночью несколько раз открывала и закрывала глаза и вот оно, утро. Кажется, я и глаз не закрывала, а ночь прошла. Прошло, кажется, несколько минут, а на самом деле я спал часов восемь». В подобных случаях время не воспринимается вообще, как если бы выпало осознание чувства времени. Это нарушение отличается от утраты чувства сна, когда пациенты не осознают, что они спали, даже если видели сны; обычно о времени они не говорят либо отмечают, что бессонная будто бы ночь тянулась очень долго.
Пациенты с потерей чувства времени сна как бы указывают на то, что исчезают некие связанные со сном ощущения.
У других пациентов с депрессией иногда встречается нарушение в виде ощущения ускоренного течения актуального времени: «Время идет быстрее, я не поспеваю за ним. День проходит быстро, ночь пролетает в один миг. Только закрою глаза и тут же их открываю. Я не дружу со временем. Оно летит быстро, не успеваешь оглянуться, а уже весна или Новый год. Я всегда боюсь не успеть что-нибудь сделать, я постоянно подгоняю себя, мне почему-то все надо быстрее и быстрее. Часто бывает так, что в спешке я не могу что-то найти. Я как бы лихорадочно роюсь, например, в своей сумочке и не могу найти там документ или деньги. Я и так медлительная, но если на меня кто-то смотрит или я думаю, что смотрит, наступает скованность, я делаюсь еще более заторможенной. А вот в детстве время тянулось, кажется, долго, его было более чем достаточно, я насладилась своим детством вполне. Я все время куда-то спешу и постоянно опаздываю, всегда куда-то не поспеваю. И я хочу, чтобы вокруг меня все остановилось бы на время, пока я не догоню его». Течение прошлого времени воспринимается некоторыми депрессивными пациентами как ускоренное.
Р.Х.Газин, И.Ф.Механикова (1958) различают разные варианты дереализации: «с впечатлением нереальности внешнего мира», «с впечатлением чуждости окружающего» и «с впечатлением измененности окружающего». Это показывает, что бывает трудно, подчас невозможно, а иногда и бессмысленно проводить разграничения между дереализацией и некоторыми другими выпадениями актов самовосприятия. Чувство нереальности окружающего и самого себя пациенты, как показывают их самоотчеты, может быть как бы вторичным, то есть связанным с другими нарушениями, такими как сенсорная гипестезия, утрата ясности осознавания своего сознания, утрата чувства эмоционального резонанса и др. Развитие дереализации, тем не менее, определенно доказывает фундаментальный факт существования у человека развитого чувства реальности. Когда это чувство есть, то индивид уверенно и утвердительно отвечает на два вопроса, касающиеся повседневности:
«Реально ли происходящее сейчас?» и «Реально ли то, что было ранее?». Сложные и в чем-то сходные отношения с действительностью складываются у пациентов и с иными нарушениями. Особенно это касается психастеников, аутичных больных и пациентов в остром периоде реакции на стресс. Психастеникам, указывают П.Жане и П.Б.Ганнушкин, свойственна не утрата самого чувства реальности как такового, а чувство беспомощности, связанное с незнанием практических аспектов жизни и вытекающей из этого неспособностью принимать решения в конкретной жизненной ситуации.
Аутичным пациентам присуща неспособность разграничивать реальное и нереальное (т. е. воображаемое, желаемое и возможное) самым непосредственным образом, отчего они легко переходят из реального мира в воображаемый и обратно. Для них одинаково реальными могут быть и то, что происходит в действительности, и то, что разыгрывается в их воображении. Что касается пациентов, остро переживающих стрессовую ситуацию, то у части из них наблюдается эмоциональный паралич Бельца (1901) или «острая деперсонализация» в виде неспособности принять актуальное психотравмирующее событие, отчего оно кажется нереальным, не случившимся в действительности.
Эта реакция отрицания (Кекелидзе, 1992) является, возможно, защитной, помогающей в полной мере осознать происшедшее позднее, когда индивид найдет в себе силы с ним смириться. Отметим тем не менее, что ощущения чуждости, измененности, неестественности, искусственности воспринимаемого в данный момент с большой долей вероятности могут указывать на развивающуюся симптоматику деперсонализации.
По мнению А.В.Снежневского, дереализация является финальным аккордом, эпилогом процесса нарушения самовосприятия. Автор описывает шесть градаций тяжести синдрома деперсонализации — дереализации, указывая при этом, что деперсонализация есть нарушение, которое покрывает собой все проявления расстройства самосознания. Упомянутые градации и, следовательно, этапы развития расстройства, по А.В.Снежневскому, таковы:
- На первых порах возникает чувство внутренней измененности. Пациент чувствует, что его мысли, чувства, идеи «как будто изменились», стали не похожими на прежние, изменилось и Я, пациент воспринимает себя как бы «другим человеком».
- Далее пациент ощущает, что все его чувства утрачены, у него нет более переживаний ни радости, ни горя, нет уже ни боли, ни аппетита, ни ощущения сна.
- С усилением расстройства теряется сознание собственного Я — это чувство утраты сознания своего Я.
- На очередном этапе развития расстройства преобладают явления отчуждения, то есть различные проявления собственного Я воспринимаются пациентом как посторонние, ему не принадлежащие.
- На этой стадии доминируют феномены расщепления Я, собственное и прежде единое, целостное Я становится в глазах пациента «двойным», когда одно Я думает, действует и воспринимает так, а другое — по иному.
- И, наконец, развивается собственно дереализация, когда все окружающее теряет в глазах пациента смысл действительности, наступает утрата сознания действительности окружающего мира, а это часто сопровождается утратой действительности своего самосознания.
Источник