Депрессия и депрессивные черты характера.
Как отличить депрессию от депрессивной акцентуации личности, от депрессивности? Депрессивная акцентуация личности и депрессия — это разные вещи. Депрессия – это болезнь, в то время как депрессивность – черта личности. Депрессия — это стойкое, продолжительностью не менее 2-х недель снижение настроения, депрессия полностью поглощает человека, он становится менее активным, пропадает желание что-либо делать. Для того, чтобы определить, есть ли у Вас депрессия и если есть, то в какой степени, Вы можете пройти клинические тесты на депрессию.
Депрессивность же выявляется с помощью личностных опросников. Если Вы не изучали психологию, достаточно трудно разобраться в специальных терминах и понятиях. Чаще всего возникает вопрос: «Что такое личность?». Что такое личность — читайте здесь.
Если, судя по тесту Леонгарда, в Вашем характере заметны депрессивные черты, это вовсе не означает, что Вы больны и депрессия отныне Ваш удел. Для того, чтобы узнать, насколько выражена депрессивность в Вашем характере, Вы можете пройти тест Леонгарда. Если по шкале дистимии у Вас будет 18- 24 балла, а по шкале гипертимии менее 12 баллов, то для Вас характерна депрессивность (депрессивная акцентуация личности). Существует достаточно много людей с депрессивными чертами в характере, но им при этом не требуется лечение. Люди с депрессивной акцентуацией умеют искренне любить, переносить тяготы и жизненные трудности. Психотерапия этим людям показана только в случаях развития болезненных состояний, нарушающих спокойную и гармоничую жизнь. Примером неблагополучия может служить следующая ситуация:
На приеме симпатичная женщина 38 лет с заплаканными глазами сообщает о том, что ее муж регулярно развлекается с молоденькой любовницей, причем последний совершенно не стесняется описывать свои похождения во всех подробностях. Пациентка каждый раз выслушивает это с пониманием, боится выразить супругу свое недовольство, подавляет гнев. Она боится остаться одной, поэтому каждый раз проявляет все большее и большее понимание проблем супруга, в то же время подавляя чувство ревности и гнева.
При подобных расстройствах у депрессивных личностей в любовных взаимоотношениях преобладает страх одиночества и может произойти развитие следующих, уже болезненных, состояний:
1) скромность и робость – как торможение способности к самоутверждению
2) склонность к комфорту, пассивному ожиданию, нетребовательность к жизни
3) безнадежность
4) депрессия
5) меланхолия
6) апатия, праздность, злоупотребление наркотическими веществами.
В этих случаях показан курс психотерапии. В чем же причина развития подобных болезненных состояний у людей с депрессивной акцентуацией личности? Почему одни из них живут вполне гармоничной и счастливой жизнью, в то время как другие начинают испытывать сильный дискомфорт? Причина может быть в так называемом глубинном страхе депрессивной личности.
Для депрессивных личностей близость – это защищенность, поэтому они более других склонны к зависимости от партнера/партнерши. Любая дистанция, отдаление или разлука с партнером причиняет таким людям страдание. Можно сказать, что депрессивные личности стремятся убежать от себя и своего существования в другого человека, стремятся полностью раствориться в партнере. Депрессивная личность делает другого человека своим спутником или сама становится тихим, безропотным спутником своего партнера. При любом типе зависимых взаимоотношений, они требуют обещания — пусть лживого — никогда не оставлять их: «Ты мне нужен, потому что я тебя люблю» и «я люблю тебя, потому что ты мне нужен».
Депрессивные личности идеализируют человека с которым стремятся сблизиться, игнорируя темные стороны характера любимого человека, склонны к всепрощению. Они избегают споров, конфликтов, поступают так, « как хочет любимый /любимая», и в целом думают о других лучше, чем последние есть на самом деле.
Люди с депрессивностью подчиняют свою жизнь требованиям окружающих людей, при этом отказываясь от собственных желаний из страха перед утратой отношений и последующим одиночеством. Депрессивная личность склонна занимать выжидательную позицию и, как следствие, испытывает разочарование в отношении других людей, так как их надежды, что окружающие будут исполнять их желания и потребности, зачастую не оправдываются.
Люди с депрессивностью, из-за желания почувствовать себя в безопасности, всегда стремятся уменьшить психологическую дистанцию, отделяющую их от партнера. Они стремятся к психологическому слиянию с партнером. В таких взаимоотношениях принцип «Главное – то, что хочешь ты» возведен в абсолют.
Для достижения безмятежного счастья депрессивные личности придерживаются идеалов самоотречения, самоотверженности, скромности. Но глубоко в душе они не верят в возможность того, что их потребность любить и быть любимыми будет когда-либо реализована. Они испытывают трудности в том, чтобы определить свои требования к сложившейся ситуации, защитить свои интересы и отстоять свою позицию.
Что же делать, какой выход из этого состояния?
Всё просто и сложно одновременно: преодоление страха потери партнёра состоит в развитии такой степени самостоятельности, чтобы стать внутренне независимым от партнера.
Для этого желательно:
1) Научиться самостоятельно решать свои собственные проблемы, отстаивать свое мнение и позицию в общении с партнёром.
Депрессивная личность слишком много отдает в надежде, что партнёр будет также внимателен, предупредителен и услужлив. Не стоит надеяться на то, что другие люди обязательно выполнят все Ваши желания и непременно придут на помощь. Вы можете многое сделать самостоятельно для себя самих. Показная беспомощность еще никого никогда не удерживала. Лучше жить сообразно своим внутренним принципам, не поступаться своим достоинством во имя «сохранения взаимоотношений».
2) Развивать свою собственную индивидуальность, обратиться внутрь себя.
Отказ от собственной индивидуальности не может дать никаких гарантий безопасности и защитить от расставания с партнером. Напротив, чем упорнее человек отказывается от своей внутренней сущности, тем вероятнее, что этот разрыв произойдет. Любовь и истинные партнерские взаимоотношения возможны только между двумя самостоятельными индивидуумами. Ничтожное внимание к своей личности только увеличивает вероятность того, что Ваш партнер также потеряет интерес к Вам и начнет искать его на стороне.
3) Научиться понимать свои желания и самостоятельно удовлетворять собственные потребности.
Если человек сделает, в первую очередь, счастливым самого себя, то общаться с другими ему станет несравненно легче. Не нужно будет втайне ожидать заботы со стороны других людей и, как следствие, испытывать разочарование. Помните, что общаться с самодостаточным и радостным человеком всегда приятно.
4) Прекратить бояться осуждения со стороны других людей.
Невозможно нравиться абсолютно всем. Можно и нужно действовать в жизни без разрешения окружающих. Можно наслаждаться и быть счастливым так же, как и все остальные. Главное — решиться изменить то, что Вам не нравится. Вы тоже имеете право на счастье, как и все другие.
5) Прекратить жалеть себя и не ожидать, что собственные желания будут исполнены другими людьми.
Что произойдет, если постоянно играть роль «хорошего», «идеального», «правильного» и скромного человека, довольствоваться малым и жить интересами других людей, забывая о себе и своих потребностях? Не произойдет ровным счетом ничего — это будет серая безрадостная жизнь безропотной прислуги. Можно упиваться жалостью к себе, обвинять весь мир в своем невезении.… Но разумнее научиться выживать самостоятельно, находить опору в своих собственных ресурсах, определиться со своими желаниями, требованиями и начать действовать.
6) Научиться любить в первую очередь себя, а потом других.
Одна из христианских заповедей гласит «возлюби ближнего, как самого себя». Если человек не любит себя, то, что же он отдает партнеру? Жертвенность и повышенная заботливость маскируют под собой подавленную агрессивность, враждебность в сочетании с чувством вины.
7) Научиться использовать позитивно свою агрессию, тем самым, вызывая к себе уважение окружающих.
Здоровая и правильно использованная агрессивность является важнейшей составляющей чувства собственного достоинства. Если человек не осознает ценность своей личности, ему трудно решиться на какие-либо действия по изменению жизненной ситуации. Таким образом, он престает верить даже в то, чего ему по силам добиться, заранее отбрасывает от себя саму возможность что-то изменить. Задача состоит в том, чтобы отбросить чувство вины за проявление здоровой агрессии и не переоценивать негативные последствия здоровой агрессии для окружающих.
Депрессивная агрессивность принимает форму причитаний, жалоб и сетований. «Люди так злы и беспощадны», «На мою долю выпало так много страданий», «Мне никогда не везет», «Мне так плохо, а ты…» Если вначале партнер принимает участие, то потом эти изнуряющие сетования могут показаться чрезмерными. И партнер, поняв ситуацию, освобождается от чувства вины, которое возлагает на него депрессивная личность. Вместо того, чтобы прямо выразить упреки и гнев партнеру, депрессивная личность вначале испытывает к себе жалость, а потом начинает себя ненавидеть. Ненависть, направленная на себя, может начать проявляться в подсознательном самонаказании, а в развитии дойти до вполне сознательных деструктивных действий.
Наверняка многие пункты вышеприведённого перечня покажутся знакомыми, прописными истинами. Часто возникает вопрос, а как это всё реализовать, как эти пункты воплотить в жизнь, когда нет энергии, «я ведь в депрессии». Хочу ответить на это следующее: развитие высших психических функций в человеке имеет эволюционную историю. На заре человечества правили бал инстинкты, которые затем подавлялись через ряд последовательных механизмов: авторитет и сила вождя, тотем и язычество, религия, мораль и этика, формирующие в совокупности развитие, запреты и ограничения современного супер-Эго, как более высокой психической функции по сравнению с Эго. Однако, существуют более высокие психические функции человека, такие как воля, вера и творчество. Когда нет энергии, когда «я ведь в депрессии» наступает замечательный момент для проявления Ваших волевых качеств. Именно эти высшие качества психической организации человека открывают дорогу к дальнейшей Эволюции и развитию духовной жизни. Очень многое зависит от простых конкретных действий, для которых если нет энергии, есть воля! Даже для того, чтобы помочь себе и сделать первый шаг — обратиться к психотерапевту, часто нужно приложить усилие. А вот для шага в пустоту с крыши многоэтажного здания усилие не требуется, так как это бегство от Жизни, от себя. Бегство в никуда, в ничто.
Именно воля помогает преодолеть безысходность, подавленность, душевную боль. Разработать план и следовать этому плану, несмотря на плохое самочувствие и отсутствие энергии. Потребуется совсем немного времени, чтобы рядом с волей зародилась вера. Вера как эмоциональная поддержка момента «здесь-и-сейчас». Вера как ощущение смысла окружающего Вас взаимодействия. Вера как способ познания Жизни во всех её проявлениях и творческой самореализации.
Если сейчас Вы в депрессии и не знаете, что делать — соберите всю свою волю в кулак и обратитесь к врачу-психотерапевту. Вам обязательно помогут!
Источник
Таблица больные с депрессией люди с акцентуациями
Депрессивные состояния — наиболее частая форма психической патологии у пациентов, обращающихся за помощью в общемедицинские учреждения как амбулаторной, так и госпитальной сети.
По современным оценкам, доля депрессий у больных этого контингента колеблется от 10 [Katon W., Sulliven M. D., 1990] до 22-33 % [Шмаонова Л. М., Бакалова Е. А., 1998; Ustun Т. В., Sartorius N., 1995; Lyketsos C. G. et al, 1999].
Среди больных пожилого и старческого возраста, обращающихся в территориальную поликлинику, пациенты с депрессией составляют 17,4 % [Зозуля Т. В., 1998].
Среди амбулаторных пациентов неврологической клиники, как свидетельствуют данные С. Kirk и M. Saunders (1997) при обследовании 2716 больных, аффективные расстройства обнаруживаются в 17 % случаев.
При изучении примерно равной по объему выборки (1927 пациентов психиатрического кабинета одной из территориальных поликлиник Москвы) доля депрессивных расстройств составила 38,2 % выявленной психической патологии. Преобладают реактивные депрессии — 28,1 % (из них 18,9 % легкие и 9,2 % умеренно тяжелые), остальные 10,1 % приходятся на неглубокие эндогенные депрессии в рамках циклотимии [Шмаонова Л. М., Бакалова Е. А., 1998].
В результате проведенного нами [Смулевич А. Б. и др., 1999] на базе территориальной поликлиники сплошного клинико-эпидемиологического обследования 495 пациентов, обратившихся к участковому терапевту, установлено, что депрессивные расстройства в совокупности встречаются в 21,5 % случаев.
В экономически развитых странах (Швеция, Испания, США, Австралия, Япония и др.) частота депрессивных состояний у больных соматического стационара, обратившихся за консультативной психиатрической помощью, сопоставима с приведенным показателем и достигает 20-29 % [Ruskin P. E., 1985; Pauser H. et al., 1987; Al-Ansari E. A. et al., 1990; Hattori T. et al., 1990; Bertolo L D. et al., 1996].
Преобладают эндогенные депрессии (38,5 %) и дистимии (33,8 %), на долю которых приходится 2/3 депрессивных расстройств (72,3 %).
Третье место по частоте занимают сосудистые депрессии — 16,9 %, что совпадает с данными Т. М. Сиряченко и Н. М. Михайловой (1998), согласно которым частота сосудистых депрессий в геронтологической амбулаторной практике (специализированный психиатрический кабинет московской поликлиники) составляет 14 %.
На долю психогенных депрессий приходится 10,8 % (из них 6,2 % нозогенных и 4,6 % реактивных).
По данным сплошного клиническо- эпидемиологического обследования 921 пациента крупной многопрофильной больницы Москвы [Смулевич А. Б. и др., 1999], частота депрессивных расстройств примерно соответствует показателям, полученным в территориальной поликлинике: депрессиями страдает каждый пятый (20,5 %) больной.
В отличие от амбулаторного контингента, здесь наиболее часто встречаются психогенные депрессии. Их доля составляет более половины (59,3 %) всех депрессивных состояний. Эта часть депрессивных расстройств представлена преимущественно нозогенными депрессиями (45 %), тогда как реактивные депрессии, связанные с другими психотравмирующими воздействиями, выявлены у 14,3 % больных.
На долю дистимии приходится около 1/5 случаев депрессивных состояний (21,2 %).
Значительно реже встречаются эндогенные депрессии (циклотимия) — 13,8 %, а сосудистые депрессии составляют минимум — лишь 5,7 %.
Анализ соотношения депрессивных расстройств различного генеза с соматическими заболеваниями позволяет выявить следующие зависимости (табл. 4).
Соотношение между формой (нозологической принадлежностью) депрессии и диагнозом соматического заболевания
Нозологическая принадлежность депрессии
Диагноз соматического заболевания
Больные с депрессией (% от общего кол-ва пациентов с диагнозом данного заболевания)
Синдром Меллори — Вейса
Рак поджелудочной железы
Тяжелая сочетанная травма
Рак прямой кишки
Рак предстательной железы
Хроническая недостаточность кровообращения
Хроническая ишемическая болезнь сердца
Эндогенная депрессия (циклотимия)
Остеохондроз грудного отдела позвоночника
Остеохондроз шейного отдела позвоночника
Сахарный диабет II типа
Остаточные явления после нарушения мозгового кровообращения
Застойная хроническая недостаточность кровообращения
* Реактивные депрессии в связи с другими (не нозогенными) психотравмирующими воздействиями равномерно распределяются по всем категориям соматических заболеваний .
В числе психогенных депрессий нозогенные (45 % всех депрессивных расстройств) достоверно чаще встречаются у пациентов с тяжелыми, угрожающими жизни или инвалидизацией соматическими заболеваниями. Такие депрессии выявляются более чем у У3 пациентов, перенесших инфаркт миокарда, больных онкологической патологией (рак легкого, рак поджелудочной железы) и системными заболеваниями соединительной ткани, а также у лиц с первичным туберкулезом. Достаточно высока частота нозогенных депрессий (37,5 %) у пациентов с острой хирургической патологией, требующей неотложного оперативного вмешательства (острый перитонит, синдром Меллори-Вейса), а также у больных с тяжелой сочетанной травмой (27 %) и травматическими поражениями органов зрения (38,5 %).
В то же время реактивные депрессии, составляющие в изученной выборке 14,3 % всех депрессий, не обнаруживают предпочтительности по отношению к каким-либо отдельным формам патологии внутренних органов. Это, по-видимому, объясняется тем, что в отличие от нозогенных реактивные депрессии не связаны непосредственно с соматическим страданием и обусловлены событиями, относящимися к семейной жизни или служебной деятельности.
Дистимическое расстройство, которое встречается у 22,1 % страдающих депрессией больных соматического стационара, обнаруживает связь с затяжными соматическими заболеваниями и с частотой до 25-30 % встречается у онкологических больных (рак прямой кишки, ЛОР-органов, предстательной железы), реже (17 %) при хронической недостаточности кровообращения и еще реже (7 %) при хронической ИБС.
Эндогенные депрессии (13,8 % всех депрессий в изученной выборке) обнаруживают достоверную связь с гастроэнтерологической и неврологической патологией. Этот тип депрессивных расстройств чаще встречается у пациентов с основными диагнозами «хронический колит» (43 %), «хронический гастрит» (12 %), «желчнокаменная болезнь» (7 %). Частота эндогенных депрессий у больных с диагнозом «остеохондроз грудного и шейного отделов позвоночника» составляет 27 и 18 % соответственно. Сходные показатели при указанной патологии приводят и другие исследователи. Некоторые авторы считают, что эти расчеты отражают неадекватно широкую диагностику соматической патологии (остеохондроз, колит), а в реальности речь идет о симптомах депрессии, протекающей с соматизированными алгическими и функциональными нарушениями. На наш взгляд, адекватнее рассматривать обсуждаемые соотношения в связи с негативным влиянием аффективного расстройства на соматическое состояние пациента — при манифестации депрессии происходит утяжеление симптомов таких заболеваний, как хронический гастрит, хронический колит, усугубляются болевые ощущения у пациентов с остеохондрозом позвоночника, что обусловливает потребность в более интенсивной терапии и соответственно обращение за стационарной помощью.
Сосудистые депрессии (5,7 % всех депрессий в изученной выборке) достоверно чаще связаны с заболеваниями, сопряженными с нарушениями кровоснабжения головного мозга (остаточные явления после острых нарушений мозгового кровообращения — 8 %, дисциркуляторная энцефалопатия — 6 %, застойная хроническая недостаточность кровообращения — 7 %). Сосудистая депрессия имеет сходную частоту (7 %) также у больных хроническими заболеваниями легких (хроническая пневмония, эмфизема), сопровождающимися гипоксией головного мозга. Следует также подчеркнуть, что сосудистые депрессии чаще встречаются в неврологической и кардиологической клиниках.
Полученные данные в целом подтверждают результаты других исследований. Приводимые авторами расчеты зависят от характера клинических проявлений и особенностей течения заболевания. Показано, что при высокой, достигающей 20-25 %, частоте депрессий у больных онкологическими заболеваниями в целом [Plumb В., Holland J., 1977; Kathol R. et al, 1990] этот показатель зависит от локализации злокачественного новообразования: с наибольшей частотой депрессивные расстройства выявляются у больных раком поджелудочной железы и раком легкого [Holland J. C., 1986; Green A., Austin С., 1993; Passik S. D., Breitbart W., 1996; Zabora J. R. et al., 1996]. Как свидетельствуют результаты собственного исследования [Смулевич А. Б. и др., 1999], при этих формах раковых опухолей преобладают нозогенные депрессии, частота которых достигает 33 %, тогда как для больных раком предстательной железы и толстой кишки более типичны дистимические депрессии (25 %). Риск развития депрессии возрастает пропорционально продолжительности онкологического заболевания, степени дезадаптации, выраженности болевого синдрома и других симптомов рака [Derogatis L. R. et al., 1983; Bukberg J. et al., 1984]. Если в населении выявляется преобладание депрессий у женщин (в соотношении 2:1), то в онкологической практике эти расстройства примерно одинаково распределяются у представителей обоего пола [DeFlorio M. L, Massie M. J., 1995].
С повышенной частотой депрессивных расстройств сопряжен и ряд заболеваний пищеварительной системы. К ним относятся, в частности, болезнь Крона и язвенный колит [Addolorato G. et al, 1997]. Наиболее высока частота коморбидных депрессивных состояний при так называемых функциональных гастроинтестинальных расстройствах. Так, при синдроме раздраженной толстой кишки распространенность депрессии на протяжении жизни достигает 60-70 % [Walker E. et al., 1990; Tollefson G. et al., 1991]. Высокая частота депрессивных расстройств установлена и для других вариантов функциональных расстройств желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) — функциональной диспепсии, дисфункций желчного пузыря и др. [Drossman A. D. et al., 1994]. В подобных случаях преобладают эндогенные (циклотимические) и хронические (дистимия) депрессии, частота которых достигает 60 % (совместное исследование отдела по изучению пограничной психической патологии и психосоматических расстройств НЦПЗ РАМН и Лаборатории хронобиологии и клинической гастроэнтерологии РАМН) [Комаров Ф. И. и др., 1999].
Частота депрессивных расстройств у больных синдромом приобретенного иммунодефицита (СПИД), как уже упоминалось, составляет не менее 20 % от числа акционированных [May M., 1996]. Величина этого показателя может зависеть от нескольких факторов (психотравмирующее содержание информации о неизлечимости инфекции, ее прогрессирующее, инвалидизирующее течение), важность которых возрастает в связи с молодым возрастом пациентов и негативным отношением к больному СПИДом членов семьи, коллег и общества в целом.
Мы получили статистически достоверные подтверждения неблагоприятного влияния депрессий различного генеза на адаптацию соматически больных, о чем уже отчасти говорилось во введении. Доля инвалидов I и II группы по соматическому заболеванию при коморбидной депрессии значимо превышает соответствующий показатель аля изученной выборки в целом.
Приведенные в табл. 5 дифференцированные данные позволяют убедиться в том, что особенно неблагоприятны для адаптации пациента к проявлениям соматического заболевания сравнительно более тяжелые и продолжительные сосудистые и эндогенные депрессии: при их присоединении к соматическому заболеванию вероятность инвалидности 2 группы возрастает почти вдвое (45,5 и 46,2% соответственно против 20,4%больных 2 группы в изученной выборке в целом). Наименее благоприятен прогноз трудоспособности при сосудистых депрессиях, когда почти в 9 раз чаще оформляется инвалидность 1 группы (9,1% против 0,9% в общей выборке).
Таблица 5. Соотношение депрессий с инвалидностью по соматическому заболеванию у пациентов крупной многопрофильной больницы, % ( n = 921)
Инвалидность по соматическому заболеванию
Доля инвалидов при депрессиях различного генеза
Источник