Стресс это по нашему эксперт

Стресс — это по-нашему

При цене нефти 40 долларов за баррель спад в российской экономике продлится еще два года, а бюджету придется недоиндексировать мандатные расходы по инфляции и быстро потратить Резервный фонд

Пару недель назад в СМИ начала просачиваться обрывочная информация о разрабатываемом Минэкономразвития (МЭР) прогнозе на 2016–2018 годы, на котором будут основываться параметры федерального бюджета следующего года и предстоящей трехлетки. Сам документ, надо полагать, еще в работе. Официально он становится доступным обычно в последнюю неделю сентября, когда правительство рассматривает одновременно три основных продукта макроэкономических ведомств: прогноз, бюджет и основные направления денежно-кредитной политики Банка России.

Записной пессимизм ЦБ

Впрочем, основные моменты обновленного прогноза ЦБ станут известны уже в ближайшую пятницу, 11 сентября, когда вместе с очередным решением совета директоров регулятора по ключевой ставке выйдет в свет квартальный доклад по денежно-кредитной политике. Как показывает опыт прошлых лет, в части макроэкономических параметров основного/центрального сценария (гипотезы о цене нефти и вытекающих из нее темпов изменения ВВП, инфляции, сальдо текущего счета платежного баланса) видение трехлетней перспективы в ЦБ не слишком отличается от правительственного (готовит МЭР). Разве что, с учетом различий в сферах ответственности ведомств, у денежных властей оно при тех же исходных условиях более пессимистично в отношении экономического роста и более оптимистично в отношении инфляции.

Кроме того, ЦБ никогда явно не прогнозирует курс рубля, в отличие от МЭР, обязанного делать это в качестве базы для расчета нефтегазовых доходов бюджета. Такой прогноз, оглашенный денежным регулятором, де-факто означал бы «вербальную интервенцию» на валютном рынке. А следовательно, отказ от принятия инфляции в качестве «якоря» денежно-кредитной политики и возвращение к скомпрометировавшей себя практике «валютного управления». Правда, из публикуемых регулятором прогнозов платежного баланса и инфляции представления ЦБ об обменном курсе могут быть с достаточной точность получены, так сказать, имплицитно, но это уже упражнение для аналитиков, результаты которого не имеют никакого официального статуса.

В отношении набора дополнительных сценариев представления денежных властей, как правило, отличаются от правительственных. Так, уже в июньском прогнозе ЦБ рассматривался стрессовый (рисковый) сценарий с падением цены нефти российского экспортного сорта Urals в последнем квартале 2015 года до 40 долларов за баррель и сохранением ее на этом уровне до 2018 года. Рецессия в экономике в этом случае, по мнению экспертов ЦБ, может растянуться как минимум на три года, высокая инфляция также будет сохраняться дольше — с выходом на таргет ЦБ в 4% лишь к началу 2018-го, а возможностей для компенсации спада смягчением денежно-кредитной политики у регулятора не будет.

Сжатие экономики в этом случае, как считают в ЦБ, будет преимущественно структурным, означающим сокращение потенциала экономического роста, а не циклическим, то есть проявляющимся в недостаточном использовании наличного потенциала из-за дефицита спроса. Если циклический спад может быть в какой-то мере амортизирован снижением процентных ставок, то за попытками применить это «лекарство» в условиях сокращения потенциала еще с 70-х годов прошлого века, когда впервые наблюдался такой феномен, закрепился термин «стагфляция».

Видимо, в МЭР весной текущего года при составлении сценарных условий к бюджету такие колебания на рынке нефти сочли маловероятными. В обоих сценариях ведомства — базовом и оптимистичном — цена нефти тогда двигалась лишь вверх: к 2018 году — до 70 долларов за баррель, что примерно соответствовало тогдашними «дальним» фьючерсам на нефть марки Brent, и даже до 90 долларов за баррель при оптимистичном взгляде.

Повод ужаснуться

Однако после того как на фоне охватившей финансовый мир паники в двадцатых числах августа (вызванной, по-видимому, в основном падением китайского фондового индекса, а также сохраняющейся нервозностью из-за неясной будущей реакции финансовых рынков на переход к росту процентных ставок ФРС и неопределенности срока этого перехода) нефть «сходила» к 42 долларам за баррель, обновив заодно рекорд для ее «отечественного наименования» — курса рубля к доллару, стало очевидно, что однонаправленного движения цены нефти только вверх никто не обещал. В итоге МЭР при подготовке обновленного прогноза ввело в свои расчеты «консервативный» (стрессовый) сценарий, составленный примерно при тех же предпосылках и с теми же следствиями, что закладывались ранее Банком России.

Вероятно, будет пересмотрена и «база», то есть увеличен ожидаемый спад экономики в 2015 году. В сценарных условиях (май) предполагалось, что он ограничится 2,5% при среднегодовой цене Urals 60 долларов за баррель и 2,8% при стоимости барреля 50 долларов, и в обоих случаях дно сжатия ВВП будет пройдено в третьем квартале 2015-го, а в четвертом начнется восстановление. Однако с учетом уже зафиксированного сжатия экономики на 3,2% за первые полгода к первому полугодию 2014-го и ожидаемого в лучшем случае сохранения уровня выпуска в третьем квартале по отношению к предыдущему (с сезонно-календарной поправкой) даже для выхода на уровень –2,8% по итогам года в целом в последнем квартале понадобился бы прирост ВВП к предыдущему на 4,3% (также с поправкой на сезонность), или около 17% в годовом измерении, что выглядит абсолютно нереалистичным.

Более правдоподобно предполагать, что с учетом наблюдаемой волатильности цены нефти и курса рубля ВВП в лучшем случае ожидает стагнация до конца текущего года; это означало бы спад на 3,8% год к году, что близко к оценке спада ЦБ в 3,5% при среднегодовой цене нефти 60 долларов за баррель. Если в дальнейшем нефть не оторвется всерьез и надолго от 40 долларов за баррель, то в этом случае МЭР, по-видимому, солидаризируется с Банком России в том, что рецессия (или в лучшем случае стагнация) охватит помимо текущего еще как минимум два последующих года.

Более интересны для обычного читателя, вероятно, не эти бухгалтерские упражнения с долями процентов роста, а следствия, которые это может иметь для обменного курса и потребительских цен. В своих предыдущих расчетах МЭР ожидал среднегодового курса американской валюты в 60 и 57 рублей за доллар в текущем году при среднегодовой цене Urals 50 и 60 долларов за баррель соответственно с номинальным укреплением (и, разумеется, также реальным, то есть с поправкой на разницу в темпах инфляции) к 2018 году до 53 долларов за баррель в «базовом» и даже до 48 долларов в «исполненном оптимизма» сценарии.

С учетом текущей ситуации на валютном рынке, когда доллар стоит лишь чуть меньше 70 рублей, а цена нефти вернулась к более или менее привычным уровням выше 50 долларов за баррель (в последний день августа было даже 54 доллара), эти цифры, вероятно, кажутся уже немного (а кому-то, наверное, и сильно) заниженными. Тем не менее наш расчет, основанный на статистических зависимостях валютных поступлений от цены нефти, а импорта — от обменного курса, показывает, что при более или менее реалистичном диапазоне цены нефти каких-либо апокалиптических событий на валютном рынке в ближайшие месяцы все же ждать не стоит.

По мнению МЭР, озвученному его руководителем в конце августа, прогноз на 2016 год по среднегодовому курсу рубля хотя и был скорректирован, но «простора для большого ослабления курса рубля по сравнению с предыдущим прогнозом» ведомство не видит (а назывались 57 и 52 рубля за доллар в «базовом» и «оптимистичном» вариантах соответственно; баррель нефти при этом, как ожидалось, будет стоить 60 или 70 долларов соответственно). Однако в «стрессовом» сценарии с закреплением цены нефти на уровне 40 долларов за баррель курс доллара будет удерживаться выше 75 рублей и достигнет 78 рублей в 2018-м. Прогноз инфляции (8,8% на 2016 год) в этом сценарии не отличается от того, что ранее давал в своем «рисковом» прогнозе ЦБ (8–9%). Правда, Банк России считает, что в любом случае сможет выйти на целевой уровень инфляции 4% к концу 2017 года. МЭР здесь более пессимистичен, ожидая семипроцентный рост потребительских цен в 2017 году и шестипроцентный в 2018-м.

Бюджетный кризис почти неизбежен

Понятно, что закрепление цены нефти на низком уровне создает наибольшие проблемы для бюджета, где падение нефтегазовых доходов в долларовом исчислении не полностью компенсируется изменением курса рубля (с учетом инфляции). Так, из-за предполагавшегося быстрого реального укрепления рубля в «базовом» сценарии, на котором основывался расчет основных характеристик бюджета в их одобренном правительством в июне виде, рублевая цена нефти в 2017–2018 годах, как ожидалось, будет расти с темпом 4–5%/год, что с учетом инфляции означало бы ее реальное снижение, несмотря на рост долларовой цены до 65 и 70 долларов за баррель. Особенно наглядно это видно при цене нефти 40 долларов за баррель при валютном курсе 75 рублей за доллар, означающих ту же самую цену в 3 тыс. рублей за баррель до 2017 года, что и комбинация «50 на 60», принятая в расчетах на текущий год, притом что сохранение почти 10-процентной инфляции будет съедать реальные нефтегазовые доходы.

Кроме того, снижение объемов внутренних конечных расходов по отношению к ВВП из-за падения импорта означает снижение в отношении к ВВП большинства видов «продуктовых» налоговых доходов бюджета (НДС, акцизы), составляющих основную несущую конструкцию федерального бюджета. С другой стороны, у бюджета имеется ряд мандатных расходов, таких как пенсии, зарплата бюджетников (по сути, сюда можно отнести и военные расходы), где законодательно или принятыми правительством обязательствами либо обещаниями установлена индексация расходов. В этих условиях у разработчиков бюджета есть два выхода: либо сохранять и даже увеличивать дефицит бюджета, либо сокращать «обязательные» расходы путем их недоиндексации на размеры ожидаемой инфляции.

В одобренном в конце июня варианте основных характеристик бюджета правительство выбрало путь сокращения доли бюджетных расходов в ВВП — с 20,8%, ожидаемых в текущем году (такими же, на уровне 20,8% ВВП, были относительные расходы в 2014 году), до 16,7% в 2018-м. Поскольку общий объем конечных внутренних расходов в отношении к ВВП уменьшился, такое сокращение — естественный способ сохранить долю государства в использовании и перераспределении ресурсов экономики. Иное означало бы сокращение доли частного сектора и его вытеснение государством.

Поскольку расходы российского государства сводятся в основном к двум статьям — военным и пенсионным, причем доля тех и других в бюджете растет и к 2018 году достигает 52% расходов, то в их сокращении главную роль может сыграть прежде всего экономия по одной из этих статей. Правительство пошло по пути недоиндексации пенсий (они продолжат индексироваться, однако в июньском варианте бюджетной политики — лишь на уровни инфляции, предусмотренные прошлогодним прогнозом: 5,5 и 4,5% в 2016-м и 2017 годах соответственно и на «целевые» 4% в 2018-м, без проведения апрельской индексации на рост доходов Пенсионного фонда РФ в расчете на одного пенсионера). По нашей оценке, это приведет к снижению реального размера страховой пенсии на 8–9% в 2018 году против 2014-го (напомним, при ожидании цены нефти 70 долларов за баррель). Недоиндексация зарплат в бюджетной сфере также будет продлена на 2016 год, с октября которого они могут быть проиндексированы на те же 5,5%.

По мнению Минфина, это восстановит паритет пенсий и зарплат, поскольку последние реально снижаются на 10% в текущем году, тогда как пенсия — менее чем на 4% (правда, учитывая, что в расходах пенсионеров преобладает еда, подорожавшая значительно сильнее текущего уровня общей инфляции в 15%, вряд ли можно сказать, что пенсионеры сильно выиграли по сравнению с работающими). Тем не менее доля социальных (в основном пенсионных) расходов в бюджете растет с 23% в 2014 году до 32% в 2018-м, чему отчасти способствует также пролоббированное восстановление с 2016 года накопительной части пенсии.

В отношении военных расходов пока что удалось добиться лишь фиксации доли этих расходов на уровне 1/5 расходов государства, что означает снижение их доли в ВВП с 3,9% в 2015 году до 3,1% в 2018-м, но не в используемых ресурсах, которые также снижаются в отношении к выпуску. Минфин в своем представлении бюджетной политики намекает на явную избыточность этих расходов для страны со столь низким уровнем социально-экономического развития, как Россия. Страны БРИКС, включая Китай, тратят на оборону около 2% ВВП, Казахстан — 1% ВВП против российских 4%. Чрезмерен, по мнению ведомства, и не отвечает развитию страны также уровень социальных расходов бюджета — 16% ВВП, в то время как в Казахстане и странах БРИКС, за исключением переживающей очередную рецессию Бразилии, они не превышают 10% ВВП.

Финансирование дефицита 2016–2017 годов предполагалось на уровне 56 и 58% соответственно за счет Резервного фонда, который к началу 2018 года должен сократится до 0,5% ВВП (примерно 500 млрд рублей) с 4,6 трлн (6% ВВП) на начало 2015 года. В 2018-м Резервный фонд не расходуется. Остальной объем финансирования — в основном «чистое» привлечение госзайма на внутреннем и внешнем рынках.

Естественно, расчет «стрессового» сценария бюджета под цену нефти 40 долларов за баррель, который Минфину, очевидно, необходимо держать в запасе, должен предусматривать выпадение доходов, в том числе не нефтяных, поскольку уровень конечного использования ресурсов и в абсолютном выражении, и в отношении к ВВП снизится еще больше из-за почти двукратного сокращения импорта против первоначальной расчетной цены 70 долларов за баррель в 2018 году. Правда, на помощь правительству придут два его верных и единственных союзника — инфляция и девальвация, которые еще сильнее снизят реальные расходы и поднимут доходы, но дефицит все же вырастет.

В связи с чем возникает вопрос: что делать с фиксированием дефицита, если Резервный фонд будет исчерпан, а расширять привлечение займов на внешнем и внутреннем рынках будет нежелательно из-за удорожания их обслуживания? При этом сам по себе размер госдолга в 14,7% ВВП, ожидаемый на конец 2018 года, не внушает опасения и может быть увеличен. Альтернативой представляется «эмиссионное финансирование», то есть размещение гособлигаций в банковском секторе с увеличением рефинансирования ЦБ и смягчение денежной политики для исключения роста ставок. Чтобы не пугаться слов «эмиссия» или «монетизация госдолга», можно заметить, что использование Резервного фонда как раз и представляет собой вариант такого финансирования.

Окажет в этом случае бюджетный дефицит стимулирующее действие на экономику или вызовет лишь разгон инфляции, будет зависеть от того, какой характер носит спад в экономике — структурный или циклический.

Источник

Здоровье«Это всё стресс»: Стоит ли бежать от стресса и чем он чреват

Правда ли, что стресс виноват во всех болезнях

Потеряли способность получать удовольствие от жизни? Наверное, это стресс. Чувствуете усталость уже с утра? Тоже стресс. Выпадают волосы? Всё из-за стресса. Несмотря на то что причиной первого может быть расстройство настроения, второго — нехватка витамина D, а третьего — изменение схемы приёма оральных контрацептивов, часто во всех проблемах обвиняют именно пресловутый стресс. Ему приписывают ответ на все вопросы едва ли не в большем количестве ситуаций, чем «очаровательному кишечнику». Но в действительности всё не так просто. Стрессовые перегрузки, безусловно, могут влиять на физическое и психическое здоровье человека и нарушать работу организма, провоцируя целый спектр проблем — от диареи до потери сексуального желания, но механизм их действия несколько более сложен.

Текст: Марина Левичева

Что такое стресс

Горящие дедлайны, выступление перед большой аудиторией, ссора с близким человеком — всё это, конечно, стресс (также: острый стресс, кратковременный стресс). И в то время как ситуации могут быть очень разными, в организме каждый раз происходит одно и то же. С точки зрения физиологии стресс — это всплеск гормонов надпочечников адреналина, норадреналина и кортизола (а также некоторых других), вызванный реакцией гипоталамуса, области промежуточного мозга, на внешние стимулы.

Стоит сказать, что вообще-то адреналин, норадреналин и кортизол призваны помочь организму в ситуации «бей или беги», то есть потенциально опасной для жизни. Так, адреналин и норадреналин увеличивают частоту сердечных сокращений, повышают артериальное давление, активизируют потоотделение и обеспечивают мощный прилив энергии. Кортизол, о котором вы почти наверняка слышали как об основном гормоне стресса, временно увеличивает выброс глюкозы в кровь, за счёт чего организм дополнительно укрепляет свой энергетический потенциал, полезный как раз для того, чтобы «бить» или «бежать». Но если драться или спасаться бегством не требуется, уровни гормонов через некоторое время возвращаются в норму.

Важно понимать, что жизнь без стресса невозможна, поскольку даже такие вещи, как пробуждение по утрам или попытка не опоздать куда-то, сопровождаются выбросом гормонов надпочечников, а потому представляют собой вариант острого стресса. Проблемы начинаются тогда, когда гормональных всплесков становится слишком много и происходит то, что специалисты называют хроническим стрессом.

Существует ли хронический стресс

С учётом сказанного выше получается, что день среднего человека состоит из множества маленьких событий, сопряжённых с выбросом адреналина, норадреналина и кортизола. Разве это не хронический стресс? Нет. Это самый обычный стресс. Примерно до тех пор, во всяком случае, пока тело эффективно с ним справляется.

Эксперты сходятся во мнении, что стресс становится хроническим (или долгосрочным) тогда, когда организм постоянно находится в состоянии физиологического возбуждения. Это состояние может быть связано с одним долговременным стрессором (например, уход за больным) или с большим количеством краткосрочных стрессоров, которые не оставляют вегетативной нервной системе времени на возвращение основных показателей в состояние покоя.

Исследования показывают, что хронический стресс угнетающе влияет на иммунную систему, увеличивая риски вирусных и некоторых других инфекций, а также способствует развитию метаболического синдрома, связанного с сахарным диабетом, артериальной гипертензией и ожирением. Не говоря уже о том, что хронический стресс не лучшим образом сказывается на психическом здоровье человека.

Почему люди реагируют на стресс по-разному

Стрессовый опыт очень индивидуален. И если для одного человека триггером станет только что-то действительно серьёзное, например смерть близкого или автомобильная авария, то для другого — уже порвавшийся пакет или опоздание на работу.

К сожалению, однозначного ответа на вопрос, почему один человек даже на небольшие стрессоры реагирует остро, в то время как другой держится до последнего, у исследователей пока нет. Но учёные как минимум знают, что в реакциях есть некоторые гендерные различия. И предполагают, что некоторые люди могут быть более генетически восприимчивы к стрессу.

Как стресс влияет на тело и мозг

Кардиомиопатия — заболевание, при котором нарушается структура сердечной мышцы, что может приводить к серьёзным осложнениям вроде сердечной недостаточности. Кроме других факторов, кардиомиопатия может быть вызвана и тяжёлым стрессом — в таком случае её ещё называют синдромом разбитого сердца. К слову, 90 % случаев приходится на женщин. В 2017 году китайские учёные установили, что стресс вызывает и поддерживает воспалительные процессы в организме. А учитывая, в основе скольких состояний лежит воспаление, становится понятно, как разрушительно он может действовать.

К тому же стресс изменяет работу мозга и даже его структуру. Команда учёных из Йельского университета обнаружила, что воздействие стресса приводит к уменьшению количества серого вещества в префронтальной коре — области, ответственной за самоконтроль и эмоции. Это делает нас более уязвимыми при дальнейшем столкновении с интенсивными стрессорами. При этом стабильно высокие уровни кортизола, по-видимому, связаны с ухудшением памяти и меньшим объёмом мозга в целом.

Можно ли умереть от стресса

Даже очень сильное потрясение не несёт в себе реального риска мгновенной смерти, если мы говорим о здоровом человеке. С другой стороны, постепенное снижение функциональности всех систем организма (то, о чём говорилось выше), очевидно, сокращает продолжительность жизни. Есть данные, что высокий уровень стресса — но только в сочетании с расстройством настроения — увеличивает риск преждевременной смерти на впечатляющие 48 %. То есть ответ на этот вопрос всё-таки не может быть однозначно отрицательным.

Наконец, существует холодовой стресс — критическое снижение температуры тела в результате длительного пребывания под воздействием холодных температур. Если с холодовым стрессом не справиться как можно быстрее, он создаст угрозу не только здоровью (переохлаждение, обморожение, гипотермия), но и жизни.

Стресс и рак

Рассуждая о стрессе как факторе риска онкологических заболеваний, учёные не спешат давать оценки и делать выводы. Несмотря на то что хронический стресс ослабляет иммунную функцию организма, что потенциально делает нас более уязвимыми не только перед вирусами простуды и гриппа, но и перед неконтролируемым ростом мутантных клеток, доказательств пока недостаточно.

По этическим причинам эксперименты с участием людей здесь практически невозможны, исключение составляют пациенты с диагностированным раком, давшие согласие на наблюдение. В одном подобном исследовании и было установлено, что стресс провоцирует ухудшение состояния больных и приводит к более высокому уровню маркеров прогрессирования заболевания в организме. Результаты другого исследования позволили предположить, что между стрессом на работе, спровоцированным им усилением воспалительных процессов и опухолями есть какая-то связь. Эксперименты на мышах, в свою очередь, показали, что стресс может способствовать метастазированию. Но этого всё равно мало для окончательных выводов.

Тем не менее одна вещь не ставится под сомнение экспертным сообществом. Учёные сходятся во мнении, что хронический стресс может стать причиной появления таких привычек, как переедание, курение и чрезмерное употребление алкоголя — а их канцерогенный потенциал давно доказан.

Стресс и язва желудка

«Не нервничай, заработаешь язву» — эту фразу слышал каждый. Физиологические изменения, которыми сопровождается стресс, действительно могут влиять на состояние желудочно-кишечного тракта, вызывая спазмы, изжогу или тошноту, но точно не язвенную болезнь. Основная причина язвы желудка — бактерии Helicobacter pylori; болезни может поспособствовать и регулярный приём некоторых лекарств.

При этом нельзя исключать, что стресс способен стать причиной развития и более серьёзных кишечных расстройств. Исследование 2015 года, например, позволило предположить, что хронический стресс может привести к синдрому раздражённого кишечника. Хотя необходимы дополнительные исследования, чтобы говорить об этом наверняка.

Работают ли методы управления стрессом

«Эффективная методика управления стрессом» — звучит как что-то из семинара Тони Роббинса. Тем не менее стрессом можно управлять, снижая его негативное воздействие на тело. Первое, что стоит взять на вооружение, — это физическая активность, которая способствует выработке эндорфинов, позволяет отвлечься от проблем (то, что эксперты клиники Мэйо называют медитацией в движении) и улучшает настроение. Если вы занимаетесь не самостоятельно, а в фитнес-клубе, отдайте предпочтение групповым занятиям — по некоторым данным, они справляются со стрессом чуть лучше. А заодно имейте в виду, что йога может быть так же эффективна, как когнитивно-поведенческая терапия.

Из менее очевидных способов борьбы со стрессом нельзя не отметить прогулки на свежем воздухе. И лучше не в центре города, а где-то поближе к природе, которая тоже способна снять накопившееся напряжение. Если у вас есть домашние животные, имеет смысл проводить с ними больше времени: пет-терапия снижает частоту сердечных сокращений и артериальное давление, то есть справляется с последствиями активности стрессовых гормонов — да ещё и таким приятным способом.

Есть ли у стресса преимущества

Несмотря на всё вышесказанное, стресс может быть полезен. В каких случаях? Например, в формате небольшого ежедневного стресса, который тело воспринимает как угрозу выживанию, что заставляет его подстраиваться под предложенные обстоятельства, обновляя клетки и, возможно, увеличивая продолжительность нашей жизни. Также стресс, по-видимому, помогает справляться с плохими новостями, адекватно обрабатывая и усваивая полученную информацию.

И нет, стресс не всегда меняет мозг к худшему. Учёные из Калифорнийского университета в Беркли, например, совершенно уверены, что кратковременный стресс способен «настраивать» мозг и улучшать его производительность за счёт формирования новых нервных клеток. А если вы сами воспринимаете стресс как что-то позитивное и мотивирующее, он может поспособствовать более быстрой реализации планов и проектов.

Источник