Стал по другому чувствовать мир

Тело чужое, а мир — фальшивка. Что такое дереализация и деперсонализация и как живут с такими расстройствами

Людям с синдромом дереализации и деперсонализации нередко кажется, что они сходят с ума. Многие из них слабо ощущают эмоции, себя и свою личность, мир кажется ненастоящим, а своё тело — странным и неудобным сосудом. Симптомы достаточно неприятные и могут длиться годами, если человек не обращается за помощью. Medialeaks поговорил с людьми, страдающими дереализацией и деперсонализацией, а также психологом, и узнал, откуда берутся эти явления и как от них можно избавиться.

Что такое дереализация и деперсонализация

Синдром дереализации-деперсонализации, или же деперсонализационное расстройство, согласно Международной классификации болезней (МКБ), входит в группу невротических недугов (под номером F48.1). Вот как синдром и его симптомы описывает МКБ:

Редкое расстройство, при котором пациент жалуется на то, что стал по-другому ощущать свою умственную активность, тело и окружающий мир — они как будто становятся нереальными или отдалёнными. Пациенты чаще всего жалуются на отсутствие эмоций и ощущение отдалённости от своих мыслей, тела и реального мира.

Термины «дереализация» (для удобства будем называть её ДР) и «деперсонализация» (ДП) означают похожие состояния и чаще всего употребляются вместе, но всё же у них есть различия. При дереализации, как понятно из названия, людям кажется ненастоящим окружающий мир. А человек, страдающий деперсонализацией, жалуется на то, что больше не ощущают самого себя, и свои чувства и эмоции кажутся чужими.

Кадр из фильма «Беспомощный», главный герой которого страдает деперсонализацией

ДР и ДП Международная классификация болезней относит к самостоятельному расстройству. Но отмечает, что симптомы их могут быть спровоцированы другими недугами: например, депрессивным, фобическим, обсессивно-компульсивным, а также шизофреническим расстройством.

Что чувствуют люди с деперсонализационным расстройством

Люди, испытывающие дереализацию и деперсонализацию, чаще всего описывают похожие симптомы. Как правило, это ощущение потери собственного «я», отчуждения от своего тела, притупление или полное исчезновение чувств и эмоций, восприятие мира как в тумане.

О похожих симптомах в декабре рассказала журналистка Юлия Дудкина, запустившая тред «один лайк — один факт о тревожно-депрессивном расстройстве».

Я стала догадываться, что однажды мне потребуется помощь, ещё в подростковом возрасте. У меня часто была дереализация, но я не знала, что это. Всё виделось как сквозь плёнку, звуки долетали издалека, как во сне. Это могло продолжаться днями напролёт.

Однажды я ехала на интервью, и вдруг ощущение дереализации стало особенно сильным. Я не понимала, сплю я или нет. Я встала с сиденья в метро и потрогала его — поверхности и моё тело осязались так плохо, что я не понимала, сижу я на влажном или сухом. Я боялась упасть в обморок.

Нередко ощущение отчуждения от своего тела у людей, страдающих ДР и ДП, сопровождается сильной паникой. Как у героини нашего материала Линды, которая на этот момент практически полностью избавилась от дереализации и деперсонализации.

Собеседник редакции Вадим, который, как и Линда, вылечился от дереализации и деперсонализации, в числе симптомов назвал отсутствие ощущения времени.

Знаете вот эти неприятные сны, когда вы понимаете, что всё нереально, и пытаетесь пробудиться, но не получается? Похожие ощущения испытывают люди с дереализацией и деперсонализацией, вот только происходит всё на самом деле.

Деперсонализация, рисунок пользователя Reddit

Причины деперсонализационного расстройства

Несколько собеседников Medialeaks рассказали, откуда у них возник этот недуг. Линда утверждает, что симптомы начались после употребления марихуаны. Иван говорит, что причиной ДР и ДП стали сильные стрессы и депрессия. А по словам Ильи, у него дереализация и деперсонализация возникли из-за стрессов и нарушения кровообращения.

Психолог Денис Борисов считает, что ДР/ДП являются симптомами других психических расстройств и в чистом виде не существуют. Чтобы узнать причины дереализации и деперсонализации, по его мнению, нужно разобраться в предпосылках конкретного недуга, от которого страдает человек.

Как избавиться от дереализации и деперсонализации

Страдающим от ДР и ДП (как и людям с другими ментальными недугами) бывает стыдно обратиться за помощью к специалистам. Но факт есть факт: это расстройство, вылечить которое помогут психиатры и психотерапевты.

Какими лекарствами лечат дереализацию и деперсонализацию? Конкретного препарата, избавляющего от этих недугов, нет. Как правило, медики назначают антидепрессанты или транквилизаторы, нередко — комбинации обоих видов медикаментов.

Линда, которая наблюдалась у психиатра, принимала лекарства. Всего у неё ушло порядка пяти лет на то, чтобы практически полностью избавиться от симптомов. Сейчас, по словам девушки, она иногда испытывает деперсонализацию, но уже не такую сильную, как раньше, и не боится этого состояния. Ивана же врачи лечили около трёх лет, но, как он утверждает, не смогли ему помочь. Тогда молодой человек решил сам подобрать себе подходящую схему препаратов, которые сейчас принимает (не рекомендуем так делать).

Рисунок о деперсонализации пользователя DeviantArt

Вадим же говорит, что у него дереализация длилась около года, а деперсонализация — несколько месяцев. При этом симптомы у мужчины прошли практически сами по себе, после того как он нашёл себе новых друзей и стал больше времени уделять общению с ними.

Дереализация и деперсонализация — не тот вид недугов, при которых стоит заниматься самолечением. Но всё же есть определённые методики, которые человек может применять самостоятельно. Самые известные из них — техники заземления (grounding techniques), направленные на то, чтобы человек ощутил себя в настоящем моменте. Вот несколько из них, которые на сайте для психологов «B17» приводит гештальт-терапевт Анна Вячеславова.

• Отметьте, как ваши стопы стоят на полу. Вы можете встать и крепко «врасти» стопами в пол, снять обувь и наступать каждой ногой на землю или на пол, ощущая, как будто ваши ноги — это основание добротного здания, крепко связанного с землёй, почувствовать в прямом смысле почву под ногами и силу земного притяжения. Вы можете сделать это и сидя на стуле или лёжа.
• В прямом смысле заземлитесь. Лягте на пол. Быстро просканируйте своё тело, чтобы отметить, в каких именно местах пол касается вашего тела, какие части тела чувствуют его, и сфокусируйтесь на этом ощущении давления, текстуры, температуры. Отметьте все вибрации, которые вы сейчас можете почувствовать в доме. Вы можете поставить на пол музыкальную колонку и чувствовать её вибрации.
• Выйдите на улицу (или найдите окно, в которое вы можете смотреть) и найдите любой объект. Отметьте как можно больше деталей этого объекта. Например, если вы выбрали дерево, отметьте, как на него падает свет и куда отбрасывают тень ветки. Рассмотрите, много ли у него веток, есть ли на них почки или листья. Присмотритесь к текстуре ствола, отметьте прямые ли ветки или изогнутые, какая у этого дерева форма листьев.
• Опишите комнату, в которой вы сейчас находитесь: вслух или про себя. Если комната слишком большая или загромождённая, вы можете выбрать небольшую область комнаты или какой-то объект — например книжную полку — и отметить все углы объекта, его цвет, свет и тени, текстуру и форму.
• Подумайте о сегодняшнем дне. Напомните себе, какое сегодня число, день недели, месяц, год, время дня и где вы сейчас находитесь. Напомните себе, что вы сейчас именно в этом моменте, не в прошлом, вы сейчас в безопасности. Отметьте время года, которое сейчас за окном, посмотрите, как выглядит небо. Назовите адрес, где вы сейчас находитесь.

Опыт британского болельщика доказывает, что стесняться своих ментальных расстройств совсем не нужно. Мужчина как-то раз рассказал в твиттере о своей депрессии. Он и не догадывался, какая за этим последует реакция, а главное — кто решит его поддержать.

А писателю, страдающему от необычной фобии, вылечиться помогла психотерапия. Мужчина больше 40 лет боялся ступенек (да-да) и высоты. Жить с подобными страхами не так-то уж просто.

Источник

Личный опытМир сквозь мутное стекло: Как я живу
с деперсонализацией

Валерия Копировская о том, как ей диагностировали синдром деперсонализации-дереализации

Интервью: Александра Савина

Синдром деперсонализации-дереализации — это на самом деле комбинация двух разных симптомов — деперсонализации и дереализации, — просто зачастую они проявляются вместе. При деперсонализации человеку кажется незнакомым собственное тело, он воспринимает себя как будто со стороны, как другого человека. При дереализации меняется восприятие окружающего мира: происходящее кажется нереальным, человек отстраняется от того, что его окружает. Такое расстройство может быть симптомом другой болезни, например депрессии или ПТСР, а может возникать самостоятельно.

Это достаточно распространённый, но малоизвестный синдром — по данным исследований Великобритании и США, с ним сталкиваются до 2 % населения, но многим долгое время не могут поставить верный диагноз. Мы поговорили с Валерией Копировской, у которой диагностировали синдром деперсонализации-дереализации, проявившийся из-за депрессии.

В 2012 году я окончила школу и поступила в институт, параллельно старалась работать. Уже следующим летом я бросила учёбу: хотелось изменить жизнь и зарабатывать самостоятельно. Чтобы отвлечься и составить план действий, я решила отправиться в Летнюю школу «Русского репортёра». Ещё по дороге туда у меня начали сами собой катиться слёзы, я никак не могла остановиться. На третью ночь я проснулась от сильного ощущения тревоги и страха и так и не смогла их побороть. Это состояние меня очень пугало, и вдали от дома оно быстро ухудшалось — спустя неделю я решила уехать. Я не сразу рассказала окружающим о происходящем, чем, мне кажется, только усугубила ситуацию.

Я решила поступить в другой вуз и выбрала не самый лёгкий вариант — НИУ ВШЭ. Тогда же я захотела срочно выйти на работу, чтобы максимально отвлечься от своего состояния. Мне казалось, что это лучший способ восстановиться, но депрессия — коварная штука: спорт, друзья, помощь другим — это важно, но без сопутствующего лечения едва ли работает.

В ноябре работать становилось всё тяжелее и я уволилась. Уже тогда я начала вести себя импульсивно: не доводила дела, пусть и самые незначительные, до конца. Например, меня приглашали на собеседование, а я в последний день отказывалась — думала, что поищу что-нибудь ещё или продолжу готовиться к экзаменам. Да, все мы иногда не завершаем начатое, но тогда всё было по-другому: я постоянно ощущала внутренний дискомфорт и совсем не могла принимать решения.

У человека искажается картина мира: он становится «плоским», бесцветным, эмоции тускнеют

Главная сложность была в том, что мою проблему не воспринимали всерьёз. Друзья считали, что у меня просто слишком много свободного времени, говорили, что мне нужно работать, учиться, ставить высокие цели. Первым, кто решил отправить меня к специалисту, был мой дедушка. Среди моих родственников есть психотерапевт, он диагностировал мне невротическую депрессию. Его метод лечения — эриксоновский гипноз — многие считают ненаучным, но, тем не менее, мы его использовали. В первые сеансы я ощущала себя очень странно — погружалась в какие-то сны, образы, будто бы в другое измерение. На третьем приёме мне стало нехорошо, и я потеряла сознание. Тогда мы решили, что будем заниматься только психотерапией. Не знаю, в каком именно методе работал этот специалист, но вскоре я поняла, что мне он не подходит и что-то идёт не так.

Спустя два месяца стало хуже. Я чувствовала, что мой разум работает не так, как раньше: мысли скачут, спонтанно возникают какие-то образы — проще всего сравнить это с состоянием полусна. Я постоянно ощущала, что всё вокруг меня нереально. При деперсонализации у человека искажается картина окружающего мира: он становится «плоским», бесцветным, как будто стоит блок на эмоции — ощущения тускнеют, не удаётся испытывать всю гамму чувств к людям. Восприятие себя и окружающих тоже начало меняться, и это пугало меня ещё сильнее, я заподозрила у себя шизофрению. Я начала активно искать в интернете, что это за странные ощущения, и постоянно натыкалась на одни и те же слова: «деперсонализация» и «дереализация». Но даже в таком состоянии я понимала, что делать выводы самой не лучшая затея.

Психотерапевт отправил меня к знакомому психиатру — сама того не подозревая, я попала на приём к одному из лучших специалистов в стране. Им оказалась дружелюбная женщина, которой мне сразу захотелось всё рассказать. От неё, уже официально, я услышала о синдроме деперсонализации-дереализации. У меня, безусловно, была депрессия, но она перешла в «осложнённую» стадию, при которой проявляются и эти симптомы. Врач прописала сильные лекарства, но успокоила: начинать фармакотерапию нужно плавно, постепенно повышая дозы. Лечение дало сильные побочные эффекты: тахикардию, тремор, повышенную тревожность. Никому не сказав, спустя две недели я забросила его и стала искать что-то новое — типичная ошибка тех, кому диагностируют расстройство.

Но мне повезло: я нашла в соцсетях группы о людях с синдромом деперсонализации-дереализации. Однажды мне написал один из их участников, с которым у меня были общие знакомые, и предложил помочь. Он посоветовал мне обратиться к врачу, который специализируется на этом расстройстве и помог ему справиться с ним. Было одно «но»: он мог консультировать только по скайпу, поскольку жил в Израиле. Это было неожиданно и рискованно — но я была готова рискнуть.

Мы начали общаться по скайпу и первым делом подобрали другую схему лечения: в ней было новое лекарство, нормотимик, о котором до этого в России мне не сказал ни один врач. За границей оно считается золотым стандартом для работы с деперсонализацией-дереализацией. В итоге моя схема лечения выглядит следующим образом: антидепрессант, нейролептик и нормотимик, а также обязательная когнитивно-поведенческая психотерапия. Сейчас я принимаю лекарства и откладываю средства на консультации — к сожалению, в России трудно рассчитывать на бесплатную психотерапевтическую помощь. Такая депрессия лечится минимум два, а в идеале — три-четыре года.

Состояние деперсонализации-дереализации меняет человека: ты иначе видишь себя (деперсонализация) и мир вокруг (дереализация). Как правило, эти два симптома проявляются вместе. Я практически не испытываю эмоций — вернее, мне кажется, что я их не испытываю, что они «сломались». Психика включает защитный режим, при котором все эмоции очень слабые, еле ощутимые. Пропадает интерес к жизни: я очень любила смотреть фильмы, ходить на концерты, слушать музыку, но сейчас не могу воспринимать их как раньше. Донести это до людей сложнее всего — они просто не верят, что такое возможно. Передо мной как будто мутное стекло, которое мешает увидеть все краски жизни. Сложно смотреть фильмы и читать книги, потому что нет ощущения «включённости» в то, что я делаю, не удается погрузиться в них. Текст или картинка воспринимаются плоскими, серыми, тусклыми.

Деперсонализация и дереализация влияют на общение с людьми. Если раньше я тонко чувствовала человека, с которым говорю, то сейчас практически ничего не испытываю. Я хорошо помню, как воспринимала окружающих раньше, какие чувства у меня вызывало общение с приятными и интересными людьми. Кстати, тоска по прошлому тоже стала недоступной: я не могу воспроизвести прежние ощущения, хотя хорошо помню их. Воспоминания, с одной стороны, помогают понять, что я однажды я смогу чувствовать мир с прежней силой. С другой — это опасная ловушка: при деперсонализации-дереализации не рекомендуют вспоминать прошлое, чтобы не усугубить симптомы. Порой сны сложно отличить от реальности: кажется, будто всё, что сейчас происходит со мной, не наяву. Со временем я решила использовать это состояние — например, я просто не чувствую страха и спокойно выступаю перед публикой, не стесняюсь в общении с людьми.

Когда мне говорят, что любят, я не могу внутренне ответить тем же, просто потому что стоит «блок»

Отношения с другими людьми меняются: я много думаю о том, что не могу в полной мере испытывать чувства, и это вгоняет в ещё большую тоску. Когда мне говорят, что любят, я не могу внутренне ответить тем же, просто потому что стоит «блок» — при этом головой я понимаю, как отношусь к этому человеку. Раньше навигатором были эмоции — сейчас я ориентируюсь только на разум. Дело ещё и в процессах в организме: ощущение любви связано с выработкой определённых веществ, которых мне сейчас не хватает, но лекарства должны восстановить баланс.

Я стараюсь не отказываться от своих увлечений, несмотря на то что сейчас у меня нет прежнего интереса — я понимаю, что это исключительно из-за расстройства. При депрессии человек много или, наоборот, слишком мало спит, часто отвлекается, медленнее соображает и вообще может быть заторможенным. Из-за этого в работе и учёбе возникают трудности — мне мешает заторможенность, но я стараюсь. Я могу несколько раз перечитывать страницу только из-за того, что она воспринимается «плоско». На работе и в учёбе я никому ничего не говорю о своем состоянии — не потому что боюсь, а потому что в обществе много заблуждений по поводу психических расстройств, и мне бы не хотелось, чтобы они мне мешали.

Без непонимания со стороны окружающих, конечно, не обошлось. Я слышала, что я «просто ною», «просто ленюсь» — приятного мало, особенно если это происходит в острый период расстройства. В какой-то момент я решила, что больше не буду никому ничего говорить — тем более что люди при общении со мной всегда удивлялись, что у меня депрессия. Проявления деперсонализации-дереализации обычно никто не замечает. Я хорошо умею маскировать свои проблемы и даже в такой ситуации стараюсь вести себя максимально «естественно»: не уходить в себя на людях, пытаться жестами показывать, что мне интересно, изображать эмоции. Очень жаль, что сейчас на русском нет ни одной книги, посвящённой деперсонализации и дереализации, которая могла бы помочь и тем, у кого они проявились, и тем, кто окружает такого человека. Зато я нашла кучу англоязычной литературы, которую стараюсь изучать — например, «Overcoming Depersonalization Disorder: A Mindfulness and Acceptance Guide to Conquering Feelings of Numbness and Unreality» и «Feeling Unreal: Depersonalization Disorder and the Loss of the Self».

Трудности возникли, когда появились отношения. При синдроме деперсонализации-дереализации сложно почувствовать симпатию, любовь, испытывать эмпатию — чувства как будто заблокированы. Поэтому я строила отношения рационально: анализировала, что человек мне нравится, что он совершает правильные поступки и так далее. Около полугода я не говорила партнёру о своей проблеме, но понимала, что это нечестно: у мужчины есть ко мне чувства, а я при всём желании в данный момент не могу испытывать их к нему. Когда мы поговорили, я встретила понимание и поддержку, за что, конечно, благодарна, хотя мы уже давно не вместе.

В других городах России люди, столкнувшиеся с деперсонализацией и дереализацией, часто просто не понимают, что с ними, думают, что они сходят с ума, и это вызывает ещё больший стресс. В Европе и США врачи давно уже знакомы с этим синдромом и помогают реабилитироваться за короткий промежуток времени. В России немногие способны поставить правильный диагноз, к тому же люди часто не могут позволить себе лечение — нужны лекарства и психотерапия. Стоимость только одного антидепрессанта на неделю начинается обычно с тысячи рублей.

Сейчас у меня сохраняются симптомы деперсонализации и дереализации — они уходят, но медленно; я планирую продолжать лечение. Понимаю, что на это может уйти и пять, и десять, и больше лет, но я знаю, что это можно вылечить. Я планирую учиться дальше: хочу окончить НИУ ВШЭ и уехать учиться за границу — стараюсь ставить перед собой амбициозные задачи.

Источник