Сильные эмоциональные привязанности заботится психологи считают развитие

Теория привязанности

Привязанность – это сильные эмоциональные узы, возникающие между новорожденным и человеком, опекающим его. Теория привязанности направлена на объяснение эволюции этой связи, ее развитие и последствия для человеческого опыта, взаимодействий на протяжении всей жизни. Хотя она и относится в основном к исследованию развития ребенка, с 1980-х годов оказала большое влияние на социально-психологические теории личности и теории регулирования эмоций, в том числе относительно развития романтических отношений.

История

Теория привязанности была первоначально разработана британским психоаналитиком Джоном Боулби. Он стремился понять, почему младенцы испытывают сильные переживания, когда их отделяют от родителей. И заметил, что разлученные младенцы, чтобы восстановить контакт с отсутствующим взрослым идут на различные действия, такие как плач, лихорадочный поиск, цепляние руками за различные предметы. В то время как остальные психоаналитики утверждали, что такое поведение было выражением незрелых механизмов защиты, действующих для подавления эмоциональной боли, Боулби отмечал, что подобные проявления – эволюционная функция.

Основываясь на эволюционной теории, Боулби предположил, что такие реакции являются адаптивным ответом на отделение от первичной фигуры привязанности – человека, оказывающего поддержку, защиту и заботу. Он утверждал, что в ходе эволюции младенцы, поддерживающие близкий контакт с родителем, с большей вероятностью доживали до репродуктивного возраста.

Индивидуальные различия и стили привязанности у младенцев

Хоть Боулби и считал, что его теория охватывает то, как привязанность действует у большинства детей, он признавал и существование индивидуальных различий. Позже коллега Боулби, Мэри Эйнсворт, начала изучать процесс разлуки младенцев и матерей. Так была придумана техника под названием «незнакомая ситуация» – лабораторная процедура для изучения привязанности.

Суть техники сводилась к следующему. 12-ти месячные дети и их родитель попадали в помещение, и оказывались отделенными друг от друга, а затем воссоединялись. Результат эксперимента позволил выделить три стиля привязанности:

• Надежный. Большинство детей, порядка 60%, вели себя так, как это подразумевается в модели привязанности Боулби. Они расстраивались, когда мать покидала комнату, но когда возвращалась, активно ее искали и быстро успокаивались рядом.
• Тревожно-устойчивый (амбивалентный). Другие дети (около 20%) плохо себя чувствовали в начале разлуки, становились крайне расстроенными. А когда воссоединялись с матерью, их трудно было успокоить. Часто проявляли противоречивое поведение, предполагающее, что они желают быть утешенными, а также демонстрировали желание наказать за разлуку.
• Тревожно-избегающий. Дети (около 15-20%), использующие данный стиль, не кажутся слишком расстроенными в результате разделения и при воссоединении, даже избегают контактов.

В последующие годы исследователи добавили четвертый стиль привязанности к этому списку – дезорганизованный. Он относится к детям, у которых нет предсказуемой структуры поведения привязанности.

Эта работа Эйнсворт важна по трем причинам:

• Во-первых, она представила одно из первых эмпирических доказательств того, как поведение привязанности проявляется как в безопасной, так и в пугающей ситуации.
• Во-вторых, она выработала первую классификацию индивидуальных различий в моделях привязанности младенцев. Согласно ее исследованиям, существуют, по крайней мере, три типа детей: те, кто находятся в надежных отношениях с родителями, те, кто озабочен сопротивлением, и те, кто проявляет избегание.
• Наконец, она продемонстрировала, что эти индивидуальные различия имеют связь с взаимоотношениями младенцев и родителей дома в течение первого года жизни. Например, у детей, ощущающих себя в безопасности в незнакомой ситуации – родители, которые реагируют на их потребности. Дети же, проявляющие неуверенность в подобных моментах (то есть тревожно-избегающие и амбивалентные), часто имеют родителей, нечувствительных к их потребностям, оказывающих мало помощи и редко проявляющих заботу.

Привязанность во взрослых романтических отношениях

Джон Боулби в первую очередь сосредоточился на понимании характера связи между ребенком и родителем. Он считал, что привязанность играет определенную роль в человеческом опыте на протяжении всей жизни. Однако только в середине 1980-х годов психологи начали серьезно изучать и то, как привязанность влияет на жизнь во взрослом возрасте.

Так, Синди Хазан и Фил Шейвер одними из первых исследовали идеи Боулби в контексте романтических взаимоотношений. Согласно им, эмоциональная связь, которая развивается между зрелыми романтическими партнерами, частично зависит от той же мотивационной системы – поведенческой системы привязанности, обусловленной эмоциональной связью между младенцем и его родителем.

Ученые также отметили, что пара младенец-родитель и романтические партнеры имеют ряд следующих особенностей:

• Чувствуют себя в безопасности, когда другой проявляет чуткие реакции, находясь рядом.
• Участвуют в близком, телесном контакте.
• Чувствуют себя неуверенно, когда другой в недосягаемости.
• Делятся друг с другом открытиями.
• Оба играются с чертами лица друг друга. Проявляют взаимное внимание и чувство озабоченности друг другом.
• Участвуют в разговоре, имеющем некий интимный окрас – очень личный и своеобразный, который понимает только пара.

Исходя из этих параллелей, Хазан и Шейвер утверждают, что зрелые романтические отношения, как и отношения младенцев и родителей (воспитателей), являются привязанностью, основанной на сексуальности и желании заботы.

Теории привязанности у взрослых

Идея о том, что романтические отношения связаны с привязанностью, оказала глубокое влияние на современные исследования межличностных взаимосвязей. Однако есть как минимум три критических вопроса вытекающих из этого:

• Во-первых, если взрослые романтические отношения являются отношениями привязанности, тогда мы должны наблюдать в них те же самые индивидуальные различия, как и у ребенка-родителя, обнаруженные Мэри Эйнсворт.
• Во-вторых, если взрослые романтические отношения являются привязанностью, то они должны работать так же, как работают у ребенка-родителя.
• В-третьих, независимо от того, является ли взрослый надежным или ненадежным, его взаимоотношения являются частичным отражением его привязанности в раннем детстве.

Наблюдаем ли мы одни и те же формы привязанности среди взрослых и среди детей?

Самое раннее исследование, посвященное изучению индивидуальных различий в привязанности взрослых, было проведено в 1987 году теми же Хазан и Шейвер. Это был опросник, состоящий из трех частей (пунктов). Пункт А описывал дискомфорт, трудности в доверии и близости, отстраненность. Пункт В описывал легкость, доверительность, поддержку и взаимозависимость. В пункте С указывалась нерешительность, натянутость и нервозность между партнерами. Они попросили респондентов изучить все три части и указать, какая из них лучше всего характеризует то, как они думают, чувствуют и ведут себя во взаимоотношениях.

В итоге ученые обнаружили, что число людей, выбирающих каждое из этих описаний, было схоже с количеством детей из исследований Эйнсворт о стилях привязанности (надежный, амбивалентный, избегающий). Другими словами, около 60% взрослых выбирали параграф B (надежный стиль), около 20% выбирали пункт А (избегающий), а около 20% выбирали пункт C (амбивалентный).

Работают ли зрелые романтические отношения так же, как между родителем и ребенком?

По большей части исследования показывают, что романтические отношения функционируют таким же образом, как и в связи младенец-родитель. К примеру, есть исследования, которые указывают, что человеку, ищущему романтического партнера, необходимо то же отношение, что и у матери к своему ребенку. Изучение этого вопроса во многих культурах показало, что защищенный образ привязанности повсеместно считается наиболее желательным. Человек определяет для себя наиболее привлекательные качества в потенциальных партнерах – внимательность, теплота и чувствительность.

Является ли модель привязанности устойчивой с периода младенчества до периода взрослой жизни?

Существует умеренная степень корреляции между тем, как люди чувствуют себя со своими матерями и романтическими партнерами. Среди тех, кто сильно привязан к родителю, 65 % будут чувствовать себя комфортно и со своим романтическим партнером. Люди, ощущающие себя в безопасности в детском возрасте, с большей вероятностью и в процессе взросления будут стремиться сохранить это чувство.

Важным следствием здесь является то, что независимо от того, чувствует ли себя человек комфортно или нет, во взаимоотношениях может присутствовать частичное отражение привязанности из раннего детства. Ожидания, убеждения, правила или сценарии поведения и мышления, которых придерживается ребенок, исходят из опыта заботы о нем.

Например, защищенный ребенок склонен полагать, что другие будут оказывать ему поддержку, так как предыдущий опыт привел его к такому выводу. Как только он начинает развивать подобные ожидания, то начинает стремиться к поиску межличностных переживаний, согласующихся с этим опытом; воспринимает окружающих людей через призму, окрашенную этими убеждениями.

Исследования показали, что такой процесс способствует преемственности в моделях привязанности в течение всей жизни. Однако привязанность к человеку может подвергаться изменениям, если межличностные переживания не согласуются с личными ожиданиями.

Источник

Теория привязанности. Почему мы строим отношения по одним и тем же схемам

«Все психологические проблемы родом из детства». Эта точка зрения стала настолько популярной и удобной в бытовом использовании, что многие люди лет до 60 охотно оправдывают все свои неудачи тем, что мама их не любила. Разумеется, такой фатализм — это уже перебор: мозг человека, даже взрослого — система гибкая, и никакой опыт не впечатывается в нем намертво без малейшего шанса на улучшение. И тем не менее господствующая по сей день теория, описывающая динамику человеческих привязанностей, гласит, что самое важное начинается в младенчестве

Поделиться:

Первым ученым, обнаружившим, что для ребенка жизненно важна привязанность к заботящемуся о нем взрослому, стал английский психиатр и психоаналитик Джон Боулби, заинтересовавшийся этологией — наукой о генетически обусловленном поведении животных и людей. Если абстрагироваться от всех сантиментов, связанных с детско-родительской любовью, становится понятно, что она несет важную функцию для выживания вида: будет очень хорошо, если родители не съедят или хотя бы не убьют собственное потомство, что требует некоторых дополнительных усилий со стороны природы (например, поэтому во время родов и в период кормления у женщины повышается уровень окситоцина, отвечающего за эмоциональную привязанность к ребенку).

Психоаналитики считали, что младенец поддерживает отношения с матерью просто ради удовлетворения физических нужд, Боулби же добавил к этому социальную составляющую. Привязанность к значимому взрослому — это полигон, на котором оттачивается способность завязывать социальные отношения и определяется степень базового доверия к миру. На это у ребенка есть примерно два года — в возрасте до двух месяцев младенцы улыбаются, лепечут и плачут, чтобы привлечь внимание любого взрослого, с двух до шести они учатся различать взрослых и выбирают среди них наиболее значимого, а после шести месяцев начинает формироваться устойчивая привязанность. Поскольку младенец чисто технически не может выйти из отношений с родителями, ему приходится адаптироваться к любому отношению со стороны взрослого, в том числе к холодности, отвержению или непредсказуемому поведению. Разделявшая идеи Боулби психолог Мэри Эйнсворт в 1960-х и 1970-х годах исследовала то, как этот опыт влияет на паттерны привязанности. Ее знаменитый эксперимент получил название «Незнакомая ситуация»: вначале за младенцами и их матерями наблюдали в домашних условиях, оценивая то, как мать реагирует на разные «позывные» со стороны ребенка. В возрасте от года до полутора лет малышей с матерями приглашали в специально оборудованную лабораторию, где моделировали разные ситуации: присутствие матери и разделение с ней, а также появление незнакомца. Исследователей интересовало, насколько ребенка будет тревожить отсутствие матери, насколько смело он будет готов исследовать новую ситуацию, как будет реагировать на чужого человека и последующее возвращение матери. По итогам Эйнсворт выделила четыре основных типа привязанности:

Надежный. Такие дети уверены, что мать может удовлетворить их потребности, и тянутся к ней за помощью при столкновении с чем-то неприятным. При этом они чувствуют себя достаточно защищенными, чтобы исследовать окружающую среду, понимая, что взрослые непременно придут на помощь в случае опасности. В будущем такой ребенок будет ценить любовь и доверие, но при этом останется достаточно самостоятельным и уверенным в себе.

Тревожно-устойчивый. Он формируется, когда ребенок не уверен, что мать или другой значимый взрослый будет рядом, когда он понадобится. Поэтому такие дети обостренно реагируют на разлуку, настороженно относятся к чужим и не очень готовы действовать самостоятельно, потому что не чувствуют себя в полной безопасности. Интересно, что у такого ребенка формируется неоднозначная реакция на возвращение матери: он и рад этому возвращению, и зол на то, что его бросили. Такие дети вырастают неуверенными в себе и в своих отношениях с другими людьми, часто они слишком сильно нуждаются в подтверждениях взаимности.

Тревожно-избегающий. Это самые независимые дети, которые не особенно расстраиваются из-за отсутствия матери. Такие младенцы рано столкнулись с холодом или отвержением со стороны опекающих взрослых. В отличие от предыдущего типа, здесь у ребенка не возникает избыточной потребности во внимании и заботе — наоборот, он перестает их ждать. Эти дети усваивают, что потребность в близости приводит к разочарованию, и стараются в дальнейшем обходиться без нее.

Дезорганизованный. Такие дети демонстрируют противоречивое поведение, они то тянутся к взрослым, то боятся, то бунтуют. Как правило, такой стиль поведения связан с серьезными психологическими травмами.

А что дальше?

Как показывают американские исследования (например, вот это), эти ранние типы привязанности влияют на формирование отношений со сверстниками. Если с ребенком не происходит ничего, рвущего сложившийся шаблон, эти модели поведения закрепляются. В 1980-х ученые Сидни Хазан и Филипп Шейвер зашли еще дальше и распространили теорию привязанности на взрослые романтические отношения — исходя из той логики, что гармоничные отношения в паре, так же как и отношения ребенка со значимым взрослым, — это безопасная база, которая помогает справляться с вызовами окружающей среды. У взрослых также выявили четыре типа привязанности, соответствующие детским моделям из классификации Мэри Эйнсворт.

Взрослые с надежным типом привязанности чаще других строят здоровые и сбалансированные романтические отношения. Они способны высоко ценить как себя, так и другого человека, формируют прочные связи, но остаются самодостаточными и не впадают в зависимость от партнера.

Тревожные недооценивают себя и переоценивают партнера, они часто склонны к созависимым отношениям и постоянно ищут подтверждения собственной значимости. К сожалению, такой стиль построения отношений в какой-то степени поощряется культурой: мы часто романтизируем всепоглощающую, жертвенную любовь, помещающую объект привязанности в центр Вселенной. С точки зрения психологов, такое «отношениецентричное» поведение — признак патологии, да и сам объект удушающей любви часто не в восторге от того, что стал чьим-то Вронским или Беатриче.

Избегающе-отвергающие — противоположность предыдущих: они считают себя самодостаточными и в идеале хотели бы полный иммунитет от чувств. Такие люди неосознанно боятся уязвимости и отвержения, поэтому они либо все время держатся на дистанции, либо, если уж с кем-то сошлись, часто рвут отношения «на опережение» из-за страха быть брошенными. С таким типом привязанности сильно искушение считать себя просто «сильным и независимым» человеком, не отдавая себе отчета в том, что способность рисковать и открываться перед другим так же важна для сильной личности, как и умение быть самостоятельным.

Тревожно-избегающих раздирают постоянные противоречия: они и хотят близости, и боятся ее.

Можно ли изменить тип привязанности?

Ученые из Канзасского университета предполагают, что в формировании привязанности могут играть роль и генетические факторы: некоторые вариации генов, кодирующих допаминовые и серотониновые рецепторы, могут способствовать формированию тревожного и тревожно-избегающего типов привязанности. Но на данный момент это лишь предположение.

Как показали долгосрочные американские исследования, у 70–80% населения тип привязанности особо не меняется со временем. Это означает, что заложенные в нас в детстве модели взаимоотношений действительно очень устойчивы. С другой стороны, определенный процент людей все же может изменить свой подход к отношениям, а значит, тип привязанности — это лишь стойкая привычка, но не неотъемлемая часть личности, и с ней можно что-то сделать. Некоторые виды психотерапии были разработаны специально для решения подобных проблем — более долгосрочная «психотерапия, основанная на привязанности» (attention-based therapy), отпочковавшаяся от психоанализа, и более краткосрочная эмоционально фокусированная терапия, представляющая собой микс из методов гештальт-, личностно ориентированной и других видов терапии.

Источник