Шестого чувства крошечный придаток

Шестого чувства крошечный придаток

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 277 406
• КНИГИ 654 455
• СЕРИИ 25 037
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 611 700

Куда как страшно нам с тобой,

Товарищ большеротый мой!

Ох, как крошится наш табак,

Щелкунчик, дружок, дурак!

А мог бы жизнь просвистать скворцом,

Заесть ореховым пирогом,

Да видно нельзя никак…

Как бык шестикрылый и грозный,

Здесь людям является труд

И, кровью набухнув венозной,

Предзимние розы цветут…

Ты розу Гафиза колышешь

И нянчишь зверушек-детей,

Плечьми осьмигранными дышишь

Мужицких бычачьих церквей.

Окрашена охрою хриплой,

Ты вся далеко за горой,

А здесь лишь картинка налипла

Из чайного блюдца с водой.

Ты красок себе пожелала —

И выхватил лапой своей

Рисующий лев из пенала

С полдюжины карандашей.

Страна москательных пожаров

И мертвых гончарных равнин,

Ты рыжебородых сардаров

Терпела средь камней и глин.

Вдали якорей и трезубцев,

Где жухлый почил материк,

Ты видела всех жизнелюбцев,

Всех казнелюбивых владык.

И, крови моей не волнуя,

Как детский рисунок просты,

Здесь жены проходят, даруя

От львиной своей красоты.

Как люб мне язык твой зловещий,

Твои молодые гроба,

Где буквы — кузнечные клещи

И каждое слово — скоба…

26 окт. — 16 ноября 1930.

Ax, ничего я не вижу, и бедное ухо оглохло,

Всех-то цветов мне осталось лишь сурик да хриплая охра.

И почему-то мне начало утро армянское сниться;

Думал — возьму посмотрю, как живет в Эривани синица,

Как нагибается булочник, с хлебом играющий в жмурки,

Из очага вынимает лавашные влажные шкурки…

Ах, Эривань, Эривань! Иль птица тебя рисовала,

Или раскрашивал лев, как дитя, из цветного пенала?

Ах, Эривань, Эривань! Не город — орешек каленый,

Улиц твоих большеротых кривые люблю вавилоны.

Я бестолковую жизнь, как мулла свой коран, замусолил,

Время свое заморозил и крови горячей не пролил.

Ах, Эривань, Эривань, ничего мне больше не надо,

Я не хочу твоего замороженного винограда!

Закутав рот, как влажную розу,

Держа в руках осьмигранные соты,

Все утро дней на окраине мира

Ты простояла, глотая слезы.

И отвернулась со стыдом и скорбью

От городов бородатых востока;

И вот лежишь на москательном ложе

И с тебя снимают посмертную маску.

Руку платком обмотай и в венценосный шиповник,

В самую гущу его целлулоидных терний

Смело, до хруста, ее погрузи. Добудем розу без ножниц.

Но смотри, чтобы он не осыпался сразу —

Розовый мусор — муслин — лепесток соломоновый —

И для шербета негодный дичок, не дающий ни масла, ни запаха.

Орущих камней государство —

Хриплые горы к оружью зовущая —

К трубам серебряным Азии вечно летящая —

Солнца персидские деньги щедро раздаривающая —

Не развалины — нет, — но порубка могучего циркульного леса,

Якорные пни поваленных дубов звериного и басенного христианства,

Рулоны каменного сукна на капителях, как товар из языческой разграбленной лавки,

Виноградины с голубиное яйцо, завитки бараньих рогов

И нахохленные орлы с совиными крыльями, еще не оскверненные Византией.

Холодно розе в снегу:

На Севане снег в три аршина…

Вытащил горный рыбак расписные лазурные сани,

Сытых форелей усатые морды

Несут полицейскую службу

На известковом дне.

А в Эривани и в Эчмиадзине

Весь воздух выпила огромная гора,

Ее бы приманить какой-то окариной

Иль дудкой приручить, чтоб таял снег во рту.

Снега, снега, снега на рисовой бумаге,

Гора плывет к губам.

Мне холодно. Я рад…

О порфирные цокая граниты,

Спотыкается крестьянская лошадка,

Забираясь на лысый цоколь

Государственного звонкого камня.

А за нею с узелками сыра,

Еле дух переводя, бегут курдины,

Примирившие дьявола и Бога,

Каждому воздавши половину…

24/Х 1930. Тифлис.

Какая роскошь в нищенском селенье —

Волосяная музыка воды!

Что это? пряжа? звук? предупрежденье?

Чур-чур меня! Далеко ль до беды!

И в лабиринте влажного распева

Такая душная стрекочет мгла,

Как будто в гости водяная дева

К часовщику подземному пришла.

24 ноября 1930. Тифлис.

Я тебя никогда не увижу,

Близорукое армянское небо,

И уже не взгляну прищурясь

На дорожный шатер Арарата,

И уже никогда не раскрою

В библиотеке авторов гончарных

Прекрасной земли пустотелую книгу,

По которой учились первые люди.

Лазурь да глина, глина да лазурь,

Чего ж тебе еще? Скорей глаза сощурь,

Как близорукий шах над перстнем бирюзовым,

Над книгой звонких глин, над книжною землей,

Источник

Библиотека

О. Э. Мандельштам

Восьмистишия

Люблю появление ткани,
Когда после двух или трех,
А то четырех задыханий
Придет выпрямительный вздох —
И дугами парусных гонок
Открытые формы чертя,
Играет пространство спросонок —
Не знавшее люльки дитя.

Люблю появление ткани,
Когда после двух или трех,
А то четырех задыханий
Придет выпрямительный вздох —
И так хорошо мне и тяжко,
Когда приближается миг —
И вдруг дуговая растяжка
Звучит в бормотаньях моих

О, бабочка, о, мусульманка,
В разрезанном саване вся —
Жизняночка и умиранка,
Такая большая, сия!
С большими усами кусава
Ушла с головою в бурнус.
О, флагом развернутый саван, —
Сложи свои крылья — боюсь!

Шестого чувства крохотный придаток
Иль ящерицы теменной глазок,
Монастыри улиток и створчаток,
Мерцающих ресничек говорок.
Недостижимое, как это близко!
Ни развязать нельзя, ни посмотреть, —
Как будто в руку вложена записка
И на нее немедленно ответь.

Преодолев затверженность природы,
Голуботвердый глаз проник в ее закон,
В земной коре юродствуют породы,
И как руда из груди рвется стон.
И тянется глухой недоразвиток,
Как бы дорогой, согнутою в рог, —
Понять пространства внутренний избыток
И лепестка и купола залог.

Когда, уничтожив набросок,
Ты держишь прилежно в уме
Период без тягостных сносок,
Единый во внутренней тьме, —
И он лишь на собственной тяге,
Зажмурившись, держится сам —
Он так же отнесся к бумаге,
Как купол к пустым небесам.

И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме,
И Гёте, свищущий на вьющейся тропе,
И Гамлет, мысливший пугливыми шагами,
Считали пульс толпы и верили толпе.
Быть может, прежде губ уже родился шопот
И в бездревесности кружилися листы,
И те, кому мы посвящаем опыт,
До опыта приобрели черты.

И клена зубчатая лапа
Купается в круглых углах,
И можно из бабочек крапа
Рисунки слагать на стенах.
Бывают мечети живые,
И я догадался сейчас:
Быть может, мы — Айя-София
С бесчисленным множеством глаз.

Скажи мне, чертежник пустыни,
Сыпучих песков геометр,
Ужели безудержность линий
Сильнее, чем дующий ветр?
— Меня не касается трепет
Его иудейских забот —
Он опыт из лепета лепит
И лепет из опыта пьет.

В игольчатых, чумных бокалах
Мы пьем наважденье причин,
Касаемся крючьями малых,
Как легкая смерть, величин.
И там, где сцепились бирюльки,
Ребенок молчанье хранит —
Большая вселенная в люльке
У маленькой вечности спит.

И я выхожу из пространства
В запущенный сад величин,
И мнимое рву постоянство
И самосознанье причин.
И твой бесконечный учебник
Читаю один, без людей —
Безлиственный, дикий лечебник, —
Задачник огромных корней.

Закрыть

Источник

Шестого чувства крошечный придаток

1

Люблю появление ткани,
Когда после двух или трех,
А то четырех задыханий
Придет выпрямительный вздох –
И дугами парусных гонок
Открытые формы чертя,
Играет пространство спросонок –
Не знавшее люльки дитя.

Ноябрь 1933, июль 1935

2 (Вариант)

Люблю появление ткани,
Когда после двух или трех,
А то четырех задыханий
Прийдет выпрямительный вздох –
И так хорошо мне и тяжко,
Когда приближается миг –
И вдруг дуговая растяжка
Звучит в бормотаньях моих.

Ноябрь 1933 – январь 1934

3

О бабочка, о мусульманка,
В разрезанном саване вся –
Жизняночка и умиранка,
Такая большая, сия!
С большими усами кусава
Ушла с головою в бурнус.
О, флагом развернутый саван, –
Сложи свои крылья – боюсь!

Ноябрь 1933 – январь 1934

4

Шестого чувства крохотный придаток
Иль ящерицы теменной глазок,
Монастыри улиток и створчаток,
Мерцающих ресничек говорок.
Недостижимое, как это близко!
Ни развязать нельзя, ни посмотреть, –
Как будто в руку вложена записка
И на нее немедленно ответь.

Май 1932 – февраль 1934

5

Преодолев затверженность природы,
Голуботвердый глаз проник в ее закон,
В земной коре юродствуют породы,
И как руда из груди рвется стон.
И тянется глухой недоразвиток,
Как бы дорогой, согнутою в рог, –
Понять пространства внутренний избыток
И лепестка и купола залог.

Январь – февраль 1934

6

Когда, уничтожив набросок,
Ты держишь прилежно в уме
Период без тягостных сносок,
Единый во внутренней тьме, –
И он лишь на собственной тяге,
Зажмурившись, держится сам –
Он так же отнесся к бумаге,
Как купол к пустым небесам.

Ноябрь 1933 – январь 1934

7

И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме,
И Гёте, свищущий на вьющейся тропе,
И Гамлет, мысливший пугливыми шагами,
Считали пульс толпы и верили толпе.
Быть может, прежде губ уже родился шопот
И в бездревесности кружилися листы,
И те, кому мы посвящаем опыт,
До опыта приобрели черты.

Ноябрь 1933 – январь 1934

8

И клёна зубчатая лапа
Купается в круглых углах,
И можно из бабочек крапа
Рисунки слагать на стенах.
Бывают мечети живые,
И я догадался сейчас:
Быть может, мы – Айя-София
С бесчисленным множеством глаз.

Ноябрь 1933 – январь 1934, Москва

9

Скажи мне, чертёжник пустыни,
Сыпучих песков геометр,
Ужели безудержность линий
Сильнее, чем дующий ветр?
– Меня не касается трепет
Его иудейских забот –
Он опыт из лепета лепит
И лепет из опыта пьёт.

Ноябрь 1933 – январь 1934

10

В игольчатых чумных бокалах
Мы пьём наважденье причин,
Касаемся крючьями малых,
Как лёгкая смерть, величин.
И там, где сцепились бирюльки,
Ребёнок молчанье хранит,
Большая вселенная в люльке
У маленькой вечности спит.

Ноябрь 1933, июль 1935

11

И я выхожу из пространства
В запущенный сад величин,
И мнимое рву постоянство
И самосознанье причин.
И твой, бесконечность, учебник
Читаю один, без людей –
Безлиственный, дикий лечебник,
Задачник огромных корней.

Ноябрь 1933 – июль 1935

Источник: О. Э. Мандельштам. Собрание сочинений в 4 т. М.: Арт-Бизнес-Центр, 1993.

Источник

Осип
Мандельштам

Сочинения
в двух томах

Осип
Мандельштам

Сочинения
в двух томах

Москва • Художественная литература • 1990

Осип
Мандельштам

Сочинения
Том первый

Стихотворения
Переводы

Москва • Художественная литература • 1990

Составление
П. М. НЕРЛЕРА

Подготовка текста и комментарии
А. Д. МИХАЙЛОВА И П. М. НЕРЛЕРА

Вступительная статья
С. С. АВЕРИНЦЕВА

Оформление художника
В. И. ЛЕВЕНСОНА

© Издательство «Художественная литература», 1990 г.

Мандельштам О. Э.

Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Стихотворения. Сост., подгот. текста и коммент. П. Нерлера; Вступ. статья С. Аверинцева. — М.: Худож. лит., 1990. — 638 с.

ISBN 5-280-00559-2 (Т. 1)

Первый том Сочинений крупнейшего русского поэта XX века О. Э. Мандельштама (1891—1936) составили стихотворения, созданные им на протяжении жизни, включая стих-и для детей.

Содержание

Стихотворения
(1908 — 1925)

Камень
«Звук осторожный и глухой. »	66
«Сусальным золотом горят. »	66
«Только детские книги читать. »	66
«Нежнее нежного. »	67
«На бледно-голубой эмали. »	67
«Есть целомудренные чары. »	68
«Дано мне тело — что мне делать с ним. »	68
«Невыразимая печаль. »	69
«Ни о чем не нужно говорить. »	69
«Когда удар с ударами встречается. »	70
«Медлительнее снежный улей. »	70
Silentium	70
«Слух чуткий парус напрягает. »	71
«Как тень внезапных облаков. »	71
«Из омута злого и вязкого. »	72
«В огромном омуте прозрачно и темно. »	72
«Душный сумрак кроет ложе. »	73
«Как кони медленно ступают. »	73
«Скудный луч, холодной мерою. »	73
«Воздух пасмурный влажен и гулок. »	74
«Сегодня дурной день. »	75
«Смутно-дышащими листьями…»	75
«Отчего душа так певуча. »	76
Раковина	76
«На перламутровый челнок. »	77

«О, небо, небо, ты мне будешь сниться. »	77	365*
«Я вздрагиваю от холода. »	77
«Я ненавижу свет. »	78
«Образ твой, мучительный и зыбкий. »	78
«Нет, не луна, а светлый циферблат. »	79
Пешеход	79
Казино	79
«Паденье — неизменный спутник страха. »	80
Золотой	80
Царское Село	81
Лютеранин	82
Айя-София	83
Notre Dame	83
Старик	84
Петербургские строфы	84
«Здесь я стою — я не могу иначе»	85
«. Дев полуночных отвага. »	85
Бах	86
«В спокойных пригородах снег. »	87
«Мы напряженного молчанья не выносим. »	87
«Заснула чернь! Зияет площадь аркой. »	87
Адмиралтейство	88
«В таверне воровская шайка. »	88
Кинематограф	89
Теннис	90	366
Американка	91
«Отравлен хлеб, и воздух выпит. »	91
Домби и сын	92
Валкирии	93
«. На луне не растет. »	93	367
Ахматова	93
«Поговорим о Риме — дивный град. »	94
«О временах простых и грубых.	94
«На площадь выбежав, свободен. »	94
Равноденствие	95
«Мороженно!» Солнце. Воздушный бисквит. »	95
«Есть ценностей незыблемая скала. »	96
«Природа — тот же Рим и отразилась в нем. »	96
«Пусть имена цветущих городов. »	96
«Я не слыхал рассказов Оссиана. »	98
Европа	98
Encyclyca	99
Посох	99	369
Ода Бетховену	100
«Уничтожает пламень.	101	369
«И поныне на Афоне. »	102

* Цифра второго столбца обозначает страницу приложений.

Источник