Роза и крест
Дествие 4
осуществлено не было. Драматические произведения Блока печатаются в настоящем издании по т. 4 Собрания сочинений А. Блока в 8 томах с проверкой и правкой по сборнику «Театр» 1918 года (и правленной Блоком корректуре этого издания, Институт русской литературы АН СССР, Ленинград) и ряду разрозненных публикаций 1918-1921 годов.
идее «Радости — Страданья» пьеса созвучна таким программным стихотворениям, как «Второе крещенье» (т. 2 наст. издания), «К Музе» и «Да. Так диктует вдохновенье. » (т. 3).
быть, те самые влюбленные) находят в проясняющихся сумерках в углу у стены башни (в углу зала) еле живого старого скомороха и менестреля (он, может быть, учит их любви)». Конфликт, намек на который содержится в этой зарисовке, был использован Блоком в драме, создававшейся по заказу со стороны, как глубоко знакомый и прочувствованный лично. По счастливому совпадению, заказ на балетный сценарий из жизни трубадуров не противоречил раннему замыслу Блока и формально, предлагая ту же историческую основу действия, к которой склонялся Блок. Исторический фон драмы и ее финальные сюжетные решения сближают «Розу и Крест» с «Нюрнбергскими майстерзингерами» Вагнера. Напряженность блоковской постановки проблем долга (отчасти понимаемого поэтом как рок), любви, верности, радости и страдания усиливается сложнейшими обстоятельствами личной жизни Блока в 1912-1913 годах. Приходя в работе над пьесой к характеристике «Страдания» своего главного героя как заслуженного нравственного бремени, Блок одновременно вводит в пьесу тему мятежа «альбигойцев, а в характеристике «грозного христианства» Гаэтана — «Рыцаря-Грядущего» — прямо приближается к решениям финальной главки будущей поэмы «Двенадцать».
«очищения страданием», «христианства» (символом которого является Крест) и традиционной для старого театра «Судьбы». В 1914 году в прямой полемике с идеями «Розы и Креста» Блок задумывается о возможности счастья, не омраченного страданием (см. примечания к циклу «Кармен», т. 3 наст, издания). В 1913 году (во время создания стихотворения «Новая Америка»), а также в 1916-1919 годах (работая над поэмой «Возмездие») Блок настойчиво обращается к идеалу человеческой личности, господствующей над роком, над обстоятельствами своего существования. И, наконец, в самые последние годы жизни Блока его полемика с философией «Розы и Креста» начинает принимать форму теории драмы как таковой. Подвергая сомнению эстетику рока и страдания, Блок сближается с самыми значительными исканиями мирового театра XX века (см. «О «Голубой птице» Метерлинка», т. 5 наст. издания).
Источник
Сердцу закон непреложный радость страданье одно
(Поэзия Александра Блока)
Прекрасная дама Изора, жена графа Арчимбаута, услышала как-то странную песню бродячего менестреля — и с этих пор душа ее отравлена. Она помнит только несколько строк, несколько слов:
Она видит во сне неведомого рыцаря, Странника, сложившего эту песню; он молод, прекрасен, и черная роза горит у него на груди. Вот Прекрасный Принц ее жизни! И в поиски за ним посылает она всеми унижаемого рыцаря Бертрана, для которого сама она — она это знает — недостижимое видение, Прекрасная Дама. После долгих поисков Бертран, Рыцарь-Несчастие, находит этого Странника, вдохновенного рыцаря-поэта, и приводит его на весеннее празднество в замок Арчимбаута. Но Странник этот — уже стар; не льняные кудри, а седые волосы рассыпаны по его плечам, не черная, цвета крови, роза на его груди, а знак креста. Утомленный дорогою, старик спит в розовой заросли под окном Изоры, — она не знает этого, но снова видит в лунном луче образ молодого Странника:
И черная роза, брошенная Изорой, падает на спящего под окном Странника, — утром он находит черную розу на своей груди. Но зачем ему неведомая роза? Он охотно отдает ее рыцарю Бертрану, который знает, откуда эта роза, и благоговейно прячет под панцырь этот дар своей Прекрасной Дамы, — дар не ему, а другому… Это же утро — день весеннего празднества. Шуты, жонглеры, менестрели выступают один за другим, чтобы развеселить прекрасную Изору. Выступает и Странник, поет ту самую песню, которая отравила душу Изоры. Она лишается чувств — этот голос ей снился; но ведь перед ней старик, седые волосы блестят на солнце, крест на груди скрыт под одеждой менестреля. И уходит навсегда Странник, спев свою песню, а приведенная в чувство Изора уже навсегда забыла о Прекрасном Принце… Взор ее падает на молодого пажа Алискана — он давно любит ее; Прекрасный Принц ушел из ее жизни, и ночью в ее башню поднимется миловидный паж… Пусть он трус, пусть в тот же вечер он прячется от опасности, когда внезапное нападение врагов отбивает Бертран, защищая замок, защищая Изору; что до того! На башню Изоры ночью поднимется Алискан, а Бертран, «Рыцарь-Несчастие», будет по просьбе Изоры сторожить под окном башни… И он сторожит, он, раненный в битве мечом в грудь:
Он, умирая, сторожит под окном своей Прекрасной Дамы. И он понимает теперь туманные для него раньше слова песни Странника, он, кому меч крестообразно пронзил грудь через черную розу Изоры:
И, верный рыцарь своей Прекрасной Дамы, он умирает под окном ее башни. Ему награда — несколько слезинок Изоры: «мне жаль его, он был все-таки верным слугой…»
Так заканчивается драма о Прекрасной Даме, о Прекрасном Принце, о черной розе Радости и светлом кресте Страдания. Это — драма Александра Блока «Роза и Крест».
Не правда ли, все насквозь проникнуто здесь «символизмом», тем самым символизмом, одним из представителей которого давно уже считается А. Блок, наиболее видный поэтический деятель «младшего поколения» русских символистов? — У меня свое особое мнение о «символизме» вообще и об его проявлениях в русской поэзии, но разговор об этом отложим до следующего раза; теперь остановлюсь только на поэзии А. Блока, на его (открою сразу карты) «псевдосимволизме», на его вечной жажде выхода из того заколдованного круга, который является уделом всякого декадентства, всякой ограниченности от мира и человека.
«Стихи о Прекрасной Даме» были первой книгой стихов А. Блока (1904 г.) и определили собою весь его поэтический путь. Источники этой поэзии — конечно, в культе «Вечной Женственности», в поэзии и философии Вл. Соловьева; но ведь всякая внешняя связь должна иметь и глубокие внутренние причины. «Вечная Женственность» для Вл. Соловьева была не тем, чем «Прекрасная Дама» явилась для А. Блока. Учитель был подлинным «символистом», подлинным мистиком, подлинным романтиком, и для него Вечная Женственность — глубокое мистическое построение, высшая религиозная реальность; ученик был подлинным представителем «декадентства», отграниченного и самозамкнутого, и для него Прекрасная Дама — только ирреальная мечта о недостижимом, только попытка спастись в символизме от вечного одиночества замкнутой в самой себе души.
Истоки поэзии А. Блока — в «декадентстве» девяностых годов. Об отграниченности, о заколдованном круге — его поэзия говорит сама за себя: но еще нагляднее подчеркивает эту сущность сам поэт в многочисленных своих критических статьях 1907–1909 гг. (в журнале «Золотое Руно»). Я не поклонник этих статей: критика и публицистика — самая слабая сторона литературной деятельности А. Блока; но нельзя не отметить интересные самопризнания поэта в некоторых из этих статей о поэзии.
«…Обладатель всего богатства мира, но — нищий, ничем не прикрытый, не ведающий, где приклонить голову»: это — лирический поэт в понимании А. Блока. Лозунг этого поэта — «так я хочу». «Весь мир поэта лирического лежит в его способе восприятия. Это — заколдованный круг, магический. Лирик — заживо погребенный в богатой могиле…» Изумительные признания! И если мы вместо вообще «лирика» подставим сюда замкнутого и отграниченного от мира и людей «декадента», то поймем, почему в тех же статьях А. Блок говорит о «ноте безумия», вытекающего из «паучьего затишья», поймем, почему говорит он там о «диком вопле души одинокой…» Мы поймем тогда странное признание поэта: «источником доброй половины моих тем служит ненависть к лирике, родной и близкой для меня стихии…»[1]
Ну, еще бы! Если «лирика» (а я сказал бы — «декадентство») есть лишь богатая могила, то как же не ненавидеть ее поэту, заживо погребенному! Как же не ненавидеть паучье затишье своей замкнутой ограды, если сквозь нее может прорваться только «нота безумия» или «дикий вопль души одинокой»! И ведь это сам А. Блок говорит о себе (в драме «Король на площади») устами Поэта:
Источник
Роза и крест (Блок)
| Роза и крест : Драма в четырёх действиях автор Александр Александрович Блок (1880—1921) |
| Дата создания: 1912—1913, опубл.: 1913 [1] . Источник: Александр Блок. Собрание сочинений в шести томах. Том четвертый. Драматические произведения. М., «Правда», 1971 |
| Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее. Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода. |
Общественное достояние Общественное достояние false false
нездорова, ее расстраивает ваше пенье.
падаю. помогите мне.
к вашей госпоже. Она жаждет звуков моей лютни.
непреложный. » Помоги вспомнить, Алиса!
менее, я продолжаю утверждать, вслед за Галленом и Гиппократом, что болезнь называется меланхолией.
да, и страданье — радость с милым. Не так ли, Алиса?
час никто не придет сюда.
Ты знаешь, Оттон чуть дышит!
рыцарей, и непокорные вилланы будут уничтожены.
Симон Монфор уже идет из Парижа помочь нам сломить еретиков.
Обратите лучше внимание на то, что делается в замке.
ваша, несколько помутилась рассудком (лат.).>
сочиняют враги святой церкви?
людей, которые бьют рыцарей, хвалят сочинители романов.
вида, будто что-нибудь знаете.
меланхолии, тело испорчено, и легко лишиться рассудка.
твердит чье-то имя.
хотя госпожа не раз повторяла ее.
и горька. Царство меланхолии длится от августовских до февральских ид.
прибывать кровь; а когда крови накопится слишком много, мы выпустим ее через нос, как учат древние мудрецы Галлен и Гиппократ.
догадывается, за нами подсматривают. Ваша болезнь — зимняя скука, не более.
здоровье и радость.
чтение романов в Круглой башне!
Собака! — Какой прекрасный вкус для придворной дамы.
следить за нею! Вы разделите участь вашей госпожи!
платите мне золотом Тулузы!
Неутешной Вдовы! И да поможет вам исправиться святой Иаков Кампостельский! — Ступайте!
к придворным дамам! Ты забыл, может быть, мое порученье!
плохи, — не сносить тебе головы! Если же ты привезешь мне доброе о графе Монфоре, — я прощу тебя, Рыцарь-Несчастье!
равно — вперед, усталый конь!
— ты! Я думал, это мой голос раздается в скалах. Или ты призрак?
и в Плуэзеке, и у нас, в Плугерно.
летом заплывают самые жирные крабы. Вот там, говорят, и ходит каждый сочельник святой Гвеннолэ. — А тебя откуда бог несет?
всего-навсего три петуха. Живет бедно, должно быть скупой. Другие рыцари пируют и дерутся на турнирах, а этот знай бродит да рассказывает сказки. А ты чем там занимаешься?
богатых людей закон не писан.
у меня в Трауменеке.
нельзя громко слова сказать.
не стригся. Когда улыбается, скалит зубы по-собачьи. Никому не верит, кроме его преподобия. А между нами говоря, святой отец.
сорванцы? — Ну, готово теперь, что еще?
бревна! — Алиса! Подойди сюда!
церкви темно. негодяй следит за мною. Клерк подходит с молитвенником. дай сюда книгу!
средством для передачи записок.
чем попусту терять время и труд. Как чувствует она себя?
церкви. мы только что говорили об этом.
мне знак. Я буду ждать восхода луны. » О, как сладостен язык его любви! — Какого же знака он ждет?
будут шелковые ткани, драгоценные камни. и самый красивый валет. Святой Видиан! Какой это знак?
ко мне! Святой Видиан, сжалься надо мною!
— скажите ей! Завтра — май! Бертран привез жонглера! Мы развеселим ее! Только приведите ее в чувство!
не получить записки. и однако. я ждал всю ночь. знака не было! Хорошо же, она раскается! Да, по правде сказать, мне смертельно надоела ее навязчивость.
собираешься говорить некстати! Нам и так весело, едва ли ты прибавишь веселья!
приблизится сюда наш верный Алискан!
усладят нам слух певцы.
утомили нас! Пускай другой споет что-нибудь повеселее!
рассказывай нам сказки все лето!
февралем, как твои седины! Нечего сказать, веселого скомороха привез нам Рыцарь-Несчастье!
Имейте в виду, я ставлю также банки быкам и пускаю кровь кошкам!
неподвижен. лицо белее холста. черное пятно на груди.
Источник
Александр Блок ✏ Роза и крест
С анализом произведения можно ознакомиться в конце.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
- Граф Арчимбаут (владелец замка в Лангедоке).
- Капеллан.
- Доктор.
- Повар.
- Первый Рыцарь.
- Второй Рыцарь.
- Алискан, паж.
- Бертран, по прозванию Рыцарь-Несчастие, сторож замка.
- Гаэтан, сеньор Трауменека, трувер.
- Рыбак.
- Изора, жена графа.
- Алиса, ее придворная дама.
- Рыцари, вассалы, гости, придворные дамы, поварята и прочая челядь, крестьянские девушки, менестрели и жонглеры.
Действие происходит в начале XIII столетия; первое, третье и четвертое — в Лангедоке; второе — в Бретани.
Действие первое
Сцена I
Двор замка. Сумерки.
Бертран (глухо поет)
«Всюду беда и утраты,
Что тебя ждет впереди?
Ставь же свой парус косматый,
Меть свои крепкие латы
Знаком креста на груди».
Странная песня о море
И о кресте, горящем над вьюгой…
Смысла ее не постигнет
Рыцаря разум простой.
Голос мой глух и бессилен
Темный напев передать.
Всюду со мной неудача!
Песни любимой Изоры
Я не могу повторить…
Яблони старый ствол,
Расшатанный бурей февральской!
Жадно ждешь ты весны…
Теплый ветер дохнет, и нежной травою
Зазеленеет замковый вал…
Чем ты, старый, ответишь тогда
Ручьям и птицам певучим?
Лишь две-три бледно-розовых ветви протянешь
В воздух, омытый дождями,
Черный, бурей измученный ствол!
Так и ты, несчастный Бертран,
Урод, осмеянный всеми! —
Начнутся пиры и турниры,
Зазвенит охотничий рог,
Вновь взволнует ей сердце жонглер
Непонятною песнью о море…
Чем ты, старый, ответишь весне?
Лишь волненьем любви безнадежной?
О, любовь, тяжела ты, как щит!
Одно страданье несешь ты,
Радости нет в тебе никакой!
Что ж пророчит странная песня?
«Сердцу закон непреложный —
Радость — Страданье одно!»
Как может страданье радостью быть?
«Радость, о, Радость-Страданье,
Боль неизведанных ран…»
Алиса (в окне)
Кто здесь поет и бормочет?
Бертран
Алиса
Ах, это вы, Рыцарь-Несчастие! Прошу вас, отойдите от окна! Моя госпожа нездорова, ее расстраивает ваше пенье.
Бертран
Сцена II
Переход в замке.
Алиса
Святой отец, как вы меня перепугали!
Капеллан
Я не хотел вас пугать, прекрасная дама.
Алиса
Вы, верно, ждете графа?
Капеллан
Алиса
Или, чтобы паж передал графине…
Капеллан
И не граф, и не графиня, и не паж… вы не очень проницательны, моя красавица…
Алиса
Святой отец, я теряюсь в догадках…
Капеллан (обнимая ее)
Дело проще, чем вы думаете, дорогая Алиса.
Алиса
Ваш сан, ваш возраст…
Капеллан
Ну, это я сам знаю, плутовка… ты не откажешься от маленького подарка…
Алиса
Кто-то идет сюда… оставьте меня, я буду кричать!
Капеллан (убегая)
Святой Иаков! Хорошо же, я вам это припомню…
Алискан
Кто здесь шепчется в темноте?
Алиса
Это я… прекрасный паж… мне страшно… мне почудилось, что здесь кто-то есть…
Алискан
Без сомнения, Алиса. Сейчас в эту дверь шмыгнуло его преподобие.
Алиса
Алискан
Что он вам сделал?
Алиса
Он покушался на мою честь… ах, Алискан, я теряю сознание… я падаю… помогите мне…
Алискан
Что ж я могу сделать? Жалуйтесь графу.
Алиса
И вы не поможете мне, прекрасный паж?
Алискан
Я не понимаю даже, о чем вы говорите, придворная дама. — Проводите меня к вашей госпоже. Она жаждет звуков моей лютни.
Сцена III
Изора (напевает)
«Кружится снег…
Мчится мгновенный век…
Снится блаженный брег…»
Не помню дальше… странная песня! «Радость-Страданье… сердцу закон непреложный…» Помоги вспомнить, Алиса!
Алиса
Чем я могу вам помочь, госпожа, если даже доктор не помогает.
Доктор
Все средства испробованы, но не принесли облегчения больной. Тем не менее, я продолжаю утверждать, вслед за Галленом и Гиппократом, что болезнь называется меланхолией…
Изора
Оставь меня, доктор, ты все равно ничего не поймешь.
«Сердцу закон непреложный…» любить и ждать. «Радость-Страданье…» да, и страданье — радость с милым. Не так ли, Алиса?
Алиса (взглядывая на Алискана)
Да, госпожа, мне тоже кажется, что так.
Изора
Тоска, тоска, Алиса! — Дай сюда шахматы! — Паж, песню!
Алискан
Спеть вам сегодня песню, которую поют при Аррасском дворе?
Изора
Алискан (поет)
«День веселый, час блаженный.
Нежная весна.
Стукнул перстень драгоценный
В переплет окна.
Над долиной благовонной
Томный запах роз.
Соловей тебе влюбленный
Счастие принес…
Аэлис, о, роза, внемли,
Внемли соловью…
Все отдам Святые Земли
За любовь твою…»
Алиса
Ваш ход, госпожа моя.
Изора (играет королевой)
Алиса
Опять задумались вы?
Томной песни звуки так сладки…
Изора
Алискан
Если б знал я причину печали…
Изора
Алискан
Правда, не прежняя вы…
Что? простой соловей для розы из роз.
Изора
Как сказать ты умеешь красно?!
Верно, фея тебя научила
Объясняться в любви!
Алискан
Вы опять надо мной смеетесь…
Разве знал я фей, кроме вас?
Изора
Что? мне в льстивых речах?
Разве яркая бабочка я?
Горек мне мед твоих слов!
Алиса
Шах королеве и королю!
Изора
Слава богу!
Довольно скучать над игрой! —
Чем мне, мой паж чернокудрый,
Горю помочь твоему?
Алискан
Вспомните прежние игры!
Вспомните: только весной
Мы на поляне зеленой
В плясках беспечных
Коротали легкую жизнь…
Изора
Паж, не забудь: я — твоя госпожа!
Алиса
Она больна, Алискан.
Изора (напевает)
«Сердцу закон непреложный…
Радость-Страданье…»
Алискан
Вы песню твердите,
Которую пел кривляка наемный.
Изора
Пусть! — песню он пел не свою…
Алискан
Какой-нибудь жалкий рыбак
Из чужой и дикой Бретани
Непонятную песню сложил…
Изора
Паж, ты ревнуешь? —
Успокойся… его я не знаю… —
Ах… кто знает? вернется пора,
Может быть, на зеленой поляне
К нам вернется прежняя радость…
Нет. Теперь — все постыло и дико…
Жизнь такая не явь и не сон!
Уходит.
Алискан
Она положительно сходит с ума…
Алиса
Я думаю, это уже случилось… предпочесть вам… кого же.
Алискан
И нам придется проскучать всю зиму…
Алиса
Вам грустно, прекрасный паж?
Алискан
Она не придет сюда?
Алиса
Нет, в этот час, вы знаете, она всегда мечтает… и видит сны… В этот час никто не придет сюда.
Обнимает Алискана.
Сцена IV
Граф
Клянусь святым Иаковом Кампостельским, они приводят меня в бешенство! Ты знаешь, Оттон чуть дышит!
Капеллан
Ваша милость, ума не приложу, о чем вы волнуетесь. Пошлите новый отряд рыцарей, и непокорные вилланы будут уничтожены.
Граф
Давно ли беднягу Клари до полусмерти исколотили дубьем?
Капеллан
У вас есть вассалы получше Оттона и Клари. К тому же, говорят, граф Симон Монфор уже идет из Парижа помочь нам сломить еретиков…
Граф
Когда еще дойдет Монфор.
Позвать Бертрана!
Входит Бертран.
Ну, какие вести?
Бертран
Плохие, ваша светлость. Граф Раймунд
В Тулузе войско снарядил…
Граф
Капеллан
И греховодник к тому же: пять жен — и ни одного законного сына…
Бертран
Под знамя их встал Монсегюр…
Граф
Бертран
Епископу их новому присягу
Принес он, а именье роздал нищим…
Граф
Мошенник! — Вот кто оскорбил Клари!
Бертран
Не думаю. Враги нам эти люди,
Но все же чтут евангелье они
И рыцарей чужих не убивают
Исподтишка…
Граф
Одна все это шайка!
И мужичье с дубьем, и сюзерены,
Забывшие и господа и папу,
И их вассалы-оборванцы…
Бертран
Граф
Молчи! Ты сам, пожалуй, той же масти,
Как все вы, неудачники и трусы,
Которых выбивают из седла
На первом же турнире…
Бертран
Ваша светлость,
Монфор, сказали мне, теперь в Лионе…
Граф
Ты думаешь, нам этого довольно?
Бертран
Вы знаете, всегда готов служить я
И госпоже моей, и вам…
Граф
Что ж, Рыцарь —
Несчастие! Хоть раз нам докажи,
Что рыцарь, а не трус ты! — Нынче ночью
Узнать ты едешь, близко ли теперь
Симона доблестное войско!
Бертран
Граф
Да приноси, смотри, получше вести.
И не накаркивай нам новых бед. — Ступай!
Бертран уходит.
Капеллан
Что верно, то верно! Это не рыцарь, а ворона в рыцарских перьях…
Граф
Почтенный духовник, у меня голова идет кругом…
Капеллан
Э, не беспокойтесь, ваша милость. С дьяволовыми ткачами мы сладим. Обратите лучше внимание на то, что делается в замке…
Граф
Капеллан
Граф
Капеллан
Isora, coniunx vestra, aliquantulum male sorbia est.[*]
[*- Изора, супруга ваша, несколько помутилась рассудком]
Граф
Ничего не понимаю! Говори по-человечески!
Капеллан
Супруга вашей милости…
Граф
Капеллан
На столе у ее постели лежит роман о Флоре…
Граф
Что же из этого?
Капеллан
И о Бланшефлёре… вместо молитвенника. А вы знаете, что романы сочиняют враги святой церкви?
Граф
Капеллан
Ну да. Самозванного папу чтут люди, которые бьют ваших рыцарей. А людей, которые бьют рыцарей, хвалят сочинители романов…
Граф
Я говорил, что это все — одна шайка!
Капеллан
И всему этому учит вашу супругу ее придворная дама…
Граф
Проклятие! Если бы я знал это прежде!
Капеллан
Спокойствие, ваша милость. Она идет сюда. Расспросите ее, не показывая вида, будто что-нибудь знаете.
Входит Алиса.
Алиса
Ваша светлость, госпожа моя больна…
Граф
Вот как! Давно ли?
Алиса
Сегодня с утра она не принимает пищи…
Капеллан
Слышите, ваша милость…
Граф
Вы звали доктора?
Алиса
Доктор сказал, что болезнь происходит от меланхолии; а там, где избыток меланхолии, тело испорчено, и легко лишиться рассудка…
Граф
Помоги нам, святой Иаков!
Алиса
Госпожа сильно скучает днем, а по ночам мечется, кусает подушки и твердит чье-то имя…
Граф
Алиса
Я не могла расслышать… кажется, она бормочет: «Странник».
Граф
Алиса
Так зовут рыцаря… сочинителя песни…
Капеллан
Вот видите, ваша милость: роман родит песню, песня родит рыцаря, а рыцарь родит…
Алиса
Госпожа не может забыть песни с тех пор, как у нас пели жонглеры…
Граф
О чем там поется?
Капеллан
Это известно заранее: о соловье и о розе.
Алиса
Нет, о розе и о соловье там нет ни слова. Я совсем не понимаю песни, хотя госпожа не раз повторяла ее.
Граф
В таком случае, может быть, она сошла с ума!
Алиса
Мне самой приходило это на ум, ваша светлость.
Граф
Изменники! Позвать сюда доктора!
Входит доктор.
Что? с моей женой?
Доктор
Melancholia regnat…[**]
[** — Меланхолия царствует (лат.). — Ред.]
Граф
Тысяча проклятий! Они все говорят по-латыни, когда дело касается моей жены!
Доктор
Ваша милость, супруга ваша подвержена меланхолии, которая холодна, суха и горька. Царство меланхолии длится от августовских до февральских ид…
Граф
Святой Иаков! Да ведь февраль уже на дворе!
Доктор
Ничего не поделаешь, придется еще подождать, ваша милость. Скоро начнет прибывать кровь; а когда крови накопится слишком много, мы выпустим ее через нос, как учат древние мудрецы Галлен и Гиппократ…
Капеллан
Здесь скрывается иносказание…
Граф
Святой Иаков, я сам лишаюсь рассудка! Святой отец, что теперь делать?
Капеллан
Положитесь на меня, ваша милость, я дам добрый совет…
Доктор
Idem — melancholia regnat…[***]
[*** — Все то же — меланхолия царствует (лат.). — Ред.]
Граф
Доктор, ты дождешься виселицы!
Сцена V
Алиса
Госпожа, будьте осторожней, ради бога. Граф встревожен; он, кажется, догадывается, за нами подсматривают. Ваша болезнь — зимняя скука, не более.
Изора
Нет, в сердце моем — весна.
Но за семнадцатой этой весной
В сердце повеял мне холод сырой,
Точно туманом дохнул
Яблони ствол за окном…
Видишь, старые, черные ветви
В небе дождливом, как крест…
Сердце, как яблоня, плачет…
«Радость-Страданье…
Сердцу закон непреложный…»
Алиса
Все это вам набормотал Рыцарь-Несчастье. Поверьте, весна возвратит вам здоровье и радость…
Изора
Слушай, Алиса!
Нынешней ночью
Странный приснился мне сон…
Будто сплю я в лунном луче
И слышу, как плещется море,
И запахом смол незнакомых
Воздух кругом напоен…
Внезапно, из-под земли,
Словно из темного гроба,
Встал предо мною неведомый рыцарь…
Кудри, светлее льна,
Рассыпались по плечам…
Сердце так бьется, так бьется…
И, упав на колени, в восторге
Я вскричала: «Неведомый гость!
Имя свое назови. »
Он безответен…
Прикоснуться к нему не смею,
Но странно и сладко молиться ему!
И черная роза — чернее крови —
Горит на светлой груди…
«Странник! Странник!» — вскрикнула я…
Слышу странный звон, вижу свет,
И очнулась в слезах…
А в ушах — тот самый напев,
Но иначе, чем пел жонглер…
Видела ты, что подушку мою
Я зубами рвала!
И рубашку рвала на плече!
Слышишь ты, как сердце стучит…
И в ушах — этот вечный напев:
«Радость-Страданье…»
Нет, не могу повторить.
Алиса
Тише, во имя всех святых! Здесь кто-то есть…
Капеллан (открывая дверь)
Так вот какие сны вам снятся! Все передам графу! Вам хватит времени на чтение романов в Круглой башне!
Уходит.
Изора
Алиса
Он грозил заточеньем…
Изора
Святой Видиан! Что делать теперь?
Алиса
Не знаю… ждать… покориться…
Изора
Проклятие! — Я разорву им сердце! — Недаром в сердце матери моей течет испанская кровь!
Алиса
Госпожа, тише… кто-то под окном…
Изора (смотрит в окно)
Бертран. — Рыцарь! Войдите! Осторожней!
Алиса (плачет)
Чему поможет этот урод… несчастные мы…
Бертран (входит)
Госпожа, чем могу вам служить?
Изора (вкрадчиво)
Вы исполнить могли бы
Порученье, рыцарь, мое?
Бертран (удивленный)
Госпожа, все, что в силах моих…
Приказанья жду я, не просьбы…
Но смогу ли?
Граф на север послал меня…
Изора
Бертран
Да. Сегодня в ночь.
Изора
О. Рыцарь! Вы преданы мне?
Бертран
Изора
Время не терпит!
Мне заточенье грозит…
Бертран
Не терзайте сердца
Признаньем жестоким…
Изора
Вы — сторож замка.
Знаете Круглую башню?
Бертран
Знаю давно.
«Башней Вдовы Неутешной» зовется она…
Изора
Есть там ход потайной?
Бертран
Есть! В углу, прикрытый плитой…
Для вылазки был он когда-то пробит…
Изора
Дальше!
Дорог мне каждый миг!
Есть рыцарь… есть песня…
Песня мне спать не дает…
Бертран
Госпожа, я знаю ту песню!
Изора
Знаете вы! —
Вы должны мне певца отыскать,
Хотя бы пришлось
Все страны снегов и туманов пройти!
«Странник» — имя ему…
Черною розой отмечена грудь…
Так открылось мне в вещем сне!
Бертран
Госпожа! Порученье ваше
Похоже на детскую сказку…
Но — недаром жизнь сурова со мной:
Знаю, в детских снах
Больше правды, чем думают люди!
Погибну, или исполню:
Странник будет у вас!
Изора
Клянитесь теперь молчанье хранить
Обо всем, что сказано здесь!
Бертран
Чем клясться.
Надо ли клятв.
Я клялся бы розой,
Вы — краше всех роз…
Изора (удивленная)
О! И вы учились учтивым словам? —
Нет, бОльшим клянитесь!
Бертран
БОльших клятв не смеет
Бедный рыцарь давать…
Изора (жестоко)
Бертран
Клянусь, что живым не вернусь,
Если Рыцаря я не найду.
Вечной верностью Даме клянусь!
Изора (с любопытством)
Рыцарь, кто ваша дама?
Бертран
Имя не смею сказать…
Изора
Я приказать вам могу…
Бертран
Отпустите в далекий путь…
Изора (лукаво)
Нет, нет… только имя одно…
Бертран преклоняет колено.
Встань, Бертран, мой верный вассал!
Теперь — я верю тебе.
Отходит от него.
О, как сильна и прекрасна любовь!
Даже этой породе,
Низкой, смешной и ничтожной,
Рыцаря верность дает…
Бертран (про себя)
Ну, урод несчастный!
Ступай, не жди, не надейся.
Страсти чужой послужи.
Входит Граф, грохоча ржавым ключом.
Граф
Ни слова, изменница! Я знаю все!
Бертрану:
Зачем ты здесь?
Алиса
Ваша светлость, он сам ворвался сюда.
Граф
Негодяй! Я убил бы тебя на месте, если б ты не был так жалок! Урод! Собака! — Какой прекрасный вкус для придворной дамы.
Алиса
Граф
Молчите! Низкая тварь! Вот чем занимаетесь вы, вместо того, чтобы следить за нею! Вы разделите участь вашей госпожи!
Изоре:
Или вы хотите вернуться в свои Толозанские Муки? За все заботы вы платите мне золотом Тулузы!
Изора
Мой повелитель, я послушна вам.
Граф
Вы поняли, что спорить со мной бесполезно! Сейчас, не медля, — в Башню Неутешной Вдовы! И да поможет вам исправиться святой Иаков Кампостельский! — Ступайте!
Изора и Алиса уходят.
А ты, несчастный урод, умеешь только каркать, как ворона, и приставать к придворным дамам! Ты забыл, может быть, мое порученье!
Бертран
Я еду, как вы сказали, сегодня в ночь.
Граф
Все узнай! Я буду ждать месяц, два месяца! Если вести твои будут также плохи, — не сносить тебе головы! Если же ты привезешь мне доброе о графе Монфоре, — я прощу тебя, Рыцарь-Несчастье!
Уходит вслед Изоре.
Бертран
Прекрасная обманщица!
Пускай умру, я должен ей помочь.
Что б ни было — вперед! — На север, в ночь!
Действие второе
Сцена I
Бертран (на коне)
Куда я заехал? Снег слепит глаза, ветер свистит в уши! Безумец! Все равно — вперед, усталый конь!
Скрывается за камнем.
Гаэтан (поет)
«Не верь безумию любви!
За радостью — страданье!
За радостью — страданье!»
Рыбак (поет)
«Не спи, король, не спи, Граллон,
Твой город в воду погружон!
Кэр-Ис лежит на дне морей,
Проклятье дочери твоей!»
Гаэтан
«Проклятье дочери твоей!»
Эй, рыбак!
Рыбак
С нами крестная сила! За снегом ничего не разобрать! Был рыцарь, теперь — ты! Я думал, это мой голос раздается в скалах. Или ты призрак?
Гаэтан
Ты кричишь на меня, однако поешь мою песню.
Рыбак
Какую твою песню? Сумасшедший ты, что ли? Эту песню поют и в Плугасну, и в Плуэзеке, и у нас, в Плугерно.
Гаэтан
А где был город Кэр-Ис?
Рыбак
Да, говорят, здесь неподалеку. Видишь ту кучу камней на берегу?
Гаэтан
Вижу. Впереди — лев, потом — конь…
Рыбак
Никакого там нет коня, а просто — камни, и в камнях — заводь. Туда летом заплывают самые жирные крабы. Вот там, говорят, и ходит каждый сочельник святой Гвеннолэ. — А тебя откуда бог несет?
Гаэтан
Я — из Трауменека.
Рыбак
Трауменека? — Не слыхал что-то.
Гаэтан
Ведь здесь недалеко Аберврак?
Рыбак
Ну да, монастырь…
Гаэтан
Так мимо монастырского сада — к колодцу, от колодца — в гору, до первых домов Ландеда…
Рыбак
Кто же не знает Ландеда! Мы все туда на праздник ходим…
Гаэтан
Поверни, не доходя до церкви, налево, полем, там скоро и будет Трауменек.
Рыбак
Этот замок называется — Трауменек?
Гаэтан
Ну, разумеется, да.
Рыбак
Так это — Трауменек… И чудак же, должно быть, тамошний сеньер!
Гаэтан
Почему ты думаешь?
Рыбак
Не я один, все так; он, говорят, сам пасет свое стадо; а стадо у него всего-навсего три петуха. Живет бедно, должно быть скупой. Другие рыцари пируют и дерутся на турнирах, а этот знай бродит да рассказывает сказки… А ты чем там занимаешься?
Гаэтан
Признаться, рыбак, ведь это я и есть сеньер Трауменека.
Рыбак
С нами крестная сила! Не подумайте, сеньер, что я — в насмешку, мало ли чего у нас…
Гаэтан
Это правда, рыбак. У меня — крест на груди, а крест дается не для забавы…
Рыбак
Крест на груди, а я-то и не разобрал сразу… Конечно, господин, для богатых людей закон не писан…
Бертран (возвращается)
Опять тот же камень! — Кто там? Эй, бродяга!
Гаэтан
Не кричи зря на людей. Сам ты кто?
Бертран
Гаэтан
Бертран
Ты что-то не похож на сеньера.
Гаэтан
Я докажу тебе, что это правда! Берись за меч!
Сражаются.
Рыбак (убегая)
Спаси, господи! Эти рыцари вечно дерутся!
Бертран
Плохо ты бьешься, сеньер! Проси пощады, или я отрублю тебе голову!
Гаэтан (снимая шлем)
Прошу пощады. Ты видишь, я стар.
Бертран
Не стоило мне тупить свой меч, старик! — Обещай исполнить то, о чем я тебя попрошу.
Гаэтан
Ты нравишься мне, и я исполню, что ты попросишь. Не откажись отдохнуть у меня в Трауменеке.
Бертран
Спасибо. Я не устал, но конь мой устал от долгого пути.
Сцена II
Гаэтан
…И старый король уснул…
Тогда коварная дочь,
Украв потихоньку ключи,
Открыла любовнику дверь…
Но дверь в плотине была,
Хлынул в нее океан…
Так утонул Кэр-Ис,
И старый король погиб…
Бертран
Где же был этот город Кэр-Ис?
Гаэтан
Вон там, в этих черных камнях…
Слушай дальше: проклятие ей!
За то же святой Гвеннолэ
Превратил ее в фею морскую…
И, когда шумит океан,
Влажным гребнем чешет злая Моргана
Золото бледных кудрей.
Она поет, но голос ее
Печален, как плеск волны…
Бертран
Странный ты человек!
О сиренах, о королях,
О городах подводных
Много ты мне рассказал!
Но не знаю, кто же ты сам?
Не думал я, когда бился с тобой,
Что под шлемом твоим
Серебрятся кудри седые.
Правда, ты слаб,
Но как мальчик дерзкий ты бьешься,
Правда, бела у тебя голова,
Но звончее рога твой голос,
Как у юноши, взор твой горит!
Гаэтан
Не думал и я, что в твоих волосах
Так много прядей седых!
Верно, ты жизнью обижен?
Но, хоть голос твой
Глух и печален,
Лик твой, добрый мой гость,
Несказа?нно нравится мне!
Бертран
Спасибо за ласку!
Да, правда, нужда и горе
В жизни достались мне.
Тем нежнее сердца коснулось
Доброе слово твое.
Я — Бертран из Тулузы.
Ни о чем не напомнит тебе
Это темное имя.
Ты же, верно, богат был и знатен?
По речам и осанке — ты рыцарь…
Верно, Гроб защищал ты Господень?
Выцвел крест на груди у тебя…
Гаэтан
Нет, я тоже рыцарь безвестный,
И не плавал я в Землю Святую,
Хоть похож на странника я…
Что ты смотришь так пристально, друг?
Бертран
Назови мне имя твое.
Гаэтан
Гаэтаном зовусь я.
Из Арморики милой я родом…
Видишь, вот — все владенья мои:
Чуть заря, у меня в Трауменеке
Начинают петь петухи…
И другие — там, за холмами,
И еще, и еще… и последним
Запоет монастырский петух…
А я, пробудясь с петухами,
Слышу, как сквозь туман родимый
Сеет прохладный дождь,
И шумный зовет океан…
Снова дрогнули брови твои.
Бертран
Чудным словам твоим внемля,
Вспомнил я дело одно…
Что же, сеньер Трауменека,
Давай расскажем друг другу
О жизни нашей… Союз,
Заключенный в звоне мечей,
Словом мы крепче скрепим!
Гаэтан
Больше, чем другом,
Братом твоим
Назваться хочу!
Начинай ты первым рассказ!
Бертран
Гаэтан, печальна
Будет повесть моя.
Сыном простого ткача из Тулузы,
С малых лет я на службу попал.
И за долгую службу в замке
Граф меня опоясал мечом…
Однажды, во время турнира,
Подлым ударом плохого бойца
Выбит я был из седла…
Великан неуклюжий с дельфином в гербе
Наступил мне ногою на грудь…
Но махнула платком госпожа —
И пощадили меня…
О, как горел я стыдом и гневом!
Как умолял я мне сердце пронзить!
Но жизнь оставили подлые мне…
Гаэтан
Низкое время!
Рыцарей лучших не ценят!
Бертран
Никто с той поры не дает мне проходу,
Все мне смеются в лицо…
И она смеется, я знаю,
В своем высоком окне…
Но привет, или тень привета,
Видел я от нее одной…
Как травка от розы, далек от нее я…
Да и может ли рыцаря ум
Проникнуть в тайну женской души!
Гаэтан
Печален, брат, твой рассказ…
Глупые, злые люди.
Сам я сейчас испытал
Пламень ударов твоих! —
Как заехал ты к нам, скажи…
Бертран
Два порученья есть у меня:
Должен узнать я, скоро ль Монфор
Нам поможет восстанье смирить…
Гаэтан
И у нас говорят о Монфоре,
Но, если б они и позвали меня,
Я под их орифламму не встану…
Бертран
Брат, значит ты веришь,
Что в жилах у нас
Одна — святая французская кровь.
Жестокий Монфор тем самым мечом,
Которым неверных рубил,
Братскую кровь проливает…
Под чье же ты знамя пойдешь?
Гаэтан
Знамени нет для меня.
Я останусь один.
Бертран
Тебе легко говорить,
А я ведь на службе… Что? я могу,
Пышного зАмка сторож несчастный!
Лишь сам не участвую я
В охотах на нищих крестьян…
Гаэтан
Ты должен покинуть тот край!
Бертран
Покинуть! Нет, ты не понял меня!
Я, как ты, не верю в новый поход,
Меч Монфора — не в божьей руке…
Но разве могу изменить,
Чему всю жизнь я служил?
Измена — даже неправде —
Все изменой зовется она!
Я там умру, где сердце осталось!
Недаром «Несчастьем» прозвали меня!
Гаэтан
Службой связан ты, бедный?
Тяжки, должно быть,
Цепи земные…
Я их не носил никогда…
Так же ли трудно другое твое порученье?
Бертран
Пусть напрасно заехал я в ваши туманы,
С Толозанской дороги свернув! —
Рыцаря долг
Тайну Дамы свято хранить.
Я не отвечу тебе.
Гаэтан
Непонятны мне речи твои…
Бертран
Нетерпеньем горю я
Выслушать повесть твою!
Странное чувство
Твой взор и твой голос
Рождают во мне!
Не верю в предчувствия я,
Но сдается,
Что послан ты мне
В награду за долгий путь!
Гаэтан
Слушай! — Я стар,
И жизнь одинока моя,
Но трижды прекрасна жизнь!
Бертран
И трижды превратна она!
Гаэтан
Возле синего озера юная мать
Вечером поздним, в тумане,
Отошла от моей колыбели…
Фея — младенца меня
Унесла в свой чертог озерно?й
И в туманном плену воспитала…
И венком из розовых роз
Украсила кудри мои…
Бертран
Ты мне сказки опять говоришь…
Гаэтан
Разве в сказке не может быть правды?
Бертран
Да, правда в сказках бывает подчас…
Прости, мой разум беден и прост…
Верно, есть в твоих странных речах
Скрытый, неясный мне смысл…
Дальше, прошу тебя…
Гаэтан
Слушай дальше!
Рыцарем стать я хотел…
Фея долго в объятьях сжимала меня
И, покрыв волосами, плакала долго…
Не знаю, о чем
Гадала над прялкой своей…
И сказала: «Иди теперь
В мир дождливый,
В мир туманный…
Туда пряжа Парки ведет…»
Бертран (вслушиваясь)
Куда пряжа Парки ведет?
Гаэтан
И еще сказала она:
«Мира восторг беспредельный
В сердце твое я вложу!
Песням внимай океана,
В алые зори глядись!
Людям будешь ты зовом бесцельным!
Быть может, тронешь ты
Сердце девы земной,
Но никем не тронется
Сердце твое…
Оно — во власти моей…
Странником в мире ты будешь!
В этом — твое назначенье,
Радость-Страданье твое!»
Бертран
«Радость-Страданье»!
Что? это значит?
Гаэтан
«Сердцу — закон непреложный», —
Так говорила она,
И в слезах повторяла:
«Путь твой грядущий — скитанье!
Что тебя ждет впереди?
Меть свои крепкие латы
Знаком креста на груди!»
Грудь я крестом отметил,
И в мир туманный пришел…
Бертран
Постой!
Верить сказкам
Я не умею!
Рассказ твой на песню похож!
Гаэтан
Все ты, Бертран, мне не веришь!
Да, рыбаки и жонглеры
Всюду поют мои песни,
Песни о жизни моей…
Бертран
Чудно мне верить!
Бред или явь?
Светлая радость
Наполнила сердце…
Ты эту песню сложил?
Гаэтан
Эту — и много других!
Бертран
Гаэтан
Так Фея меня назвала…
Бертран
Ты мне дороже сокровищ мира!
Жизни дороже мне, брат!
Тебя, тебя одного
В снежных туманах ищу! —
Очнись, несчастный Бертран!
Яркий твой бред
С правдою жизни жестокой несхож.
Гаэтан
Если ты счастлив,
О чем же ты плачешь,
Милый мой гость?
Бертран
Прости, прости меня, друг!
Слишком жизнь унижала меня,
И я радость встречаю слезами.
Первая радость, что встретил тебя,
Кого и в мире не думал найти!
Радость вторая — прости за нее —
Вижу — не юноша ты:
Лучше услышит песню Изора,
Не смущаясь низкой мужскою красой,
Свято внемля песне одной!
Сцена III
Берег океана.
Гаэтан и Бертран на конях.
Гаэтан
Теперь — подводный город недалёко.
Ты слышишь звон колоколов?
Бертран
Я слышу,
Как море шумное поет.
Гаэтан
А видишь,
Седая риза Гвеннолэ несется
Над морем?
Бертран
Вижу, как седой туман
Расходится.
Гаэтан
Теперь ты видишь,
Как розы заиграли на волнах?
Бертран
Да. Это солнце всходит за туманом.
Гаэтан
Нет! то сирены злобной чешуя.
Моргана мчится по волнам… Смотри:
Над нею крест заносит Гвеннолэ!
Бертран
Туман опять сгустился.
Гаэтан
Слышишь, стоны?
Сирена вероломная поет…
Бертран
Я слышу только волн печальный голос.
Не медли, друг! Через туман — вперед!
Действие третье
Сцена I
Граф
Итак, своими видел ты глазами
Войска его святейшества?
Бертран
Граф
И орифламму славную Монфора?
Бертран
Да. В красном поле — лев из серебра.
Хвост с четырьмя кистями. Все четыре
Захвачены узлом.
Граф
Святой Иаков,
Хвала тебе!
Бертран
Они теперь в Безье,
Жгут, избивают жителей: «Всех режьте! —
Сказал легат: — Господь Своих узнАет!»
Граф
Так им и надо! Молодцы! Теперь
Монфор недалеко!
Бертран
На Толозанской
Дороге, ваша светлость.
Граф
Так, Бертран!
Ты хорошо исполнил порученье!
Проси награды! Я тебя прощаю!
Бертран
Могу ли я просить не о себе?
Граф
Проси, что хочешь!
Бертран
Ваша светлость! Завтра
Наступит май. У нас во всей округе
Привыкли песнями встречать весну.
Отметьте же и вы священный праздник…
Граф
К чему ты гнешь? Я сам об этом думал!
Бертран
Со мной жонглер приехал, ваша светлость,
Он песни новые привез с собой…
Граф
Да ты развеселить нас всех задумал?
Послушаем, охотник я до песен!
Бертран
Освободите юную графиню,
Которая томится в башне…
Граф
Что? —
Ты о моей супруге говоришь?
Бертран
Граф
Да, — и обещаний
Я не беру назад. — С чего тебе взбрело
Просить об этом?
Бертран
Первый день весенний,
Вы знаете, он первый года день.
Так пусть его не омрачает тень.
Сцена II
Кухня замка. Поварята безобразничают.
Повар
Он, говорят, так и спит — с ключом от башни. С тех пор никому у нас нельзя громко слова сказать.
Доктор
А видел ты, что у него на голове? — Как у чорта на картинке. Два месяца не стригся. Когда улыбается, скалит зубы по-собачьи. Никому не верит, кроме его преподобия. А между нами говоря, святой отец…
Повар
Потише, потише, здесь и у стен есть уши. — Да замолчите ли вы, сорванцы? — Ну, готово теперь, что еще?
Доктор
Теперь подсыпь немного ивовой коры…
Капеллан (входит)
Святители, какой пирог! Для кого же это?
Повар
Для ее светлости, графини Изоры.
Капеллан
Постой, постой… Что ты здесь толчешься, доктор?
Доктор
Немного salix alba… [Ива белая (лат.)] от меланхолии…
Капеллан
Доктор
Простое слабительное, ваше преподобие…
Капеллан
Дай-ка мне отведать.
Алискан (входя)
Ваше преподобие, я ищу вас всюду.
Капеллан (жуя)
Что вам от меня надо, молодой человек?
Алискан
Сегодня я встаю на ночную стражу…
Незаметно сует повару записку.
Записку в пирог, получишь червонец.
Капеллан
А приняли вы очистительную ванну?
Алискан
Принял, ваше преподобие.
Капеллан
А сколько времени вы постились?
Алискан
Два месяца, ваше преподобие.
Капеллан
Идите в капеллу, молодой человек: завтра за обедней мы посвятим вас в рыцари.
Алискан
Повар
Готово, ваше преподобие.
Доктор
А ты прибавил коры?
Капеллан
Закрывай блюдо и неси за мной.
Сцена III
Башня Неутешной Вдовы.
Изора
Боже Милосердный! Легче быть рабыней у армянина, лучше таскать камни и бревна! — Алиса! Подойди сюда!
Алиса
Что вам угодно, госпожа?
Изора
Я умираю с тоски, Алиса.
Алиса
Терпите. Ярость любого дракона можно смягчить кротостью.
Изора
Все твои утешения я знаю наизусть. Давай поиграем лучше.
Алиса
В шахматы или в шашки?
Изора
Нет… представь себе: я слушаю мессу, а он переоделся клер
Оцените, пожалуйста, это стихотворение.
Помогите другим читателям найти лучшие произведения.
Источник