Радость моя дзен глава

Он будет молчать, и я вытрясу всю сумму до копейки.

Радость моя (Часть 26)

Женщина вошла в лифт, равнодушно посмотрела в наполненные слезами глаза Мирослава, и нажала кнопку первого этажа. Когда двери закрылись, она в бессилии опустила голову, не зная, как преподнести дочери такое известие. Девочка только начала приходить в себя, только решила жить дальше, желала поправиться и верила в это. Известие о предательстве лучшей подруги и любимого убьёт её. Евгения достала телефон и набрала Татьяну.

— Добрый вечер, — сухо произнесла она. – Я согласна.

Когда телефон снова оказался в сумке, она больно сжала кулак и подумала: «Я ничего не буду от неё скрывать. Марина узнает правду. Она должна быть сильной и справиться со всем, ради себя, ради будущего. Если Татьяна узнает, что Мирослав уже порвал с Мариной, то всё пропало и никаких денег на операцию не будет… Ну, уж нет. Он будет молчать о своём разоблачении, и я вытрясу всю сумму до копейки. Я тоже буду подлой и низкой, но зато у моей дочери появится шанс».

— Ну-с, хорошие новости, красавица! – в палату вошёл улыбающийся врач с бумагами в руках. – Анонимное лицо полностью перечислило всю сумму! Мариночка, через четыре дня, может, раньше, вам сделают операцию и совсем скоро вы будете ходить!

Девушка пила апельсиновый сок, и поперхнулась. Рядом находилась Евгения Андреевна, её сердце билось в таком ритме, что, казалось, сейчас взорвётся от счастья.

— Всю сумму? Так много? – не веря своим ушам, тихо произнесла Марина. – Значит, мы ничего не будем должны родителям Мирослава? Мама, это же прекрасно! Мама, я буду ходить! – она расплакалась и тут же обняла мать, та погладила её по голове. Ни единый вопрос не проскользнул в голове девушки, любопытство о своём благодетеле словно покинуло её.

— Ничего не должны, милая! Теперь всё будет хорошо! Пообещай мне одно, — вдруг Евгения строго посмотрела на дочь и её губы нервно задрожали. – Что бы ни случилось, мы будем идти до конца. Ни ураган, ни наводнение не смогут нам помешать. И ты сама больше никогда не сделаешь такой глупости! – она указала на перевязанные запястья. – Пообещай мне! Что бы ни случилось!

— Да, да, конечно! Ну я же ещё раньше пообещала это, мама! Ну а теперь-то и подавно ничего не может произойти! – ни о чём не подозревая, Марина искренне радовалась и смеялась.

— Побудь пока одна, а я пойду с доктором, и мы с ним обсудим твой перевод в другую клинику, в общем, формальности.

Марина кивнула, улыбка ни на миг не покидала её лицо, и слезы радости струились по щекам. Как только мать и врач покинули палату, она вытащила альбом и принялась дорисовывать свою любимую жемчужную хавортию. Неожиданно растение ожило, приободрилось, в нём появились яркие тона и призрачный налет волшебства.

Оказавшись по ту сторону двери, мать резко сменила радостное выражение лица на серьёзное и озабоченное. Она так и не смогла сказать о Мирославе, ждала подходящего момента. Она взяла с дочери обещание ни при каких обстоятельствах не отчаиваться, но понимала, что им только предстоит преодолеть множество трудностей.

— У меня совсем не получалось с вами поговорить, — обратилась она к доктору. – Скажите честно, без преувеличений, она будет ходить после операции?

— Евгения Андреевна, — не меняя позитивного настроя, произнес мужчина. – Я уже говорил вам… Врачи не боги, мы не можем давать стопроцентных гарантий. Мы лишь можем прогнозировать и отталкиваться от опыта и статистики. Операция необходима, поверьте, необходима! Без операции у неё шанс из миллиарда встать на ноги, с ней же – я бы дал три-четыре на миллион.

Источник

Радость моя. 7 лет спустя. (ч.1)

Уважаемые читатели, благодаря вашим многочисленным просьбам я всё-таки написала продолжение рассказа «Радость моя» ! Приятного прочтения! 🙂

Марина не догадывалась, к чему приведет отсутствие наследника в семье. Она нервно ходила от одной стены к другой и больно сжимала пальцы. Просторная ванная комната превратилась в место вечных страданий и угрызений совести. Из крана для видимости лилась вода, зеркало заволокло паром, и когда молодая женщина подошла к нему, то с облегчением обнаружила, что не видит собственного отражения. Минуты тянулись немыслимо долго, она с трудом отводила взгляд от продолговатого приспособления, которое либо сделает её самой счастливой, либо самой отчаявшейся. Семь лет прошло с тех пор, как она простила Максима и окончательно оставила в прошлом всё ненужное. Пышная свадьба, чудесное путешествие, переезд, первые безоблачные года, мечты о будущем – золотое время. А что сейчас? Жизнь со свекровью и… Она подошла к раковине и заглянула в маленький экранчик электронного теста на беременность. Глаза наполнились слезами, губы затряслись, и женщина со злостью швырнула его об стену. Не беременна… Снова. Пять лет бесплодных попыток! Четыре года походов по врачам! Вечные санатории, витамины, отдых! Все силы были направлены на то, чтобы завести малыша, но тщетно.

Марина смахнула слёзы, умылась холодной водой и протерла ладонью зеркало. На неё смотрела молодая женщина с печальными глазами. Она вышла из ванной и столкнулась со свекровью.

– Марина? – удивилась та. – Ты что, опять плакала?

– Нет, вам показалось, – невестка попробовала пройти мимо, но твердая рука схватила её выше локтя.

– Ну-ка, пошли поговорим.

Женщина силой привела её на кухню и усадила за стол. Она включила чайник, поставила блюдо с пирожными и села напротив. От её чистого прямого Марина всегда смущалась и даже теперь, спустя столько лет, не могла долго его выдерживать.

– Что опять произошло?

– Ничего, – Марина сжала пальцы.

– Попробуй, они совсем свежие. – Свекровь настойчиво протянула тарелку со сладостями. – Перестань себя истязать.

– Посмотри, в кого ты превратилась.

Марина вспыхнула, но быстро подавила порыв и опустила голову ещё ниже.

– Вот смотрю я на тебя и не понимаю, муж есть, достаток есть, ну чего ты всё никак не успокоишься?

– Я должна родить.

– Потому что должна.

– А если ты никогда не родишь, что будет? Опять начнешь ерундой страдать? – Анастасия Ивановна небрежно дотронулась до запястий Марины, где белели белые ниточки шрамов.

– Тогда перестань. Думаешь, Максиму приятно видеть вечно недовольное лицо? Он и так устает на работе да ещё ты со своим нытьем.

Марина вскинула голову.

– Ну прости, я не хотела тебя обидеть, но и ты пойми нас. Мы не железные. Нам тоже неприятны твои страдания.

– А что бы чувствовали вы на моём месте?

– Я бы расслабилась и просто жила в своё удовольствие. У тебя прекрасный муж, который поддерживает тебя во всём, пользуйся этим!

– Знаете, Анастасия Ивановна, сколько с вами живу, никак не могу понять, почему вы так говорите, – улыбнулась Марина. – Я ведь не ваша дочь, вы должны гонять меня и в хвост и в гриву…

– Что за убогие выражения!

– Я хочу сказать, что вы должны быть на стороне сына, но почему-то поддерживаете меня.

Подписывайтесь на группу в контакте ! Там будет то, что не получится выложить сюда!

Источник

— Я чувствую, что предаю себя, оставаясь с ним!

Радость моя (Часть 41)

Мимо то и дело сновали люди. Необъятные чемоданы и скромные сумочки, шумные гости и тихие завсегдатаи – всё это проносилось перед глазами Марины. Она сидела на первом этаже корпуса со своей матерью и молчала. На улице снова разыгралась непогода, и красивый холл со множеством диванов и столиков стал на сегодня единственным развлечением. В окна хлестал дождь и изредка где-то вдалеке гремел гром.

— Марина, — тихо начала Евгения Андреевна, — так нельзя. Ну что ты себя изводишь?

Девушка повела глазами в сторону матери и ничего не ответила.

— В жизни всякое случается. Каждый может ошибиться.

— Это не ошибка, — хрипло отозвалась дочь и закашлялась.

— Конечно ошибка! Он ведь объяснил тебе все обстоятельства.

— Посмотри на него, ведь на нём же лица нет!

В этот момент внутрь вошел Максим, насквозь промокший, сопровождавший нового пациента. Он был бледен, похудел за пару недель, взгляд потух. Мужчина осмотрел холл и, когда его глаза нашли то, что искали, в надежде остановился. Марина увидела его и вздрогнула. Она не могла спокойно переносить его присутствие и отвернулась. Постояв в дверях ещё немного, он вернулся на улицу.

— Ведь любите друг друга! – не сдержалась Евгения и всплеснула руками.

— Мама, не начинай!

— Что же ты такая упрямая!

— Почему ты Мирослава не защищаешь в таком случае? Может, я встану на ноги, и он вернется ко мне! Но ты почему-то против!

— Он – совсем другое. Он оставил тебя в трудный момент, а Максим, наоборот, появился!

— Да это он виноват во всём! – с трудом сдерживая слезы, яростно прошептала девушка. – Лучше он вообще ничего не говорил! Или просто прошел мимо! Привез как всех остальных и продолжил спокойно работать! Может, он с самого начала знал кто я такая, вот и решил разыграть любовь…

— Разыграть? Ты сама не веришь в то, что говоришь.

— Не верю. Но я всё равно не могу быть с ним.

— Люди меняются, Мариночка, — ласково настаивала мать.

— Нет, не меняются. Суть – она всегда одна. Он бросил меня на дороге, фактически, умирать! Нутро у него черное!

— Глупости какие! Он испугался, был пьян!

— Ты что, ещё и оправдываешь его? – возмутилась дочь.

— Нет, я его не оправдываю, — отрицательно замотала головой Евгения, — но тебе не кажется, что каждый заслуживает шанс на прощение? Если бы у него было черное нутро, как ты говоришь, поехал бы он сюда? Променял бы он свой комфорт и достаток на тяжелую и, будем честными, неблагодарную работу!

— Совесть заела, — девушка сжала кулаки.

— Так и замечательно! Значит, она у него есть! Он изменился! – мать взяла руки дочери в свои и, согрев их, расслабила сжатые кулаки.

— Поверить не могу, что ты, моя мама, заступаешь за человека, который чуть не сделал меня инвалидом, — Марина кивнула на костыли, что стояли около дивана.

— Вот что хочешь со мной делай, чувствую, что он – хороший человек!

— Может, и Мирослав хороший?

— Что ты к нему привязалась! Ты что, до сих пор думаешь о нём? – Евгения тревожно заглянула в глаза дочери.

— Я уже ни о ком не думаю… — она вздохнула. – Но, мне тут пришло в голову…

— Ну же, говори, — мать легонько потрепала её по щеке, когда та замялась.

— Я бы хотела увидеть выражение лица Мирослава. Когда он увидит меня на ногах. Что он тогда скажет?

— Не нужно этого делать.

— Почему? Возможно, что-то во мне изменится…

— Умоляю тебя, не вздумай к нему возвращаться!

— Нет, к нему я уж точно не вернусь, — усмехнулась Марина, — но, мне кажется, что тогда я наконец решу, что делать.

— А разве ты не решила? – лукаво улыбнулась Евгения Андреевна.

— Мама! Максим сломал мне жизнь! – вдруг серьёзно заговорила дочь. – И ты считаешь, совершенно нормально – любить его после всего? Я чувствую, что предаю себя, оставаясь с ним!

— А теряя мужчину, который действительно любит тебя, — она подняла руку, видя, что Марина собирается спорить, – а ты – его, это не предавать себя? Настоящая любовь приходит лишь раз в жизни. Подумай, ты уверена, что это не она?

Марина внимательно слушала мать. Прошло несколько секунд прежде чем она закрыла лицо ладонями, прислонилась лбом к плечу Евгении Андреевны и едва слышно прошептала:

— Я не знаю, мама. Что же мне делать? Что делать?

Источник

— Не знаю, что должно произойти, чтобы моя девочка снова научилась улыбаться, — с тоской вздохнула мать.

Радость моя (Часть 30)

Марина встрепенулась, словно птичка, и тут же погасла, как не разгоревшийся уголек, стоило ей поднять глаза. Широко улыбаясь, будучи уже не в белом халате, а во вполне обыденной одежде, к ним приближался Владимир Иванович. Он широко шагал и махал рукой ещё издалека. Приблизившись, мужчина проговорил в своей обычной непринуждённой манере:

— Ну-с, здравствуй, красавица, как твои дела?

— А чего так невесело? Я наводил справки, операция прошла успешно, без осложнений.

— Да, без осложнений, — согласилась Марина. – Только у меня другое осложнение – не могу даже пошевелить кончиками пальцев.

— Ничего, не всё сразу! – продолжал подбадривать он, стараясь поднять настроение девушки. – Ты прошла не все процедуры, ты устала после зимы, это просто хандра. Ерунда! Всё будет хорошо, вот увидишь! Я к вам приехал с хорошими новостями.

— Действительно? – улыбнулась Евгения, пытаясь заинтересовать дочь, но та лишь равнодушно взирала на посетителя.

— Помните, я обещал вам хороший санаторий? Теперь он у вас есть. Я похлопотал немножко…

— Владимир Иванович, вы просто святой! – не зная, как отблагодарить, осторожно произнесла мать. – Но, к сожалению, хороший санаторий мы не потянем…

— Что вы! Вот глупости! Вам и не нужно ничего тянуть! Путёвка совершенно бесплатная! Говорю – я похлопотал немножко…

Пока он рассказывал о красотах вокруг санатория, Марина продолжала наблюдать за людьми, они куда-то спешили и даже не обращали внимание на то, что творится внутри больничного парка. Они летели на ногах, будто ходить было так же легко, как дышать, будто не нужно было затрачивать силы… Девушка снова попробовала пошевелить пальцами, но тщетно. Обездвиженные конечности упорно отказывались повиноваться. Но в её глазах не мелькнула искра отчаяния, она лишь сделала глоток воды и отвернулась, чтобы больше не видеть посторонних.

— Она зависла в одном состоянии, — Евгения оставила Марину в беседке и теперь прохаживалась вместе с доктором вдоль аллеи. – Что бы ни случилось, выражение её лица никак не меняется. Когда звучит шутка, она лишь приподнимает уголок губ, когда что-то грустное – просто отворачивается… Я боюсь, как бы она не задумала чего. Страшно даже представить! Владимир, я не знаю, что делать.

— Что тут сделаешь? В одно мгновение она лишилась почти всего. Ног, работы, мужа, подруги, раз уж на то пошло… Другая бы на её месте… Да, да, вы вовремя пришли, Женя. Задержись вы на минуту, ей не помог бы уже никто. Тогда она потеряла много крови. Вам повезло, что вы попали ко мне и хорошо, что всё рассказали, иначе бы психиатр, уколы, возможно, клиника… Так положено, но не всегда это нужно. А у нас разве кто хочет во что-то вникать, эх! В общем, ей нужно ещё много осмыслить, со многим смириться. И эта реакция отчуждения, она совершенно нормальная.

— Возможно… Когда она узнала, что Мирослав оставил её, я не увидела не то что истерики, у неё не было даже слёз! Когда женщина не может плакать – это конец.

— Или, напротив, начало, — подмигнул Владимир, но тут же вернулся к серьёзному тону. — Не беспокойтесь, Евгения, я верю, что Марина поправится. Не отказывайтесь от поездки, примите её, ну что же я, зря старался! Поверьте, настоящая природа, не то, что здесь, в городе, дополнительные процедуры, новые знакомства – всё это освежит её. Она воспрянет, вот увидите.

— Не знаю, что должно произойти, чтобы моя девочка снова научилась улыбаться, — с тоской вздохнула мать.

Источник