Радость душечка гурилев дата написания
Александр Львович Гурилёв / Alexander Gurilyov
Избранные романсы.
Радость-душечка, красна девушка,
Что задумалась, пригорюнилась.
Полюби меня лебедь белая,
Полюби меня, приголубь меня
Речью нежною, словом ласковым.
Речью нежною, словом ласковым.
Без тебя ли мне белый свет не мил,
Без тебя грустна моя молодость.
Полюби ж меня, ненаглядная
Как полюбишь ты, прочь змея-тоска!
Закипит опять счастьем, радостью
Жизнь унылая, одинокая.
Я тебя мою раскрасавицу
Задарю парчой цареградскою,
Златом, кАмнями-самоцветными,
Черным соболем, круглым жемчугом.
Наряжусь в кафтан сине-праздничный,
Разовью свои кудри мелкие.
Разовью свои кудри мелкие,
Закручу усы молодецкие.
И пройду с тобой вдоль по улице
Рука об руку, гордой поступью.
На тебя пускай все любуются,
Моей радости пусть завидуют!
Мне наскучило, девице,
Одинешенькой в светлице
Шить узоры серебром!
И без матушки родимой
Сарафанчик мой любимый
Я надела вечерком –
Сарафанчик,
Расстеганчик!
(Сарафанчик, расстеганчик,
Сарафанчик!)
В разноцветном хороводе
Я играла на свободе
И смеялась, как дитя!
И в светлицу до рассвета
Воротилась; только где-то
Разорвала я, шутя
Сарафанчик,
Расстеганчик!
(Сарафанчик, раздуванчик,
Сарафанчик!)
Долго мать меня журила
И до свадьбы запретила
Выходить за ворота;
Но за сладкие мгновенья
Я тебя без сожаленья
Оставляю навсегда,
Сарафанчик,
Расстеганчик,
Однозвучно гремит колокольчик,
И дорога пылится слегка,
И уныло по ровному полю
Разливается песнь ямщика.
Столько грусти в той песне унылой,
Столько грусти в напеве родном,
Что в душе моей хладной, остылой
Разгорелося сердце огнем.
И припомнил я ночи иные
И родные поля и леса,
И на очи, давно уж сухие,
Набежала, как искра, слеза.
Однозвучно гремит колокольчик,
И дорога пылится слегка.
И замолк мой ямщик, а дорога
Предо мной далека, далека…
Одинок стоит домик-крошечка,
Он на всех глядит в три окошечка.
На одном из них занавесочка,
А за ней висит с птичкой клеточка.
Чья-то ручка там держит леечку,
Знать, водой поит канареечку.
Вот глазок горит — какой пламенный! —
Хоть кого спалит, будь хоть каменный.
О, глазок, глазок! незабудочка,
Для неопытных злая удочка.
Много раз сулил мне блаженство ты,
Но так рок судил — не сбылись мечты.
Помню я тебя, домик-крошечка,
И заветные три окошечка.
Отчего, скажи,
Мой любимый серп,
Почернел ты весь,
Что коса моя?
Иль обрызган ты
В скуке-горести
По милом дружке
Слезой девичьей?
В широких степях
Дона тихого
Зелена трава
Давно скошена;
На селе косцы
Давно женятся
Только нет его,
Ясна сокола.
Иль он бросил дом,
Разлюбил меня
И не придет уж
К своей девице.
Ах, не птица там
Летит по небу:
То печальный слух
Об нём носится…
Не к добру ж тоска
Давит белу грудь,
Нет, не к радости
Плакать хочется.
Отчего ж, скажи,
Мой любимый серп,
Почернел ты весь,
Что коса моя.
Источник
Александр Львович Гурилёв
Александр Львович Гурилёв (22 августа (3 сентября) 1803, Москва ― 30 августа (11 сентября) 1858, Москва) ― русский композитор, автор свыше 200 песен и романсов [1] .
Содержание
[править] Происхождение
Александр Львович Гурилёв был в сословной российской иерархии самого низкого происхождения: он родился в семье крепостных при графах Орловых [1] [2] [3] [4] . Лев Степанович Гурилёв — отец будущего композитора — был крепостным музыкантом в подмосковном поместье графов Орловых «Отрада». Однако, следует заметить, что уровень русских крепостных оркестров и крепостных театров был весьма высоким. Россия, еще при первом русском императоре Петре Первом «в Европу растворив окно», приглашала европейских деятелей науки и искусств, не скупясь на их гонорары, — это нужно было по политическим соображениям: для развития Российской империи необходимо было встать в один ряд с другими европейскими — западноевропейскими странами. Следующие императоры продолжили политику Петра Алексеевича. Решения государей немедленно — вдохновенно и воодушевлённо — исполнялись верными царедворцами: Россия жадно впитывала европейскую культуру. Это стало делом государственной важности: при императорах появилась дирекция государственных (императорских) театров и оркестров. Видные сановники как рьяные продолжатели государственных идей организовывали свои собственные театры и оркестры из своих собственных крепостных, приглашая к ним европейских преподавателей.
В одном из таких оркестров служил Лев Степанович Гурилёв. Проявив незаурядные музыкальные способности, он стал возглавлять крепостной оркестр [5] , а помимо того он сам сочинял музыку, в основном церковную, и вполне прославился как церковный композитор. Крепостной оркестр графов Орловых в подмосковном поместье Орловых «Отрада» стал одним из лучших крепостных оркестров конца XVIII — начала XIX века [1] .
Родившегося сына — будущего композитора Александра Львовича Гурилёва — Лев Степанович обучал сам, и тот тоже вошёл в крепостной оркестр [4] .
[править] Молодые годы
Музыкальный талант Александра Львовича Гурилёва проявился рано, но официального музыкального образования крепостной получить не мог. Приходилось довольствоваться уроками отца и играть на скрипке и альте в графском оркестре, послушать который часто приезжали и высокопоставленные гости, и известные профессиональные музыканты.
Правда, позже он брал частные уроки у известных музыкальных педагогов: игре на фортепиано он учился у Джона Филда, теории музыки ― у И. И. Геништы [1] [3] , обративших внимание на талантливого мальчика. Кроме того, молодой крепостной музыкант сочинял собственные музыкальные произведения: танцевальную музыку, песни, романсы и играл в крепостном оркестре, где исполнялись его авторские музыкальные пьесы. Крепостные оркестры были распространены, ими их владельцы потчевали своих гостей — как пирогами, новомодными европейскими салатами и винами, и музыкальные творения молодого композитора Александра Гурилёва становились известны. Крепостники даже по дружбе душевной одалживали своих крепостных музыкантов друг другу — для проведения каких-либо празднеств и торжеств. Поэтому Александру Гурилёву доводилось выступать и с крепостным оркестром князей Голицыных.
[править] Вольная жизнь
В 1831 году, с кончиной старого графа Орлова, семья Гурилёвых получила «вольную» и была приписана к мещанскому сословию. Обосновались в Москве [5] [4] . Александру было тогда уже двадцать восемь лет [1] [2] [3] .
Жизнь крепостного, безусловно, вряд ли можно назвать счастливой. Но барин обязан был, по крайней мере, кормить своих холопов, не давая им умереть с голоду, и предоставлять жилье — то есть крышу над головой. Вольная вместе со свободой принесла полное нищенство и заботы о хлебе насущном — а с ним, с этим насущным, дело обстояло плохо. Музыкальные творения — не есть первая необходимость биологической жизни, покупателей на такую красоту отыскивалось немного. Приходилось много работать.
Композитор сочинял, выступал, давал уроки музыки [1] [3] , занимался нотной корректурой [4] . Он участвовал в квартете князя Н. Б. Голицына; знакомства и дружеские связи с другими московскими композиторами — например, с А. Е. Варламовым, помогали находить себе применение [5] . Как и Варламов, Александр Гурилёв собирал и обрабатывал русские народные песни и составил сборник «47 русских народных песен» для голоса с фортепьяно — этот сборник явился ценным вкладом в русскую музыкальную фольклористику [4] . Через два года вышел другой его сборник: «Избранные народные песни» (1849). После смерти А. Е. Варламова А.Гурилев издал еще один сборник, назвав его «Музыкальный сборник в память А. Е. Варламова», 1851 [6] , и включив туда, помимо обработок народных песен и свои авторские произведения.
Но тяжелая работа подрывала силы. И хотя имя композитора в русских музыкальных кругах уже стало широко известно, бороться за выживание было непросто — тем более человеку, предназначение которого была отнюдь не борьба, а музыка. Наступали болезни. Он жил очень бедно — на Неглинной улице, в доме 18, ныне этот дом не сохранился [5] . Тяжелое материальное положение приводило к нервному истощению и психическим срывам [5] [4] . В конце концов психическая болезнь приковала его почти на десять лет к больничной койке [1] .
О его кончине 30 августа (11 сентября) 1858 года долго не знали. Лишь через несколько дней о ней оповестил газетный некролог [1] .
[править] Творчество
Композитор Александр Гурилев оставил огромный список своих авторских сочинений, это:
- фортепьянные пьесы, вальсы, мазурки,
- обработка народных песен [3] , среди которых «Во поле берёзонька стояла», «Во саду ли в огороде», «Ты поди, моя коровушка, домой», «Ивушка, ивушка зелёная моя», «У ворот девка стоит», «Как у нас в садочке», «Скучно, матушка, весною жить одной», «Ах, на что бы огород городить», «У нас было на улице», «Ах ты, степь моя Моздокская», «Посею конопельку», «Во лесах-то было во дремучих», «Вниз по матушке по Волге», «Ах! сени, мои сени», «Очи, мои очи», «А мы просо сеяли» и мн.др. [7]
- циклы вариаций на темы Алябьева, Варламова, Глинки и др. (ок. 30) [8] , в том числе концертная фантазия на темы из оперы Доницетти «Лукреция Борджиа»; вариации на темы романсов Алябьева, среди которых «Соловей» [4] ; вариации на романс А. Е. Варламова «На заре ты её не буди»; терцет «Не томи, родимый» из оперы М. И. Глинки «Иван Сусанин» [3] и мн.др.;
Источник