Юный Натуралист 1985-07, страница 44
Поэтично рассказывал, почему щегла называют щеглом, а снегиря — снегирем. Он знал, где искать таинственного соперника соловья — птицу варакушку, мог подражать десяткам лесных голосов. И это не простая копилка знаний. Человек понимал все спутанные взаимосвязи в природе, у него были ключи ко всем лесным и полевым тайнам. И нет ни одного проявления жизни, какое он пропустил бы без внимания. Он был пчеловод с пчеловодами, был первым среди охотников. Он был ботаником, знающим красоту, цену и родословную каждого из цветов, каждой травы и каждого дерева в Подмосковье. Он был агрономом и лесником, собирателем народных примет и хорошим знатоком русской поэзии.
За пятьдесят лет он исходил все берега подмосковных озер, речек, все глухие болота и отдаленные лесные углы. Он знал не только идущие по кругу закономерности, но, как истинный наблюдатель, помнил все природные аномалии. Он помнил, в каком году в июле были морозы, когда вишня цвела в апреле, а в феврале была метель с громом и молнией.
Во время войны маленький самолет увозил к партизанам патроны и листовки с зуевским текстом: «Какую пищу можно найти в лесу». Зуевым написана редкая, поэтичная и очень нужная книга «Дары русского леса». К старику шли за советом, когда собиралась «экспедиция» за грибами или готовились съемки кино о природе. Просто с ним посидеть у костра — радость была ни с чем не сравнимая.
А ведь мы могли и не знать человека, не обладай он и еще одним высоким талантом — талантом рассказчика. И не просто рассказчика, а поэта. Зуев имел свой писательский голос, самобытный и сильный.
Щепкина-Куперник заполняла анкету и на вопрос: «Ваш любимый поэт?» — написала: «Дмитрий Зуев». Зуев никогда стихов не писал. Он писал заметки в газету.
Если очень вам повезет, на прилавке у букиниста вы можете встретить книжку «Времена года». Покупайте немедленно! Книжку не с чем сравнить, потому что она самобытна по форме, по сти
лю, по духу. Я поставил ее на полку рядом с книжкой Аксакова. Думаю, каждый именно так и поступит, когда прочтет.
Короткие заметки, или, как принято теперь называть, новеллы: о птицах, о рыбах, о грозах, о холодных лесных ручьях, о сенокосе, о зверях. Немыслимо перечислить и маленькой доли всего, что вместили четыре сотни страниц. Леонид Леонов назвал эту книгу «окном, распахнутым прямо в чащу подмосковного леса». Обычные слова добротного, неиспорченного русского языка в книге. Но как мастерски найдены, как поставлены в соседстве друг с другом! Читаешь и видишь солнечные зайчики на траве, слышишь шорохи, скрип снега, чувствуешь лесной запах, взволнованное дыхание очарованного рассказчика. Книжка — редкостный сплав справочника и поэмы. Живущий среди природы прочтет ее с практической пользой. Для горожанина, неизбежно тоскующего о потере jfecoe и полей, это праздник, пришедший в дом. Книжка писалась всю жизнь — семьдесят лет.
Брем всю жизнь писал «одну книгу». Книга имеет десяток больших томов. Это был подвиг жизни. Гиляровский всю жизнь писал «одну книгу». Мы знаем и бережем этот памятник ушедшей Москвы. Экзюпери, совсем недавно овладевший нашими чувствами, всю жизнь писал «одну книгу» о человеческом Благородстве, о Долге и о Земле. Можно было бы дальше называть имена людей, для которых писательство было неотделимо от жизни. Оно просто не имело бы смысла, если бы человек изменил себе. Экзюпери говорил: «Прежде чем писать, я должен жить». Писательство и жизнь для этих людей не были чем-то вроде «работы» и «после работы». Книги являлись следствием образа жизни, образа мыслей, избранного занятия. Живи человек иначе, он бы ничего нам не оставил. Это, наверное, исключения из общего правила, но и не очень редкие исключения. Вспомним Владимира Даля и труд его жизни — знаменитый словарь. Вспомним Фабра, «всю жизнь пролежавшего в бурьянах с лупой». Его рассказ об увиденном волнует многие поколения людей.
Зуев чем-то напоминает французского «чудака». Семя его талантливой книги было заложено в детстве. «Грибы я искал, еще не умея как следует гово
Источник
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Песков Василий Михайлович
Книга «Полное собрание сочинений. Том 4. Туманные острова»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
Во время войны маленький самолет увозил к партизанам патроны и листовки с зуевским текстом: «Какую пищу можно найти в лесу».
Зуевым написана редкая, поэтичная и очень нужная книга «Дары Русского леса». Только что он закончил новый, дополненный вариант книги. К старику идут за советом, когда собирается «экспедиция» за грибами или снимается фильм о природе. Просто с ним посидеть у костра — радость ни с чем не сравнимая.
А ведь мы могли и не знать человека, не обладай он и еще одним высоким талантом — талантом рассказчика. И не просто рассказчика. А поэта. Человек имеет свой голос, самобытный и сильный.
Щепкина-Куперник заполняла анкету и на вопрос: «Ваш любимый поэт?» — написала: «Дмитрий Зуев». Зуев никогда стихов не писал. Он писал заметки в газету…
Если очень вам повезет, на прилавке в каком-нибудь маленьком магазине вы еще можете встретить книжку «Времена года». Покупайте немедленно! Книжка вышла вторым изданием, но надо уже говорить о третьем. Книжку не с чем сравнить, потому что она самобытна по форме, по стилю, по духу. Я поставил ее на полку рядом с книжкой Аксакова. Думаю, каждый именно так и поступит, когда прочтет.
Короткие заметки, или, как принято теперь называть, новеллы: о птицах, о рыбах, о грозах, о холодных лесных ручьях, о сенокосе, о зверях… Немыслимо перечислить и маленькой доли всего, что вместили четыре сотни страниц. Леонид Леонов назвал эту книгу «окном, распахнутым прямо в чащу подмосковного леса». Обычные слова добротного, неиспорченного русского языка в книге. Но как мастерски найдены, как поставлены в соседстве друг с другом! Читаешь и видишь солнечные зайчики на траве, слышишь шорохи, скрип снега, чувствуешь лесной запах, взволнованное дыхание очарованного рассказчика. Книжка — редкостный сплав справочника и поэмы. Живущий среди природы прочтет ее с большой практической пользой. Для горожанина, неизбежно тоскующего о потере лесов и полей, — это праздник, пришедший в дом. Книжка писалась всю жизнь — семьдесят лет.
Брэм всю жизнь писал «одну книгу». Книга имеет десяток больших томов. Это был подвиг жизни. Гиляровский всю жизнь писал «одну книгу». Мы знаем и бережем этот памятник ушедшей Москвы. Экзюпери, совсем недавно овладевший нашими чувствами, всю жизнь писал «одну книгу» о человеческом Благородстве, о Долге и о земле. Можно было бы дальше называть имена людей, для которых писательство было неотделимо от жизни. Оно просто не имело бы смысла, если бы человек изменил себе. Экзюпери говорил: «Прежде чем писать, я должен жить». Писательство и жизнь для этих людей не были чем-то вроде: «работа» и «после работы».
Книги являлись следствием образа жизни, образа мыслей, избранного занятия. Живи человек иначе, он был ничего нам не оставил. Это, наверное, исключения из общего правила, но и не очень редкие исключения.
Во Франции в прошлом столетии жил один учитель-чудак. Бросил учительство и с лупой целыми днями лежал в бурьянах, наблюдал жуков и козявок. И так всю жизнь «пролежал в траве с лупой». Добропорядочные селяне смеялись, конечно, над чудаком. Но вот чудак разогнулся и рассказал, что он увидел в сухих бурьянах. И так рассказал, что мир вот уже сотню лет не может оторваться от его книги. Ее недавно переиздали у нас. «Жизнь насекомых» Фабра надо прочесть каждому, так же как хоть один раз в жизни надо заглянуть в микроскоп и поглядеть в телескоп на звезды.
Зуев чем-то напоминает французского «чудака». Семя его талантливой книги было заложено в детстве. «Грибы я искал, еще не умея как следует говорить. Мать у овина посадит, молотит с отцом снопы, а я ползаю, ищу в листьях грибы…» Школьное сочинение о природе двенадцатилетнего Дмитрия Зуева в 1900 году послали на парижскую Всемирную выставку…
Первый хлеб человек заработал учительством, потом стал конторщиком, бухгалтером в Петербурге, потом репортером газет. Работал в «Утре России», позже в «Известиях». «Одной ногою стоял в газете, другой — в лесу». «Заметки делал часто на пнях, а в редакцию являлся с рюкзаком и ружьем». Лес победил газетчика. Человек редко стал появляться в городе. «Чудак…»
Он и правда жил наподобие лермонтовского Казбича: одежда в лохмотьях, оружие — в серебре. Все имущество: рюкзак, неизменный монокль, жаровня и табакерка. Зато ружье — английской работы, самой высокой цены, «второе в Москве — только у Ворошилова». Теперь он, как и в молодости, метко стреляет, хотя один глаз у него с детства не видит…
«Лесного человека» давно заметили.
В юности на литературных вечерах Зуев встречался с Иваном Буниным, был близок с Пришвиным, Новиковым-Прибоем и Ставским. Он мог вести серьезные беседы о судьбах литературы и писал… заметки в вечерней газете. Писал о том, что увидел и разгадал в лесу, что подслушал на деревенских праздниках. Было ему и трудно, и чувствовал он себя временами «гадким утенком». Его поддержали те, для кого он писал. Гора читательских писем. Люди разглядели в коротких заметках и поэзию, и копилку дорогих наблюдений…
Одна большая страсть руководила человеком семьдесят лет. Одна большая страсть в человеческой жизни всегда приносит плоды.
Редактор-составитель Дмитрий Песков
Подписано в печать 29.09.2014.
Формат издания 60×84/8. Печать офсетная.
Уел. печ. л. 10. Заказ № 106959.
Издательский дом «Комсомольская правда».
125993, Москва, Старый Петровско-Разумовский проезд, д. 1/23.
© ИД «Комсомольская правда», 2014 год.
Отпечатано в типографии «PNB Print», Латвия
Источник
Просто с ним посидишь у костра радость
Ровесник Рима. 7
Ростов Великий. 11
Деревня российского академика . 16
Могила над Иссык-Кулем. 18
Ясная Поляна. 18
Спасские соловьи. 20
«Плавать по морю необходимо. » . 25
Парень из Магадана. 27
Ребячий плот. 29
Трое в лодке. 31
Человек с Севера. 32
Слепой поводырь. 41
Микрофон на березе. 44
Дмитрий Зуев. 48
Отцовский суд. 51
Камень с Оки. 52
Европа — Азия. 60
Маяк на Балтике. 61
Двадцать минут полета. 62
Объятия Дуная. 63
Пещера в Копет-Даге. 66
Двадцать минут у костра. 67
Встреча с Байкалом. 68
Четверо на вулкане. 69
Долина гейзеров. 72
Три паруса над песками. 74
Чаепитие у Толбачика. 77
Средняя полоса. 86
Мещерское половодье. 88
Заячьи острова. 91
Ржаная песня. 92
В бору под Воронежем. 94
Речка моего детства. 95
Ломаное Копыто. 103
Лось с колокольчиком. 105
Дикая жизнь. 106
Мишкина служба. 109
Я рад возможности увидеть свои очерки и миниатюры в популярной у читателей «Роман-газете». Пришлось, правда, немного погоревать: в этом издании невозможно использовать интересные фотографии, которые обыкновенно являются не иллюстрациями к очеркам, а их составной частью. Но эта потеря искупается радостной для меня встречей с массовым читателем. Книга «Отечество» (издатель — «Молодая гвардия»), где гармонично сочетаются изобразительный и литературный материал, доставила мне удовлетворение, но богатое праздничное издание, выпущенное ограниченным тиражом, большей частью осело у книголюбов, а для пишущего важнее, чтобы книгой не любовались, а читали. Своими читателями я вижу в первую очередь людей молодых, любознательных, жадных до впечатлений и путешествий. Впрочем, по собственному опыту знаю: с возрастом желание ездить, видеть, узнавать новое не исчезает.
Все, что собрано тут, — для меня дорого. Интересные люди, памятные места, любопытные географические точки и природные уголки, встречи с животными.. Впечатления об этом по крупицам накапливались в путешествиях. А эта книжка вроде огонька, у которого мы сидим с вами вместе. Вы слушаете, я рассказываю.
Опыт и наблюдения одного человека — лишь малая доля всего, что можно сказать о нашей стране. Но даже и большая река питается ручейками. Считайте и эту книжку маленьким родником, из которого можно напиться на путях познания Родины.
На столе у меня письмо. Пишет Ольга Юрьевна Д. из Рязани. «. Сын у меня не хуже других — начал работать, а сейчас и в школу вернулся в девятый класс. Написать я решила после вчерашнего разговора. Пришел приятель Володи. Взялись чинить приемник. Я прислушалась, о чем говорят, и вмешалась. «Родина, говорю, ребята,— это самое дорогое для человека». А они засмеялись: «Родину, мама, сентиментальные люди придумали. Жить везде хорошо, где хорошо живется. Везде солнце одинаково светит. »
Ночь не спала. Надо было объяснить ребятам что-то важное, но я не смогла и потому решила вам написать».
Умное взволнованное письмо. У таких матерей дети в конце концов вырастают хорошими людьми. Но тревога у матери не напрасная. Что же такое Родина для человека?
В Новой Зеландии, помню, была у нас встреча, о которой никогда не забудешь. Мы летели из Антарктиды и сделали остановку в Крайстчерче. В гостиницу пришел человек. Он держал за руку девочку лет семи.
— Кто-нибудь из Ленинграда есть, ребята? — Человек волновался и говорил так, как будто его судьба зависела от этого разговора.
В войну моряк попал в плен. Война кончилась. Надо было вернуться. Человек не вернулся. Он рассуждал: земля большая, я молодой, сильный, не все ли равно, где жить. Он жил в Германии, в Италии, где-то в Африке, в Австралии. И наконец очутился на краю света.
Человек не жаловался на нужду. У него дом, работа, «одет я не хуже вас, у меня жена, дочка».
— Самого главного нет. — «Моряк» махнул рукой и полез за платком. — Жена у меня шотландка. Тоже тоскует, тянет на свою родину. Дочка родилась тут, в Зеландии. Каждый вечер мы с дочкой пишем письмо «русскому медведю» — придумал такой способ обучить русскому языку. Тая, скажи по-русски…
Девочка растерянно глядела на отца и на нас, не понимая в чем дело. Мы все молчали.
Это был случай, когда человеку трудно было помочь даже словом. Глядя на него, мы в две минуты постигли то, что, живя постоянно дома, постигаешь не сразу.
А солнце в Новой Зеландии восходит так же, как в Рязани или Хабаровске.
Из чего же вырастает огромная человеческая любовь ко всему, что умещается в одном слове — Родина?
Родина — это очень много. Это и тропинка с бродом через ручей, и пространство в одну шестую всей земной карты. Это самолет в небе, и птицы, летящие на север над нашим домом. Родина — это растущие города и малые, в десять дворов, деревеньки. Это имена людей, названия рек и озер, памятные даты истории и планы на завтрашний день. Это ты и я с нашим миром чувств, нашими радостями и заботами.
Родина подобна огромному дереву, на котором не сосчитать листьев. И все, что мы де лаем доброго, прибавляет сил ему. Но всякое дерево имеет корни. Без корней его повалил бы даже несильный ветер. Корни питают дерево, связывают его с землей. Корни — это то, чем мы жили вчера, год назад, сто, тысячу лет назад. Это наша история. Это наши деды и пращуры. Это их дела, молчаливо живущие рядом с нами, в степных каменных бабах, резных наличниках, в деревянных игрушках и диковинных храмах, в удивительных песнях и сказках. Это славные имена полководцев, поэтов и борцов за народное дело.
У меня на столе гора писем. Сотни людей ищут родственников и родителей, потерянных в годы войны. «Говорят, меня подобрали после бомбежки. Теперь я взрослый человек, работаю инженером в Казани. Тяжело жить, не зная имени матери и отца. Я не надеюсь увидать их живыми, но знать хотя бы: кто они и откуда. »
Человеку важно знать свои корни — отдельному человеку, семье, народу — тогда и воздух, которым мы дышим, будет целебен и вкусен, дороже будет взрастившая нас земля и легче будет почувствовать назначение и смысл человеческой жизни.
Полвека назад многие думали, что все это лишнее. «Груз прошлого — вон с корабля!» В прошлом было действительно много такого, от чего в новом мире надо было избавиться. Но, оказалось, не все надо сбрасывать с корабля истории. В крутые годы войны мы призвали на помощь себе наше прошлое. «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!» Нас вдохновляли эти великие имена! Прошлое стало оружием. Силу его никто не измерил. Но можно сказать, что была она не слабее знаменитых «катюш».
Источник