Приговор за оскорбление чувств верующих

Соколовский — не первый. Пять историй оскорбления чувств верующих

Лайф подготовил подборку из пяти уголовных дел в отношении «кощунников и хулителей» — от преступления до приговора.

Завтра суд решит судьбу Руслана Соколовского — атеиста и богоборца, которого за серию эпатажных видеороликов обвиняют в оскорблении чувств верующих, а также возбуждении ненависти либо вражды. Прокурор Екатерина Калинина потребовала приговорить блогера к трём с половиной годам колонии общего режима. Лайф проанализировал похожие процессы над «кощунниками», рассказав, чем закончился каждый из них.

За отрицание Бога и усмешку над Библией так и не посадили

Первым блогером, которого судили за оскорбление чувств верующих в Интернете ещё до Руслана Соколовского, стал житель Ставрополья Виктор Краснов.

Ещё в 2014 году Краснов несколько раз вступал в ожесточённые, со взаимным использованием оскорблений и мата перепалки на тему религии в социальной сети «ВКонтакте». Он позволил себе написать «Бога нет», а Библию назвал «сборником еврейских сказок».

В 2015 году к Краснову вместе с бойцами СОБРа пришли оперативники отдела «Э». В уголовном деле фигурировали два православных потерпевших, но они отказались являться на судебные заседания.

В обвинительном заключении говорилось, что Краснов «умышленно, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя неизбежность наступления общественно опасных последствий и желая их наступления, а также руководя своими действиями, имея негативное отношение к лицам верующих, а именно православных христиан, испытывая к ним неприязненное отношение, выражая явное неуважение к обществу, умышленно нарушая общепризнанные нормы и правила поведения, желая противопоставить себя окружающим и продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним, допустил высказывания, носящие оскорбительный характер, в отношении православного христианства, унизив тем самым чувства верующих».

Сам Краснов вину не признал. После лингвистической экспертизы обвинения его положили на месяц в психиатрическую больницу — официально, чтобы обследовать на нормальность. Врачи признали Краснова вменяемым.

После этого адвокаты Краснова потребовали дополнительную, независимую экспертизу высказываний своего подзащитного. Суд удовлетворил это ходатайство.

Для Краснова всё закончилось более-менее благополучно. Его не признали виновным. Но и не оправдали. Просто 15 февраля суд прекратил уголовное преследование, объяснив это тем, что по делу «вышли сроки давности».

Но вопрос о том, надо ли наказывать и как за фразу «Бога нет», остался открытым.

До приговора не довели, признав обвиняемого сумасшедшим

Житель Екатеринбурга, заявляющий всем, что он — магистр вуду, Антон Симаков попал под статью «Оскорбление чувств верующих» ещё в 2014 году. Вина чёрного колдуна была в том, что он провёл обряд порчи с жертвоприношением — обезглавил петуха, а его кровью испачкал покрывало, используемое в погребальных ритуалах у православных христиан. Верующий активист Максим Румянцев написал на Симакова заявление в Следственный комитет.

Сам Симаков вину признавать категорически отказался, заявляя, что в его обряде нет оскорбления верующих, просто ритуалы вуду основаны на христианстве. Однако суд не стал разбираться, прав или виноват «магистр вуду». В апреле прошлого года колдуна признали невменяемым и отправили на принудительное лечение в психиатрическую больницу. На свободу Симаков вышел спустя семь месяцев. Но по-прежнему считает, что его наказали совершенно ни за что.

Цитировал оккультиста, который связал РПЦ с Сатаной, а Христа назвал тираном

Преподаватель Оренбургского государственного медицинского университета Сергей Лазаров в июле 2013 года разместил в Интернете эссе «Злой Христос». В этом спорном тексте, автором которого был указан некто «оккультист Белозерский», христианский бог был назван «убийцей», «карателем» и «тираном», а РПЦ сравнивалась с «сатаной».

Уголовное дело на Лазарова возбудили с подачи оперативника центра «Э» Артёма Бекеева.

Эксперты признали, что текст, который разместил Лазаров, может «способствовать возбуждению религиозной, расовой, национальной ненависти или вражды».

А в апреле прошлого года суд признал Лазарова виновным и приговорил к штрафу в 35 тысяч рублей. Преподаватель медуниверситета вину не признал и оспорил приговор, однако потерпел неудачу.

Побил статую Будды и мочился в храме

Единственным в своём роде оскорблением не христиан, а буддистов стала эпатажная выходка дагестанского спортсмена Саида Османова. По версии обвинения, в ночь на 2 апреля Османов, прибывший в Элисту на соревнования по борьбе, зашёл в буддийский храм, где ударил ногой в нос статую Будды и помочился на неё. Об инциденте, скорее всего, никто бы не узнал, если бы борец сам не разместил в Интернете видео о том, как куражился в культовом для калмыков месте.

Когда разразился скандал, Османов извинился перед буддистами, но на него всё равно завели уголовное дело и обвинили (как и Соколовского, кстати) по двум статьям: «Оскорбление чувств верующих», а так же «Возбуждение ненависти либо вражды».

Спортсмена арестовали. Свою вину он признал и раскаялся. В итоге суд приговорил Османова к двум годам условно.

Чучело распяли на поклонном кресте

23 сентября 2015 года двое жителей деревни Старая Малиновка Кировской области — Константин Казанцев и Рустем Шайдуллин — решили пошутить. Они смастерили соломенное чучело и привязали его к поклонном кресту. И добавили пару оскорбительных для христиан надписей — про «неверных», которые будут казнены.

На двух «приколистов» завели уголовное дело. Ещё до суда они признали свою вину и принесли извинения за свою неуместную выходку.

В обвинительном заключении говорилось, что Константин Казанцев и Рустем Шайдуллин «пренебрежительно относились к православной вере, преследовали цель надругаться над почитаемой верующими религиозной святыней. Они понимали, что указанные действия могут задеть религиозные чувства верующих, как местных жителей, так и других лиц, проезжающих по дороге, причинить им душевную боль, однако им это было безразлично».

В итоге суд назначил каждому по 230 часов обязательных работ.

Приговор «богохульники» оспаривать не стали.

Вместо вывода

В итоге Руслан Соколовский на сегодня — единственный богоборец, который рискует отправиться за решётку на реальный срок. Хотя другие «кощунники» отделывались условными сроками и штрафами.

Источник

Ученые обсудили противоречия законодательства о защите чувств верующих

Как уже сообщалось, 25–26 января в МГЮА имени О.Е. Кутафина проходила юбилейная научно-практическая конференция «Уголовное право: стратегия развития в XXI веке». В качестве эксперта на мероприятии присутствовал доктор юридических наук, заведующий кафедрой уголовного права и процесса Северо-Кавказского федерального университета Алексей Кибальник, который представил участникам конференции свой доклад «Защита чувств верующих, или как Уголовный кодекс нарушает Конституцию России».

«Тема защиты религиозных чувств верующих имеет много болезненных точек восприятия как на уровне теории, так и в правоприменении. Когда изменили ст. 148 УК РФ, большинство коллег из уголовно-правовой профессуры отозвались не очень благосклонно к новой редакции (многие посчитали это реакцией на дело Pussy Riot). Тем не менее и у нас нашлись люди, которые поддержали эту статью, выдвигая следующие аргументы: “борьба с оскорблением чувств верующих связана с поисками коллективной идентичности, попытками преодоления мировоззренческого кризиса и идеологическим противостоянием западным ценностям”», – начал свое выступление профессор Алексей Кибальник.

Докладчик напомнил о практике применения ст. 148 УК РФ. «Практика – мерило любой теории. Практика по этой статье была положена в Ставропольской уголовной юстиции и продолжена судами других субъектов. В качестве деяний, образующих оскорбление чувств верующих, были выдвинуты следующие формулировки. Во-первых, отрицание существования бога, которое сделано в открытой для общего доступа социальной сети (при этом суды назвали это отрицание существования бога “научно необоснованным”). Во-вторых, публикации в сети “Интернет” на религиозную тему, которые не носят научного характера. В-третьих, это нецензурная брань на фоне религиозных символов, а также их публичное оскорбление. Кроме того, оскорблением чувств верующих была названа оценка патриарха Кирилла не только как физического лица, но и как представителя Русской православной церкви», – пересказал профессор формулировки, применяемые судами при вынесении приговоров.

Спикер заметил, что в России пока не отменили основной документ – Конституцию РФ и ее ст. 28, согласно которой каждому человеку гарантируются свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. «Можно так же бесконечно ссылаться на международные нормы права, но ведь очевидно, что это положение Конституции нарушается», – констатировал Алексей Кибальник.

Он рассказал о том, что с помощью социальной сети провел опрос, благодаря которому ему удалось собрать официальные мнения экспертов в этой области. Некоторыми ответами он поделился с аудиторией. В частности, он назвал наиболее шокировавшее его мнение. «Оскорбление в адрес религиозных святынь наносит верующим глубокие духовные раны. И атеистам этого не понять, потому что у них вообще нет никаких святынь, а еще потому что верующие – особая категория», – процитировал профессор. «Когда мы начинаем искажать ст. 28 Конституции РФ таким образом, то мы так начинаем делить людей на более и менее защищенных. К чему только это может привести, я думаю, объяснять специально не надо», – добавил он.

В своем выступлении Алексей Кибальник упомянул пару юридических моментов, отметив, что для применения ст. 148 УК РФ в том виде, в каком она есть, необходимо определиться, чьи религиозные чувства она защищает? «Конечно, в России есть институт традиционных религий, к ним относят христианство в форме православия, ислам и буддизм. Также есть религиозные организации, которые запрещены. И если следовать принципу “все, что не запрещено, то разрешено”, то мы должны сказать, что оскорбить можно чувства верующих любой прямо не запрещенной религии (организации). Возникает вопрос, что делать в ситуации, когда оскорбляются чувства, например, Церкви сатанистов (а она у нас не запрещена), в культе которой установлено попрание христианских святынь. А что делать с незапрещенными язычниками? Ведь, по словам предстоятеля РПЦ, “неоязычество стало одной из главных угроз XXI века и стоит в одном ряду с терроризмом и другими губительными явлениями современности”. Но их никто не запрещал, они такие же верующие», – подытожил ученый.

Алексей Кибальник акцентировал внимание на том, что даже в традиционных религиях имеется масса разночтений. «Таким образом, стоит решить, действительно ли признание существования бога признаком объективной стороны? Любой нормальный юрист должен дать только один единственно возможный ответ», – считает эксперт.

Завершая свое выступление, он подчеркнул, что никакой верующий не имеет права чувствовать себя более юридически защищенным, чем неверующий: «В противном случае мы можем забыть ст. 28 Конституции, и тогда, действительно, ст. 148 УК РФ станет во главе правового поля, чего бы очень и очень не хотелось».

После доклада последовали вопросы. В частности, у докладчика уточнили, почему есть «защита чувств верующих», но нет «защиты чувств неверующих»? Профессор назвал этот вопрос риторическим и пояснил, что оскорбление всегда носит личностный характер: «нельзя оскорбить толпу, как нельзя оскорбить бога или богов». Он заключил, что ст. 148 УК РФ искусственно делит людей на две категории: более защищенных и менее защищенных, которые таким образом находятся в дискриминируемом поле.

Также у Алексея Кибальника уточнили, кто такие «верующие как потерпевшие» согласно обсуждаемой статье. «И я тоже задавался этим вопросом, чтобы сформулировать юридически приемлемую дефиницию для “верующих”, однако при любых попытках разобраться этот вопрос так и остается без четкого ответа», – сказал докладчик.

Источник

Не инструмент репрессий. Как судят за оскорбление чувств верующих

«Худший прогноз не оправдался, однако свобода выражения и право на насмешку по-прежнему не гарантированы». К такому выводу пришли эксперты Международной правозащитной группы «Агора», опубликовавшие доклад (полный текст, pdf) о практическом применении в России статьи об оскорблении чувств верующих.

Поправки в 148-ю статью УК РФ, которые установили наказание до двух лет лишения свободы за оскорбление чувств верующих, внесли летом 2013 года, вскоре после начала дела Pussy Riot. Тогда трех девушек за панк-молебен «Богородица, Путина прогони» в храме Христа Спасителя в Москве обвинили в хулиганстве, однако это только подогрело дискуссии о необходимости наказания за критику церкви.

Доклад «Агоры» – первая попытка проанализировать практику уголовных дел по 148-й статье УК РФ. Как пишут авторы исследования со ссылкой на статистику судебного департамента, с 2014 года в России было вынесено 27 приговоров за оскорбление чувств верующих. Наибольшее число осужденных пришлось на 2017 год – 10, в 2018-м их было 8. При этом, в основном, по наблюдениям «Агоры», судят за перепосты картинок в Интернете и за слова, написанные в сети.

Юрист «Агоры», автор доклада Дамир Гайнутдинов в интервью Радио Свобода рассказал подробнее о том, почему возникла необходимость проанализировать применение этой статьи и почему не стоит ожидать ее декриминализации:

– Мы этой темой занимались довольно давно, у нас в производстве были дела об оскорблении чувств верующих, были дела, связанные с религией. С точки зрения анализа практики применения, мне не удалось найти в свободном доступе никаких материалов на эту тему, а было интересно посмотреть, потому что довольно много времени уже прошло с поправок в Уголовный кодекс. Было ощущение, что пик применения этой статьи прошел, и как будто на спад пошла практика. Мы решили проверить, так ли это действительно. Я начал искать все материалы дел по 148-й. И то, что удалось найти, мы обобщили в одном документе и свели вместе.

– Подтвердилась ли гипотеза о том, что пик прошел? Можно ли говорить о либерализации?

– Не совсем так. Речь не идет о том, что 148-я статья стала применяться мягче, потому что статистика этого не подтверждает. По данным Судебного департамента, по этой статье до конца 2018 года было 27 приговоров. Но сама 148-я статья направила практику от развилки, которая началась с дела Pussy Riot, по более мягкому варианту. То есть то, что изначально подавалось обществу как ужесточение, по сути, обернулось смягчением практики. А количество приговоров с тех пор, как в 2016 году начался рост, – 6, в 2017 – 10, в 2018 – 8 – не такое большое, чтобы делать выводы о какой-то динамике. Эта статья не стала массовой, и она не стала инструментом репрессий, как ожидалось.

– Судя по статистике, которую вы публикуете в докладе, наибольшее число приговоров – десять – суды вынесли в 2017 году. Этому есть какое-то объяснение, или это просто случайность?

– Судя по всему, это действительно случайность. На самом деле, за несколькими исключениями, это, в основном, дела проходные, не суперрезонансные, если не считать дело Соколовского, которому вменили явно в довесок, потому что могли. Я не могу сказать, что в 2017 году была какая-то кампания по защите чувств верующих.

– Если говорить в целом об этих делах, что можно о них сказать? Может быть, можно выделить какие-то наиболее абсурдные?

– Мне кажется, они все довольно странные, судя по описанию фабулы. Показательна история Виктора Краснова в Ставрополе о том, что «Бога нет»: в фабулу дела вошла эта фраза. А речь там шла о дискуссии «ВКонтакте» по поводу роли женщины, в которую включились активно несколько граждан, которые продвигали традиционные ценности. Краснов возразил им с точки зрения атеиста. Понятно, что в таких дискуссиях люди, как правило, выражения не выбирают, и стороны довольно резко в отношении друг друга высказывались. Эта история показательна с той точки зрения, что бытовой разговор нескольких человек, оказавшись в Интернете, сделал возможным применение статьи Уголовного кодекса. Когда те же самые разговоры ведутся на лавочке во дворе, ничем не заканчиваются. Из них всех, пожалуй, буквально 2–3 эпизода, когда речь шла о каких-то активных действиях в отношении почитаемых каких-то объектов. В Калмыкии было дело о хулиганских действиях в буддистском храме, в Кировской области – об осквернении Поклонного креста на въезде в город, к которому местные жители приколотили чучело, и, пожалуй, все.

А все остальное практически – это Интернет. И это вполне укладывается в рамки общего давления на свободу слова онлайн. Как правило, этими делами занимаются те же Центры «Э», расследуются они точно так же, как дела о возбуждении ненависти и вражды (ст. 282 УК РФ). Все эти истории до появления новой редакции 148-й статьи, скорее всего, проходили бы по разряду возбуждение вражды и ненависти по религиозному признаку, то есть 282-я статья. Технология та же самая, но появилась возможность вещи, связанные с религией, квалифицировать не по 282-й, а по 148-й.

– Но при этом по 282-й наказание строже. Как часто вместо 148-й статью могли вменить 282-ю? На чем основан выбор?

– В том-то и дело, что 282-я более тяжкая. Ее ужесточали примерно в это же время в 2014 году, то есть преступления по 282-й статье перешли из категории небольшой тяжести в категории средней тяжести. Поэтому мы и говорим о том, что де-факто получилось такое смягчение практики. Но если смотреть статистику дел по 282-й статье, а их гораздо больше, то там довольно много религиозных вопросов. И такое ощущение, что выбор статьи является исключительно прерогативой следователя, который квалификацию осуществляет и предъявляет обвинение. С этой точки зрения, нельзя предугадать по 282-й или по 148-й будет возбуждено дело, если речь идет о публикациях в Интернете. Это возможность для произвола, с другой стороны, возможность для давления следователя на обвиняемого – это предмет для торга.

– Я правильно понимаю, что по 148-й не было ни одного реального срока?

– Нет, не было. В основном обязательные работы, условное лишение свободы.

– С вашей точки зрения, почему? Боятся сажать за религию?

– Потому что она сама по себе мягче. Там санкция меньше. И не будут сразу назначать максимальное наказание. Единственная статья из новых, по которой сразу же начали давать максимальные сроки, – это статья о призыве к нарушению территориальной целостности, 280.1 УК РФ, и там сразу максимальный срок – три года лишения свободы получил Рафис Кашапов. А здесь. Если посмотреть статистику, первые годы было по одному-два приговора. Это явно осторожное опробование. Они прошли, устояли апелляции, можно дальше. И вот это направление, стандарт, складывающаяся практика, наверное, и обусловила дальнейшее развитие.

– С вашей точки зрения, есть ли какие-то предпосылки к тому, чтобы эта статья была выведена из Уголовного кодекса?

– Я думаю, что нет. В пользу версии о том, что она останется в таком виде в Уголовном кодексе, как раз говорит то, что эта статья ушла из фокуса общественного внимания. Условная либерализация статьи 282-й была обусловлена общественным резонансом и готовностью Европейского суда. Даже чиновники были вынуждены признать, что палку перегнули. А тут – дел немного, практика не расширяется, наказания не чрезмерные, с точки зрения общества. Я думаю, что этот статус-кво сохранится пока, – заключает Дамир Гайнутдинов.

Источник