Поражения при которых характерны постепенное обеднение эмоций
Общая психопатология
Эмоциональное огрубение — утрата высших (нравственных, эстетических, интеллектуальных и пр.) эмоций и чувств, тонких эмоциональных дифференцировок. Больные теряют присущие им ранее интересы и привязанности, способность к состраданию, заботе о близких, сдержанность, учтивость, такт, чувство собственного достоинства. В поведении преобладают примитивные эмоциональные реакции (низшие, биологически обусловленные эмоции), нацеленные на удовлетворение своих сиюминутных потребностей, больные становятся назойливыми, бесцеремонными, заносчивыми, не соблюдают элементарных приличий.
Может наблюдаться при разных заболеваниях, в том числе особенно отчетливо при различных органических заболеваниях головного мозга, зависимостях (например, как проявление личностных изменений при алкоголизме).
Например, мужчина 62 лет, слесарь, злоупотребляет алкоголем, в том числе суррогатами, на протяжении многих лет пьет практически постоянно, последние годы приобрел множество болезней, обусловленных пьянством, физически одряхлел, выражены явления алкогольного полиневрита, ходит с большим трудом. Перестал работать, получив пенсию, сразу же ее пропивает, а затем начинает требовать выпивку или отбирать деньги у жены и дочери, с которыми живет. Если те деньги ему не дают, уносит из дома ценные вещи. Нисколько не стыдится и не гнушается этого, не обращает никакого внимания на бедственное материальное положение своей семьи. Если жена пытается в чем-то спорить или возражать ему, злится, кричит на нее, может ударить своей палкой. Совершенно не стесняется в выражениях, несмотря на то что вместе с ним живут малолетние внучки, разговаривает преимущественно матом. На протяжении всей жизни часто увлекался разными женщинами, «гулял», теперь, так как круг общения из-за физической немощи сократился, больше времени стал проводить дома, и в этих условиях совершенно неуместной выглядит сексуальная тематика, шутки на сексуальные темы, которые превалируют в его речи. Но наиболее пугают родственников его попытки вести грубые разговоры на сексуальные темы со своими внучками, а при любом удобном случае — стремление трогать их или свою собственную дочь за интимные места.
Изменения эмоциональных свойств подобного рода может приводить и к жестоким преступлениям, что часто становится сюжетом хроники происшествий в телевизионных новостях. Например, из телевизионного сюжета:
В городе N возбуждено уголовное дело по факту убийства двух детей 3 и 4 лет. Их останки были найдены под крыльцом частного дома (по данным пресс-службы Следственного управления). Подозрение пало на мать малышей. По версии следствия, в феврале подозреваемая — женщина — бросила двух своих дочерей в деревянном доме и в течение 10 дней дома не появлялась, оставив их умирать от голода и холода. Все это время употребляла алкоголь с собутыльниками. Вернувшись, она обнаружила дочерей мертвыми, обнимавшими друг друга в своей предсмертной агонии. Желая уйти от наказания, спрятала тела. В течение года женщина исправно получала от отца детей алименты, а также все полагающиеся пособия и тратила их по своему усмотрению. За это время она родила еще одного ребенка.
Эмоциональная холодность — общий недостаток эмоциональности, уменьшение выраженности всех эмоций в виде ровного, равнодушного отношения ко всем происходящим событиям.
В некоторых случаях эмоциональная холодность может быть врожденной особенностью человека, в других она становится следствием различных заболеваний головного мозга — последствием органического поражения, как проявление легко и умеренно выраженного эмоционально-волевого дефекта при шизофрении.
Апатия — безразличие, полное отсутствие эмоций, при котором не возникают желания и побуждения («ноль эмоций», «бодрствующая кома»).
Утрачены или значительно снижены как высшие эмоции, так и низшие, связанные с удовлетворением своих физиологических потребностей. Больные равнодушно относятся к происходящему вокруг, утрачивают интерес к общению с близкими, своим прежним увлечениям, много времени пребывают в бездействии. Никакие внешние события не вызывают каких-либо эмоций, ни радости, ни печали. С одинаковым, ничего не выражающим видом едят и лакомства, и обычную пищу, а в случае отсутствия еды могут долго оставаться голодными. Равнодушны к своему будущему, никак не пытаются что-либо изменить в нем. Равнодушны к своему здоровью, поэтому могут не обращаться за медицинской помощью в случае возникновения соматических заболеваний. Равнодушны к своему внешнему виду, неопрятны, не следят за прической, пренебрегают гигиеническими процедурами, одеваются неряшливо, часто оказываются одетыми не по погоде.
В беседе интереса не проявляют, говорят мало, ответы односложны, мимика бедная, не выражающая каких-либо эмоций. Некоторые больные формально могут говорить о своих привязанностях к близким, увлечениях, интересе к тому, что ждет их в будущем (например, о желании скорее выписаться из стационара, устроиться на работу и пр.), но обычно каких-либо реальных подтверждений в их поведении эти эмоции и стремления не имеют — стремление устроиться на работу остается только словами, увлечения оказываются уже давно в прошлом, а с родными общаются больше по привычке, никаких эмоций к ним не проявляют. Достаточно характерны затруднения при необходимости сделать какой-либо эмоциональный выбор (на вопрос: «Что тебе больше нравится — это или это?» — возникает ответ: «Не знаю, мне все равно»). Само уменьшение эмоциональности при апатии не осознается пациентом и не тяготит его.
Апатия может наблюдаться при шизофрении, органических заболеваниях головного мозга (вариант психоорганического синдрома), в старости. Апатия в сочетании с абулией, не обусловленная грубого органическим поражением головного мозга и симптомами интеллектуального снижения, составляет так называемый апато-абулический синдром — проявление выраженного дефекта эмоционально-волевой сферы, который может развиваться при шизофрении.
Пациент Р. 25 лет поступил в психиатрическую больницу впервые, прежде у психиатров не наблюдался. С детства отличался замкнутостью, никогда не имел друзей, к общению со сверстниками не стремился. С лет стал холодно общаться со своими родными, чурался ласки, часто грубил, появилась необъяснимая жестокость — мучил и убивал кошек, вешал птиц. В дальнейшем стал плохо справляться с учебой в школе, к занятиям не готовился, прогуливал. Большую часть времени проводил дома в бездеятельности, общался с родными по необходимости. В юношеском возрасте не смог установить личные и социальные связи, после 11 классов учебу не продолжал, никогда нигде не работал и не пробовал найти работу. Инвалидности не имел. Жил на иждивении у родителей. Дома обслуживал себя лишь элементарно, хозяйственные работы всегда избегал, поэтому их не освоил, комнату захламил, жил в антисанитарных условиях, сопротивлялся любой попытке что-либо изменить в его жизни, легко доходил до физической агрессии. Несколько лет назад на некоторое время увлекся чтением религиозной и мистической литературы, стал разговаривать без собеседника, родным говорил, что общается с духами и богами; сутками напролет писал какие-то обращения к «Богине», изобрел для этого особую тайнопись (криптография). Сохранялось грубое, жестокое отношение к родным, однако отец больного категорически возражал против обращения к психиатрам. После смерти родителей проявлял агрессию к своей сестре, которая была вынуждена обслуживать больного в связи с отсутствием у него навыков ведения хозяйства, а затем выгнал ее из дома. Был госпитализирован в психиатрический стационар, где первое время отмечалась галлюцинаторно-бредовая симптоматика (он — единственный наследник миллионов отца, талантливый ученый. Он слышит голос «Богини», восхваляющий его, считает, что должен на ней жениться, однако другие «эзотерические божества» пытаются помешать ему в этом, негативно воздействуя на его мысли, тело и пр.). Был выставлен диагноз параноидной шизофрении. В ходе лечения галлюцинаторно-бредовая симптоматика была быстро купирована и на передний план в клинической картине вышли явления эмоционально-волевого дефекта. В отделении большую часть дня лежит в постели без какого-либо дела, к общению с другими больными и персоналом не стремится, все попытки вовлечь его в какую-либо общественную жизнь, реабилитационные программы неудачны, так как сначала пассивно соглашается, но в самом общении не участвует, а затем незаметно уходит. Книг не читает, телевизор не смотрит («неинтересно»). За собой не следит, зубы не чистит, не причесывается, постель слеженная, неопрятная. Нуждается в постоянном контроле со стороны персонала — без дополнительного понуждения с его стороны постель не заправляет, может не пойти кушать в столовую и остаться голодным, лишь изредка, после длительных уговоров, выходит на прогулки на улицу. Делает это неохотно. В беседах с врачом мимика однообразная, ответы на вопросы односложные, никаких жалоб не предъявляет, настроение без заметного снижения. Интеллектуально развит достаточно хорошо, эрудирован — изредка, в ответ на случайные вопросы может, например, вспомнить своих любимых художников, объяснить, что интересного есть в творчестве того или иного живописца, и т.д. Высокого роста, физически крепок. Своим пребыванием в стационаре не тяготится. В связи с беспомощностью были оформлены документы для направления в психоневрологический интернат, относится к скорому переезду туда равнодушно. На прямой вопрос о том, понимает ли он, что будет теперь жить в интернате, видимо, всю свою оставшуюся жизнь, говорит, что понимает, при этом каких-либо эмоций, связанных с этим, не проявляет.
К симптомам обеднения эмоций в некотором роде феноменологически близко состояние, которое в психологической литературе называют эмоциональным выгоранием. Обычно считают, что это состояние характерно для работников «помогающих профессий» (врачей, учителей, психологов), когда со временем из-за длительного эмоционального перенапряжения, связанного с такой работой, некоторые из них оказываются не в состоянии адекватно реагировать на эмоциональные переживания обращающихся к ним людей, становятся равнодушными, бесчувственными, раздражительными, что в дальнейшем негативно отражается и на качестве их работы. Если более широко посмотреть на такие эмоциональные изменения, то можно заметить, что на самом деле они возникают во многих аспектах жизни большинства людей. Например, молодожены изначально женятся с эмоциональным подъемом, овеянные высокими чувствами, а через несколько лет во многих семьях чувства значительно тускнеют, между супругами появляется равнодушие, а иногда даже неприязнь. Родители обычно рожают детей, чтобы любить их и заботиться, но через несколько лет многие из них по незначительному поводу уже готовы накричать на своего ребенка, ударить, оскорбить его, унизить и т.д.
Эмоциональное выгорание у врачей является серьезной проблемой медицины во всех странах мира. Признаками такого выгорания могут быть:
- Изменение целей: выбирая врачебную специальность, изначально хотел помогать «страждущим», а теперь формально выполняет работу, не заботясь о результатах.
- Равнодушие к страданиям пациентов.
- Утрата осознания смысла своей работы.
- Отсутствие удовлетворения от работы.
- Снижение работоспособности, постоянная усталость.
- Отсутствие желания узнавать новое в своей профессии, учиться.
В произведениях А.П.Чехова есть два характерных примера, которые в какой-то степени отражают варианты эмоционального выгорания врачей:
- «Палата № 6» — главный герой доктор Рагин первоначально усердно трудится в земской больнице, но постепенно разочаровывается в работе, перестает видеть в ней смысл, начинает пропускать работу, днями лежит дома и т.д. Т.е. описано состояние, близкое к апатии.
- «Ионыч» — главный герой доктор Старцев с годами утратил многие высшие чувства, в том числе единственную в жизни любовь, стал грубым и раздражительным, однако по-прежнему много работает ради хорошего заработка. Т.е. данное описание ближе к понятию эмоционального огрубения.
Источник
Специфика нарушений эмоций в зависимости от локализации поражения в левом или правом полушариях мозга.
Нарушения эмоций в клинике локальных поражений головного мозга известны с давних пор. Описания эмоциональных нарушений можно найти, прежде всего, среди публикаций, посвященных особенностям психики больных с поражением лобных долей мозга.
В последние годы клиницисты (психиатры, невропатологи) все большее внимание уделяют анализу эмоциональных нарушений с точки зрения межполушарной асимметрии мозга.
При поражении правой височной доли наблюдаются либо чрезмерные по силе аффекты, либо резкое снижение аффективного тонуса. При правосторонних поражениях, наряду с эмоциональными пароксизмами, значительно чаще встречаются и вегетативные нарушения.
При поражении височной доли левого полушария нередко возникает тревожно-фобическая депрессия. Клинические наблюдения за больными с локальными поражениями левого полушария показали, что у них часто возникают депрессивные состояния в виде приступов тревоги, беспокойства, страха. При этом усиливается интенсивность отрицательных эмоциональных переживаний и их неадекватность.
Больным с поражением правого полушария более свойственны состояния благодушия, веселости, а также безразличия к окружающему.
Б. И. Белый, изучавший межполушарные различия в изменениях психических процессов при поражении лобных долей мозга, отмечает, что левополушарные «лобные» больные обычно отличаются общей заторможенностью, вялостью, пассивностью, депрессивным состоянием, подавленностью; при поражении правой лобной доли чаще возникали состояния благодушия, эйфории, беспечности, анозогнозии, отсутствовало переживание своей болезни. Латеральные различия в эмоциональной сфере показаны и с помощью метода интракаротидного введения амитала натрия (метода Вада). После выключения левого полушария у больных чаще возникает состояние депрессии, а правого— эйфории. Клинические наблюдения за случаями патологического навязчивого смеха и плача у больных показывают, что патологический смех часто связан с правосторонним, а патологический плач— с левосторонним поражением. Т. А. Доброхотова, суммируя клинические представления о нарушениях эмоций при локальных поражениях мозга с точки зрения психиатрии, отмечает, что в таких случаях возможны как постоянные эмоциональные расстройства, так и пароксизмальные аффективные нарушения.
К пароксизмальным аффективным нарушениям автор относит спонтанно возникающие аффекты, не имеющие реального повода, а также аффекты, возникающие в ответ на реальную причину, но не адекватные ей. Первый тип пароксизмов обычно проявляется в виде сильных приступов страха, ужаса, тоски, которы сопровождаются висцерально-вегетативными реакциями и галлюцинациями. Возможны пароксизмы первого типа и в виде внезапных ощущений нереальности окружающего мира, отсутствия всяких эмоций. Пароксизмы первого типа характерны для эпилепсии, возникающей при поражении глубоких структур височной доли. Второй тип пароксизмов составляют разные по содержанию аффекты, которые развиваются на фоне устойчивых эмоционально-личностных изменений психики.
Психиатры выделяют три основные локализации поражения мозга, связанные с эмоциональными нарушениями. Это поражения гипофизарно-гипоталамической, височных и лобных областей мозга. При гипофизарно-гипоталамической локализации очага поражения характерны постепенное обеднение эмоций, исчезновение выразительных средств (мимики и пр.) на фоне изменений психики в целом. При поражении височной области (особенно правого полушария) характерны устойчивые депрессии и яркие пароксизмальные аффекты на фоне сохранных личностных свойств. При поражении лобных долей мозга происходит обеднение эмоций, появление «эмоциональных параличей» или эйфории в сочетании с грубыми изменениями всех психических процессов и личности больного.
К перечисленным локализациям поражений мозга, вызывающим эмоциональные изменения, добавляют также и медиобазальные образования. Задние отделы левого и правого полушарий в меньшей степени связаны с различными эмоциональными расстройствами.
Признается прямая зависимость между характером эмоциональных нарушений и топикой поражения мозга. К этим работам примыкают исследования Л. Я. Балонова, В. Л. Деглина и их соавторов, проведенные на модели унилатеральной электросудорожной терапии (у психических больных). Объектом исследования были длительные изменения эмоционального состояния после припадка («сдвиги настроения») и кратковременные аффективные приступы («аффективное возбуждение»). Авторы отмечают, что правосторонние унилатеральные припадки чаще сопровождаются сдвигом настроения в позитивную сторону, а левосторонние— в негативную. Кратковременное аффективное возбуждение (в видеаффекта ярости или страха), которое появляется только после развернутых припадков, наблюдается лишь при электрическом воздействии на височные структуры (независимо от стороны воздействия). Эти аффективные приступы не возникают при электрическом воздействии на лобные доли.
Другим направлением работ, также имеющим терапевтическое назначение, является изучение роли глубоких структур мозга в обеспечении эмоций с помощью вживленных электродов. Эти нейрофизиологические исследования проводятся и в России, и за рубежом. Они показали, что электрическая стимуляция одних подкорковых структур вызывает положительные эмоциональные состояния (ощущения расслабления, легкости, удовольствия), которые могут переходить в состояние эйфории, а других— неприятные ощущения (тревогу, печаль, подавленность и страх); при раздражении некоторых областей (в зоне перегородки) ощущения имеют
сексуальную окраску. При этом субъективные ощущения больных различны. В одних случаях они могут
точно описать свое состояние, в других— нет. Выделены зоны, раздражение которых вызывает эйфорию (в
гипоталамусе) и слабую положительную реакцию (в палеокортикальной области лобной доли).
В нейропсихологической литературе нарушения эмоций (вернее, эмоционально-личностной сферы) изучаются в контексте различных нейропсихологических синдромов. А. Р. Лурия в описание нарушений высших психических функций, возникающих при той или иной локализации очага поражения, обязательно включал как один из важнейших разделов общую характеристику личности больного, его эмоциональной сферы, его отношения к своему заболеванию. При этом, как подчеркивал А. Р. Лурия, большое значение имеет соответствие жалоб больного, его высказываний относительно изменений своего характера после заболевания его объективному поведению, его реакциям на эмоциогенные вопросы (например, о болезни, предстоящей операции и т. п.) и ситуации (например, его реакции на посещение родных и т. д.). А. Р. Лурия считал, что сведения об изменении личности больного, его поведения в коллективе, его аффективной сферы должны контролироваться опросом окружающих его лиц. Расхождение между самоотчетом больного и отчетом окружающих может быть важным диагностическим признаком. Этой точки зрения придерживаются и зарубежные неврологи и нейропсихологи, изучающие проблему функций лобных долей мозга.
А. Р. Лурия и его сотрудники выделяли различные нарушения эмоционально-личностной сферы при разных вариантах «лобного» синдрома. Наиболее выраженные эмоционально-личностные изменения возникают при массивном (часто двухстороннем) поражении лобных долей мозга, сопровождающемся грубыми изменениями поведения. При менее грубых «лобных» синдромах эмоционально-личностные изменения более отчетливы при поражении медиобазальных отделов лобных долей мозга. При поражении одних базальных лобных структур эмоциональные нарушения приобретают иной характер— в виде вспыльчивости, повышенной раздражительности, эффективности, что отличает их от специфически «лобной» картины эмоциональных расстройств. Причем даже легким «лобным» больным свойственны нарушения высоко-дифференцированных социально детерминированных эмоций, например чувства юмора.
Из приведенных выше клинических и нейропсихологических описаний видно, что феноменология нарушений эмоциональной (или эмоционально-личностной) сферы при локальных поражениях головного мозга очень разнообразна. Однако обращает на себя внимание нечеткость языка этих описаний. Как правило, отсутствует подробная дифференцированная характеристика различных аспектов эмоций. Все это указывает на большую сложность реальной картины нарушений эмоций и отсутствие четких понятий, которые могли бы их определять.
У больных с поражением лобных долей мозга нарушения эмоциональной сферы по знаку четко отражаются
в познавательных процессах. В зависимости от стороны поражения лобных долей мозга больные достоверно
лучше запоминают либо позитивные, либо негативные слова.
В случае поражения левой и правой лобных долей можно говорить о существовании двух различных «эмоциональных синдромов», которые складываются из признаков нарушений эмоций по знаку, интенсивности и самооценке.
Источник