Понимают ли животные эмоции человека

Понимают ли кошки эмоции человека

С собаками все предельно ясно — они открыто выражают радость при виде хозяина и могут пожалеть его в минуту грусти. С кошками все не так однозначно. Они индивидуалисты и совершенно не ясно, что чувствует кошка в тот или иной момент. Эмоции кошачьих не так прямолинейны, но они точно есть!

Как кошки чувствуют наши эмоции

Когда кошка находится наедине с незнакомым человеком, она остается равнодушной или принимает оборонительную позицию. Никто не задумывается над этим. Всем и так ясно, что животное инстинктивно защищается. С хозяевами и членами их семьи кошки ведут себя совершенно иначе. Они могут тереться об ноги, запрыгивать на колени, но делают это не всегда. Как кошка выбирает нужный момент? Как понимает, что ей не рады?

Ответ достаточно прост. Мозг кошки развит достаточно, чтобы понимать нашу мимику, жесты и анализировать их. Это не значит, что они способны сопереживать. Но совершенно очевидно, что зверек учится во время совместного проживания определять настроение своего владельца. Впоследствии коты сопоставляют наличие или отсутствие улыбки на лице человека, чтобы выбрать собственную линию поведения. Замечено, что коты гораздо охотнее идут на руки к улыбающемуся человеку. В этом момент глубокие лицевые мышцы расслаблены, внутреннее напряжение отсутствует, и коты понимают это! Самые умные коты с годами начинают тонко улавливать даже суть жестов владельца. Совершенно ясно, что истоки «чувствительности» кошек восходят к эпохе их проживания в дикой природе. Именно приспособленческий навык дал возможность виду выжить в первобытный период.

Реагируют ли на грусть человека

Принято считать кошек большими целителями. Частота мурчания кошки составляет 24 Гц, чего вполне достаточно, чтобы сбалансировать энергетический фон больных органов человека. Дело в том, что кошка прекрасно чувствует частоту вибрации от нездоровых клеток и пытается выровнять их. Именно поэтому коты ложатся на больные органы хозяев и спят с ними в период болезни.

Природа понимания глубокого эмоционального состояния владельца носит тот же характер. У нас грусть часто наступает после сильной стрессовой ситуации. В этот момент человеческое тело вибрирует совершенно иным образом, что хорошо считывает кот. Милым урчанием и мягким массажем лапками он старается нормализировать энергетическое состояние своего любимого владельца.

Эмоции у кошек

Кошки не так очевидно проявляют свои собственные чувства, как другие домашние животные. Но совершенно ясно, что они тоже испытывают любовь и привязанность к своим домашним. Самый яркий пример: кошка радостно мурлычет и трется об ногу, когда хозяин приходит вечером с работы. Она наверняка ложится с ним спать и даже вылизывает кожу и волосы. Так кошка помечет «своего» и дает знать окружающим о собственных предпочтениях на понятном ей языке.

Примечательно, что в момент появления крошечного котенка в доме, он выбирает себе любимого человека и испытывает к нему большую привязанность. Здесь нет никакой мистики. Критерием выбора для котов становится более приятный тембр голоса, запах и температура тела. Больше всего животным импонируют спокойные и медлительные люди.

Что касается проявления собственных чувств, кошки не так скрытны в моменты собственного раздражения. Понять, что кошка испытывает агрессию, очень просто. Она выгибает спину, шипит, показывает когти, машет хвостом. Особенно опасна кошка, которой пристально смотрят в глаза. Для них это признак прямой, неприкрытой угрозы, поэтому стоит быть более осторожным.

Многие кошки очень обидчивы и даже мстительны. В ответ на равнодушие или пинок, они могут сделать лужу или перевернуть вазу с любимым цветком. Оставленные в закрытом доме кошки (даже, если за ними ухаживают соседи) очень тоскуют. От скуки животное может метить вещи хозяина и причинять другие неприятности. Несмотря на видимую отстраненность, кошки совершенно не переносят одиночества и нуждаются в ответной ласке!

Источник

Понимают ли кошки эмоции человека?

Учёные уже выяснили, что люди плохо, но всё же считывают эмоции мурчащих питомцев. А что насчёт самих кошек? Насколько им понятны наши эмоции, и умеют ли эти хладнокровные независимые животные сопереживать?

Чем кошки отличаются от собак? Считается, что собаки — чуткие существа, которые моментально распознают эмоции человека. Питомцы по жестам, интонациям, запаху понимают, грустит ли хозяин, радуется или испытывает раздражение. Собаки изначально выводились как партнёры для людей. Агрессивные к хозяину особи выбраковывались, оставались только «коммуникабельные» и «лояльные» к человеку. Поэтому неудивительно, что собаки, прожив бок о бок с человеком 30 тысяч лет и прошедшие несколько этапов селекции, так хорошо понимают людей.

У кошек всё немного сложнее. В отличие от собак они довольно быстро дичают, если не живут рядом с человеком. Характер у кошек независимый. Они чётко знают, что им нужно и как получить желаемое. Из-за упрямства и консерватизма неохотно уступают человеку и часто перевоспитывают людей под себя. Привязанность к людям у кошек не такая сильная, как у собак. Они, скорее, рассматривают человека не как хозяина, а как партнёра — одного из члена прайда. Однако это не значит, что коты не умеют считывать эмоции.

Что говорит наука. В 2015 году в США было проведено исследование сотрудниками Оклендского университета в штате Мичиган. Выборка небольшая — всего 12 кошек и их хозяева. Однако результаты могут натолкнуть на мысль, что кошки понимают наши эмоции. Исследователи наблюдали за реакцией кошек на разное настроение хозяев. Улыбку животные встречали более позитивно: начинали урчать, тереться об ноги, просить, чтобы их погладили. Если человек хмурился, коты вели себя отстранённо. Любопытно, что реакция на незнакомых людей у животных была одинаково позитивна. То есть коты понимают эмоции только своего человека.

Интерпретировать данные можно по-разному. Возможно, живущие некоторое время рядом с человеком коты научились сопоставлять улыбку и приветливое выражение лица с лакомствами и телесным контактом. Чтобы чувствовать себя комфортно, кошке необходимы прикосновения. Улыбка сигнализирует, что человек готов уделить внимание животному и даже побаловать едой. Нахмуренность, напротив, говорит о том, что сейчас человеку не до кота и ждать от него ласки и лакомств бесполезно.

Одновременно коты могут проявлять жесты благосклонности и доверия. Если от чужаков они прячутся, а то и шипят на них, то к родным людям относятся более спокойно и доброжелательно. О доверии говорят медленно закрывающиеся глаза, демонстрация живота, урчание, молочный шаг (когда мнут лапками). Получается, коты не только понимают, кто им друг, но и демонстрируют своё расположение, дают обратную связь на ласки и улыбки.

Источник

Исследование: способны ли животные на эмпатию?

Ученые задумались, уникальна ли людская способность ощущать чужую боль, как свою

Эмпатия — замечательная способность понимать мысли, намерения и эмоции других людей. Эмпатия объединяет нас в межличностных и социальных отношениях. Она организует социальное поведение, формирует приверженность справедливости, побуждает на самоотверженные акты альтруизма и героизма и может спасти жизнь — человек способен понять, что опасность близка, увидев страх в глазах другого.

С другой стороны, слабая эмпатия искажает цивилизованное поведение и может привести к психопатологии, насилию и войнам. Ужасающая череда массовых убийств невинных людей в Соединенных Штатах невообразима для любого эмпатичного человека. Действительно, из всех качеств сочувствие считается одним из самых благородных и часто рассматривается как определяющая характеристика человека. Но насколько уникален наш вид в способности чувствовать боль, страх и намерения окружающих?

Могут ли животные испытывать сочувствие?

Эмпатия важна не только для людей, но и для других социальных животных, и существует убедительный объем поведенческих исследований, подтверждающих это. (Для владельцев «лучших друзей человека» и других преданных домашних животных это и так очевидно.) В последние годы нейробиологи в экспериментах с животными стали определять нейронные связи эмпатии. Например, они отслеживают цепи, которые активируются у грызунов и обезьян в ситуациях, демонстрирующих их способность чутко реагировать на эмоции другого животного. Оказывается, в мозгу наблюдателя образуются те же нейронные цепи, что и у «жертвы», демонстрирующей поведенческую реакцию на угрозу. На уровне нейронной цепи это выглядит так, будто наблюдатель испытывает те же ощущения, в том числе и боль.

Во время эмпатического опыта у людей и животных активизируются одни и те же нейронные сети. Но это всего лишь наблюдение, а не доказательство того, что именно эти нейронные сети вызывают у животных сочувствие. Это можно было бы проверить, манипулируя нейронной сетью у животных, чтобы увидеть, изменяются ли их эмпатические реакции.

Новые нейробиологические доказательства эмпатии животных

Новая статья исследователей из Нидерландского института нейробиологии в Амстердаме подтверждает, что методы управления и подавления нейронной активности в связях, отвечающих за эмпатию, действительно вызывают общие для разных видов эмпатические реакции.

Если мышь замечает, как другая мышь получает удар тока по лапе, она, как правило, замирает. Это считается моделью эмпатичного эмоционального «заражения», когда особь, которая становится свидетелем боли или страха другого животного, ведет себя аналогичным образом. Мы рефлекторно вздрагиваем, когда видим, как другой человек падает и обдирает колени, и именно префронтальная кора головного мозга высвобождает этот общий опыт.

В экспериментах по эмоциональному заражению у мышей-наблюдателей активно реагирует одна область префронтальной коры — в частности, левая передняя поясная кортикальная область. Интересно, что в этой области расположены эмоциональные «зеркальные нейроны». Эти нейроны активируются как у действующего лица, так и у наблюдателя (человека или животного), который либо также что-то делает, либо наблюдает за действием, включая чужие болезненные реакции.

Когда активность нейронов в этой области мозга подавляется или стимулируется с помощью различных прицельных методов, замирание мыши-наблюдателя подавляется или стимулируется соответственно. Таким образом, стимуляция передней поясной кортикальной области в этих экспериментах вызывает у наблюдателя страх и замирание, а ослабление активности нейронов в этой мозговой цепи подавляет эмпатическую реакцию.

Повреждение цепей, лежащих в основе эмпатического поведения, лишает людей способности воспринимать эмоции окружающих. Словом, в настоящее время имеется убедительный массив нейробиологических данных, показывающих, что одни и те же мозговые цепи отвечают за эмпатию и у людей, и у животных — от мышей до обезьян.

Как окситоцин влияет на эмпатическую реакцию

Одно из интересных открытий в этой области исследований гласит, что гормон и нейромедиатор окситоцин, широко известный как «гормон любви», стимулирует эмпатию и привязанность. Окситоцин участвует в деторождении, привязанности родителей к потомству и широком спектре сильных социальных связей.

Когда собака с любовью смотрит вам в глаза, уровень окситоцина повышается как у питомца, так и у хозяина, утверждают японские исследователи в статье 2015 года в журнале Science. Они провели исследования на обезьянах и выяснили, что введение окситоцина в миндалину усиливает эмпатичное поведение. Хотя действие окситоцина и нормальное или ненормальное поведение у людей более сложны, эти исследования на животных открывают возможность терапевтического использования гормона для лечения асоциального поведения.

Доброта и жестокость зависят от чрезвычайно сложных нейронных механизмов, которые позволяют одному человеку переживать те же чувства, что испытывает другой. Без эмпатии не было бы человечества, но нейронные схемы у нас те же, что и у других социальных животных.

Интересная статья? Подпишитесь на наш канал в Telegram, чтобы получать больше познавательного контента и свежих идей.

Источник

Испытывают ли животные эмоции

Позвольте мне начать с радикального заявления: эмоции подобны органам тела. Все они необходимы и все они роднят нас с другими млекопитающими.

Применительно к органам тела вышесказанное очевидно. Никому не придет в голову доказывать, будто есть органы главные — сердце, мозг, легкие, а есть второстепенные, менее значимые, например печень и почки. Любой, у кого возникали проблемы с печенью или почками, знает, насколько незаменимы и значимы все внутренние органы до единого. Кроме того, у нас они существенно не отличаются от аналогичных органов у крыс, обезьян, собак и других млекопитающих. И не только млекопитающих. За исключением визитной карточки Mammalia, молочных желез, все остальные органы в основном одинаковы у всех позвоночных, включая лягушек и птиц. Будучи студентом, я препарировал множество лягушек — у них имеется все, в том числе и репродуктивные органы, и почки, и печень, и сердце и так далее. Тело позвоночного животного должно быть определенным образом оснащено, и, если хотя бы одной составляющей не хватает или она выходит из строя, тело гибнет.

Но в отношении эмоций эта логика почему-то не работает. Считается, что у людей имеется лишь несколько «базовых» или «первобытных» эмоций, необходимых для выживания. Их число в разных научных работах варьирует от двух до восемнадцати, обычно называют с полдюжины. Самые очевидные базовые эмоции — это страх и гнев, но к этой же категории относят высокомерие, храбрость и презрение. Сама идея, что существуют основные и неосновные эмоции, принадлежит Аристотелю, однако впоследствии на ее основе развили целую теорию, известную как «теория базовых эмоций » (ТБЭ). Базовой может считаться лишь такая эмоция, которую люди выражают и распознают в любом уголке мира, а кроме того, она должна быть заложена в психике изначально — иными словами, быть врожденной. Базовые эмоции биологически примитивны и едины для человека и других видов.

Остальные человеческие эмоции, не имеющие стереотипного выражения, именуют «второстепенными» или даже «третьестепенными». Они обогащают нашу жизнь, но без них вполне можно обойтись — ничего страшного не случится. Они целиком и полностью наши, их нет у животных, и в разных культурах они проявляются по-разному. Список предполагаемых второстепенных эмоций выходит довольно длинным, но, как вы уже догадываетесь, я в принципе против того, чтобы делить эмоции на главные и второстепенные. Этот подход в корне ошибочен, как было бы ошибочно заявление, что не все органы нашего тела жизненно важны. Даже аппендикс (червеобразный отросток слепой кишки) больше не называют рудиментом, поскольку он столько раз появлялся в ходе эволюции независимо, что его ценность для выживания уже не вызывает сомнений. Возможно, его функция — служить инкубатором полезных бактерий, которые помогают запустить работу кишечника после, скажем, перенесенной холеры или тяжелого приступа дизентерии. Как и части тела, каждая из которых имеет свое предназначение, эмоции тоже развивались каждая в соответствии со своей задачей.

Издательство: Альпина нон-фикшн

Во-первых, как мы уже убедились в отношении гордости, стыда, чувства вины, мести, благодарности, прощения, надежды, нельзя исключать наличие таких эмоций у других видов. Возможно, у нас они более развиты или применяются в более разнообразных ситуациях, но принципиально новыми их назвать нельзя. И то, что в некоторых культурах каким-то из них придается большее значение, вряд ли опровергает их биологическую природу.

Во-вторых, крайне маловероятно, что какая бы то ни было распространенная эмоция может оказаться нефункциональной. Учитывая, сколько энергии требуют глубокие переживания и страстная увлеченность и как сильно подобные состояния влияют на принятие решений, тратить все это впустую было бы слишком обременительно. Вряд ли естественный отбор позволил бы нам тащить бесполезный груз, который к тому же сбивает нас с толку. Отсюда я делаю вывод, что все эмоции важны и все имеют биологическую природу. Среди них нет главных и второстепенных, как нет и исключительно человеческих. Полагаю, такая точка зрения весьма логична, учитывая, насколько тесно эмоции связаны с телом и насколько идентичны в основе своей тела всех млекопитающих. Более того, когда в ходе экспериментов людей просили угадать эмоциональное состояние самых разных существ — рептилий, млекопитающих, амфибий и прочих сухопутных животных — по их звуковым сигналам, испытуемые прекрасно с этим справлялись. Судя по всему, существуют некие «акустические универсалии», позволяющие всем позвоночным передавать свои эмоции схожим образом.

Обратите внимание, что я сейчас говорю не о чувствах, которые труднее распознать, чем эмоции, и которые, возможно, более изменчивы. Чувства, то есть субъективная оценка собственных эмоций, вполне могут отличаться в разных культурах. Что чувствуют животные, выяснить трудно, однако нужно сознавать, что у этой медали две стороны: мы можем лишь догадываться, что именно они чувствуют, но при этом исключить вероятность наличия того или иного чувства мы тоже не вправе. Поскольку об этой второй стороне часто забывают, покажу еще раз, как обычно отмахиваются ученые от любых упоминаний чувств у животных, сводя все к поведенческим функциям и задачам. Стоит предположить, что двое животных любят друг друга, и вам расскажут, что им это ни к чему, для них важно только продолжение рода. Заикнитесь насчет гордости и услышите, что это просто попытки казаться крупнее и продемонстрировать свою мощь. Скажете, что животное напугано, получите в ответ, что им нет смысла испытывать страх, для них главное — спастись от опасности. Везде и всюду во главу угла ставится конечный результат.

Однако это несколько нечестный маневр, так как благоприятный конечный результат совершенно не исключает участия эмоций. В биологии это называется смешением уровней анализа — ошибка, против которой мы изо дня в день предостерегаем студентов. Эмоции относятся к мотивации, стоящей за поведением, а результаты действий — к его функциям. Они идут рука об руку, любое поведение характеризуется и мотивацией, и функциями. Мы, люди, способны и любить, и размножаться; и гордиться, и угрожать; и испытывать жажду, и пить воду; и бояться, и защищаться; и испытывать отвращение, и смывать грязь. Так что, упирая на функциональную сторону поведения животных, мы никак не проясняем вопросы, касающиеся эмоций, — мы их попросту обходим.

Фото: Pexels

Подумайте об этом, когда в очередной раз услышите, что животные занимаются сексом только ради размножения. Это ведь не все. Представителям противоположного пола все равно нужно сойтись, испытать влечение друг к другу, довериться, возбудиться. У каждого поведения свои механизмы, и в них есть место для эмоций. Для совокупления требуется соответствующий гормональный фон, сексуальное влечение, выбор партнера, совместимость — и даже любовь. Все это относится к животным в той же мере, что и к нам.

Как ни странно, любовь и привязанность редко включают в список базовых человеческих эмоций, но они кажутся мне жизненно важными для всех общественных животных, и не только в контексте секса. Многие птицы и некоторые млекопитающие создают крепкие супружеские пары на всю жизнь, и эти пары сохраняют устойчивость вне зависимости от спаривания (в котором бывают долгие сезонные перерывы). Типичная для млекопитающих связь между матерью и потомством обусловливает глубокое горе участников этой связи в случае гибели кого-то из них. Наблюдая, как обезьяна развлекает детеныша — поднимает в воздух и осторожно поворачивает по кругу (это называется «играть в самолетик»), — или как заботятся о слонятах их матери и тетушки, невозможно не заметить любви. Единственная причина, по которой любовь не относят к числу базовых эмоций, — она не отражается в мимике. У нас нет отдельного мимического выражения для любви, такого, как для гнева или отвращения. На мой взгляд, это свидетельство несостоятельности традиционного возведения мимики в абсолют, и на примере животных, зачастую мимической подвижностью не обладающих, эта несостоятельность видна особенно отчетливо.

Нескончаемые споры о том, как классифицировать эмоции, и даже о том, что они, собственно, собой представляют, напоминают мне о той стадии развития биологии, когда ее основной заботой была классификация растений и животных. Расцвет этой дисциплины, которая называется систематикой, пришелся на XVIII–XIX столетия. В истории не так много найдется споров более яростных (и более бесплодных), чем выяснения, заслуживает ли такой-то вид полноценного статуса или все же тянет только на подвид. Уладить многие из этих споров помогло открытие ДНК, а в классификации эмоций мы, вероятно, сможем положиться на нейробиологию. Если две эмоции, например чувство вины и стыд, активируются в одной и той же области мозга и выражаются схожим образом, они явно составляют одно целое. Они вполне могут быть подвидами одной и той же самооценочной эмоции, хотя нам — да и любому хорошему натуралисту — нравится изучать их различия. А такие эмоции, как радость и злость, почти не совпадающие ни в зонах активации, ни во внешнем выражении, наоборот, окажутся на разных ветвях дерева эмоций. И хотя далеко не все убеждены, что у каждой эмоции имеется собственный профиль нейронной активности, размежевать все причастные области мозга и нейронные сети — это самый верный ход, если мы хотим выстроить объективную таксономию эмоций, опирающуюся на объективные научные знания, как в таксономии семейств животных и растений мы опираемся на сравнение ДНК.

Кроме того, нейробиология способна помочь нам выявить гомологичные эмоции у разных видов. О сходстве нейронного отклика у собаки и бизнесмена в предвкушении вознаграждения нам уже известно, так что, возможно, пора поместить в аппарат МРТ «виноватую» собаку и посмотреть, не активируются ли у нее те же участки мозга, которые вспыхивают при сканировании у людей, которых просят представить себя виноватыми.

Самое время вернуться к островковой доле и ее роли в возникновении отвращения к несъедобной пище, неприемлемому поведению и, как в случае с шимпанзе в национальном парке Гомбе-Стрим, к калекам. Стоит ли классифицировать все эти виды отвращения как разные эмоции? Не могут ли они все составлять одну и ту же? Триггеры отвращения варьируют в зависимости от биологического вида, обстоятельств и даже культурных особенностей, но сама эмоция и, возможно, связанные с ней чувства подразумевают общий нейронный субстрат. Американский приматолог и нейробиолог Роберт Сапольски, с присущим ему юмором описывая, как могло развиться моральное отвращение в ходе эволюции, тоже связывает его с существующей эмоцией:

Так, что тут у нас? Ага, резкий негативный эмоциональный ответ на нарушения общепринятых поведенческих норм. Ладно… У кого-нибудь есть опыт в этой области? Точно, островковая доля! Она занимается негативными сенсорными стимулами, собственно, она только этим и занимается; ну что же, расширим ее портфолио, пусть она еще и всякой моралью займется. Дайте-ка мне рожок для обуви и клейкую ленту.

Не исключено, что именно так обстоит дело со всеми человеческими эмоциями и все они — видоизмененные аналоги древних, общих для класса млекопитающих. Дарвин определял эволюцию как наследование видоизменений, то есть, иными словами, она редко создает что-то совершенно новое. Она лишь модернизирует уже имеющиеся свойства, приспосабливая к обслуживанию возникающих нужд. Поэтому ни одна из наших эмоций не может быть абсолютно новой, и все они жизненно важны.

Источник