Почему при депрессии чувство вины

Рассказ женщины, которая пережила депрессию, панические атаки, пищевое расстройство и попытки суицида

Рассказ пациентки, которая больше тридцати лет не могла получить помощь и справиться с психическим нездоровьем.

Про вину за отношения родителей и панические атаки

Как говорят психологи и психотерапевты, многие проблемы тянутся из детства. Я не стала исключением, поскольку моя семья была и является очень неспокойной. Отношения между родителями были похожи на садомазохизм. Все, что происходило, я принимала на свой счет — брала на себя всю эмоциональную нагрузку и пыталась разобраться, что не так, что происходит.

С раннего детства были приступы. Я просыпалась в страхе, с учащенным сердцебиением и думала, что умираю. Однажды даже вызывали скорую. Потом уже я поняла, что это были панические атаки.

Когда уезжала на дачу к бабушке, которая жила далеко от родителей, становилось спокойнее, и я приходила в себя. А потом все опять возвращалось, депрессивное состояние, апатия. Так я жила и росла.

Про недовольство своей внешностью, диеты и срывы

В подростковый период любой подросток, мальчик или девочка, начинает меняться, и его начинает что-то раздражать. Это случилось и со мной. Меня перестала устраивать моя внешность.

У меня не складывались отношения с молодыми людьми, а мне очень хотелось общаться и нравиться всем. Реклама по телевизору показывала девушек с прекрасными фигурами, идеальными лицами и зубами. Я думала, что нужно изменить внешность — тогда я стану популярной и привлекательной, и со мной захотят общаться.

Я ничего лучше не придумала, как начать худеть. Я вообще не была толстой, скорее субтильной и даже с недобором веса. 55 кг для моего роста — это адекватный вес, но я все равно боялась. Страх «быть жирной» остается со мной до сих пор.

55 кг для моего роста — это адекватный вес, но я все равно боялась. Страх «быть жирной» остается со мной до сих пор.

Начала худеть с одного яблока в день. Потом отказалась от пищи. Сил не было. Похудения происходили в течение долгого времени и сменялись приступами булимии. То есть сначала ты ничего не ешь, а потом «нажираешься» как хрюшка. Пище уже некуда деваться, она уже не помещается, но ты ешь. Мозгом понимаешь, что надо остановиться, но насыщение не наступает. Ешь все без разбора, пока не лопнешь.

К приступам примешивалось чувство вины. Нелюбовь к себе обернулась ненавистью и самоуничтожением. Я хотела одного — похудеть, а получила обратный эффект.

Про первый опыт лечения у психиатров

Этот период пришелся на момент окончания техникума. Надо было идти в большое плавание, устраивать жизнь, думать, кем быть. А получилось так, что я хотела только одного — стать совершенной. Это было самоуничтожение в прямом и переносном смысле, физически и морально, смешанное с чувством вины, затяжная депрессия. Мое некрепкое здоровье стало еще хуже.

В самый пик было очень плохо, и я попросила о помощи. Через диагностический центр в Крылатском меня направили в стационар НЦПЗ РАМН. Я ревела, у меня были истерики, и я согласилась на лечение в психиатрическом стационаре, главное побороть депрессию.

Для родителей это решение стало шоком, и они отдалились. Как это так? Твой родной ребенок — псих? Обвиняли меня и бабушку. Помочь мне выйти из депрессии? Об этом не было и речи!

Хотелось совсем другого. Хотелось, чтобы мама обняла и сказала, что все будет в порядке. Но этого не происходило. У папы и мамы были истерики, мы почти перестали общаться.

Хотелось, чтобы мама обняла и сказала, что все будет в порядке. Но этого не происходило. У папы и мамы были истерики, мы почти перестали общаться.

Я легла в психиатрическую клинику примерно на три недели. Чтобы справиться с депрессией, мне назначили медикаментозную терапию и разговоры с психологом.

Медикаменты были достаточно жесткими, а ведь я почти ничего не ела. На истощенный организм, наверное, это оказало еще больший эффект. Жить на таких препаратах было невозможно, я перестала что-либо соображать. Более спокойной я не стала, улучшений не было.

Я не признавала свою ответственность, самоуничтожение и то, что это вызвано моими экспериментами с весом. Я винила кого угодно. Я винила родственников за то, что испортили мне психику, но не задумывалась, что тоже имею к этому прямое отношение. Я могла только плакать и ничего не могла объяснить. Я не понимала, как выбраться из депрессии. Работа с психологом ничего не дала.

Я поняла, что надо выписываться, потому что не видела эффекта. Врачи сказали принимать лекарства после выписки, еще очень долго, потому что заболевание так просто не проходит. Я не придала этому значения и перестала пить лекарства в один день. Решила, что смогу самостоятельно справиться с депрессией. Это был новый шок — думаю, наркоманские ломки примерно такие же. Я не знала, что делать, чтобы стало лучше. Это были ужасные, убийственные ощущения, когда тебя крутит и выворачивает наизнанку, и ты куда-то проваливаешься.

Я не придала этому значения и перестала пить лекарства в один день. Это был новый шок — думаю, наркоманские «ломки» примерно такие же.

Здоровье не улучшилось, отношения с родными не улучшились. Я жила с родителями. Работала в зоомагазине продавцом. До этого я закончила техникум, потом поступила в институт.

Про депрессию и попытки суицида

В период депрессии нет сил даже почистить зубы или сходить в туалет. Не то, что нет стимула — нет сил. То есть, ты не только эмоционально истощен, ты еще физически истощен. Я не знаю, как это все происходит, но просто как будто все соки высосаны. Это была тяжелая депрессия. Максимум, что можно делать — это лежать целыми днями, бесконечно можно лежать. Просто, реально, лежать и тыкаться в телефон, бессмысленно копаться в интернете. Читать можно тоже, кстати. Но, соответственно, вся литература, вся музыка, все то, что вокруг, все это такое депрессивное и унылое, потому что радоваться не хочется совсем.

У меня было две попытки суицида. Первый печальный опыт случился в подростковом периоде, когда начались изменения. Вторая попытка случилась, когда я стала жить самостоятельно. Это было не так давно, может быть лет семь назад.

Я это ощущение называю «погружение». Как будто ты уходишь глубоко-глубоко на дно. Ты видишь все, что происходит, но ты не можешь взаимодействовать, контактировать, пережить депрессию и подняться самому очень-очень трудно.

Я это ощущение называю «погружение». Как будто ты уходишь глубоко-глубоко на дно. Ты видишь все, что происходит, но ты не можешь взаимодействовать, контактировать, и подняться самому очень-очень трудно.

Про поиски врача

Я пробовала обращаться к различным специалистам, искала способы преодоления депрессии. Решила «блин, умереть — я не умираю, жить — я не живу, надо что-то с этим делать».

Я обращалась к неврологам. Невролог выписал антидепрессанты, которые помогли бороться с депрессией, дали определенный период ремиссии. Но после отмены все стало постепенно возвращаться.

Пробовала обращаться по месту жительства, в психиатрический диспансер. Чаще всего психиатры назначают нейролептики — достаточно тяжелые препараты. Они не задаются вопросом, что же стало первопричиной, как помочь человеку выйти из депрессии?. Они как-то глубоко не ищут. Поэтому я боялась обращаться туда дальше.

Вызывала врача на дом. Врач такая: «Да, вам там херовенько. » Ну, я, конечно, понимаю, но что делать?

Вызывала врача на дом. Врач такая: «Да, вам там херовенько. » Ну, я, конечно, понимаю, но что делать?

Эксперименты со здоровьем не прошли зря. Я получила редкое аутоиммунное заболевание. Выявить его непросто, потому что оно маскируется под другие заболевания: под астму, бронхит. Периодически я попадала на скорой в больницу, потому что не могла дышать. После отмены лекарств все возвращалось заново. В последний раз я попала в больницу с гемоглобином в 37 (норма гемоглобина для женщин 120–140). Долго искали, где-то месяц. Столько крови для анализов не брали никогда. Все-таки выявили, что это аутоиммунное заболевание. Начали давать большие дозы гормонов, и меня разнесло с 55 до 80 кг.

Моим лечащим врачом была ревматолог, которая мне сказала: «Слушай, я не знаю, как и что ты будешь делать, но ты должна найти психотерапевта. Не психолога, ты должна найти психотерапевта! Как это будет, я не знаю».

Я прислушалась. Началась моя борьба с депрессией. Собрав всю силу воли, что у меня была, в кулак, нашла адрес частной клиники, узнала, как она работает. Это было далеко для меня, потому что я жила в Лобне, а «Альянс» находился где-то в Беляево. Без записи я приехала в «Альянс». Спросила, есть ли специалист, который может принять прямо сейчас. Мне, мол, очень надо. Вызвали Нино Анатольевну.

Нино Анатольевна приняла меня, внимательно выслушала. Подробности разговора я не помню. Но, скорее всего, я рассказывала, что все очень плохо, и я не знаю, как побороть депрессию и апатию. Конечно, хотелось, чтобы мне дали чудодейственную таблетку, и все это прошло мгновенно. Но так не случается.

Конечно, хотелось, чтобы мне дали чудодейственную таблетку, и все это прошло мгновенно. Но так не случается.

После первого сеанса никакого окрыления, никакого воодушевления, никакой радости я не почувствовала. Но я поняла, что это надо. Я не знала, что ожидать от специалиста, потому что мы не были знакомы, и как будет проходить психотерапия. Но я согласилась, и надо было идти дальше, избавиться от депрессии — вот что я знала. Как это будет, хорошо или плохо, я не знала. Внутреннее сопротивление, конечно, было. Но что-то толкало меня вперед.

Я начала заниматься с Ашмейба Нино Анатольевной. Наши встречи происходили в форме беседы. Я ожидала чего-то, я хотела чуда. Просто, чтобы прямо взяли все мои горести, печали, и исцелили меня, подсказали, как помочь себе при депрессии. Вот чего я хотела. Нино Анатольевна сказала: «Нет, дорогуша, придется поработать с собой!» Ну, она не так сказала, но я поняла, что наши встречи будут проходить именно так. Внутреннее сопротивление сохранялось. «Блин, как это так? Что это? Я не понимаю, как это все работает».

Про задания психотерапевта, которые оставили самое яркое впечатление

На одном из сеансов Ашмейба Нино Анатольевна дала мне вязаного котика. Сказала: «Вот это ты, в детстве, в подростковом периоде. Ты должна сказать все самые теплые слова. Что бы ты хотела сказать? Как бы ты себя поддержала?» Это было сложно. Простые слова сложно сказать самой себе. Нино Анатольевна дала понять, что это ненависть к самой себе, которая была сформирована с детства. Ненависть выросла вместе со мной, она никуда не делась и разрушала меня изнутри. Самокопание, самоуничижение.

Эта ненависть является большой разрушающей силой, и разрушает не только тебя, но и твое окружение. То есть все, что вокруг происходит, конечно же, будет казаться отвратительным. Мне надо было принять себя. Надо было как-то полюбить себя, начать уважать себя. За то, что я толстая, несовершенная, психически неуравновешенная, какая-то не такая; за то, что я не нравлюсь людям, как я думала.

Еще одним заданием, которое дала Нино Анатольевна, было купить крем и мазать себя с любовью. Самое простое задание, но как начать прикасаться к себе с любовью? Когда ты ненавидишь себя, когда ты жирный, ты прячешь все свое тело. Неприятно дотрагиваться. Ты прячешь все это, особенно когда наешься. Даже неприятно прикасаться к себе. А тут надо мазаться кремом. Крем я купила и мазалась, но, конечно, без особого рвения и особой любви. Я делала это через силу. Не очень часто и не настолько идеально, как это было возможно, но я старалась.

Еще одним заданием, которое дала Нино Анатольевна, было купить крем и мазать себя с любовью. Самое простое задание, но как начать прикасаться к себе с любовью?

Про жизнь сейчас и планы на будущее

Состояние стабилизировалось. Я не помню, на каком конкретно моменте я почувствовала, что стало лучше. Постепенно, шаг за шагом все ушло, все негативное. Стало спокойно. Я смогла избавиться от депрессии. Я радуюсь жизни. Много эмоций.

Не одна я радуюсь жизни. То, что происходит вокруг, тоже заряжается тем, что идет изнутри. Я заметила, что люди меняются, мои отношения с окружающими, и все удается.

Сейчас мне тоже приходится принимать антидепрессанты — поддерживающая дозировка. Ашмейба Нино Анатольевна объяснила, что их нужно принимать более длительное время, возможно и всю жизнь. Никто этого не может сказать.

Я могу сказать, что психотерапия при депрессии и лечение не решает всех проблем, но помогает открыть глаза и дает направление, куда идти дальше. Мое состояние было похоже на замкнутый круг, когда ты не видишь выхода. А здесь тебе показывают — вот, пожалуйста, дверь открыта, тебе надо идти туда. Но как ты пройдешь — это уже будет зависеть от тебя. Тебе помогают идти. Основная работа — это работа с собой.

Мое состояние было похоже на замкнутый круг, когда ты не видишь выхода. А здесь тебе показывают — вот, пожалуйста, дверь открыта, тебе надо идти туда. Но как ты пройдешь — это уже будет зависеть от тебя.

С декабря 2018 я перебралась жить в Италию. 25 февраля у меня будет свадебная церемония. Свадьбы большой не будет, все будет достаточно скромно. Но я выхожу замуж. Я живу в пригороде провинции Турина. Не в квартире, мой жених купил дом с садом. Общение с природой, свежий воздух и, наверное, все то, о чем мечтают многие люди.

Когда меня в подростковом возрасте спрашивали: «А когда ты выйдешь замуж?», я говорила: «Никогда! Ни-ког-да!» Отношения с молодыми людьми и затем с мужчинами у меня не складывались. Чаще всего я боялась и бежала от отношений. За 37 лет жизни у меня никогда не было длительных отношений. И вот сейчас случились первые глубокие и обдуманные, серьезные отношения. Это ново, это необычно, и мне это нравится.

Источник

Почему чувство вины отравляет жизнь, как маскируется и что с ним делать

Чувство вины (негативные установки, при которых нам кажется, что совершенные нами поступки — а в некоторых случаях и мы сами — являются причиной бед других людей) имеет разнообразные проявления и не всегда напрямую относится к «вине» или «виновности». Это чувство может появиться не только там, где человек мог бы быть виноватым. Оно может возникнуть в любой ситуации, где был сильный стресс (на языке психологии — травма).

Возникнув в психике человека, это неприятное чувство исполняет важную функцию — помогает приспособиться к тяжелой ситуации, чтобы пережить ее с меньшим ущербом: вместо того чтобы фокусироваться на травмирующей ситуации, мы смотрим на чувство вины, потому что это не так больно и требует меньше внутренней работы. Можно сказать, что само по себе чувство вины почти случайно и на его месте могла образоваться любая другая негативная установка. Но почему же именно чувство вины так популярно и мы так часто говорим о нем?

Как зарождается чувство вины

Считается, что на бессознательном уровне самообвинения могут случиться уже у младенца, то есть этот механизм знаком нам с тех времен, когда мы не могли ни выразить что-то словами, ни в полной мере осознать происходящее. С появлением зрелого мышления инструментом «чувство вины» становится еще удобнее пользоваться.

Для маленького ребенка родители являются оплотом безопасности, силы и стабильности. Они обеспечивают его выживание и развитие. Бессознательно младенцы и маленькие дети безоговорочно доверяют авторитету родителей. Но если по какой-то причине ребенок страдает от поведения родителей, он оказывается перед дилеммой: кто не прав? Его всемогущие родители, которых он пока безусловно обожает и почитает, либо проблема в нем самом? Чтобы не пошатнуть стабильность своего существования, ребенок бессознательно оборачивает на себя вину за то, что между ним и его родителем что-то пошло не так. В некоторых ситуациях эта установка остается с человеком на долгие годы вперед и может диктовать его линию поведения.

Хорошая новость заключается в том, что психотерапия помогает проработать эту проблему и перестать жить по схеме травмирующего события, осевшего в бессознании. Вопреки слухам, психотерапия не призвана проникнуть в каждый уголок подсознания и добраться до воспоминания младенческого периода. Часто достаточно обратить внимание на внешние проявления проблемы, чтобы приблизиться к пониманию причин чувства вины, проработать их и изменить поведение на благополучное и продуктивное.

Работа с чувством вины — это воспитание новых, здоровых привычек в восприятии реальности и поведении.

Как распознать чувство вины

Чувство вины многолико и, кроме непосредственного ощущения «своей вины», принимает разные формы.

В первую очередь обратите внимание, есть ли у вас привычка чрезмерно извиняться. «Извините, можно войти?», «Простите, пожалуйста, если отнимаю ваше время». В таких ситуациях, используя извинение, мы пытаемся смягчить свое вмешательство, хотя это можно сделать и другими проявлениями вежливости.

Если вам знакомо такое поведение, попробуйте поразмышлять, за что вы на самом деле извиняетесь. За себя, который побеспокоил кого-то важнее, чем вы сами, или, может быть, за себя, который не имеет права на что-то рассчитывать?

Механизм неуместных извинений, несоразмерных ситуации, также может использоваться людьми, которые склонны к самообвинениям.

• Установка «я не заслуживаю счастья»

Хроническое чувство своей «плохости», несоответствие идеалам (придуманным самим же или привитым другими людьми) могут свидетельствовать о том, что вами управляет чувство вины. Оно заставляет думать, что вы не достойны ни похвалы, ни счастливой жизни и вообще ничего из того, чего вам хотелось бы на самом деле.

Пример — продолжение несчастливых отношений или брака «ради детей» («чтобы не расстроить маму», «чтобы сохранить союз»), «положительного образа в глазах окружающих». Для таких людей мысль о том, что можно отстаивать свои интересы и быть счастливыми, почти греховна, ведь собственное благополучие занимает последнее место среди всех других «более важных» мотивов.

Существование рядом с нелюбимым человеком ради некой высшей цели является явным отражением внутренней установки «я недостоин счастья», которая напрямую относится к чувству вины.

Другим полюсом чувства вины является агрессия, направленная как на других людей, так и на самого себя.

Агрессия в чувстве вины — это оставшаяся невыраженной претензия обидчику, который когда-то нанес урон вашей самооценке, самоуважению и положительному восприятию себя. Здесь речь идет о бессознательном восприятии, и если вы наверняка не можете сказать, в чем же проблема, то в вашей психике конфликт остался и все его участники с их ролями увековечены на бессознательном уровне.

Если после конфликта не случилось «отмщения» (например, конструктивного выяснения отношений), вероятно, подсознательное желание наказать врага будет идти по пятам, пока не найдет выхода.

Из явных примеров неприкрытой агрессии можно назвать привычку критиковать других и стремление быть правым, иметь последнее слово в любой ситуации. Такое поведение свойственно тем людям, кто внутри себя презирает право на ошибку, кто считает слабостью даже самое незначительное свое несовершенство. Критикуя других, люди часто отводят от себя опасность того, что кто-то, по их мнению, может увидеть их несовершенство. Они как бы нападают первыми. Или же они предъявляют к себе завышенные требования, строго им следуют и не могут простить всем остальным другого поведения.

Поэтому если вы замечаете у себя привычку критиковать других (про себя или вслух), вспомните ощущение, которое испытываете, когда делаете это. Попробуйте понять, чем это чувство полезно вам, что оно дает, по какой причине раз за разом вам необходимо испытывать его.

Довольно часто чувство вины сопровождается невыраженной агрессией. Если в случае с привычкой критиковать мы видим ее явное проявление, то подавленная агрессия не так прямолинейна. Она может принимать форму легкой враждебности (например, некоторые люди в стрессовой ситуации как бы «ощетиниваются»), конфликтности на работе, агрессивного стиля вождения — то есть тех проявлений, о которых человек обычно знает и научился контролировать. Но иногда подавленные эмоции могут проявляться парадоксальным образом.

Например, чрезмерным дружелюбием или страхом выражать свое недовольство, страхом отстаивать свои нужды, добиваться своего, вести конструктивный спор. Страх выразить агрессию (и, возможно, получить ее в свой адрес) и неумение ее выражать приводят к тому, что человек ищет способы слияния с другими людьми, быть удобным другим. Страх быть отверженным приводит к страху отстаивать свои интересы.

Другим не самым очевидным образом чувство вины находит свой выход через высокую тревожность.

В некоторые периоды жизни мы все испытываем тревогу: из-за болезней близких, на работе в конфликте с коллегами, когда слышим грустные новости и тому подобное. Но тревога здорового человека соразмерна ситуации и проходит со временем.

Высокая тревожность — это большой спектр мучительных состояний, которые сложно контролировать и порой сложно отследить («Меня что-то мучает, хотя объективно в жизни все хорошо»).

Высокая тревожность может оборачиваться плохим самочувствием, причину которого не могут найти врачи, проблемным сном, «беспричинными» резкими перепадами настроения, перееданием или, наоборот, одержимостью диетой, переработкой или упадком сил. У тревожности много симптомов, и если что-то из перечисленного вам знакомо, то это повод обдумать причины.

Тревожность может быть выбрана подсознанием как канал, через который выходит напряжение от основной проблемы — чувства вины. Это происходит тогда, когда оно настолько непереносимо или с ним связано настолько тяжелое переживание, что психика отказывается даже смотреть в ту сторону и пытается контролировать хотя бы то, что ей под силу. Так появляется тревожность: выбирается объект тревожности и на борьбу с ним направляются все силы.

Это действительно непростая конструкция, и для того, чтобы искоренить тревожность, нужно устранить первопричину. Сделать это в паре с психологом намного легче. Поэтому если вы знакомы с тревожностью, но не знаете, чем она вызвана, расскажите об этом специалисту. Ему этот механизм знаком, и вы быстрее придете к разгадке своего мучительного состояния. Плюс терапевт свободен от вашего чувства вины, не играет по его правилам, а контакт с тем, кто не играет по правилам вины, уже сам по себе очень полезен.

Почему стоит избавиться от чувства вины

Чувство вины пожирает ресурс человека, ведь ему приходится отдавать жизненные силы на «обслуживание» этой проблемы.

Жить с чувством вины крайне затратно, и в один момент это может привести к коллапсу, поэтому очень важно разбираться с тревожащими симптомами и прорабатывать их самостоятельно или на психотерапии. Среди этих симптомов: срывы на нервной почве, злоупотребление алкоголем и наркотиками, хронические болезни и многие другие проявления, которые делают жизнь тяжелой, бедной и несчастливой.

Чем «лечить» чувство вины

Поскольку речь идет о бессознательных процессах, изменения должны происходить там же. Самый действенный способ — это, безусловно, психотерапия: долгосрочная или краткосрочная, индивидуальная или в группе — ваши пожелания можно обговорить с психологом или терапевтом, который, поняв ваш запрос и собрав анамнез, предложит схему лечения.

Для того чтобы самому разобраться в проблеме, можно использовать несколько подходов из когнитивистской психологии.

• Отмечайте, при каких обстоятельствах и с какими людьми чаще всего вас накрывает чувство вины. Запишите и проанализируйте: есть ли в этих ситуациях и людях сходные черты? А затем вспомните, была ли похожая ситуация с вами до этого. Возможно, в вашем детстве или отрочестве.
• Когда вас затягивает это переживание, постарайтесь отслеживать, что с вами происходит телесно и психологически. Отмечайте реакции тела и ума. Развивать такую чувствительность полезно для того, чтобы научиться отделять себя от своих реакций, а в конечном итоге — управлять ими.
• Проводите с собой аутотренинг. Напоминайте себе, что ситуация была в прошлом и, хоть она имеет протяжение в настоящее, вам необязательно следовать этому сценарию. Почаще говорите себе, что не существует идеального мира, идеальных ситуаций и уж тем более идеальных людей. Стремление быть идеальным доводит до невроза. Оптимально стремиться быть достаточно хорошим и давать себе право на ошибку. Напоминайте себе, что в ваших руках есть контроль и вы можете разными способами перебороть свое страдание.

Важно внимательно и последовательно заниматься этими практиками, чтобы со временем заметить положительные изменения.

Напоследок хочется сказать об очень распространенном механизме, которым пользуются почти все люди, пытающиеся разобраться с тем, что происходит внутри них. Это интеллектуализация и рационализация своего состояния, попытки жить не чувствами и эмоциями, а «головой».

Безусловно, рефлексия — это хорошо. Способность осознавать и размышлять над внутренними процессами — это отличный навык, который помогает в очень многих жизненных ситуациях. Но важно отмечать момент, когда мыслительный процесс превратился в рутину и не приносит реального облегчения. Думать о проблеме много и долго еще не значит решать ее, а зачастую и вовсе означает обратное («Лучше я буду об этом думать, чем на самом деле действовать»).

Наш мыслительный аппарат не имеет отношения к чувственной сфере, и его «прокачанность» хороша для осознания проблемы и для выработки стратегии ее решения. Но само решение всегда лежит в области чувств и эмоций. Именно на это делает упор психолог или психотерапевт: он приглашает вас вместе исследовать другую сторону вашей личности — бессознательные чувственные процессы, которые когда-то были повреждены травмой и до сих пор не получили должного внимания.

Источник