Почему надо уважать чувства верующих

Обществознание плиз помогите

Каждый имеет право на свободу взглядов и вероисповедания, но эта свобода не должна нарушать права других людей. Ограничения созданы для блага социума и правильной организации жизни общества. Человек может вообще не верить в высшие силы, но уважительно относиться к выбору других людей, оскорбление чувств верующих – это преступление, за которое придется нести ответственность.

В нашем мире с его разнообразием религиозных традиций для последователей разных религий очень полезно развивать основанное на диалоге подлинное уважение к духовным традициям друг друга. Необходимо, чтобы в начале такого диалога все участники полностью признали не только многочисленные области сближения между различными вероисповеданиями, но также, что более важно, уважали различия между ними. Более того, следует учитывать также конкретные причины и условия, которые приводят к такому многообразию, а именно – исторические, культурные, социальные и даже личностные факторы, влияющие на развитие религиозных взглядов. Всё это поможет нам понять, почему появилась та или иная религия.

Затем, выяснив различия и истоки, мы смотрим на религии с другой точки зрения и пытаемся понять, как различные религиозные философии и практики могут привести к схожим результатам. Вступая таким образом в межконфессиональный диалог, мы развиваем подлинное уважение к различным религиозным традициям.

Обретение такой гармонии является жизненно важным делом, потому что без неё может возникнуть отчуждение, в результате которого люди станут всё более отдаляться друг от друга. В конечном итоге из такого отчуждения возникают враждебность и конфликты, приводящие к кровопролитию и войнам. Религиозные различия и нетерпимость часто становятся причиной вооружённых столкновений. Но по самой своей природе религиозность должна устранять враждебность, ослаблять конфликты и приносить мир, а потому очень трагично, когда религия становится ещё одной причиной для вражды.

Подлинная религиозность может стать правильной основой для установления мира между людьми на Земле.

Таковы фундаментальные аспекты человеческого бытия, оставшиеся неизменными на протяжении тысяч и, возможно, даже миллионов лет. Такие проблемы преодолеваются только посредством успокоения ума, и все религии предлагают те или иные методы их решения. Так что даже в двадцать первом веке различные религиозные традиции продолжают играть очень важную роль – они обеспечивают нам покой ума.

Такова важнейшая роль религии в жизни человечества: установление мира как внутри каждого человека, так и между всеми людьми на планете. Для достижения этой цели очень важно создать гармоничные отношения между различными религиозными традициями.

Источник

Уважать чувства верующих?

666, «три шестёрки», Число Зверя… Ещё несколько лет тому назад был в Москве автобусный маршрут с номером 666. Многие годы верой и правдой служил он москвичам, связывая район Новые Черёмушки со станцией метро «Проспект Вернадского». Но с некоторых пор от постоянных пассажиров автобусного маршрута № 666 в администрацию Юго-Западного административного округа стали поступать обращения граждан:

– Уважайте чувства верующих! Измените номер маршрута 666: нас, верующих, оскорбляет то, что мы вынуждены находиться под этим страшным числом, под ненавистным числом Зверя – под знаком Сатаны. Нам страшно!

Вначале руководство района на эти странные просьбы не реагировало: мало ли какие бывают неадекватные люди, да и на каждый чих не наздравствуешься. Но эти просьбы продолжали поступать. И когда их количество стало заметным, а просьбы перешли в требования, решили образовать специальную комиссию.

Эта комиссия тщательно проанализировала состояние системы обеспечения безопасности на автотранспорте и ничего особенного на маршруте № 666 не обнаружила. Опросили водителей автобусов. Те не смогли припомнить ни одного происшествия на этом маршруте и даже заявили, что на 666-ом маршруте им работать спокойнее, чем на других. Опросили технический персонал автопарка № 1, который обслуживал этот маршрут. Но и они не отмечали какое-либо увеличение количества отказов техники на маршруте «три шестёрки».

Результаты своего анализа комиссия опубликовала в местной газете, чтобы успокоить жителей района. Но поток писем в администрацию с требованием изменить номер маршрута всё равно не иссякал.

– Нам страшно, – писали пассажиры, – находясь в автобусе под «звериным числом», проезжать мимо нашей церкви – Храма Троицы Живоначальной в Воронцове. Это оскорбляет наши религиозные чувства. Уважайте чувства верующих!

И, в конце концов, в 1999-ом году руководство решилось:

– Ну, что ж. Пусть аргументы жителей и не убедительны, но давайте же, в самом деле, уважать чувства верующих. Давайте – от греха подальше! – заменим 666-ой номер на какой-нибудь другой.

В Департаменте транспорта города Москвы встал вопрос: а на какой заменить? Исходя из лучших побуждений, решили, что для удобства жителей, для узнаваемости маршрута, новый номер не должен сильно отличаться от прежнего – и это правильно. А поскольку номер 661 уже был занят другим автобусным маршрутом, «зловещий» номер 666 заменили на 616.

Ну и, казалось бы, всё! Инцидент исчерпан! Проблема успешно решена! Чувства верующих уважили! Все довольны! И едут теперь верующие пассажиры спокойно не под страшным Числом Зверя 666, а под нормальным незверским номером 616.

* * *
Но не всё так просто. Потому что известно, что Сатана коварен, злобен и злонамерен. Да, в Библии, действительно, говорится о «трёх шестёрках»: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Но не все верующие знают, что звериное число вовсе не одно, что таких чисел – два. Кроме известных «трёх шестёрок» есть ещё и 616 – и это тоже Число Зверя.

Об этом ещё во втором веке новой эры писал христианский миссионер святой Ириней Лионский в своём трактате «О тираническом царстве антихриста». В самом раннем из известных человечеству текстов книги «Откровение» речь идёт о числе 616, а не о «трёх шестёрках». Папирус с этим текстом был найден при раскопках египетского города Оксиринхус и в 2005-ом году расшифрован группой учёных-палеографов из Бирмингемского университета под руководством профессора Дэвида Паркера. Немецкий богослов 19-го века Франц Фердинанд Бенари также знал о числе 616, а его ученик Фридрих Энгельс также в своей книге «О религии» рассчитал число Зверя как 616, а не 666. Его же использовал Ульрих Цвингли в своём переводе Библии (Цюрихская Библия).

А тогда что же получается? Выходит, что если истинное Число Зверя – это 616, или что их, по крайней мере – два (616 и 666), то в Москве, уважая чувства верующих, сатанинский номер автобусного маршрута 666 по просьбе верующих заменили на другой дьявольский номер – 616? То есть с одного варианта Числа Зверя – на другой? Поменяли шило на мыло? Получается, за что боролись на то и напоролись? Воистину «дьявол коварен».

* * *
Но почему же теперь московские верующие спокойно едут себе в автобусе под страшным звериным числом 616? Да потому, что эти верующие – не очень-то образованные верующие. Они не знают истории своей веры. И не читали они ни Иринея Лионского, ни Фридриха Энгельса. И уж тем более не знают они о раскопках египетского города Оксиринхус. Да и саму Библию мало кто из них читал.

А тогда о каких глубоких религиозных убеждениях и чувствах этих верующих можно говорить? И как их можно защищать, если они и сами-то не знают свои традиции и своё Священное Писание?

И кто знает, что именно в следующий раз может оскорбить чувства таких верующих? И нужно ли защищать оскорблённые чувства таких верующих?

А чувства других верующих?

А оскорблённые чувства неверующих нужно защищать?

И как же много вопросов! И как мало ответов!

* * *
А, впрочем, кто-то из читателей может упрекнуть меня:

– Что это Вы беспокоитесь о религиозных чувствах только христиан? А чувства мусульман, которых у нас в стране 15 миллионов? Их ведь тоже уважать надо!

А на это я так скажу:

– Тут ведь вот какая история однажды вышла. Ещё несколько лет тому назад, уважая религиозные чувства христиан, по обе стороны от главного входа в здание ООН в Нью-Йорке установили две каменные плиты. На одной из этих «скрижалей» выбили первые пять заповедей Моисея, а на другой – остальные пять. Но правоверные мусульмане усмотрели в этом неуважение религиозных чувств мусульман, оскорбление неверными их истинных традиционных ценностей. И – представьте себе! – по решению Верховного Суда США эти таблицы были демонтированы как оскорбляющие чувства верующих.

Ну и как после этого, скажите, уважаемый читатель, реально уважать чувства верующих? Если то, что для одних верующих – это утверждение их истинных традиционных ценностей, а для других – это оскорбление их религиозных чувств? Если защищая верующих одной конфессии от оскорбления их религиозных чувств, обязательно оскорбляешь верующих другой религиозной конфессии?

А тогда, может быть, и не надо защищать чувства верующих? И можно ли, в принципе, защищать чувства как таковые?

Юристы отвечают на этот вопрос отрицательно. Чувства, – говорят они, – это результат работы сознания человека, продукт деятельности его мозга. Чувства человека, считают они, не могут быть объектом судебной защиты. Во-первых, потому, что очень трудно идентифицировать, какие именно чувства были вызваны у человека конкретным действием другого человека. А, во-вторых, потому, что одни и те же действия и события вызывают у разных людей различные чувства.

Вот и протодиакон Андрей Кураев тоже считает, что «в юриспруденции нет определения понятия «чувства», и единственным судьёй в области своих чувств может быть только сама личность».

А тогда как можно защищать чувства верующих?

* * *
Но история с номером московского автобусного маршрута, описанная выше, имела место довольно давно – задолго до принятия Госдумой Федерального Закона № 136 «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса РФ в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан». В результате теперь защищать чувства верующих стало проще: для этого достаточно сослаться на статью 1 этого закона: «действия, выражающие явное неуважение к обществу».

Ну так и давайте же на законном основании, «в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан», запретим использовать числа 666 и 616 как оскорбляющие религиозные чувства граждан! А ещё исключим эти богомерзкие числа из нумерации задач в школьных учебниках по математике, и пусть после номера 665 сразу же идёт номер 667! И страниц с такими номерами в книгах не должно быть: за 665-ой страницей пусть идёт 667-ая. А почему нет?

И квартир с номером 666 пусть не будет! И авиарейс № 666, который из Копенгагена в Хельсинки, пусть будет под каким-нибудь другим номером. Вот изменили же в 1999 году «по просьбе многочисленных туристов, не желающих ездить на поезде с номером из „дьявольских“ шестёрок», номер пассажирского поезда Осташков – Москва с 666-го на 604-ый.

А в 2007 году на выборах в Госдуму Иркутская областная избирательная комиссия отказалась создавать избирательный участок под номером 666. И известной горе Кайлас нужно запретить иметь высоту 6666 метров. Пусть же напрочь сгинет «и ныне, и присно и на веки веков» это ненавистное число 666! И сразу нам «жить станет лучше, жить станет веселее».

И уж если защищать религиозные чувства верующих, то желательно сделать и ещё один шаг и запретить бы, например, использование «чёртовой дюжины», столь ненавистной для тех россиян, которые придерживаются истинных традиционных ценностей. В салонах самолётов и в театрах убрать тринадцатые ряды, а в поездах – тринадцатые места. Пусть не будет у нас и тринадцатого дня в месяце. И пусть не будет у нас тринадцатого дома, тринадцатого этажа и тринадцатой квартиры. А почему бы и нет? Вот, например, во многих городах американского штата Калифорния нет Тринадцатой авеню и Тринадцатой улицы.

А в некоторых гостиницах Нью-Йорка этажи нумеруются так, чтобы не было «чёртовой дюжины»: после двенадцатого этажа там может сразу следовать четырнадцатый, или же в здании могут существовать этажи 12А и 12Б. И живут же – представьте себе! – эти американцы без «чёртовой дюжины», и ведь неплохо – чёрт побери! – живут. А у нас в стране в последнее время во многом равняются на Америку – так отменим же к чёртовой матери это чёртово число «тринадцать», и сразу «жить станет лучше, жить станет веселее».

Уважать чувства верующих – так уважать! Уважать традиции наших предков! Укреплять духовные скрепы!

А потом, опять же уважая чувства верующих и традиции предков, можно будет запретить преподавание в школах эволюционного учения Дарвина, чтобы не противоречить божьему: «и сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию». А вслед за Дарвином запретить всякие там Олимпийские игры, эти бесовские игрища во славу языческих богов. А заодно и уничтожить бы всех чёрных кошек – а чтобы они не переходили нам дорогу. «Жить станет лучше, жить станет веселее».

И ещё очень многое можно запретить, уважая чувства верующих, чтобы «жить стало лучше, жить стало веселее».

* * *
Уважаемый читатель! Вот мы с Вами обсуждаем проблему уважения «чувств верующих» граждан и защиты их от «публичных действий, выражающих явное неуважение к обществу и совершённых в целях оскорбления религиозных чувств верующих» (так записано в Федеральном Законе № 136). Но скажите мне:

– А чувства неверующих граждан уважать нужно или нет? Или, может быть, у неверующих граждан чувств не может быть?

А ведь их чувства тоже оскорбляются, когда они, например, видят, как на улице при детях режут баранов для бога. Или когда они слышат об изгнании бесов. Или о том, что «сотворил Бог человека по образу Своему». Или когда атеисты слышат от московского митрополита Филарета или от патриарха Кирилла такое заявление: «Даже если бы в Библии было сказано, что Иона проглотил кита, то я и этому бы поверил».

Защита прав верующих при отсутствии равноценной защиты прав неверующих не является ли нарушением равенства прав граждан?

А тогда, может быть, нужно подготовить проект специального Федерального Закона о защите чувств, теперь уже, неверующих от «публичных действий, выражающих явное неуважение к обществу и совершённых в целях оскорбления убеждений» и чувств неверующих?

И ещё один вопрос к Вам, читатель. Он – о недавней инициативе некоторых депутатов Госдумы, предложивших зафиксировать в российской Конституции особую роль Русской Православной Церкви в государстве. Вопрос: не получается ли тогда, как у Джорджа Оруэлла: все религии равны, но некоторые религии более равны, чем другие? И не является ли такое предложение фактической пропагандой религиозной розни граждан?

И, вообще-то, что Вы сами-то думаете о защите религиозных чувств верующих и чувств неверующих граждан? А?

Источник

Об уважении к чувствам верующих и неверующих

Церковь и мечеть в Рамалле, Палестинская Автономия

«Увидел в Цайт-онлайн очень своевременную статью . Сначала подумал, что она слишком резкая для российских условий, но узнав про готовящийся законопроект, сажающий за оскорбление религиозных чувств, понял, что резкости еще недостаточно. Не поленился перевести на русский.

Уважение к чему?

Немецкий писатель и философ Михаэль Шмидт-Саломон считает неправильным придавать слишком большое значение чувствам верующих.

Это выглядит как условный рефлекс: стоит религиозным фанатикам в очередной раз забраться на баррикады, как западные политики и журналисты уже тут-как-тут со своими требованиями уважения к религиозным чувствам. Так было шесть лет назад в ходе истории с карикатурами, так происходит и сейчас в связи с протестами против трэшовой киношки из ю-туба «Невинность мусульман» . На первый взгляд, требование может показаться разумным. Не было бы лучше, если бы мы все немного уважительнее относились друг к другу?

Однако, при более внимательном рассмотрении становится ясно, что эта вроде бы дружелюбная позиция диаметрально противоположна просвещенческой культуре спора, на которой основывается современное правовое государство. «Пожалуйста, больше уважения!» — этот смертельный аргумент парализует любую разумную дискуссию.

Слово «уважение» означает внимание и почтение по отношению к другой личности, её действиям и убеждениям. Для просвещенного современника это, бесспорно, само собой разумеется — уважать в другом человека. Но относится ли это также к любым убеждениям, проявляемым этим человеком? Определенно нет.

Как можно с нашей просвещенной точки зрения уважать религиозные убеждения, исходя из которых сегодня, в 21 веке, ведется агитация против геев и нарушительниц супружеской верности? [см. « Почему я не могу иметь канадских рабов ?»]

Нет, за таким уважением обычно скрывается лишь невежество или трусость, воспетые в поговорках: «Уступает тот, кто умнее.» Как часто это помогало глупости победить!

Уважение к не уважающим?

Абсурдность нынешних дебатов проявляется не в последнюю очередь в том, что уважения требуют по отношению именно к людям, давно доказавшим, что им самим совершенно чуждо уважение к любому инакомыслию. И это неуважение к инакомыслию совершенно не удивляет, если знать Святые Писания. Так, согласно Корану, «неверных» ожидает не просто «вечный огонь». Их ожидает «Геенна», в которой их будут поить «гнойной водой» и «кипятком» (Суры 14:16 и 78:25), им уготованы «кипящее питье и мучительные страдания» (Сура 6:70), удары «железными палицами» (Сура 22:21) и «oдeжды из oгня», а на их головы «пpoльется кипятoк» (Сура 22:19) и многое другое. В Коране то и дело акцентируется, как сильно Аллах ненавидит «неверных». Для Него они «злейшие из животных» (Сура 8:55), а дать неверному почувствовать Божий гнев на себе является для правоверного мусульманина святым долгом (Суры 8:15-16). Вряд ли это хорошая основа для уважительного отношения к людям иных взглядов.

Но и в Библии «Божьи враги» не могут рассчитывать на сочувствие, не говоря уже об уважительном отношении, ибо сказано: «…и истребишь все народы, которые Господь, Бог твой, дает тебе: да не пощадит их глаз твой» (Втор. 7:16). Да и Новый Завет рисует картины наказания «плохих» самыми яркими красками. Так Евангелие от Матфея увещевает: «…пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и преступающих закон Его и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов» (Матф. 13:41-42).

Не лучше обстоит дело с отношением к неверующим и неправильно верующим у Павла. Вот слова апостола о не принимающих (христианского) Бога:

«…предал их Бог превратному уму — делать непотребства, так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, (…) самохвалы, горды, изобретательны на зло, (…) делающие такие дела достойны смерти» (Рим. 1:28-32)

В сравнении с тем, сколь неистово оскорбляются «неверные» в основополагающих религиозных писаниях, вся (анти)религиозная сатира последних десятилетий, вместе взятая, выглядит невинными шуточками. В этом свете у нерелигиозных людей оказывается куда больше оснований чувствовать себя оскорбленными в своих мировоззренческих чувствах. Очевидно, их мировоззренческие чувства все же значительно менее подвержены травмам, чем чувства религиозные . Нужно ли в связи с этим придавать особое значение душевному состоянию верующих? Ни в коем случае. Это лишь ухудшит клиническую картину.

Это как с фобией против пауков. Тот, у кого пауки вызывают патологический, смертельный страх, сможет его преодолеть, только постоянно сталкиваясь с источником своего страха. Так же обстоит дело и с фобией на критику у хардкор-верующих. Здесь тоже поможет только систематическая десенсибилизация. А потому мы должны снабдить их таким количеством критики и сатиры, чтобы они в какой-то момент сами поняли, какой это бред — из-за безобидного рисуночка взлетать на воздух или, что намного хуже, взрывать других.

Рисунок Олега Куваева

Виновных и жертв — поменять местами

Идеология ложного уважения, я считаю, вредна во многих отношениях.

Во-первых, она усиливает религиозную критикофобию — из-за отсутствия аверсивного раздражителя .

Во-вторых, она побуждает фанатиков к еще более ожесточенным протестам, направленным на полное пресечение критики религии в любой форме.

В-третьих, лишая фундаменталистов «подарка критики», она ставит мировоззренческую ограниченность и узколобость под охрану на правах исторического памятника.

В-четвертых, эта идеология парадоксальным образом особенно неуважительна по отношению к верующим, потому что обращается с ними как с маленькими детьми, которым определенные вещи лучше не показывать.

В-пятых, она ведет к чрезмерному акцентированию интересов людей и кругов, отстающих по своему образу мышления и поведению от времени и еще не «добравшихся» до 21 века.

В-шестых, она побуждает политиков к тому, чтобы поменять местами преступников и жертв и приписывать вину в нарушении общественного спокойствия художникам, а не фанатикам, не умеющим адекватно реагировать на критику.

В-седьмых, идеология ложного уважения приводит к выветриванию свободы слова, прессы, творчества и академических свобод.

И наконец в-восьмых, она является предательством принципов просвещенческой культуры спора, которая как раз потому и столь продуктивна, что способствует дебатам, в которых традиционные взгляды бесстыдно попираются.

Так что, упаси нас Бог от идеологии ложного уважения! И представить себе трудно, где бы мы были сегодня, если бы просветители прошлого проявляли больше уважения к религиозным чувствам. Быть может, в Европе до сих пор горели бы костры с еретиками и ведьмами

Социальная опасность религиозности как таковой

Добавлю, что снижение градуса религиозности в обществе, неблагоговение его перед религией полезно в первую очередь для самих верующих – именно среди них террористы убивают больше всего. Как преступники страдают от криминализации собственной среды обитания , так большинство жертв исламистов – мусульмане; не зря наиболее разумные из них выступают за то, чтобы своими руками призвать добровольных цензоров и оскорбляющихся к ответу .

Беда в том, что рост религиозности, с одной стороны, возможен лишь в обществе, считающем религию чем-то большим, чем частное дело, «уважающем» её, «охраняющем чувства верующих». Он идёт лишь усилием государства и общества (а без них чахнет) , и никогда – силой собственно религиозных идей. А с другой, этот рост социально опасен – чем выше религиозность, тем сильней и неуязвимей фанатики, устанавливающие единомыслие и готовые убивать неверующих, не так верующих и пр.

Вера, сгущаясь и усиливаясь, начинает убивать

Так что про случившееся в Брюсселе можно лишь повторить сказанное осенью про аналогичную трагедию в Париже (ещё раньше – в Дижоне , Копенгагене, Тулузе, снова Париже, сегодня — над Египтом…), ибо здесь – новая реализация прежней схемы. Как только религиозность поднимется до некого предельного уровня, она в этот момент начнёт побуждать своих адептов к массовым убийствам инаковерующих и неверующих, также как в предшествующий ему — к созданию организаций, подготавливающих это событие путём пропаганды, собирания особо склонных, распределению обязанностей и пр. Исламисты, убивающие в Европе, на Ближнем Востоке и в Африке, здесь мало отличимы от правых христиан, убивающих в США; индуистов, убивающих мусульман и устанавливающих порядки «Хиндутвы» среди племён ; «мирных» буддистов, убивающих иноверцев в Мьянме и пр.

Здесь религия смыкается с национализмом , адепты которого также естественным образом побуждаются к подавлению и убийствам «врагов нации» или критиков национализма. Но религия кровоядней, в силу универсальности и сверхценности идеи бога. Скажем, «Тигры освобождения Тамил Илама» практиковали, пожалуй, более страшный террор, но только в своей локальности.

Если террор мотивирован не национальными, а религиозными чувствами, он найдёт себе человеческую «подпитку» по всему миру. Увы, религиозность обычных людей, не террористов, имеет к нему прямое отношение – ибо толкает их собираться вместе, и подпитывать религиозность друг друга, одновременно практикуя обычаи, настраивающие их против инаковерующих и неверующих. При таком «саморазогревании» критический уровень, за которым начнутся преследования и убийства, рано или поздно будет превзойден. Поэтому важно «снижать градус горения» Просвещением и атеистической пропагандой, и использовать «охлаждающую» силу государства против фанатиков. Это выгодно всем, и верующим в первую очередь – см.выше.

В потенции социально опасна любая религия. Реализуется эта потенция или нет, зависит всего от двух факторов:

1) степени убеждённости мирных и законопослушных (на данный момент) адептов этой религии, что их собственная традиция должна возобладать над законами, восходящим к революциям 1789-1917, свободе-равенству-братству, т.е. фундаментализма. Понятно, что при отсутствии противодействия, связанного с традицией прогресса ( пп.1-7 ), любая религия зарегулирует жизнь человека так, что личность его будет полностью стёрта, а социальное освобождение невозможно.

См. крайне характерный пакистанский – как и иранский — примеры. Или исследование экономической активности женщин в исламских странах ; и в 1980-е годы, и сегодня большая исламизация страны при прочих равных непропорционально сильно снижает экономическую активность женщин, чем консервирует бедность и отсталость общины на уровне, сравнимом с воздействием на эту страну мировой экономики и связанной с нею прелестей империализма/неоколониальной эксплуатации. И сегодня в исламском мире 82% населения считают справедливым побивание камнями женщины за супружескую измену, 77% одобряют отрубание кистей рук за воровство, 84% — казнь за переход из ислама в другую веру и т.д. (опрос Pew за 2.12.2010);

2) готовности к силовым акциям ради цели 1), от психологического давления и травли до уличного насилия, к созданию для этого специальных организаций. В момент, когда крупный капитал вложится в эти последние, сочтя выгодными для себя, фундаменталисты фашизируются, как было в 1930-е годы в Австрии и Румынии, а сейчас – на Ближнем и Среднем Востоке. И «война фетв» между богословами ИГИЛ и «сирийской оппозиции» , плавно переходящая во взаимный отстрел, однотипна с конфликтом «зелёнорубашеников» с «железногвардейцами» позавчера или властей Украины с «Правым Сектором» и рядом других коричневых групп сегодня.

Сегодня по этим критериям опасней всего ислам (и индуизм, но он локален и партикулярен, ислам же — универсалистская религия/идеология). Не потому что он плох или агрессивен сам по себе. Просто в отличие от «европейских» религий, христианства с иудаизмом, он не прошёл своего Просвещения, когда «гадину» если не раздавили, то придавили и зубы вырвали, и притязает на полный контроль человеческой жизни.

Он, не обинясь, считает атеизм преступлением, свободу исследования и свободу совести — развратом, а думающие иначе в данном сообществе загнаны в угол и заняли оборонительную позицию (в лучшем случае, в худшем преследуются клерикалами). Не случайно «наши», православные клерикалы считают идеалом положение религии в исламских странах (или в царской России).

См., например, британскую ситуацию:

«ожидания второго и третьего поколения иммигрантов значительно превышают их реальные возможности самореализации, что обуславливает общую агрессивность молодых мусульман и препятствует их полноценной интеграции. Растущую радикализацию приверженцев ислама в возрасте 16-24 лет — по сравнению с их родителями — выявило исследование, проведенное аналитическим агентством Populus по заказу общественной организации Policy Exchange, близкой к Консервативной партии Британии. Почти треть из 320 тыс. молодых мусульман считает необходимым введение на Британских островах законов шариата. Подобных взглядов в возрастной группе после 55 лет придерживаются около 17%. При этом 84% респондентов заявили, что с ними в Великобритании обращаются сносно.

Мусульманин, перешедший в другую религию, должен караться смертью, заявили 36% опрошенных молодых людей. Мусульман старшего возраста, разделяющих столь радикальные взгляды, существенно меньше — 19%. Наиболее наглядно различие во взглядах детей и родителей проявилось, по мнению авторов доклада, в отношении к хиджабу. 74% молодых приверженцев ислама считают предпочтительным ношение женщинами хиджаба. Среди представителей старшего поколения такой точки зрения придерживаются 28%. 13% мусульманской молодежи заявили, что восхищаются такими организациями, как Аль-Каида, — по сравнению с 3% в возрастной группе старше 55 лет. 58% всех опрошенных считают, что многие мировые проблемы являются результатом «наглой западной политики».

При этом осведомленность респондентов о происходящем в мире оставляет желать лучшего: лишь один из пяти знает, что Махмуд Аббас является президентом Палестинской автономии. Результаты опроса 1003 представителей мусульманской общины позволили исследователям констатировать «наличие конфликта в британском исламе — между умеренным большинством, которое приемлет нормы западной демократии, и растущим меньшинством с противоположными воззрениями»

В силу вышеописанного исламизация потомков иммигрантов в Европе оказывается сильнее, чем в странах исхода, и они, в свою очередь, исламизируют оставшихся там — как в Алжире с Тунисом.

А ведь освобождение от религии — первая и обязательная стадия общественного прогресса, залог и гарантия необратимости всех прочих: и возможности действий коммунистического/рабочего движения, и наступления на «свободу предпринимательства», и освобождения женщин. Неслучайно Бородачи писали, что критика религии – исходный пункт всякой критики, социальной в первую очередь, ведь религиозность делает людей нечувствительными к бедности, угнетению и т.д. социальным язвам, отталкивает от попыток их преодолевать, почему не способствует процветанию общества.

Поэтому социальные условия, порождающие фундаментализм, исламский/индуистский особенно, можно ослабить, а тем более ликвидировать, только в рамках борьбы с религией, а никак не помимо неё. Как это делали большевики в Средней Азии, за что их клянут нынешние «демократические левые» в Европе, см. « Помнить о худжуме » и плакаты, пропагандирующие новую жизнь среди мусульман СССР . А противоположный вектор развития описан в романе Афар Назизи «Гэтсби ».

И когда вроде бы левые, прогрессисты, даже коммунисты в странах Запада как бы ради «борьбы с исламофобией» отказываются от развенчания предрассудков этой религии 1 ( тем более — защищают её традиции, т.е. способы вязать и удерживать людей), они фактически расписываются в том, что считают европейских, магрибинских, левантийских, африканских мусульман органически связанными и с этими предрассудками, и с варварами и убийцами «из их среды», берущими эти последние руководством к действию. Т.е. калькируют белых расистов и правых, утверждающих то же самое, но на негативном эмоциональном фоне. Характерно, что их единомышленники в странах Магриба-Леванта-Среднего Востока от этого страдают и этим недовольны. См. « Поддержка крайне правых во имя антиимпериализма — это преступление » и « Мультикультурализм и культурный релятивизм ».

Исламизм, как показывают разные авторы, от великого Самира Амина до безвестного блоггера , это современный фашизм, только в другой, непривычной нам культуре, поэтому нам плохо видно родство с европейскими неонаци. Определённый градус религиозности ему также необходим, как и патриотизм с болью от унижений империализма— вполне настоящей, способной вызвать сочувствие левых (как некогда наци и другие, от «национал-большевиков» до фёлькише, амальгамировали боль от унижений Версаля со своими идеями). Это верно для всех правых идеологий, а поскольку эти правые «ультра» — то чем больше данных ингредиентов, тем лучше. Как говорила Ульрика Мария Майнхоф «Бог, Родина, собственность, патриотизм — под этим ж любой фашист подпишется».

К обычно любимым левыми ХАМАСу и Хизб’алле это относится точно в той же степени, что к салафитам, «Братьям-мусульманам» ли ИГИЛ. Не случайно первые всяко приветствовали свержение прогрессивного режима Каддафи, а боевики ХАМАС участвовали в подавлении левых с рабочими в Порт-Саиде, Суэце, Александрии. И наоборот, идеология вторых активно распространяется в зоне контроля/влияния первых, от Газы и юга Ливана до Турции.

Понятно, что желая уменьшить риск от соответствующих идей, первым делом надо снижать градус обоих подпитывающих их чувств — показывая их ложность, социальную опасность, и всяко деконструируя, хотя сами по себе они выглядят прилично. Особенно патриотизм — почему А.А.Любищев называл его опаснейшей из добродетелей; но к религиозности это относится ещё больше.

«Дехканин, не выбирай этих людей. Они были и остаются твоими врагами!» – таджикский язык, Ташкент, 1920-е годы. «Эти люди» остаются врагами трудящихся мусульман и в современной Европе — только говорить с ними на таком языке почти некому

Без эмансипации от религии социального освобождения не будет

Хотя сама по себе религиозность вроде бы «выглядят прилично» (благодаря многовековой традиции «уважения» к этого рода предрассудку) и прямой опасностью не кажется, странен был бы коммунист, который во всех этих случаях вместо снижения «градуса» чувств, опасных его движению и обществу в целом, подливал бы масла в огонь, говоря об их «народности», или «законности» или «безопасности». Пока религия не дискредитирована настолько, что оказывается частным дело, пока притязает на социальную деятельность, правые и ультраправые выводы из неё в условиях массового недовольства обязательно победят. К ним примкнуть психологически легче: в части «недовольства происходящим» они выставляют себя наибольшими радикалами, будучи неизменно консервативны по части «что делать»; в общественном устройстве менять ничего не надо, наоборот, надо защищать традицию — скажем, приведённую выше тетраду.

Поэтому социалистам и коммунистам в равной мере надо противостоять исламистским концепциям и показывать социальную опасность религиозности как таковой, её несовместность с прогрессом (особенно исламской, как самой сильной на сегодня). Благодушие здесь недопустимо

Всё это верно относительно любой религии. И главное зло — не в мусульманах (христианах, индусах) как людях определённой нации и культуры; утверждать сие — это исламо- и прочая фобия. Главное зло — во владеющей их сознанием идее бога (своего рода «вирусу мозга», если следовать идее Терренса Дикона про язык, тем более что религия — это тоже язык; обслуживающий ненависть и разделение). Её национальные оболочки и местные особенности функционирования мешают разглядеть общность связанной с ней социальной опасности, о чём очень жалел родоначальник бенгальского Возрождения Раммохан Рай (именно он — не англичане — добился отмены сати).

Поэтому правильная реакция левых и прогресистов — дискредитация религии, снижение религиозности в соответствующих общинах, и — самое главное сейчас — поддержка тех, кто внутри них бросает вызов религии — феминисткам, бывшим мусульманам (увы, местные левые часто их предают по той — сугубо расистской — причине, что описана выше). Тем более что фундаменталисты (в первую очередь исламские) давно ведут свою войну против секуляризма и атеизма, во всех странах, где сколько-нибудь сильны: Алжир, Египет, Бангладеш , Пакистан, Палестина … да и в Европе давно уже. Поскольку понимают куда лучше левых, что без освобождения от религии ширнармасс никакого прогресса не будет.

А реагировать на исламофобию справа исламофилией слева — прямое предательство социального освобождения и левых идей, нужно помочь мусульманам Европы (также как верующим из «коренных») освободиться от религиозных предрассудков как минимум в той же степени, что принята в их собственной среде. Иначе возможен такой позор, когда исламизация Туниса или Алжира в 1980-90-е на равных осуществляется работающими во Франции родственниками местных жителей и саудовскими проповедниками/передачами/моджахедами, уехавшими в Афган.

И когда появляются массовые убийства вроде кенийского, нигерийского, парижского и брюссельского — уже поздно анализировать социально-экономические корни подъёма религиозности или рассказывать, что это «ответка» за «разрушение империализмом данной страны». В лучшем случае это отговорки, связанные с неумением/нежеланием бороться с религией, в худшей — просто предательство собственных принципов ради эмоционально понятных симпатий к угнетённым ли, антипатий ли к империализму — всё едино. Поскольку в данный момент анализировать базис уже поздно: идеи, овладевшие массами, стали материальной силой, надстройка обрела собственное бытие и каналы воспроизводства и оказывает обратное влияние на базис. Диалектика рулит. Поэтому надо противодействовать непосредственно религиозным идеям — без этого никакие социально-экономические мероприятия, способные одолеть предрассудки, не будут действенны и попросту не начнутся. Что понимали большевики, начиная худжум и другие преобразования, бьющие в первую очередь по тем формам зависимости, что освящает религия, не обращая внимание выдать их за «национальную самобытность».

Примечания

1 Вот наиболее умная и достаточно честная защита данной позиции (хоть не без передёргиваний с умолчаниями). А вот – откровенно глупая и подлая ; забудем об исламистском терроре в Европе, да и в Леванте, главное зло – не сами убийства, а «мирные жители, гибнущие от путинских бомбёжек» в Сирии и «полицейские зачистки» в Европе. Всем склонным слушать «бельгийских социалистов» и прочим, склонным к тому же самому, стоит подумать: если возможен такой уровень террора в отношении местных уроженцев, какой градус насилия и единомыслия исламисты уже установили в «своей» общине? (о чём с горечью говорит Марьям Намази).

Стоит учесть, что что треть мечетей во Франции (в других евространах – выше) находятся под контролем Федерации исламских организаций , спонсируемой Саудовской Аравией (включает около 150 фундаменталистских обществ, близких или тождественных «братьям-мусульманам», считающим, что законы ЕС должны отступить перед шариатом и т.д. На этой основе радикализация идёт беспрепятственно – до общеевропейских групп политического ислама, вполне готовых к насилию; внутригородских районов, вроде Моленбека, где скорей действует шариат, чем законы страны, отправки добровольцев в Афганистан, Ирак, Сирию и пр. Противодействие же единично и локально – у имама мечети в Дранси Хассена Шалгуми ; деятельность « One low for all » , организаций бывших мусульман, феминисток из арабских стран и Ирана . Левые же и коммунисты в Европе это скорей саботируют, а то и прямо встают на сторону исламистов (почему эти определения должны быть в кавычках).

Источник