Почему человек чувствует злость

Я злюсь, и это нормально: почему не стоит бояться негативных эмоций

Злость принято демонизировать. Однако это здоровое и полезное чувство — просто не все умеют правильно с ним обращаться. Практикующий психолог и соавтор инстаграм-блога «Психологи в адеквате» Ирина Волынцева объясняет, почему злость кажется нам вредной и страшной и как она может нам помочь.

Стереотип о счастливом, здоровом и успешном человеке — что он радостный и веселый или, по крайней мере, спокойный и умиротворенный. Но точно не злой! Если человек злой — значит, что-то с ним не так: он глубоко несчастен, никем не любим и все его затеи обречены на провал. Однако мы не рождаемся с этим убеждением, а приобретаем его в течение жизни, когда на нас влияют разные факторы.

Почему люди осуждают злость?

1. Нас так воспитывали

Первые и самые важные уроки того, что злиться нельзя, мы получаем в детстве от родителей:

• «Замолчи»;
• «Веди себя прилично»;
• «Вот поживешь с мое, тогда и поговорим»;
• «Не смей так разговаривать с матерью/отцом»;
• «Бери что дают»;
• «Не капризничай»;
• «Терпи» — и так далее.

Когда ребенок не желает доедать овсянку, отдавать игрушку братику, одеваться так, как хотят родители, или сидеть тихо в присутствии гостей, его протест — проявление негативных эмоций — задавливают на корню.

А ведь ребенку очень важно быть хорошим для своих родителей. Это напрямую связано с безопасностью: младенец рождается неприспособленным к самостоятельной жизни и нуждается в том, чтобы взрослые позаботились о его выживании. В первые годы жизни забота больше физическая (искупать, накормить и пр.), а затем всё большее значение приобретают психологическая (научить справляться с эмоциями, развить когнитивные способности, помочь с социализацией).

Поэтому хорошее отношение родителей для ребенка — залог безопасности. А безопасность — одна из базовых потребностей каждого человека.

Ребенок, которому родители неоднократно дают понять, что его злящегося они «не любят», подсознательно принимает важную для выживания установку: «Злиться — это плохо». И следует этому, даже когда становится взрослым.

Вот две причины, по которой родители запрещают детям злиться.

1. Родители считают неправильной и свою злость, потому что их воспитали так же. Отношения с окружающими — это отражение нашего отношения к себе. Если человек не дает себе злиться, «не любит» себя злого, считает, что эта эмоция приносит ему проблемы, и стремится от нее избавиться, то он будет запрещать ее и своему ребенку. Из-за воспитания такой взрослый воспринимает свою способность подавлять злость как то, что помогает выживать. И он стремится передать этот полезный навык ребенку, чтобы он тоже смог выжить.
2. Злость ребенка представляет для взрослых угрозу. Как правило, такие родители не очень уверены в себе и зависимы от мнения окружающих. Им сложно справляться с ребенком, который пытается отстаивать свои границы и мнение, «продавливая» границы окружающих. Более того: в этом поведении они видят опасность для своего авторитета, самооценки, а следовательно — для своей безопасности. А еще они боятся, что окружающие начнут их осуждать за капризничающего, своевольного, непослушного ребенка.

В результате запрет на злость передается из поколения в поколение. И на каждом этапе всем участникам этого процесса он кажется чем-то необходимым для сохранения их безопасности.

2. Общество против злости

Мы выходим из семьи с представлением о «плохой» злости — и общество его поддерживает. Во многих учебных и рабочих коллективах, с приятелями, друзьями злость не приветствуется, осуждается, сопровождается клеймом: «псих», «истеричка», «ему не угодить», «она всегда критикует». Почему так?

• Многих людей в семье воспитывали так же. Запрет на злость — это не уникальная история отдельно взятой семьи. Это установка, которая взращивается в очень многих семьях. Можно назвать ее частью менталитета.
• Люди, которые способны защищать себя и проявлять агрессию, неудобны. Взаимодействуя с ними, приходится уважать их потребности, учитывать их границы, разбираться, договариваться, искать компромиссы.
• Злящиеся люди могут представлять психологическую угрозу. Чье-то проявление злости может пугать тех, кто привык ее подавлять. Ведь они не умеют эффективно общаться с человеком, который открыто показывает, что ему что-то не нравится и он не собирается с этим мириться. Да и откуда этому навыку взяться, если в семье со злостью не взаимодействовали, а избегали и отрицали ее?

3. Мы боимся быть отвергнутыми

Под влиянием семьи и общества у человека формируются собственные устойчивые убеждения.

Если окружающий мир дает понять: «Ты плохой, когда ты злишься», мы начинаем верить в это. В подсознании отпечатывается: «Если я буду злиться, меня не полюбят, не оценят, бросят. Злиться плохо».

Представим себе молодого человека, который оказался на грани расставания с девушкой после полугода отношений. Всё это время он был вежлив и обходителен, встречал ее с работы, дарил подарки, разрешал ей планировать их совместное время. А однажды утром она нечаянно разбила его стакан с водой. Обычный стакан, ничем не примечательный. Казалось бы, просто подмети осколки, вытри воду — и забудь. Но он впал в ярость. Он кричал, обзывал ее всеми известными ему словами и специально разбил ее любимую кружку.

Девушка в шоке: ведь она никогда не видела его даже раздраженным, а тут такая яркая реакция, да еще и по такому мелкому поводу. Она всерьез задумывается о расставании. Девушка чувствует в этой необоснованной агрессии угрозу для своей безопасности, ведь если сегодня парень из-за пустяка разбил ее кружку, где гарантия, что завтра он не ударит ее саму? И даже если он просто продолжит ломать вещи, это всё равно будет не особо приятно.

Парень видит в этой ситуации подтверждение своей установки: «Когда не злишься, ты нужен, когда злишься, тебя бросают», значит, убеждение «злиться — плохо» — правда! Поэтому он хочет научиться жить без вспышек агрессии и быть всегда радостным и доброжелательным.

Но с такой стратегией подавленные эмоции не исчезают, а копятся внутри. И когда их становится слишком много, они прорываются наружу целой бурей, причем часто из-за ерунды, которая становится последней каплей. А окружающие видят в этом неадекватную вспышку агрессии, которая их пугает.

Девушка гораздо легче перенесла бы дозированные порции его злости. Например, если бы он спорил с ней по поводу совместного отпуска, отказался встретить с работы из-за сильной усталости или объяснил, что выбранный ею ресторан слишком дорогой. Тогда бы логика «когда ты не злишься — ты нужен, когда злишься — тебя отвергают» преобразовалась в более здоровую: «когда ты выражаешь свою злость конструктивно и своевременно — ты нужен, когда ты ее копишь и выплескиваешь в формах, опасных для окружающих, — тебя отвергают».

Подавленная злость может не выплескиваться наружу, а обращаться внутрь человека и вызывать психосоматические заболевания, либо проявляться как пассивно-агрессивное поведение.

Почему злость кажется нам страшной?

Очень часто, когда человек слышит о злости, он представляет себе гнев и ярость, что-то бурное, с битьем посуды, криками, оскорблениями, возможно, даже физическим насилием. Такая картина, бесспорно, пугает. Этот страх становится дополнительной причиной, по которой люди запрещают себе злиться: никто не хочет «превращаться в монстра».

У этой логики тоже есть свои причины.

1. Ролевые модели людей, подавляющих злость

Итак, родители, запрещающие детям злиться, запрещают это и самим себе — и подавленные эмоции копятся внутри них. Поэтому ссоры у таких взрослых почти всегда бурные: с теми самыми криками, оскорблениями, битой посудой, демонстративными уходами из дома. Ведь для них такие разборки — это способ выпустить огромное количество злости, которая накопилась у них из-за многих раздражающих ситуаций, когда они предпочли подавить свои негативные эмоции.

Детям при таких ссорах тяжело, страшно, тревожно, небезопасно. Они боятся и за себя, и за родителей — это моменты максимальной неустойчивости их мира.

После таких эпизодов страшное представление о злости очень прочно откладывается в подсознании.

2. Нет культуры проживания злости

Людям, которые не видели, как можно конструктивно разрешать конфликты, а наблюдали за подавлением злости и взрывами в точке кипения, сложно понять, как можно действовать иначе. Это культурная парадигма, которая шире семьи и социального окружения.

В современном западном мире пока нет общепринятой эмоциональной культуры. Нет понятного всем «регламента» выражения эмоций в соответствии с новыми нормами.

Культура в данном случае — это правила экологичного проживания эмоций, отстаивания границ, высказывания своих претензий, выставления условий, санкций за их невыполнение, и получения желаемого (или достижение компромисса) без скандалов и насилия. Например, существует культура принятия пищи: дома мы можем облизывать тарелки, на фудкорте берем еду в упаковке руками, а в ресторане пользуемся столовыми приборами. Или культура ношения одежды: никто не пойдет в купальнике в офис, равно как и в костюме — на посиделки у костра.

По поводу проживания злости таких понятных всем норм и правил нет. А часто у нас есть лишь представления о том, что нужно молчать и терпеть и что агрессия — прямой путь к войне. В последние годы всё чаще говорят об отстаивании границ, ассертивности , необходимости научиться говорить «нет» — и это очень хорошая тенденция. Но до формирования полноценной культуры здорового отреагирования эмоций нам еще очень далеко.

Читайте также

Что такое злость с точки зрения науки?

В нашем эмоциональном спектре нет ничего лишнего. Злость — это естественная физиологическая реакция на то, что возможность удовлетворения наших потребностей находится под угрозой. Это один из древнейших способов взаимодействия с окружающим миром: вариант «бей» из реакции «бей или беги», при которой ресурсы нашего организма мобилизуются для устранения угрозы.

Какое время, такие и угрозы. У наших предков реакция «бей или беги» означала: «Бей и съедай того, кто слабее тебя; беги от хищника, который сильнее тебя».

В современном мире угрозы другие: коллега, требующая выполнить ее работу за нее; партнер, отвечающий «Заткнись!» на попытку рассказать о своих переживаниях; родители, требующие поступить на юрфак независимо от желаний ребенка.

Но от того, что речь уже не идет о жизни и смерти, переживания не становятся менее значимыми.

В нашем мозге за формирование злости отвечает миндалевидное тело, которое активируется в ответ на сигнал об угрозе. Миндалина передает сигнал гипоталамусу, тот — гипофизу. Гипофиз, в свою очередь, стимулирует выработку кортикотропного гормона, который контролирует синтез и выделение гормонов коры надпочечника. Надпочечники вырабатывают норадреналин, адреналин и кортизол. В результате повышается артериальное давление и сердечный ритм, увеличивается уровень глюкозы и жирных кислот в крови, кровь приливает к мышцам: организм готовится к реакции на поступившую угрозу.

Всё это — естественная физиологическая реакция. Она призвана на короткое время сделать нас более сильными и бесстрашными, чтобы мы смогли проявить агрессию, то есть защититься посредством нападения.

Зачем нам злиться

• Злость подсказывает, что нас что-то не устраивает. Что мы не хотим выполнять чужую работу, что мы не считаем нормальными отношения, в которых нам могут сказать «заткнись!», что мы не хотим становиться юристами. По сути, злость — это такой тревожный сигнал: «Посмотри, кажется, вот здесь творится что-то не то». Поэтому люди, которые постоянно подавляют злость, часто теряют контакт с собой и не могут понять, что вообще им нравится, а что нет.
• Злость дает нам ресурсы, чтобы изменить то, что нам не нравится. Ведь мало просто заметить, что что-то в окружающей действительности нам не нравится — нужно еще набраться решимости и энергии, чтобы это изменить. И в обычном, не злом состоянии, когда ресурсы организма не мобилизованы для ответной агрессии, сделать это намного сложнее.

С точки зрения физиологии злость — это один из множества вариантов здорового состояния тела и разума. Сама по себе она не хорошая и не плохая.

Поступки, которые мы совершаем из-за злости (особенно если долго ее подавляем), действительно могут нести негативный посыл для окружающих. Но это не делает эмоцию плохой, а, скорее, говорит о том, что нам нужно учиться конструктивно проживать злость и развивать культуру ее выражения.

Работая со злостью, помните: каким бы острым это состояние ни было, его суть именно в кратковременной мобилизации ресурсов. Поэтому злость — как и любое другое эмоциональное состояние — всегда проходит.

Если вы злитесь

В порыве злости мы фокусируемся на негативной стороне вопроса. Всё остальное временно отходит на второй план, и потому субъективное восприятие реальности несколько искажается. Может показаться, что окружающие — монстры, что нужно со всеми ссориться и расставаться, увольняться с работы, ломать и крушить всё вокруг. Но на самом деле это не так, и, когда злость утихнет, положительные качества окружающего мира снова попадут в поле зрения.

Если вы общаетесь со злящимся человеком

Многие верят словам, сказанным в пылу ссоры. Это можно понять: никому не нравится, когда его обзывают, оскорбляют, обесценивают — и вполне разумно ожидать извинений за подобное поведение. Но всё же не стоит придавать таким словам слишком большое значение, потому что это побочный эффект избирательного восприятия реальности, направленного лишь на негатив. Естественно, речь идет о редких высокоамплитудных ссорах, а не о систематическом психологическом насилии.

Когда мы подавляем злость, мы словно запрещаем себе обрабатывать часть сигналов из окружающего мира. От этого страдаем мы сами, не понимая своих желаний. От этого страдают другие люди, которым мы не можем внятно объяснить, чего мы хотим и не хотим.

Позвольте себе злиться — и вы не потеряете место в этом мире, а, наоборот, сможете быть именно там и именно с теми, где и с кем вам лучше всего.

Источник

Злость не со зла: какие эмоции прячутся за нашими вспышками гнева и почему так происходит

Все люди злятся. Злость — базовая эмоция, возникающая в минуты опасности. Она мобилизует все наши ресурсы и побуждает действовать. Но иногда мы злимся совершенно не к месту, а после не можем понять, что именно вызвало такую реакцию. Всё дело в том, что за нашим гневом нередко скрывается нечто совершенно иное.

Злость имеет разные оттенки, от легкого раздражения до гнева.

Более того, согласно некоторым психоаналитическим теориям (Липпс, Фенихель), даже скука — это одна из форм агрессии.

Правда, направлена она внутрь человека, когда какая-то деятельность не приносит ему удовлетворения, особенно если это продолжается достаточно долго. Скука может стать сигналом к переменам, но она нас скорее тормозит, а вот злость или страх, вызванные ею, помогают эти планы осуществить.

Злость — одна из базовых эмоций и присуща даже животным. Кстати, у высших позвоночных (птиц и млекопитающих), к которым относимся и мы, довольно схожи не только механизмы, запускающие гневливость, но и ее физические проявления. Центры, регулирующие агрессивное поведение, находятся в гипоталамусе, миндалевидном теле и стволе мозга. Конечно, не обходится и без лобных долей, поскольку именно они обрабатывают информацию, которая запускает все дальнейшие процессы.

В зависимости от причины агрессии она может быть опосредована разными системами: лимбическая отвечает за почти бессознательную реакцию на грустное или пугающее событие, а более сложная кортикальная — за контролируемую истинную злость. Так что еще на уровне нейронных сигналов разные факторы запускают свою форму агрессии, и если на «физиологическом» этапе мы ничего не можем с этим поделать, то разобраться с тем, что происходит дальше, — вполне.

Описывая злость, гнев или раздражение, часто употребляют термин «негативные эмоции», однако первичная злость обычно направлена на то, чтобы приносить особи, испытывающей ее, пользу.

Часто она служит отличным мотиватором (например, когда мы видим несправедливость и внутри нас вскипает благородная ярость) и механизмом защиты. Страх может выполнять те же функции (в мозге центры, отвечающие за эти эмоции, находятся очень близко), однако он мотивирует совсем иначе, замедляя процессы обработки информации. Злость же активно побуждает нас изменять то, на что направлено недовольство. Без нее мы были бы лишь пассивными наблюдателями.

Кайлаш Сатьяртхи, лауреат Нобелевской премии мира, сказал, что «все его великие идеи были рождены благодаря гневу. Гнев — это сила, гнев — это энергия, и закон природы в том, что энергия никогда не может быть создана, никогда не исчезнет и никогда не разрушится». И ее нужно обуздать и использовать.

Физиологически злость и гнев оказывают возбуждающий эффект: учащается сердцебиение, расширяются сосуды, к лицу и конечностям приливает кровь (чтобы у особи была возможность отпугнуть врага своим видом или дать ему отпор), происходит выброс гормонов-катехоламинов (в том числе адреналина и норадреналина). Наше внимание фокусируется на раздражающем объекте, а вот критическое мышление и визуальная оценка общего пространства практически исчезают. Зато мы получаем мощный прилив силы и энергии, которую можем использовать, чтобы выбраться из трудной ситуации.

Но намного чаще злость — это всего лишь обертка других эмоций.

В американской психологии используют понятие anger iceberg, поскольку «на поверхности» мы, действительно, видим лишь небольшую часть огромной глыбы переживаний.

Обычно злость скрывает чувства, которые нам не хочется испытывать: страх, грусть или стеснение, — потому что так мы можем выставить себя уязвимыми. Общество формирует образ успешного, процветающего человека, диктуя свои стандарты, и слабости в них места нет. Верный способ соответствовать требованиям социума — спрятать свои настоящие эмоции под чем-то сильным, и злость хорошо для этого подходит (стыд тоже маскирует наши чувства, но совсем по-другому). Гнев, ярость, возмущение вселяют в человека уверенность, что он контролирует ситуацию и обладает силой. Но нередко это лишь иллюзия: предугадать дальнейшее развитие событий не дано никому. К тому же агрессия порождает агрессию, так что просто неудобная ситуация может стать еще и опасной.

Управление гневом

Иногда подмена чувств происходит потому, что гнев работает как успокаивающее средство: в момент раздражения в кровь поступает гормон надпочечников норадреналин, который отчасти работает как анестетик (например, помогает нам переживать болевой шок, воздействуя на кровеносные сосуды). Когда мы испытываем мучительные чувства, такие как вина или горе, мозг может подарить нам ощущение злости, чтобы защитить от потрясений. После вспышки возмущения неизбежно наступает период расслабления.

Получается, гнев помогает нам успокоиться и протрезветь — но, защищаясь, мы невольно превозносим себя, не ценим чувства других и перекладываем на них вину за нашу нежеланную эмоцию. И вот уже ошибку допустили не мы, а коллега, который сразу ее не заметил, а горе от внезапной смерти родственника превращается в обвинение его же в неосторожности. Конечно, на какое-то время это может и сработать, но не стоит идти легким путем и блокировать настоящие, первичные эмоции.

Их нужно определять для того, чтобы найти самое простое и быстрое решение проблемы. Если вы злитесь из-за страха, нужно устранить его причину, если из-за недопонимания — объясниться. Злость же притупляет критическое мышление, не дает проанализировать ситуацию, но сразу заставляет нас атаковать и защищаться, а это не лучший способ общения. Например, кто-то переживает за другого, хочет о нем позаботиться, но, не умея выразить свое беспокойство, поневоле начинает злиться и вести себя агрессивно. В таком случае человек не только не получит порцию заботы, но и, наоборот, может испугаться и отдалиться, что приводит к совершенно противоположному результату — оба участника испытывают грусть и разочарование. Или другой пример: начальник боится сорвать план, но вместо эффективного управления начинает кричать на подчиненных, мешая им работать, и в итоге заваливает все дедлайны.

На практике определять первичные эмоции сложно, ведь для этого нужно остановиться, а в состоянии ярости подобное мало кому удается. Переключение на «аварийный режим» происходит мгновенно и не оставляет времени на раздумья. Тогда стоит проанализировать свои мысли уже после вспышки, подумать, какая эмоция могла иметь место в той ситуации? Был ли шанс ощутить ее или же злость и ярость сразу всё затмили? Как бы изменилась ситуация при другой реакции? Понятно, что в прошлое уже не вернуться, но, вероятно, в будущем при том же «наборе» чувств удастся действовать немного иначе.

Может показаться, что эмоциональные прятки — обычная привычка, и она никак не влияет на психологическое состояние человека. Это не так. Когда мы скрываем чувства, они копятся внутри нас, причиняя дискомфорт, растет тревожность и напряжение. К тому же, заменяя «неподходящие» эмоции сильными и устрашающими, мы можем окончательно разучиться правильно распознавать свои чувства и выражать их. Такое состояние называется «алекситимией». Этот термин был предложен еще в 1973 году, хотя пик исследований по теме пришелся на 90-е. По последним данным, алекситимию испытывают до 10 % населения, и проявляться она может в разных формах — и как банальная сумятица в определении своих чувств, и как неспособность распознавать эмоции других. Из-за этого людям бывает сложно выстраивать общение и заводить крепкие отношения. Для определения алекситимии разработана специальная торонтская шкала, но это, скорее, приблизительные вопросы — точно описать состояние может только психолог.

Трудности в выражении эмоций бывают врожденными (тогда говорят о первичной алекситимии, например при расстройствах аутистического спектра или неврологических нарушениях) и приобретенными (вследствие психотравм или особого воспитания). Мужчины в четыре раза чаще женщин сталкиваются со второй разновидностью. Из-за стереотипных представлений о «настоящем мачо» мальчиков с детства (уже с годовалого возраста) заставляют скрывать искренние эмоции и не показывать свою слабость. Более того, часто «будущие мужчины» даже не имеют достаточного словарного запаса, чтобы описать собственные чувства. Особенно это касается таких якобы «женских» эмоций, как забота, страх, стеснение и любовь. Обнаружена связь между традиционным воспитанием мальчиков и проблемами с выражением чувств. Мужчины, действительно, в основной своей массе менее склонны к эмпатии и переживаниям — но это результат социальных и поведенческих факторов, а не разницы полов. Строение мозга у всех одинаковое, и по мере возможности нужно давать и мальчикам, и девочкам проживать любые эмоции, учить разбираться в них и объяснять, что сдерживать свои чувства внутри себя неправильно.

Алекситимия не патологическое состояние, но может вызывать беспокойства и зависимости: при подавлении переживаний у людей возникает бессознательная тяга к снятию напряженности едой или специальными веществами. Также неспособность понимать и выражать чувства ведет к снижению самооценки и даже депрессивным состояниям.

Не существует правильных или неправильных эмоций — всё, что мы ощущаем, имеет право на существование. Скрывая свои истинные чувства, мы загоняем себя в ловушку, поскольку человек не может спокойно жить, вечно притворяясь. Нужно ли постоянно защищаться от воображаемой угрозы или можно решить проблему иначе? Разочаруются ли в вас окружающие, если вы «дадите слабину», или, наоборот, обрадуются, что лед тронулся? Экспериментируйте с эмоциями, позвольте себе ощущать весь их спектр — и вы заметите, как мир становится сложнее, но интереснее.

Источник