Ст. 22−23 Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона

«Плод же духа: любовь, радость, мир…». Не сказал — «дело», но — «плод» духа. Что же, не излишняя ли душа? Если речь идет только о плоти и духе, то где душа? Или он говорит о существах, не имеющих души? В самом деле, когда зло приписывается плоти, а добро духу, то душе нет уже места. Но это совершенно не так, потому что воздержание страстей есть дело души и ей принадлежит; и если она, находясь посреди добродетели и порока, употребляет тело на должное, то и его делает духовным, а если удаляется от духа и предается злым пожеланиям, то и сама становится более земною. Видишь ли из всего этого, что он говорит здесь не о существе плоти, а о злом и добром произволении? Почему же он (добрые дела) называет «плодом» духа? Так как злые дела происходят только от нас, поэтому он и называет их делами, между тем, добрые требуют не нашего только старания, но и человеколюбия Божия. Затем, перечисляя добрые дела, на первом месте поставляет корень их, говоря так: «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона» (Гал. 5:22, 23). В самом деле, чему можно научить того, кто сам в себе имеет все, и у кого совершеннейшим учителем мудрости служит любовь? Как кроткие кони, и сами по себе делающие все, не имеют нужды в биче, так и душа, преуспевающая в добродетели действием духа, не имеет нужды в предписаниях закона. Итак, (апостол) и здесь с удивительною мудростью отверг закон, не потому, чтобы он был худ, но потому, что он ниже премудрости, даруемой Духом.

Источник: Гомилии на Послание к Галатам.

Феофан Затворник (1815−1894)

Плод же духовный есть любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера

Отказавшись однажды навсегда, в принятии веры и в крещении, и потом постоянно отказываясь, в жизни, от внушений и влечений самости со страстями, христианин ревностный, всегда верный своему призванию, под действием благодати Святаго Духа развивает в себе и возращает в противоположность страстям и похотям добрые и богоугодные расположения и стремления, которые, став строем его сердца, составляют в нем того потаенного в сердце человека, которому предопределено быть человеком блаженной вечности.

Похоти и страсти, дела плотские, пришли в нас и расплодились из самости, сего злого семени, всеянного искусителем; а добрые расположения сродны нам: они неотъемлемые качества богоугодного духа. Когда благодать, нисшедши внутрь нас, оживляет дух наш, приходят в движение и все, сродные ему, расположения и стремления. Не вдруг, однако ж, приходят они в силу. Их возращают труды действования по влечению духа. Ибо отверженная самость с полчищем страстей своих стоит тут против, лицом к лицу, и мешает им свободно развиваться. Против каждого доброго расположения своя страсть. По мере убития страсти возникает доброе расположение. Тут то же происходит, что когда человек высвобождается из трясины или из облепивших его цепких трав, то одну руку, то другую, то одну ногу, то другую высвобождает он. Так, у христианина со страстями. Чрез борьбу с собою, трудами подвижничества, отчищает он от страстей одно доброе расположение за другим, пока все отчистит, и они явятся в свойственной им полноте, силе и красоте.

Без труда и подвига этого не достигнешь. Но и труд, и пот свой ничего не дает твердого и прочного. Желание, искание и труд — наш, а — плод Дух Божий сокровенно, под прикрытием бесплодного по себе труда нашего, производит в сердце. Борется, например, с собою гневливый и ищет кротости; но самую кротость возращает и укрепляет в сердце благодать Святаго Духа. Вот почему святой Павел озаглавливает этот список добрых расположений так: плод духовный есть. Духовный — по-гречески: πνευματος, — Духа, то есть плод Духа. Святой Златоуст и говорит: «злые дела от нас одних происходят, потому Апостол и называет их делами плоти; а добрые (расположения) требуют не нашего только старания, но и человеколюбия Божия (то есть благодати Духа)». «Ибо при содействии Духа преуспевает душа в каждом из сих дел» (блаженный Феодорит). Так и все наши толковники.

Перечисляя самые добротности, какими Дух украшает сердце верного христианина, Апостол не ставит их в прямое соответствие с перечисленными выше страстьми и похотьми. Но и здесь два их рода, как и там. Против раздражения с порождениями его ставит Апостол несколько доброхотных расположений; а против всех дел похоти — одно воздержание.

В подробное рассмотрение сих добродетелей не входят наши толковники. Только блаженный Иероним делает несколько замечаний на каждую из них.

Любы. Как все страсти от самолюбия, все к себе стягивающего; так все добрые расположения от любви, поправшей самость и всем готовой жертвовать для блага других, не помышляя о себе. «И какой из добродетелей прилично держать первенство между плодами Духа, как не любви, без которой прочие добродетели не считаются добродетелями и от которой рождаются все блага? И в законе и в Евангелии ей предоставлено главенство: возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всею силою твоею: и ближияго твоего, якоже самаго себе (ср.: Втор. 6:5; Мф. 22:37, 39)» (блаженный Иероним). Святой Павел в Послании к Коринфянам, сказавши, что без любви всё ни во что, описывает потом дела любви так: любы долготерпит, милосердствует: любы не завидит: любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла. Не радуется о неправде, радуется же о истине: вся покрывает, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит. Любы николиже отпадает (ср.: 1 Кор. 13:4−8). Все последующие добродетели указывают лишь разные стороны любви.

Радость. Радость, конечно, о Дусе Святе, в порядке духовной жизни: ибо нечестивому несть радоватися (ср.: Ис. 57:21). Обычная радость — от получения земных благ. Радость духовная — от ощущения благобытия в духе. Как чувство здравия неотъемлемо от здорового; так радость духовная — от живущего духом и похотей плотских не совершающего. Это радость спасенного, который видит ясно, что миновал пагубность. Ее нельзя раздуть; она сама рождается и стоит. Заповедь Апостола: всегда радуйтеся (1 Сол. 5:16), — может быть, еще более признак, что если не радуетесь, то вы не стоите в настоящем чине. По уверению Палладия Еленопольского в «Лавсаике», в обители аввы Аполлоса было братии до 500, и они все всегда радовались, несмотря на великие пустынные лишения, и радовались такою радостию, что никто здесь, на земле, не укажет такой радости и веселия телесного. Между ними никого не было скучного и печального, и авва Аполлос обычно говаривал: «не должно на пути спасения скорбеть тем, которые имеют наследовать Царство Небесное; пусть стенают язычники, пусть плачут иудеи, пусть скорбят грешники, а идущие правым путем должны радоваться» (Лавсаик. 47).

Мир. Поправший страсти имеет мирное устроение сердца, ничем невозмутимое, светлое состояние духа, стоящего в сердце сознанием пред Богом, все неправое отревающего и в одном правом ходящего. Это внутреннее мирное устроение является и вовне мирностию со всеми и распространением мира вокруг. Есть такие благодатные личности, которые, как только явятся в каком круге, тотчас водворяют мир и согласие. «Это блаженные миротворцы, коих отличил Господь чрез наименование сынами Божиими. Они и с ненавидящими мира бывают мирны (см.: Пс. 119:6). За то и Бог в них обитает: ибо в мире место Его (ср.: Пс. 75:2)» (блаженный Иероним не слово в слово).

Долготерпение. Оно, как несокрушимая стена, ограждает мир, радость и любовь, само от них получая и закаленную крепость, и нерасторжимый цемент. Мир во зле лежит. Живя в нем, нельзя избавиться от уязвлений зла. Скорби и лишения не столько разят, сколько напраслины и нападки злых людей. У врага они суть самые сильные оружия к возмущению живущих в духе. К ним он приступает обычно с этим оружием, когда увидит, что они не поддаются уже ни в чем пожеланиям похоти. Видя, что этим путем нельзя их взять, он направляет против них злых людей, чтоб, если ушел кто от похоти, задержать его гневом и ненавистию к обидчикам и чрез то отнять у него содеваемое им спасение: ибо гневаяйся на брата повинен геенне (см.: Мф. 5:22). Против этих козней благодать Божия воздвигает в сердце необоримую стену — долготерпение, которым отражаются все стрелы лукавого. Долготерпение все стоит на том убеждении, что напраслины и нападки от других суть не их дело, а дело врага; потому оно не на людей восстает гневом, а на врага вооружается неприязнию, храня к людям доброе расположение. Этим долготерпение перехитряет врага. Почему о нем говорит Премудрый: долготерпелив муж мног в разуме: малодушный же крепко безумен (ср.: Притч. 14:29).

Благость, χρηστοτης, — «приятность, располагающее к содружеству обращение, сладкая речь, привлекательные приемы» (блаженный Иероним). Особую печать носят на себе те, кои живут в духе. Как у них все стройно, всё ко времени, к месту и лицам, и в слове, и в поступках! И это не умом определяется, а идет прямо из сердца. Всем они по душе, для всех как елей на раны. И это всегда почти без всяких внешних преимуществ: ни знатность рода, ни образование, ни достатки не имеют части в этом качестве. Оно от богатства духа, покрываемого глубоким смирением.

Милосердие, αγαθωσυνη,— сердоболие и сострадательность, с готовностию все сделать в благо другого. Как мать болит о детях, так милосердие о всех христианах. Их благо — его благо себя не помнить. Оно готово себя раздеть, чтоб одеть другого, себя оставить голодным, чтоб накормить другого, свое тело здоровое отдать больному, а его, больное, взять себе. Оно паче всех добродетелей восхвалено будет на суде.

Вера — не догматов содержание, а уверенность в Боге, что Он никогда ни в чем не оставит, что держит и ведет самым лучшим путем и приведет к благому концу, что всё от Него и всё во благо, хотя бы неприятно было, что никто ничего ни сказать, ни сделать не может, на что не соизволил бы Бог, что во всем воля Его святая, почему живет покойно в преданности в волю Божию. Эта вера породила мучеников, а после них произвольных страдальцев, пустынных подвижников. Она и всюду воодушевляет благочестие и жизнь в духе.

Кротость — «противоположна гневу и всякой раздражительности. За нее раб Божий Моисей удостоен такого свидетельства: Моисей, кроток зело паче всех человек, сущих на земли (ср.: Числ. 12:3). И о Давиде сказано: помяни, Господи, Давида и всю кротость его (Пс. 131:1), которая особенно проявилась в нем в отношениях к Саулу, Авессалому и Семею» (блаженный Иероним). Это не бесчувствие сердца, а Духом, деяния плотские умерщвляющим, в сердце образуемое расположение, за которое Господь обетовал наследие земли благих: блажени кротцыи, яко тии наследят землю (ср.: Мф. 5:4). И в Себе Господь указал для подражания наипаче кротость смиренную: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11:29).

Воздержание — не только как начало целомудрия, но и как обуздание пожеланий относительно пищи, пития и всякого другого похотствования (см.: блаженный Иероним). Есть воздержание первоначальное, когда, возлюбив сию добродетель, ищут ее. Тут помыслы и пожелания возбуждаются и нередко порождают сочувствие и влечение, но отвергаются силою воли, духом укрепляемой. Воздержание же совершенных есть укоренившаяся добродетель, когда возрождающиеся помышления уже не колеблют. Строгая во всем жизнь становится тогда постоянною нормою. Предмет воздержания — обучение тела и приспособление его к жизни духовной, чрез навык удовлетворять необходимые потребности его наименьшим коштом. Подвижники говорят: обучи тело, и оно будет тебе самым добрым помощником в жизни по духу. Всякая сласть — от удовлетворения тела сном, пищею, одеждою и жилищем — только тогда теряет свою привлекательность, когда возрождаются и возрастают утешения духовные.

На таковых несть закона. Κατα τοιουτων — против таковых, то есть против сих добродетелей или против тех, кои имеют сии добродетели. Мысль остается одна и та же. Закон представляется гонителям всякого греха и сберегателем от него людей. Кто же обладает показанными плодами Духа, у того не только из круга дел изгнан всякий грех, но и из сердца всякая страсть. Следовательно, у такого нечего гнать закону, нечего и его самого сторожить. Он — не для таких лиц. Святой Златоуст говорит: «кто может научить того, кто сам в себе имеет все, и совершеннейшим учителем мудрости — любовь? Как кроткие кони, и сами по себе делающие все, не имеют нужды в биче, так и душа, делающая добро действием Духа, не имеет нужды в предписаниях закона. Итак, Апостол и здесь с удивительною мудростию отвергает закон, не потому, чтобы он был худ, но потому, что он ниже мудрости, подаемой Духом».

И здесь — как впереди, где сказал: аще ли Духом водими есте, несте под законом. Сказал, что водимые Духом не суть под законом; теперь, исчисливши плоды Духа, то есть показавши, кто суть водимые Духом или в чем открывается это водительство, ему приходилось сказать: вот какие не под законом. Но он говорит другими словами, в той же, однако ж, мысли: на таковых несть закона. Закон таких не касается, не имеет в виду. Вообще, где речь идет о законах добродетелей, там, хотя говорится о ненужности таких законов, но совсем не потому, чтобы добродетели не были обязательны для христиан, а потому, что они носят их уже в сердце своем; законы сии новым образом написаны у них в сердцах, как обетовано и чрез Пророков.

Источник: Послание святого апостола Павла к Галатам, истолкованное святителем Феофаном.

Августин (354−430)

Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера

Во главе плотских пороков Павел поставил прелюбодеяние (Гал. 5:19), во главе духовных добродетелей — любовь. Любого, кто берется за изучение божественного Писания, разве не заставит это рассмотреть и остальное? Прелюбодеяние — это любовь, оторванная от законного брака и ищущая повсюду удовлетворения своей похоти. Но ничто столь законно не соединяется духовно, как душа с Богом. Насколько крепче она соединяется, настолько непорочнее становится. Ведь соединяется она в любви. Потому справедливо, что прелюбодеянию противополагается любовь — только она хранит чистоту. Вся нечистота — это рождаемые прелюбодеянием стремления, которым противополагается радость безмятежности. Служение идолам — крайнее прелюбодейство души, когда ведется жесточайшая война против Евангелия и примирившихся с Богом; пепел прелюбодейства, пусть давно уже только теплится, все еще может воспылать. Противоположность этому — мир, которым мы примиряемся с Богом. Когда тот же мир приходит к людям, то мы исцеляемся от пороков — волшебства, враждебности, склонности спорить, ревности, упрямства, вздорности, — чтобы сдержанно обращаться и с теми, среди кого мы живем. Долготерпение учит переносить такие пороки, доброта — их исцелять, благость — их прощать. Вера сражается с ересью, кротость — с завистью, воздержание — с пьянством и разгулом.

Источник: Изложение Послания к Галатам.

Иероним Стридонский (