Совпадение жизненных событий в семейной истории
Семейные паттерны
Под ключевыми жизненными событиями мы понимаем рождения, смерти, заключение браков, разводы и временные разделения, переезды, серьезные заболевания, изменения во взаимоотношениях, в карьере, смена места работы и учебных заведений, серьезные неудачи и успехи и т.д. События, происходящие в одно и то же время в семейной истории и часто кажущиеся несвязанными, системно соотносятся и имеют глубокое влияние на семейное функционирование. Мы не говорим здесь, что одно событие вызывает другое и служит его причиной, скорее, речь идет о сочетании ряда событий, которые могут влиять на развитие семейных паттернов. Исследуя семейную историю, терапевт отмечает время, когда семья испытывала очень много стрессов, а также влияние травматических событий внутри семьи и взаимосвязь семейного опыта с социальными изменениями.
Мы выделяем следующие четыре типа таких совпадений:
1. Совпадение важного жизненного события в семье с началом развития симптома у какого-либо ее члена или с этапами его обострения. Типичным примером подобного совпадения является возрастная регрессия ребенка после рождения младшего братика или сестренки.
2. Группирование важных жизненных событий в переходный период между стадиями жизненного цикла. В этот период семьи особенно уязвимы к изменениям. Например, крах профессиональной карьеры отца в качестве начальника лаборатории проектного института после начала перестройки может наложиться на переход между подростковым возрастом и фазой отделения ребенка от семьи и особенно ожесточить взаимоотношения отца с сыном, который пытается идти своим путем.
Или женщина, долго откладывавшая свой брак, выходит замуж вскоре после смерти своего отца. В этом случае терапевту стоит исследовать взаимоотношения женщины со своим отцом. Важнейший вопрос, на который должен ответить себе терапевт, состоит в том, почему семья пришла к нему на прием именно сейчас, а не позже или раньше. Проблема могла тянуться несколько лет, но пришли они к нему только теперь. Терапевту важно понять, как эти события соотносятся с недавней историей семьи.
3. Синдром годовщины. Некоторые совпадения могут быть поняты как реакция на годовщину какого-нибудь важного или травматического события. Например, депрессивное настроение, возникающее каждый год в одно и то же время, может совпадать с годовщиной смерти родителя или брата/сестры, причем такая связь не обязательно будет осознаваемой.
В определенном возрасте у членов семьи может резко возрастать тревога. Так, у мужчины, отец которого умер от инфаркта в 40 лет, может развиться страх умереть от сердечного приступа, когда он начинает преодолевать этот возрастной рубеж. Или женщина может начать особенно бояться развода, когда ее дочери исполнится столько же лет, сколько было ей, когда их семью покинул отец. Или, например, в консультацию обращается мама с проблемным подростком тринадцати лет. В процессе интервью выясняется, что когда ей самой было тринадцать лет, у нее умерла мать. Возможно, она обращается за консультацией именно сейчас, так как ее сын приблизился к возрасту, в котором у нее самой отсутствует опыт воспитания матерью.
В семьях раковых больных широко распространены случаи, когда люди заболевают раком в том же возрасте, в котором внезапно умер кто-то из членов семьи. [Шутценбергер, 1997]. Исследователи приводят поразительные данные, когда людям даже удается подгадывать день своей смерти к какой-то важной для них дате. Известно, например, что Томас Джеферсон и Джон Адамс (второй и третий президенты США) умерли в один день — 4 июля 1926 г. — в день пятидесятилетия независимости Америки. Причем в последних словах Адамса упоминался Томас Джеферсон [McGoldric, Gerson, 1985].
4. Совпадение ряда событий с рождением ребенка может сделать его положение в семье особым.
На особое положение Зигмунда Фрейда в семье своих родителей указывает ряд обстоятельств. В год его рождения умирает отец его отца, через год рождается и вскоре умирает его брат, после чего в семье долгое время рождались одни девочки. Кроме того, через пару лет после его рождения старшие сыновья отца от другого брака иммигрируют в Англию. Неудивительно, что Зигмунд занял в своей семье исключительную роль, став для родителей заменой всех этих потерь.
Интересно, что Анна Фрейд, самая младшая дочь Зигмунда, великий детский психоаналитик и единственная из детей, кто продолжил его дело, родилась в 1895 г., в один из важнейших периодов жизни Фрейда. В 1896 г. умирает отец Зигмунда Фрейда, потерю которого он рассматривал как наиболее значимое и тяжелое событие своей жизни. В этот период Фрейд публикует свою первую аналитическую работу «Исследование истерии» и начинает свой знаменитый самоанализ. «Наш собственный опыт привел нас к тому, чтобы уделять особое внимание тому, как влияют на семью потери. К ним семье гораздо труднее приспособиться, чем к другим изменениям» [McGoldric & Walsh,1983]. Уолш [1978] обнаружил, что внуки, демонстрирующие симптоматическое поведение, часто рождаются в пределах двух лет до или после смерти прародителей.
На ожидания родителей от конкретного ребенка существенное влияние оказывает процесс «родительского проектирования», обстановка в семье на момент его рождения и особенно качество супружеских отношений в этот период. Ребенок, рожденный в «хороший» период брака, когда отношения родителей не были омрачены конфликтами, имеет большие шансы быть любимым ими. И наоборот, ребенок, родившийся «невовремя», когда семья не была к этому готова, может нести на себе печать отвержения. Например, в одной семье эмоциональное дистанцирование и ревность матери к дочери были заданы тем, что в период ее беременности этим ребенком открылась измена мужа. И хотя мать старалась одинаково относиться ко всем детям, не пережитая обида на мужа влияла на ее отношение к этой конкретной девочке.
Повторение моделей функционирования в следующих поколениях
Множество симптоматических паттернов, таких как алкоголизм, инцест, физические симптомы, насилие и суициды, нередко повторяются из поколения в поколение. Узнавание и исследование таких паттернов может помочь семье понять, какие способы адаптации она использует, и избежать повторения неприятных моделей в настоящем и их перехода в будущее, освоив другие способы совладания с ситуацией. Наследие «семейных программ» может оказывать серьезное влияние на ожидание и выборы в настоящем. Так, например, женщина, происходящая из семьи, где в нескольких поколениях были разводы, может воспринимать развод почти как норму. Выбор жизненного пути может также отталкиваться от жизненного опыта и интересов предыдущих поколений.
Проиллюстрируем это на историческом примере, используя генограмму семьи Карла Густава Юнга:
Отец Юнга, два брата отца, все шесть братьев матери, дедушка матери и три брата дедушки матери были священниками. Можно отметить также, что дедушка, в честь которого Юнг был назван, и прадедушка по отцовской линии были врачами. Кроме того, несколько членов его семьи верили в оккультные феномены — его мать, дедушка матери и его кузина, Елена Прейсверк, которая утверждала, что является медиумом (в юности Юнг принимал участие в ее сеансах). Предполагается также, что мать Юнга и его бабушка по отцовской линии страдали психическими расстройствами. Таким образом, то, что Юнг стал врачом- психиатром и испытывал глубокий интерес к религии и сверхестественному, весьма соответствует господствующим паттернам в его семье [McGoldrick, Gerson, 1985].
Триангулирование как модель передачи паттернов взаимоотношений в последующие поколения
Несмотря на огромную сложность и разнообразие семейных взаимодействий, меняющихся со временем, изучение семейной истории позволяет проследить трансляцию определенных моделей взаимоотношений в последующие поколения. Особенно удобно это делать с помощью генограммы. Более сложный уровень анализа, соответствующий системному подходу, предлагает связывать эти диадические взаимоотношения и рассматривать их как функцию других отношений, исследуя, таким образом семейные треугольники. С этой точки зрения дистанцирование отца и матери может быть функцией его близости с дочерью и конфликта матери с дочерью.
Такую же гипотезу можно выдвинуть для любых трех человек из этой системы. Диадическое существование неустойчиво и имеет тенденцию втягивать третьего члена, стабилизируя взаимоотношения диады. Системные теоретики, начиная с Боуэна, считают триангулирование основным механизмом передачи паттернов взаимоотношений в последующие поколения. В таком случае одной из основных терапевтических стратегий является отмена паттерна треугольника и помощь в решении проблем диады напрямую друг с другом.
Один из фрагментов помощи семье в данном примере мог бы заключаться в установлении близких взаимоотношений дочери с матерью, даже если ее отец, с которым дочь была близка, находится в конфликте с ее матерью (возможно, опасение не быть лояльной к отцу мешает дочери проделать это самой). Если бы дочь смогла этого достичь, вероятность ее хронических конфликтов, в свою очередь, со своей дочерью в новом поколении сильно уменьшилась бы. Кроме того, это внесло бы изменение и во взаимоотношения супругов.
Проиллюстрируем процесс триангулирования коротким примером из терапевтической практики:
Женщина 26 лет, назовем ее Варя, выходит замуж за мужчину, который старше ее на 10 лет и очень привязан к своей двенадцатилетней дочери от первого брака. Мать девочки бросила ее на мужа и ушла к другому. Выходя замуж, Варя фактически воспроизводит треугольник, существовавший в доме ее родителей. Она была старшей дочерью в семье, ответственной, исполнительной девочкой, хорошо училась. Ее мать умерла, когда ей не исполнилось и 10 лет. Отец больше не женился и воспитывал ее и младшую сестру один.
Постепенно в семье сложилась следующая ситуация: отец работал, Варя занималась домашним хозяйством и старательно училась, а младшая сестра Женя, любимица отца, развлекалась, гуляла с подругами и молодыми людьми. Она была младше Вари на 7 лет, но кавалеров у нее было гораздо больше. Обе сестры соперничали за любовь отца. Младшая старалась добиться отцовской любви веселостью, шаловливостью, лаской; старшая — проявлением ответственности, помощи, заботы. Варя мечтала выйти замуж за такого человека, в делах и заботах которого она сможет полностью раствориться.
Отец любил Варю, но держался с ней строго и явно предпочитал ей младшую сестру. Выйдя замуж, Варя воспроизвела этот же треугольник с одним мужчиной и женской конкуренцией. Желание заботиться о приемной дочери, скрытая агрессивность к ней и чувство вины за это были для нее повторением на новом витке спирали давно знакомых, привычных эмоций. На момент прихода в консультацию через год после заключения брака она находилась в состоянии затяжного конфликта с девочкой и не могла понять причин этого, так как на сознательном уровне пыталась заботиться о ней и возместить ей потерю матери. Кроме того, этот конфликт привел к отдалению между супругами.
Другой воспроизведенный здесь треугольник включает трех женщин (умершую мать и двух дочерей — в родительской семье Вари; а в ее собственной семье — саму Варю, приемную дочь и ее мать, покинувшую семью). Как Варя не могла заменить мать своей сестре, так она не может заменить ее и для своей приемной дочери. Установление хороших взаимоотношений с приемными родителями часто воспринимается детьми как некоторое предательство по отношению к своим собственным. Важно отметить, что семьи, заключившие повторный брак, обычно несут в себе потенциальный конфликт между детьми, родными и приемными родителями, часто вне зависимости от личностных особенностей его участников. Приемным родителям нужно много мудрости, терпения и ненавязчивой любви, чтобы сбалансировать образовавшуюся новую семейную структуру.
Изучение семейной истории позволяет лучше понять:
- что лежит в основе выбора супругами друг друга;
- как их способы взаимодействия друг с другом и с детьми соотносятся с моделями взаимоотношений в их родительских семьях;
- какие изменения претерпела структура ядерной семьи и характер коммуникации в ней в ходе исторического развития и какие события оказали на семью наибольшее влияние;
- какие события предшествуют текущему семейному кризису;
- каковы место и функции симптоматического поведения в более широком семейном и историческом контексте.
Источник
Паттерны взаимоотношений в родительской семье и их связь c полоролевыми установками женщин
Предполагается, что каждое новое поколение получает в наследство от своей семьи груз семейных историй в виде множества стереотипных поведенческих моделей и незавершенных эмоциональных взаимоотношений, которые продолжают свою жизнь в лабиринтах «семейного бессознательного» и детерминируют поведение человека, мотивационные тенденции, выборы и способы реагирования в самых различных ситуациях.
Исследование межпоколенной передачи моделей поведения предпринимали многие психологи: А. Шутценбергер [9], Л. Сонди [5], Э. Берн [1] и др.[5]. Еще на заре возникновения психоанализа З. Фрейд в своих работах «Введение в психоанализ» (1917) и «Новые лекции по психоанализу» [6] развивал мысль о том, что индивидуальный опыт человека чаще всего носит отпечаток опыта, накопленного старшими поколениями, т.е. старшее поколение транслирует собственный опыт младшему. Ф. Дольто утверждала, что бессознательное матери и ее ребенка связаны между собой, и ребенок, скорее всего, предугадывает и чувствует вещи, которые относятся к его роду на протяжении достаточно большого количества поколений. М. Боуэн, создавая свою «Теорию Семейных Систем», представлял семью как целостную систему и старался увидеть и отразить те системные процессы, которые могут управлять эмоциональным поведением личности в дальнейшем [8].
Несмотря на достаточно большое количество работ по проблеме межпоколенной передачи семейных паттернов, до сих пор до конца не изученными остаются механизмы трансляции установок, способы усвоения и принятия этих установок, а так же существуют национальные особенности передачи поколенческого опыта, которые могут иметь место только в определенной этнической среде.
Паттерны (англ. Pattern, от лат. patronus – модель, образец для подражания, шаблон, стиль, узор, выкройка), т.е. устойчивые модели поведения, которые человек предпочитает использовать при взаимодействии с другими людьми, являются базовыми единицами бессознательного, выделенным автоматизмом.
Актуальность исследования заключается в том, что выявление паттернов семейных взаимоотношений позволяет их классифицировать, а так же задает направление для новых исследований в области семейной и гендерной психологии.
Для выявления и определения связи между паттернами взаимоотношений в родительской семье и полоролевыми установками женщин было проведено исследование, направленное на выявление и описание имеющихся паттернов поведения в каждом отдельном случае. Далее проводилось исследование влияния выявленных паттернов на дальнейшее полоролевое поведение женщины.
Объектом нашего исследования, таким образом, являются поведенческие паттерны, существующие в семье каждой из испытуемых и транслирующиеся в качестве собственного опыта родителями детям.
Предметом исследования является патологизация поведенческих паттернов, которые могут привести к нарушению полоролевых установок женщины, получившей в процессе воспитания в этой семье подобный деструктивный опыт. Исследование именно женщин было обусловлено тем, что они по статистике чаще, чем мужчины обращаются за психологической помощью, а так же для сужения области исследования.
Гипотезы исследования:
1. Предполагается, что семейные сценарии имеют в своей основе поведенческие паттерны, заимствованные из родительской семьи.
2. Патологические поведенческие паттерны оказывают негативное влияние на формирование полоролевого поведения женщины, что создает ей сложности в установлении близких партнерских отношений с противоположным полом.
Целью данного исследования является выявление проблемных паттернов взаимоотношений в родительской семье и определение степени их влияния на формирование полоролевых установок женщин.
Задачи исследования:
– провести диагностику испытуемых с целью выявить общие характеристики в личностно-психологической структуре испытуемых;
– выявить паттерны взаимоотношений в родительской семье испытуемых;
– выявить трансляцию паттернов взаимоотношений родительской семьи в семейную
жизнь испытуемых;
– выявить связь между семейными паттернами и полоролевыми установками у женщин;
В качестве методов исследования были использованы: разработанная нами схема наблюдения, беседа, рисунок несуществующего животного (РНЖ) [3] и метод портретных выборов (тест Сонди) [4].
В исследовании приняли участие 18 женщин в возрасте от 24 до 57 лет, различных профессий (экономисты, бухгалтеры, соцработники, медсестры, продавцы, преподаватели), различного образования (от среднего до двух высших, технического, экономического и гуманитарного профиля), семейного (замужние, разведенные, состоящие в гражданском браке) и социального положения (пенсионерки, студентки, руководители, исполнители).
Исследование проводилось в соответствии со следующей схемой: проводилась первичная консультация, затем диагностика испытуемых и затем две индивидуальные консультации с целью уточнить полученные результаты, глубже изучить состояние пациентов и их личностные особенности. С каждой пациенткой проводилась индивидуальная работа, в результате которой была получена клиническая картина, сформулирован запрос, с которым поступили пациентки в клинику. Далее был проведен качественный анализ полученных результатов для описания зависимости полоролевых установок женщин от семейных паттернов. Анализировался также и механизм передачи полоролевых установок из поколения в поколения.
В процессе исследования было выделено три группы поведенческих паттернов в родительской семье испытуемых, которые могли повлиять на полоролевые установки женщин:
«Жена – диктатор». Жена проявляет публичное неуважение к мужу, обесценивает его как мужчину и как главу семьи, критикует, оскорбляет, ставит в пример других мужчин, демонстрирует презрение, заостряет внимание детей на слабостях отца. В свою очередь отец чаще всего злоупотребляет алкоголем, заранее занимает вторые роли в семье, перестал сопротивляться нападкам супруги. У детей с отцом гораздо ближе эмоциональная связь, они любят его за доброту, некоторую бесконтрольность и свободу в воспитании.
Женщина, вырастая в таких условиях, испытывает трудности в установлении близких партнерских отношений с мужчинами, стремится найти опору и поддержку в муже, но имея установки на обесценивание мужчин, вызывает конфликтные ситуации, провоцирует ссоры, старается доминировать, но получив определенные права, не знает, что с ними делать. Невозможность компенсировать возникший диссонанс приводит к разводам, обесцениванию мужчин в целом, трансляцию данного паттерна своим детям.
«Женщина-сын». Один из родителей или оба, хотели мальчика, но родилась девочка, и ее воспитывают по мужскому образу. Стараются привить такие качества, как сила воли, стремление к лидерству, бескомпромиссность, дают установку на самостоятельное выживание в сложном и полном опасности мире, одобряют агрессивное поведение при достижении цели. Девочку редко одевают в платье, приветствуется мужской стиль поведения, коротко стригут волосы ребенку. Ребенок в такой семье легко управляется с инструментами, дружит в основном с мальчиками, может проявлять неуважение к девочкам.
Женщина из такой семьи испытывает трудности в установлении близких партнерских отношений с мужчинами, ей трудно преодолеть барьер между дружескими и интимными отношениями, со стороны мужчин она видит к себе отношение как «к своему парню». Кроме того, существует идеальный образ мужчины, похожего на отца, что усложняет взаимоотношения с противоположным полом, т.к. происходит постоянное сравнение реального и идеального образов, приводящее к обесцениванию взаимоотношений, если реальный мужчина не соответствует идеалу.
«Мать-одиночка». Родительская семья разрушилась по разным причинам – развод, смерть мужа, в результате которых жена остается с маленьким ребенком, переводя все внимание полностью на него. Все время и силы мать тратит только на дочь или нескольких детей, мужчины в доме появляются редко из-за страха ревности детей, из-за мыслей, что мужчине будут не нужны чужие дети и т.д. Ребенок ощущает дефицит мужского внимания, испытывает переизбыток материнского, видит полную самоотдачу матери.
Женщина из такой семьи испытывает сложности в установлении близких партнерских отношений с мужчинами, т.к. у нее отсутствует пример установления таких отношений. Ей гораздо проще представить, как жить без мужчины, она знает законы выживания матери-одиночки. Она полностью перенимает модель поведения матери в случае, если возникает сходная ситуация. Даже если семья не распадается, то в определенный момент супруги теряют эмоциональную связь и проживают в одной квартире как соседи.
Таким образом, проведенное нами исследование выявило проблемы, связанные с нарушением полоролевых установок женщин, проблемы в их личной жизни и сложности в установлении близких партнерских отношений с противоположным полом.
Обобщая полученные результаты исследования, можно сделать следующие выводы:
1. Испытуемые женщины, которые воспитывались в семье с трансформированными полоролевыми поведенческими паттернами, в своей последующей взрослой жизни испытывают трудности в установлении прочных близких отношений с противоположным полом – сложности в общении с мужчинами, отсутствие постоянного партнера, разводы, отношения не соответствуют ожиданиям и т.д.
2. Испытуемые женщины, которых воспитывали в семье с трансформированным полоролевым поведением, впоследствии испытывают сложности с половой идентификацией и у них отсутствуют четкие полоролевые установки, например «Мать-одиночка» абсолютно уверена, что может заменить ребенку отца, стремится проявлять мужское поведение, сыграть одновременно обе роли. «Жена-диктатор» принижая роль мужа так же пытаются взять на себя мужские функции, считая, что если она это не сделает, то не сделает никто, принимает на себя роль мужчины.
3. Заимствованный паттерн полоролевого поведения может внешне иметь иную форму, но, по сути, остается прежним, например в семье «Жены-диктатора» не обязательно муж алкоголизирован, но принижение его роли все-равно прослеживается;
4. Испытуемые женщины, которых воспитывали в семье с трансформированным полоролевым поведением, сознательно испытывали страх повторения семейного сценария, но на подсознательном уровне повторяли его и когда, по прошествии времени, осознавали это, испытывали панику, чувство бессилия что-либо изменить, депрессивное состояние.
Для исследования поведенческих паттернов был выбран качественный подход, т.к. он предполагает более глубокий психологический анализ мира, явлений в нем, а так же самой личности. Однако для доказательства наличия связи между поведенческими паттернами в родительской семье и трансформацией полоролевого поведения женщин необходимо провести количественный анализ, который может, во-первых, выявить другие виды поведенческих паттернов, а во-вторых, откинуть дополнительные переменные, оказывающие влияние на формирование полоролевых установок у женщин, такие как, семейные паттерны мужчин, с которыми женщины образуют пары, наличие и количество детей, количество браков, возраст партнеров, продолжительность отношений, условия проживания и т.д.
В дальнейшем предполагается вести исследование проблемы установления взаимосвязи между паттернами взаимоотношений в родительских семьях и полоролевыми установками женщин по следующим направлениям: исследовать влияние на формирование полоролевых установок, степень осознания и принятия женщинами семейных паттернов и сценариев, поиск психотерапевтических действий и методов реабилитации при обращении женщинами за психологической помощью. Кроме того, аналогичное исследование необходимо провести с мужчинами.
Список используемой литературы:
1. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы: М, 1988
2. Витек К. Проблемы супружеского благополучия. М., 2006.
3. Романова Е. В. Проективные графические методы. СПб, 2001.
4. Собчик Л. Н. Модифицированная методика Сонди (Тест восьми влечений). СПб, 2002.
5. Сонди Л. Судьбоанализ. М., 2007.
6. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М., 1991. С. 369-385.
7. Хорни К. Женская психология. СПб., 1993. С. 76-87.
8. Шнейдер Л. Б. Семейная психология. М., 2007.
9. Шутценбергер А. А. Синдром предков. Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы, М., 2001
Авторы: Федорова Евгения Викторовна, кандидат психол. наук, доцент
Вайсман Сергей Ефимович, аспирант-соискатель
Гуманитарный университет, Екатеринбург
Источник