Отсюда особая эмоциональная насыщенность его прозы

«Контрольный диктант № 1 с грамматическим заданием по теме «Главные члены предложения». Андрей Платонов. Андрей Платонов был наделен трудным . »

Контрольный диктант № 1 с грамматическим заданием по теме «Главные члены предложения».

Андрей Платонов был наделен трудным даром — «обнажившимся сердцем». О чем бы он ни писал: о стариках или о детях, о великих замыслах или об обычной работе обыкновенного кузнеца, о любви или о смерти, — он действительно прикасался к своим героям этим «обнажившимся сердцем». Отсюда особая эмоциональная насыщенность его прозы, предельность сопереживания, которую мы ощущаем в каждом его произведении.

Зарождающаяся мысль разворачивается, расцветает во всей своей зрелой органической мощи в необычной платоновской фразе, сочетающей иронию, житейскую усмешку, разговорную речь с высокой философской или сугубо технической терминологией. Язык Платонова — попытка показать путь к новому, «неевклидовому» познанию мира. Это язык «по Лобачевскому», с пересекающимися параллельными, с шокирующей наше будничное сознание обратной перспективой, характерной, скажем, для русской иконописи, где мнимая несоразмерность на самом деле выражает не столько реальность мира, сколько направленность нашего восприятия, нашей мысли по поводу этого мира.

«Странный» язык Платонова — это не просто особый язык, это целое миросозерцание, это крупная, серьезная, ждущая исследования философия писателя, выраженная не псевдоязыком профессионалов, а языком мыслящего художника. Философия, роднящая его с такими поэтами, как Хлебников и Заболоцкий, такими художниками, как Филонов, такими учеными, как Вернадский.

При всем своем очевидном новаторстве творчество Платонова -корнями уходит в народное миросозерцание, в фольклор.

точно сформулировал: «Платонов — интеллигент, который не вышел из народа».

(Н. Иванова. А. Платонов.)

1.Подчеркните грамматические основы. Укажите, чем выражены главные члены предложения.

2.Найдите назывные предложения в составе сложных.Чем осложнены эти предложения?

3.Синтаксический разбор выделенного предложения.

Контрольный диктант № 2.

Каравай заварного хлеба.

Шла война, на которую мы, шестнадцатилетние и семнадцатилетние мальчишки, пока еще не попали. По студенческим хлебным карточкам нам давали четыреста граммов хлеба, который мы съедали за один раз. Наверное, мы еще росли, если нам так хотелось есть каждый час, каждую минуту и каждую секунду.

На базаре буханка хлеба стоила девяносто рублей, это примерно наша месячная стипендия. Молоко было двадцать рублей бутылка, а сливочное масло — шестьсот рублей килограмм. Да его и не было на базаре, сливочного масла, оно стояло только в воображении каждого человека, как некое волшебное вещество, недосягаемое, недоступное, возможное лишь в романтических книжках.

К празднику Конституции присоединилось воскресенье, и получилось два выходных дня. Тут-то я и объявил своим ребятам, что пойду к себе в деревню и уж не знаю, удастся ли принести мне ветчины или сметаны, но черный хлеб гарантирую. Ребята попытались отговорить меня: далеко, сорок пять километров, транспорт (время военное) никакой не ходит, на улице стужа, и как бы не случилось метели.

. Пока я шел по шоссе, автомобили догоняли меня. Но все они везли в сторону Москвы либо солдат, либо ящики (наверное, с оружием) и на поднятые руки не обращали никакого внимания:

Когда настала пора сворачивать с шоссе на обыкновенную дорогу, начало темнеть. Назад страшно и оглянуться — такая низкая и тяжелая чернота зимнего неба нависла над всей землей.

Меня догнал человек. Он идет всего лишь до Бабаева. Скоро он будет дома, а мне после него еще идти двадцать километров.

Я почувствовал, что желудок мой совершенно пуст, и для того, чтобы дойти до дому, я обязательно должен что-нибудь съесть, хотя бы жесткую хлебную корку со стаканом воды.

Тут у меня в голове засела мысль, что надо будет у этого мужика, когда он дойдет до своего дома, попросить кусок хлеба, может, даст. А может, попроситься ночевать? Когда дошли до его деревни, он свернул с дороги на тропинку вдоль домов и сказал мне, дотронувшись до башлыка:

— Ну, бывай здоров! Не падай духом, ничего.

Может быть, на полсекунды опередил он меня со своим прощанием. Неприятная липкая испарина выступила по всему телу, и, словно бы вместе с ней, ушли, испарились последние силенки. Ноги сделались как из ваты, под ложечкой ощутилась некая пустота, и безразличие овладело мной. Скорей всего спасло меня то, что не на что было присесть.

То, что мне не дойти, было ясно. Но в то же время (может быть, единственно от молодости) не верилось, что я в конце концов здесь погибну. Не может быть, ну, не может быть, что я здесь погибну!

Случилось именно самое невероятное, самое чудесное и волшебное. По застарелой колее пробирался настоящий автомобиль. Полуторка не ехала, а ползла. Кое-как я нашарил ногой железный выступ пониже кузова, кое-как перевалился через высокий борт и мешком упал на дно.

Контрольная работа № 1 по разделу «Обобщение знаний по синтаксису и пунктуации.

Осенью в Балаклаве.

В конце октября когда последние курортные гости уже пот…нулись на станцию а дни ещ… теплы и (по)осе(н,нн)ему ласковы в Балаклаве становит…ся (по)домашнему уютно точно в комнатах после от(ъ,ь)езда (не)проше(н,нн)ых гостей.

Кругом тишина (не)наруша…мая (ни)чем. Вода так густа и тяжела то звезды отр…жаются в ней (не)рябясь и (не)мигая. Ра…даются ленивые шаги ночного сторожа и я разл…чаю не только каждый удар его кова(н,нн)ых рыбачьих сапог о камни тр…туара но и слышу так(же) как между двумя шагами он чиркает к…блуками. Но вот он завернул куда(то) в моще(н,нн)ый переулок и шаги его смолкли.

На всем крымском побережье в Анапе Судаке Керчи Балаклаве — рыбаки готовят…ся к лову белуги. Чистят…ся огромные сапоги подновляются (не)пром…каемые краше(н,нн)ые ж…лтой масля(н,нн)ой краской плащи и кожа(н,нн)ые штаны штопаются п…руса.

И вот уже похлопав (не)решительно в воздухе поднимается парус как острое торчащее концом (в)верх птичье перо. Под кормовой решеткой хранит…ся (не)большой запас хлеба и боч…нок с водой а на боту сидит с хв…стливой (не)брежностью молодой рыбак.

Это (не)кто иной как Юра Паратино (не)высокий крепкий просоле(н,нн)ый и просмоле(н,нн)ый грек. (Ни)кто (не)сравнится с Юриной удачливостью и (ни)кто иной (не)проявляет такого равнодушия к (не)справедливым ударам судьбы что особенно высоко ценится этими соле(н,нн)ыми людьми.

(На)утро его баркас первым влетает в залив и (не)брежно (не) дожидаясь когда гребцы замедлят разгон лодки Юра соскакивает на деревя(н,нн)ую пристань. Присев на корточки в лодке рыбаки быстро хватают по три рыбины и швыряют их в корзины ведя точный скорый ни на секунду (не)прекр…щающийся счет.

Крепкий запах (свеже)пойманной и чадный запах варе(н,нн)ой рыбы стоит в воздухе (в)течени… многих дней.

Ленивые объевшиеся рыбой коты валяются поперек тр…туаров (не)хотя пр…открывают один глаз когда их толкнеш… ногой и тотчас засыпают опять. Домашние гуси тоже со(н,нн)ые качают…ся на середин… залива а из клювов у них торчат хвосты (не)доеде(н,нн)ой рыбы.

II. Грамматическое задание.

Графически выделить конструкции с обособленными членами предложения.

Источник

Входной контрольный диктант по русскому языку (5-11 классы)
учебно-методический материал по русскому языку на тему

Скачать:

Вложение	Размер
vhodnoy_kontrolnyy_diktant_po_russkomu_yazyku.docx	23.53 КБ

Предварительный просмотр:

Входной контрольный диктант по русскому языку

Животных защищает цвет. Зимой заяц-беляк вместо бурого стал белым. Катит по снежной дорожке комочек. Не видит его в белом поле лисица.

Рябчик весь рябой. На спинке полосочка. Прижался к земельке. Не заметишь в листве.

На тигриной шкуре нарисованы длинные полосы. Летом хищника не увидишь в тростнике.

Морского конька трудно разглядеть среди зелени травы. Он меняет цвет. Осветит луч солнца морскую траву. Конёк позеленеет. Зайдет солнце за горизонт. Вода в море потемнеет. И конёк потемнел. Зацепился за травинку. Волны качают его взад и вперёд.

В глухих сосновых лесах живут, зимуют, кормятся смолистою хвоей молоденьких сосен глухари.

Глухарь — самая большая, редкостная птица в наших лесах.

Летом глухари скрываются вместе с лосями в глубоких чащобах, в моховых темных болотах. За это некоторые деревенские охотники называют глухарей «мошниками».

Не всякому удается увидеть в лесу глухарей, услышать весною их удивительную песню.

Только самые терпеливые и умелые охотники знают, где живут, скрываются и поют глухари.

Хорошие, умные охотники берегут редкостных лесных птиц, не губят их. Они тихонько подкрадываются к ним и любуются их силой и красотой.

(По И. Соколову-Микитову)

Одно из неизвестных, но действительно великих мест в нашей природе находится всего в десяти километрах от бревенчатого дома, где я живу каждое лею. То место, о котором я хочу рассказать, называется скромно, как и многие великолепные места в России: Ильинский омут.

Такие места действуют на сердце с неотразимой силой. Если бы не опасение, что меня изругают за слащавость, я сказал бы об этих местах, что они благостны, успокоительны и что в них есть нечто священное.

Такие места наполняют нас душевной легкостью и благоговением перед красотой своей земли, перед русской красотой.

К Ильинскому омуту надо спускаться по отлогому увалу. И как бы вы ни торопились поскорей дойти до воды, все равно на спуске вы несколько раз остановитесь, чтобы взглянуть на дали по ту сторону реки.

Поверьте мне – я много видел просторов под любыми широтами, но такой богатой дали, как на Ильинском омуте, больше не видел и никогда, должно быть, не увижу.

Это место по своей прелести и сиянию простых полевых цветов вызывает в душе состояние глубочайшего мира и вместе с тем странное желание: если уж суждено умереть, то только здесь, на слабом этом солнечном припеке, среди этой высокой травы.

СТАРИК И СОЛНЦЕ

Дни горели белым огнём. Земля была горячая, деревья тоже были горячие. Сухая трава шуршала под ногами.

Только вечерами наступала прохлада. И тогда на берег стремительной реки выходил древний старик, садился всегда на одно и то же место и смотрел на солнце.

Солнце садилось за горы. Вечером оно было огромное, красное.

Старик сидел неподвижно. Коричневые сухие руки в ужасных морщинах лежали на коленях. Лицо тоже морщинистое, глаза тусклые.

Солнце коснулось вершин Алтая и стало медленно погружаться в далёкий синий мир. Чем глубже оно уходило, тем отчётливее рисовались горы. Они как будто придвинулись. Между рекой и горами тихо угасал красноватый сумрак. Потом солнце совсем скрылось за острым хребтом, и тотчас оттуда вылетел в зеленоватое небо стремительный веер ярко-рыжих лучей. Он держался недолго и тоже тихо угас. А в небе в той стороне пошла полыхать заря.

В долине большими клочьями пополз туман. В недалёком лесочке робко вскрикнула какая-то ночная птица. «Хорошо», — негромко проговорил старик.

Вечером, возвращаясь с прогулки, Левитан долго смотрел на церковь, стоявшую рядом с часовенкой, на темные кресты погоста, на заволжский лесной простор, озаренный закатом. ,„ .’
Этот простор, одинокие кресты и тишина волжского вечера напомнили ему горечь детства, первое приобщение к природе, туманные мечты о творчестве.
А на другой день он усиленно работал.
Плыли облака, гудели сосны над оврагом, но для художника сейчас как бы не существовало ничего, кроме отражавшихся на полотне церкви, погоста, заречного простора. Сосредоточенный, весь перевоплощенный в зрение, художник уверенно, привычной рукой, наносил разноцветные мазки. Из их нестройной путаницы вырастали и выцветали строгие линии, музыкально-округленные очертания.
Исаак Ильич с наслаждением вдыхал густой, хвойно-томительный запах красок, с наслаждением чувствовал все возрастающую жажду работы.
Недалеко от художника теснились, восхищенно смотрели на полотно босые ребятишки. Из ближних домов, здесь по-деревенски бедных и пыльных, выходили, приближались к художнику сумрачные рыбаки, сапожники в черных, как бы жестяных, фартуках, мастеровые с засученными рукавами на маслянистых руках. Они, как и ребятишки, смотрели на картину с изумлением и восхищением.

Деревенское утро давно уже прошло и петербургское было на исходе. До Ильи Ильич долетал смешанный шум человеческих и нечеловеческих голосов. Он лег на спину, заложил руки под голову и занялся разработкой плана имения. Он с удовольствием остановился несколько минут на расположении комнат, флигелей дома, сообразив какое число гостей намеривался принимать, отвел место для конюшен и сараев.

Ему представилось, как он сидит в летний вечер на террасе под непроницаемым навесом деревьев, задумчиво наслаждаясь открывающимся из-за деревьев видом. Солнце румянит гладкий, как зеркало, пруд. С полей восходит пар. Становится прохладно. Наступают сумерки.

Праздная дворня сидит у ворот. Там слышатся веселые голоса. В столовой, убранной с изящной простотой, ярко заблестели приветливые огоньки. Захар с приятным звоном расставляет хрусталь, накрывая стол и раскладывает серебро.

Полежав ничком минут пять, Обломов снова медленно повернулся на спину.

Его поглотила любимая мысль о маленькой колонии друзей, которые поселятся вокруг его деревни и попеременно будут каждый день съезжаться друг к другу в гости.

Андрей Платонов был наделен трудным даром — «обнажившимся сердцем». О чем бы он ни писал: о стариках или о детях, о великих замыслах или об обычной работе обыкновенного кузнеца, о любви или о смерти, — он действительно прикасался к своим героям этим «обнажившимся сердцем». Отсюда особая эмоциональная насыщенность его прозы, предельность сопереживания, которую мы ощущаем в каждом его произведении.

Зарождающаяся мысль разворачивается, расцветает во всей своей зрелой органической мощи в необычной платоновской фразе, сочетающей иронию, житейскую усмешку, разговорную речь с высокой философской или сугубо технической терминологией. Язык Платонова — попытка показать путь к новому, «неевклидовому» познанию мира. Это язык «по Лобачевскому», с пересекающимися параллельными, с шокирующей наше будничное сознание обратной перспективой, характерной, скажем, для русской иконописи, где мнимая несоразмерность на самом деле выражает не столько реальность мира, сколько направленность нашего восприятия, нашей мысли по поводу этого мира.

«Странный» язык Платонова — это не просто особый язык, это целое миросозерцание, это крупная, серьезная, ждущая исследования философия писателя, выраженная не псевдоязыком профессионалов, а языком мыслящего художника. Философия, роднящая его с такими поэтами, как Хлебников и Заболоцкий, такими художниками, как Филонов, такими учеными, как Вернадский.

При всем своем очевидном новаторстве творчество Платонова — корнями уходит в народное миросозерцание, в фольклор. Л. Шубин точно сформулировал: «Платонов – интеллигент, который не вышел из народа».

Источник