Сочинения к варианту №1 ОГЭ-2022 по русскому языку
3 сочинения к новому сборнику ОГЭ-2022 «36 типовых вариантов» под редакцией И.П. Цыбулько.
Когда Ассоль исполнилось восемь лет, отец выучил её читать и писать.
Он стал изредка брать её с собой в город, а затем посылать даже одну.
Однажды в середине такого путешествия к городу девочка присела у дороги съесть кусок пирога.
(1)Когда Ассоль исполнилось восемь лет, отец выучил её читать и писать.
(2)Он стал изредка брать её с собой в город, а затем посылать даже одну.
(З)Однажды в середине такого путешествия к городу девочка присела у дороги съесть кусок пирога. (4)Перекусывая, она разбирала игрушки; из них две-три оказались новинкой для неё: Лонгрен сделал их ночью. (5)Одной из них была миниатюрная гоночная яхта. (б)Белое судёнышко подняло алые паруса, сделанные из обрезков шёлка. (7)Ассоль пришла в восхищение. (8)Пламенный весёлый цвет так ярко горел в её руке, как будто она держала огонь. (9)Дорогу пересекал ручей, который уходил в лес.
(10)«Если я спущу её на воду поплавать немного, — размышляла Ассоль, — она ведь не промокнет. (11)Девочка осторожно спустила на воду пленившее её судно и побежала за уплывающей игрушкой, надеясь, что её где-нибудь прибьёт к берегу. (12)Она старалась не терять из виду красивый, плавно убегающий треугольник парусов, спотыкалась, падала и снова бежала.
(13)В такой безуспешной и тревожной погоне прошло около часа, когда с удивлением, но и с облегчением Ассоль увидела, что деревья впереди свободно раздвинулись, пропустив синий разлив моря, облака и край жёлтого песчаного обрыва, на который она выбежала, почти падая от усталости. (14)С невысокого, изрытого корнями обрыва Ассоль увидела, что у ручья, на плоском большом камне, сидит человек, держа в руках сбежавшую яхту, и рассматривает её с любопытством слона, поймавшего бабочку.
(15)Это был Эгль, известный собиратель песен, легенд, преданий и сказок.
— (16)Теперь отдай мне, — несмело сказала девочка. — (17)Ты как поймал её?
(18)Эгль поднял голову и с минуту разглядывал девочку, улыбаясь. (19)Каждая черта Ассоль была выразительно легка и чиста, как полёт ласточки.
— (20)Клянусь Гриммами, Эзопом и Андерсеном, — сказал Эгль, посматривая то на девочку, то на яхту. — (21)Это что-то особенное. (22)Это твоя штука?
— (23)Да, я за ней бежала по ручью. (24)Она была тут?
— (25)У самых моих ног. (26)Как зовут тебя, крошка?
— (27)Ассоль, — сказала девочка, пряча в корзину поданную Эглем игрушку.
— (28)Хорошо, — продолжал старик. — (29)Я занимался, сидя на этом камне, сравнительным изучением финских и японских сюжетов, как вдруг ручей выплеснул эту яхту, а затем появилась ты. (30)Я, милая, поэт в душе — хоть никогда не сочинял сам. (31)Что у тебя в корзинке?
— (32)Лодочки, — сказала Ассоль, встряхивая корзинкой.
— (ЗЗ)Отлично. (34)Тебя послали продать. (35)По дороге ты занялась игрой: пустила яхту поплавать, а она сбежала — ведь так?
— (36)Ты разве видел? — с сомнением спросила Ассоль. — (37)Тебе кто-то сказал или ты угадал?
— (38)Я это знал. (39)Потому что я — самый главный волшебник. (40)Тебе нечего бояться меня, — серьёзно сказал он. — (41)Напротив, мне хочется поговорить с тобой по душам.
(42)Тут только он уяснил себе, что в лице девочки было так пристально отмечено его впечатлением: невольное ожидание прекрасного, блаженной судьбы.
— (43)Ах, почему я не родился писателем? — продолжал Эгль. (44)Ну-ка, слушай меня внимательно. (45)Я был в той деревне, откуда ты, должно быть, идёшь, в Каперне. (46)Я люблю сказки и песни, и просидел я в деревне той целый день, стараясь услышать что-нибудь, никем не слышанное. (47)Но у вас не рассказывают сказок. (48)У вас не поют песен. (49)А если рассказывают и поют, то, знаешь, эти истории о хитрых мужиках и солдатах, с вечным восхвалением жульничества, эти грязные, как немытые ноги, грубые, как урчание в животе, коротенькие четверостишия с ужасным мотивом.
(50)Не знаю, сколько пройдёт лет, только в Каперне расцветёт одна сказка памятная надолго. (51)Ты будешь большой, Ассоль. (52)Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнёт алый парус. (53)Сияющая громада парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. (54)Тихо будет плыть этот чудесный корабль; на берегу много соберётся народу, удивляясь и ахая: и ты будешь стоять там. (55)Корабль подойдёт величественно к самому берегу под звуки прекрасной музыки; нарядная, в коврах, в золоте и цветах, поплывет от него быстрая лодка. (56)Тогда ты увидишь храброго красивого принца. «(57)3дравствуй, Ассоль! — скажет он. — (58)Далеко-далеко отсюда я увидел тебя во сне и приехал, чтобы увезти навсегда в своё царство.
(59) У тебя будет всё, чего только ты пожелаешь; жить с тобой мы станем так дружно и весело, что никогда твоя душа не узнает слёз и печали».
(60) Он посадит тебя в лодку, привезёт на корабль, и ты уедешь навсегда в блистательную страну, где восходит солнце и где звёзды спустятся с неба чтобы поздравить тебя с приездом.
— (61)Это всё мне? — тихо спросила девочка. (62)Её серьёзные глаза просияли доверием. — (бЗ)Может быть, он уже пришёл. тот корабль?
— (64)Не так скоро, — возразил Эгль, — сначала, как я сказал ты вырастешь — и это сбудется. (65)Что бы ты тогда сделала?
— (66)Я? (67)Я бы его любила, — поспешно сказала она и не совсем т » прибавила: — Если он не дерётся.
— (68)Нет, не будет драться, — сказал волшебник, таинственно подмигнув — не будет, я ручаюсь за это. (69)Иди, девочка, и не забудь того, что сказал я. (70)Иди. (71)Да будет мир пушистой твоей голове!
9.1 Напишите сочинение-рассуждение, раскрывая смысл высказывания известного лингвиста Н.Ф. Бунакова: «Грамматика может показать, как люди пользуются языком для выражения всех богатств своего внутреннего мира».
Грамматика – это раздел науки о языке, включающий в себя морфологию и синтаксис. Известный лингвист Н.Ф. Бунаков утверждает, что знание грамматических норм помогает людям передавать оттенки своих чувств и переживаний. Приведём примеры из текста, подтверждающие эти мысли.
Так, например, 42 предложение – это сложная синтаксическая конструкция с разными видами связи: подчинительной и бессоюзной. На союзное слово «что» падает логическое ударение: автору важно подчеркнуть, что девочка с первого взгляда привлекала внимание сказочника Эгля. Перед третьей частью сложного предложения ставится двоеточие, так как А. Грин поясняет, какое сильное впечатление произвела на героя Ассоль своим «невольным ожиданием прекрасного». Благодаря этому читатель понимает, что главная героиня – очень необычный человек с богатым внутренним миром.
Кроме того, в середине 63 предложения стоит многоточие, что тоже немаловажно для характеристики литературного персонажа. Ассоль делает паузу, не сразу решаясь произнести вслух заветное слово «корабль». Благодаря этому знаку препинания мы видим, что девочка очень доверчива и даже немного наивна, но её искренняя вера в мечту трогает сердце читателя.
Таким образом, именно грамматика позволяет нам передавать свои чувства и эмоции и помогает людям понимать друг друга.
9.2 Напишите сочинение-рассуждение. Объясните, как Вы понимаете смысл предложения 42: «Тут только он уяснил себе, что в лице девочки было так пристально отмечено его впечатлением: невольное ожидание прекрасного, блаженной судьбы».
Смысл приведённого фрагмента текста я понимаю так: Ассоль – тонкая, ранимая натура с необычным взглядом на жизнь и богатым внутренним миром. Она произвела сильное впечатление на волшебника Эгля своей верой в светлое будущее и ожиданием настоящего чуда. Приведём примеры из текста, подтверждающие эти мысли.
Во-первых, в предложениях 5-8 автор говорит о том, какое сильное восхищение испытывает его героиня, наблюдая за игрушкой. Это было «белое судёнышко» с яркими алыми парусами, и девочке кажется, что она держит в руках огонь. Ассоль – необыкновенный человек, потому что в самой простой вещи она может увидеть нечто прекрасное.
Во-вторых, в предложении 62 говорится о том, что «серьёзные глаза» Ассоль «просияли доверием», когда она услышала предсказание Эгля. Девочка искренне верит каждому слову волшебника, потому что она действительно мечтает о таком будущем. Герой дарит Ассоль надежду, и она по-настоящему благодарна этому человеку.
Итак, Ассоль с детства верила в свою «блаженную судьбу», и это помогло ей стать счастливой. Тот, кто до самого конца следует за своей мечтой, обязательно будет вознаграждён.
9.3 Как Вы понимаете значение слова НАДЕЖДА?
Что даёт человеку надежда? Можно смело утверждать, что она окрыляет нас и в трудную минуту дарует силы для движения вперёд. Даже в самые тяжёлые моменты нельзя утрачивать последнюю надежду: чёрная полоса обязательно уступит место белой. Обратимся к тексту, чтобы подтвердить эти мысли.
Так, в предложениях 61-67 говорится о том, что у девочки Ассоль появилась мечта о корабле с алыми парусами. Она поверила предсказанию волшебника Эгля, и «её серьёзные глаза просияли доверием». Теперь она будет ждать храброго и красивого принца, потому что в её душе зародилась надежда на прекрасное будущее.
Во многих произведениях художественной литературы надежда становится главным источником жизни и вдохновения для героев. Например, героиня романа А.С. Пушкина «Капитанская дочка» Маша Миронова отправляется к самой императрице, чтобы защитить любимого человека. Это очень смелый поступок, на который девушка решилась потому, что у неё осталась слабая надежда на благополучный исход.
Таким образом, можно сделать вывод, что без надежды человеку трудно выжить, и именно она иногда спасает нас и помогает изменить жизнь в лучшую сторону, обрести счастье.
Источник
«Прошу тебя, пошей мне черный фрак»… об одеждах литературных героев.
А. С. Пушкин
БАРЫШНЯ-КРЕСТЬЯНКА
(. )На другой же день приступила она к исполнению своего плана, послала купить на базаре толстого полотна, синей китайки и медных пуговок, с помощью Насти скроила себе рубашку и сарафан, засадила за шитье всю девичью, и к вечеру всь было готово. Лиза примерила обнову, и призналась пред зеркалом, что никогда еще так мила самой себе не казалась. (. ) Одно затрудняло ее: она попробовала было пройти по двору босая, но дерн колол ее нежные ноги, а песок и камушки показались ей нестерпимы. Настя и тут ей помогла: она сняла
мерку с Лизиной ноги, сбегала в поле к Трофиму пастуху и заказала ему пару лаптей по той мерке. (. ) Лиза тихонько нарядилась крестьянкою (. ).
.
И. С. Тургенев
ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО
(. ) Произнося эти слова, Иван Петрович, бесспорно, достиг своей цели: он до того изумил Петра Андреевича, что тот глаза вытаращил и онемел на мгновение; но тотчас же опомнился и как был в тулупчике на беличьем меху и башмаках на босу ногу, так и бросился с кулаками на Ивана Петровича, который, как нарочно, в тот день причесался à la Titus и надел новый английский синий фрак, сапоги с кисточками и щегольские лосинные панталоны в обтяжку. (. )
.
.
Л. Толстой
АННА КАРЕНИНА
(. ) Несмотря на то, что туалет, прическа и все приготовления к балу стоили Кити больших трудов и соображений, она теперь, в своем сложном тюлевом платье на розовом чехле, вступала на бал так свободно и просто, как будто все эти розетки, кружева, все подробности туалета не стоили ей и ее домашним ни минуты внимания, как будто она родилась в этом тюле, кружевах, с этою высокою прической, с розой и двумя листками наверху ее.
Когда старая княгиня пред входом в залу хотела оправить на ней
завернувшуюся ленту пояса, Кити слегка отклонилась. Она чувствовала, что все само собою должно быть хорошо и грациозно на ней и что поправлять ничего не нужно.
Кити была в одном из своих счастливых дней. Платье не теснило нигде, нигде не спускалась кружевная берта, розетки не смялись и не оторвались; розовые туфли на высоких выгнутых каблуках не жали, а веселили ножку, Густые косы белокурых волос держались как свои на маленькой головке. Пуговицы все три застегнулись, не порвавшись, на высокой перчатке, которая обвила ее руку, не изменив ее формы. Черная бархатка медальона особенно нежно окружила шею. Бархатка эта была прелесть, и дома, глядя в зеркало на свою шею, Кити чувствовала, что эта бархатка говорила. Во всем другом могло еще быть сомненье, но бархатка была прелесть. Кити улыбнулась и здесь на бале, взглянув на нее в зеркало. В обнаженных плечах и руках Кити чувствовала холодную мраморность, чувство, которое она особенно любила. Глаза блестели, и румяные губы не могли не улыбаться от сознания своей привлекательности. Не успела она войти в залу и дойти до тюлево-ленто-кружевно-цветной толпы дам, ожидавших приглашения танцевать (Кити никогда не стаивала в этой толпе) , как уж ее пригласили на вальс (. ).
Л. Толстой
«Война и мир»
том. 3
«. Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из-за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия. «
Источник
Анна Каренина (Толстой)/Часть I/Глава XXII/ДО
| Точность | точная |
| Источникъ: Левъ Толстой. Анна Каренина. — Москва: Типо-литографія Т-ва И. Н. Кушнеровъ и К°, 1903. — Т. I. — С. 101—105. |
Балъ только что начался, когда Кити съ матерью входила на большую, уставленную цвѣтами и лакеями въ пудрѣ и красныхъ кафтанахъ, залитую свѣтомъ лѣстницу. Изъ залъ несся стоявшій въ нихъ равномѣрный, какъ въ ульѣ, шорохъ движенія, и пока онѣ на площадкѣ между деревьями оправляли передъ зеркаломъ прически и платья, изъ залы послышались осторожно отчетливые звуки скрипокъ оркестра, начавшаго первый вальсъ. Штатскій старичокъ, оправлявшій свои сѣдые височки у другого зеркала и изливавшій отъ себя запахъ духовъ, столкнулся съ ними на лѣстницѣ и посторонился, видимо любуясь незнакомою ему Кити. Безбородый юноша, одинъ изъ тѣхъ свѣтскихъ юношей, которыхъ старый князь Щербацкій называлъ тютьками, въ чрезвычайно открытомъ жилетѣ, оправляя на ходу бѣлый галстукъ, поклонился имъ и, пробѣжавъ мимо, вернулся, приглашая Кити на кадриль. Первая кадриль была уже отдана Вронскому, она должна была отдать этому юношѣ вторую. Военный, застегивая перчатку, сторонился у двери и, поглаживая усы, любовался на розовую Кити.
Несмотря на то, что туалетъ, прическа и всѣ приготовленія къ балу стоили Кити большихъ трудовъ и соображеній, она теперь, въ своемъ сложномъ тюлевомъ платьѣ на розовомъ чехлѣ, вступала на балъ такъ свободно и просто, какъ будто всѣ эти розетки, кружева, всѣ подробности туалета не стоили ей и ея домашнимъ ни минуты вниманія, какъ будто она родилась въ этомъ тюлѣ, кружевахъ, съ этою высокою прической, съ розой и двумя листками наверху ея.
Когда старая княгиня, предъ входомъ въ залу, хотѣла оправить на ней завернувшуюся ленту пояса, Кити слегка отклонилась: она чувствовала, что все само собой должно быть хорошо и граціозно на ней и что оправлять ничего не нужно.
Кити была въ одномъ изъ своихъ счастливыхъ дней. Платье не тѣснило нигдѣ, нигдѣ не спускалась кружевная берта, розетки [102] не смялись и не оторвались; розовыя туфли на высокихъ, выгнутыхъ каблукахъ не жали, а веселили ножку. Густыя бандо бѣлокурыхъ волосъ держались какъ свои на маленькой головкѣ. Пуговицы всѣ три застегнулись не порвавшись на высокой перчаткѣ, которая обвила ея руку, не измѣнивъ ея формы. Черная бархатка медальона особенно нѣжно окружила шею. Бархатка эта была прелесть, и дома, глядя въ зеркало на свою шею, Кити чувствовала, что эта бархатка говорила. Во всемъ другомъ могло еще быть сомнѣніе, но бархатка была прелесть. Кити улыбнулась и здѣсь, на балѣ, взглянувъ на нее въ зеркало. Въ обнаженныхъ плечахъ и рукахъ Кити чувствовала холодную мраморность — чувство, которое она особенно любила. Глаза блестѣли, и румяныя губы не могли не улыбаться отъ сознанія своей привлекательности. Не успѣла она войти въ залу и дойти до тюлево-ленто-кружевно-цвѣтной толпы дамъ, ожидавшихъ приглашенія танцовать (Кити никогда не стаивала въ этой толпѣ), какъ ужъ ее пригласили на вальсъ, и пригласилъ лучшій кавалеръ, главный кавалеръ по бальной іерархіи, знаменитый дирижеръ баловъ, церемоніймейстеръ, женатый, красивый и статный мужчина, Егорушка Корсунскій. Только что оставивъ графиню Бонину, съ которой онъ протанцовалъ первый туръ вальса, онъ, оглядывая свое хозяйство, то-есть пустившихся танцовать нѣсколько паръ, увидѣлъ входившую Кити и подбѣжалъ къ ней тою особенною, свойственною только дирижерамъ баловъ, развязною иноходью и, поклонившись, даже не спрашивая, желаетъ ли она, занесъ руку, чтобъ обнять ея тонкую талію. Она оглянулась, кому передать вѣеръ, и, улыбаясь ей, хозяйка взяла его.
— Какъ хорошо, что вы пріѣхали во́-время, — сказалъ онъ ей, обнимая ея талію, — а то что за манера опаздывать.
Она положила, согнувши, лѣвую руку на его плечо, и маленькія ножки въ розовыхъ башмакахъ быстро, легко и мѣрно задвигались въ тактъ музыки по скользкому паркету.
— Отдыхаешь, вальсируя съ вами, — сказалъ онъ ей, пускаясь [103] въ первые небыстрые шаги вальса. — Прелесть какая легкость, précision , — говорилъ онъ ей то, что говорилъ почти всѣмъ хорошимъ знакомымъ.
Она улыбнулась но его похвалу и черезъ его плечо продолжала разглядывать залу. Она была не вновь выѣзжающая, у которой на балѣ всѣ лица сливаются въ одно волшебное впечатлѣніе; она и не была затасканная по баламъ дѣвушка, которой всѣ лица были такъ знакомы, что наскучили; но она было на серединѣ этихъ двухъ, — она была возбуждена, а вмѣстѣ съ тѣмъ обладала собой настолько, что могла наблюдать. Въ лѣвомъ углу залы, она видѣла, сгруппировался цвѣтъ общества. Тамъ была до невозможнаго обнаженная красавица Лиди, жена Корсунскаго, тамъ была хозяйка, тамъ сіялъ своей лысиной Кривинъ, всегда бывшій тамъ, гдѣ цвѣтъ общества; туда смотрѣли юноши, не смѣя подойти, и тамъ она нашла глазами Стиву и потомъ увидала прелестную фигуру и голову Анны въ черномъ бархатномъ платьѣ. И онъ былъ тутъ. Кити не видала его съ того вечера, когда она отказала Левину. Кити своими дальнозоркими глазами тотчасъ узнала его и даже замѣтила, что онъ смотрѣлъ на нее.
— Что жъ, еще туръ? Вы не устали? — сказалъ Корсунскій, слегка запыхавшись.
— Куда же отвести васъ?
— Каренина тутъ, кажется… отведите меня къ ней.
И Корсунскій завальсировалъ, умѣряя шагъ, прямо на толпу въ лѣвомъ углу залы, приговаривая: „ pardon, mesdsames, pardon, pardon, mesdames “, и, лавируя между моремъ кружевъ, тюля и лентъ и не зацѣпивъ ни за перышко, повернулъ круто свою даму, такъ что открылись ея тонкія ножки въ ажурныхъ чулкахъ, а шлейфъ разнесло опахаломъ и закрыло имъ колѣни Кривину. Корсунскій поклонился, выпрямилъ открытую грудь и подалъ руку, чтобы провести ее къ Аннѣ Аркадьевнѣ. Кити, [104] раскраснѣвшись, сняла шлейфъ съ колѣнъ Кривина и, закруженная немного, оглянулась, отыскивая Анну. Анна была не въ лиловомъ, какъ того непремѣнно хотѣла Кити, а въ черномъ, низко срѣзанномъ бархатномъ платьѣ, открывавшемъ ея точеныя, какъ старой слоновой кости, полныя плечи и грудь и округлыя руки съ тонкою крошечною кистью. Все платье было обшито венеціанскимъ гипюромъ. На головѣ у нея, въ черныхъ волосахъ, своихъ безъ примѣси, была маленькая гирлянда анютиныхъ глазокъ и такая же на черной лентѣ пояса между бѣлыми кружевами. Прическа ея была незамѣтна. Замѣтны были только, украшая ее, эти своевольныя короткія колечки курчавыхъ волосъ, всегда выбивавшіяся на затылкѣ и вискахъ. На точеной крѣпкой шеѣ была нитка жемчуга.
Кити видѣла каждый день Анну, была влюблена въ нее и представляла себѣ ее непремѣнно въ лиловомъ. Но теперь, увидавъ ее въ черномъ, она почувствовала, что не понимала всей ея прелести. Она теперь увидала ее совершенно новою и неожиданною для себя. Теперь она поняла, что Анна не могла быть въ лиловомъ и что ея прелесть состояла именно въ томъ, что она всегда выступала изъ своего туалета, что туалетъ никогда не могъ быть виденъ на ней. И черное платье съ пышными кружевами не было видно на ней; это была только рамка и была видна только она, простая, естественная, изящная, вмѣстѣ веселая и оживленная.
Она стояла, какъ и всегда, чрезвычайно прямо держась, и, когда Кити подошла къ этой кучкѣ, говорила съ хозяиномъ дома, слегка поворотивъ къ нему голову.
— Нѣтъ, я не брошу камня, — отвѣчала она ему на что-то, — хотя я не понимаю, — продолжала она, пожавъ плечами, и тотчасъ же съ нѣжною улыбкой покровительства обратилась къ Кити. Бѣглымъ женскимъ взглядомъ окинувъ ея туалетъ, она сдѣлала чуть замѣтное, но понятное для Кити, одобрительное ея туалету и красотѣ движеніе головой. — Вы и въ залу входите танцуя, — прибавила она. [105]
— Это одна изъ моихъ вѣрнѣйшихъ помощницъ, — сказалъ Корсунскій, кланяясь Аннѣ Аркадьевнѣ, которой онъ не видалъ еще. — Княжна помогаетъ сдѣлать балъ веселымъ и прекраснымъ. Анна Аркадьевна, туръ вальса, — сказалъ онъ нагибаясь.
— А вы знакомы? — спросилъ хозяинъ.
— Съ кѣмъ мы не знакомы? Мы съ женой какъ бѣлые волки, насъ всѣ знаютъ, — отвѣчалъ Корсунскій. — Туръ вальса, Анна Аркадьевна.
— Я не танцую, когда можно не танцовать, — сказала она.
— Но нынче нельзя, — отвѣчалъ Корсунскій.
Въ это время подходилъ Вронскій.
— Ну, если нынче нельзя не танцовать, такъ пойдемте, — сказала она, не замѣчая поклона Вронскаго, и быстро подняла руку на плечо Корсунскаго.
„За что она недовольна имъ?“ подумала Кити, замѣтивъ, что Анна умышленно не отвѣтила на поклонъ Вронскаго. Вронскій подошелъ къ Кити, напоминая ей о первой кадрили и сожалѣя, что все это время не имѣлъ удовольствія ее видѣть. Кити смотрѣла, любуясь, на вальсировавшую Анну и слушала его. Она ждала, что онъ пригласитъ ее на вальсъ, но онъ не пригласилъ, и она удивленно взглянула на него. Онъ покраснѣлъ и поспѣшно пригласилъ вальсировать, но только что онъ обнялъ ея тонкую талію и сдѣлалъ первый шагъ, какъ вдругъ музыка остановилась. Кити посмотрѣла на его лицо, которое было на такомъ близкомъ отъ нея разстояніи, и долго потомъ, черезъ нѣсколько лѣтъ, этотъ взглядъ, полный любви, которымъ она тогда взглянула на него и на который онъ не отвѣтилъ ей, мучительнымъ стыдомъ рѣзалъ ея сердце.
— Pardon, pardon! Вальсъ, вальсъ! — закричалъ съ другой стороны залы Корсунскій и, подхвативъ первую попавшуюся барышню, сталъ самъ танцовать.
Источник