Обитель радости что это

С точки зрения прямоты самым адекватным героем оказывается банкир Роздэйл (Энтони ЛаПалья) — при встречах он всякий раз единственный говорит с Лили прямо и честно, но она всякий раз с негодованием отвергает эту искренность. В этом тоже — свой особый замысел: «Дом радости» рассказывает об обществе и отношениях, в которых нет места прямоте и уж тем более категоричности — все заняли соглашательские позиции и молчат насчет низости других. Об этом хорошо рассказал Ричард Олдингтон в романе «Смерть героя» — это погубило старую Англию перед Первой Мировой.
Наконец, бескомпромиссность Лили Барт в исполнении Джиллиан Андерсон — завораживает: ей восхищаешься, её любишь, ни один из остальных героев фильма её слезинки не стоит. Но этот мир ест на завтрак таких, как Лили. И «Дом радости», начавшись нравоучительной историей про то, как «стрекоза лето красное пропела», заканчивается мощнейшей драмой про хорошего человека, которого уничтожила лживая общественная мораль.

Источник

drugoe_kino

ДРУГОЕ КИНО

Смотрим. Пишем. Обсуждаем.

«Дом радости» покоряет с первых сцен — завораживающей игрой Джиллиан Андерсон и душеизвертывающим классическим сюжетом, основанным на пьесе Эдит Уортон («Век невинности»). История — западный аналог «Жестокого романса» («Бесприданницы» Островского), замешанная на страстях «Анны Карениной».
В 1905-м в Нью-Йорке прекрасная Лили Барт охотится за влиятельным мужем, чтобы сохранить своё положение в высшем свете. Лили Барт должна выйти замуж — она проиграла значительную сумму в карты, и ее положение угрожающе непрочно. Тетка, у которой она живет, — чопорная и высокомерная старуха с презрительно сжатыми губами. Лили могла бы выбрать одного из невнятных ухажеров, но это для нее означает заключить сделку с совестью, принципами — и со своими чувствами. Она любит аристократа Селдона (Эрик Штольц), но этот красавчик и светский лев — просто охотник до развлечений и никогда не женится на ней.
Намерение Лили следовать чувствам и отказ играть по правилам высшего света — с их «репутацией», влиянием и фальшивой обходительностью — довольно быстро обходится девушке очень дорого. Неискушенную в игре — как карточной, так и в игре между людьми — Лили используют в неприглядной интриге с супружеской изменой, после чего она становится персоной «нон грата» и неподходящей партией для всех этих напыщенных банкиров и аристократов. Брошенная всеми, Лили падает все глубже в пропасть бедности.

Фильм — та же самая «Игра престолов», вид сбоку. На экране разыгрывается впечатляющая драма борьбы интересов, в которой Лили остается чистой, честной, принципиальной, как Эддард Старк, а против нее — весь высший свет и миссис Берта Дорсет, бьющая интригой почище Серсеи Ланнистер.
Первое, чем фильм захватывает — великолепные диалоги. Высший свет общается не прямо — дурным тоном считается высказать, чего хочешь на самом деле, не прибегнув к изящной иносказательности в речах. Но порой эти словесные игры жалят так больно, что вроде бы сказана милая фраза — но выходишь, едва ли шатаясь, на негнущихся ногах.
Таков же и флирт: возбуждает одно только изящество разговоров Лили с Селдоном — как они заманчиво ходят вокруг друг друга, как обходительно говорят, сгорая при этом в огне желания. Это дорогого стоит — прямой разговор многое бы разрушил между Лили и Селдоном. Но вместо этого — иносказательные изысканные реплики и словесная игра, напоминающая сразу многих разных людей из памяти:
— Разве это не естественно для меня — унижать все то, чего я не могу дать вам?
— Почему, когда мы встречаемся, мы всегда играем в эту сложную игру?

С точки зрения прямоты самым адекватным героем оказывается банкир Роздэйл (Энтони ЛаПалья) — при встречах он всякий раз единственный говорит с Лили прямо и честно, но она всякий раз с негодованием отвергает эту искренность. В этом тоже — свой особый замысел: «Дом радости» рассказывает об обществе и отношениях, в которых нет места прямоте и уж тем более категоричности — все заняли соглашательские позиции и молчат насчет низости других. Об этом хорошо рассказал Ричард Олдингтон в романе «Смерть героя» — это погубило старую Англию перед Первой Мировой.
Наконец, бескомпромиссность Лили Барт в исполнении Джиллиан Андерсон — завораживает: ей восхищаешься, её любишь, ни один из остальных героев фильма её слезинки не стоит. Но этот мир ест на завтрак таких, как Лили. И «Дом радости», начавшись нравоучительной историей про то, как «стрекоза лето красное пропела», заканчивается мощнейшей драмой про хорошего человека, которого уничтожила лживая общественная мораль.

Источник

Эдит Уортон. «Обитель радости».

Бонтон нью-йоркского бомонда рубежа веков определялся, пожалуй, наивысшим в истории градусом самоцельного благоречия. Из повседневного обихода изгонялись решительно все намеки на любые не только решительные, но и просто конкретные действия: конкретики было через край в повседневной профессиональной деятельности мужей-биржевых воротил, а потому дамы, их жены, воротили от неё хорошенькие (и не очень) носики, демонстративно, на публику играя роль стрекоз при деловых муравьях. Стрекозе по рангу и соображениям общественного декорума предписывалось порхать (и выглядеть в соответствии со стоимостью мужей на Уолл-стрит) и не полагалось знать что почем — и деньги отобрали у секса пальму первенства срамнейшего и вожделеннейшего из понятий (ситуация, продолжающаяся и по сей, между прочим, день). В век Тиффани известным образом обставленный адюльтер мог быть даже пикантен, упоминания же о нуждах бренного тела неизменно расценивались как проявления вульгарности. А вульгарность светом наказывалась куда суровее, нежели непристойность или половая распущенность. Социальные взаимодействия строились на базе сложнейших и малоустоичивых пирамид из недомолвок и словоблудия — за создаваемой таким образом дымовой завесой без труда можно было спрятаться любому подлецу, манупулятору, развратнику, а спрятавшись упиваться своим развратом, зная, что и виноватей всех в случае обнаружения окажется не он, а какой-нибудь горемыка, чуть хуже владеющий дискурсом. Собственно, все светские вещи Уортон и посвящены выведению на чистую воду различных видов этой утонченной, и для самого искушенного читателя не всегда очевидной непорядочности — непорядочности праздности, пресыщенности, суебесия, уклонения от ответственности при помощи хорошо подвешенного языка.

В «Обители радости» Уортон, пожалуй, в первый раз литературно описала столь распространенный ныне алгоритм того, как вполне культурный мужчина может цивилизованно разрушить жизнь светской, образованной и даже до определенной степени независимой женщины, смутно что-то обещая, опутывая её липкими сетями болтовни и рационализаций, мороча ей голову, парализуя волю, расшатывая почву у неё под ногами, пуская всю её самостоятельную судьбу под откос — и не женясь на ней в результате. «Обитель радости» не зря называли романом прото-феминистским: никто и никогда доселе с такой ясностью и силой не изображал мужского лицемерия, упорного нежелания вроде бы рефлексирующего и совестливого героя увидеть объективную разницу в потенциальной уязвимости — социальной, поведенческой, биологической, наконец — между ним самим и женщиной того же круга и тех же недостаточных в рамках этого круга средств, ту самую пресловутую «печать отверженности женской за прелесть дивную, постичь её нет сил», и положить таки конец хождениям этой милой, простодушной и чистой (ему ли не знать!) девушки по мукам — все ниже и ниже, вплоть до могилы — пусть и банальным, но верным способом, предложив ей свою мужскую руку. Надо сказать, что позже, в «Эпохе невинности», Уортон исследовала и зеркальный вариант марьяжного пасьянса: в этом романе хищная под нежной личиной инженю вовсю играет на порядочности своего жениха, сначала женит его на себе, зная при этом, что тот полюбил другую, а затем проводит его по жизни в нужную себе сторону на поводьях тщательно культивируемого в нем чувства вины за эту «преступную» любовь. Примечательно, однако, то, что престижную Пулитцеровскую премию Уортон получила как раз за «Эпоху невинности», явно уступающую в пронзительности и психологизме первой ее книге из нью-йоркского цикла. На её же долю пришлась и самая известная, подписанная самим Мартином Скорсезе, экранизация. Мужской мир, даже признавая заслуги Уортон, выбирал из всего её наследия представителем наиболее лестный для себя образчик. Одной причиной более для того, чтобы дамы читали «Обитель радости».

«Шансы есть» Ричард Руссо

Our Last Summer Внутри там пряталась хорошая книга Помните историю о яркой талантливой девушке, любимой тремя молодыми людьми на райском…

Любимые писатели и книги некоторых ярких и интересных литературных персонажей.

Здравствуйте уважаемые. Читая очередную книгу Бернарда Миньера про комиссара Мартена Серваса (мне нравится, я уже не раз об этом говорил) я наткнулся…

«Любите ли стихи. »

Мне показалась любопытной эволюция моих любимых и цитируемых поэтических произведений: В 15 лет это — лучшая, на мой взгляд, лирическая поэмка…

Источник

Обитель радости что это

Мы немного изменили элементы на странице с фильмом таким образом, чтобы кинолюбителям было максимально удобно найти всю необходимую информацию о фильме, посмотреть его онлайн, скачать или использовать другой многочисленный функционал нашего сайта. Основное нововведение — плеер для онлайн просмотра расположен вверху страницы.

Теперь у нас на сайте есть возможность смотреть фильмы онлайн

Рады сообщить вам о том, что теперь на сайте есть возможность смотреть фильмы онлайн. Также добавлены и другие полезные функции.

Новый раздел меню «Избранное» — «Интересы»

Теперь возможности меню «Избранное» пополнились новым разделом «Интересы», который открывает новые широкие уникальные возможности и непременно порадует любого киномана.

Главная — Форум — Обсуждение Фильмов — Обитель радости / The House of Mirth (2000)

Фильмы: Обитель радости / The House of Mirth (2000) Подробнее

Нью-Йорк, начало 20-го века. Героиня фильма Лили Барт, привлекательная девушка, занимающая видное место в обществе, находится на вершине своего успеха. Однако, она сталкивается и с обратной стороной этого успеха — ее красота и очарование вызывают нездоровый интерес и зависть. Она подыскивает себе богатого мужа, чтобы соответствовать ожиданиям общества, но при этом пропускает мимо настоящее чувство… Фильм на самом деле не про то, а о том, что оставаться порядочным в любых обстоятельствах и не идти на сделки с совестью стоит порой очень дорогой цены.

Источник

Международная Школа Золотого Розенкрейца

ПЕНТАГРАММА

Пентаграмма › Мировое древо

Бесчисленные мифы дошли до нас со времён различных периодов культурного развития. Они несут в себе образы, созданные человечеством на заре истории и повествующие о происхождении мира, воздействии сил природы, о богах и жизни после смерти.

Великанов я помню,

Рождённых до века,

Что давали мне хлеб

Вёльва, прорицательница, продолжает:

помню девять миров

и девять ветвей,

и корни могучие,

в землю проросшие.

Мифы, собранные в Эдде, повествуют о тайнах развития мира — как великих, так и малых. В процитированном нами стихе прорицательница свидетельствует об этом. Ей открываются девять миров изначального бытия, и она созерцает девять ветвей на мировом древе человеческого рода, ясене-прародителе Иггдрасиле — таково его имя в германской мифологии. Мировой ясень — это космологический образ Вселенной. Древо символизирует вневременной, вечный центр мира; его ветви несут на себе и поддерживают Вселенную и сохраняют внутреннее единство мира. Оно обеспечивает как базовую духовную структуру, так и импульс к развитию. «Девять отечеств — девять миров» представляют собой образ девятеричной структуры творения, находящей отражение в образе древнего великана, в девять раз превосходящего современного человека своими размерами. Мы сталкиваемся с девятью уровнями развития сознания: трижды тремя аспектами тела, души и духа, которые находятся в неразрывной связи. Душа и дух выражают себя через тело. Тело, так же, как и дух, обретает существование благодаря душе. Душа и тело проявляют себя в духе.

ВЕТВИ ИГГДРАСИЛЯ

Истинность подобной интерпретации подтверждается тем, что ветви Иггдрасиля раскинулись над целым миром и простёрлись выше небес. На вершине (духовного) древа находится Асгард, обитель богов. Это — космос мирового ясеня, пребывающий в свете. Высший вечный духовный принцип олицетворяет Гимле, чертог, залитый золотом восходящего солнца. Асгард однажды погибнет в день Рагнарёка, который станет поворотной точкой истории, и тогда обновление станет возможным благодаря Гимле. Ясень, или же радужный мост Бифрёст, на котором стоит на страже белое божество Хеймдалль, воин света, имеющий на поясе меч и рог, соединяет мир богов с миром людей. Люди называют этот мост радугой. Это сфера души, которая соединяет то, что «наверху» с тем, что «внизу», небесный мир — с земным. До наступления конца времён он не может быть разрушен, но в конце периода развития этот мост растворится.

Подобно ветвям, корни Иггдрасиля также простираются через весь мир. Здесь мы также видим три аспекта. На одном из корней, который ведёт к богам-асам, обитают люди. Их обитель носит название Мидгард, «средний дом». Это место окружено внешним кругом, называемым Ургард, царством ледяных великанов, которые противостоят асам. Все населённые миры окружает кольцом змей Мидгардсорм, некоторым образом напоминающий змея Уробороса. Это символ космического змея, окружающего человеческий мир космическим кольцом. Рост этого змея не прекращается, но, согласно принципу Уробороса, он остаётся неподвижным до наступления времени великой финальной битвы с богами. Тогда он развернёт свои кольца и проявит деструктивный аспект своей двойственной природы.

Рядом с местом обитания человека находится источник Урд. Здесь ежедневно собираются боги. Это источник судьбы, источник трёх Норн, имена которых — Урд, Скульд и Верданди. Они приходят к колыбели каждого новорожденного и предсказывают его или её судьбу. Кроме того, они ежедневно опрыскивают древо целебной водой, таким образом поддерживая его вечную свежесть, ибо, как говорится в другом стихе Эдды: «Не ведают люди, какие невзгоды у ясеня Иггдрасиль».

КОРНИ ДРЕВА

Поступки людей определяются полярными силами, приходящими «свыше» и «снизу». Они сами своими действиями на протяжении всей жизни определяют свою судьбу после смерти. Óдин служит проводником для воинов, со славой сложивших головы в битве, и ведёт их в Валгаллу, чертог павших, находящийся в Асгарде. Здесь они упражняются в воинском искусстве и под предводительством Одина могут проникать в человеческий мир в составе группы призрачных всадников-охотников со сворой собак. Души людей, умерших иным образом, отправляются в Хельхейм. В германо-скандинавской мифологии Хельхейм, или Хельгард, относится к области нижнего мира; хозяйка Хельхейма — Хель, дочь бога Локи. Этот мир находится под вторым корнем Иггдрасиля. Здесь также обитают змеи, которые точат дерево, и демон, пожирающий тела мёртвых, дракон Нидхёгг. Там безрадостно и холодно, ледяные воды текут из источника, бьющего рядом с этим корнем, и этот поток смывает всё, что более не хочет или не может жить. Вместе с тем, поток смерти способствует обновлению, поскольку он неотвратимо увлекает за собой мёртвые энергии, ограничения и препятствия, таким образом очищая землю и подготавливая её к новым всходам.

Наконец, под третьим, последним, корнем мы обнаруживаем «колодец Мимира». Гигант Мимир охраняет воду мудрости, разума, памяти (древнеисландское имя «Mimir» восходит к праиндоевропейскому корню *(s)mer — «помнить» и родственно современному английскому слову memory). В связи с тем, что Мимир ежедневно пьёт из источника мудрости, он считается мудрейшим из всех существ тонкого плана, и к нему часто обращается за советом Один (Вотан). Сфера Мимира вызывает ассоциации с концептом, который в современном эзотеризме называется «пси-банк» и который ранее был известен как Хроники Акаши: вибрирующая паутина энергии, внутри которой всё пребывает в постоянной и неразрывной связи. Ничто не теряется в недрах этой паутины…весь опыт, события, мысли и дела всего и всех записаны в ней и доступны любому. В неё может заглянуть каждый, если он достаточно чист, беспристрастен и в достаточной мере наполнен любовью. Когда сам Один просит разрешения напиться из этого колодца, ему приходится пожертвовать Мимиру один глаз.

ВНУТРЕННЕЕ ДЕЙСТВО

Когда прорицательница говорила о мировом ясене Иггдрасиле, о его корнях и кроне, слушатели видели перед собой эти образы. Они воспринимали её речи иным образом, нежели мы, современные люди. Они не обладали критическими способностями, которые позволили бы отделить услышанное от восприятия слушателя. Они были полностью поглощены тем, что было впечатано в их внутреннее существо, его базовый паттерн, лежащий в основе существования как макрокосма, так и малого человеческого мира. На уровне первого корня они постигали свою жизнь и эволюцию своего сознания. Они открывали для себя заповеди богов и учились брать на себя ответственность за их исполнение, ибо, если они действовали не в соответствии с этими универсальными законами, начинали проявляться последствия. Таким же образом они переживали ощущение близости колодца судьбы. На уровне второго корня они познавали глубины того, что мы теперь называем подсознанием. Им открывалось, что они будут поглощены этим колодцем после смерти, если в них не проявится хотя бы некоторая доля отваги Одина, который так или иначе обладает божественным происхождением. Вот почему участие в сражениях имело столь большое значение — ведь самоотверженная храбрость, проявленная во время битвы против сил и свойств природы, закладывала основу для развития сознания, и венцом этого развития была награда, ждавшая их в Валгалле.

В итоге теперь может проявиться связь с уровнем третьего корня, где зреет мудрость. В те времена люди ещё обладали природной памятью, в которой было записано всё, что когда-либо имело место. Вместе с тем, они получали прозрение о том, почему необходима битва: человек обретает мудрость тогда, когда в его внутреннем существе происходит борьба между духовным и природным аспектами за человеческое сердце.

ОБИТЕЛЬ РАДОСТИ В САДУ БОГОВ

Проявляя неустрашимость, воин ассимилировал энергии чистого духовного существа, пребывающего в верхних ярусах Иггдрасиля. Здесь, в Асгарде, находится Гладсхейм, «дом радости», одна из трёх обителей Óдина. Это равнина, поле, которое древние скандинавы персонифицировали и поклонялись ему как высшему божеству. Óдин обитает в Гладсхейме, но мы также можем часто видеть его в Валаскьяльве. Там находится его трон Хлидскьяльв, с которого он взирает на девять миров. В то же время в мифологии говорится, что это имеет отношение к божеству, которое развивается вглубь и вширь благодаря своей связи с людьми. Можно сказать, что божество расширяет себя тогда, когда человек вновь получает глаз Одина, шишковидную железу, в своё распоряжение — именно она, в конце концов, является органом, при помощи которого человек может «видеть» в Гладсхейме, этой обители радости, расположенной в Асгарде, чертоге Богов.

Оттуда он ежедневно спускается в Мидгард, соотносящийся с центром тела. Если божественное и вправду развёртывает себя в человеческом теле, Один символизирует качества Духа-Души. В терминах германской мифологии, он — лучистый, белый помощник, сочинитель скальдических песен, мастер слова и поэзии. Однако, если кто-либо еще находится под властью сил природы, он ощущает, что Один несёт в себе угрозу, воспринимая его как кровожадного, неистового разжигателя войны, как предводителя войска варваров; он — символ движущей силы духа, которая либо побуждает человека к развитию, либо повергает его в бездну Хельхейма.

ДЕВЯТЬ НОЧЕЙ НА ДЕРЕВЕ

Мифы рассказывают о том, что Один провёл девять ночей, подвесив себя на мировом древе. Божественному элементу внутри него надлежало в борении преодолеть девять состояний сознания. Это стало отправной точкой для развития девяти сфер, девяти империй, ибо огонь духа возгорелся во Вселенной.

Все искры, когда-либо эманировавшие из этого духа, следуют тем же путём! Духовное человеческое существо странствует через каждую из этих сфер. Это — «славный путь победителя»! Духовное сознание и «Óдин» объединяются посредством девяти фаз высшего развития на физическом, душевном и духовном уровнях, пройдя трижды три стадии, через девять ветвей древа жизни, от корней до кроны.

На низшем плане, в сфере материи, это колоссальное развитие несёт в себе несколько великих опасностей. Нам говорится о них потому, что самовольный интеллект ставит тело на первое место. На примере фигуры полубога Локи мы видим, как воля истинного воина уклоняется от Гладсхейма и фокусируется на личных интересах. Локи соотносится с Люцифером. Исследование собственной воли — одновременно и увлекательный, и пугающий опыт для незрелого эго.

С уровня вновь обретённого сознания он видит свою задачу, свою ответственность и опасности своего пути, которые производят на него чрезвычайно травмирующее впечатление. Можно также составить представление о том, в какой степени развитие человека связано с мировым древом, если вспомнить о том, что слово üggr на древнесеверном означает «страх».

Мировой ясень, известный нам из скандинавской мифологии, обладает многими свойствами тиса, в изобилии произрастающего в Скандинавии. Это дерево остается зеленым круглый год и потому некогда считалось священным. В теплую погоду его ветви и хвоя выделяют летучее вещество, которое может вызывать у человека галлюцинации. Продолжительность жизни тисового дерева впечатляет: в Шотландии есть тис, возраст которого превышает две тысячи лет. Ветви этого дерева использовались для проведения различных ритуалов, поскольку ядовитый алкалоид — таксин — может вызывать ощущения, сходные с околосмертными переживаниями. Провисев на дереве девять дней и девять ночей, Óдин обрел мудрость и способность понимать значение рун, но вынужден был принести в жертву свой глаз.

Первобытный колодец, колодец Судьбы, находится у корней мирового ясеня Иггдрасиля. Он также существует в глубинах подсознания каждого человека. Здесь — местопребывание трёх мудрых женщин, трёх норн: Урд, Скульд и Верданди. Урд олицетворяет корни, прошлое, и по-прежнему оказывает на нас влияние. Верданди несёт в себе силу зарождения, а Скульд определяет нынешнюю судьбу человека. Богини судьбы прядут нити времени и связывают воедино прошедшее, настоящее и будущее. До тех пор пока человек не осознавал себя, времени для него не существовало. Все происходило только в настоящем. Аск и Эмбла, первые люди в этом мире, были найдены Одином «на берегу моря» бездыханными и «лишёнными судьбы». Для тех, кто не знает времени и не постиг законов духовности, не существует ответственности или судьбы. Тем не менее, развитие продолжается. Благодаря норнам люди узнали о том, что такое время. Непрерывно возрастающая сила материализации заставила их войти в те измерения, где они могли сознательно воспринимать время и пространство. На смену первоначальному состоянию вне времени, в вечном здесь и сейчас, пришло понятие прошлого и будущего. Отныне, взглянув назад, сознательное существо могло оценивать свои поступки, а устремляя взгляд вперёд, могло планировать их. Оно познало энергии, исходящие из источника духовности. Именно таким путём человек получил сокровенное знание о своём происхождении и судьбе.

Источник