Прямое попадание 2. Первые шаги
У следствия есть подозреваемые. Среди них и ее жених. А-а-а, вот оно в чем дело. Это он нас нанял, не совсем, конечно, нас, а моего шефа, бывшего майора полиции, оперативника убойного отдела — Владимира Озерова. Меня он еще не видел к сожалению, а может, к счастью. Но доказательств, что именно жених такое с ней сделал, нет. Так чего же он так беспокоится, денег вон сколько авансом на розыскные мероприятия выдал. Он так жаждет найти убийцу своей невесты?
Так-так, почитаем. Владислав Александрович Давыдов воплощение беспринципности с желанием получить всё и сразу. И ради достижения своей цели он уверенно идет по головам. Выбился сам. А невеста у нас из золотой молодежи. И что же связывало циничного парня из низов и богатую, избалованную девочку, которая ни в чем не знала отказа? Может, они с ума сходили от любви и счастья? Да откуда же я знаю, нет у меня дара ясновидения. Хочется, конечно, поверить в сказку, но принятый стаканчик реальности быстро ставит всё на свои места.
Открыла соцсети. Кристина вела активную социальную жизнь. Бесконечные селфи и посты — губы, ногти, прически, платьица, шикарное белье огромные букеты роз. В глазах зарябило, в мозгах наметилось разжижение. Усилием воли собрала себя в кучу. Я кремень! Мои нервы из титанового сплава! И снова погрузилась в созерцание счастливой жизни. Она как будто доказывала миру, что успешна, что у неё все самое лучшее, и удавитесь все от зависти. Вот только уверенному в себе человеку не обязательно делиться со всем миром покупкой новых трусов, чтобы доказать свою состоятельность. Самодостаточный человек и так знает, чего он стоит.
На следующем альбоме я остановилась. Это было слишком. Молодые люди менялись на фотографиях часто, очень часто. И как же на это всё смотрел жених? Или ему льстило, что из тысячи выбрали его? А это кто? Блохастое недоразумении, въехавшее мне в зад. Ну, не совсем мне, машине, но мы с ней единое целое. Не отвлекаться. И кто же он такой? Одноклассник. Странно, он не произвел на меня впечатления богатого наследника. Как же они оказались в одной школе, да еще и дружили после её окончания. Вон сколько фотографий — в парке, в кафе, на велосипедах, и всё с поцелуями. Очень интересно, придется познакомиться поближе с Дмитрием Сухаревым. Следующий снимок нанес мне лобовой удар, нокаут сковородкой прям по мозгу. Мой бывший муж, Стасик собственной персоной, обнимает Кристину.
Посмотрела в окно, а там уже темно. Голова болела, опять дико хотелось есть. Шефа не было и звонков не было.
-А не поехать ли мне домой? — задала я себе риторический вопрос и быстро собравшись закрыла кабинет, сдала ключ на вахту бизнес-центра, где и располагалось детективное агентство Озерова.
Утром из зеркала не меня смотрело потустороннее существо с темными кругами под глазами, торчащими вверх белыми волосами и такой же белой кожей. Кого-то оно мне напоминало. Призрак замка Моррисвилль по сравнению со мной выглядел писанным красавцем. Сегодняшнюю борьбу с бессонницей я проиграла вчистую. Ни чай с мятой, ни лаванда, ни молитва не помогли мне уснуть. Первую часть ночи я искала ответ на вопрос, зачем отец отправил меня к Озерову, Папенька точно как-то связан с семьей Кристины, или с Давыдовым, здесь явно что-то не так. Мой отец ничего не делает просто так, но разгадать его планы не просто.
Вторую половину ночи на меня навалились воспоминания. Первый курс универа, и первая влюбленность. И, конечно, в самого красивого негодяя курса. У меня мир разлетался на кусочки, когда я его видела. А он менял девчонок чуть не каждую неделю. Дошла очередь и до меня. Дальше всё банально — студенческая вечеринка, его взгляд и он стал моим первым. Да и продолжение было ожидаемым — он выставил меня утром за дверь, посмеявшись над моим ошарашенным видом, и не оценив моей невинности.
Отец искал меня всю ночь. И после его воспитательной работы я неделю лежала пластом. Возможно, именно тогда во мне окончательно все поломалось и ремонту больше не подлежало. Я стала чем-то другим, что-то среднее между психопатом и высокоактивным социопатом. Во мне прекрасно культивировались: пренебрежение к социальным нормам, отличное манипулирование людьми и их использование для достижения своей цели. Чувство вины покинуло меня напрочь, и это было неплохим подарком. Но бывали дни, когда боль душила меня, выворачивала наизнанку, возникало чувство полной никчемности и неполноценности. Вот так посмотришь на себя в зеркало, и внешняя оболочка покажется прекрасной по сравнению со страшной рожей демона, сидящего внутри. Фу, аж с души воротит. Но с кем не бывает?
А теперь создаем образ глуповатой блондинки — волосики пригладить, кружочки под глазками замазать, щечки подрумянить, губки бантиком накрасить. Вот только взгляд, куда ж его денешь, тяжелый и острый, его убрать сложнее всего.
Глаза человека отражают его характер, его настроение, его прошлый опыт. Но я их закрываю, настраиваю мозг, и вот вам наивное выражение порядочной девушки при встрече с хулиганом.
Пока ехала на работу размышляла. Что-то я упускала, было такое чувство, что я не заметила чего-то важного. Прокручивала все, что прочитала по делу и чувство недовольства собой росло. Шеф уже был в кабинете. Встретил меня равнодушно, окинув взглядом уставших глаз. Трагически поморщился и уткнулся в экран монитора.
-Здравствуйте, — излучаю позитив.
Он что-то буркнул, я перевела на свое усмотрение, как пожелание доброго утра.
Села за свой стол, в голову пришла мысль, а где тот помощник или помощница, который был до меня. И пока он пялился в монитор я изучала его внешность. На голове прическа — «я против расчесок», одет демократично. Трехдневная щетина ему невероятно шла, но вместе с черной футболкой и примерно такими же кругами под глазами, какие были у меня до маскировки он напоминал упыря. Прямо руки зачесались по осиновому колышку, так и захотелось взять в руки крест и святую воду и с молитвой отправить эту нечисть восвояси. Тут моя мысль пошла по кривой, а почему именно осиновый кол? Но додумать не дали.
-Ты ознакомилась с материалами дела? — и такая снисходительная улыбка на четко очерченных губах.
-Двадцать пять ножевых ранений. Нанесены хаотично, рисунок не отслеживается. Предварительно можно сделать вывод, что это либо маньяк, либо преступление совершено в состоянии аффекта. Из множества подозреваемых я опознала двоих. Первый — это мой бывший муж, второй её одноклассник, устроил мне вчера ДТП.
Минута молчания. Встать что ли?
-Та-а-к, ходишь за мной следом, желательно молча, и делаешь всё, что я говорю.
Добавляю в выражение лица наивного идиотизма и киваю.
-Как скажете, Владимир Алексеевич, готова следовать за вами всегда и везде. И сделать на благо процветания агентства все, что в моих силах.
-Лукреция, не беси меня, — но вчерашнего раздражения в голосе нет. Ну что же, сейчас будет.
-Лукерья, — заглядываю ему прямо в желто-зеленые глаза.
-Слушай, а как тебя в детстве звали? — вдруг спрашивает, меня слегка бьет током, но выравниваюсь.
-Мама называла меня Лушей, отец Керой. В школе и в университете я представлялась Лерой. Бабушка по маминой линии — Луней, бабушка по папиной линии — Люкой, дедушка по маминой линии.
-Достаточно, — прервал он меня, — с твоего позволения я буду называть тебя Лушей.
-Как вам будет угодно. Но разрешите и мне называть вас не по имени отчеству, а Вольдемар, например. Очень изыскано и сразу указывает на непростое происхождение.
Шеф порадовал меня суровым взглядом, от которого я должна была провалится под пол с седьмого этажа и до подвала. Улыбнулась, вроде как смутилась и добавила
-Но можно оставить и так, как есть.
Хочется тебе побыть вожаком, да ради Бога.
-Сейчас мы поедем в дом, где жила Кристина, проведем опрос соседей. Может кто-то что-то вспомнит. А по дороге ты расскажешь мне про бывшего мужа.
С любовью и уважением к моим читателям. С нетерпением жду ваши бесценные комментарии, и благодарю за корректность по отношению ко мне и друг к другу. Если вы нашли ошибку или описку, напишите, я исправлю. Главы будут выходить ежедневно в 7 утра по московскому времени.
Источник
Прямое попадание 13. Привет
— Давай, Лукреция, возвращайся к нам. Я тут уже весь зад отсидел. Хорош притворятся. Я тебе уже всего Конан Дойля пересказал.
-А вот и врете, Владимир Алексеевич, — чуть приоткрыв глаза тихо сказала я, — Вы «Собаку Баскервилей» пропустили. И на Альцгеймера вы так и не проверились. Я Лукерья.
-Наконец-то, — выдохнул Озеров, — Твой скверный характер на месте, значит всё теперь будет хорошо. Ты помнишь последние события?
-Что с моим отцом? — прошелестела.
-Он получил травмы, несовместимые с жизнью. Скончался на месте. А ты отделалась переломом ребер, хитро сломанной рукой и сотрясением мозга. В последнем диагнозе сильно сомневаюсь. Как может сотрясаться то, чего нет? Ты зачем это сделала?
-Что сделала? — закрыла глаза.
-Официальная версия — авария. Но я все понял, это с виду я такой дурак-дураком, а кое-какой умишко имею и, когда ты свернула допрос Рыжика, я понял, что ты узнала что-то. Что-то такое, что я слышать не должен был. Вот только скажи, как ты умудрилась подстроить удар по моей машине? Всю голову сломал.
-Никак, — растянула я губы, — Случайность.
-Только потому что ты в гипсе я не применю к тебе физическое внушение, что врать нехорошо. Я поехал назад к Роману, но тот уже слинял из города. Пока я пытался расколоть родителей, ты уже исчезла из своей квартиры. И телефон отключила.
-Дай. те водички, — и вид сделала такой страдальческий.
И тут же к моим губам была поднесена трубочка. Сделала над собой усилие и промочила горло. А потом бессильно упала на подушку.
— Сколько я здесь лежу? И почему вы рядом?
— Всего ничего. Сейчас только девять утра. Тебя привезли, сложили и отправили в палату. А я здесь потому, что искал тебя, дурынду.
И воспоминания тихонечко пробираются к моему сознанию. Перед глазами снова встаёт картина, когда я последний раз видела отца. Наверное, я после удара на мгновение потеряла сознание, потому что следующее, что я помню, как кто-то ломает дверь. А я вспоминаю, что я ехала с отцом и с трудом, но поворачиваю голову в его сторону. Не помню, кричала я или нет. Меня вытащили. Вокруг бегали люди. Медики. А перед глазами стояла только картина того, что осталось от человека, который был моим отцом. Это последнее, что я увидела, прежде чем меня накрыла благодатная темнота.
Я тяжело глотнула. Затошнило.
— Тихо! Дыши! — голосом, который не терпел неповиновения, скомандовал шеф.
— Я эгоистично рад, что ты осталась жива. Согласись, из нас получилась неплохая команда.
-Согласна, — улыбнулась я. — А почему у меня руки забинтованы?
-Множественные порезы, — кратко пояснил Вольдемар. — Постарайся отдохнуть. У нас еще будет много времени обо всем подумать и проанализировать. Сейчас просто поспи. Да, — почесал он затылок, — здесь еще твой бывший нарисовался. Я его за кофе отправил. Если ты не хочешь его видеть, я постараюсь его убедить.
— Спасибо. — выдавила я из себя ещё одну улыбку. — Идите. Не волнуйся за меня.
— Да как же за тебя можно не волноваться?
-А как я выгляжу?
По тому, с какой болью Озеров на меня смотрел, было и так понятно — «ужас в больничной палате».
-Загадочно, без слез не взглянешь, — сказал и вышел из палаты.
Его место заняла медсестра. Она сделала мне несколько уколов и я заснула.
Ужас накрывает тяжелым мраком. Не может быть. Этого просто не может быть. Мой отец. не мог. Осознание в лохмотья рвет мое сознание. А за ним яростное безумие гложет душу. С удовольствием мазохиста выхожу на новый уровень боли и страдания. Выхожу бодро. И жгучая боль пронзает грудь. Приходит понимание. Стон срывается с губ. И я начинаю задыхаться.
Почти мгновенно ко мне прибежала медсестра. Потом врач. Врач что-то говорил, я видела, но не слышала. Он пытался меня уложить в кровать. Накатывала паника. И я закричала.
Следующее пробуждение было не легче. Стало еще хуже. Возле меня сидел Макс. Малодушно закрыла глаза. Открыла снова. Нет, чуда не случилось. Сидит рядом со мной.
— Дай воды, — хриплю я.
Растерянно смотрит на меня. Смотрю на него и тяжело глотаю. И только после этого он вскочил с места и поднес мне стакан воды с трубочкой. Начала жадно пить. Устала. Остановилась. Его взгляд, удушающим туманом, пробирается сквозь кожу и рвет на ошметки мое сердце, если оно у меня еще есть. Или, что там может у меня болеть?
-Что ты от меня хочешь? Уходи. У меня нет сил тебя видеть, тебе здесь не место. Тебе не нужно меня видеть. Мне и самой не нужно себя видеть.
Я опять начинаю задыхаться, крупная дрожь сотрясает тело. Макс паникует. Зовет на помощь. Вижу выражение дикого ужаса на его перекошенном лице. Его губы дрожат, в глазах бьется страх.
Я не сразу понимаю, что в палате появляется врач и исчезает Макс. Врач берет шприц и возвращается ко мне.
— Я. в. порядке. — шепчу. Не хочу опять проваливаться в кошмары.
— Сомневаюсь, — сердито смотрит на меня врач.
Я все еще ловлю ртом воздух.
— П. правда. Всё хорошо.
— И, что могло вас навести на подобную мысль? — он задумчиво осматривает меня.
— Я сейчас. успокоюсь.
— Уважаю за настойчивость, — весело хмыкает врач.
Меня трясет, но заставляю себя дышать. Рука врача со шприцем вдохновляет. Я дышу, он смотрит. Что может быть проще?
Так и продолжалось, пока врач не улыбнулся и не спрятал шприц.
— Раз вы такая молодец, то забабахаем мы вам сейчас перевязочку.
А веселый такой врач. Терпеливо жду, пока он навеселится. На физическую боль даже не реагирую. Хотя тот проклятый бинт он пытается, кажется, с кожей содрать. А он еще и приговаривает : «Ага!», «Хорошо», «И это тоже неплохо». Извращенец, не иначе.
Врач хочет от меня что-то услышать. А я хочу, чтобы он ушел куда-нибудь. к черту. И он, наконец, мою мечту осуществляет и выходит из палаты.
Но в покое меня оставлять не собираются. В палату возвращается Макс. Садится на стул рядом, отворачиваюсь. А он начинает говорить.
— С самого начала я знал, что даже, когда ты выйдешь за меня замуж, я все равно не смогу тебя удержать. Это понимание не давало мне покоя. Я со всего размаху влип в тебя. Я не знаю, как так случилось, что интерес перерос в нечто. такое сильное. Я, наверное, никогда раньше не любил. Я и подумать не мог, что буду бояться, что женщина уйдет от меня. Бояться, что больше никогда я не смогу прикоснуться к ней. Бояться, что все мои чувства она заберет с собой. А я навсегда останусь один. Мне было так хорошо с тобой, что я даже не хотел представлять, что будет, когда я тебе надоем. Как я буду жить дальше? Как буду просто заставлять себя вставать, двигаться и возвращаться в пустой дом.
Я молчала, а мой бывший муж и не ждал ответа, он посмотрел в окно, помотал головой и продолжил.
-Я видел, что невыносимо тебя раздражаю. И только намного позже до меня всё же дошло, что ты просто не можешь поверить в искренность моих чувств. Но, каким-то чудом всё наладилось. Ты больше не отталкивала меня. Я был счастлив. Я не стал меньше беспокоиться, когда рядом с тобой появлялись другие мужчины. Однако, ты каким-то удивительным чутьем это улавливала и переключала меня. Чувствовать твою поддержку было прекрасно. Чувствовать твою любовь было невероятно. Я был такой счастливый. А потом, — его голос сорвался, — удачная сделка, которую мы щедро отмечали с партнером, настойчивая женщина. и я больше ничего не помню. Ты получаешь доказательства моей измены. И наша жизнь заканчивается. Ты уходишь. Чтобы я не говорил, и как бы не пытался объяснить, ты мне не веришь. Я остаюсь один с пониманием того, что я предатель, хотя сам я этого и не помню. А ты избегаешь меня. И не даешь ни единого шанса все исправить.
Партизаны не вели себя так стойко, как я. Молчание — моё второе я. Если я буду отвечать, то не удержусь и скажу ему, что всё еще люблю его и почти уверена, что его измена подстроена моим отцом. А Макс говорил и говорил.
— Я искал ту женщину. Явно же всё было не по доброй воле и так, что я ничего не помню. я с ней. И нашел. Под боком пастора. Я был взбешен и не знал, что думать. От мыслей, что сделал это сам пастор и с твоего ведома меня корчило. Я начал следить за тобой. и мне не нравилось, что ты занялась расследованием.
Медсестра прервала монолог Макса.
-У нас длительные процедуры, потом придёт психиатр, так что иди-ка ты парень, отдыхай, — безапелляционно заявила женщина серьезной наружности, спорить с которой было явно себе дороже, — А то сам скоро в психушку отправишься. Носишься, как заполошный.
С любовью и уважением к моим читателям. С нетерпением жду ваши бесценные комментарии, и благодарю за корректность по отношению ко мне и друг к другу. Если вы нашли ошибку или описку, напишите, я исправлю. Главы будут выходить ежедневно в 7 утра по московскому времени
Источник