Невоздержание душевных чувств это

Модальности эмоций. Скорбь. Печаль. Ностальгия. Тревога

При очевидном, казалось бы, несходстве многих эмоций весьма нередко они определяются и различаются немалым числом и здоровых индивидов. Значительные разногласия существуют по этому поводу в специальной литературе. Это не следует рассматривать как алекситимию — нарушение, при котором наблюдается неспособность или теряется способность дифференцировать и описывать собственные эмоции, а также эмоции других людей. Структура эмоций сложна, а самих эмоций достаточно много. Вундт, например, считал, что число разных эмоций значительно больше, чем 50 000. Далее опишем наиболее употребительные трактовки эмоций и чувств. Полагаем, что это немаловажно в плане более адекватной оценки эмоций, особенно в тех нередких случаях, когда одновременно наблюдается не какая-то одна, а сразу несколько эмоций. Считаем, что это может иметь значение для анализа и отграничения нормальных эмоций от измененных каким-то психическим расстройством. Внешние проявления эмоций здесь подробно не описаны. Об этом см. «Психопатологию» (2002). Итак, модальности эмоций, представляющие интерес и для психопатолога.

Горе или скорбь. Связаны с утратой важнейших ценностей (потеря близких, разлука ребенка с родителями, вообще огромное несчастье, разрывающее связь индивида с людьми, обществом). Переживается по-разному, это зависит от возраста, пола, личностных качеств, принадлежности к какой-то культуре, социальной группе. Тем не менее картина горя у разных людей имеет много общего. В горе представлены глубокая подавленность, тревога, чувство вины, чувство благодарности, сохраняется способность откликаться на страдания других, она может даже обостряться, могут быть отчаяние и чувство безнадежности. Собственное горе при виде страдания других всегда оставляет место сочувствию с желанием помочь, поддержать.

Горе заразительно: каждый вдруг ясно начинает понимать, что и с ним в любой момент может случиться что-то подобное, чувствует, что его покидают зависть, злорадство, озлобление и многое другое, кажущееся теперь чем-то мелким и недостойным. Вид скорби облагораживает и самые черствые души. Тем самым укрепляется связь между людьми, разрушенная гордыней, тщеславием, алчностью. Только эмоционально тупой человек или не вполне благополучный в духовном плане не знает ни истинного горя, ни того, что при этом испытывает человек в бездне несчастья. Переживание горя сильно зависит от усвоенных культурных традиций. В коллективистских культурах, где сильна поддержка одних людей другими, горе переживается более стоически. В американской культуре горе и чувство вины тесно связаны, в этом есть нечто болезненное.

В норвежской культуре, напротив, горе и чувство вины ортогональны; они далеки друг от друга, может быть, потому, что у норвежцев принято поддерживать друг друга не только в беде. Боулби (1960) отмечает приспособительное значение горя: оно помогает человеку «превозмочь себя», как бы подняться над собой и показать себя людям с лучшей стороны. Примерно о том же писал Р.Тагор: «Большое горе в себе самом изживает боль. А мелких бед, потерь, обид так груз тяжел, что надрывается душа от этих зол». Особенно тяжело в горе одиноким, в Библии так и сказано: «Горе одинокому!» Одинокого человека горе может сломить так, что более он никогда не поднимется. В таких не столь уж редких случаях горе делается болезнью. Вероятно, это имел в виду В.Даль, написав, что скорбь есть не только тяжелое душевное состояние, она может стать причиной расстройства, хвори. В России поэтому истории болезни назывались скорбными листами, а психиатрические больницы — скорбными домами, что как бы указывало на общее мнение о том, что именно скорбь особенно часто приводит несчастного человека туда. К узникам больниц, равно как и к глубоко обездоленным обитателям тюрем простой народ России, свидетельствует Ф.М.Достоевский, всегда относился с трогательной заботой даже в период зарождения капитализма. Внешние проявления скорби разнообразны: траурные одежды, опечаленные лица, плач, рыдания, слова любви и благодарности к ушедшему и в то же время теплое отношение к другим, деловитость и желание исполнить свой последний долг с честью и чувством достоинства.

Печаль или тоска (грусть, мучительная грусть, уныние, хандра). Это комплекс эмоций, включающий, по К.Изарду, по убывающей напряжение, импульсивность, самоуверенность, удовольствие. Сложно переводить с русского на русский же язык, но, видимо, речь идет о том, что в тоске представлены душевное стеснение, неуверенность в себе, заторможенность в мыслях, действиях и, наконец, потеря способности испытывать удовольствие. Тоска — это траур по утраченному когда-то счастью, дарованному судьбой по каким-то высшим законам справедливости, но не обязанного людям и своим каким-то усилиям или достоинствам. Тоска — это удел нарцисса. Тоска как бы грызет человека изнутри и подрывает его душевное благополучие, духовную сущность и физическое здоровье. Человек в тоске на все происходящее смотрит безучастно, его снедает еще и скука.

Он самоустраняется от людей, мучается одиночеством и таит обиду к тем, кто лишил его прежнего рая. Тоска порой превращается в озлобленность или даже ненависть, а это, в свою очередь, влечет чувство вины, недовольство собой, если человек еще не до конца растерял себя. Тоска не порождает такого ответного сострадания, как горе, и человек может ожесточиться к людям. Теперешняя жизнь в тоске кажется не имеющей смысла, будущее лишено перспективы и мрачно. Чувство смыслоутраты толкает на самоубийство. Такие самоубийцы не оставляют после себя прощальных записок с просьбами не винить никого. Мотивация самоубийства может быть и как бы местью, выражением желания кого-то наказать.

Тоска блокирует продуктивную активность, оставляя человеку мало шансов на то, чтобы преодолеть хандру. В глубине тоски угадываются неуверенность и чувство неполноценности, которые не дают покоя и доставляют невыносимые порой мучения. При неглубокой тоске люди стараются развеяться, чтобы «мир забыть и несчастную долю свою». Некоторые пускаются во все тяжкие, стремятся попасть в рискованные и опасные ситуации, другие завязывают и меняют интимные отношения, кто-то «заедает тоску», иные могут пристраститься к азартным играм, алкоголю, в поисках острых ощущений стараются разными, обычно неразумными способами разнообразить жизнь, делаются экстремистами, террористами и т. п. Разумеется, существуют и другие виды тоски, тут очень многое зависит от личности человека. Бывает «светлая печаль», не омрачающая жизнь ни себе, ни другим. Пишут о «высокой печали» — тоске по чему-то возвышенному, справедливому, человечному. Но всякая печаль тормозит активность и делает человека более созерцательным, нежели созидательным существом.

Ностальгия — тоска по Родине, местам, где прошло детство и потерялись привязанности, детские дружба и радости. Особенно подвержены ностальгии рефлексивные интеллигенты и творческие натуры, которые не нашли на чужбине духовного приюта. Ностальгии не подвержены люди, у которых снижена способность формировать устойчивые и глубокие привязанности, люди, для которых Родина там, где им сегодня живется вполне комфортно. Особенно тоскуют изгнанники Родины, жестоко страдают от этого художественные натуры. На чужбине они чахнут и переживают тяжелый творческий кризис, отчего их мучения удваиваются. Такая тоска «по Родине превращается иногда в тяжелую болезнь», пишет В.Даль. В мифологии ностальгия представляется тоской по прародине, утраченному раю и девственной, безгрешной жизни человека.

Тревога (треволнение) — сильное волнение, беспокойство, душевная буря, смятение (В.Даль). Часто определяется как беспредметный страх, свободноплавающий страх, страх чего-то неизвестного. Тревога мечтательных и мнительных людей — это страх чего-то воображаемого, связанного с фантазией, преувеличенным ожиданием несчастья. Тревоге подвержены не уверенные в себе люди, опасающиеся потерять контроль над ситуацией. Тревога свойственна, наконец, людям, в прошлом переживших много несчастий или одну неудачу за другой. При этом как бы формируется установка ожидать прежде всего каких-то угроз и в будущем. Тревогу характеризуют тягостные предчувствия, преувеличение возможных несчастий или вероятности их наступления, чувство внутреннего напряжения (необязательно, чтобы напряжение указывало непременно на тревогу), торопливость, суетливость, чувство, будто все время куда-то опаздываешь.

​	Патологическая тревожность является психическим заболеванием, называющимся тревожное расстройство. При патологической тревожности советуем обратиться к психиатру

У пациентов с тревогой упомянутые переживания возрастают многократно: «Все время тороплюсь, кажется, никуда не успеваю вовремя, чуть что, сразу срываюсь с места. Постоянно куда-то тороплюсь, куда-то спешу, все время в напряжении, и кажется, будто что-то важное я не успею сделать. Чувствую себя как человек, который знает, что скоро умрет, и боится, что не поспеет сделать что-то очень важное». В тревоге экспрессивные действия явно преобладают над инструментальными. По К.Изарду, тревога есть сложный эмоциональный паттерн, включающий по мере убывания страх, интерес, чувство вины, отвращение, смущение, гнев, удивление и радость. Автор считает, что тревогу нельзя рассматривать как отдельный, самостоятельный феномен. В каждом конкретном случае, полагает К.Изард, необходимо понимать, какие конкретные эмоции образуют тревогу. Это может означать, что существует множество вариантов тревоги. На самом деле тревога бывает неодинаковой, но в основном связана с личностными качествами человека и, как упоминалось, с его характером.

По Э.Шострому (1994), в тревоге человек сильно и неотвязно хочет что-то делать, но не может. Он подавляет при этом растущую в нем агрессию, в результате чего впадает в апатию. Массерман (1955) рассматривает тревогу как результат столкновения двух противоположных тенденций, например к нападению и бегству. В экзистенциальной теории тревога есть эмоциональное состояние, сопровождающее осознание бессмысленности, несовершенства и изначальной хаотичности мира, в котором мы живем. Позиция экзистенциалистов в данном случае выражает состояние растерянного человека, в глазах которого мир превратился в остатки прежнего в нем порядка и предсказуемости. З.Фрейд различает «сигнальную тревогу», предупреждающую Эго о надвигающейся угрозе его целостности (и тут он как бы смыкается с экзистенциалистами), и «первичную тревогу» — эмоцию, сопровождающую распад Эго и проявляющуюся в кошмарах.

Добавим, что тревога может быть у человека и в отношении себя, правда, это уже явно болезненная тревога. Пациенты, испытывающие неприемлемые, «ненормальные» побуждения, нередко пребывают в тревоге длительное время, с напряжением и страхом ожидая от себя каких-нибудь опасных, безумных действий, что кажется идентичным «сигнальной тревоге».

Совместить определения тревоги разных психологов достаточно сложно, настолько это понятие многогранно. В тревоге, однако, почти всегда присутствует один весьма существенный элемент — это страх воображаемой, надуманной опасности, которая порой представляется вполне возможной, почти реальной или даже неизбежной. Это может означать, что тревога связана каким-то образом с нарушениями самовосприятия, а именно с апперсонализацией. Высшая степень тревоги — полное смятение, растерянность.

Источник

СТРАСТИ ПО ХРИСТИАНСКОМУ УЧЕНИЮ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ СТРАСТЕЙ

Важнейшим последствием грехопадения явилось нарушение гармонии в человеческом существе. Зло, приобретенное через нарушение гармонии и есть страсти, а противоположность тому состоянию, какое в невинной природе человека, при сохранении гармонии, называлось бесстрастием (Пономарев. 1899, с.82-83).

Интересно этимологическое происхождение слова «страсть». Греческое слово страсть – «παθος» («патос») – происходит от глагола «πασχειν» – страдать и означает такое состояние человека, когда он находится под каким-либо внутренним или внешним противоестественным влиянием, когда он мучается от него и вследствие этого находится в ненормальном состоянии (там же, с.83). Отсюда, кстати и произошло широко используемое в настоящее время понятие «патология«.

По предельно лаконичному определению святителя Игнатия (Брянчанинова): «Грех, овладевший человеком, называется страстию» (Игнатий (Брянчанинов). Т. 4. 1993, с.477). Несмотря на широкую распространенность страстей и наличие их практически в каждом человеке, они являются внешними по отношению к человеческой природе: «Зла и страстей по естеству нет в человеке; ибо Бог не творец страстей» (Иоанн Лествичник. 2001, с.191). Поэтому совершенно неверно противоположное мнение некоторых западных авторов: «Страсть есть прирожденная принадлежность человека и не имеющий их человек должен быть причислен к ангелам, или к животным» (Шольц. 1888, с.231). Во-первых, выше страстей многочисленные христианские аскеты и подвижники (милостью Божьей и своими трудами). Более того, к такому, бесстрастному, состоянию должен стремиться и каждый христианин. Это есть закономерный путь к его усовершенствованию, очищению и, в конечном итоге, к обóжению. Во-вторых, в этом и состояла духовная глубина святоотеческого опыта, что он распознал бесстрастную природу души, несмотря на наличие и широкое распространение страстей. К тому же надо иметь в виду, что «Господь наш Иисус Христос не прежде восшел на крест, как уврачевал все страсти человеческие. » (Исаия авва. 1883, с.57).

Таким образом с христианской точки зрения страсти определяются вполне однозначно негативно, что полностью противоречит обыденному словоупотреблению, когда говорят, например, о «благородной страсти«. При этом под страстью обычно понимают сильное чувство, доминирующее над другими, что, конечно же, с христианской точки зрения совершенно неверно. Во-первых, страсть не является только чувством или эмоцией: выражаясь современным психологическим языком, в ней есть и когнитивная, и волевая составляющие. Более того, в страсти есть даже определенная психосоматическая часть, которая приводит к тому, что душевные страсти влияют негативно и на тело, а телесные страсти развращают душу. Во-вторых, что особенно важно с христианских позиций, в страстях эмоции получают неправильную, безнравственную направленность. Поэтому дело не только и не столько в силе эмоций, а в их направленности: если они влекут человека к вредному, аморальному, то это именно страсти и это однозначно от дьявола, но если человек стремится к Богу и делает это с сильными эмоциями, то это не страсть, а ревность к заповедям Божьим и радость от их исполнения (и много других разных положительных эмоций, поскольку христианство совершенно неверно представляют только как «религию страха» с преобладанием в ней негативных эмоций).

ТЕЛЕСНЫЕ И ДУШЕВНЫЕ СТРАСТИ

Какие бывают страсти? – По наиболее распространенному в святоотеческой традиции делению страсти подразделяются на телесные и душевные (Григорий Синаит. Главы о заповедях. 1900, с.193).

Душевные страсти делятся на страсти раздражительной, вожделевательной и мыслительной сил души (Максим Исповедник. Четыре сотни глав о любви. 1900, с.171) – то есть фактически страсти возможны в каждой силе души, по названию которых и именуются сами.

Похоже пишут и другие св. отцы: «Страсти разно именуются: разделяются же на телесные и душевные. Телесные подразделяются на скорбные и греховные; скорбные опять подразделяются на болезненные и наказательные. Душевные также разделяются на раздражительные, похотные и мысленные; мысленные подразделяются на вообразительные и рассудочные» (Григорий Синаит. 1900, с.193).

Основными телесными страстями являются чревоугодие и блуд. Авва Дорофей, согласуясь с мнением других св. отцов, различает два вида чревоугодия: лемаргию – гортонобесие (услаждение приятностью вкуса) и гастримаргию – чревобесие (многоядение) (Дорофей авва. 1895, с.638). Борьба с чревоугодием непроста и длительна, она должна включать в себя целый ряд телесных и душевных трудов: пост, воздержание, формирование мужества, воспоминание о грехах и память смертная (служащая уменьшению стремления ко всему земному и временному, а значит, и угождающему телу).

Блуд состоит в греховном использовании богоданных качеств человека, связанных с полом. При этом чаще всего выделяются два его вида: собственно блуд и прелюбодеяние. Последнее заключается в нарушении супружеской верности одним из супругов, что всегда оценивалось в христианстве крайне негативно и считалось очень большим грехом. Собственно блуд заключается в половой невоздержанности до женитьбы или замужества. Хотя прелюбодеяние и считается большим грехом, чем блуд, тем не менее негативные духовные последствия блуда огромны: он не только растлевает тело, но и губит душу – особенно у только вступающих в жизнь юношей и девушек. Борьба с блудом и блудными помыслами также очень трудна и длительна. Здесь необходимы и телесные труды, пост, воздержание и бдение, и познание своей немощи, и послушание с молитвой и покаянием.

Кроме того к частным телесным страстям можно отнести невоздержание, неряшливость, пьянство (а в современных условиях – наркоманию) и т. д., а к общетелесным – плотолюбие и телоуслужение.

Душевные страсти мы только перечислим. Их много и имя им, как и вызывающим их бесам, легион (Мк. 5, 9), самыми же основными среди них являются: сребролюбие, тщеславие, гнев, печаль, леность, гордость.

При разделении страстей на телесные и душевные надо иметь в виду: «Даже самые, по-видимому, телесные страсти при ближайшем рассмотрении суть, выражаясь языком науки, состояния психофизические» (Соколов. 1898, № 10, с.220). То есть, чревоугодие и блуд во всех их видах, будучи грехами, касающимися преимущественно тела, тем не менее, включают в себя и психологические факторы и требуют врачевания религиозно-психологического (там же).

Более подробно о борьбе со страстями мы скажем отдельно – в следующей главе. Это – целая наука со своими законами и особенностями, разнящимися в начале и в конце духовного пути: «С новоначальными телесные падения случаются обыкновенно от наслаждения снедями; со средними они бывают от высокоумия, и от той же причины, как и с новоначальными; но с приближающимися к совершенству они случаются только от осуждения ближних» (Иоанн Лествичник. 2001, с.123-124).

ОБЩАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ СТРАСТЕЙ

В конечном итоге, страстям подвержены все силы души, по делению которых и можно составить полную классификацию душевных страстей: «Всех пороков один источник и начало; а по качеству той части и (так сказать) члена, который в душе поврежден, получает различные названия страстей и повреждений» (Иоанн Кассиан. 1993, с.618). То есть, можно разделять страсти каждой из сил души: ума, воли, чувств (эмоций), слóва, памяти, воображения, внимания и т. д.

Кроме того действию страстей подвержен и человек целиком – через самолюбие, самомнение, самодовольство, самоуверенность и т. д. Недаром, св. отцы называли самолюбие матерью страстей: «Хочешь ли за раз избавиться от страстей? – Отрешись от матери страстей – самолюбия» (Фалассий авва. 1900, с.292). Различные страсти проявляются в отношении человека к другим людям (тщеславие, воровство, славолюбие, человекоугодие, человеконадеянность, лицемерие, ханжество, лживость, притворство, потакание, надменность, подозрительность, хитрость, клевета, осуждение, зависть и т. д.), миру (сребролюбие, миролюбие, «прилепление» к нему, натурализм) и Богу (гордость, бесчувствие). Обобщив и дополнив все сказанное, приведем таблицу общей классификации страстей.

ОБЩАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ СТРАСТЕЙ

(основные страсти выделены жирным)

Как мы видим, основные страсти неравномерно распределились по силам души – наибольшее их количество пришлось на чувства (эмоции), что и понятно, поскольку они являются наиболее подвижными и их гипертрофия приводит к гневливости, а неправильная направленность – к унынию и печали. Поэтому, мы бы дополнили исторически сложившиеся основные страсти таким образом, чтобы туда вошли по одной главной страсти по отношению к остальным силам души, а также страсти по отношению к душе и телу целиком (в таблице мы их выделили курсивом).

ЛИТЕРАТУРА — СТРАСТИ ПО ХРИСТИАНСКОМУ УЧЕНИЮ

Васильев М. /Г./ Учение отцов Церкви о страсти // Богословский вестник. 1911, № 5, с. 244-251 (3-я пагин.); № 10, с. 410-424 (2-я пагин.); № 12, с. 804-822 (3-я пагин.). – Текст в формате pdf по номерам: № 5, № 10, № 12.

Зарин С. М. Значение страстей в духовной жизни, их сущность и главные моменты развития, по учению святых Отцов – аскетов // Христианское чтение. 1904, № 4, с. 483-515; № 5, с. 660-669. – Текст в формате pdf по номерам: № 4, № 5.

Зарин С. М. Протестантская оценка восточной аскетической схемы восьми главных пороков // Христианское чтение. 1904, № 10, с. 535-553; № 11, с. 703-719. – Текст в формате pdf: № 10.

Исаия авва. Духовно-нравственные слова в русском переводе. – М.: Синод. тип, 1883 (М.: Универс. тип., 1860; Серг. Посад, 1911).

Иоанн Кассиан. Писания. – Сергиев Посад, 1993.

Пономарев П. П. Догматические основы христианского аскетизма по творениям восточных писателей-аскетов IV в. – Казань: Типо-лит. Имп. Ун-та, 1899.

Соколов Л. Психологический элемент в аскетических творениях и его значение для пастырей церкви // Вологодские епархиальные ведомости. 1898, 1 мая, № 9, с.192-203; 15 мая, № 10, с.219-227; 1 июня, № 11, с.243-254; 15 июня, № 14, с.348-354; 1 авг., № 15, с.360-366; 15 авг., № 16, с.386-393; 1 сент., № 17, с.405-411; 1 окт., № 19, с.471-475; 15 окт., № 20, с.487-492; 1 нояб., № 21, с.531-534; 15 нояб., № 22, с.547-555; 1 дек., № 23, с.571-579.

Шольц Ф. Диэтетика духа. Пер. с нем. – Харьков, 1888.

Страница добавлена 10.05.2011.
Последнее обновление 01.01.2019.