Не бывает неправильных чувств

Какие чувства правильные, а какие неправильные?

Легко определить чувства, когда ты уже наметил свой путь. А если еще нет?

Отношения с собой

Как воспринимать смерть?

Для тех, кто прочитал книги «Люди из шкафа»

Молчание – знак согласия?

Дневник вчерашней девочки из шкафа

Как перестать бояться водить машину – пример работы с чувствами

Даже я, – человек, который чего-то действительно добился в жизни посредством работы над собой, и теперь чувствует в себе достаточный потенциал чтобы писать статьи об этом, – иногда затрудняюсь ответить себе на вопрос, – какие чувства правильные, а какие неправильные. Например, никак не могу проработать проблему чувства неуспешности внутри себя. А все дело в том, что я не знаю, какие что в этой проблеме истинное, а что продиктовано болезнью! – На что мне стоит опираться?! – На здоровую брезгливость навязывания себя в ответ на отсутствие стоящего внимания читателя, или на стремление к успеху, на собственную уверенность в правоте, которые должны быть сильнее общественного мнения? Какие из этих проявлений – результат болезни, а что – результат здорового желания самосохранности, исходящей из собственного ощущения самоценности?

• Где разгадка моих чувств?

Не смотря на сложную задачку в моей жизни, я решила, что все-же стоит изложить в статье те знания, на которые я уже с уверенностью опираюсь. – Дабы читатель смог самостоятельно работать над собой понимать, как именно это делать.

С целью создания критериев понимания чувств создана эта статья.

Начнем с определения понятий.

Что значит, правильные чувства и что значит, неправильные чувства?

Мы не будем отрицать право существования того или иного чувства, – даже если считаем его неправильным. Потому как говорим о том, что любые чувства имеют право быть на основании предоставленной нам Создателем свободы чувств. Это означает, что любое проявление во мне истинно с точки зрения информации и посылов, которое в себе несет. Другое дело – что я буду делать с этим проявлением и с его посылами.

Правильными чувствами я называю ту истину, которая характеризует меня как достойного человека. Правильные чувства это те, которые нацелены на сохранность меня, моей личности, моей целостности. Можно сказать, что правильные чувства – это светлая часть меня, которая любит себя и принимает окружающий мир таким, какой он есть.

Чем руководствуешься в своих реакциях и поступках ты?

Неправильные чувства – ориентирующиеся на другого человека. Они тоже характеризуют меня и мой выбор, но только с негативной стороны. В этих проявлениях внешние события или реакции других людей для меня важнее, чем нечто собственное, мое. Моя неправильная часть несет в себе страдания, порабощающие меня, а также недовольство и злость, – направленные на окружение. Я бы сказала, что это темная сторона моей личности.

Какими бы ни были мои чувства – правильными или неправильными, – нужно понимать, что они принадлежат мне. И я отвечаю за свои реакции и поступки, движимые этими чувствами.

Правильные и неправильные чувства пересекаются с понятием больных и здоровых проявлений. И требуют дальнейшего разворачивания определений.

Как отличить больные чувства от здоровых?

В работе над собой очень важно понимать, – а над чем именно нужно работать? Где я здоров, а где я болен?

Если мы говорим о том, что нами движут чувства, то именно их мы будем рассматривать в качество индикаторов внутреннего благополучия или диссонанса.

Болезненные – читай, непереносимые. Они не просто сильные, они – рвущие, назойливые, выворачивающие, тянущие, будоражащие – вставьте дальше описание сами. Они все время лезут впереди повозки, а ты тащишься за ними, – покоренный, избитый их страданиями, ищущий избавления. – Пример чувств, с которыми однозначно нужно работать, описан в статье, написанной ранее.
Болезненные чувства разрушают твою личность, а не создают ее. Они тянут туда, куда ты не хочешь. Они всегда спорят с разумом. И они не знают, что такое покой.
Болезненные чувства неизменно приносят боль. И эта боль главнее всего на свете. Она разрушает все изнутри, а потом снаружи тебя.
Нездоровые чувства всегда просятся наружу. Они требуют удовлетворения себя за счет внешних событий (объектов зависимости) или за счет других людей. И это не удивительно, – ведь в них по определению заложена зависимость.

Нездоровые эмоции не дают спать, есть, жить. Они, самые главные в твоей жизни, – управляют ей ровно до тех пор, пока ты позволяешь им это делать.

Больных чувств ты боишься, – потому что боишься той боли, которую они за собой несут.

Только неправильные чувства способны устраивать истерики, яростно спорить, жестко и эмоционально критиковать, обвинять и жаловаться всем подряд о том, как с тобой несправедливо поступили. Это они считают нормой нарушение чужого пространства и отрицание права каждого человека на свободу собственных проявлений.

Преодоление чувств – это труд непростой, требующий терпения и непреклонности. Но, каждый человек должен знать, что преодоление возможно!

Здоровые чувства покоряются тебе. Ты управляешь ими, а не наоборот, как с больными. Здоровые чувства слышат разум. В них есть спокойствие, даже когда они очень сильные и грустные. Они способны быть в тебе и не лезть наружу с желанием обратить на себя внимание. Ими не хочется разбрасываться или навязывать кому-то – они – нечто очень интимное, твое. Поэтому они никогда не устраивают истерик. Они не считают себя самыми важными, потому что в нормальной системе отношений с собой, – главный – ты.

Здоровые чувства не выходят за рамки личности. Они – не разрушают тебя, а наоборот, делают сильнее, достойнее, добрее. Они не борются, – напротив, – принимают мир, окружающих, себя. Но при этом способны защищать себя и собственное пространство. Они сознают внутри ощущение безопасности и тепла. Здоровые чувства могут переносить боль, например, от неразделенной любви или от предательства, – не важно, от чего. Но это совсем другая эмоция – нежели в пагубных страданиях. – Я готов ее терпеть, – потому что на этот раз я себе важнее, чем тот человек, который эту боль доставил. Я готов отойти от этого человека в сторону и не разрушать свою честь и достоинство отношениями с ним.

В ответ на оскорбления твоей личности здоровые чувства не торопятся в драку – “защищать свою честь и достоинство” и не делают ответных оскорблений – как больные. Здоровые – не реагируют, потому что находятся в другом измерении. Но они понимают, что происходит. Адекватная эмоция, которую они испытывают в ответ на подобное поведение – это брезгливость и желание отодвинуться как можно дальше от того, кто позволяет себе подобное. Иногда еще бывает сожаление и грусть. Больше они не испытывают ничего – никакого спектра рвущих и противоречивых эмоций.

Айкидо – вид спорта, в котором сила противника направляется против него самого. Ты в айкидо не агрессор, – не причиняя лишней боли, ты, однако, не даешь в обиду себя. Это идеальный пример здоровой самозащиты.

В некоторых случаях, разумеется, окружающим нужно дать понять, как с тобой нельзя поступать. Здоровые чувства способны с достоинством сказать или показать, что неприемлемо в их отношении. И вместе с этим они всегда готовы прекратить разрушающие отношения – чего бы это не стоило. Их нельзя привязать или манипулировать. Они готовы оторваться от любого объекта в отличие от больных чувств, которым обидчика непременно нужно перевоспитать и тем самым задержаться около него.

В здоровых чувствах есть главное – свобода. В некотором смысле эта свобода даже от себя (от своих слабостей и привязанностей). Именно она и определяет болезнь или здоровость. Если в каком-либо жизненном аспекте ты можешь безболезненно проявлять настоящего себя, и не цепляться за реакции окружающих, – то ты здоров. Если для тебя важнее другой человек, его отношение к тебе, чувства и реакции, направленные на тебя, – то ты болен.

Здоровые чувства очень четко чувствуют личное пространство и чужое. В них нет смешения. В них есть конкретное понимание – где я и мои права, а где чужой человек и его права. Здоровые чувства не дают в обиду свое личное пространство и не нарушают при этом чужое. Они умеют по-настоящему уважать каждого.

В здоровых чувствах есть гармония и спокойствие, защищенность. В больных – раздерганность и огромная боль, душевная дыра, которую непременно хочется чем-то заполнить.

Какие еще есть разновидности чувств? Где тот камень преткновения, с которым мне нужно работать?

В первой книге из серии “Люди из шкафа” в главе я уже делала попытку квалификации чувств. В главе “Кто здесь главный”, которую можно почитать в бесплатной, ознакомительной части, – даны общие характеристики разных чувств. А в главе “Куда мой путь” чувства разделены на две категории – то, что стоит во главе всего и реакции (следствия), исходящие из главного, корневого переживания. Для тех читателей, которые не добрались до озвученного источника сделаем более детальную развертку понятий о чувствах.

К чувствам – реакциям на главное переживание относятся:

Злость, агрессия, боль, страдание, недовольство, ненависть, обида, гнев, иногда страх (если он сам не является причиной всего) и другие. Это все рождается из одного главного источника и является следствием отсутствия “элемента благополучия”.

“Элемент благополучия” – это самая важная потребность больного, стоящего во главе всего чувства. Так, например, в моем первом серьезном опыте работы над собой элементом благополучия была острая потребность в проявлении от избранника любви ко мне (главная потребность чувства). В то время как проявлением здорового чувства любви является желание эту самую любовь отдать. Если больному его потребность дать, то все будет в порядке. Как правило, свою главную нужду человек может определить простыми вопросами к себе. Ответ на главный вопрос он транслирует в посылах к окружающим в своих претензиях.

Работа со “второстепенными” эмоциями – необходимая. Она снижает остроту реакции на отсутствие главной потребности. Собственно, с этого всегда и начинается работа над собой. Сначала ты учишься справляться со своей болью (переносить ее), преодолеваешь страх, начинаешь перенаправлять гнев и агрессию, недовольство с человека на полезную деятельность, – и только после этого получаешь возможность подойти поближе к “королю страданий”.

Что есть твое главное переживание?

А это – самый сложный вопрос, который требует отдельного исследования, в которое можно и нужно включить наблюдения за собой, расшифровывания снов, правильные вопросы себе и, конечно, медитацию. Методике определения неявных (неизвестных, не перечисленных в учебниках психологии) чувств я посвятила отдельную статью.

При всем этом нужно понимать, что выявление и работа с главным “королем страданий” – это и есть ключевой момент преодоления проблемы. Все остальное – борьба с последствиями, а не с причиной. Разгадка и корень всего в том страдании, которое мнит себя “королем”. Выявление “короля страданий” в личных отношениях описано в статье “Как решить проблемы в отношениях” в разделе: “Как работать над собой в отношениях? ” Кроме того, в статье “Какие есть признаки скрытой депрессии” под заголовком “методика определения болевых точек” дано уточняющее знание о том, как среди прочих чувств найти то самое, из которого идет главное страдание. Данные методы можно применить в выявлении любого “короля” и в любой ситуации.

Что делать с главным переживанием?

После того, как снижены все реакции на отсутствие желаемого, – главное переживание нужно беспощадно выбрасывать. Оно – не твоя часть и не твое проявление. Оно – твое главное зло, которое портит жизнь свою и окружающих, и никакой полезной информации в себе не несет, а только закладывает события в самую худшую сторону.

• 

Отсутствие “короля” и предоставит тебе ту самую свободу проявления себя, за которую ты борешься со внешним миром в то время, когда нужно обратить внимание на мир внутренний.

Источник

ЖизньПрощай, грусть: Почему
не бывает «неправильной» реакции на смерть

Иногда мы не плачем, и это тоже нормально

Сложно найти более универсальную тему, чем смерть: каждому из нас предстоит не только встретить собственную, но и пережить утрату близких — друзей, родственников, партнёров, знакомых. Но, кажется, мало что люди подвергают такой цензуре, как чужую реакцию на смерть: окружающим она может показаться избыточной, но чаще — недостаточной. Разбираемся, почему никаких «правильных» чувств в такой ситуации быть не может.

Самая известная теория, описывающая чувства людей при столкновении со смертью, — пять стадий горя, описанных американским психологом Элизабет Кюблер-Росс. Вы наверняка о ней слышали — её регулярно обыгрывают в поп-культуре, от «Симпсонов» до «Робоцыпа». Значительная часть работы Кюблер-Росс была посвящена умирающим пациентам и ощущениям, которые испытывают люди в ожидании смерти. Кюблер-Росс считала, что пациенты часто осознавали, что умирают, и им было легче справляться с этим, когда они и окружавшие их люди признавали страшное и неизбежное. По её мнению, перед смертью человек проходит пять стадий: отрицание, гнев, торг, депрессию и принятие.

Позднее Кюблер-Росс пришла к мысли, что близкие умирающих людей проходят те же процессы — а вслед за книгой «О смерти и умирании», увидевшей свет в конце шестидесятых, в 2005 году она выпустила книгу «О горе и горевании». К этому времени идея пяти стадий окончательно укрепилась в массовом сознании. Это простая и понятная теория — все мы можем представить себе и отрицание, когда впервые слышим, что дорогой нам человек умирает, и торг — бурные обсуждения того, что всё обойдётся, и гнев из-за того, что человек оставляет нас слишком рано, и депрессию, и, наконец, принятие, которое должно помочь жить дальше.

Стадии Кюблер-Росс делают потерю дорогого человека более универсальным опытом — но в этом и загвоздка. Критики теории настаивают, что то, что мы испытываем после смерти близкого, мало похоже на чёткий план или карту, где мы идём от одного пункта к другому. И хотя Кюблер-Росс описала большой спектр эмоций, которые мы можем испытывать при столкновении с горем, нет никакой гарантии, что одна обязательно будет следовать за другой, что мы не столкнёмся с несколькими сразу или что мы не застрянем на одной из них.

В индонезийском округе Тана-Тораджа телу отводят специальную комнату в доме,
а остальные члены семьи общаются с ним практически так же, как если бы он был жив — даже символически кормят

Тем не менее идея, что есть «правильный» способ пережить смерть, по-прежнему популярна. Мы знаем, что рано или поздно должны принять тот факт, что дорогого человека с нами больше нет — а теория о стадиях делает этот путь более чётким и прямым. Для многих диапазон эмоций, которые кажутся допустимыми в такой ситуации, и вовсе сводится к одной — горю. Кажется, что чем больше мы любили человека при жизни, тем меньше после его смерти остаётся места для других чувств — а глубина тоски должна быть прямо пропорциональна нашей привязанности.

В реальности всё сложнее: смерть, как и любое другое значимое событие, может вызывать у нас самые разные эмоции. Образ, который возникает у нас перед глазами, когда мы думаем о похоронах — плачущие гости в чёрной одежде, печальная музыка, при желании, церковная церемония, — кажется универсальным, но на самом деле он очень сильно связан с европейскими культурными установками. Вспомните похороны гавайского музыканта Израэля Камакавивооле, кадры из которых можно увидеть в его посмертно выпущенном клипе «Somewhere over the rainbow». Меньше всего они похожи на традиционное долгое и тяжёлое прощание: толпа поклонников Камакавивооле радовалась, когда его прах развеяли над Тихим океаном. В американском Новом Орлеане, где смешались африканские и европейские традиции, долгое время были популярны «джазовые похороны»: провожавших покойника сопровождал оркестр, который по дороге к кладбищу играл грустную музыку, а на пути от него — радостную, так что траурная процессия превращалась практически в парад.

В некоторых странах есть традиции, которые кажутся и вовсе немыслимыми: например, в индонезийском округе Тана-Тораджа человек считается умершим, только когда родственники накопят достаточно денег на необходимые похоронные ритуалы. На это могут уйти месяцы и даже годы: в это время телу отводят специальную комнату в доме, а остальные члены семьи общаются с ним практически так же, как если бы он был жив — даже символически кормят. На Мадагаскаре есть традиция фамадихана — «переворачивание костей»: раз в несколько лет родственники выкапывают тела умерших близких, оборачивают их в новый шёлковый саван, общаются и танцуют с ними, а затем кладут обратно в могилу.

Конечно, всё это не значит, что этим ритуалам нужно следовать (фамадихану, например, связывают с распространением на Мадагаскаре чумы, которая в других странах давно осталась исключительно болезнью Средневековья) — но они показывают, каким разным может быть отношение к смерти и как можно ощущать присутствие человека после неё. Но даже если не брать во внимание страны, где смерть считается частью жизненного цикла и к ней относятся спокойнее, чувства, которые мы испытываем по отношению к ней, сложнее, чем просто горе.

«В связи со смертью близкого и любимого человека людям предстоит испытать весь спектр эмоций, не только грусть и печаль, — отмечает клинический и юнгианский психолог Мария Долгополова. — А бывает и такое, что в этой смеси чувств до воспеваемой в литературе и культуре светлой грусти человек так и не „добирается“ (это неблагоприятный вариант). И связано это всё не со степенью любви или нелюбви к умершему, а с собственным психологическим благополучием и привычками обращения со своими эмоциями». Национальная служба здравоохранения Англии в гиде по тому, как справиться с потерей, рассказывает, что человек может испытывать самые разные чувства, услышав о смерти — не только всепоглощающую тоску, но и усталость, и злость (на того, кто умер, на состояние, которое привело к этому, и даже на бога и высшие силы), и вину из-за того, что не успел сказать умершему, или что не смог предотвратить смерть.

Вопреки распространённым представлениям, сразу после смерти близкого мы часто испытываем не грусть и боль, а шок и ступор. Так было и с дизайнером Катей: «Мой очень близкий друг погиб десять лет назад, совершенно случайно и неожиданно. Несчастный случай, — рассказывает она. — Когда мне позвонили и сказали это, я подумала, что это розыгрыш, потом у меня началась истерика, а потом я обзвонила все морги, потому что не верила, что это правда. Нашла морг, где он числится, и тогда уже поверила». По словам Кати, в первые дни после смерти друга она была взвинчена и обсуждала то, что произошло, со всеми, кто её окружал, даже с таксистами. «Потом у меня начался ступор, как будто из меня вынули всю душу и внутренности. Очень пустое и тихое чувство, как когда все слёзы уже выплаканы и плакать больше нечем, — говорит она. — Шоковое состояние, когда все эмоции отключаются и становится просто никак. Думаю, это защитная реакция, чтобы притупить боль». По словам Кати, самая сильная боль наступила через несколько месяцев, когда прошёл шок. Окончательно она пришла в себя только через восемь лет.

Многие испытывают чувство вины за то, что радуются или веселятся в период траура, но радость нужна для переживания утраты — она помогает чувствовать благодарность по отношению к умершему

Но если ступор, как и всепоглощающая тоска, кажется естественной реакцией на стрессовое событие (особенно если смерть была внезапной), то о других эмоциях говорят реже. По мнению Марии Долгополовой, труднее всего конструктивно пережить и осознать злость — на себя (когда человек думает, что причастен к смерти, что недостаточно заботился об умершем, недостаточно сделал, чтобы предотвратить трагедию, или не сказал ему, что думал) или на умершего близкого. Похожие чувства испытывала домохозяйка Полина: её отец умер за неделю до её четырнадцатого дня рождения, а до того около полугода болел, почти не вставая с постели. «Всё это время мы с ним почти не разговаривали и даже не виделись, хотя он был в соседней комнате, и о том, что происходит, я почти ничего не знала, — говорит она. — Его смерть вызвала у меня смешанные чувства — к горю добавилось стыдное ощущение облегчения (так как некомфортная ситуация и фоновое тревожное ожидание наконец разрешились) и обида на умершего. Мне было очень жаль себя и маму, казалось, что отец поступил безответственно, оставив нас вдвоём в такой ситуации, и моё будущее теперь под угрозой».

Полина говорит, что пережить потерю эти сложные чувства не помогли: «Предполагалось, что мы не будем сидеть и плакать неделями, а сразу же начнём „жить дальше“ — естественно, ни к чему хорошему это не привело, а процесс горевания пришлось потом перезапустить и пережить с помощью психотерапевта». По мнению Марии Долгополовой, если горевание протекает гармонично, человек со временем унимает чувство вины или прощает умершего за проступки. «Второе особенно важно, когда человек погиб из-за очевидной собственной неосторожности или самодеструктивности. В этом случае его родным для завершения горевательного процесса необходимо будет в том числе признать свою злость к нему», — добавляет она.

Ещё одно чувство, о котором не принято говорить, — облегчение, которое можно испытать, когда умирает близкий человек после долгой болезни. Кажется, оно противоречит самой идее любви — те, кто решается рассказать о нём, стыдливо добавляют, что не желали другому смерти и не ждали её. Специалисты считают, что в этой ситуации мы испытываем сложные эмоции. Чувство облегчения не означает, что человек не переживает утрату — но вместе с ней возникает целый комплекс неоднозначных эмоций. Тяжелобольной родственник требует постоянного и часто долгого ухода — нередко для того, чтобы помогать ему, человек отказывается от собственных целей, планов и свободного времени, а после смерти может вновь к ним вернуться, испытав то самое облегчение. Дни, месяцы и годы, проведённые в напряжении (не станет ли ему или ей хуже? Не навредит ли он или она себе из-за деменции?), выматывают, как и любая другая долгая и тяжёлая работа, — неудивительно, что человек чувствует облегчение, когда она доходит до логического финала. Можно и радоваться, что страдания близкого закончились, — всё это не значит, что умерший забыт или что его память предают.

Наконец, ещё одна эмоция, которая кажется неуместной при разговоре о смерти, — радость: кажется, что испытывать её можно, только если мы не любили умершего. На деле всё сложнее: Мария Долгополова подчёркивает, что человек чувствует не только то, что хочет чувствовать. «Например, если любимый человек, притом что он был сильно любимым, причинял одновременно боль или дискомфорт при жизни, после его смерти у близких среди иных чувств будет иметь место некая радость освобождения от боли и дискомфорта (любовь не перечёркивающая)», — говорит она.

Многие испытывают чувство вины за то, что радуются или веселятся в период траура, но Мария Долгополова отмечает, что радость нужна для переживания утраты — она помогает чувствовать благодарность по отношению к умершему. «Отношение к смерти в нашей семье всегда было не из разряда „Как плохо, что человек ушёл“, а скорее „Как много хороших моментов мы помним о человеке“, — рассказывает продюсер соцсетей Алик. — На похороны собираются все родственники, и для меня это всегда смех. Все дяди и тёти начинают вспоминать детство, как вместе лазили по деревьям, выставляли патруль у мертвого голубя (это семейная легенда) или по сугробам пытались добраться до дома. Так сложилось, что предыдущие поколения в нашей семье росли вместе, фактически в одном доме у бабушки с дедом». Алик говорит, что, вспоминая хорошее, что было связано с человеком, легче справиться с утратой: «Плюс у меня выработалось чёткое отношение к жизни и смерти — важно, что ты оставишь после себя. Не грусть, а лёгкость и смех. Мне кажется, это здорово».

Сложно представить себе, что все отношения между людьми можно уместить в одну «удобную» схему (хотя многие и пытаются) — но с отношениями с умершими близкими (которые не заканчиваются после их ухода из жизни) это происходит регулярно. Тема смерти по-прежнему остаётся табуированной, её боятся обсуждать — а значит, вместо реальных историй мы слышим о социально приемлемых клише. Правда в том, что единственно «уместного» способа переживать горе не существует — так же как нет единственно «уместного» способа справляться с трудностями и тяжёлыми событиями в жизни. Все мы имеем право переживать боль и утрату так, как легче и комфортнее, — иногда полезно вспоминать, что стандартного рецепта нет.

Источник