Настроение зависит от желудка

Университет

Язва желудка и двенадцатиперстной кишки развивается из-за стрессов. Получается — вылечить лекарствами невозможно? Для полного восстановления нужно исключить эмоциональное напряжение. А в современном мире это нереально.

Отвечает доцент кафедры поликлинической терапии БГМУ, канд. мед. наук, врач-терапевт и психотерапевт Анатолий Близнюк (еще в советские времена доктор изучал взаимосвязь психологических и клинико-функциональных особенностей больных язвой двенадцатиперстной кишки и сейчас продолжает исследования — в рамках научной работы по психосоматическим заболеваниям):

— Язвенная болезнь относится к классическим психосоматическим недугам, которые и есть результат взаимодействия психических и физиологических факторов. Задействованы местные и общие механизмы. Первые — нарушение регуляторных функций гастродуоденальной зоны, расстройства моторики и снижение резистентности слизистой. Общие — высокий уровень психоэмоционального напряжения.

С местными механизмами современная медицина прекрасно справляется. Существуют мощные лексредства — ингибиторы протонной помпы и блокаторы Н2-рецепторов гистамина (они эффективно подавляют кислотную секрецию желудочного сока), а также сильные антибиотики (ликвидируют жгутикового паразита — хеликобактер пилори; многие считают его главным виновником патологического процесса). А вот стрессовый фактор, увы, недооценивается и обычно остается без внимания.

Портрет пациента

Уже давно, когда я был участковым терапевтом в поликлинике, заметил, что люди, имеющие язву желудка, причем упорную, трудно рубцующуюся, длительно персистирующую, зарабатывали ее, как правило, после конфликтной ситуации или мощного эмоционального потрясения. Особенно это характерно для пожилых женщин, переживших смерть близких.

У больных дуоденальными язвами (такие встречаются в 4 раза чаще) стресс был не столь выраженный, хотя и длительный, связанный с профессиональной реализацией или семейными проблемами.

Всех пациентов объединяла острая необходимость любви, заботы и защиты, которых они, к сожалению, не имели в силу разных обстоятельств. Эту жажду опеки можно сравнить с тем, что испытывает маленький ребенок, оставленный матерью. Но взрослому подобное «не к лицу», потому и ощущение беззащитности, зависимости им подавляется.

Не получив желанного внимания, человек стремится компенсировать это профессиональными успехами, спортивными победами, другими достижениями, зачастую берет высокие планки и перебарщивает с нагрузками. Но, даже достигнув цели, не ощущает удовлетворения.
У этой категории пациентов весьма болезненная чувствительность к неудачам на работе, потере высокой должности, негативным оценкам их деятельности. Неадекватная бурная реакция на события влечет за собой включение местных механизмов развития заболевания.

Между эмоцией и телом

Когда у человека возникает какая-то потребность, в головном мозге тут же формируется акцептор результата действия, воспринимающий и оценивающий итог совершенных усилий. Для достижения желаемого запускаются мышечные и другие механизмы, которые организуют действия в нужном направлении. Если все получилось — эмоции удовлетворения и удовольствия. Если нет — разочарование, агрессия, негодование.

В последнем случае происходит соответствующая вегетативная разрядка: учащаются дыхание и сердцебиение, поднимается артериальное давление. Возможны реакции со стороны ЖКТ — боли, изжога, повышенная секреция желудочного сока, заброс кислого содержимого из желудка в пищевод.

Включаются эндокринные железы — надпочечники усиленно пичкают кровь стрессовыми гормонами, в частности кортизолом и адреналином. «Стартует» поджелудочная железа, а значит — возрастает инсулин. Он же стимулирует выработку желудочного сока. Повышенная кислотность — благоприятная почва для дуоденитов, язв, гастритов (неслучайно их называют кислото-ассоциированными заболеваниями).

Когда у человека завышенные требования к себе и он ставит сверхзадачи, не соответствующие физиологическим возможностям, активизируется гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая система, отвечающая за устойчивость к стрессу. Стресс-реакция подтверждена экспериментами на животных. У крыс вызывали иммобилизационный стресс — полную неподвижность; сразу уменьшалась вилочковая железа, отвечающая за клеточный иммунитет, наблюдалась гиперплазия коры надпочечников и развивались гастродуоденальные язвы.

Связь между эмоциями и физиологическими процессами подтверждается и наличием общих для гастродуоденальной зоны и головного мозга пептидов — веществ, участвующих в саморегуляции систем организма (эндорфины, энкефалины и проч.). Поэтому падает настроение и происходят изменения в ЖКТ — моторики, секреции, переваривания пищи; аппетита.

Язва от… понижения

Вот случай. У 37-летнего мужчины периодически обострялась язва желудка, дважды в год лечился медикаментозно. После курса психотерапии — проработки конфликтной ситуации в группе — пациент полностью отказался от лекарств, боли прекратились. Эндоскопическое исследование ЖКТ показало: рубцы в желудке есть, язв нет. В течение 15 лет обострений не наблюдалось.

Другой пример. Военного перевели на нижестоящую должность. За плечами у него было много лет службы, он счел это несправедливостью. По сути перевод стал мощной психотравмой. Через пару недель появилась сильная боль в животе. Диагностирована свежая дуоденальная язва (некоторые из острых язв открываются буквально на следующий день после стрессовой ситуации). Мужчину пролечили медикаментами, язва зарубцевалась, но как только он вернулся на службу, снова открылась. На сей раз осложненная кровотечением. Пациенту сделали резекцию желудка. После возвращения на работу он опять попал в стационар — с язвой анастомоза…

К психотерапевту человек обратился уже в полном отчаянии. Потребовался курс индивидуальной психотерапии из 9 сеансов (от групповой отказался), включавший техники релаксации, рационально-эмотивную и гипнотерапию. Мужчине раскрыли психическую подоплеку тяжелого течения заболевания. Не сразу он признал: профессия была для него всем, хотел постоянно получать внешнее подтверждение того, что он сильный, успешный и независимый. А потеряв статус, пережил это как жизненное крушение.

Во время терапии пациент понял: жизнь не ограничивается успехами на работе, особенно в зрелом возрасте, когда в приоритете духовные ценности. У него богатый опыт, неплохой интеллектуальный багаж, он организованный и ответственный, у такого масса вариантов
реализовать себя «на гражданке», быть полезным и интересным для близких.
Язва зарубцевалась, удалось добиться длительной ремиссии.

Все начинается с желания докопаться до сути

Важное условие любой психотерапии — осознание пациентом своих неправильных установок, корректировка личной картины мира. К сожалению, немногие искренне стремятся к этому и проявляют готовность открыть душу, признать собственную слабость, зависимость, серьезные внутренние проблемы.
Воспринять взаимосвязь между психическими и физическими факторами мешает реклама фармсредств, их изобилие: проглотил таблетку — и зачем докапываться до сути проблемы, изменяя свое мировосприятие?

Местный механизм формирования недуга блокируется, а неправильные установки и — как следствие этого — периодически возникающие или постоянные стрессовые ситуации и травмы — остаются. Поэтому сегодня нередки т. н. патоморфозы, изменения течения заболевания. Вместо язвы, например, появляется ГЭРБ (гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь), для которой характерен заброс кислого содержимого желудка в пищевод. У страдающих ГЭРБ одна из характерных психологических реакций — сильный внутренний протест против неприятной ситуации.

К классическим психосоматозам относятся и неспецифический язвенный колит, инфаркт миокарда, артериальная гипертензия, ревматоидный артрит, бронхиальная астма, нейродермит, гипертиреоз… Психосоматическая патология требует скорее реабилитационных мер, цель которых — гармонизировать миропонимание и самовосприятие человека.

Елена Клещёнок
Медицинский вестник, 31 января 2013

Источник

Почему ваше психологическое состояние зависит от здоровья кишечника

Стресс отражается на состоянии кишечника, а микробиом влияет на настроение

Меж­ду моз­гом, нерв­ны­ми клет­ка­ми и бак­те­ри­я­ми в ки­шеч­ни­ке, су­ще­ству­ет нераз­рыв­ная связь. В стен­ках ор­га­на на­хо­дят­ся мил­ли­о­ны ней­ро­нов, ко­то­рые вме­сте с лим­би­че­ской си­сте­мой моз­га управ­ля­ют на­шей мо­ти­ва­ци­ей и спо­соб­но­стью при­ни­мать ре­ше­ния. Ней­ро­био­лог и пи­са­тель Тара Сворт объ­яс­ня­ет, как со­сто­я­ние ЖКТ вли­я­ет на наше мен­таль­ное здо­ро­вье. Раз­би­ра­ем­ся, как при­ме­нять это зна­ние на прак­ти­ке и улуч­шить ка­че­ство сво­ей жиз­ни.

Как ки­шеч­ник управ­ля­ет на­шим на­стро­е­ни­ем

Скеп­ти­кам, ко­то­рые не ве­рят в пря­мую связь меж­ду на­стро­е­ни­ем че­ло­ве­ка и ра­бо­той ки­шеч­ни­ка, Сворт при­во­дит на­гляд­ный при­мер: ки­шеч­ник про­из­во­дит 90% се­ро­то­ни­на — гор­мо­на, управ­ля­ю­ще­го на­шим на­стро­е­ни­ем.

Из ис­сле­до­ва­ния 2016 года, опуб­ли­ко­ван­но­го в жур­на­ле Trends in Neu­ro­sciences, сле­ду­ет, что по­сле упо­треб­ле­ния про­био­ти­ка в те­че­ние ме­ся­ца, че­ло­век пе­ре­ста­ет фо­ку­си­ро­вать­ся на нега­тив­ных мыс­лях. Так­же при­ем про­био­ти­ка улуч­ша­ет ко­гни­тив­ную ак­тив­ность, даже ко­гда вам нездо­ро­вит­ся.

Как по­ка­зы­ва­ют по­след­ние ис­сле­до­ва­ния аме­ри­кан­ских уче­ных, со­сто­я­ние мик­ро­био­ма ки­шеч­ни­ка вли­я­ет на им­мун­ную си­сте­му: ка­че­ство им­мун­ных кле­ток, ко­то­рые про­из­во­дят­ся в кост­ном моз­ге, свя­за­но с тем, ка­кие бак­те­рии оби­та­ют у нас в ки­шеч­ни­ке.

Ко­гда мы ис­пы­ты­ва­ем стресс, мозг по­сы­ла­ет сиг­нал в ки­шеч­ник че­рез сим­па­ти­че­скую нерв­ную си­сте­му. Ки­шеч­ник в от­вет вы­де­ля­ет мень­ше энер­гии на пи­ще­ва­ре­ние. Если че­ло­век по­сто­ян­но на­хо­дит­ся в стрес­се, то это от­ра­жа­ет­ся на его ап­пе­ти­те, и он стра­да­ет от ме­тео­риз­ма или диа­реи. Со вре­ме­нем стен­ки ки­шеч­ни­ка мо­гут ис­тон­чить­ся, а им­мун­ные клет­ки ста­нут вы­ра­ба­ты­вать все боль­шее ко­ли­че­ство сиг­на­лов, за­став­ляя ор­га­низм сни­зить по­рог чув­стви­тель­но­сти и устой­чи­во­сти к стрес­су. Так что если вы дол­го бо­ри­тесь с пло­хим пи­ще­ва­ре­ни­ем, то, воз­мож­но, это про­яв­ле­ние за­тя­нув­ше­го­ся стрес­са.

Семь симп­то­мов за­нять­ся здо­ро­вьем ки­шеч­ни­ка

Бен Эн­джел, ин­флю­ен­сер и биох­а­кер, в сво­ей кни­ге рас­ска­зы­ва­ет о семи важ­ных симп­то­мах, ко­то­рые сто­ит иметь в виду, за­бо­тясь о сво­ем пси­хо­ло­ги­че­ском здо­ро­вье:

Ме­тео­ризм — это осо­бен­но ча­стый симп­том, ко­то­рый со­пут­ству­ет ле­че­нию ан­ти­био­ти­ка­ми и боль­шим ко­ли­че­ством дру­гих ме­ди­ка­мен­тов, скуд­ной ди­е­те и стрес­су. Взду­тие жи­во­та го­во­рит о том, что в ки­шеч­ни­ке дис­ба­ланс бак­те­рий: из­бы­ток опре­де­лен­ных штам­мов при­во­дит к ги­бе­ли «хо­ро­ших». Вос­ста­но­вить мик­ро­фло­ру мож­но, вклю­чив в свой ра­ци­он сы­рые ово­щи, ква­ше­ную ка­пу­сту и ком­бу­чи, бо­га­тые по­лез­ны­ми мик­ро­огра­низ­ма­ми.

Мы ча­сто не об­ра­ща­ем вни­ма­ние на этот симп­том, ко­гда речь идет о здо­ро­вье ки­шеч­ни­ка. Хотя Can­dida al­bi­cans — обыч­ный оби­та­тель на­ше­го ки­шеч­ни­ка, ко­гда бак­те­рий это­го вида ста­но­вит­ся слиш­ком мно­го, это при­во­дит к ощу­ще­нию силь­ной уста­ло­сти. Can­dida пи­та­ет­ся са­ха­ром, за­став­ляя нас по­гло­щать его все боль­ше и боль­ше. Су­ще­ству­ет спе­ци­аль­ная ме­сяч­ная ди­е­та, что­бы вер­нуть ба­ланс мик­ро­ор­га­низ­мов в ки­шеч­ни­ке. (Од­на­ко, нет до­сто­вер­ных до­ка­за­тельств того, что ди­е­та ра­бо­та­ет — прим. «Цеха»)

3. Раз­дра­жен­ный ки­шеч­ник

Бо­лее 45 мил­ли­о­нов че­ло­век стра­да­ют от син­дро­ма раз­дра­жен­но­го ки­шеч­ни­ка. И чем про­бле­ма се­рьез­нее — тем боль­ше стрес­са она при­вно­сит в нашу жизнь. Та­кое со­сто­я­ние ме­ди­ки неред­ко свя­зы­ва­ют с по­вы­шен­ной раз­дра­жи­тель­но­стью, тре­во­гой и дру­ги­ми пси­хи­ат­ри­че­ски­ми симп­то­ма­ми.

Что­бы вос­ста­но­вить здо­ро­вье ки­шеч­ни­ка, вра­чи со­ве­ту­ют за­се­лить его по­лез­ны­ми бак­те­ри­я­ми двух ви­дов — би­фи­до­бак­те­ри­я­ми и лак­то­ба­цил­ла­ми.

4. Про­бле­мы со сном

Ис­сле­до­ва­те­ли из Гон­конг­ско­го уни­вер­си­те­та за­яв­ля­ют: мик­ро­биом ки­шеч­ни­ка силь­но вли­я­ет на наши при­выч­ки сна и бодр­ство­ва­ния. Вос­па­ли­тель­ные про­цес­сы, эмо­ци­о­наль­ный и фи­зио­ло­ги­че­ский стресс мо­гут ме­нять со­став мик­ро­фло­ры ки­шеч­ни­ка, что от­ра­жа­ет­ся на на­шем пси­хо­ло­ги­че­ском со­сто­я­нии.

5. Раз­дра­же­ния кожи

Вос­па­ле­ние ки­шеч­ни­ка мо­жет при­ве­сти к утон­че­нию его сте­нок. Это зна­чит, что про­те­и­ны, от ко­то­рых за­ви­сит здо­ро­вье кожи, бу­дут быст­рее вы­во­дить­ся из ор­га­низ­ма, про­во­ци­руя акне, эк­зе­мы и ро­за­цеа. Сей­час уче­ные ак­тив­но за­ни­ма­ют­ся изу­че­ни­ем того, как вза­и­мо­свя­за­ны со­сто­я­ние кожи и ки­шеч­ни­ка.

6. Ауто­им­мун­ные за­бо­ле­ва­ния

Хотя по­доб­ных ис­сле­до­ва­ний пока немно­го, уже есть до­ка­за­тель­ства свя­зи меж­ду ки­шеч­ны­ми ауто­им­мун­ны­ми за­бо­ле­ва­ни­я­ми и бак­те­ри­аль­ным дис­ба­лан­сом. Если вы стра­да­е­те как от пси­хи­че­ских рас­стройств, так и от ауто­им­мун­ных за­бо­ле­ва­ний, не от­кла­ды­вай­те ле­че­ние ки­шеч­ни­ка.

7. Непе­ре­но­си­мость неко­то­рых про­дук­тов

Люди ча­сто уде­ля­ют недо­ста­точ­но вни­ма­ния изу­че­нию при­чин сво­ей ал­лер­гии. Обя­за­тель­но прой­ди­те тест на непе­ре­но­си­мость опре­де­лен­ных про­дук­тов, что­бы из­бе­жать непри­ят­ных сюр­при­зов и по­за­бо­тить­ся о здо­ро­вье сво­е­го ки­шеч­ни­ка. От­сут­ствие воз­бу­ди­те­лей ал­лер­гии по­мо­жет вам так­же сбе­речь и мен­таль­ное здо­ро­вье.

Источник

Тревога у больных хроническими заболеваниями органов пищеварения

*Импакт фактор за 2018 г. по данным РИНЦ

Читайте в новом номере

Исследования, проведенные в последние годы по изучению самых разных заболеваний органов пи­щеварения (язвенная болезнь, неязвенная диспепсия, гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь, неспецифический язвенный колит, дискинезия желчевыводящих путей, синдром раздраженного кишечника), показали, что идея психосоматизации, впервые возникшая еще в XIX веке, остается актуальной до настоящего времени.

Учитывая практическую значимость данного на­прав­ления, в ЦНИИ гастроэнтерологии по инициативе ди­ректора института проф. Л.Б. Лазебника создана лаборатория клинической психологии, целью которой является изучение психосоматических аспектов заболеваний органов пищеварения и повышение качества жизни больных путем коррекции нарушений психической адаптации, сопровождающих обострение хронических заболеваний. Чаще всего нарушения психической адаптации проявляются синдромом тревоги. В связи с этим основными задачами, стоящими перед сотрудниками лаборатории, являются диагностика синдрома тревоги у больных во время их пребывания в стационаре по поводу обострения хронических заболеваний органов пищеварения, определение индивидуальных особенностей проявления тревожных реакций в отношении к болезни у данной категории больных и проведение коррекции патологического реагирования на болезнь психотерапевтическим и психофармакологическим методами.
В качестве базовой идеи данного направления научно–практической работы рассматривается представление о том, что любая болезнь не ограничивается клиническими симптомами заболевания (боли в животе, тошнота, изжога и т.д.), а развивается на нескольких уровнях. Такой системный подход учитывает все разнообразие проявлений заболевания, а именно: какие чувства и эмоции вызывает болезнь (эмоциональный уровень), что больной думает о своей болезни (когнитивный уровень), как оценивает свое состояние в этой ситуации и как ведет себя, имея определенное представление о себе и своем состоянии (интегративный уровень) (рис. 1).
На основании представленной схемы процесс психосоматизации можно описать следующим образом (рис. 2).
Реагируя на события жизни, любой человек время от времени испытывает тревогу. В известных пределах она является нормальной, так как служит сигналом к необходимости понимания источника дискомфорта, обдумыванию ситуации и действию, посредством которого возможно восстановление нарушенного равновесия.
Нарушение психической адаптации в стрессовой ситуации проявляется как диффузная тревога, переходящая рамки реакции на конкретные раздражители. Это состояние проявляется резким возрастанием готовности к тревожным реакциям, которые начинают возникать на малейшие раздражители. Как следствие, появляются другие эмоции тревожного ряда: эмоциональное напряжение, внутреннее беспокойство, страхи с деструктивным содержанием.
Тревога, как правило, сопровождается склонностью к фиксации своего внимания на событиях внутреннего мира, уходу в себя. Это, естественно, сопровождается обдумыванием вопросов, связанных с болезнью, что означает включение когнитивного уровня заболевания. В состоянии тревоги у больных, как правило, наблюдаются трудности вербализации оттенков своих переживаний и снижение способности к логическому мышлению. В большинстве случаев отмечается болезненная фиксация мыслей на теме болезни, в результате чего уровень тревоги по типу обратной связи еще более усиливается.
Влияние тревоги на физический уровень болезни происходит через активизацию вегетативной нервной системы. Поэтому многообразие вегетативных реакций в тревожном состоянии по своей сути является вегетативными коррелятами тревоги.
Одна из особенностей соматических проявлений при тревоге – их полисистемный характер: неврологическая симптоматика (головокружения, неустойчивость и шаткость походки, периодически возникающие обморочные состояния, онемение рук и ног по типу «перчаток» и «носков», парестезии), симптоматика со стороны сердечно–сосудистой системы (боли в области сердца, ощущение учащенного сердцебиения или, наоборот, эпизоды замирания сердца), со стороны органов дыхания (ощущение нехватки воздуха, невозможности сделать полный вдох). К числу соматовегетативных нарушений можно отнести и приливы жара или холода, учащенное мочеиспускание, боли в мышцах, субъективное ощущение «зажатости тела» и невозможности расслабиться.
На фоне этих многообразных жалоб клинические проявления болезней органов пищеварения могут теряться или, наоборот, выступать на первый план. При этом среди них можно выделить жалобы, соответствующие имеющемуся органическому заболеванию (например, язвенной болезни) и многообразные жалобы, не связанные с основным заболеванием. Такие функциональные жалобы имеют ряд особенностей, позволяющих заподозрить их связь с высоким уровнем тревоги.
Самым частым симптомом являются боли в животе. Боли могут иметь различный характер. У ряда больных боли отличаются образностью и отчетливой предметностью («как будто прокололи гвоздем, как будто вбили кол» и т.д.) В некоторых случаях алгии достигают степени телесных фантазий и имеют причудливые описания. Связь с характером питания и нарушением диеты обычно отсутствует, а зависимость появления и выраженности симптомов в связи с эмоциональными перегрузками и переутомлением является обязательной. Про­яв­ле­нием невротической симптоматики могут быть тошнота и рвота. Психогенная рвота обычно совершается легко, без мучительного натуживания и предшествующей тя­го­стной тошноты. Психогенная тошнота обычно сочетается со слюновыделением или сухостью во рту. Ее ха­рак­терной чертой является связь с эмоциональным перенапряжением. Чаще всего тошнота развивается на фоне фобий.
Довольно частым проявлением невротической симптоматики являются затруднения и боли при глотании (дисфагия). Трудности при проведении пищевого комка могут ощущаться на любом уровне пищевода. Ха­рак­тер­ным является то, что прохождение жидкой пищи за­труд­нено в большей степени, чем твердой.
Классическим невротическим симптомом является globus hystericus, который чаще всего встречается у жен­щин молодого возраста. При этом в горле ощущается инородное тело (комок), давление или чувство жжения в области шеи, обычно ослабевающее во время еды.
Более редким симптомом функциональных невротических расстройств желудочно–кишечного тракта является аэрофагия (упорная, зачастую громкая, отрыжка воздухом). Среди встречающихся в практике неприятных ощущений в верхних отделах же­лу­до­ч­но–кишечного тракта следует отметить также психогенный халитоз (ложное ощущение пациентом неприятного запаха выделяемого изо рта воздуха), дисгевзию (неврогенное расстройство вкуса, проявляющееся не зависящим от еды и не имеющим под собой органической природы ощущением горечи во рту) и глоссодинию (нарушение чувствительности языка, проявляющееся жжением, давлением или покалыванием в языке и близлежащих областях).
Хорошо известны и психогенные поносы («медвежья болезнь»), связанные с периодами эмоциональных перегрузок. При этом императивные позывы на дефекацию могут возникать в самой неподходящей ситуации, что является источником тяжелых переживаний и развития состояния тревожного ожидания повторения этих явлений. Возможно появление поносов ночью или в ранние утренние часы, что приводит к бессоннице и увеличивает астению.
Нервный фактор может играть определенную роль и в развитии хронических запоров. В этих случаях характерным является повышенная забота об акте дефекации и появление тревоги в случае его своевременного отсутствия. Фиксация внимания на частоте, количестве и качестве своих испражнений и связанные с этим эмоции становятся важной частью внутреннего мира больных.
Функциональные жалобы редко бывают изолированными, так как они являются соматическим отражением диффузной тревоги. Многочисленность жалоб, их вариабельность и необычный характер, вычурность описаний, яркая эмоциональная окраска являются теми особенностями, которые позволяют врачу заподозрить их функциональный характер.
Естественно, имея такое большое количество жалоб и так ярко эмоционально на них реагируя, пациенты подобного склада считают себя очень больными людьми. «Я очень болен» – это обычное заключение, рождающееся у них на интегративном уровне болезни. И как следствие принятого решения, больные ходят от одного врача к другому, госпитализируются в разные стационары, из которых выписываются неудовлетворенными результатами лечения. Большое количество выписок из разных стационаров и заключений на основе различных методов обследования, не подтверждающих наличие серьезного заболевания, также наводит на мысль о тревожном больном.
Чрезмерная тревога причиняет неудобства не только самим больным, но и их близким, от чего ситуация в семье и на работе усугубляется, создавая почву для новых стрессовых ситуаций и углублению ухода в болезнь, как способа дистанцироваться от житейских трудностей. Таким образом, решение «я болен» и субъе­ктивное определение степени тяжести заболевания является для больного кардинальным. От отношения к болезни зависит его поведение и в большом, и в малом.
С точки зрения учения о тревоге важны гипернозо­гнозические реакции на болезнь, которые определяются высокой значимостью соматического страдания, убежденностью в невозможности самостоятельно совладать с симптомами заболевания. Их развитие связано не с объективным положением дел, а с субъективным отношением, при котором тяжелыми представляются не только проявления болезни, но и ограничения, налагаемые соматическим страданием на бытовую и профессиональную деятельность. Тревога в структуре гипернозогнозических реакций может переплетаться с фобиями, стойким снижением настроения, общей подавленностью, доминированием мрачного взгляда на жизнь. У многих больных наблюдаются сенситивные реакции по отношению к болезни. Они связаны с распространенными среди населения представлениями об опасности диагноза. Больные замечают, что симптомы соматического страдания не просто заметны окружающим, но вызывают у них «осуждающие» или «брезгливые» взгляды. Пациенты констатируют изменившееся к ним отношение сотрудников (чаще всего из–за таких симптомов, как аэрофагия, халитоз, но, может быть, и в связи с необходимостью соблюдения диеты), в результате чего у них формируется избегающее поведение. Круг общения ограничивается близкими родственниками, «привыкшими» к болезненным симптомам.
Патопсихологические реакции на развитие болезни со временем могут становиться привычной формой реагирования, устойчивой особенностью поведения больных. Основой для нарастающей психопатизации личности является затяжное течение болезни. Цепная реакция в конечном счете завершается врастанием в структуру личности астенических черт (астеническое развитие).
При наличии фиксации эмоций и мыслей на своем заболевании возможно ипохондрическое развитие личности. Его признаками являются тревожное прислушивание пациента к «патологическим процессам» в желудочно–кишечном тракте, учащение эпизодов ухудшения самочувствия, расширение спектра жалоб, нарастание несоответствия выраженности и длительности эпизода соматических жалоб тяжести психотравмирующих ситуаций.
По такому пути идет формирование и закрепление «замкнутого круга»: тревога, возникшая в стрессовой ситуации – соматизация тревоги и развитие заболевания – патологические реакции на болезнь, усиливающие тревожные реакции.
Диагностика синдрома тревоги
Тревога может быть видна внимательному врачу во время разговора с больным по его поведению и характеру изложения жалоб. Дополнительно могут быть использованы психодиагностические методики. Для диагностики тревоги чаще всего используют Гос­пи­таль­ную шкалу тревоги и депрессии, опросник Спилбергера и методику многостороннего исследования личности. С целью выявления патологического реагирования на болезнь применяют опросник ЛОБИ (Определение психологического типа отношения к болезни), ценность которого возрастает от того, что он может быть успешно применен врачами, не имеющими психологического образования.
Результат обследования больного с помощью опросника ЛОБИ может выявить один из 12 типов отношения к болезни (рис. 3), а также смешанный и диффузный ва­ри­анты, означающие одновременное присутствие признаков двух или трех типов отношения к болезни при смешанном и более трех – при диффузном варианте (рис. 4).
Как показали наши наблюдения, гипернозогнозические реакции на болезнь встречаются примерно у каждого третьего больного в период их пребывания в стационаре по поводу обострений хронических заболеваний органов пищеварения. При изучении индивидуальных особенностей патологического реагирования на болезнь у 63 больных были выявлены следующие типы отношения к болезни: ипохондрический – у 9 больных (14,4%), тревожный – у 4 больных (6,3%), сенситивный – у 4 больных (6,3%). Самыми частыми были смешанные и диффузные варианты отношения к болезни, включавшие одновременное присутствие всех вышеперечисленных признаков. Эти больные, безусловно, нуждаются в лечебных мероприятиях, направленных на коррекцию тревоги, как основного компонента патологического реагирования на болезнь.
Лечение
Одним из признаков высокого уровня тревоги у гастроэнтерологических больных можно считать отсутствие клинического эффекта от проводимого соматотропного лечения. Хороший результат у данной категории больных может быть достигнут только при включении в комплексную терапию психотерапевтических и психофармакологических мероприятий.
Психотерапевтическое воздействие у больных с гипернозогнозическими реакциями должно быть направлено на уменьшение тревожных реакций и помощь в организации поведения, помогающего справиться с обострением заболевания. Клиническими признаками улучшения в результате проведенной психотерапевтической работы является выбор наиболее рациональной тактики поведения относительно своей болезни.
У некоторых больных уровень тревоги столь высок, что они не могут справиться с ней без психофармакологических препаратов. С целью уменьшения уровня тревоги наряду с гастроэнтерологическими препаратами в курс комплексного лечения целесообразно включать транквилизаторы (более современным является обозначение препаратов данной группы, как «анксиолитические средства»).
Следует принимать во внимание не только воздействие этих препаратов на эмоциональные реакции человека, но и особенности их взаимодействия с медикаментами, применяемыми для лечения нарушений в системе органов пищеварения. В гастроэнтерологии чрезвычайно важным является антихолинэргическое действие, которым обладают некоторые анксиолитики, полезным может оказаться и противорвотный эффект лекарств данного ряда.
Как показывает опыт, именно страх психологической зависимости, т.е. потребности приема лекарства при малейшей тревоге по любому поводу, останавливает больных и врачей на пути назначения психофармакологических препаратов даже в тех случаях, когда показания к их назначению очевидны. Поэтому при выборе препарата внутри данной группы предпочтение отдается современным препаратам, не имеющим опасности возникновения привыкания к ним.
Всеми этими свойствами (сильное анксиолитическое действие в сочетании с полезными для гастроэнтерологической практики антихолинэргическим и противорвотным действием, а также отсутствие привыкания, свойственного ранее широко применяемым бензодиазепинам) обладает гидроксизин (Атаракс).
Приобретенный опыт назначения Атаракса тревожным больным в период обострения хронических заболеваний органов пищеварения свидетельствует не только о его благоприятном воздействии на психику (снижение уровня тревоги), но и о более быстром и стойком исчезновении симптомов соматического страдания.
Поскольку предубеждение больных об опасности данных лекарств все еще является достаточно стойким, необходимы осторожность и последовательность в проведении психофармакотерапии. Полученный нами опыт позволяет дать следующие рекомендации:
• Прежде чем назначать психофармакологические препараты, надо обязательно получить согласие больного на прием данного лекарства. Это достаточно легко сделать, объяснив больному необходимость лечения и указав на отсутствие привыкания к данному препарату. Свои слова можно подтвердить демонстрацией результатов психодиагностического обследования больного. При отказе следует осведомиться о причине этого отказа.
• Когда согласие больного получено, встает вопрос о выборе дозы препарата и времени его приема. При этом необходимо опираться на данные анамнеза, касающиеся опыта больного относительно приема психофармакологических препаратов в прошлом.
• Если такого опыта нет, то целесообразнее в первый раз принять Атаракс за час до сна и начинать с половинной дозы (12,5 мг). Такой подход объясняется тем, что первый прием препарата может сопровождаться сонливостью. Это может усилить тревогу больного, как признак «вредного» или чрезмерного влияния и послужить поводом для отказа от приема препарата.
• Если опыт приема психофармакологических препаратов существует, то стоит поинтересоваться, является ли этот опыт позитивным или негативным.
• В случае позитивного опыта назначать сразу полную разовую дозу (25 мг) и быстро увеличить ее до лечебной дозы 50 мг (в два приема: 25 мг два раза или в три приема: 12,5 мг утром – 12,5 мг днем и 25 мг вечером).
• При негативном прошлом опыте надо осведомиться, какие именно препараты принимал больной и на что опирается его негативная реакция на лекарства. С учетом полученной информации необходимо еще раз объяснить, что препарат хорошо переносится. При со­гласии больного на проведение терапии в этом случае стоит начинать с половинной разовой дозы (12,5 мг) и увеличивать ее до лечебной дозы медленно.
Нами была проведена оценка эффективности лечения гидроксизином (Атараксом) 38 гастроэнтерологических больных с высоким уровнем тревоги в отношении к своему заболеванию. Начальная доза препарата соответствовала 25 мг (в случае, если больной уже имел опыт приема транквилизаторов ранее) или 12,5 мг (если больной принимал препарат из группы транквилизаторов впервые). В последующем доза препарата постепенно увеличивалась (максимальная суточная доза 50 мг). Продолжительность курса лечения составляла две недели. Во всех случаях Атаракс был назначен дополнительно к проводимой терапии основного гастроэнтерологического заболевания.
Результаты определения реакций на болезнь у 38 больных до и после комплексного лечения, включающего Атаракс, представлены на рисунке 5.
Из представленных данных видно, что патологические реакции на болезнь после 2–недельного курса лечения сохранились у 11 из 38 больных (28,9%); соответственно, в 71,1% случаев лечение гипернозогнозических реакций на болезнь анксиолитиком Атараксом было эффективным. Наилучшие результаты достигнуты при лечении тревожного (3 больных) и сенситивного (4 больных) типов отношения к болезни – признаки патологического реагирования на болезнь в этих случаях прошли полностью. Труднее всего поддавался лечению ипохондрический тип отношения к болезни, тревожно–ипохондрические реакции сохранились у 3 из 6 больных.
Патологические реакции смешанного типа сохранились у 7 из 25 (28%) больных. Это были больные с низким уровнем осознанности своего психического состояния и наличием выраженной дезадаптации в связи с болезнью.
У всех 11 больных с недостаточно эффективным лечением тревога не ограничивалась ситуацией болезни, а присутствовала в виде психопатологического синдрома (у 4 больных – тревожного и у 7 – тре­вож­но–депрессивного). При продлении курса лечения еще на 3 недели после выписки из стационара положительного эффекта удалось достичь в большинстве случаев: из 7 больных, прошедших повторное обследование, у 5 удалось достичь полной редукции тревоги, у 2 – снижения степени выраженности тревожных реакций. Всем этим больным рекомендовано наблюдение в психоневрологическом диспансере.
Заключение
В комплексном лечении больных гастроэнтерологическими заболеваниями необходимо учитывать их реакции на болезнь. В основе гипернозогнозических реакций лежит тревога, развивающаяся в большинстве случаев на фоне повышенной личностной тревожности. Учитывая это обстоятельство, положительное влияние анксиолитических препаратов является легко доказуемым. К числу положительных качеств Атаракса, проверенных в данном исследовании, можно отнести достаточно быстрое наступление терапевтического эффекта и главное – отсутствие свойственного бензодиазепинам «синдрома отмены». Гипернозогнозические реакции были полностью купированы у 71,1% больных через две недели лечения. При выборе режима дозирования необходимо учитывать прошлый опыт больного по применению психофармакологических препаратов. s

Источник