Лит-ра по мед.психологии / Психосоматика и психотерапия
к себе в целях самозащиты, контролирует Б., который становится заторможенным, замкнутым и вследствие этого менее чувствительным.
Автор указывает, что при переживании утраты «депрессивная защита, словно панцирь, сковывает свободу двигательных актов». Оцепенение играет в таких случаях положительную роль, блокируя возможность суицидальных действий на период переработки утраты.
П. М. Левинсон (Lewinsohn, 1974) указывает на значение социальной дезадаптации в начале развития депрессии. Постепенное снижение положительной стимуляции (уменьшение приятных или увеличение неприятных событий) приводит к снижению настроения и самообвинению. Если начинается депрессия, то вторичная выгода (положительная стимуляция симпатией, вниманием и т. д.) усиливает состояние до уровня клинически выраженной депрессии.
К. Дернер и У. Плог (1997) перечисляют следующие отказы, характерные для развития депрессии:
• возникающие при выборе пути, профессиональной адаптации;
• возникающие при идентификации с идеализированным объектом любви и связанные с утратой самоидентификации; 144
• связанные с уходом из родительской семьи и добрачной компании при вступлении в брак;
• возникающие при невозможности достичь интимности в супружестве или победить брачного партнера, чтобы самоутвердиться.
Неотъемлемой составной частью депрессии является печаль, которая возникает в результате действительной или воображаемой утраты, угрожающей безопасности, благополучию и самоуважению человека. Предрасположенность к печали формируется на оральной стадии, в период максимальной беспомощности и зависимости младенца. Печаль является основным компонентом переживания траура. При переживании утраты происходит идентификация с утраченным объектом, человек регрессирует на орально-садистическую стадию с ее фрустрациями, когда ребенок испытывает к матери амбивалентные чувства любви и ненависти. В результате появляется чувство гнева. Однако суровое Супер-Эго наказывает человека при каждом появлении агрессивных побуждений чувством вины за повышенные претензии Я. Чувство вины трансформирует агрессию в аутоагрессию. При этом наблюдается, в частности, отказ от пищи, который рассматривается как выражение вытесненного орального либидо с его деструктивными тенденциями.
Дополнительной защитой от агрессивных импульсов служит страх действия, блокирующий мотивационно-волевую сферу. Переживание своей несостоятельности в ситуации утраты приводит к развитию тревоги, которая ведет свое происхождение из сепарационного синдрома маленького ребенка. Снижение самооценки сопровождается переживанием стыда как показателя чувства неполноценности. Кроме того, используются следующие Эго-защиты: формирование реакции, изоляция аффекта, уничтожение сделанного.
Некоторые депрессогенные установки основаны на «тирании долженствования» по Карен Хорни (1993). Наиболее распространенные долженствования таковы.
1. Я должен быть самым щедрым, тактичным, благородным, мужественным и самоотверженным. 2. Я должен быть идеальным другом, любовником, супругом, родителем, студентом, учителем. 3. Я должен справляться с любым затруднением, сохраняя полное самообладание.
4. Я должен быть способен быстро найти решение любой проблемы.
5. Я никогда не должен страдать; я всегда должен быть счастливым и безмятежным.
6. Я должен все знать, понимать и предвидеть.
7. Я должен всегда владеть собой, я должен всегда управлять своими чувствами.
8. Я должен считать виновным себя, я не должен никогда и никому причинять боль.
9. Я никогда не должен испытывать усталость или боль.
10. Я должен быть всегда на пике продуктивности.
Райнер Тёлле (1999) указывает, что больные дистимией часто воспитываются по типу тревожной гиперопеки, которая оберегает ребенка от опасностей окружающего мира, но делает его зависимым, ранимым и несамостоятельным. Обычно подобная гиперопека отражает вытесненные агрессивные тенденции матери по отношению к ребенку и свидетельствует о запрете на проявления враждебных чувств с обеих сторон. Ребенку разрешено испытывать лишь страх и чувство вины. Так агрессия трансформируется в гетероагрессию, а у ребенка формируется амбивалентный конфликт между потребностью в независимости и страхе разлуки. Впоследствии даже при угрозе отвержения возникает глубокая нарцис-сическая обида, появляются враждебные чувства к объекту зависимости, которые обращаются против пациента в форме самообвинений. Вальтер Бройтигам (1999) подчеркивает, что больные депрессией обнаруживают оральную зависимость от идеализируемого объекта, в том числе от врача. При этом больной колеблется между безотказным пассивным поведением, не откликающимся лишь на предложение принять помощь, и упорными активными тенденциями, отражающими поиск признания. Он предпочитает угождать другим и защищать их. Своим безупречным образом жизни больной старается отвергнуть таящиеся в нем агрессивные тенденции. Став ненужным, больной лишается своей обычной защиты, и агрессия обнаруживается в виде самоупреков. Внимание врача к страданиям больного в какой-то степени компенсирует ему утраченные отношения, подкрепляя тем самым механизм депрессии.
Аарон Бек (2003) предложил когнитивно-бихевиоральную модель депрессии, объясняющую ее логическим следствием негативных схем познания, при которых образ «Я», жизненный опыт и будущее рассматриваются «через черные очки». Эти схемы формируются на ранних этапах жизни и могут активизироваться жизненными ситуациями или стрессом. Автор описал когнитивную
депрессивную триаду: негативное отношение к самому себе с самообвинениями; негативная интерпретация жизненного опыта с пе реоценкой прошлого; пессимистический взгляд на будущее.
А- Бек обнаружил в происхождении депрессии патогенную роль следующих когнитивных нарушений:
• функциональная фиксация (снижение активности мышления, его стереотипность вследствие «связанности» мышления прошлым опытом);
• избирательность памяти с акцентом на негативные аспекты прошлого опыта;
• произвольность выводов — формирование их в отсутствие достаточных фактических данных;
• избирательная абстракция, когда целостное представление о ситуации формируется на основе одного элемента, вырванного из контекста, при игнорировании остальных;
• сверхгенерализация — формирование обобщающего вывода на основании единичного случая; «максимизация-минимизация» — приписывание ситуации или ее аспектам неадекватно
преувеличенного или преуменьшенного значения.
Автор выделяет установки, предрасполагающие к развитию депрессивных переживаний:
• Чтобы быть счастливым, я должен быть удачливым во всех начинаниях.
. • Чтобы чувствовать себя счастливым, меня должны понимать (любить, восхищаться) все и всегда.
• Если я не достиг вершины, то потерпел провал.
• Как чудесно быть популярным, известным, богатым; ужасно быть неизвестным, посредственным.
• Если я допускаю ошибку, значит, я глуп.
• Моя ценность как личности завис ит от того, что думают обо мне другие.
• Я не могу жить без любви.
• Если моя супруга (возлюбленная, родители, ребенок) не любит меня, значит, я ни к чему не годен.
• Если кто-то со мной не соглашается, значит, он не любит меня.
• Если я не использую каждый шанс для собственного продвижения, то позже я об этом пожалею. В свою очередь, в формировании перечисленных когниций выявлено участие следующих онтогенетических факторов:
• утрата одного из родителей в детстве, после чего человек любые утраты интерпретирует как необратимые, вызывающие чувство потери контроля над событиями и небезопасности;
• опыт ранней сепарации и, соответственно, переживания в детстве сепарационной тревоги;
• опыт небезопасной привязанности в раннем детстве, чаще всего — к тревожной или отвергающей матери, не способной обеспечить чувство безопасности;
• наличие родителя, убежденного в своей неполноценности и/ или имеющего жесткую, ригидную систему убеждений и правил; эти установки перенимаются ребенком на основе моделирования и социальной идентификации;
• негативный опыт общения со сверстниками, братьями и сестрами; дефицит социального опыта и социальных навыков; это препятствует эмпирической проверке и переоценке ранних детских убеждений;
• физический дефект (избыточный вес, ношение очков и т. п.) формирует низкую самооценку, а личностная защита в форме избегания контактов препятствует проверке и изменению детских коммуникативных схем.
А. Холмогорова и Н. Гаранян (1999) связывают депрессивные и тревожные расстройства с культом успеха и достижений, культом силы и конкурентности, культом рациональности и сдержанности, характерными для нашей современной культуры. Авторы отмечают эффект обратного действия сверхценной установки: культ успеха и достижения, при его завышенной значимости, ведет к депрессивной пассивности, культ силы — к тревожному избеганию и ощущению беспомощности, культ рассудка — к накоплению эмоций и разрастанию их физиологического компонента.
ПУТИ ВЫХОДА ИЗ ДЕПРЕССИИ Биологическое лечение. Для оценки депрессии используют психометрические шкалы
Гамильтона, Бека, Монтгомери-Асберг и др. (Смулевич, 2001; Вейн и др., 2002). Для дифференциальной диагностики эндогенной и реактивной депрессии применяют дек-
саметазоновый тест. В норме и при реактивной депрессии прием дексаметазона через сутки вдвое снижает уровень кортизола в крови. При эндогенной депрессии под действием дексаметазона не происходит подавление экскреции кортизола. Циклотимия обыч-
н о обнаруживает свою природу положительной реакцией на тера- пИ ю литием.
Наиболее эффективную форму терапии при эндогенной депрессии помогает выбрать седуксеновый тест — внутривенное введение 20 — 40 мг 0,5 процентного раствора седуксена. Если после вливания депрессивные переживания на время исчезают, то показаны иротивотревожные средства (амитриптилин, триптизол), если же симптомы сохраняются, то более эффективен мелипрамин.
В смешанных случаях применяют пиразидол и азафен, при наличии фобий и навязчивостей эффективен анафранил. Эти препараты могут вызвать нарушение четкости зрения, сухость во рту, головокружение, тахикардию и сильное сердцебиение. Они часто вызывают запоры, более тяжелыми побочными эффектами являются задержка мочеиспускания и паралич подвздошной кишки. Об этих побочных эффектах следует предупредить больного и использовать их как доказательство действия препарата. Более мягкими препаратами широкого спектра являются лудиомил, герфо-нал, паксил, феварин, коаксил, леривон, ремерон, ципрамил, про-зак (отечественный аналог — профлузак). При болях дополнительно назначают сонапакс, при желудочно-кишечных дисфункциях — хлорпротиксен, эглонил.
При выраженном астеническом синдроме показаны общеукрепляющие средства, ноотропные препараты и транквилизаторы бензодиазепинового ряда в сочетании с антидепрессантами с седативным действием (триптизол, герфонал) и малыми дозами «поведенческих» нейролептиков (сонапакс, хлорпротиксен, эглонил). Преобладание анергии является показанием для назначения малых доз нейролептиков, оказывающих энергизирующее действие (эглонил, френолон, стелазин, мажептил) в комбинации со стимуляторами типа цефедрина, сиднокарба, тирозола.
При терапии амбулаторных пациентов, которых отличают субклинические, недифференцированные формы депрессии, назначают антидепрессанты, сочетающие мягкий тимоаналептическии эффект с хорошей переносимостью (коаксил, пиразидол, золофт, феварин, паксил, леривон).
Терапевтический эффект антидепрессантов начинает проявляться в течение 1 — 3 недель, при этом первыми устраняются нарушения сна и аппетита, затем уходит адинамия и лишь в последнюю очередь — психологический компонент депрессии. Поскольку возвращение прежнего уровня энергии обычно происходит на Фоне сохраняющейся меланхолической безнадежности, это повы149
шает риск суицида. Распространенная врачебная ошибка — выдать в это время больному рецепт на большое количество лекарств, достаточное для совершения самоубийства.
Применяют также лекарственные растения с антидепрессивным действием: аралию, зверобой, астру ромашковую, вербену, вьюнок полевой, герань розовую, донник, душицу, жасмин, женьшень, кориандр, лаванду, лимонник, мелиссу, розу, шафран, элеутерококк.
Кроме того, полезны валериана, мята, пустырник, фенхель, хмель, кинза, укроп, петрушка, базилик, сельдерей. Следует заменить сахар медом, есть больше рыбы, орехов, бобовых и цельных
зерен, сырых овощей и фруктов, принимать витамин С и натуральную пчелиную пыльцу (аптечный препарат). При ипохондрической депрессии особенно эффективен отвар из корней цикория.
Больному надо посоветовать больше двигаться, увеличить продолжительность сна, перед которым принимать теплый душ, но не вытирать кожу насухо. Временный терапевтический эффект при аффективном расстройстве имеет депривация (лишение) сна. Для лечения сезонной депрессии назначают курс прозака от двух до четырех месяцев. Эффективна фототерапия (пребывание в солярии, освещенном лампами от 2500 до 10000 люкс). Больным рекомендуют не пользоваться солнцезащитными очками, брать отпуск зимой, в выходные дни совершать длительные лыжные или пешие загородные прогулки.
Судорожная терапия применяется при депрессии вне зависимости от того, вызваны ли судороги электрическим током или коразолом. Субконвульсивные электрические стимулы могут привести к оглушению и амнезии и даже могут удовлетворить желание больного быть наказанным. Основным показанием является лечение тяжелой депрессии, особенно сопровождающейся бредом, и депрессии, резистентной к терапии антидепрессантами. Этот метод также используется при лечении пожилых людей, у которых выражены побочные эффекты антидепрессантов и нейролептиков.
После купирования депрессивной симптоматики продолжают лечение эффективным антидепрессантом в течение времени, которое вдвое превышает продолжительность предыдущего приступа. Для предотвращения рецидива назначают поддерживающую терапию в течение 6—12 месяцев: при биполярном течении используют соли лития, для профилактики депрессивных приступов в период ремиссии используют финлепсин.
Психодинамическая терапия ориентирована на то, чтобы сформировать у больного чувство адекватной самооценки и понимание собственных подсознательных конфликтов и мотиваций, которые могут вызывать и поддерживать депрессию. Е. Якобсон (Jacobson j 971) следующим образом сформулировал терапевтическую позицию аналитика при лечении депрессивных больных. Нельзя допускать воцарения бессмысленной тишины или говорить слишком много, слишком быстро или проникновенно, то есть никогда не следует отдавать очень много или, наоборот, чересчур мало. Нужны относительно частые и продолжительные встречи в зависимости от настроения пациента, необходимо теплое отношение и уважение, но не успокоение и чрезмерное выражение доброты и симпатии.
Динамическая терапия депрессивного больного направлена в первую очередь на осознавание и отреагирование враждебных чувств, которые позволены при взаимодействии с терапевтом (в отличие от того, как это было с родителями). Необходимо поддерживать у пациента проявления эгоизма, соперничества, а иногда и оппозиции, интерпретируя их как победу над страхом и угодничеством. Терапевту важно признавать свои ошибки, соглашаться с критикой пациента в свой адрес, чтобы помочь ему перейти из позиции «снизу» в положение «на равных». Готовность пациентов к самокритике следует использовать для атаки их сурового Супер-Эго. Завершающая фаза терапии требует бережной работы со страхом разлуки, который связан у этих больных с детским переживанием необратимой сепарации или утраты.
М. Кляйн (2001) указывает, что в терапевтическом плане важно различать, страдает ли пациент от депрессивной вины или от пер-секуторной тревоги. При этом следует учитывать, что персекутор-
ный аспект часто выходит на первый план как экран и защита от лежащих глубже депрессии и вины. Большое значение придается анализу негативного переноса. М. Кляйн пишет: «Если аналитик склонен подкреплять позитивный перенос, он избегает того, чтобы играть в психике пациента роль «плохой» фигуры, и интроециру-ется преимущественно как «хороший» объект. Кроме того, в некоторых случаях вера в хорошие объекты может быть укреплена в достаточной
мере, но при этом очень далека от стабильности, так к ак пациент не был способен пережить ненависть, тревогу и подозрения, которые на ранних стадиях жизни были связаны и с опасными фигурами его родителей. И только в процессе анализа как Негативного, так и позитивного переноса, в результате которого Аналитик выступает попеременно то в роли хорошего, то в роли
плохого объекта, любимой или ненавидимой фигуры, то вызывая восторг пациента, то рождая в нем страх, пациенту удается проработать, а следовательно, и модифицировать ранние стадии тревог; уменьшается расщепление между плохими и хорошими фигурами, они становятся более синтезированными, т.е. агрессия смягчается благодаря либидо. Иначе говоря, тревога преследования и депрессивная тревога, можно сказать, ослабляются в самом своем основании».
X. Страпп (Strupp, 1975) разработал кратковременную психодинам ическую терапию с акцентом на отношениях в процессе лечения и парадигме переноса, для того чтобы вскрывать и корригировать ранние конфликты и депрессогенные стереотипы. Важными частями терапевтического процесса являются интерпретации, незаметный контроль над поведением пациента, непрямое предложение новых способов переживания и поведения.
Межличностная терапия (МЛТ) Дж. Клермана (Klerman, 1984) -кратковременный (12—16 недель) амбулаторный курс лечения субдепрессий (часто в комбинации с антидепрессантами). Эта методика была разработана для больных с непсихотическими депрессивными расстройствами. Она является индивидуальной психотерапией, направленной на улучшение общения и оценки окружающего, разъяснение особенностей эмоциональных состояний и облегчение межличностных контактов. Хотя терапия основывается на психодинамической теории, центр тяжести переносится с интрапсихических конфликтов на осознание конфликтов с ближайшим окружением и разрешение их. Терапевтические отношения строятся по принципу активного сотрудничества. Примером могут служить ролевые обсуждения (дискуссии) межличностных нарушений, таких как выраженная самозащита при общении. Межличностная терапия обычно применяется в комбинации с лечением антидепрессантами.
Психоаналитическая терапия может ускорить выздоровление и стабилизацию состояния пациентов, страдающих маниакальными расстройствами, в тех случаях, когда сам пациент способен и хочет осознать свои внутриличностные конфликты, которые могут вызывать маниакальные эпизоды и впоследствии их провоцировать. Психоанализ помогает также понять необходимость приема назначенных врачом лекарств и таким образом повысить степень согласия с лечебными мероприятиями.
Когнитивная терапия депрессий — краткосрочный курс, рассчитан обычно на 20 — 25 сессий в течение 12 недель. Когнитивная
те рапия связывает развитие психических симптомов и синдромов с привычными ошибками
мышления (познания). Депрессивные и ца рассматриваются как индивиды, у которых симптоматика
и аффект являются логическим следствием негативных схем познания, когда образ «Я», жизненный опыт и будущее воспринимаются «через черные очки». Когнитивные схемы формируются на ран- н их этапах жизни и могут активизироваться жизненными ситуациями или
Терапия основана на выявлении и коррекции хронических искажений мышления и неадаптивных установок, входящих в когнитивную депрессивную триаду по А. Беку (негативный взгляд на мир, на будущее, на себя). Когнитивная психотерапия фокусируется в первую очередь на таких дезадаптивных убеждениях: «Чтобы быть счастливым, нужно всегда добиваться успеха», «Чтобы быть счастливым, нужно, чтобы все любили тебя», «Еслиясделаю ошибку, это будет означать, что я бестолковый», «Я не могу жить без тебя», «Если человек спорит со мной, значит, я ему не нравлюсь», «Мое человеческое достоинство зависит от того, что думают обо мне другие».
А. Бек и его соавторы (2003) выделяют четыре базовые терапевтические мишени при работе с непсихотической депрессией, требующие применения специфических когнитивных подходов:
1) астения (необходимо поощрение к действию);
2) самокритичность («Допустим, я совершу такие же ошибки, станете ли вы меня за это презирать? »);
3) отсутствие удовлетворенности и удовольствия (в дневнике события дня оцениваются знаками «
4) отчаяние и суицид (пациенту показывают неубедительность его представления о ситуации как безвыходной).
А. Бек описывает две наиболее эффективные техники для повышения настроения депрессивных больных:
1. Техника учета проявлений активности. Пациент записывает все свои повседневные дела и в конце дня просматривает список.
2. Терапия мастерства и удовольствия. В конце дня пациент просматривает список совершенных
дел и за каждое дело ставит балл От 0до 10, соответствующий степени достижения и удовольствия. Применение указанных техник восстанавливает у больного пробелы в восприятии своего поведения, обнаруживает негативные иррациональные установки типа «у меня ничего не получится», 153
«меня ничто не радует» и т. п. Используются также следующие методы:
• Катарсис. Пациента побуждают к аффективной вербализации своего состояния и плачу. При этом он начинает себя жалеть, отрицание себя заменяется симпатией к себе.
• Идентификация. Перевод аутоагрессии в гетероагрессию. Порицание других вместо самокритики позволяет «выпустить» гнев, что дает ощущение силы и власти.
• Разыгрывание ролей. Терапевт жестко критикует пациента, имитируя его манеру самокритики. Пациент осознает перегибы собственной критики.
• Три колонки. В 1-й пациент описывает ситуацию, во 2-й -неадаптивные мысли, в 3-й — скорректированнные мысли. Таким образом он исследует свои неадаптивные мысли, которыми реагирует на ситуацию или провоцирует ее, а также лучше формулирует и систематизирует адаптивные мысли.
• Реатрибуция (атрибуция — объяснение причин поведения). Пациент, обвиняющий во всем себя, ищет другое объяснение события, перебирая все возможные причины. Благодаря этому восстанавливается адекватное тестирование реальности и самооценка.
• Переопределение. Например, «никто не уделяет мне внимания» переформулируется как «я нуждаюсь в чьей-то заботе». Пациент более точно и открыто определяет свою проблему. Поведенческая терапия направлена на корректировку специфических нежелательных паттернов поведения. Используется техника положительного подкрепления, а при стационарном лечении маниакальных больных — отрицательного подкрепления и знаковая структура, что позволяет сдерживать импульсивность и неадекватность поведения. При неглубоко соматизированной (маскированной) депрессии используются также гипнотерапия и арттерапия. Полезным оказывается знакомство с библейскими заповедями: «Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастия размыШ’ ляй»; «От скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда»; «Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать». Наиболее широко применяются следуЮ’ щие методы поведенческой терапии депрессивных больных:
1) отвлечение (вовлечение в интересное общение, физическую активность, игры, социальные контакты);
2) воображение (Пациент: «Я не смогу». Терапевт: «Вообразите и попробуйте»).
Высокоэффективной для лечения этих больных является разработанная нами методика кризисной терапии.
Групповая терапия для больных с выраженными суицидальными тенденциями рекомендуется в кризисных группах (Старшен-баум, 1987). Состояние других пациентов может улучшиться в атмосфере взаимной поддержки, группового обсуждения личных проблем и положительного подкрепления, а также благодаря межличностному взаимодействию и немедленной коррекции когнитивных дисфункций другими членами группы. Маниакальным больным группа помогает в нивелировке их грандиозных идей, более адекватном восприятии реальности, улучшает контроль, уменьшает страх психического заболевания и переживания одиночества.
Семейная терапия особенно показана в случаях, когда депрессия пациента представляет угрозу стабильности семьи и связана с событиями внутри нее. Учитывается также разрушительный характер маниакальных эпизодов для межличностных и профессиональных отношений. Нами разработана семейная кризисная терапия больных, переживающих конфликт зависимых отношений (Старшенбаум, 1994).
© — Доктор! У меня депрессия.
— Лучшее лекарство — с головой окунуться в работу.
— Но я замешиваю бетон!
Ануфриев А.К. (ред.) Психосоматические расстройства при цикло-тимных и циклотимоподобных состояниях. — М., 1979.
Бек А. и др. Когнитивная психотерапия депрессий. — СПб., 2003.
БинсвангерЛ. Случай Эллен Вест: Антропологически-клиническое исследование //
Экзистенциальная психология. Экзистенция. — М.,2001. — С.361-511.
БинсвангерЛ., Мэй Р., Роджерс К. Три взгляда на случай Эллен Вест //Моск. психотер. журнал. — 1993. — №3.
Бройтигам В. и др. Психосоматическая медицина: Краткий учебник. — М„ 1999. ЬрюдалъЛ. Ф. Психические кризисы в новой перспективе. — СПб., 1998.
Вейн A.M. и др. Депрессия в неврологической практике: Клиник^ диагностика, лечение. — М.,2002. Волкова С. В., Холмогорова А. Б. Семейные источники негативной когнитивной схемы при эмоциональных расстройствах: На при. мере тревожных, депрессивных и соматоформных расстройств //Моск. психотер. журнал. — 2001. — №4.
Гаранян Н. Г., Холмогорова А. Б. Интегративная психотерапия тревожных и депрессивных расстройств на основе когнитивной модели // Моск. психотер. журнал. — 1996. — №3. Дернер К., Плог У. Заблуждаться свойственно человеку: Учебное пособие по психиатрии и психотерапии. — СПб., 1997.
Десятников В. Ф., Сорокина Т. Т. Скрытая депрессия в практике врачей. — Минск, 1981. Дунаевский В. В. Психиатрия и психосоматическая медицина. -СПб., 1995.
Зиновьев С. В. Наследство Ниобы: Лики депрессии. — СПб., 2002. Зиновьев С. В. Суицид: Попытка системного анализа. — СПб., 2002. ИзардК. Э. Психология эмоций. — СПб., 1999.
Ишутина Н. П., Раева Т. В. Депрессивные расстройства и их терапия в дерматологической практике. — Томск, 1999.
КемпинскийА. Меланхолия. — СПб., 2002.
Кляйн М. и др. Развитие в психоанализе. — М., 2001.
Козлов В. В. Работа с кризисной личностью: Методическое пособие. — М., 2003.
Кораблина Е. П. и др. Искусство исцеления души: Этюды о психологической помощи: Пособие для практических психологов. -СПб., 2001.
Корнетов Н. А. Психогенные депрессии: Клиника, патогенез. -Томск, 1993.
Краузе Р. И др. Исследование аффектов и психотерапевтическая практика//Моск. психотер. журнал. — 1977. — № 1.
Кристал Г. Нарушение эмоционального развития при аддиктив-ном поведении // Даулинг С. (ред.) Психология и лечение зависимого поведения. — М. 2000. — С. 80— 118.
Крукович Е. И., Ромек В .Г. Кризисное вмешательство: Учеб.-метоД’ пособие. — Минск, 2003. Крыжановский А. В. Циклотимические депрессии: Клиника, лечение и предупреждение приступов.
Мастерство психологического консультирования. — СПб., 2002.
Меновщиков В. Ю. Психологическое консультирование: Работа 0 кризисными и проблемными ситуациями. — М.,2002.
Одсяянников С. А., Цыганков Б. Д. Пограничная психиатрия и соматическая патология: Клиникопракт. рук-во. — М.,2001.
Осколкова С. Н. Депрессивные состояния в общемедицинской практике. — М, 1996. [jeppu Г. Как справиться с кризисом. — М., 1995.
ролмайер Г. Психоаналитическая теория депрессии // Энциклопедия глубинной психологии. Т. 1.
— М., 1998. — С. 681—718.
Ролинсон Б, Семена граната: Образы депрессии // Драматера-пия. — М.,2002. — С. 190-221. СмулевичА. Б. Депрессии в общей медицине: Руководство для врачей. — М.,2001. СмулевичА.Б. и др. Депрессии у соматических больных. — М., 1997.
СмулевичА. Б. (ред.) Пограничная психическая патология в общемедицинской практике. — М.,2000. Старшенбаум Г. В. Динамическая психиатрия и клиническая психотерапия. — М., 2003. Старшенбаум Г. В. Суицидология и кризисная психотерапия. — М.,2004.
Старшенбаум Г. В. Формы и методы кризисной психотерапии: Метод, рек. — М., 1987. Старшенбаум Г. В. и др. Дифференциальная психокоррекционная и медикаментозная терапия суицидоопасных пограничных тран-зиторных состояний у лиц с конфликтом зависимых отношений: Метод, рек. — М., 1994.
Степанов С. С. Как помочь себе и другу выйти из кризиса. — М., 2001. Тарасов Е. А. Как победить стресс. — М., 2002.
Тёлле Р. Психиатрия с элементами психотерапии. — Минск, 1999.
Фрейд 3. Печаль и меланхолия // Суицидология: Прошлое и настоящее: Проблема самоубийства в трудах философов, социологов, психотерапевтов и в художественных текстах. — М., 2001. — С. 255269.
Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия // Фрейд 3. Психология бессознательного. — М., 1990. — С. 382 —424.
^елл Д. Ландшафт депрессии. — М., 1999.
Колмогорова А., Гаранян Н. Эмоциональные расстройства и современная культура: На примере соматоформных, депрессивных и тревожных расстройств // Моск. психотер. журнал. — 1999. — №2. ЧумаченкоА. А. Лечение эндогенной депрессии методом символд-рамы // Символдрама: Сб. научных трудов/ Под ред. Я. Обухова и В. Поликарпова. — Минск, 2001. — С. 346 —353.
Шапиро Д. и др. Влияние продолжительности лечения и тяжести депрессии на эффективность когнитивно-поведенческой и пси-ходинамически-межличностной психотерапии // Моск. психо-тер. журнал. — 1997. — №3.
Шнайдер М. Аффект и его роль в психоаналитической практике: , О признании реальности событий // Психоанализ и науки о человеке. — М., 1995..
ЭллисА., Драйден У. Практика рационально-эмотивной поведенческой терапии. — СПб., 2002. Jacobson E. Depression. — N.Y., 1971.
KielholzP. (Hrsg.j Die larvierte Depression. — Bern, 1973.
Klerman G. L., Weissman M. M., Rounsavile B. Y. Interpersonal psychotherapy of depression. — N.Y., 1984.
Lewinsohn P. M. A behavioral approach to depression // Friedman R.M., Katz M.M. (Eds.). The psychology of depression: Contemporary theory and research. — Washington, 1974.
Strupp H. H. Psychoanalysis, «Focal psychotherapy» and the nature of the therapeutic influence//Arch. Gen. Psychiatry. — 1975. — Vol.32. -№1. -P. 127-135.
Источник