Нарушения эмоционального развития как клинико дефектологическая проблема

Опыт онтогенетически-ориентированного анализа проявлений эмоционально-ценностного отношения к себе у детей с нарушениями развития

Зеленина Н. Ю., кафедра специальной педагогики и психологии ПГПУ (Пермь)

В последние годы в специальной психологии и педагогике возрастает количество исследований, посвященных изучению внутреннего мира ребенка с нарушениями развития

Имеющиеся к настоящему времени в дефектологии исследования охватывают различные аспекты внутреннего мира детей, имеющих нарушения развития. При изучении личности особое внимание уделялось проблеме межличностных отношений (Грибанова Г.В., Коробейников И.А., Афанасьева Н.Н., Васильева Е.Н, Варянен В.А., Даргевичене Л.И., Коломинский Н. Л.), степени осознанности личностных качеств других и своих (Горожанкина Р.И.) и направленности личности (Поперечная Л. Н., Гольдовская Г. И., Карвялис В. Ю., Сарсенбаева Л.). Влияние различных факторов на развитие личности ребенка с нарушениями развития изучали Певзнер М.С., Лебединская К.С., Дульнев Г. М., Мамайчук И.И, Пяткова Г.В. Особый интерес представляют работы авторов на собственном опыте представляющих процесс личностного становления (Скороходова О.И.; Суворов А.). В исследованиях посвященных изучению самосознания изучалась самооценка детей (Рубинштейн С.Я., Пинский Б.И., Гаурилюс А.И., Петрова В.Г., Прилепская Т.Н., Белопольская Н.Л.); уровень притязаний (Рубинштейн С.Я., Коломинский Н.Л., Викулова Л. В.); образа Я (Кожалиева Ч.Б., Дмитриева Е.Е., Плаксина Л.И.); Я-концепция (Гаурилюс А.И.), а также формирование представлений о себе (Стребелева Е.А., Хайртдинова Л.Ф.). Новые подходы к пониманию сущности и структуры аффективной сферы реализуются в работах Никольской О.С. и Баенской Е.Р. Имеющийся экспериментальный материал об особенностях внутреннего мира детей с нарушениями развития находит отражение в проектировании нового содержания специального образования детей с особыми образовательными потребностями (Гончарова Е.Л., Кукушкина О.И.), используется при разработке специальных разделов, поддерживающих социально-эмоциональное развитие ребенка в новых программах для специальных дошкольных и школьных образовательных учреждений (Плаксина Л.И., Стребелева Е.А.).

Несмотря на то, что во всех традиционных разделах дефектологии сделаны определенные шаги в изучении внутреннего мира ребенка, многие важные для понимания этой области аспекты еще не стали предметом специального изучения. Одной из таких областей в «пространстве» внутреннего мира ребенка является отношение к себе (самоотношение) — область, «находящаяся» на пересечении «области переживаний» человека и «области самосознания».

О важности изучения этой области внутреннего мира убедительно свидетельствуют исследования, проведенные в общей, детской и возрастной психологии. На примере развитых форм самоотношения описана сложная структура отношения к себе, показано его значение в формировании активной жизненной позиции, направленности личности на самовыражение и самореализацию (Леонтьев А. Н., Пантелеев С.Р., Столин В.В., Чеснокова И.И., Сарджвеладзе Н.И.).

В возрастной психологии получены убедительные данные о том, что отношение к себе у детей развивается на протяжении раннего и дошкольного возраста, а возникновение устойчивого положительного отношения к себе является ценным достижением онтогенеза, появляется в связи с кризисом 7 лет и играет важную роль в формировании внутренней позиции ребенка.

Хотя к проблеме самоотношения в дефектологических исследованиях обращались в контексте изучения личности и межличностных отношений, самосознания и осознания собственного дефекта, специальная психология еще не располагает данными о времени появления и условиях развития устойчивого положительного отношения к себе у детей с нарушениями развития, его структуре, доминирующих в сознании ребенка «я-переживаний», их модальности; о методах экспериментального изучения самоотношения детей с нарушениями развития.

Учитывая актуальность указанных вопросов для теории и практики специальной психологии мы начали их разработку с выявления теоретических оснований и методических подходов к онтогенетически-ориентированному анализу проявлений эмоционально-ценностного отношения к себе у детей с различными нарушениями развития.

На основе анализа литературных источников (Выготский Л.С, Лисина М.И., Кошелева А.Д., Авдеева Н.Н., Шакуров Р.Х, Мухина В.С., Божович Л.И., Запорожец А.В. Щур В.Г., Силвестру А.И. Мещерякова С.Ю.) мы выделили доминирующие в каждом возрасте переживания, проявления эмоционально-ценностного отношения к себе, построили шкалу развития отношения к себе у детей в первые семь лет жизни, отобрали методики для экспериментального изучения проявлений отношения к себе у дошкольников, которые, по нашему мнению, можно было бы использовать при изучении детей с различными отклонениями в развитии.

В пилотном экспериментальном исследовании приняли участи 95 детей: дети с нарушениями интеллекта, дети с нарушениями зрения (слабовидящие), дети с нарушениями слуха (слабослышащие), дети с нарушениями опорно-двигательного аппарата, и с задержкой психического развития.

Материалы экспериментального исследования позволили нам:

доказать возможность применения отобранных диагностических методик для экспериментального изучения проявлений отношения к себе у детей с нарушениями в развитии;
выделить в поведении дошкольников с нарушениями в развитии показатели функционирования образа самого себя, обнаружить связь между содержанием и уровнем развития деятельности и особенностями образа самого себя, подробно описать аффективный компонент образа самого себя через призму доминирующих переживаний в деятельности («Методика выявления содержания и функционирования образа самого себя у детей дошкольного возраста», Димитров И.Т.);
изучить характер отношения детей к основным моральным достоинствам и недостаткам, описать особенности проявлений чувств самолюбия (гордости, стыда), «Отношение детей к своим достоинствам (изучение чувства гордости и стыда)» Шакуров Р.Х.;
оценить сформированность основных звеньев самосознания (имя собственное, тело; притязание на признание; половая идентификация; психологическое время личности; социальное пространство), описать особенности представленности этих звеньев в структуре самосознания у разных категорий детей с нарушениями в развитии («Динамическое изучение звеньев самосознания», по Мухиной В.С., «Ретроспективная рефлексия обращенность в настоящее и будущее», Носкова Н.В.)

Таким образом, на основе результатов, полученных нами в пилотном эксперименте, нам удалось описать особенности становления устойчивого отношения к себе у детей с нарушениями в развитии. В структуре самосознания определена степень сформированности основных звеньев самосознания, выделены доминирующие в сознании детей переживания. Полученные данные сопоставлены с построенной на основе анализа литературы шкалой развития эмоционально-ценностного отношения к себе в дошкольном возрасте.

Издание зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Свидетельство Эл № ФС77-59883 от 17 ноября 2014 г.

При использовании материалов прямая активная ссылка на издание «Альманах Института коррекционной педагогики / Almanac Institute of special education» обязательна.
Документы могут использоваться только для некоммерческих и личных целей.

Источник

Клинические проявления нарушений психического развития социальных сирот

Данилова Л.Ю., кафедра детской и подростковой психиатрии, психотерапии и медицинской психологии РМАПО (Москва)

Переживаемый Россией в последнее десятилетие период резкого изменения социально-экономических отношений явился причиной столь же резкого изменения уровня и качества жизни некоторых слоев общества. Низкая культура внутрисемейных отношений, рост числа функционально несостоятельных и деморализованных семей привели к чрезвычайному росту агрессии и насилия как в обществе в целом, так и внутри семьи. Фокус родительских интересов и материнской заботы сместился на материальный достаток или даже замкнулся на обеспечение своего личного благополучия. Кризис нравственности, распад внутрисемейной структуры с искажением прав и обязанностей, традиционного модуса поведения членов семьи, увеличение случаев физического, психологического насилия, а также пренебрежение нуждами ребенка приводят к нарушению личностного формирования детей и подростков, нарушению процесса социального созревания.

Высокая восприимчивость ребенка к усвоению межличностных отношений окружающих его взрослых (в первую очередь родителей) и необходимость приспособления к любым условиям среды, ведут к быстрому появлению и закреплению собственных девиаций, быстро становящихся стереотипными и обыденными. Во взрослой жизни такие выросшие дети склонны к воспроизведению аномальных родительских паттернов поведения, а также собственных девиантных моделей взаимоотношений, что ведет к тиражированию их в последующих поколениях с формированием замкнутого круга: родители с эмоциональной недостаточностью контактов – дети–жертвы насилия – родители с личностными и эмоциональными искажениями – дети–жертвы и т.д.

Одним из актуальных вопросов современной отечественной социальной психиатрии является проблема отклонений в психическом развитии беспризорных детей, число которых в последние годы неуклонно растет в связи с экономическим расслоением общества, появлением беженцев и мигрантов, увеличением числа алкоголизирующихся и наркотизирующихся взрослых (родителей), формированием прослойки «профессиональных» нищих, использующих детей в качестве «инструмента» добывания подаяния.

Обследование 300 детей 3 – 12 лет, прошедших через первый в Москве приют для беспризорных детей, выявило, что в основе детской беспризорности лежит феномен «социального сиротства», т.к. круглыми сиротами (юридическое сиротство) были лишь 8% детей, в то время как 50% имели хотя бы одного родителя, а 42% — даже обоих родителей, не лишенных родительских прав на момент поступления ребенка в приют. Непосредственной причиной помещения ребенка в приют (в порядке убывания частоты) были: изъятие ребенка из семьи органами опеки вследствие алкоголизации или наркотизации родителей с асоциальным образом жизни, антисанитарией и голоданием детей – 35,5%, намеренная (реже случайная) «потеря» ребенка родителем на вокзале, в больнице, в магазине и т.п. без активных попыток разыскать ребенка в течение нескольких недель-месяцев – 26,5%, собственно бродяжничество ребенка вследствие безнадзорности и равнодушия родителей – 14,5%, безнадзорность в результате внезапной смерти или помещения единственного родителя в больницу (включая психиатрические и наркологические стационары) – 9%, уход ребенка из семьи по типу протестной реакции вследствие острого или затяжного конфликта с кем-либо из родных – 8,5%, лишение квартиры в результате неудачных финансовых операций родителей – 6%.

Психолого-психиатрическое исследование беспризорных детей выявило редкость случаев психического здоровья (6%), равно как очерченных случаев душевных заболеваний (7%) и олигофрении (11%) при высокой частоте психических нарушений пограничного круга (76%). В структуре последних преобладали осложненные и неосложненные задержки психического и психоречевого развития (49%), последствия раннего органического поражения ЦНС, варьировавшие от легкого нарушения когнитивных функций с неврозоподобной симптоматикой, гипердинамического синдрома с дефицитом внимания до психоорганического синдрома (22%), а также патологические и патохарактерологические реакции с преобладанием аффективной взрывчатости, истероформности или отгороженности от окружающих (29%).

Вне зависимости от нозологической (синдромальной) природы выявленного ведущего психопатологического расстройства у всех попавших в приют социальных сирот наблюдались специфические нарушения, кореллировавшие с длительностью безнадзорности и возрастом ребенка, на который пришлось начало безнадзорности – депривациогенные девиации.

В патогенезе депривационных расстройств ведущую роль играли: заброшенность с нарушением (искажением) эмоциональных связей с родителями; распад семьи как буферной системы, защищающей ребенка от угроз и опасностей извне; безнадзорность с искажением представлений о социальных ценностях; стирание и/или искажение традиционного ролевого поведения родственников внутри семьи с нарушением формирования у ребенка первичных социальных моделей поведения – единство семейной микрогруппы, взаимоподдержка, взаимные права и обязанности матери, отца, бабушки, старшего и младшего ребенка в семье, защита слабых сильными, жертвенность ради блага близких и т.п.

Сразу же после помещения детей в приют выявлялись типичные поведенческие и личностно-характерологические особенности, наиболее ярко выраженные у дошкольников:

недифференцированность эмоционального отношения к взрослым, проявлявшаяся либо в виде диффузной агрессивной оппозиционности, либо в виде пассивной отгороженности с легким возникновением реакции торможения, глубина и длительность которой могла достигать элективного мутизма, обращенного на взрослых, тогда как рече-вербальное общение со сверстниками оставалось сохранным;
несформированность навыков к совместной деятельности со сверстниками, включая игровую;
отсутствие интереса и чрезвычайная редкость типичных детских сюжетных игр в «дом», «дочки-матери» и т.п. с игровым воспроизведением и закреплением в подсознании эмоциональных связей и социальных функций членов семейной микрогруппы;
недоразвитие высших социальных эмоций (жалости, сочувствия, сопереживания) со злорадством при неуспехах других детей;
ориентировка не на гуманистические ценности, а на культ силы с подчинением только при жестком нажиме или грубой агрессии и проявление собственной агрессии как предпочтительного способа разрешения конфликтов;
превалирование бытовых интересов, связанных с примитивными сиюминутными развлечениями и удовлетворением мощного пищевого влечения;
неспособность к длительной целенаправленной волевой деятельности, требующей постоянных во времени волевых усилий (особенно к интеллектуальной деятельности), при наличии патохарактерологических реакций отказа у малышей и, напротив, выраженных рентных установок у детей старшего возраста и подростков;
отсутствие реальных представлений о социальных ролях, правах и обязанностях людей в обществе.

Все воспитанники приюта нуждались не только в предоставлении материальной помощи и юридической защиты, но и в проведении психологической коррекции и психотерапии, длительность которой колебалась от 2 месяцев до 1 года. Наиболее эффективной зарекомендовала себя лечебная педагогика, групповая и индивидуальная когнитивно-бихевиоральная терапия, а для детей дошкольного возраста – сказкотерапия и игровая терапия (при этом в сказкотерапии предпочтение необходимо отдавать реально-бытовым, а не оторванным от повседневной социальной и эмоциональной жизни фантастико-мистическим сюжетам).

По мере прохождения реабилитационного курса постепенно проявлялось дифференцированное отношение к окружающим, формировались социальные эмоции, навыки социально-ролевого поведения. Тем не менее, у ряда детей сохранялась недостаточная глубина и живость эмоциональных связей при внешней легкости общения с ориентировкой в выборе партнера на формальные и рационально-конформные ориентиры с позиции «выгодно-невыгодно» (обычно при раннем начале и большой длительности безнадзорности), сохранялась социальная пассивность и рентные установки.

Источник