Можно ли с депрессией работать учителем

Тревожное расстройство, БАР и работа преподавателем

Сочувствую возникшей в Вашей жизни проблеме. Давайте вместе порассуждаем.

Скажите, пожалуйста, Вы склонны доверять врачу, который Вам установил диагноз БАР?

По какой причине рассматриваете для себя еще и вариант обращения в ПНД?

Спасибо Вам за ответ

Честно говоря, не очень склонна. Мне кажется, у меня скорее депрессия, и в принципе я эмоциональная, поэтому иногда очень возбуждённая, иногда – ничего не чувствую.

Я перестала пить таблетки с декабря (врач не отменял). Теперь вот сложно.

Денег нет, поэтому хотелось бы бесплатную помощь (или недорогую).

Марина, давайте попробуем с самого начала тогда. Наберитесь терпения, пожалуйста. Мы пробуем разобраться- как Вам поступить.

Вы перестали пить лекарства с декабря. По какой причине перестали? Что Вы пили и когда начали?

И как давно Вам психиатр поставил диагноз? С чем Вы к нему тогда обратились, что Вас настораживало в себе?

Проблемы у меня начались, когда умер отец (то есть, 6 лет назад). Я тяжело переживала его смерть, он был очень позитивным человеком, который поддерживал меня и, в отличие от матери, не смеялся над моей внешностью, над тем, что я была толстая и прыщавая. После его смерти я стала совсем неуверенной в себе и одинокой. В школе у меня не было друзей, я чувствовала себя чужой, лишней. Поддержку я нашла в группах ВК про анорексию. Начала худеть.

Когда мне стало тяжело ходить, мать повела меня к психиатру (в 17 лет), который поставил анорексию и депрессию. Я лечилась ципралексом, ципрамилом, этаперазолом (не уверена насчёт названия, как мне сказали, это от тревоги, но у меня от него жутко тряслись руки), флюанксолом. В сентябре 2016 начала лечение, в декабре мне стали снижать дозы. К тому времени я уже набрала вес до нормального и научилась есть, не полюбила себя, но смирилась.

В январе 2017 я поссорилась с подругой и наглоталась этаперазола, увезли на скорой с нейролептическим синдромом. Потом до сентября 2019 я снова ничего не пила и не лечилась. Были периоды, когда я снова худела, но не критично. После выписки из больницы я начала царапать себя, когда хотела себя наказать (например, за то, что обидела кого-то) или когда была злая и не могла выместить злость.

В октябре 2018 я снова пошла к психиатру, когда поняла, что всё-таки это не дело. На основании моего поведения (как я поняла) во время приёма мне поставили БАР. Тревожное расстройство – из-за шрамов. Пила велаксин, атаракс и ламиктал.

Лекарства я перестала пить потому, что мой молодой человек сказал, что они мне не нужны, что я позитивная и нет у меня никакой депрессии. Сейчас я понимаю, что он был не очень прав, но не хочу продолжать пить. Я устала. Жгу себя спичками и надеюсь, что скоро умру, потому что очень устала.

Марина, спасибо Вам за подробности.

Уточню только- у Вас бывают длительные периоды (около 6 месяцев) пассивности, депрессии, которые хоть раз сменялись бы периодом чрезмерной активности и ярко выраженным позитивным настроением (также длительно, не день-два)?

Да, наверное, я следила по календарю, где отмечала настроение. Около 2-4 месяцев существования как выжатый лимон и потом 2-3 недели супервысокой продуктивности, когда я хваталась за все дела сразу

Но к врачу Вы обращались именно в период депресии, правильно?

Источник

Мифы о депрессиях

Комментарии 5

Мне нравится 0

Валентина Дмитриевна Москаленко — врач-психиатр, доктор медицинских наук, профессор. Автор книг «Зависимость: семейная болезнь», «Когда любви слишком много. Профилактика любовной зависимости» и др., а также 90 научных и 150 популярных статей. Большой стаж работы с больными, их семьями, а также со здоровыми людьми по проблемам взаимоотношений, зависимостей и другими проблемами.

Миф первый: «Распознать депрессию легко»

— Настроение у меня отвратительное, подавленное. Ничего не хочется делать.
-Я знаю, что это такое. Это депрессия.
(из разговора двух подруг)

В действительности, это только кажется, что депрессию так легко распознать. Подруга поспешила с умозаключением о депрессии на том основании, что ей пожаловались на подавленное настроение и нежелание что-либо делать. Диагностика депрессивных состояний (не случайно я употребляю множественное число, их много) затруднена уже тем, что сюда могут входить различные синдромы, что бывают так называемые скрытые депрессии и «депрессии без депрессии». И не всякое подавленное настроение говорит о депрессии. Когда речь идет о настроении и о чувствах тоски, подавленности, безысходности, то следует помнить, что здоровый человек наделен способностью испытывать все чувства, включая перечисленные. В человеческой психике чувства – самая изменяемая часть. Они возникают, проходят, изменяются.

Какие б чувства ни таились
Тогда во мне — теперь их нет:
Они прошли иль изменились…
(А.С.Пушкин. «Евгений Онегин»)

Чувства в рамках болезненного депрессивного состояния тоже могут проходить, изменяться. Но здесь это происходит иначе. Есть свои закономерности и тысячи оттенков, добавочных признаков. Только специалист – клинический психолог или психиатр – может учесть все признаки депрессии, оценить особенности ее у данного конкретного человека, составить представление о ее глубине и суицидальном риске. И тогда можно решать, что с этим состоянием делать – лечить, не лечить, применять антидепрессанты или разбирать с психологом жизненные обстоятельства. Или пожить в этом состоянии, если нет угрозы здоровью.

Я – врач-психиатр. Специализацию по психиатрии начала с 5 курса института. Потом училась в ординатуре и аспирантуре, постоянно работала с больными в клинике рядом с опытными учителями. Однако, если честно посмотреть на себя, то могу сказать, что в действительности я стала психиатром примерно лет через десять после окончания института. И все эти годы я училась. Так можно ли доверять диагностику неспециалистам? Думаю, ответ у вас уже готов.

Во всяком деле лучше довериться профессионалу. С подозрением на депрессию надо идти либо к психиатру, либо к клиническому психологу, который работает с больными депрессиями каждый день. Психологи имеют подготовку по разным направлениям и все они не обязаны знать до тонкостей, что такое депрессия. Подчеркиваю – с депрессией обращаться к клиническому психологу.

Лучший совет подруги мог бы звучать примерно так: «Я знаю психиатра, которому доверяю. (Либо: я знаю психиатрическое учреждение, которому можно доверять). Давай туда сходим. Хочешь, я провожу тебя?».

Миф второй: «Обращаться за помощью к психиатру стыдно, опасно и вообще не надо»

Если кто-то высказывает подобное мнение, то знайте – перед вами некомпетентный человек. А может быть и опасный для вас человек, так как он может увести вас от возможности выздороветь, улучшить свое состояние.
К сожалению, в обществе еще широко распространено верование, что психиатры не помогают, что они накладывают клеймо, что они лечат химией, зомбируют, применяют «таблетки счастья», ограничивают свободу и прочая чушь.

Те средства массовой информации, которые способствуют распространению этих идей, на самом деле, наносят много вреда, как больным людям, так и здоровым, в особенности родственникам больных. Предубеждения против психиатрии не позволяют предупредить самоубийства, не позволяют облегчать болезни, вылечивать депрессии. Кстати, депрессивные состояния успешно лечатся! Сколько в мире антидепрессантов? Много. Эти лекарства непрерывно совершенствуются. Люди придумали их для помощи страдающим. Глупо не пользоваться достижениями науки. Надо только лечиться у врача, а не у экстрасенса, если лечение необходимо, что тоже может решить только врач.

Отношение в обществе к больным депрессией могло бы быть более гуманным, если бы с мнением психиатров или психологов считались. Если бы журналисты вместо слова «психушка» употребляли нормальные слова «психиатрическая больница», «лечебница для душевнобольных», в мире было бы меньше страдающих людей, боящихся обратиться за помощью.

Лечение депрессии возможно и вне больницы, в домашних условиях. Если же требуется положить человека в больницу, то это лишь для спасения больного. И этот вопрос решается врачом. Есть строгие показания к госпитализации. При высоком риске самоубийства больница – это спасение человека. К сожалению, родственники больного слишком поздно начинают это понимать.

Миф третий: «От депрессии можно лечиться, но только не химией»

Да, существуют разные способы лечения – медикаментозное («химия»), немедикаментозное (травы, физиотерапия, психотерапия). Профессионал выберет правильное лечение. Часто требуется разное лечение на разных этапах течения болезни, при различной глубине депрессии. Очень полезно сочетать различные методы лечения — применять антидепрессанты и психотерапию, но опять же, надо знать, когда.

Самовыздоровление при депрессии тоже возможно, но пассивно ждать и ничего не делать опасно. Привыкания к антидепрессантам не возникает.
У меня была больная тяжелой депрессией. Она лечилась в течение 4 месяцев амитриптилином в сочетании с другими препаратами. Она лежала в больнице и выздоровела полностью. После болезни человек сохраняет все свои способности, все профессиональные навыки и прежний характер. Она анализировала перенесенное состояние и рассказывала: «Я перенесла две тяжелых операции в жизни. Но депрессия — более тяжелое состояние. Я даже не могла постирать носовой платок». Больница и антидепрессанты – это благо.

Миф четвертый: «Я веду здоровый образ жизни и никогда не заболею депрессией. В здоровом теле здоровый дух».

Увы, заболеть депрессией может и тот человек, кто ведет здоровый образ жизни.
Поговорка о здоровом теле мне представляется более верной в обратном смысле: «При здоровом духе и тело будет здоровым». Многие психосоматические болезни удалось устранить, воздействуя в первую очередь на дух, а не на тело.
Знаете ли вы, что депрессии составляют самое частое психическое расстройство (если опустить такую душевную болезнь как алкоголизм и другие зависимости)? Около 20% женщин и 10% мужчин в общем населении когда-либо в течение жизни переносили болезненное состояние, относящееся к депрессивным расстройствам. Так что просто из-за того, что это частое заболевание, нельзя полностью его исключить и для себя.

Среди депрессий есть большая группа так называемых эндогенных депрессий. Эндогенный означает внутренний. Иными словами, эндогенная депрессия возникает по внутренним, невидимым причинам. Уже поэтому эти депрессии не зависят от образа жизни.

Существуют и другие, реактивные депрессии. Это реакция на жизненные события, например, на несчастье, лишение чего-то. Может ли человек надеяться, что его обойдут несчастья и с ним ничего такого вроде реактивной депрессии не случится?

Установлено, что к депрессиям имеется наследственное предрасположение. Обратите внимание: я не говорю, что депрессия – наследственная болезнь. А я говорю, что имеется предрасположение. В этом много оптимизма. Предрасположение может проявиться, а может и не проявиться. Поэтому, если кто-то в роду болел депрессией или покончил жизнь самоубийством, то это важное событие следует принимать во внимание и при необходимости обсудить со специалистом. Ни в коем случае нельзя думать, что обязательно нечто подобное случится и именно с вами. У депрессий есть ряд причин. Мы не можем знать, сколько сошлось факторов риска, и какие там происходят биохимические процессы в мозгу, когда возникает депрессия.
А здоровый образ жизни и здоровее тело сами по себе уже очень хороши, хотя для предупреждения депрессии могут и не сработать.

Миф пятый: «Возьмите себя в руки и перестаньте хандрить»

Если это говорит любой врач, то он ничего не понимает в психиатрии. А если это говорит психиатр, то…(см. вышесказанное). Одно из проявлений депрессий – двигательная заторможенность, слабость побуждений к деятельности, пессимистический взгляд на жизнь. Как же при таких симптомах можно «взять себя в руки»? Бессмыслица.

Вопрос об умении «властвовать собой», управлять своим настроением остается в науке еще нерешенным. Не каждый здоровый человек умеет изменять произвольно, по собственному желанию свое настроение. А уж больной депрессией человек точно не умеет этого делать. Вернее, само болезненное состояние несовместимо с умением властвовать собой.

Вместо пятого мифа лучше возьмите за руку больного человека и отведите его к врачу. А если врач произнесет этот миф, немедленно ищите другого врача.

Связаться с Валентиной Москаленко: Написать письмо или позвонить по телефону: 8 916 493 69 51.

ТАКЖЕ ВЫ МОЖЕТЕ ОБРАТИТЬСЯ К НАШИМ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫМ СПЕЦИАЛИСТАМ:

Источник

Рассказ женщины, которая пережила депрессию, панические атаки, пищевое расстройство и попытки суицида

Рассказ пациентки, которая больше тридцати лет не могла получить помощь и справиться с психическим нездоровьем.

Про вину за отношения родителей и панические атаки

Как говорят психологи и психотерапевты, многие проблемы тянутся из детства. Я не стала исключением, поскольку моя семья была и является очень неспокойной. Отношения между родителями были похожи на садомазохизм. Все, что происходило, я принимала на свой счет — брала на себя всю эмоциональную нагрузку и пыталась разобраться, что не так, что происходит.

С раннего детства были приступы. Я просыпалась в страхе, с учащенным сердцебиением и думала, что умираю. Однажды даже вызывали скорую. Потом уже я поняла, что это были панические атаки.

Когда уезжала на дачу к бабушке, которая жила далеко от родителей, становилось спокойнее, и я приходила в себя. А потом все опять возвращалось, депрессивное состояние, апатия. Так я жила и росла.

Про недовольство своей внешностью, диеты и срывы

В подростковый период любой подросток, мальчик или девочка, начинает меняться, и его начинает что-то раздражать. Это случилось и со мной. Меня перестала устраивать моя внешность.

У меня не складывались отношения с молодыми людьми, а мне очень хотелось общаться и нравиться всем. Реклама по телевизору показывала девушек с прекрасными фигурами, идеальными лицами и зубами. Я думала, что нужно изменить внешность — тогда я стану популярной и привлекательной, и со мной захотят общаться.

Я ничего лучше не придумала, как начать худеть. Я вообще не была толстой, скорее субтильной и даже с недобором веса. 55 кг для моего роста — это адекватный вес, но я все равно боялась. Страх «быть жирной» остается со мной до сих пор.

55 кг для моего роста — это адекватный вес, но я все равно боялась. Страх «быть жирной» остается со мной до сих пор.

Начала худеть с одного яблока в день. Потом отказалась от пищи. Сил не было. Похудения происходили в течение долгого времени и сменялись приступами булимии. То есть сначала ты ничего не ешь, а потом «нажираешься» как хрюшка. Пище уже некуда деваться, она уже не помещается, но ты ешь. Мозгом понимаешь, что надо остановиться, но насыщение не наступает. Ешь все без разбора, пока не лопнешь.

К приступам примешивалось чувство вины. Нелюбовь к себе обернулась ненавистью и самоуничтожением. Я хотела одного — похудеть, а получила обратный эффект.

Про первый опыт лечения у психиатров

Этот период пришелся на момент окончания техникума. Надо было идти в большое плавание, устраивать жизнь, думать, кем быть. А получилось так, что я хотела только одного — стать совершенной. Это было самоуничтожение в прямом и переносном смысле, физически и морально, смешанное с чувством вины, затяжная депрессия. Мое некрепкое здоровье стало еще хуже.

В самый пик было очень плохо, и я попросила о помощи. Через диагностический центр в Крылатском меня направили в стационар НЦПЗ РАМН. Я ревела, у меня были истерики, и я согласилась на лечение в психиатрическом стационаре, главное побороть депрессию.

Для родителей это решение стало шоком, и они отдалились. Как это так? Твой родной ребенок — псих? Обвиняли меня и бабушку. Помочь мне выйти из депрессии? Об этом не было и речи!

Хотелось совсем другого. Хотелось, чтобы мама обняла и сказала, что все будет в порядке. Но этого не происходило. У папы и мамы были истерики, мы почти перестали общаться.

Хотелось, чтобы мама обняла и сказала, что все будет в порядке. Но этого не происходило. У папы и мамы были истерики, мы почти перестали общаться.

Я легла в психиатрическую клинику примерно на три недели. Чтобы справиться с депрессией, мне назначили медикаментозную терапию и разговоры с психологом.

Медикаменты были достаточно жесткими, а ведь я почти ничего не ела. На истощенный организм, наверное, это оказало еще больший эффект. Жить на таких препаратах было невозможно, я перестала что-либо соображать. Более спокойной я не стала, улучшений не было.

Я не признавала свою ответственность, самоуничтожение и то, что это вызвано моими экспериментами с весом. Я винила кого угодно. Я винила родственников за то, что испортили мне психику, но не задумывалась, что тоже имею к этому прямое отношение. Я могла только плакать и ничего не могла объяснить. Я не понимала, как выбраться из депрессии. Работа с психологом ничего не дала.

Я поняла, что надо выписываться, потому что не видела эффекта. Врачи сказали принимать лекарства после выписки, еще очень долго, потому что заболевание так просто не проходит. Я не придала этому значения и перестала пить лекарства в один день. Решила, что смогу самостоятельно справиться с депрессией. Это был новый шок — думаю, наркоманские ломки примерно такие же. Я не знала, что делать, чтобы стало лучше. Это были ужасные, убийственные ощущения, когда тебя крутит и выворачивает наизнанку, и ты куда-то проваливаешься.

Я не придала этому значения и перестала пить лекарства в один день. Это был новый шок — думаю, наркоманские «ломки» примерно такие же.

Здоровье не улучшилось, отношения с родными не улучшились. Я жила с родителями. Работала в зоомагазине продавцом. До этого я закончила техникум, потом поступила в институт.

Про депрессию и попытки суицида

В период депрессии нет сил даже почистить зубы или сходить в туалет. Не то, что нет стимула — нет сил. То есть, ты не только эмоционально истощен, ты еще физически истощен. Я не знаю, как это все происходит, но просто как будто все соки высосаны. Это была тяжелая депрессия. Максимум, что можно делать — это лежать целыми днями, бесконечно можно лежать. Просто, реально, лежать и тыкаться в телефон, бессмысленно копаться в интернете. Читать можно тоже, кстати. Но, соответственно, вся литература, вся музыка, все то, что вокруг, все это такое депрессивное и унылое, потому что радоваться не хочется совсем.

У меня было две попытки суицида. Первый печальный опыт случился в подростковом периоде, когда начались изменения. Вторая попытка случилась, когда я стала жить самостоятельно. Это было не так давно, может быть лет семь назад.

Я это ощущение называю «погружение». Как будто ты уходишь глубоко-глубоко на дно. Ты видишь все, что происходит, но ты не можешь взаимодействовать, контактировать, пережить депрессию и подняться самому очень-очень трудно.

Я это ощущение называю «погружение». Как будто ты уходишь глубоко-глубоко на дно. Ты видишь все, что происходит, но ты не можешь взаимодействовать, контактировать, и подняться самому очень-очень трудно.

Про поиски врача

Я пробовала обращаться к различным специалистам, искала способы преодоления депрессии. Решила «блин, умереть — я не умираю, жить — я не живу, надо что-то с этим делать».

Я обращалась к неврологам. Невролог выписал антидепрессанты, которые помогли бороться с депрессией, дали определенный период ремиссии. Но после отмены все стало постепенно возвращаться.

Пробовала обращаться по месту жительства, в психиатрический диспансер. Чаще всего психиатры назначают нейролептики — достаточно тяжелые препараты. Они не задаются вопросом, что же стало первопричиной, как помочь человеку выйти из депрессии?. Они как-то глубоко не ищут. Поэтому я боялась обращаться туда дальше.

Вызывала врача на дом. Врач такая: «Да, вам там херовенько. » Ну, я, конечно, понимаю, но что делать?

Вызывала врача на дом. Врач такая: «Да, вам там херовенько. » Ну, я, конечно, понимаю, но что делать?

Эксперименты со здоровьем не прошли зря. Я получила редкое аутоиммунное заболевание. Выявить его непросто, потому что оно маскируется под другие заболевания: под астму, бронхит. Периодически я попадала на скорой в больницу, потому что не могла дышать. После отмены лекарств все возвращалось заново. В последний раз я попала в больницу с гемоглобином в 37 (норма гемоглобина для женщин 120–140). Долго искали, где-то месяц. Столько крови для анализов не брали никогда. Все-таки выявили, что это аутоиммунное заболевание. Начали давать большие дозы гормонов, и меня разнесло с 55 до 80 кг.

Моим лечащим врачом была ревматолог, которая мне сказала: «Слушай, я не знаю, как и что ты будешь делать, но ты должна найти психотерапевта. Не психолога, ты должна найти психотерапевта! Как это будет, я не знаю».

Я прислушалась. Началась моя борьба с депрессией. Собрав всю силу воли, что у меня была, в кулак, нашла адрес частной клиники, узнала, как она работает. Это было далеко для меня, потому что я жила в Лобне, а «Альянс» находился где-то в Беляево. Без записи я приехала в «Альянс». Спросила, есть ли специалист, который может принять прямо сейчас. Мне, мол, очень надо. Вызвали Нино Анатольевну.

Нино Анатольевна приняла меня, внимательно выслушала. Подробности разговора я не помню. Но, скорее всего, я рассказывала, что все очень плохо, и я не знаю, как побороть депрессию и апатию. Конечно, хотелось, чтобы мне дали чудодейственную таблетку, и все это прошло мгновенно. Но так не случается.

Конечно, хотелось, чтобы мне дали чудодейственную таблетку, и все это прошло мгновенно. Но так не случается.

После первого сеанса никакого окрыления, никакого воодушевления, никакой радости я не почувствовала. Но я поняла, что это надо. Я не знала, что ожидать от специалиста, потому что мы не были знакомы, и как будет проходить психотерапия. Но я согласилась, и надо было идти дальше, избавиться от депрессии — вот что я знала. Как это будет, хорошо или плохо, я не знала. Внутреннее сопротивление, конечно, было. Но что-то толкало меня вперед.

Я начала заниматься с Ашмейба Нино Анатольевной. Наши встречи происходили в форме беседы. Я ожидала чего-то, я хотела чуда. Просто, чтобы прямо взяли все мои горести, печали, и исцелили меня, подсказали, как помочь себе при депрессии. Вот чего я хотела. Нино Анатольевна сказала: «Нет, дорогуша, придется поработать с собой!» Ну, она не так сказала, но я поняла, что наши встречи будут проходить именно так. Внутреннее сопротивление сохранялось. «Блин, как это так? Что это? Я не понимаю, как это все работает».

Про задания психотерапевта, которые оставили самое яркое впечатление

На одном из сеансов Ашмейба Нино Анатольевна дала мне вязаного котика. Сказала: «Вот это ты, в детстве, в подростковом периоде. Ты должна сказать все самые теплые слова. Что бы ты хотела сказать? Как бы ты себя поддержала?» Это было сложно. Простые слова сложно сказать самой себе. Нино Анатольевна дала понять, что это ненависть к самой себе, которая была сформирована с детства. Ненависть выросла вместе со мной, она никуда не делась и разрушала меня изнутри. Самокопание, самоуничижение.

Эта ненависть является большой разрушающей силой, и разрушает не только тебя, но и твое окружение. То есть все, что вокруг происходит, конечно же, будет казаться отвратительным. Мне надо было принять себя. Надо было как-то полюбить себя, начать уважать себя. За то, что я толстая, несовершенная, психически неуравновешенная, какая-то не такая; за то, что я не нравлюсь людям, как я думала.

Еще одним заданием, которое дала Нино Анатольевна, было купить крем и мазать себя с любовью. Самое простое задание, но как начать прикасаться к себе с любовью? Когда ты ненавидишь себя, когда ты жирный, ты прячешь все свое тело. Неприятно дотрагиваться. Ты прячешь все это, особенно когда наешься. Даже неприятно прикасаться к себе. А тут надо мазаться кремом. Крем я купила и мазалась, но, конечно, без особого рвения и особой любви. Я делала это через силу. Не очень часто и не настолько идеально, как это было возможно, но я старалась.

Еще одним заданием, которое дала Нино Анатольевна, было купить крем и мазать себя с любовью. Самое простое задание, но как начать прикасаться к себе с любовью?

Про жизнь сейчас и планы на будущее

Состояние стабилизировалось. Я не помню, на каком конкретно моменте я почувствовала, что стало лучше. Постепенно, шаг за шагом все ушло, все негативное. Стало спокойно. Я смогла избавиться от депрессии. Я радуюсь жизни. Много эмоций.

Не одна я радуюсь жизни. То, что происходит вокруг, тоже заряжается тем, что идет изнутри. Я заметила, что люди меняются, мои отношения с окружающими, и все удается.

Сейчас мне тоже приходится принимать антидепрессанты — поддерживающая дозировка. Ашмейба Нино Анатольевна объяснила, что их нужно принимать более длительное время, возможно и всю жизнь. Никто этого не может сказать.

Я могу сказать, что психотерапия при депрессии и лечение не решает всех проблем, но помогает открыть глаза и дает направление, куда идти дальше. Мое состояние было похоже на замкнутый круг, когда ты не видишь выхода. А здесь тебе показывают — вот, пожалуйста, дверь открыта, тебе надо идти туда. Но как ты пройдешь — это уже будет зависеть от тебя. Тебе помогают идти. Основная работа — это работа с собой.

Мое состояние было похоже на замкнутый круг, когда ты не видишь выхода. А здесь тебе показывают — вот, пожалуйста, дверь открыта, тебе надо идти туда. Но как ты пройдешь — это уже будет зависеть от тебя.

С декабря 2018 я перебралась жить в Италию. 25 февраля у меня будет свадебная церемония. Свадьбы большой не будет, все будет достаточно скромно. Но я выхожу замуж. Я живу в пригороде провинции Турина. Не в квартире, мой жених купил дом с садом. Общение с природой, свежий воздух и, наверное, все то, о чем мечтают многие люди.

Когда меня в подростковом возрасте спрашивали: «А когда ты выйдешь замуж?», я говорила: «Никогда! Ни-ког-да!» Отношения с молодыми людьми и затем с мужчинами у меня не складывались. Чаще всего я боялась и бежала от отношений. За 37 лет жизни у меня никогда не было длительных отношений. И вот сейчас случились первые глубокие и обдуманные, серьезные отношения. Это ново, это необычно, и мне это нравится.

Источник