Совсем не страшный «моллюск»
В последнее время заболевание контагиозный моллюск встречается часто у детей самых разных возрастов. В этой статье я отвечу на наиболее распространенные вопросы родителей относительно данного состояния.
Название «контагиозный» означает «заразный», и раньше это заболевание именовалось как «заразительный моллюск». Слово «моллюск» не означает, что высыпания на коже связаны с проникновением животных класса Моллюски. Дело в том, что форма вирусных частиц, которые определяются под микроскопом, напоминает форму моллюсков, отсюда и название этого заболевания.
Контагиозный моллюск является заболеванием вирусной природы. Передается болезнь контактным путем, т.е. при прямом контакте кожи больного ребенка и кожи здорового, а также при контакте с игрушками и другими предметами общего пользования. Если раньше это заболевание встречалось у детей, начиная с 3-ех лет, т.е. у тех, которые ведут активный контактный образ жизни, посещают детский сад, то сейчас контагиозный моллюск часто встречается у детей первого года жизни, которые в большинстве своем не контактируют с другими детьми. Таким образом, нашими личными предположениями относительно путей передачи вирусной инфекции у детей первого года жизни являются следующие: заражение может происходить при проведении массажа, посещении бассейна, поликлиники.
Контагиозный моллюск – это заболевание, которое не является опасным для здоровья ребенка. В подавляющем большинстве случаев оно не является свидетельством сниженного иммунитета ребенка, а появляется именно у детей потому, что детский иммунитет более уязвимый и незрелый и, в связи с этим, вирус контагиозного моллюска легко размножается в детском организме.
Высыпания при контагиозном моллюске могут располагаться на любом участке тела, но излюбленной локализацией являются туловище, особенно его боковые поверхности, подмышечные области, а также соприкасающиеся с туловищем поверхности рук. Но также мы часто встречаем высыпания на коже лица, в том числе около глаз, носа, на шее и на других частях тела.
Вот мы и подошли к наиболее тревожащему родителей вопросу: каким способом будет проводиться лечение?
По нашему опыту и опыту зарубежных коллег, назначение противовирусных, иммуномодулирующих препаратов при контагиозном моллюске является нецелесообразным, т.к. еще раз повторюсь, наличие контагиозного моллюска не означает снижение иммунитета у ребенка. А вот вмешательства в здоровый иммунитет путем назначения различных препаратов внутрь, может вызвать куда более серьезные осложнения, чем наличие контагиозного моллюска. Из личных наблюдений можем отметить, что в подавляющем большинстве случаев применение различных комбинаций противовирусных препаратов, назначаемых другими врачами, не приносят желаемого освобождения от этого заболевания.
В редких случаях наблюдается самопроизвольное исчезновение элементов, в то время как чаще всего высыпания распространяются, и тогда из 1-2 элементов появляется 10, далее из 10 появляется 20-30 и так далее. Думаю, что никому из родителей не хочется, чтобы их здоровый малыш общался с ребенком, у которого есть подобные высыпания. Кроме того, наличие таких высыпаний является противопоказанием для посещения детского сада!
Лечение контагиозного моллюска в нашем Центре заключается в удалении элементов механическим способом, т.е. пинцетом. К примеру, в большинстве европейских стран удаление проводят тоже пинцетом или ложечкой Фолькмана, а в США, ОАЭ вообще не лечат, но о скорости распространения высыпаний я уже сказала выше.
Долгое время эта процедура проводилась без всякого обезболивания, что оказывало травмирующее действие на психику ребенка и его родителей. Поэтому врачи нашего Центра одни из первых, еще 10 лет назад, стали активно использовать обезболивающий крем «ЭМЛА».
Процедура удаления состоит из нескольких этапов:
- Мы наносим крем ЭМЛА на высыпания, сверху наклеиваем прилагающиеся пленки для того, чтобы крем мог проникнуть в кожу и оказать обезболивающее действие. После этого ребенок гуляет 40 мин.
- Далее вы возвращаетесь, мы снимаем пленки и проводим удаление стерильным пинцетом (смотрите видеосюжет).
- Затем кожа обрабатывается раствором бриллиантового зеленого («зеленка») или фукорцином сразу после удаления элементов и еще в течение последующих 5 дней дома. Водные процедуры в этот период ограничены, эти области мочить не стоит.
В 90% случаев сама процедура удаления проходит безболезненно и спокойно, занимая приблизительно около 10-20 минут. Но встречаются индивидуальные редкие случаи, когда крем не полностью обезболил кожный покров, и ребенок может получать неприятные, но не болезненные ощущения.
Также течение и продолжительность процедуры зависят от возраста ребенка. Например, совсем маленькие дети до года и взрослые сознательные дети после 7 лет спокойно реагируют на процедуру, а вот малыши в период с 2 до 5 лет могут капризничать из-за страха перед любыми медицинскими процедурами.
И последнее: удаление высыпаний контагиозного моллюска не является гарантией того, что высыпания не появятся вновь. Чаще всего это заболевание рецидивирует, т.е. элементы появляются вновь еще 2-3 раза, но потом бесследно пропадает.
Источник
Боль головоногая
Страдают ли осьминоги от уколов, кислоты и нагрева? И зачем нам знать ответ на этот вопрос?
Летом 2020 года на сайте препринтов биологических научных статей biorXiv появилась любопытная публикация: ее автор утверждает, что обнаружила у осьминогов способность испытывать боль. Но разве не всем животным больно? Чем так интересно это исследование? И чем его выводы могут для нас обернуться?
Осьминог в уксусе
Двадцать девять осьминогов-малюток спокойно сидели на обломках кораллов каждый в своем аквариуме в лаборатории Робин Крук в Университете штата Калифорния в Сан-Франциско. Пустые раковины моллюсков и пластиковые водоросли украшали скромные двухлитровые жилища. Раз в четыре минуты система насосов полностью меняла им воду, раз в день сотрудники бросали им кубик замороженных креветок. И все бы было хорошо, если бы не тот факт, что миссией осьминогов было страдать.
Во время экспериментов головоногих по одному запускали в трехкомнатный аквариум на 15 минут. В одном из его отсеков стены были полосатые, в другом — в горошек, а в третьем, разделяющем первые два — просто серые.
Octopus bocki, с которыми экспериментировала Крук
2007 Moorea Biocode / CC BY-NC-SA 3.0
Octopus bocki, с которыми экспериментировала Крук
2007 Moorea Biocode / CC BY-NC-SA 3.0
В тот же день осьминогам делали укол в ту же «руку», но на сей раз вводили либо просто соленую воду (она не жжется, в отличие от уксусной кислоты), либо местный анестетик лидокаин (он, наоборот, должен был убирать неприятные ощущения), а потом помещали в тот отсек аквариума, который еще вчера моллюску был безразличен.
Протокол эксперимента и установка для тестирования болевых ощущений
Robyn J Crook / biorXiv, 2020
В итоге моллюски избегали отсеков, в которых они оказывались после инъекции уксусной кислоты, но не стремились уходить оттуда, где они обнаружили себя после уколов соленой воды или лидокаина. Вывод: осьминогам бывает больно, и они стараются покинуть те места, где им причинили боль.
Плохое предчувствие
Что такого особенного в этом результате? Разве не всем животным больно, когда в них вводят какие-то гадкие вещества или другим способам угрожают цельности их организма?
Нет, не всем. Чтобы отстраниться от горячего, холодного, колющего, режущего и всего прочего, представляющего физическую угрозу, достаточно иметь мышцы и нервные клетки, которые ими управляют. Восприятие травмирующих стимулов называется ноцицепция, а быстрое избавление от них представляет собой простой рефлекс. Для его исполнения вообще не надо думать. Более того, если начать это делать, реакция замедлится и не спасет от повреждения.
Ноцицепция — это еще не чувство. Ноцицепцию демонстрируют люди, крысы, рыбы, личинки дрозофил. А то, что у кальмаров есть нейроны, выполняющие ту же самую функцию, показала все та же Робин Крук еще в 2013 году.
Кальмар Вoryteuthis (Loligo) pealeii — на нем была показана способность головоногих моллюсков к ноцицепции
Gall L (2019). Invertebrate Zoology Division, Yale Peabody Museum. Yale University Peabody Museum
Кроме того, люди в норме — то есть вне специфического контекста — к боли не стремятся, а напротив, предпочитают ее не испытывать.
Сегодня принято считать, что эмоции — помощницы памяти. Они ассоциируются с предположительно небесполезными для нас событиями. Боли следует избегать, к наслаждению стремиться. Это очень простое и эффективное правило, хотя, конечно, не безотказное: может случиться так, что незначительная с виду информация прочно закрепится в голове, потому что по времени появления она совпала с периодом гнева, мощного страха или безоблачного счастья. Если воспоминание о стимуле будет связано с отрицательными эмоциями — например, с болью, — оно окажется прочнее, чем безэмоциональное. Это подтолкнет в будущем избегать нехороших предметов, а также мест, где случилось неприятное воздействие, и условий, в которых это происходило. Важен не только стимул, но и контекст.
Ноцицепция и следующая за ней реакция сами по себе на будущее поведение не влияют: это очень простая связка, для них не нужно ничего, кроме, собственно, ноцицепторов и связанных с ними мышц. А для того, чтобы чувствовать, думать, формировать воспоминания и планировать поведение, нужен инструмент помощнее. Кажется, во всем мире есть только один класс объектов, который все это умеет. Это мозг — сложно устроенное скопление живых, перебрасывающих друг другу ионы и нейромедиаторы нервных клеток.
Но одного только мозга, судя по всему, недостаточно. Учитывать прошлое страдание, принимая решения — это навык, которому нужно учиться. Собаки и шимпанзе, которых в детстве ограждали ото всех стимулов, способных причинить боль, раз за разом совали нос в костер и давали колоть себя иглами. С ноцицепцией при этом у них все было хорошо — лапы от особенно болезненных уколов они отдергивали. Но избегать повреждений не пытались.
Страдать осознанно
Пока никто точно не знает, насколько сложным должен быть мозг, чтобы его обладатель ощущал боль. Даже не известно четко, какие конкретно мозговые структуры ее порождают. Нет адекватных средств, чтобы сравнить ее интенсивность у разных организмов, и часто сложно вообще понять, присутствует она или нет.
Как понять, страдает ли рак, которого варят заживо, испытывает ли муки таракан, когда его прихлопывают тапком, клянет ли все на свете осьминог, которому в щупальце ввели жгучую кислоту? Здравый смысл и природная сердобольность подсказывает, что всем им в такие моменты приходится непросто, но наука, как обычно, требует выверенных доказательств. И, конечно, четкого понимания, что такое боль.
Нынешнее определение боли было утверждено Международной ассоциацией по изучению боли (IASP) в июле 2020 года, но оно отталкивается от известного — человеческой боли и в центр ставит именно субъективный опыт. А к чужому опыту прямого доступа у нас нет, мы можем судить о нем только по тому, как сами что-то воспринимаем. С другим человеком это сделать не так сложно. А кем-то еще? Где эта граница: приматы? моллюски?
В 2019 году в специальном выпуске Philosophical Transaction of the Royal Society B, посвященном боли у животных, исследователи выделили два основных подхода к оценке боли у тех, кто не умеет говорить. В одном случае упор делается на то, что боль — это субъективное переживание, связанное с сознанием. У такой точки зрения есть практический минус: если её безоговорочно принять, не на ком будет исследовать проявления боли, кроме людей. Так что её сторонники предлагают компромисс: приравнивать к человеку по способности чувствовать боль тех, у кого найдутся подходящие для её восприятия структуры в нервной системе, у кого болевые ощущения снимаются теми же лекарствами, что и у нас, и кто при повреждении ведет себя похоже.
Второй вариант, щадящий: приравнять к боли то, что оказывает на поведение примерно тот же эффект, что и «настоящая» боль. Тогда в качестве болеподобного нам подойдет любой нерефлекторный ответ на травмирующий стимул, способный привести к повреждению тканей, и ответ этот влияет на то, как поведет себя организм в будущем. При этом под болью не подразумевают каких-либо чувств или эмоций. Боль — это повод учиться: если понять, что ее причиняет, и избегать этого, можно избавить себя от многих неприятностей.
Анализ предпочтений
Те, кто придерживается первой из описанных точек зрения, в основном работают с позвоночными, а сторонники второй — с беспозвоночными. Быть может, потому, что первых численно больше, в способности испытывать боль пока «официально» отказывают всем, кроме позвоночных. Резон в этом есть: головной мозг у них присутствует, его строение в общих чертах совпадает с устройством нашего мозга. А мы, за исключением людей с экзотическими синдромами, боль испытываем, от боли страдаем и ни с чем боль никогда не перепутаем. А вот как «выглядит» боль для обладателей нервных систем другого строения (и «выглядит» она хоть как-то), мы точно знать не можем, равно как и расспросить их об этом. Но прояснить вопрос как-то надо, а для этого придется ввести допущения.
Если предположить, что боль идет рука об руку с умственными способностями, тогда имеет смысл проверить, бывает ли больно «сложным», активным беспозвоночным: членистоногим (например ракам и общественным насекомым) и головоногим моллюскам. Поскольку наш взгляд на проблему — заведомо взгляд позвоночного, нам кажется надежнее всего выявлять наличие боли методами, разработанными для позвоночных.
Один такой метод, по-английски называемый conditioned place preference/conditioned place aversion, и применила автор нынешнего исследования осьминогов. Он позволяет анализировать реакцию организма не только на конкретный стимул, но и на обстоятельства, в которых животное с ним столкнулось. Известно, например, что крысы избегают мест, где им причинили боль (aversion), зато вновь приходят туда, где им сделали приятно (preference). Это верно и для людей. Зная это, можно поменять отношение организма к локации или ситуации: связать ранее приятную обстановку с чем-нибудь отвратительным — и желание ходить туда постепенно ослабнет.
С этой частью осьминоги и «справились» в эксперименте Крук. После инъекции уксусной кислоты они избегали даже не того места, где им вкололи противное вещество (во время укола они вообще ничего не чувствовали из-за общей анестезии), а отсека, где потом сидели, не в силах вывести кислоту из щупальца. Электрофизиологией ученая показала и то, что ощущения от укола передаются в центральные части нервной системы осьминогов — и это при том, что их «руки» во многом управляются автономно, местными нейронами.
Что это, если не боль? Одна загвоздка: осьминоги беспозвоночные, а значит, оценивать их чувства «позвоночной» линейкой исследователи опасаются. Эксперимент Крук показывает: если бы осьминоги были позвоночными, то это закрыло бы вопрос про боль окончательно.
Раньше эксперименты сходной глубины проводили на раках-отшельниках, но в тех случаях наличие эмоций показали не столь надежно: животные знали, где им причинили боль.
Жертвы науки
Зачем нам знать, больно ли кому-то еще, кроме нас? Причин как минимум две.
Первая — этическая. Современная мораль рассматривает боль как что-то нехорошее: мы отменяем телесные наказания, порицаем пытки и даже за эвтаназию выступаем под флагом ее безболезненности. С теми, кому бывает больно, нельзя проводить множество экспериментов, а те, что все-таки можно, нужно проводить с анестетиком или другими средствами облегчения страданий. На мышей, крыс, различных крупных млекопитающих разработаны этические стандарты, где прописано, что можно с ними делать, а что нет.
Для беспозвоночных такие правила можно встретить разве что в отдельных лабораториях. На уровне целых стран четких запретов обычно нет — за исключением Евросоюза, где осьминогов, не дожидаясь всеобщего консенсуса в сообществе ученых, приравняли к позвоночным. Во всем остальном мире можно экспериментировать на осьминогах как угодно. Но с развитием исследований боли у беспозвоночных этот список, вероятно, придется расширять и задуматься о принятии международных законов.
В одном отсеке телятам, которым только что прижгли роговые бугорки, один бугорок мазали противовоспалительным мелоксикамом, а во втором другой бугорок — кетопрофеном. Кетопрофен, видимо, делал только хуже, потому что животные не стремились идти в то место, где их помазали этим веществом.
Источник