Мои чувства это аномально

10 непонятных ощущений, которые мы испытываем

1. Зенозина

Зенозина — это когда с возрастом начинается казаться, что годы летят, проходят всё быстрее и быстрее. Многим знакомо это ощущение. Название состоит из двух древнегреческих имен — Зенон и Мнемозина. Первый был известен благодаря своим рассуждениям о неподвижности времени, а Мнемозина в древнегреческой мифологии была олицетворением памяти.

2. Синдром фантомного звонка

Или по-другому — синдром фантомных вибраций. Такое состояние, когда тебе кажется, что телефон звонит и издает вибрации, но на самом деле этого не происходит. Испытывать такое ощущение наиболее склонны те, кто проявляет беспокойство по поводу связи с друзьями и близкими.

3. Дежавю

Чувство, знакомое каждому. Когда ты думаешь, что бывал в новом месте или даже стране прежде. Или когда кажется, что событие, которое только что произошло, уже было раньше и повторяется как день сурка.

Это одна из самых распространённых среди всех необычных эмоций. Вызвать дежавю искусственным образом нельзя, поэтому научные исследования этого чувства затруднены. По Фрейду, дежавю связано с памятью о материнском лоне, о котором каждый уверенно может заявить: «Я там уже был!»

4. Адронитис

Бывало ли у тебя так, что после знакомства с девушкой ты испытывал чувство недовольства, досаду из-за понимания того, что понадобится еще куча времени, для того чтобы лучше узнать ее (может, недели или месяцы)? Или что у тебя вообще нет возможности ее узнать, в то время как она для тебя очень интересна. Это и есть адронитис. Древние греки так называли мужскую половину дома.

5. Эллипсизм

Испытывать такое ощущение наиболее склонны пожилые люди. Оно связано с грустью от осознания того, что человек не увидит будущего своих детей или внуков. К примеру, бабушки могут испытывать эллипсизм, когда задумываются о том, как быстро растут их внуки. Они боятся, что не доживут до каких-нибудь ярких и значимых событий в их жизни. Да, такие дела. Старайся проводить время со своими стариками почаще.

6. Опия

Не опий — опия. Чувство возбуждения во время обмена пристальными взглядами с кем бы то ни было. Зрительный контакт вызывает большой прилив энергии. Это ощущение может быть как приятным, так и не очень. К примеру, если ты видишь в человеке угрозу — чувство будет неприятным. А если речь идет о симпатичной девушке, то такой взгляд, скорее всего, доставит удовольствие и тебе, и ей.

7. Состояние фугу

Это состояние, когда ты неосознанно что-то делаешь (говоришь, перемещаешься по квартире, например), а после этого ничего не помнишь. То есть, возможно, ты говорил с кем-то по телефону и точил карандаш, но когда ты выйдешь из этого состояния, то не вспомнишь разговора и действий. После нескольких литров пива или виски многие впадают в состояние фугу.

8. Либеросис

Состояние, в котором каждый бывал хотя бы раз. А может, ты пребываешь в нем практически каждый день? Это чувство, когда тебе хочется впасть в детство, чтобы снова стать мелким сорванцом. Оно связано с желанием ослабить гайки в контроле над жизнью, ни о чем не волноваться и не переживать. В общем, если ты часто ностальгируешь по беззаботным временам, это называется «либеросис».

9. Кризализм

Это точно знакомо каждому. Сейчас, в осеннюю пору, многие испытывают это чувство. Ощущение покоя, защищенности, тепла и уюта в своем доме, в то время как за окном ливень, слякоть и холод. Термин образован от слова chrysalis — «куколка» (не Барби, а стадия развития бабочки). И ведь действительно очень приятно быть в своем коконе, когда во внешнем мире происходит всякое.

10. Энуэмент

Это неприятное чувство мы испытываем, когда находим ответ на вопрос, который мучил нас на протяжении долгого времени. Возникает желание вернуться назад во времени и рассказать о будущем прошлому себе. Так что знай, что каждый раз, когда ты говоришь «Если бы я знал!», ты испытываешь энуэмент.

Источник

«Злость и радость одинаково пресные»: истории людей, которые не понимают свои чувства

Алекситимия — это не психиатрический диагноз, так называют состояние, при котором человек не способен описать и понять свои чувства и эмоции. Она приводит не только к проблемам в межличностных отношениях, но и может стать причиной психосоматических болезней. Мы поговорили с людьми, живущими с алекситимией, и узнали у экспертов, как с ней бороться.

«Это как не чувствовать вкуса и запаха»

Татьяна, 21 год

У меня шизоаффективное расстройство, обсессивно-компульсивное расстройство и синдром Аспергера — первые признаки были в подростковом возрасте, диагнозы поставили несколько лет назад. В детстве я впервые я поняла, что мне сложно определять эмоции и чувства. Я могла плакать и не осознавала из‑за чего. Из‑за боли или из‑за того, что мне грустно.

Когда я понимаю, что что‑то чувствую, я стараюсь обращать внимание на ощущения в теле. Если появляется тяжесть в груди, скорее всего, это отрицательные эмоции — грусть, печаль, обида. Если в теле и конечностях чувствуется тепло, то наверняка положительные.

Долгое время я не понимала, что такое влюбленность и симпатия и могу ли я их испытывать. От других чувств я смогла их отличить, когда встретила своего молодого человека в восемнадцать лет. Это совершенно другой уровень чувств, который я ощущала физически : сердце билось чаще, когда я думала о нем, мне хотелось быть рядом с ним, при разговоре становилось жарко, потели ладони, в голове было ощущение опьянения. И как‑то так я поняла, что это что‑то новое и что я могу кого‑то любить.

Страх тоже проявляется больше физически: не хватает воздуха, болит голова, сильный шум в ушах, спазм в кишечнике, скованность мышц, холод в теле, дрожь. Похоже на начало простуды — я бы сказала так, чтобы было более понятно.

Самое сложное для меня — говорить близким, что я чувствую, если они меня об этом спрашивают или ждут в разговоре, что я скажу что‑то об эмоциях. Я просто ощущаю, что не нахожу слов для этого, их как бы нет, и я не знаю, что сказать. В такие моменты люди думают, что я ничего не чувствую, и мое молчание ставит их в тупик.

Иногда родные злятся — видимо, ждут эмоциональной отдачи в процессе разговора, а я часто не знаю, что сделать, какую эмоцию показать, выдавить из себя. Но я думаю, что они злятся не специально. Как‑то говорили с мамой про дальнейшее обучение, я объяснила, где и на кого хочу учиться, на что она ответила, что я говорю без интереса и эмоций, словно мне все равно.

Родителям я не говорила об алекситимии и синдроме Аспергера. Они старой закалки, все люди с аутизмом для них — не умеющие говорить и содержащиеся в интернатах. Также мы не очень близки, и я даже не знаю, как мягко рассказать про свои состояния. Я пробовала объяснить маме мое ментальное расстройство, но для нее это «ты не можешь держать себя в руках», так что все мои рассказы и показанные статьи на эту тему бесполезны. У меня есть инвалидность по физическому здоровью — родители относятся ко мне так, как к людям с инвалидностью в России: считают слабой и неспособной работать. Они в курсе, что я психически нездорова, но если сказать им еще и о проблемах с эмоциями и синдроме Аспергера, они будут относиться ко мне с еще большей жалостью и мыслью, что я не такая, как нормальные дети, и что это их наказание от Бога. А вот мой молодой человек в курсе моих проблем, и после того, как он узнал о них, мы стали лучше понимать друг друга.

Я прохожу курс психотерапии, и мне очень тяжело говорить о том, что я чувствую, о своих эмоциях. Но чем больше проходит времени, тем больше я учусь описывать свои эмоции в образах. Например, грусть — темная и пасмурная туча . Это странный опыт, но мне нравится.

«Меня считали черствым и нелюдимым человеком»

Уайт, 35 лет

У меня биполярное расстройство второго типа. В настоящее время я в ремиссии и продолжаю медикаментозное лечение. Я давно чувствовал, что мне трудно описывать эмоции и чувства, но впервые осознал это около десяти лет назад. Тогда мы часто в компании играли в словесные игры, и мне несколько раз доставались вопросы формата «что ты чувствуешь по отношению к… (человеку, явлению, событию и так далее)?» Такие вопросы ввергали меня в ступор, и при этом я замечал, что у других людей нет проблем с ответами. Пытался понять, как они так быстро находят слова, какое‑то время даже подозревал, что они придумывают их на ходу. Уже позже случайно наткнулся в интернете на статью об алекситимии и опознал знакомые симптомы.

В моем случае алекситимия не влияет на творчество и профессиональные задачи: люблю художественную литературу, построенную на проблематике человеческих взаимоотношений, иногда сам пишу прозу, стихи, песни. От лица лирического героя чувства формулировать проще, к тому же это тренировка вербализации.

А вот в личной жизни и общении с друзьями алекситимия приводит к проблемам: близкие часто замечали, что у меня трудности с выражением эмоций — раньше в основном злились и занимали позицию «почему нельзя сразу сказать нормально». Меня долго считали черствым и нелюдимым человеком, потому что я не понимал, как выражать различного рода сопереживания. Несколько раз ссорились с моей девушкой почти до разрыва, потому что моя реакция была «неправильной»: не соответствовала ситуации и некорректно отображала мои собственные эмоции.

После того как я начал предупреждать о моей проблеме, конфликтов стало меньше, с близкими мы стали больше разговаривать о чувствах.

«Мои ощущения — загадка для меня самого»

Антон, 30 лет

До недавнего времени я не знал о такой проблеме, как алекситимия, но замечать, что не понимаю свои эмоции и чувства, начал в юности. Не мог понять, как надо реагировать на действия одноклассников и друзей — когда надо смеяться, злиться и расстраиваться. До сих пор не отличаю шутку от оскорбления, если оно не явное. Например, могу обидеться до слез, если мне скажут «дурачок» по-дружески, и засмеяться, услышав в свой адрес мат.

Пытаясь социализироваться, я повторял за другими людьми, но это выглядело неуклюже, я не улавливал нормы. Меня травили в школе, а я не знал, как реагировать: на оскорбления молчал, а за легкую иронию мог полезть в драку, потом стыдился и извинялся.

Когда начал работать, не мог прижиться в коллективе, потому что не считывал чужое отношение ко мне и, соответственно, не знал, как мне относиться к людям. Многие говорили, что я веду себя высокомерно, что меня удивляло и расстраивало, ведь я просто все время молчал. Моя нелюдимость приводит к тому, что, несмотря на высокие профессиональные показатели, карьерный рост и руководящая должность мне не светят. В гуманитарной сфере, которой я занимаюсь, крайне важны взаимоотношения с людьми, умение понимать и считывать эмоции других, особенно если хочешь управлять коллективом.

С друзьями и близкими людьми отношения не складываются по той же причине — взаимное непонимание, которое даже сильная романтическая или дружеская привязанность не смогли побороть. Разницу в направлении этих привязанностей я ощущал только по наличию сексуального желания, которое проявляется стандартным человеческим образом. Однако его отсутствие не останавливало от необдуманных поступков: я признавался в романтической любви подругам и даже друзьям, хотя и не думал о сексуальных отношениях с ними, меня просто тянуло к ним и в их присутствии становилось физически тепло и комфортно. Люди, мягко говоря, удивлялись в ответ на мое предложение встречаться, а парни выражали неприязнь. Со многими замечательными людьми отношения были испорчены раз и навсегда, даже извинения не помогали вернуть дружбу.

И после разрыва отношений я не понимал, что испытываю, — то грустил, то радовался, и это сводило с ума. Когда бывшая девушка съехала от меня, у меня в пустой квартире часто захватывало дыхание, пульс учащался, особенно когда вспоминал наш быт. Причины непонятны, потому что обижаться и злиться не на что, ведь расстались мы по моей инициативе. А как‑то друг выложил фотографию с вечеринки, и у меня внутри все закипело, дыхание тоже перехватило (кажется, это моя стандартная реакция на что угодно), но я не понимал, что внутри меня происходит. Я позвонил ему и спросил, почему он туда пошел, что звучало очень глупо, — он не понял этого вопроса, а я уже не понимал, почему его задаю, да еще срывающимся голосом. Мои друзья знают, что я не любитель вечеринок в принципе, и я это знаю про себя, поэтому в уме не держал никаких претензий, но какие‑то эмоции захлестывали, судя по физическим проявлениям. Я бы назвал их бессодержательными, фантомными.

Попытка объяснить людям, что у меня проблемы с эмоциями, не помогает: даже самые близкие уверены, что это блажь и я просто не хочу себя контролировать и «стараться понять других».

Когда я впервые обратился к психиатру, он сказал что проблемы с эмоциями — это невроз. Я долго лечился разными препаратами, но ситуация не становилась лучше, до сих пор мои ощущения — загадка для меня самого. Психотерапия слабо, но помогает: врач научил определять, чем чувства отличаются от эмоций, но распознавать их все так же трудно. Я усвоил, что эмоция — это маленькое кратковременное острое ощущение, будто вспышка, молния, ни о чем подумать не успеваешь. А чувство — это длительное состояние, сопровождаемое кучей мыслей. Например, я ударился об стул и закричал, руки сжались, инстинктивно в ответ ударил по стулу — значит возникла эмоция злость. Но был у меня коллега на бывшей работе, который меня подставил, и если мы выходили в одну смену, то я чувствовал напряжение в мышцах, учащенное сердцебиение и часто думал о том, как же он может быть таким паршивым человеком.

Сложнее всего для меня рассказать врачам, что я испытываю: какие бы слова я ни подбирал, все кажется враньем или фантазией. Это касается и психических, и физических ощущений. Стоит зайти в кабинет гастроэнтеролога или терапевта и начать жаловаться, как я прислушиваюсь к себе повнимательнее и начинаю думать, что ощущения мне привиделись. С психотерапевтом и психиатром то же самое: кажется, что я на самом деле здоровый фантазер, ведь я не могу донести, как именно себя ощущаю, а специалисты не телепаты и не могут понять.

«Я не могу облечь чувства в человеческий язык»

Кристина, 28 лет

Я ходила к психологу с проблемами пограничного расстройства и депрессии, однажды он попросил меня описать себя, и я почувствовала замешательство, потому что не знаю, кто я. Сказала ему, что состою из слоев: снаружи вежливая оболочка, под ней злой гопник, а под ним добрая душа, которая всех спасает, и именно ее защищает гопник. Дальше снова что‑то темное, что я не понимаю и боюсь анализировать, и так до бесконечности. Позже эти слои вышли в некие субличности, и их эмоции воспринимались как чужие, которые я не могу понять или контролировать. Я дала им имена, и они говорят в голове, словно отдельные части меня: добрая, агрессивная, чрезмерно эмоциональная, моя обычная.

У меня получается описывать свои ощущения с помощью таблицы чувств, нам на парах по психотерапии (я училась на врача) предлагали ей пользоваться, чтобы рассказать окружающим о своих ощущениях. Но иногда я испытываю вещи, которых нет в этой таблице или нет названия этим чувствам.

Эмпатия у меня развитая, я легко понимаю окружающих, но внутри меня либо смесь [чувств], либо вообще ничего. Это не отражается на моем хобби: я рисую нужные эмоции своим героям, иногда рисунок помогает мне разобраться в том, что я чувствую, либо это начинают понимать окружающие — порой ужасаются. Из‑за алекситимии я мало общаюсь с людьми, потому что не могу ответить нужными им эмоциональными реакциями.

Например, если человек повысил на меня голос, я могу заплакать, даже если мне просто показалось, что на меня давят, или слишком впадаю в ярость и кричу. Не бывает какой‑то средней реакции на давление. Если жалеют — реву.

Сложнее всего, сказать тем, кто ждет от меня тепла, что я испытываю это тепло, но не показываю, потому что не умею. Это ощущение размазанное, его невозможно конкретизировать в словах. Также не получается сказать людям, чем конкретно меня обидели, потому что слова застревают или я не могу облечь чувства в человеческий язык. Сложно быть запертой и не понимать, что я на самом деле чувствую . Я чаще игнорирую свои ощущения, чем отслеживаю.

Алекситимия часто приводит к психосоматическим проявлениям: когда нервничаю, поднимается температура до 37–37,5 градусов, возникают боли в животе, сердце, голове, ноют зубы, начинается аллергия (чешусь, покрываюсь сыпью), проблемы с дыханием (не могу сделать вдох или не чувствую кислорода в воздухе), может болеть вообще все что угодно, независимо от отсутствия физической патологии.

Источник