«Мат несёт мощный заряд культурной деградации». Ч.1
Грязная брань – практически «норма» современной жизни. Что такое мат? Почему он табуирован в обществе, думающем о своем настоящем и будущем? Что означает матерщина из глоток подростков и девушек. О сути явления рассказывает Кавказскому геополитическому клубу редактор сайта «Культуролог» Андрей Карпов.
— Уважаемый Андрей Владимирович, все мы с детства знаем, что материться — плохо (чуть позже узнаём, что — грешно). А почему, собственно? Почему мат — это «плохие слова», как говорят в детстве, или сквернословие, как определяют это во взрослой жизни? Почему Церковь так внимательна к этому греху?
— Раньше про человека, который матерится, говорили: ругается по-чёрному. Ругаться вообще плохо. Но наш народ матерную ругань поставил отдельно, дав ей определение чёрной (т.е. особо дурной) брани.
Ругань вообще имеет два корня. Один — это словесный поединок: сходясь с врагом, воины сначала пытались поразить противника словом. Отсюда, собственно, и синоним ругани — брань. Если мы бранимся с людьми, которые нас окружают в обыденной жизни, мы присваиваем им образ врага, что, конечно, есть преступление против заповеди любви. Но историческая память (например, в виде фольклора) хранит сцены перебранки с подлинными врагами, возвращая брани исконный смысл, и тогда она воспринимается положительно.
Другой корень — ещё более мрачный. Это — языческое магическое мировосприятие. Ругательства часто выглядят как проклятия. В древности человек верил, что слово имеет реальную силу, и, пожелав во всеуслышание другому человеку зла, можно действительно обрушить несчастье на его голову. Но и в древности человек понимал, что подобные действия просто так не проходят. Призывая зло себе на службу, придётся послужить и ему. Нужна жертва. За проклятие придётся расплачиваться.
Дух магизма, выветрившийся из прочих бранных слов, долго сопровождал матерщину. Суть мата в том, что человек ругается запретными словами. В соответствии с логикой чёрной жертвы, чем большее преступление ты совершаешь, тем большую награду тебе дают силы зла. Если ты произносишь то, что произносить запрещено, твои слова получают особую злую силу. Поэтому не случайно, что мат всегда выливался в поругание святынь. Сквернословие стало знаком сознательного служения злу. Именно поэтому в традиционной русской культуре матерщинник считался человеком, бросившим обществу вызов; да он и был таковым. Естественно, что общество относилось к сквернословию негативно, а Церковь вполне заслужено видела в мате обращение к сатане — почти что чёрную «молитву».
Также не менее важно, что семантика матерных слов, как говорится, «ниже пояса». Подобная локализация позволяет низводить на этот уровень всё, на что обращается матерная брань. Она несёт мощный заряд культурной деградации. Сегодня мат не выглядит богоборчеством, но его дьявольская природа проявляется именно в этом: он разрушает культуру, прежде всего, её навершие, то, что задаёт планку и поддерживает духовную высоту.
— С чем связано табу на мат в общественных пространствах и особенно «при детях» (так, во всяком случае, было в моем детстве, проходившем в обычном московском спальном рабочем районе)? Почему еще совсем недавно этот запрет строго соблюдали даже опустившиеся члены общества (я узнала наиболее распространенные матерные слова лишь в четвертом-пятом классе, хотя это, наверное, уже отставание в развитии — у нас алкаши при детях не матерились, не говоря уже о том, чтобы услышать это в семье)?
— Ребёнок чист. По крайней мере, этот тезис естественен для традиционной культуры. Советская культура была во многом традиционной. Это наследство мы вынесли из СССР, но потом оно быстро утратилось.
Естественное желание — сохранить чистоту. Если ребёнок чист, то его надо оградить от грязи. Даже матерящийся человек понимал это и старался по возможности сдерживать свой язык.
— Как объяснить, исходя из этого, столь свободное употребление матерных и бранных слов сейчас? Их можно увидеть в печати, услышать в песне (причем не только специфически-субкультурной — помню, как поразилась, впервые услышав матерно-музыкальные рифмы из обычного ларька с шаурмой на станции метро «Баррикадная»), наконец, родители могут совершенно спокойно, что называется, при всех, «послать» матом ребенка или друг друга при том же ребенке и других детях? Общее снижение культурного уровня — это понятно, но ведь советский пьющий пролетариат не позволял себе ничего подобного. Наверное, нужно делать скидку «на Москву», но, по рассказам, публичное употребление мата не было нормой и в провинции. Что же было выпущено на волю в девяностые?
— Большая беда — мы утратили ценность чистоты. Мы разучились её беречь. Дихотомия чистое/нечистое больше не работает. Посмотрите, какие фильмы порою маркируются как семейные: они полны пошлости и грязи. Хорошо, в них нет откровенных постельных сцен, но это не означает, что они свободны от скабрезностей.
Визуальная грязь требует адекватного словесного выражения, которое и есть мат. Если раньше мат был языком пьяного состояния — человек мог материться, выпив, но не позволял этого себе в трезвом виде (а не позволял потому, что хотел сохранить для себя какие-то ценности, какой-то объём чистоты), то теперь мат оторвался от опьянения. То и дело можно услышать, что все ценности — относительные. Что человек может формировать себя, как хочет, что надо дать себе как можно больше свободы. Вот и получается, что уже нет того, что следовало бы хранить.
Этот процесс начался не вчера. И не с развалом СССР. Уровень пошлости потихоньку рос уже в советском кинематографе. Но крах Советского Союза стал единовременным обнулением многих смыслов. Русский народ словно окунулся в дурную свободу. Это затронуло и языковую среду.
Среди деловых людей советской эпохи (партийных работников, директоров и т.д.) было принято по случаю подпускать «матерок». В узком кругу матерились очень многие. Поэтому, когда объявили свободу, все начали материться открыто. Право высказаться матом стало одним из её проявлений. Про детей как-то забыли. Дети вообще мешают наслаждаться свободой. А потом оказалось, что дети — уже не чисты. Атмосфера, созданная ранее вокруг детства, представляющая мир детства чем-то особенным, рассеялась. Теперь мира детства больше нет. Дети погружены в тот же мир, что и взрослые, приобщены к общей культурной грязи.
— Мат — новая норма современной молодежи. Неудивительно, ведь матерные демотиваторы составляют огромную долю контента социальной сети вКонтакте, их в обязательном порядке, ежедневно и многократно видят подписчики практически любого крупного «развлекательного» паблика. Это сознательная политика или, наоборот, создатели подобного контента следуют за молодежной модой?
— Я бы не назвал мат «новой» нормой. Молодёжь всегда была в зоне языкового риска. Очень многие «пробовали» мат в детстве или отрочестве, хотя в результате не приняли его, и во взрослой жизни не матерятся. Процесс взросления состоит в том, что ты должен перейти от следования заповедям в силу внешнего (родительского) принуждения к следованию им в силу личной внутренней мотивации. При этом подросток всегда пробует запреты «на прочность»: что будет, если я поступлю не так, как мне говорят взрослые? Действительно ли это приведёт к пагубным последствиям? Языковые запреты в некотором отношении сломать проще всего: последствия не так очевидны; если не материться при родителях, то они так и будут оставаться в неведении. При этом в подростковой среде ты будешь «крут». «Крутость» вообще, как правило, измерялась способностью нарушать установления взрослых.
Этот налёт «крутизны» на мате остался и сегодня, несмотря на то, что абсолютный запрет на матерщину в обществе снят. Взрослые и дети часто находятся в едином матерном словесном пространстве. Но матерщина как бы прибавляет брутальности. Ребёнок наивен, слаб. Подросток хочет быть жёстким и сильным, такими он видит взрослых. И он матерится, чувствуя, что это прибавляет ему жёсткости. Тем более, что взрослые открыто матерятся. При этом чем «круче» взрослый, тем более вероятно, что он матерится.
Наиболее востребованный подростками контент социальных сетей создают сами подростки или молодые люди, которые ими недавно были. Конечно, в определённой степени молодёжь легче поддаётся манипуляциям, поэтому её пытаются использовать и люди постарше; однако для того, чтобы вести подростков, куда тебе нужно, им надо давать то, что они готовы брать. В плохую сторону всегда идти легче, потому как тут возникает консенсус греха с грехом: неблагая цель лучше усваивается, потому как следовать ей можно, потакая собственным слабостям.
— Поразительно, но «матом разговаривают» между собой и некоторые «влюбленные» (что таковых немало, мы практически ежедневно убеждаемся на улицах и в метро). Любовь — и мат, как это возможно? Что значит употребление подобных слов в любовном контексте. Отсутствие уважения? Отсутствие любви.
— С уважением и с любовью плохо по-разному. Понятие уважения попросту утрачено. Что значит — уважать? Кого? Своего… партнёра? Партнёра по бизнесу можно уважать, потому как вы с ним строите совместное будущее. А у многих нынешних пар подобной задачи даже и не стоит. Они не спешат, как это говорится, «оформлять свои отношения». Просто сошлись — потому что (ещё одна расхожая фраза) «им хорошо друг с другом». Сегодня сошлись, завтра разойдутся. Но даже когда речь о будущем всё же идёт, и почва для уважения обнаружена, это уважение не является настоящим. Его основой всё равно остаётся эгоизм. «Я уважаю тебя» в этой системе означает «ты мне нужен». Центром мира для современного человека является он сам. Современный человек дорожит всеми проявлениями своей личности. Он ни в чём не готов ужаться, сдержать себя. Поэтому, если он матерится, то он будет материться и будучи «влюблённым».
Любовь же сегодня низведена до плотских отношений. Её центром является сексуальная практика. Раньше эту сторону отношений было принято укрывать в тени, в частности, она не обсуждалась — не только публично, но и между супругами. Теперь же считается, что говорить «об этом» — нормально. Но, если не пользоваться научным языком, разговор на тему постельной жизни выходит довольно грубым, и граница, отделяющая здесь «нормальную» речь от мата, оказывается легко проницаемой.
— Одна из самых настораживающих тенденций — активнейшее употребление мата и бранных слов девушками. Создается впечатление, что, в отличие от ровесников-парней, которые, скорее, «говорят матом», для девушек это часто больше, чем «просто (плохие) слова». Не случайно в молодежную моду (даже в относительно солидных глянцевых изданиях) вошло повсеместное употребление выражения «черт побери!» (и т.п.), зачастую в совершенно не уместном для этого контексте («черт возьми, я имею право купить эту палетку теней!»). Слова покрепче, причем без всяких, хотя бы формальных, извинений, запросто вставляют в свою устную и письменную речь разнообразные тренеры, пиарщики, журналисты и другие публичные люди женского пола. Создается впечатление, что они бравируют этим (чем? кого этим можно удивить. ). Многие девушки настолько привыкают к постоянному употреблению мата, что не могут расстаться с ним даже в группах, посвященных, например, моде или рецептам. Мат фактически неконтролируемо изливается из женских глоток. О чем это сигнализирует?
— Нам же готовят переход от пола к гендеру. Культурное разделение на мужское и женское списывают в архаику. Различные роли предполагаются лишь в «сексуальной игре», а в прочих сферах человек должен превратиться в некое бесполое, усреднённое существо. В России этот процесс пока не зашёл далеко и красную черту мы не переступили, однако культурная среда испытывает определённое давление в этом направлении. Особенно чувствительна к нему молодёжь. Если наши парни ещё не готовы подражать девушкам, то девушки уже практически расстались с классической моделью женского поведения. Женщин назвали «слабым полом», а в современном мире никто не хочет быть слабым. В результате, вместо девушек у нас сегодня всё больше «пацанки». Для тех, кто пошёл по этому пути, мат становится чем-то вроде инициации или опознавательной метки. Матерясь, девушка как бы говорит: «меня нельзя считать слабой». Жёсткость речи уравнивает её с мужчинами. Это — равенство, которое ничего не стоит, но которого легко достичь.
К тому же, тут есть и такой момент: в мате ищут уверенности. Современный человек испытывает колоссальное давление. От него ждут, что он сам себя сделает. Ему не на что опереться. Бога он не знает, традиции его лишили, общество его оставило на произвол судьбы. Сегодня ты успешен, завтра с тобой что-то случилось: болезнь, нервный срыв, бытовая беда, — и весь твой успех в мгновение исчезает. Лишенный подлинного фундамента, человек сегодня особенно слаб. Эта слабость объединяет и мужчин, и женщин. Но признаваться в слабости нельзя — это противоречит идеалу самодостаточной, ни в ком и ни в чём не нуждающейся личности, ставшему сегодня модным культурным шаблоном. И чтобы убедить себя и окружающих в том, что ты не даёшь слабины, выдерживаешь давление и не пасуешь перед обстоятельствами, человек прибегает к всё более жёсткой лексике. Мат словно прибавляет силы. В какой-то степени это так и есть: в мате заключена энергетика отчаянности. Человек примиряет себя с миром, спускаясь вниз: если мир так плох, если среда — агрессивна, я тоже буду плох и агрессивен, я стану адекватен среде, и этим повышу свои шансы на выживание. Какое-то время это решение работает, а потом человек может окончательно сломаться. Ведь принимая ситуацию как исключительно негативную, он лишает себя возможности изменить её к лучшему.
Андрей Карпов
Беседовала Яна Амелина, секретарь-координатор Кавказского геополитического клуба
Источник
Мат это язык чувств
Одна из скверных привычек — ругательство матерным словом. Ангел хранитель такого человека плачет, а диавол радуется. От такого человека Матерь Божия молитвенный покров Свой отнимает и Сама отступает от него. За срамословие Бог попускает на человека беды, болезни и многие напасти.
Мат оскверняет человека, убивает его душу. В компании матерщинников возникает ложный стыд сказать искреннее, доброе слово. Такая компания глумится не только над словами «любовь», «красота», «добро», «милость», «жалость», она пресекает саму возможность открытого, чистого взгляда.
В русском народе матерщинников издавна именовали богохульниками. Сам факт матерщины — это хула на Всевышнего. Творец Вселенной дал людям красивые, богатые по выразительности, чудесные языки. И вот от этого языка мы отказываемся, и нередко используем жалкий набор гнусных и не Богом данных слов, «подсказанных» извечным врагом рода человеческого.
В Притчах Соломоновых сказано: «Кто хранит уста свои, тот бережет душу свою; а кто широко раскрывает свой рот, тому беда». Там же сказано: «Уста праведника источают мудрость, а язык зловредный отсечется». Апостол Павел прямо говорит: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе».
В наши дни матерщина нередко употребляется без эмоционального накала, заполняя нечистотами повседневный быт. Человек употребляет эти слова в быту, обозначая обычные нужды и мысли. Мерзость становится окошком, сквозь которое он смотрит на своё существование, опошляя сознание, язык и образ жизни.
Также через цинизм матерщины человек открывает выход ненависти, злобе и мести. И вот бесовские жертвы начинают дико материться перед дракой: неосознанно призывают бесов на помощь, получают от них силу, жестокость, безоглядность. Так порой до убийства доходит…
Епископ Варнава (Беляев) писал: «Сквернословие — гнусный порок, который в Священном Писании приравнивается к смертному греху (Еф. V, 4.5). От него стонет Земля Русская,
Так что же это за разрушительная энергия, заключённая в словах «родного русского матерка»? Ответ мы найдём в истории.
«Так называемый мат, — пишет отец Сергий, — является языком общения с демоническими силами. Не случайно это явление именуется инфернальной лексикой. Инфернальной — значит адской, из преисподней». Матерное обозначение женщины легкого поведения встречается уже в берестяных новгородских записках. Только вот имело оно там совершенно другой смысл— это имя демона. Означенный демон, как и все остальные, имел свою «специализацию», какую — догадаться не трудно. Б… ь был изначально мужского рода, в его «обязанности» входило наказывать провинившихся женщин.
Решительно все остальные слова русского мата имеют то же самое демоническое происхождение. Итак, перед нами реальные имена демонов, то есть воплощённого, личностного Зла! И далёкие предки произносили их имена с одной из двух целей: либо ублажить (принося при этом кровавые жертвы), либо напугать. Пугали демонов именно скверной бранью, но и призывали демонов теми же словами, демонстрируя свою готовность единения с ними.
Мат выступал у славян и как проклятие. Подобное его употребление засвидетельствовано и в южнославянской, и западнославянской письменностях. В болгарской хронике 1296–1413 годов слово «изматерили» означает не просто «обругали», но именно «прокляли».
Активно боролся с матерщиной и царь Алексей Михайлович. . За использование непотребных слов налагалось жестокое наказание — вплоть до смертной казни. Все это в конце концов привело к тому, что 200–300 лет назад проблема массовой матерщины на Руси исчезла. Во времена царя Алексея Михайловича услышать на улице мат было просто невозможно. Но потом пришли иные времена. Великий перекройщик России Петр I ввел пьянство в обычай русского народа. Грубая брань зазвучала сначала в кабаках, а потом выплеснулась на улицы городов. В XIX веке сквернословие постепенно из ругани превратилось в основу языка фабричных рабочих и мастеровых. А после революции мат вошел в лексикон политических деятелей. Перед перестройкой мат взял еще одну — последнюю ступень. Его подхватила интеллигенция. Нынче же на языке бесов говорят и политики, и актеры с подмостков театра и телеэкрана, и певцы, а особенно так называемые юмористы.
Употребляя мат в разговорах с ближними, мы призываем демонов, призываем Зло себе на голову изо дня в день, из года в год. В итоге получаем вначале неприятности мелкие, потом всё более крупные: со здоровьем, детьми, любимыми, наконец, просто попадаем в полосу хронического невезения…
Наука доказала, что от употребления мата страдает не только нравственность, но и здоровье человека. В самом что ни на есть физическом значении слова. Одним из первых ученых, обративших внимание на такой аспект, был Иван Белявский. По его мнению, каждое произнесенное или услышанное человеком слово несет в себе энергетический заряд, воздействующий на человека. Руководитель белгородского Центра экологического выживания и безопасности Г. Чеурин (потратил 20 лет на изучение силы матерных слов) заявил, что борьба с матом повышает не только культуру людей, но и… рождаемость! Ученый опытным путем доказал, что мат влияет на мужскую потенцию и женственность. По заключению ученого, частое употребление нецензурной лексики приводит мужчин к бесплодию. А организм матерящейся женщины перестраивается на мужской лад…Брань обращает человека к темным силам. И самая большая опасность при этом нависает над детьми. Ученые установили, что дети, часто слышащие матерную речь, заметно отстают в умственном развитии. Сквернословие уничтожает у ребенка чувство стыда и очень часто является мостиком к дальнейшей деградации.
Издревле матерщина в русском народе именуется сквернословием — от слова «скверна». В словаре живого великорусского языка Владимира Даля сказано: «Скверна — мерзость, гадость, пакость, все гнусное, противное, отвратительное, непотребное, что мерзит плотски и духовно; нечистота, грязь и гниль, тление, мертвечина, извержения, кал; смрад; вонь; непотребство, разврат, нравственное растление; все богопротивное».
Вы замечали: у некоторых людей мат едва ли не полностью вытеснил родную речь? Из них выскакивает какая-то безумная тарабарщина. Да, кто отступает от Бога, у того отбирается разум.
В том, что мат — это язык сатаны и бесов, легко убедиться во время ,так называемых отчиток, в русских православных храмах. Люди начинают лаять, кукарекать, молодые девушки начинают кричать вдруг грубым мужицким басом. При прикосновении креста таких людей начинает всячески корежить. А главное — почти все они страшно ругаются матом. Матерными словами они поносят священника, Церковь. Кричит не сам человек, а бес, вопиющий внутри него матом, не благим, а самым что ни на есть бесовским.
Всякий знает, что первая фраза Евангелия от Иоанна такова: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». А человек не просто сотворён Словом, но и богоподобен, потому что тоже владеет словом, без которого невозможно мышление. И поскольку речь идёт о слове созидательном, то есть о добре и любви, а никак не о зле, получается, всякий, употребляющий скверные слова, оскорбляет не только Бога, но и образ Божий в себе самом подвергая его разрушению на всех уровнях — ОТ ЗДОРОВЬЯ ДО СУДЬБЫ!
О сути сквернословия должны знать не только взрослые, но и дети. Как раз знание и помогает человеку воссоздать в себе тот образ Божий. Недаром же слово «образование» происходит от слова «образ»!
Привычный мат – это абсолютное и законченное проявление бескультурья… (С. Виноградов, кандидат филологических наук)
Весьма печально, что, обладая великим, прекрасным и могучим языком, многие русские люди отказываются от этого бесценного «клада и достояния», и в общении друг с другом пользуются жалким подобием человеческой речи – нецензурной бранью.
Причем матерные выражения человек употребляет не только ругаясь, но и в обычном разговоре. При этом разговор оставляет в душе всегда тягостное впечатление, так как любое матерное выражение несёт в себе эмоциональный оттенок жестокости, пошлости, цинизма и хамства. Нередко наличие матерных слов в речи считается признаком мужества и силы, а ведь это как раз является признаком духовной слабости. Речь человека, заражённого недугом сквернословия, до крайности бедна и свидетельствует о душевной неразвитости.
Академик Д.С. Лихачёв, отбывая в молодости срок на Соловках, создал научный труд, в котором подверг филологическому анализу воровскую речь и пришел к интересным выводам. Сквернословие не является в подлинном смысле человеческим языком. Эти «слова» воздействуют не на интеллект человека, а на чувственную часть души, то есть подобны сигналам, которыми пользуются животные. Из этого можно заключить, что не только употреблять в своей речи, но даже слушать сквернословие ВРЕДНО, так как можно «испортить вкус» к нормальному человеческому слову.
Особенно опасно сквернословие для детей. Их интеллектуальное развитие зависит главным образом от того языка, на котором разговаривают окружающие их взрослые. Если ребёнок слышит только речь, состоящую из двух-трёх десятков слов и выражений (в основном неприличных), то ни о каком душевном и умственном развитии этого ребёнка не может быть и речи. Достигнуть впоследствии каких-либо положительных жизненных успехов ему будет стоить огромных волевых усилий.
С точки зрения христианской сквернословие – смертный грех. Само название порока показывает, что он оскверняет то, что входит в сущность человеческой души – слово. «Злоречивые Царства Божия не наследуют»,– учит апостол Павел. И он же призывает христиан: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим». Чтобы овладеть хорошим языком, нужно много потрудиться. Чтобы научиться сквернословию – достаточно несколько раз его произнести. Дай Бог нам всем не поддаться соблазну выбрать последнее, а устремиться к первому.
Источник