Лууле виилма стресс злоупотребление доверием
Когда человек приходит в этот мир, он един со Вселенной. Для него нет ничего только хорошего, нет ничего толькоплохого. Для него всё просто есть, и это так интересно, важно и нужно, что не прийти в этот мир для него просто невозможно.
Этот человек уже смотрит, куда идёт, он уже подготовлен жить в окружающей среде так, чтобы можно было развиваться.
Но так как у нас есть язык и слова, нам нужно просто подтверждение. И каждый раз, когда ребёнок видит, что «хорошее» — не настолько хорошо, как окружающая среда хочет показывать, и «плохое» — не настолько плохо, то ребёнку нужно это обсудить. С кем? С мамой, конечно.
Если мама умеет быть человеком, просто человеком, эта мама умеет из души объяснить ребёнку что и как, сказать ему: «Ты видишь правильно, но нам нужно понимать, что это означает». Такая мама учит ребёнка быть внешне как окружающая среда, потому что в стае волков нужно «выть» по-волчьи. Пусть они думают, что ты волк, а ты остаёшься самим собой. И они уважают тебя.
Но, к сожалению, таких мам, которые умеют быть просто человеком, просто мамой, редко встретишь. Все мамы стремятся быть хорошими. И когда ребёнок приходит к маме и говорит про своё хорошее, что мама делает? Мама рассказывает об этом всем, чтобы другие думали, какая она замечательная мама! А что ребёнок получает в результате? — Стресс злоупотребления доверием. Но этого хорошая мама не видит.
А если у ребёнка уже в прошлой жизни этот стресс был большим, то достаточно только одной попытки, и, скорее всего, этот ребёнок никогда больше не откроет свою душу маме.
Если ребёнок говорит маме что-то про своё плохое, а мама хочет быть хорошей, что она делает? Она рассказывает это всем, чтобы казаться лучше, чем её плохой ребёнок. Ребенок получает от этого стыд.
Стыд всё поставит на место, и теперь этот ребёнок только выращивает свой комплекс злоупотребления доверием, или использования, пока научится, когда повзрослеет, помогать себе сам. А пока…
Использовать можно то, что имеем. Своего рода социальная демократия.
У тебя есть — почему не даёшь другим? У тебя есть деньги, у тебя есть квартира, у тебя есть машина. Почему ты такой плохой человек, что не даёшь другим?
И хороший человек отдаёт. Но он не должен ждать благодарности. Если он ждёт благодарности, то не получит её. Потому что не понял, что не может прожить жизнь других. Не надо делать жизнь других хорошей. Нужно учить человека справляться со своей жизнью самому.
Если человек упал в яму, там учить бесполезно. Тогда нужно действительно протянуть руку, чтобы помочь выбраться из ямы. Когда он с вашей помощью выбрался, больше не помогайте. И этот человек научится жить самостоятельно.
Использовать можно то, что умеем . Ты умеешь, ты и делай. И вместе с умением быстро растёт такой стресс, как обязательность.
Только оттого, что я умею что-то хорошо делать, я обязываю себя делать всё больше и больше. И страдаю от того, что другие ничего не делают.
Использовать можно имя человека. Имя любого человека можно использовать как имя Бога, как щит и меч для самозащиты и для нападения, чтобы оправдываться.
Названные три возможности злоупотребления доверием могут очень сильно нарушать функцию почек, потому что от этого стресса зависит обмен воды и минералов в организме.
Если печальный от страхов человек постоянно сравнивает себя с другими и испытывает зависть от того, что у них всё в порядке, а у него нет, то поражаются почки. У зависти непредсказуемые последствия. Одно из них — жажда мести, что приводит к проницаемости кровеносных сосудов почек и почечной недостаточности.
Почки можно назвать органами обучения. Учёба — это освобождение от страха, которое достигается двумя способами:
— становясь подсознательно или осознанно выше страха;
— осознанно освобождая страх.
Стать выше страха можно двояко: самому перерасти свой страх или подчинить страх себе.
Перерасти один страх можно тем, что следующий или более сильный страх делает предыдущий несущественным. Подчинение страха себе означает нежелание признаться в своём страхе другим, а впоследствии и себе самому. Без страхов ведь легче жить.
От страха можно освободиться разумным прощением, медитацией, философствованием или постижением того, что вызывает этот страх, и его положительной стороны. Кто в следующий раз действительно не будет бояться того, чего пугался раньше, тот стал свободным от этого страха. Подобное изменение представления называетсямудростью, приобретенной с помощью опыта. Сюда относятся также тренировки, закаливание, упражнения и т. д. Приобретаемый опыт помогает человеку начать понимать.
Если человек страдает от того, что им злоупотребляют, но, тем не менее, считает себя лучше других, гордится тем, что он выше всего этого, тогда у человека возникают отёки.
А если человеку становится стыдно, что он такой дурак, дал себя использовать, тогда начинается высыхание; вода уходит, остаются только соли и образуется окаменение, то есть останется только гордыня, которая является энергией камня. Все камни в организме, включая общее окаменение — атеросклероз, являются проявлением гордыни на физическом уровне.
Если мы не отпускаем стресс злоупотребления доверием (или использования), то, разрастаясь, он переходит на следующую ступень — в более разрушительную стадию почечных стрессов — подлость.
Можно просто злоупотреблять доверием — это злоупотребление тем, что есть. Если подлость — уже что-то добавляется. Можно добавлять 1%, можно добавлять 99%, и от того, каков этот процент, зависит, какая грязь собирается в теле.
В теле может собираться грязь, как на дне, скажем, помойного ведра. Но может собираться и то, что обычно бывает на поверхности — это как сажа.
То, что собирается на дне помойки, — твёрдое скопление грязи — можно удалить даже механически. Возьми молоток и немножко поработай. Так чистят котлы.
А кто пробовал вычистить сажу из трубы? Если каждый день или регулярно этим не занимаетесь, тогда потом выбросите трубу, так как сажу никак не удастся удалить.
Почему? А это уже так много раз через огонь прошло, что там возникла этакая густота, как лава. И всё это накапливается в нашем организме. Мы боимся подлости, запрещаем себе быть подлыми, но не освобождаем, а значит, притягиваем её.
Первая стадия — загрязнение до 33%. Первые 33% — это жидкая помойка. Собирается в теле человека, когда ребёнок страдает от того, что его мама — положительная фантазёрка.
Позитивно мыслящий человек — положительный фантазёр, — чтобы доказывать собственное преимущество, говорит про других только хорошее, да ещё и приукрашивает. И чем больше приукрашивает, тем больше загрязнения. Ребёнок стыдится этого, потому что нет человека, который мог бы быть только хорошим и делать только хорошее. Если ребёнок стыдится такого поведения мамы и запрещает себе так себя вести, то он полнеет. Такой жир быстро накапливается, но быстро и уходит. Как только человек начинает заботиться о себе — жир сразу уходит.
Вторая стадия — загрязнение до 66%. Это когда мама — отрицательная фантазёрка, то есть мама доказывает своё преимущество тем, что говорит про других только плохое, и ещё придумывает, добавляет от себя, усугубляя негативность других.
И чем больше ребёнок запрещает себе это (а запрещение вызывает ожирение), тем больше увеличивается его вес. Запрещение быть отрицательным фантазером вызывает ожирение, которое медленно растёт, но никуда не уходит. Такое ожирение становится сейчас проблемой во всём мире. Ни одна диета не поможет, ничто не поможет, поможет только духовное очищение.
Третья ступень — загрязнение от 66% до 99%. Эта энергия называется шантаж. Что такое шантаж? «Знаете, у меня карманы пустые. А сколько я про вас знаю! Если вы не понимаете и думаете, что я не скажу про вас всё, что я знаю, — ошибаетесь: послезавтра все газеты будут знать про вас». Вот это самый простой шантаж.
Тот, кто страдает от шантажа, тот боится шантажа и провоцирует его. И собирает в себе этот самый густой жир, который называется «плохим» холестерином.
Холестерин — очень важное вещество в организме, потому что организм вырабатывает из холестерина аспирин, что делает нашу кровь нормально жидкой и вырабатывает все стероидные гормоны, которые имеют жизненно важное значение.
У нас холестерин в норме, когда мы живём по необходимости, когда наша сила — в нашей гибкости. А гибкость — это умение понимать и принимать самого себя и других, иными словами — естественное понимание жизни. Такой человек не страдает от всеобщего страха повышения уровня холестерина в крови и нынешней кампании поголовного определения этого показателя, при которой очень хорошо себя чувствует фармакология.
Лекарства, понижающие уровень холестерина, очень дорогие, одни из самых дорогих. А если вам говорят о вреде высокого уровня холестерина и вы попадаетесь на этот шантаж и идёте в аптеку, то ваши карманы оказываются пустыми. Врачам не надо шантажировать вас. Вы сами бегаете, подгоняемые страхом.
А если человек хочет быть сильным? Чем сильнее вы хотите быть, тем выше уровень холестерина в вашем организме. Избыток холестерина становится сажей в ваших сосудах. Её ничем не удалить. И всё это результат шантажа.
Если я требую от вас миллион, а может быть и больше, то я шантажирую вас несильно. Если вам кажется, что вы много страдаете, то вы глупец, а глупец и должен страдать. На самом деле это самый маленький шантаж.
Более сильный шантаж, от которого мы больше страдаем и, к сожалению, заставляем страдать других, заключается в том, что если я хорошая, то вы по отношению ко мне должны быть тоже хорошими. Это уже шантаж покрепче.
А еще хуже шантаж: раз я хорошая, то вы меня должны за это любить.
Ещё больше можно шантажировать только того, кто очень (безумно, страстно и т. п.) любит. Кто просто любит, то есть по-настоящему любит, тот не провоцирует шантажа, да его и шантажировать невозможно, потому что он других насквозь видит, умеет ждать, а это уже самозащита.
Чем больше вы доказываете свою любовь, тем больше вас шантажируют.
Если у вас какая-то проблема, какое-то заболевание и вы один раз скажете об этом своим близким, чтобы обсудить вопрос, чтобы получить поддержку, чтобы найти выход из этой ситуации, это правильно, эта информация необходима, потому что другим просто нужно это знать.
А вот если вы второй раз будете говорить то же самое, это уже ваш эгоизм. Сами с собой не работаете, а выливаете свою грязь на душу других. И чем больше думаете, что вы хорошая, и жертвуете собой ради них, тем больше ваше непонимание. Это уже шантаж. И чем больше вы шантажируете их, тем больше они боятся, что с вами действительно может что-то случиться.
Вообще, мы все жертвы шантажа. Это всё начинается уже внутриутробно. Мы жертвы греха своих мам, жертвы греха, которого нет, который лишь выдумка.
Если бы у женщин не было этого стресса, они не чувствовали бы себя плохими, и мужчины из любви не увеличивали бы этот стресс у женщин, а пока это всё происходит.
Чем больше женщина считает себя хорошей, потому что она красивая, потому что у неё в кармане диплом, хорошая работа, хорошая зарплата — всё хорошее, тем больше муж должен платить за красоту, за счастье своё. И родится ребёнок. Если этот ребёнок — мужчина, он уже рождается с пониманием: женщины хотят только получать. Мужчина, который это часто повторяет, сам по себе начинает отторгать женский пол.
Когда у человека большой страх шантажа, то он притягивает к себе только таких людей, которые выжимают из него всё, что у него есть, абсолютно всё. Так действует энергия шантажа. Когда страх шантажа превышает критический уровень, начинается самая великая борьба за жизнь, и первый её признак — повышение давления. Повышение давления говорит о том, что человек борется. С кем? Ну конечно, с собой, со своими стрессами, которые не умеет освободить.
Злоупотребление доверием и подлость — вызывают нарушение функции почек. А следующий стресс вызывает уже органические заболевания почек. Этот стресс называется предательством или, по-другому, «изменой».
Если вы верные из любви, то вы верные. А если вы верные из страха, или из чувства вины, или из желания доказать, что вы верные, тогда вы — неверные. Накапливается энергия измены. В какой-то момент эта энергия вас переполняет, и тогда вы видите измену повсюду. Если ваш партнёр просто реагирует на вашу провокацию — то изменит вам, а если он занят другими делами и ему не надо измен, вы всё равно будете ревновать, потому что видите только то, что видите. Итак, всё больше и больше людей страдает от того, что их ревнуют даже к унитазу, не говоря уже о газетах, телевизоре, о чём угодно ещё только потому, что так велико непонимание жизни.
Ревность — стресс, с которого начинаются все заболевания крови. А если мы настолько хорошие люди, настолько интеллигентные, что даже ревность подавляем до бесчувственности, то это уже вызывает нервные заболевания — болезни мозга. Не психические, а нервные. От разочарований в любви.
Источник
Меняй себя из любви
Желудок являет собой орган одиночества человека, он же орган эгоцентричности. Это значит, что в нём собирается всё, что связано с личностью, и оно никуда не девается, покуда проблема не разрешается. Человек и личность — это две грани единого целого. Подумайте, что означают для Вас эти два понятия.
Поджелудочная железа — это орган, позволяющий судить о том, насколько человек способен выносить одиночество, способен быть личностью. Если с человеком всё в порядке, то и желудок его в порядке, а если с человеком всё в порядке как с личностью — в порядке его поджелудочная железа. В обоих случаях здоров и весь организм. Иными словами, материальная жизнь начинается с мелочей, и если с ними всё в порядке, то и большие дела в порядке. Кто страшится быть незначительным, тот увязает в мелочах, хоть и желает быть значительным.
Желудок и поджелудочная железа — органы материальные.
По большому, то есть жизненному, счёту мелочами занимается желудок, а большими делами — поджелудочная железа. По малому же счёту, то есть в смысле переваривания пиши, большими делами занимается желудок, тогда как поджелудочная железа занимается ничтожными мелочами.
В житейском смысле прожить можно и без желудка, но в смысле переваривания пищи без желудка жить очень трудно, потому что без переваривания не прожить. Как бы старательно ни работали зубы и язык, подготавливая пищу к перевариванию, человек с удалённым желудком должен всегда считаться с окружающими. Поэтому очень важно высвободить представление«если не сделаю я, не сделает никто». В противном случае человеку грозит опасность оказаться в таком положении, когда за него всё приходится делать окружающим, так как сам он уже ничего не может.
Коротко говоря, если человек невысокого мнения о своей внешности, умственных способностях либо материальном положении, он начинает утверждать себя с помощью работы. Если это ему удаётся, человек нажимает на полный газ и начинает работой пробиваться в жизни. Желудку ничего не остаётся, кроме как заболеть. Первыми признаками того, что с желудком неладно, являются ощущение набитого желудка и пучит верх живота.
Страх повышает скорость, а чувство вины усиливает нагрузку, о какой бы функции тела, либо участке обмена веществ ни шла речь. Страх убыстряет обмен веществ и истощает тело, чувство вины действует противоположным образом. Оно подобно тяжёлому грузу, что замедляет движение и оседает на грунт. Чувство вины — это та же почва, на которой произрастает человек.
Толстого человека, особенно ребёнка, вообще не следует ни обвинять, ни оценивать, потому что от этого его чувство вины только усиливается. Он становится ещё толще, а поскольку чувство вины притягивает к себе обвинение, то человек и становится мишенью для обвинений. В свою очередь, худого человека не следует пугать, так как с ростом страха он худеет ещё больше, но поскольку своим страхом он провоцирует пугающих, то его и пугают.
Первый из страха принимается всё делать сам, поскольку считает, что другие всё равно ничего не сделают. Второй из чувства вины взваливает на себя ношу потяжелее и также считает, что если не сделает он, то не сделает никто. Человек со страхами несётся на предельной скорости, а когда силы иссякают, начинает обвинять других. Человек с чувством вины отдаёт всего себя до последней капли, валится без сил, но молчит, не жалуется, потому что боится обвинений. Его горечь остаётся при нём, незаметно делая свою разрушительную работу. Поэтому у толстых чаще встречается незаметно развивающийся рак желудка, чем у худых.
В желудке начинается расщепление пищи на питательные вещества, что продолжается на каждом последующем участке пищеварительного тракта. Каждый участок производит свой пищеварительный сок, что позволяет извлечь конкретное вещество из пищи, и всасывает это вещество в тело. Клетчатка продолжает своё движение, словно конвейер, одновременно притягивая к себе то, в чём тело более не нуждается.
Нормальное переваривание расщепляет еду.
Ненормальное переваривание разрушает еду.
Кто принуждает себя из страха, у того желудок вырабатывает избыточное количество кислот. А если испуганный человек к тому же обозлится, концентрация кислот повышается, и пища сжигается.
О таком положении дела свидетельствует изжога. Подобно тому как пригоревший в духовке пирог уже нельзя разъять на составные части, так и пища на пути своего дальнейшего следования не расщепляется на части. Известно, что подгоревшая пища канцерогенна . То же относится к продукции желудка с повышенной кислотностью. Пригоревший пирог мы отправляем в мусорное ведро, а пригоревшее содержимое желудка — в кишечник.
Для кого безразличны близкие и безразлично будущее, у того поражается кишечник. Если кто принуждает себя вкалывать из чувства вины, тому это же чувство запрещает делиться грузом забот с окружающими. Точно так же, как и груз, ведёт себя и пища, которая разрушается в процессе гниения вследствие пониженной кислотности либо отсутствия кислотности как таковой и которая оседает в теле, поражая в первую очередь желудок. Процесс протекает тем более скрыто, чем сильнее толстый человек желает утаить свои проблемы и чем более ему удаётся обмануть всех, в том числе и себя, своим радостным видом. Знание, что у меня всё хорошо, равносильно смерти.
Кто из страха заставляет себя оказываться виноватым, у того может болеть весь пищеварительный тракт, от желудка до прямой кишки, да так, что никто не разберёт, в чем дело. То страх берёт верх над чувством вины, то чувство вины перевешивает страх, а то возникает протест против той или иной ситуации.
Скапливающиеся в пищеварительном тракте стрессы вызывают тошноту, и это состояние может продолжаться долгое время, однако до рвоты дело не доходит, если человек не осознаёт того, что он держит в плену любовь к своим делам. От подобных страхов — любви плохо. Освободите свою любовь, тогда ей уже никогда не будет плохо. Тогда Вы станете относиться с любовью к своим делам и начинаниям, а также делам и начинаниям ближних и перестанете хвататься за дела без нужды. Сможете со спокойной душой взирать на то, как суетится близкий человек, точно муравей, и осознаёте, что ему сейчас так надо, а Вам не стоит бросаться делать это дело за него.
Тошнота возникает также от испорченных продуктов, так как подобное притягивает подобное. Испорченный человек потребляет испорченную пищу, не ощущая того, что она испорчена. Кто не разбирается в себе, не разбирается и в партнёре, будь то человек или еда. Еда портится от плохого хранения, то есть хранения, не соответствующего потребностям. По той же самой причине портится и человек. Кто его плохо хранил? Прежде всего он сам, ещё в предыдущей жизни, затем родители, а далее опять сам своими плохими мыслями. Тошнота подаёт знак, что сейчас самое подходящее время взяться за исправление ошибок.
О приступах тошноты говорят также: еда полезла обратно. Рвота и приступы тошноты всегда связаны с диафрагмой, чьи судорожные сокращения помогают по принципу вакуумного насоса очистить желудок в неестественном для него направлении. Причиной рвоты является желание избавиться от обид и несправедливостей. Кто опустошает себя рвотой, тот на время от них избавляется.
Кто боится, что от несправедливости так просто не избавиться, хотя и хотелось бы, того преследуют приступы тошноты, но до рвоты дело не доходит, поскольку пищевод свело спазмом страха. Если человек считает, что из его начинаний так или иначе ничего не выйдет, то находящаяся в пищеварительном тракте пища словно останавливается на месте, и ни спереди, ни сзади ничего не выходит. Страх «ничего не выйдет» материализуется на материальном уровне, и из человека ничего не выходит.
Доверяйте себе, однако не будьте самоуверенны, тогда не придётся нарушать данное слово и сожалеть о содеянном. Вера в себя позволяет человеку сохранять достоинство и не позволяет давать обещания относительно того, что от него самого не зависит. Человек, верящий в себя, чувствует, что когда-нибудь придёт счастье. Он идёт навстречу счастью.
Самоуверенный человек ставит перед собой конечную цель, держится за неё обеими руками и жизнь за неё готов отдать. Покуда речь о готовности отдать жизнь за благое дело ведётся ради красного словца, всё как будто в порядке, но стоит замаячить смерти, как человек готов от всего отказаться, лишь бы уцелеть. Умереть хотят лишь те, которые испытывают невыносимые душевные терзания из-за чужих обвинений, ибо хотят избавиться от страданий, но двух благ разом человеку не дано. Эти два блага — смерть и избавление от мучений.
Всё, что человек делает, он делает — в смысле духовном — только для себя, тогда как в земном смысле — как для себя, так и для других. Раб в земном смысле делает всё для других, однако в духовном — всё же только для себя. Человек, который считает, что он должен делать потому, что никто другой не делает, превращает себя в раба. Принуждение вызывает протест. Если человек, страдающий от чужого принуждения, открыто выражает свой протест, это рождает насилие. А кто страдает от собственного принуждения, тот оставляет протест при себе, но насилием его не именует.
За работой всегда следует результат. Честь и слава за ожидаемый результат неизменно выпадают застрельщику, и чем его фигура крупнее, тем больше исполнители задвигаются в тень. Если же желаемый результат не достигнут, вперёд выталкивают виновных. В обоих случаях имеется повод заявить: «Если не сделаю я, не сделает никто!» — но подоплёка этих слов будет разная. Из этого человек делает вывод, что поступил правильно. Если он сам в это верит, его самоуверенность возрастает. Если верят окружающие, у них укрепляется убеждение, что иначе и нельзя было поступить. Это заставляет человека подхлёстывать себя ещё больше, и ему начинает казаться, что он делает это не только для себя, но и для других. Рано или поздно силы иссякают, и возникает протест: почему я? С этой минуты развиваются болезни желудка.
Знанию «если не сделаю я, не сделает никто» неизменно сопутствует недоверие. Недоверие есть самозащита — стресс, от которого человек запирается в себе. Недоверие в отношении дел являет собой стресс привратника желудка, который вызывает спазм привратника вплоть до полной закупорки. Например, если беременная женщина никому и ничему не доверяет, то у её ребёнка может развиться такое состояние привратника, что и капля воды не пройдёт. В этом случае необходима безотлагательная операция, иначе ребёнок погибнет.
Холодная учтивость, безучастный совет, сдержанная деликатность — всё это формы самозащиты и недоверия . Недоверие — это страх довериться. Чего человек боится, то к себе и притягивает. Этим страхом Вы притягиваете к себе тех, кого не надо, и они злостно злоупотребляют Вашим доверием. Кто просто передаёт сказанное Вами другим, кто добавляет что-то от себя, кто полностью перевирает Ваши слова, кто пользуется полученной информацией в корыстных целях, кто предаёт. В любом случае, если Вы желаете кому-то доверять, то потом Вы будете раскаиваться, и рано или поздно Вас посетит мысль, что доверять никому нельзя. Доверять нужно. Если верите, то и доверяйте, но покуда Вас одолевают страхи, Вы лишь желаете верить и доверять . Доверять хочется, ведь человек в этом мире живёт не один. Хочется делиться своими радостями и заботами, а если заботы никого не интересуют, то хотя бы одними радостями. Но когда Вы начинаете делиться, сразу замечаете, что спровоцировали чью-то зависть. Вы ощущаете себя несчастным, поскольку у Вас нет ничего, чему можно было бы позавидовать, однако завидуют. Почему так происходит? Потому что Вы искренне желаете быть честным . Желаете, но не задумываетесь о том, нужно ли Вам это, нужно ли именно в данный момент, нужно ли в компании именно этих людей.
Желание быть честным рождает желание откровенничать. Откровенность являет собой постижение окружающего мира чувствами. Чувствами руководствуются в физическом мире, где принято всё оценивать. И если человек желает быть хорошим, он выставляет напоказ свои достоинства, а недостатки прячет. Желание быть честным непременно выражается в виде косметического дефекта либо кожного заболевания.
Чем сильнее человек желает откровенничать, тем сильнее он желает на самом деле облегчить свою душу, показать, что там скрывается, и тем самым продемонстрировать свою честность. Чем эмоциональнее откровения человека, тем хуже он помнит, о чём говорил.
Изливая душу, человек обычно наговаривает на себя, сгущает краски, чтобы за своё признание получить у слушателей добавочный балл — и получает. Позже выясняется, что Ваши откровения стали общественным достоянием, будучи искаженными до неузнаваемости. Вы зализываете свои раны и думаете, что пострадали из-за собственной доверчивости, чем укрепляете своё недоверие. Доверие и откровенность — это две противоположности, составляющие единое целое.
Недоверие современного человека обретает невероятные масштабы, можно сказать, оно стало тотальным. Если человек недостоин правды, не следует её ему доверять, а если доверяешь, приходится страдать, чтобы получше узнать человеческую породу.
Наивный человек легко подпадает под чужое влияние, и этим злоупотребляют. Стоит высказать ему с сердечным упрёком, мол, почему ты мне не доверяешь, как он сразу проникается доверием, хотя ещё совсем недавно человек этот злоупотребил его доверием. Желание понравиться своей доверчивостью матери, отцу, сестре, брату, подруге, коллеге, супругу, детям и прочим знакомым неизменно сопряжено с мучительными душевными ранами, равнозначными душевному предательству.
Больше всего боли причиняет мать, которой нельзя довериться, но которой дети желают доверять, как святыне. Злоупотребление доверием со стороны матери умерщвляет душу ребёнка и взращивает в нём злость, а порой делает из него преступника. Если Вы желаете почитать мать как святую, то высвобождайте её из себя как свою мать, так и желание доверять матери, покуда не почувствуете, что именно можно доверить матери. Мать — самый обычный человек, у которого имеются свои недостатки и достоинства, и это следует учитывать, чтобы ни себе, ни ей не сделать больно.
Недоверие рождает непонимание, а непонимание усугубляет недоверие. Зная, чего хочет ближний или что ему нравится, человек не смеет высказать своё мнение и позволяет тащить себя на поводу, словно барана, куда ближнему заблагорассудится.
Мы боимся высказать ближнему то, что у нас на душе и что для нас очень важно, ибо боимся ближнего обидеть, а в итоге лишь губим себя. Осмеливались ли Вы сказать заботливо хлопочущей матери: оставь меня в покое и дай побыть наедине с собой, потому что сейчас это для меня важнее всего? Осмеливались ли Вы сказать супругу, сколь плохо Вы о нём думаете? Что Вы не понимаете, что это значит, но надеетесь, что он Вам поможет разобраться? Осмеливались ли Вы сказать ребёнку, что в минуту крайнего отчаяния Вы желали от него избавиться? Вероятно, не осмеливались. Если Вы хоть раз пытались откровенничать, желая облегчить душу, то уже никогда не захотите вновь увидеть эту трагическую картину. Лучше будете ходить с камнем на сердце и говорить, сколь дорога для Вас правда. Допустим, кто-то из членов семьи, поверив Вашему правдолюбию, высказывает Вам же нелестное суждение о Вас. И что же? Вы закатываете ему такую трагическую сцену, что она до конца жизни останется в памяти обоих.
Что не забывается, то не прощается. Что не прощается, к тому относятся безпощадно.
Страх перед ссорой смыкает Вам уста, и Вы молча переживаете, покуда не лопается терпение. Слова, созвучные Вашей потребности, которые в малых дозах слегка задели бы ближнего, извергаются теперь на него грязным потоком неразумных обвинений. Сами знаете, что бывает в таких случаях. Страх довериться вырастает в недоверие. Державший Вас в неослабном напряжении страх в результате безсмысленной ссоры оборачивается знанием, что ближнему ничего нельзя доверять. Вы желали наладить отношения, а добились их полного разрыва. Ведь обмен холодными репликами ради соблюдения приличий для Вас общением не является.
Так застоявшаяся информация накапливается до известного предела, и в сети возникает короткое замыкание, от которого перегорают провода, они же нервные клетки человеческого тела. Былое напряжение и боль сменяются состоянием безчувственности, под сенью которой незаметно развивается даже такая тяжелая болезнь, как рак.
Недоверие даёт о себе знать непонятным давящим ощущением в локальном участке центра верха живота. Поскольку недоверчивость — это страх, он боли не причиняет, однако тяготит, ущемляет, мешает, отвлекая на себя внимание от важных вещей. Чем тверже Ваша уверенность в том, что никому нельзя доверять, тем сильнее напряжение в поясе вплоть до несгибаемости. Неважно, худой ли Вы или толстый. Иной человек говорит: сгибаться-то я сгибаюсь, когда наклоняюсь, но предпочёл бы это место не тревожить. Другой в оправдание своей неспособности согнуться ссылается на застывшую спину либо боль, которая по сути является всё той же проблемой.
Чем сильнее недоверие, тем дольше пища вынуждена застаиваться в желудке, вызывая ощущение его наполненности, вздутие в подгрудной области, выпячивание и утолщение верха живота, а там уже и симптомы, характерные для болезни желудка, и нарушение обмена веществ во всём теле.
Если недоверие рождает злобу, возникают болезни, при которых воспаляется привратник желудка, а также развивается язва, которая при заживлении рубцуется, и тогда на помощь должен прийти хирург. Если желудок больной, то больна и поджелудочная железа, и тогда человек теряет форму. При всем желании ему не удаётся вернуть животу плоскую форму. Ношение пояса, ремня либо корсета может восприниматься более мучительно, чем смерть.
Чем больше человек желает лишь одного хорошего, тем менее он способен обходиться малым. Неспособность обходиться малым ведёт к утолщению талии. Печаль, она же без сильная злоба, из-за того, что всё равно ни одно из желаний не сбудется, превращает талию в бочонок.
Особенности талии говорят об особенностях настоящего в целом и об особенностях текущего момента в частности.
Покуда человек просто счастлив, талия у него тонкая и гибкая, словно тростинка. Если человек принуждает себя ловко провернуть некое дельце во имя подлинного блага, талия у него тонкая и негнущаяся, словно рукоятка кнута. Кто жалеет себя в такой ситуации, тот расхаживает с запавшим животом. Страх не добиться желаемого хорошего и ощущение трагедии — «Господи, что же теперь будет?» — делает талию болезненно тонкой. Трагизм являет собой испуганное чувство вины.
Кто желает добиться хорошего, чтобы поделиться с другими либо перед ними похвалиться, у того талия становится тонюсенькой. О таком человеке говорят — красиво-то красиво, да дотронуться боязно. Как знать, ещё переломится. В этом страхе есть доля истины, ибо когда трагика перерастает в трагедию, это может повлечь за собой катастрофические последствия. Чем больше человек гордится своим красивым тонким станом, тем с большим правом он настаивает на исполнении своих желаний и тем страшнее его гнев, если желание не достигается. Причем такой человек всегда уверен в своей правоте, ведь окружающим он желает только хорошего.
Кто в детстве досыта насмотрелся на людей, истязающих себя подобным образом, тот, ещё будучи ребёнком, даёт себе клятву: когда вырасту, сам налажу свою жизнь. С этой минуты болезненно худой ребёнок начинает раздаваться как на дрожжах. В каком бы возрасте человек ни решил, что настрадался досыта и больше страдать не желает, результат оказывается таким же. На душе становится легко, зато тело тяжелеет — из-за неумения обходиться малым. Такой человек может жить и дальше легко и радостно. Чем больше он посвящён в проблемы, которые бывают у людей с красивой внешностью, тем больше радуется тому, что ему-то всего хватает, и не ворчит по поводу своего тела. Все бы хорошо, если бы не тихо скапливающиеся стрессы.
Источник