Дымова Екатерина Николаевна
младший научный сотрудник Лаборатории психологии развития субъекта в нормальных и посттравматических состояниях
Дата рождения: 14.01.1989
Область научных интересов: посттравматический стресс, клиническая психология
Е -mail: grebennikovakaty@mail.ru
Телефон для связи:89265542484
· ГАУГН (Государственный Академический Университет Гуманитарных Наук), с 2007 по 2012 Специальность: психолог, преподаватель психологии.
· МГППУ (Московский Городской Психолого-Педагогический Университет) с 2013 по 2014 по программе «Клиническая психология»
с 2012 г. по наст. вр. – младший научный сотрудник Института психологии РАН, лаборатория психологии развития субъекта в нормальных и посттравматических состояниях
Участие в грантах:
Грант РФФИ №13-06-00537«Сопряженность признаков посттравматического стресса и стратегий совладающего поведения в период геронтогенеза» (исполнитель)
Грант РФФИ № 14-06-00236 «Специфика и уровень психотравматизации больных с опухолями головного мозга в постооперационном периоде» (исполнитель).
- Харламенкова Н.Е., Тарабрина Н.В., Быховец Ю.В., Ворона О.А., Казымова Н.Н., Дымова Е.Н., Шаталова Н.Е. Психологическая безопасность личности: имплицитная и эксплицитная концепции. М.: Из-во «Институт психологии РАН», 2017. 262 с.
- Дымова Е.Н. Специфика связи психологической травматизации и психологического благополучия у военнослужащих / Материалы III Международной научно-практической конференции «Психология стресса и совладающего поведения», Кострома 26-28 сентября 2013г. С.176-179
- Дымова Е.Н. Исследование психологической травматизации при разной социальной поддержке у военнослужащих / Материалы Международной научной конференции, посвященной 80-летию А.В. Брушлинского «Человек, субъект, личность в современной психологии», Москва 10-11 октября 2013г. С.565-567
- · Дымова Е.Н. Удовлетворенность социальной поддержкой при разном уровне посттравматического стресса. / Материалы VI научно-практической конференции «Личность в экстремальных условиях и кризисных ситуациях жизнедеятельности» 1-3 июля 2016 г. Владивосток. С. 193-201
- · Дымова Е.Н. Влияние разного уровня посттравматического стресса на удовлетворенность социальной поддержкой. / Всероссийская научная конференция «Процедуры и методы экспериментально-психологических исследований» 23-25 ноября 2016 г. Москва. С.484-490
- · Дымова Е.Н. Уровень посттравматического стресса и удовлетворенность личностью социальной поддержкой в условиях строгой регламентации социальных ролей. / Психология повседневного и травматического стресса: угрозы, последствия и совладание» / Отв. ред. А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко, Н.В. Тарабрина, Н.Е. Харламенкова. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2016.
- · Дымова Е.Н. Динамика психологического благополучия в трудной жизненной ситуации / Материалы VII Международной конференции молодых ученых «Психология – наука будущего» 14-15 ноября 2017 г. Москва. С.248-251
- · Дымова Е.Н. Психологическое благополучие и посттравматический стресс в трудной жизненной ситуации / Материалы Всероссийской юбилейной научной конференции «Фундаментальные и прикладные исследования современной психологии: результаты и перспективы развития», посвященной 45-летию ИП РАН и 90-летию со дня рождения его создателя и первого директора Б.Ф. Ломова 16-17 ноября 2017 г., Москва. С. 1418-1424.
- · Дымова Е.Н. Представления о психологической безопасности при разном травматическом опыте / Материалы Всероссийской научной конференции «Психология и современный мир», Архангельск 23 апреля 2015г. С.23-25
- · Харламенкова Н.Е., Дымова Е.Н. «Амбивалентность представлений о психологической безопасности в условиях жесткой регламентации социальных ролей» / «Вестник» КГУ им. Н.А.Некрасова 2013. №4 С.32-36
- · Дымова Е.Н., Тарабрина Н.В., Харламенкова Н.Е. «Психологическая безопасность и травматический опыт как модуляторы поиска социальной поддержки в трудной жизненной ситуации» / «Психологический журнал» 2015. Т.36 №2 С.15-27
- · Дымова Е.Н., Тарабрина Н.В., Харламенкова Н.Е. «Параметры психологического благополучия / неблагополучия при разном уровне психической травматизации» / «Вестник» МГУ 2015. №2 С.37-50
- · Тарабрина Н.В., Харламенкова Н.Е., Быховец Ю.В., Мустафина Л.Ш., Ворона О.А., Казымова Н.Н., Дымова Е.Н., Шаталова Н.Е. Посттравматический стресс и картина травматических событий в разные периоды взрослости. / «Психологический журнал» 2016.Т. 37 № 6 С. 82–96
Сборник конференции молодых ученых, 2019
МАТЕРИАЛЫ VIII МЕЖДУНАРОДНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ «ПСИХОЛОГИЯ – НАУКА БУДУЩЕГО» 19–20 ноября 2019 года
Источник
М.А. Падун: COVID-19: риски психической травматизации среди медицинских работников
COVID -19: риски психической травматизации среди медицинских работников
Институт психологии РАН
Пандемию COVID -19 вполне обоснованно называют войной. На передовой этой войны находятся медицинские работники: врачи, медицинские сестры, санитары. Хочется сказать, что здесь речь идет не только о тех врачах, которые работают непосредственно с вирусной пневмонией, а обо всех медицинских работниках, продолжающих находиться в больницах и поликлиниках в условиях пандемии. Характеристики ситуации их жизни сопоставимы с условиями военных на войне: наличие непосредственной угрозы здоровью и жизни, тяжелые условия труда, моральная нагрузка, связанная с жизнями других людей. Угроза жизни и здоровью само по себе делает ситуацию потенциально психотравмирующей, т.е. можно утверждать, что медицинские работники (по крайне мере в регионах с тяжелой вирусной нагрузкой) переживают не просто стресс, а психическую травму. Соответственно, сегодня важно рассмотреть возможные риски развития посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) и других связанных с травмой расстройств, а также проследить возможные механизмы развития дистресса у людей, которые спасают жизни.
Психическая травматизация у работников сферы здравоохранения в условиях эпидемии. Традиционно считается, что ПТСР является следствием переживания ситуации, в которой человек пережил интенсивную угрозу жизни или физической целостности, т.е. в критериях международных классификаций на первом плане – тема угрозы физическому существованию. Основными симптомами ПТСР являются: 1) повторные переживания травмы в мыслях, образах, сновидениях; 2) избегание объектов и ситуаций, напоминающих о травме; 3) повышенная психофизиологическая возбудимость (настороженность, повышенная реакция испуга). ПТСР развивается у части людей, переживших травму (например, в результате военной травмы ПТСР страдают порядка 20% прошедших войну). Риск развития ПТСР зависит от тяжести и длительности травматической ситуации, а также от того, каким образом переживается стресс во время воздействия травматического стрессора. Так например, известно , что переживание диссоциативных симптомов во время травмы является предиктором развития ПТСР в будущем. Следовательно, то, каким образом люди (и особенно те, кто находится в группах риска) проходят сейчас через травматическую ситуацию пандемии, влияет на особенности отдаленных психологических последствий. Этот факт заставляет профессионалов, занятых в сфере психического здоровья, задавать себе вопрос: что мы можем сделать сейчас, чтобы не столкнуться потом с другими «вирусами»: депрессией, ПТСР и другими связанными с травмой расстройствами? Действия, направленные на минимизацию травматичности ситуации, не могут, к сожалению, нивелировать стресс, но они могут значительно уменьшить его интенсивность.
Если говорить о врачах и медсестрах, то результаты недавнего исследования китайских коллег говорят том, что в конце января – начале февраля 2020 года врачи и медсестры, работавшие с пациентами с COVID -19, сообщали о симптоматике депрессии (50,4%), тревоги (44,6%), нарушениях сна (34%) и дистрессе (71,5%). Б ольшая интенсивность симптоматики была обнаружена: у женщин по сравнению с мужчинами; у медсестер по сравнению с другими категориями медицинских работников; у лиц, находящихся в непосредственном контакте с пациентами, по сравнению с другими медицинскими работниками; у лиц, работающих в Ухани, по сравнению с медицинскими работниками, занятыми в других районах. Исследования других эпидемий в Китае показали, что основными переживаниями при дистрессе были: чувство уязвимости, утраты контроля, беспокойство о собственном здоровье, страх заразить других, беспокойство о здоровье близких, изменения привычного рабочего уклада и изоляция.
Угроза собственному «Я»: риск моральной травматизации у медицинских работников . Теории психологических потребностей говорят о том, что базовые психологические потребности человека не ограничиваются темой физической безопасности. Людям свойственно также стремиться к тому, чтобы поддерживать самооценку и чувство самоуважения. По аналогии с физической безопасностью, самоценность и самоуважение – это условия безопасности собственного «Я». Яркая иллюстрация этому – социальная фобия , где можно ясно распознать страдание человека в связи с нарушенными отношениями с собственным «Я». Другим, не менее ярким примером служит пограничное расстройство личности , основным дефицитом которого также является нарушение идентичности и способности опираться на себя. Таким образом, если в случае физической угрозы человек, в первую очередь, переживает тревогу, страх, ужас, панику (это все разные варианты эмоции «страх»), то в случае с угрозой самооценке и самоуважению, мы имеем дело с виной, стыдом, отвращением. В этом случае можно говорить о моральной травме.
Понятие моральной травмы было введено в 90е годы XX века на основании анализа военного опыта ветеранов войны во Вьетнаме. Под моральной травмой понимается переживание тяжелого дистресса в связи с тем, что человек совершил, не предотвратил, был свидетелем или узнал о действиях (или их отсутствии), которые противоречат базовым моральным убеждениям; при этом действия привели к тяжелым последствиям. Многочисленные исследования военной травмы указывают на роль моральной травмы в развитии ПТСР. При этом, если при классической травматизации, связанной со страхом и ужасом, эмоции переживаются во время травматической ситуации, то в случае моральной травмы мучительные чувства возникают в полном объеме после ее завершения.
Существует достаточно обоснованное мнение о том, что протоколы психотерапии ПТСР должны учитывать наличие моральной травмы. Данные о ПТСР после войны говорят о том, что значительная часть диагностированных случаев (по разным данным, от 25 до 34%) являются последствиями моральной травматизации.
Круг лиц, подвергающихся воздействию моральной травмы, не ограничивается военными: в обычной жизни люди переживают предательства и измены; делают профессиональные ошибки; неумышленно совершают действия, которые причиняют вред другим и пр. Стыд и самообвинение, а также обида и утрата доверия в этих случаях требуют специальной внутренней работы и, иногда, дополнительной помощи. В крайних случаях можно наблюдать развитие психических расстройств (депрессии, ПТСР, усиления зависимостей), а также повышение суицидального риска.
Опыт разных стран показывает, что в ситуации с COVID -19 моральная травматизация медицинских работников связана, с одной стороны, с неспособностью оказать помощь пациентам, за жизнь которых ощущается персональная ответственность, в условиях ограниченных ресурсов для осуществления этой помощи. Умирающие у дверей больниц и в приемных покоях пациенты, так и не получившие помощи; переполненные трупами мобильные морги; беспомощность от попыток лечить болезнь, про которую почти ничего неизвестно, — это неполный перечень источников моральной травмы врачей и медсестер. С другой стороны, сами медицинские работники во многих (развитых!) странах ощущают себя преданными системой здравоохранения и государством из-за недостатка заботы об их безопасности.
Героизм и травматизация. Рядом с темой травматизации часто находится тема героизма. Герои – это люди, играющие чрезвычайно важную роль в жизни других людей в условиях трудных или чрезвычайных обстоятельств и подвергающие тем самым риску собственную жизнь. Сегодня в честь врачей и медсестер поют лучшие исполнители мира; им аплодируют ежедневно люди, изолированные в своих домах и квартирах; вечерняя иллюминация в больших городах мира «окрашена» в белый и красный цвета.
С одной стороны, героизм ассоциируется с максимально осмысленной, проживаемой и подлинной жизнью: это то время и место, где человек ощущает себя максимально нужным, где мир запрашивает именно его и он может максимально реализовать здесь свой потенциал: мужество, способности, знания, энергию, опыт. Героический нарратив с древнейших времен по наши дни отражает этапы развития личности героя, которые могут быть пройдены именно в травматической ситуации: сепарация (выход из привычных безопасных условий); прохождение через экстремальный опыт и трансформация личности; реализация потенциала, приобретенного в результате страданий, в преобразовании внешнего мира. В этом процессе, вероятно, отражен феномен так называемого « посттравматического личностного роста », который давно описан в психологической науке и имеет эмпирические подтверждения. Людям свойственно искать и обнаруживать смыслы в трудных жизненных ситуациях: самым ярким примером этого является личность Виктора Франкла – основателя логотерапии, прошедшего через концлагерь и создавшего там основной труд своей жизни. Помощь другим, как источник смысла, является огромным ресурсом в прохождении через травматические ситуации.
С другой стороны, героизм не может быть навязан или искусственно создан: истинное героическое поведение может быть только актом глубокого совпадения внутренней готовности и внешнего запроса. Навязывание социальной роли героя имеет риск привести к саморастрачивнию, ощущению себя жертвой, дистрессу и психическому истощению. Это вдвойне опасно в случае, когда героизмом одной социально-профессиональной группы искусственно прикрывается несостоятельность другой. Люди вообще и врачи, в частности, не обязаны быть героями. Способность жертвовать собой не должна быть следствием социального давления. Исследования израильских ученых показывают, что идентификация себя с героем перед военной операцией является предиктором тревожности в этот период.
Таким образом , ситуация сегодняшнего дня имеет ряд особенностей, которые позволяют говорить о ней как о глобальном травматическом стрессоре. Вместе с тем, в этой глобальной травматизации можно обозначить группы людей, которые испытывают наиболее интенсивную угрозу и психологический дистресс. Последствия этого дистресса мировое сообщество будет ощущать на себе еще годы и, вероятно, десятилетия. Группой номер один в этом списке выступают медицинские работники. Опыт Китая, европейских стран и США отчетливо указывает на высокие риски развития тяжелых психологических последствий для людей, которые сейчас работают с пациентами. Сообщения в прессе, а также публикации врачей в соцсетях, позволяют говорить о следующих источниках травматизации:
1. Психическая травматизация в связи с угрозой собственной жизни, а также в связи с угрозой жизни родных и близких;
2. Моральная тавматизация в связи с угрозой заразить родных и близких; беспомощность в спасении людей в условиях перегрузки системы здравоохранения; переживание предательства со стороны системы здравоохранения, государства и общества. Отдельно следует выделить возможные источники моральной травмы у медицинских работников, которые занимают руководящие должности, в связи с недостатком ресурсов для того, чтобы позаботиться о безопасности своих подчиненных.
Самый сложный вопрос связан с рекомендациями по профилактике психологического дистресса и отдаленных психологических последствий. Известно, что психологический дебрифинг (специально разработанная процедура, которая предполагает выражение переживаемых эмоций в группе людей, которые переживают сходный опыт) не доказал своей эффективности. Таким образом, наиболее эффективными в процессе совладания со стрессом у людей, оказавшихся на передовой во время эпидемии COVID -19, могут быть психообразование ( psychoeducation ) или информирование, неформальная социальная поддержка, а также полная доступность психологической/психиатрической помощи. Ниже мы выскажем более конкретные предположения о том, что конкретно может быть сделано для сохранения психологического благополучия людей, которые лечат пациентов в условиях пандемии (понятно, что это точка зрения психолога, находящегося за пределами клиник и имеющего ограничения в восприятии реальной ситуации на «фронте»):
1. Все врачи, медсестры и санитары должны иметь средства индивидуальной защиты, а также информацию о том, что этих средств будет достаточно в будущем. Они также должны быть обеспечены возможностью изолироваться от своих семей, если видят в этом необходимость.
2. Медицинским работникам должна быть известна информация о проявлениях острого и посттравматического стресса. Они также должны быть информированы о повышении вероятности моральной травматизации в условиях ЧС и тех чувствах, которые переживают люди после моральной травмы. Эта информация дает возможность нормализации, т.е. отношения к собственным тяжелым чувствам как к адекватным в чрезвычайной ситуации.
3. Управленцам в сфере медицины следует поощрять неформальное общение между сотрудниками. Врачи, медсестры и санитары должны иметь перерывы в работе для общения с коллегами. Это обеспечивает возможность выражения эмоций (в противовес их подавлению, которое усиливает дистресс), получения поддержки, снятия напряжения.
4. Важным аспектом профилактики постстрессовых расстройств является формирование убеждений о ценности заботы о себе в условиях, когда ситуация требует полной самоотдачи. Речь идет об усилении представлений о том, что внимание к себе и своим потребностям делает человека более устойчивым и сильным и расширяет его возможности помочь другим.
5. Врачи, медсестры и санитары должны иметь оперативный доступ к получению психологической и/или психиатрической помощи. Понятно, что переживание тревоги, напряжения и усталости являются «нормальными» чувствами в «ненормальной» ситуации. Однако люди, переживающие длительный стресс, должны иметь возможность оперативно обратиться за помощью, если негативные эмоции носят стабильно интенсивный характер, а также если эти эмоции приводят к нарушению сна, аппетита, соматическим симптомам.
При перепечатке ссылка на сайт ИП РАН обязательна!
Источник