Эмоции искусственные и настоящие: в чем подвох?
— Скажи, а у тебя все эмоции настоящие? Или бывают искусственные?
— Чтобы я ответил точно на тот вопрос, который ты имеешь в виду, для начала поясни: а что ты сама вкладываешь в понятия «настоящие эмоции» и «искусственные эмоции»?
— А разве это изначально не понятно? Настоящие – это те, которые возникают по-настоящему, которые не играются специально. А искусственные – это фейковые, те, которые человек делает напоказ. А ты как-то иначе для себя делишь эмоции?
— Ага, понял, что ты имеешь в виду. Ну, если подходить так, то я тебя удивлю: выходит, что все эмоции одновременно и настоящие, и искусственные.
— Очень просто. Если настоящими называть те эмоции, которые проживаются всем телом и которые действительно меняют наше внутреннее состояние, причем, так меняют, что это можно зафиксировать даже специальными приборами – то бОльшая часть эмоций у всех людей настоящая. Ну, за исключением жалких попыток изобразить частично, лицом и немножко телом, «эмоцию», которая сейчас не ощущается – но этот обман быстро распознается и эмоцией всерьез это назвать сложно. Но при этом – эти же эмоции искусственны, особенно если вспомнить изначальное значение слово «искусственный» — а именно, «рукотворный». То есть сделанный руками человека. Ведь все эмоции мы делаем себе сами. Другое дело, видим ли мы это, осознаем ли, но это уже вопрос про осознанность, а не про искусственность.
— Так, минуточку. Давай по порядку, что-то много сразу всего. Ты хочешь сказать, что все эмоции мы создаем себе сами?
— Ну, почти все. По моей грубой прикидке, не меньше 80%. А то и 90%. Примерно, конечно.
— А оставшиеся проценты?
— Это ассоциативные эмоции, которые вызываются «напрямую», через связку «ассоциативная картинка» — «телесное ощущение». Ну как если вспомнить про лимон – и тут же ощутить кислоту во рту, скривившись как от настоящего лимона. Ассоциативные эмоции вызываются так же.
— А как создаются вот эти 80% искусственных эмоций?
— В основном – телом. Внешний и внутренний рисунок мышечных напряжений, которые складываются в определенную эмоциональную картинку и вызывают следом за собой привычный букет комплексных ощущений. Как правило, эти ощущения находятся в диапазоне «приятно – неприятно», с разными оттенками и переливами. И вот эти самые мышечные рисунки эмоциональных телесных напряжений мы разучиваем с детства: глядя на людей вокруг, пробуя разные комбинации во взаимных играх с родителями и другими людьми, оставляя себе то, что работает на наши цели. Так, если в семье принято все вопросы решать через обиду, то одна из главных разученных эмоций ребенка в этой семье точно будет эмоция обиды и связанные с ней. Если в семье принято решать большую часть вопросов через интерес, благожелательность и деликатность – ребенок усвоит эмоциональные рисунки из этого спектра и будет пользоваться ими чаще и охотнее. Что работает – то и закрепляется.
— А разве эмоции не проявляются с детства?
— С самого рождения проявляются лишь базовые реакции: крик, плач, удовлетворение. Их можно назвать состояниями и реакциями, но это не эмоции. Эмоции имеют в своем фундаменте культурную основу: эмоции как язык, на котором мы разговариваем, и язык эмоций служит тому же – коммуникации друг с другом. Более того, эмоциональная коммуникация – она одна из самых быстрых. Можно долго объяснять словами, а можно быстро обидеться – и вот уже другой человек, прочитав обиду, что-то начинает делать. Удобно.
— Но что означает то, что ты сказал чуть раньше: «искусственные, но не осознаваемые»?
— Это значит, что весьма большая часть эмоций, которые мы используем, настолько стали нам привычны в определенных контекстах и ситуациях, что мы эти эмоции запускаем даже не успев подумать, надо или не надо их запускать. Ну это как с ходьбой: мы ведь раньше учились ходить, и когда учились – у нас это было неловко, кривовато, за всем нужно было следить сознательно. А как только упустил контроль – сразу же упал. Однако сейчас мы ходим, в большинстве ситуаций, ловко и бессознательно. Мы ведь не думаем каждый раз о том, как сделать шаг и куда поставить ногу? Мы просто идем. И усвоенные паттерны ходьбы срабатывают автоматически. Вот и с эмоциями так же.
Я люблю сравнивать эмоции и руки. И принципы управления и эмоциями, и руками – очень схожи. И тем, и другим мы не умеем управлять с детства. И тем, и другим мы учимся управлять постепенно. Руки нас тоже не сразу слушаются. И поначалу младенцев даже приходится пеленать, чтобы они себя руками не поранили и не испугали. Но потом, с течением времени, мы учимся свои руки осознавать и даже делать ими то, что нам нужно. Развиваем, в числе прочего, мелкую моторику. И так получается то, что мы имеем сейчас. Мои руки, например, послушно меня кормят. Тебя тоже?
— Да, ем без проблем 🙂
— То есть ты, как и я, своими руками управляешь, и твои руки делают то, что ты им «скажешь». Но ты им не «говоришь» в прямом смысле, ты просто как бы думаешь о том, что тебе нужно делать – и делаешь это руками. Верно?
— И обрати внимание: ты двигаешь руками «искусственно», в буквальном смысле этого слова. Как бы парадоксально это ни прозвучало, ты «рукотворно» двигаешь руками 🙂
— Получается, что так.
— Но считаешь ли ты от этого свои руки «ненастоящими»? Или «неживыми», фальшивыми?
— Вот и с эмоциями так же. Мы эмоции все равно создаем сами, мы ими, как руками, всё равно «двигаем» сами, просто некоторые движения настолько привычны, что мы их уже перестали отслеживать, осознавать. Но от этого эти движения не становятся менее искусственными. Все эмоции искусственны. Это нормально. И в интересах каждого – это как можно скорее осознать, увидеть и начать использовать себе во благо.
Источник
ЖизньОт печали до радости: Что такое эмоции и зачем они нам нужны
Разбираемся, что говорит об эмоциях наука и как научиться их различать
Текст: Лиля Брайнис
Мы уже рассказывали о том, как важен эмоциональный интеллект и зачем его развивать. Теперь мы решили разобраться, что на сегодняшний день учёные могут сказать об эмоциях, как научиться отличать одну эмоцию от другой и нужно ли их сдерживать.
Что такое эмоция?
За последние сто пятьдесят лет учёные по-разному пытались описать эмоции и ответить на вопрос, откуда они берутся. Чарльз Дарвин написал книгу о том, что эмоции — врождённый способ адаптации организма к окружающей среде, при этом эмоции испытывают и выражают как люди, так и животные. Например, страх и отвращение — очень полезные для выживания эмоции: если организм умеет бояться, у него больше шансов вести себя осмотрительно и не быть съеденным кем-то более ловким. Две главные поведенческие стратегии всех живых существ — бороться или бежать — результат переживания гнева или страха соответственно. В своей работе «О выражении эмоций у человека и животных» Дарвин опирался на труд французского невролога Гийома Дюшена, который анализировал движение лицевых мышц, присоединяя к лицу человека электроды. С помощью иллюстраций Дюшена Дарвин доказывал, что универсальность выражения эмоций — результат генетически запрограммированного поведения. Испытывая отвращение, человек морщит нос, а испытывая радость, поднимает уголки рта.
Существуют ли базовые эмоции?
Спустя сто лет идею Дарвина и Дюшена стали развивать американские психологи Пол Экман, Кэррол Изард и Сильван Томкинс. Они так же, как и их предшественники, считали, что эмоции — врождённые механизмы, которые возникают в строго определённых условиях и умеют по-своему выражаются физиологически, экспрессивно и поведенчески. Учёные не смогли договориться, сколько существует базовых эмоций: кто-то говорит, что их пять, кто-то — семь, а кто-то утверждает, что и все двенадцать. Что касается всех состояний, не вошедших в пантеон, то они, по мнению исследователей, являются результатом смешения одних базовых эмоций с другими, как цветов в палитре.
Пол Экман продолжил дело Дюшена и Дарвина, анализируя выражения лиц человека в разных культурах. За свою жизнь он создал базу из 10 тысяч выражений лица, приобрёл прозвище «живого детектора лжи» и доказал, что самыми универсальными для разных культур являются мимические выражения шести эмоций: гнева, страха, отвращения, счастья, грусти и интереса. Концепция Экмана получила самое широкое признание в массовой культуре: в 2009 году Fox Network выпустила сериал «Обмани меня» о человеке, который лучше всех умеет определять эмоции по выражению лица, а в 2015 году компания Pixar сняла мультфильм «Головоломка» о том, что в голове у каждого человека живут пять эмоций, которые управляют всеми его поступками.
Но если поп-культура убедила вас в том, что теория о базовых эмоциях — единственно верная и доказанная, то совершенно зря. Существует ещё по меньшей мере две довольно убедительных концепции, и обе они ставят под сомнение то, что эмоции — наследуемый биологический механизм. Согласно первой, эмоции всегда результат воздействия социокультурного контекста. По мнению учёных, придерживающихся этой теории, именно общепринятые нормы поведения, социальные и личные ценности, а не эволюция определяют значение каждой эмоции, её уместность в той или иной ситуации и приличные способы выражения. Поэтому трудно говорить об универсальности, если в одной культуре ценится вина, а в другой — стыд. Концепция психолога Рут Бенедикт, например, говорит о том, что европейская культура — культура вины (человек всё время перед кем-то должен держать ответ: перед богом, королём или своим народом), а японская культура — культура стыда (для человека самое главное — репутация и впечатление, которое он производит на окружающих).
Другая теория говорит, что эмоция не врождённый механизм и не результат социокультурного развития (хотя и телесная реакция, и культура важны), а всегда результат умственной оценки, неосознанной и неконтролируемой. Впервые эту идею сформулировал американский психолог Ричард Лазарус. Пользуясь метафорическим языком компании Pixar, можно сказать, что, согласно этой теории, в голове у человека не пять анимационных персонажей, а огромный игровой автомат: в нём есть шарик, который должен попасть в одну из бесконечных лунок — эмоций. Шарик — реакция, и он запускается, если происходит событие, которое имеет значение, является важным для организма. Значимость события или мысли можно проанализировать, и в результате можно предсказать эмоцию, которую испытает человек.
Как связаны мозг и эмоции?
Если собрать воедино всё, что учёным удалось доказать об эмоциях, мы точно можем быть уверены в нескольких фактах. Во-первых, эмоция — это физиологическая реакция. Когда человек испытывает эмоцию, у него активизируются определённые отделы мозга, эндокринная система вырабатывает определённые гормоны, повышаются или понижаются давление и сердцебиение, напрягаются мышцы — в общем, тело переживает эмоцию на всех возможных уровнях. Во-вторых, эмоция — это всегда реакция организма на какое-то внешнее или внутреннее событие, мысль, идею, которые имеют значение. Эмоция — это индикатор важности и значимости: если вы почувствовали что-то, нужно разобраться, какое значение для вас имеет событие. Это очень важно, ведь, если научиться понимать, что сейчас испытываешь (раздражение, ярость или, например, страх), можно разобраться, что именно в ситуации задело больше всего. А это, в свою очередь, позволит организму расслабиться и перестать тратить энергию на переживание эмоции.
Эмоция имеет начало и конец, это ограниченное по времени событие — что довольно приятно, потому что эмоция требует от организма больших энергетических затрат. Задача организма — заставить нас перестать испытывать эмоцию, а для этого мы должны выбрать, что делать дальше: грубо говоря, прятаться, бежать или ввязываться в драку.
Как отличить одну эмоцию от другой?
Научиться понимать собственные эмоции — один из важнейших навыков эмоционального интеллекта, но это довольно трудно, если до конца не ясно, как отличить ярость от раздражения, а страх — от тревоги. Швейцарский учёный Клаус Шерер с конца 1970-х занимается разработкой теории, позволяющей отличать одну эмоцию от другой. Он, как и Ричард Лазарус, считает, что эмоции не существуют в организме сами по себе, а являются результатом последовательной оценки разной информации. По его мнению, решение, что испытать — отвращение, скуку или страх, — организм принимает бессознательно, проанализировав огромный объём информации о произошедшем событии.
Каждое событие — и внешнее, и внутреннее — организм оценивает по нескольким параметрам: значимости в целом, возможных последствий и действий, а также соответствия личным и культурным нормам. Чтобы было понятнее, что имеется в виду, Шерер сформулировал для каждого параметра вопросы. Первый из них: «Насколько это событие вообще ко мне относится? Влияет ли оно напрямую на меня или на мою группу?» Ещё до того, как начать реагировать на событие, организм должен решить, стоит ли тратить на него энергию. Для принятия такого важного решения психика бессознательно проверяет, насколько это событие новое (если новое, то на него точно надо обратить внимание), приятное и соответствует внутренним потребностям и целям.
Второй вопрос: «Каковы результаты и последствия этого события и как они влияют на моё благополучие, на мои нынешние и долгосрочные цели?» Если на предыдущем этапе организм решил, что событие стоит внимания, то дальше проясняется самое главное: кто виноват в событии (я, другие или природа), каким был мотив (всё произошло случайно, намеренно или по небрежности), какие возможны последствия, насколько они соответствуют моим ожиданиям и сколько времени у меня есть для действия.
На третьем этапе организм задаётся вопросом: «Насколько хорошо я смогу справиться или приспособиться к этим последствиям?» Задача эмоции — мобилизовать организм и справиться с событием: в этом случае эмоция исчезнет, и, если задача выполнена, организм сможет расслабиться. При этом справиться не обязательно означает достичь цели — может быть, отказаться от её достижения уже будет приемлемым результатом. На этом этапе организму очень важно определить, насколько человек вообще может контролировать произошедшее, и, если контроль возможен, какие силы (деньги, знания, социальные связи и тому подобное) есть у него, чтобы с этим событием справиться.
Наконец, последний вопрос: «Каково значение этого события по отношению к моему представлению о себе, к общественным нормам и ценностям?» На этом этапе организм пытается понять, помешало ли ему событие чувствовать себя хорошим человеком и что скажут о нём другие: друзья, родственники или коллеги. Для большинства эмоций этот пункт не очень важен, но в случае вины или гордости он решает всё.
Поскольку все люди разные и сталкиваются с особыми обстоятельствами, на эти вопросы каждый организм отвечает по-разному. Но за последние тридцать лет Шереру удалось доказать, что эмоции отличаются в зависимости от ответов на эти четыре основных вопроса.
Так из-за чего мы испытываем гнев, уныние или гордость?
На вопрос о том, какие вообще бывают эмоции, нет однозначного ответа. Существовало мнение, что эмоций столько, сколько существует слов в языке, описывающих разные состояния. Эта мысль кажется логичной до тех пор, пока речь не заходит о разных языках: если в одном языке есть понятие «восхищение», а в другом нет, значит ли это, что носители последнего никогда не испытывали эту эмоцию?
Клаус Шерер считает, что эмоциональных состояний может быть очень много, в зависимости от того, как именно организм отвечает на поставленные вопросы. В качестве примера он описал шестнадцать эмоций, утверждая, что человек будет их испытывать, если событие имеет для него определённое значение. Например, радость возникает, если событие не было новым и приносило удовольствие, произошло по чужой воле, соответствовало ожиданиям и не требовало срочных действий. В отличие от неё, восторг возникает, если событие было неожиданным и совершенно непредсказуемым, но очень сильно удовлетворило какую-то потребность и имело благополучные последствия.
Отвращение, или неудовольствие, возникает, когда событие было незнакомым и непредсказуемым, совершенно не удовлетворило потребности, с большой вероятностью будет иметь последствия и потребовало довольно срочных действий. Презрение, или пренебрежение, в отличие от отвращения, возникает, когда событие произошло из-за намерений других, оно с большой вероятностью будет иметь последствия, но срочные действия не требуются. При этом ситуацию можно контролировать, но у человека для этого недостаточно власти и силы. К тому же событие совершенно не соответствует представлениям об идеальном «я» и вряд ли будет положительно оценено окружающими.
Печаль, или уныние, человек испытывает, когда произошедшая ситуация была неожиданной и незнакомой и произошла по чьей-то вине или из-за чьей-то небрежности. Она могла бы удовлетворить потребность, но совершенно точно будет иметь неприятные последствия. Печаль возникает, если человек не может контролировать ситуацию (например, в случае смертельной болезни), имеет мало силы и власти, но у него есть возможность приспособиться к обстоятельствам.
Отчаяние возникает, когда событие было внезапным, совершенно незнакомым и непредсказуемым, стало препятствием для достижения целей и удовлетворения потребностей, произошло по вине окружающих или природы и было абсолютно случайным. Оно неподвластно человеческому контролю, и у человека нет ни сил, ни власти, чтобы к нему приспособиться. Тревога, или беспокойство, в отличие от отчаяния, возникает, если события были ожидаемыми, но, даже несмотря на то что у человека мало сил, он может к ним приспособиться.
Страх рождается, когда событие было неожиданным, совершенно непредсказуемым и незнакомым, когда оно оценивается как неприятное и даже болезненное. Это событие, причиной которого являются другие, оно с довольно большой вероятностью будет иметь неприятные последствия, над которыми у человека нет совершенно никакой власти. Раздражение, в отличие от страха, возникает по отношению к событиям, которые были ожидаемы и предсказуемы, но произошли не по чьей-то конкретной вине, а из-за небрежности и халатности. При этом у события будут неприятные последствия, с которыми (в отличие, например, от страха) у человека есть силы справиться.
Ярость — результат неожиданного, незнакомого и совершенно непредсказуемого события, виной которому намеренно стали другие. Это событие с большой вероятностью будет иметь неприятные последствия и требует немедленных действий. Но при этом ситуацию можно контролировать, и у человека есть над ней власть.
Стыд, вина и гордость в некоторых теориях называются эмоциями самосознания: они отличаются от остальных эмоций тем, что возникают только тогда, когда причиной события является намеренное желание человека. Стыд человек испытывает, если событие произошло по его собственной халатности и небрежности и оно совершенно не соответствует его внутреннему представлению об идеальном «я». Вина возникает, если человек сделал что-то намеренно и его действия не соответствуют внутреннему и внешнему представлению о правильном и хорошем поведении. Гордость возникает, когда событие произошло из-за намеренного желания человека и его последствия с большой вероятностью соответствуют и собственным идеалам человека, и культурным нормам.
Источник