Кто работает по 12 часов не до депрессии

Продолжительность рабочей недели связана с депрессией

Исследователи обнаружили, что по сравнению с женщинами, занятыми на работе в течение 40-часовой недели, те, кто работал 55 или более часов, обычно сообщали о большем количестве симптомов депрессии.

То же самое можно сказать и сотрудниках обоих полов, которые обычно работали как в будние, так и в выходные дни.

Результаты, основанные на опросе тысяч британских работников, не доказывают, что именно продолжительная занятость стала причиной депрессии, ссылаясь на то, что работники – сложные «механизмы», и невозможно учесть каждое потенциальное влияние как бы тщательно не планировалось исследование.

Тем не менее, по словам исследователей, им удалось выделить ряд факторов, влияющих на риск депрессии, таких как доход и образование, а также то обстоятельство, были ли люди женаты или имели детей. При этом продолжительность рабочей недели связывается с повышенным риском симптомов депрессии.

Это крайне интересные данные, особенно в современных условиях, когда от сотрудников все чаще ожидается, что они будут работать за границами традиционно отведенного времени с 9:00 до 18:00.

Данной тенденции способствуют и современные технологии. Использование смартфонов формирует ожидание, что вы всегда будете доступны. Более того, вы будете отвечать на электронные письма даже в отпуске.

Для женщин, которые и раньше пытались разрешить дилемму, связанную с балансом между работой и семейной жизнью, дополнительные требования к рабочему времени могут оказаться особенно пугающими.

С одной стороны, существует общественное давление и определенные социальные требования к ролям, исполняемым женщинами. Возможно не без учета последнего в большинстве стран женщины обычно работают меньше, чем мужчины, и те, кто женат и имеет детей, обычно сокращают свое рабочее время.

Таким образом, женщины, которые работают больше положенного, по сути, «противодействуют» общественной тенденции, и это может привести к усилению напряжения и, возможно, увеличению количества конфликтов.

Кроме того, что такие женщины чувствуют усиленную психологическую нагрузку из-за продолжительности рабочего времени и большей ответственности, они также могут подвергаться дополнительному напряжению в связи с выбором оплачиваемой вместо бесплатной работы, но социально одобряемой. Возможно, им также придется столкнуться с осуждающим отношением окружающих. Это может усугубить любые конфликтные тенденции или ощущение стресса.

Результаты, опубликованные онлайн в «Журнале эпидемиологии и общественного здравоохранения», основаны на данных о более чем 23 000 занятых взрослых в Великобритании, которые приняли участие в национальном медицинском обследовании.

Они ответили на стандартную анкету о симптомах депрессии, таких как уверенность в себе и самооценка, удовольствие от повседневной деятельности, нарушения сна из-за «переживаний», способность концентрироваться и решать жизненные проблемы.

В среднем, исследование показало, что для женщин увеличение продолжительности рабочей недели до 55 и более рабочих часов связано с повышением риска депрессии на 20 %.

В отношении мужчин исследователи не обнаружили никакой разницы между теми, кто работал в стандартном режиме и теми, кто задерживался на работе. Но у мужчин риск развития депрессии возрастает в связи с занятостью в выходные дни.

В целом, как показало исследование, люди с очень продолжительной рабочей неделей имели более высокий доход и бОльшую свободу на работе.

По словам исследователей, все чаще работодатели разрешают сотрудникам работать «дистанционно», что имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Здесь есть и свобода, и изоляция одновременно. Кроме того ваша работа и ваш дом больше неразлучны. Следовательно, люди могут работать в любое время, включая выходные. Поэтому важно установить границы. Решите, например, что вы не собираетесь отвечать на электронные письма после определенного часа или, например, в выходные дни.

Также стоит посвятить время вещам, которые заряжают вас энергией, будь то прогулка каждый день или просто отдых, иначе вы рискуете превратиться в белку в колесе. Некоторым людям, возможно, понадобиться внести другие коррективы в свой рабочий режим.

А руководителям, вероятно, стоит задуматься о том, что определенные качества на рабочем месте повышают у сотрудников удовлетворенность работой, в том числе гибкие условия труда, чувство поддержки и признания их заслуг работодателем. Ведь не является тайной, что работники, удовлетворенные условиями работы и менее подверженные стрессу, также являются более продуктивными, что, несомненно, лучше для обеих сторон.

Бальций Надежда Мирославовна — к.п.н, семейный психолог, сексолог-консультант

Источник

Осторожно, депрессия! Стоит ли говорить начальству о заболевании?

⏱ Время прочтения — 10 минут

Разница между человеком с депрессией и здоровым человеком очень простая: в случае депрессии почти невозможно получать удовольствие от жизни, быть активным и испытывать положительные эмоции. Это психическое расстройство приносит плохое настроение, усталость, заторможенность мышления и отсутствие желания что-либо делать. Работать в таком состоянии крайне сложно. Распознать депрессию и объяснить свое состояние окружающим — еще сложнее. Делимся с вами историями людей, прошедших через это.

Мария*, 29 лет, маркетолог в агентстве

Год назад невролог поставил мне диагноз «тревожное расстройство». К осени казалось, что тревога ушла в ремиссию — я была спокойной. Но под Новый год случился короткий и очень стрессовый проект. Рабочий чат в «Телеграме» разрывался от сообщений. Они приходили постоянно — и в 3 ночи, и в 8 утра. Я мечтала, чтобы этот чат просто остался в 2020 году и больше никогда не появлялся. Тогда я принимала успокоительные, потому что было невозможно заснуть, но не думала, что у меня депрессия.

Январские праздники прошли спокойно и буднично. После выхода на работу все опять завертелось — и стресс вернулся.

Весной я узнала, что у меня проблемы со здоровьем, из-за которых предстоит операция. Хандра и тоска продолжались, но теперь я думала, что причина в диагнозе. К тому же первым приоритетом были срочные медицинские дела — подготовка к операции. Казалось, как только все закончится хорошо, я стану счастливым человеком.

Перед госпитализацией решилась попросить недельный отпуск, чтобы сдать все анализы и немного отдохнуть. Общение с клиентами подхватили коллеги. Но, поскольку ребята продолжали писать и задавать вопросы, я продолжала делать большой объем работы. Сейчас понимаю, что перестаралась. Коллеги могли бы справиться самостоятельно.

После больничного, когда я вышла на работу, оказалось, что у меня новый клиент вдобавок к существующим — коллега уволилась по семейным обстоятельствам, и ее проект перешел ко мне. В офисе осуждали эту девочку за то, что она побросала дела и ушла. Ее не поняли. У меня тогда это тоже вызвало негодование. По-человечески я ей сочувствовала, но мне достались ее проекты в плохом состоянии, и меня это злило.

Первую неделю, когда ждала результатов операции и была на связи с врачами, меня постоянно трясло. Думала взять перерыв и рассказать начальству о своем состоянии. Посоветовалась с одним из коллег. Он ответил: «Ты можешь сказать о том, что тебе тяжело, только в том случае, если готова с этой работой попрощаться». При этом у него у самого были проблемы, из-за которых он находился в подавленном состоянии, но тоже ничего не говорил начальству и не брал передышку.

Депрессия мешает работать. Любая рабочая задача вызывает панику. Тело выдает постоянную физическую реакцию — дрожь или жар, напряжение давит на виски. Супернеэффективно. Реально делать только что-то очень простое или работать со знакомыми проектами. Брать крупных клиентов, вести большие сделки и запуски сложно.

При этом бывают проблески. Вдруг становишься очень эффективен, например, классно выступаешь или делаешь много задач на подъеме. В таком состоянии опасно, например, подписываться под KPI с клиентами — взгляд на вещи не совсем реалистичный, а депрессивное настроение потом все равно возвращается.

Тяжело становится не только работать, но и тусоваться. Есть зажатость, а алкоголь не помогает расслабиться. Наверное, 70% шуток невозможно понять и приходится просто улыбаться, когда все смеются. Чувство, что все хорошее, что есть во мне, в моей голове, скрыто под слоем мрака и сквозь него невозможно прорваться.

Часто сравниваю себя с другими людьми, которые тоже в тяжелой ситуации и при этом справляются. Кажется, что не получается вывозить только у меня одной. Похоже, я боюсь столкнуться не только с внешней стигмой, я сама внутри обвиняю себя в том, что происходит.

Сейчас я поменяла психотерапевта, пью антидепрессанты и жду результата. На работе я так и не сказала, что у меня депрессивно-тревожное расстройство.

* Имя героини изменено

Ольга, 34 года, дизайнер на фрилансе

В общей сложности моя депрессия длится 16 лет. Обострения случаются довольно часто и занимают по нескольку месяцев. В офисе я проработала около 6 лет. Работодателю не говорила, стеснялась. Официальный больничный с диагнозом «депрессия» у врачей не просила и просто пила лекарства. Поэтому, когда случались обострения, часто врала, что отравилась или произошло что-то еще. Или приходила с работы, объедалась, выпивала вина и спала до утра. Потом нужно было 8 часов потерпеть на работе и можно опять поспать. Но, вообще, это так себе стратегия. Из-за этого ушла из офиса на проектную работу и фриланс.

На фрилансе легче: в ремиссии я стараюсь заработать финансовую подушку и не беру длительные проекты. Если вдруг я веду длительный проект и начинается обострение, на морально-волевых усилиях все доделываю и не начинаю ничего нового. Было сложно принять, что мой ресурс ограничен и иногда я совсем не могу работать, а только смотреть в стену. Есть признаки, по которым я уже понимаю, когда батарейка заканчивается и надо доделывать текущие обязательства и искать что-то, что даст ресурс. Или, если нет сил уже и на это, врач корректирует терапию — и я жду улучшения лежа.

Работодатель, с которым я постоянно делаю проекты, знает о моей депрессии — я ему все честно рассказала, когда речь зашла о том, чтобы меня перевести на постоянную зарплату вместо проектной работы. Он не всегда понимает, но принимает и почему-то до сих пор со мной работает. Хотя сам придерживается позиции «в армии всем легче становится». Я продолжаю упрямо отказываться от постоянки, чтобы его же самого не подвести и не загонять себя в угол чувством вины.

По деньгам, конечно, выходит меньше и не так стабильно. Но моя жизнь мне дороже, да и вообще, уже лет 5 получается балансировать и выворачиваться.

Юлия, 26 лет, руководитель проектов

Когда началась депрессия, мне было 18 лет и я училась в институте. Потом были еще эпизоды. Один случился, когда я работала в издательстве. За счет того, что у нас была дружная команда, я смогла передать большую часть процессов, отодвинуть от себя все, чтобы просто лежать. Но даже тогда работать приходилось, просто меньше. Все равно это было ужасно. Каждое действие — типа открыть почту — уже требовало колоссальных усилий, казалось неподъемным, а уж написать письмо… Начальству я рассказывала о депрессии в общих словах, особо это никого не волновало и на отношение ко мне не влияло.

В депрессии было сложно, приходилось себя преодолевать. Справлялась за счет поддержки родных и друзей. Старалась отдыхать, откладывать работу, контактировать с людьми.

Чтобы минимизировать риск депрессии, пытаюсь прислушиваться к малейшим звоночкам, а еще лучше не доводить до них. Стараюсь делать свою жизнь разнообразной и наполненной. Помогают довольно простые вещи: еда, сон, прогулки, люди, книги, спорт.

Если нет совсем на это сил, приходится лежать. Работать так тяжело, я мало что могу в таком состоянии и поэтому стараюсь не брать проекты. Как только появляются силы, стараюсь вложить их во что-то полезное — постараться приготовить что-то сбалансированное (овощи, крупы) или пройтись, выйти, может быть, даже в бассейн поплавать — в общем, сделать что-то, что потом меня наполнит и позволит протянуть еще какое-то время. Стараюсь делать что-то простое — умыться или протереть стол — и обязательно похвалить себя за это. Важно не обесценивать свое состояние.

Довольно долго пила антидепрессанты, но уже отменила их. Мне повезло, что я могу так или иначе справляться без них, но многим без поддержки таблеток совсем никак, и это тоже нормально.

Сергей, 43 года, тимлид команды разработки

У меня было диагностировано депрессивное расстройство. На тот момент я уже находился в психотерапии, и моя терапевт направила меня к доктору, который выписал антидепрессанты.

На работе я ничего не говорил, не считал нужным. Собственно, работа меня спасала: на нее приходилось идти, а там появлялся один вопрос, другой — смотришь, и уже втянулся. Скорее страшно было идти домой, где я был один и все могло обостриться. Тут, наверное, ключевой момент в том, что мне нравится то, что я делаю, и моя компания — она очень человечная. Где-то в другом месте ситуация, возможно, только усугубилась бы.

В состоянии депрессии иногда нужно было много сил, чтобы собраться что-то делать. Особенно новое и непонятное. Болезнь длилась около года. Я принимал препараты и продолжал ходить на терапию. Надеюсь, что этот материал поможет другим людям, мне кажется, это важная тема.

Говорить или нет?

В мировой практике все больше людей открыто говорят о депрессии и корректируют свои профессиональные планы из-за этого заболевания. Например, японская теннисистка Наоми Осака недавно отказалась участвовать в «Ролан Гаррос», а самый молодой британский депутат Надя Уиттом уходила в отпуск из-за посттравматического стрессового расстройства и писала об этом в своем твиттере.

В России заболевание до сих пор окружено стигмой и чувством вины. Обычно о нем не принято говорить на работе, где от сотрудника ждут эффективного выполнения договорных обязательств. Проблема в том, что сотрудник с депрессией нуждается в помощи и поддержке, которую компания может оказать, а игнорирование проблемы влияет не только на личную жизнь человека, но часто и на бизнес-показатели.

«Невозможно дать однозначный ответ, стоит ли говорить руководству, что у вас клиническая депрессия. Все зависит от культуры компании и от того, как в ней относятся к здоровью человека, — говорит Марина Львова, директор по организационному развитию HeadHunter.

Марина Львова, директор по организационному развитию HeadHunter

Если культура компании позволяет объяснить, что с вами происходит, и вы доверяете своему руководителю, безусловно, нужно об этом сказать и получить поддержку. Возможно, в компании есть доступ к психологам или департамент персонала знает, куда обратиться.

Если же вы работаете в организации с достаточно жесткой структурой и понимаете, что на вас будут давить после такого признания или что вы можете лишиться работы, я бы порекомендовала не говорить, но подумать, зачем вы вообще в такой среде находитесь.

В любом случае в первую очередь нужно позаботиться о своем здоровье, потому что депрессия требует лечения. Диагностировать ее может только врач. Если вы находитесь на стадии, когда можно совмещать лечение и работу, продолжайте работать. Если вам тяжело и вы не можете встать с кровати, берите больничный или пишите заявление на отпуск без сохранения заработной платы — в этом случае ваше состояние первично».

Осенью 2020 года Госдума предложила давать оплачиваемые выходные при наличии заключения врача о депрессии. Инициатива опирается на данные Организации экономического сотрудничества и развития, согласно которым производительность труда сотрудника, находящегося в состоянии депрессии, снижается в четыре раза. Будет ли принято это предложение, пока не известно, но это хороший шаг для помощи сотрудникам компаний, переживающим эту проблему.

Как позаботиться о себе, если у вас депрессия и вам нужно работать?

Болеть депрессией и быть вынужденным продолжать работать, конечно же, сложно. Это подтверждают истории наших героев. Если вы оказались в такой ситуации, самое главное — максимально позаботиться о себе, насколько у вас сейчас позволяют силы.

О том, как можно поддержать себя, рассказывает Мария Шумихина, психолог, executive coach, член правления Международной ассоциации психоанализа бизнеса и организаций:

Мария Шумихина, психолог

«Если вы обнаруживаете у себя симптомы депрессии — постарайтесь обратиться за профессиональной помощью как можно раньше. Конечно, вам расскажут истории про то, как вылечили депрессию медитацией и обливаниями, но не факт, что у вас достаточно времени, чтобы перепробовать все случайные рекомендации. К сожалению, очень часто депрессия, которую не лечат, заканчивается потерей работоспособности.

Если диагноз подтвердился, важно понимать, что депрессия — это долгий марафон, и от того, как вы будете заботиться о себе и о своей способности продолжать бег, будет зависеть ваша судьба. Вы — автор важнейшей части в процессе выздоровления. Врач-психиатр подбирает лекарства, а ваша часть работы — не только их пить, но и осознавать процесс изменений, учиться прислушиваться к себе.

Психотерапия поможет переработать травматические переживания и научит чуткости к своему состоянию. Часто людям, особенно тем, кто наиболее склонен к выгоранию, не хватает самосострадания, а без самоподдержки мы редко можем справляться с высокими перегрузками.

В процессе психотерапии в числе прочего мы учимся не поддаваться когнитивным искажениям, во власти которых мы оказываемся во время депрессии. Их довольно легко опознать, если понимать этот механизм: депрессия заставляет человека думать определенным образом, дает ему специфический взгляд на реальность.

Этот «голос депрессии» говорит:

1. «Вся проблема в тебе» (на первый план во время депрессии выходят вина и стыд).
2. «Всё не имеет смысла, решения нет, всё уже бесполезно».

У здорового человека такие переживания уравновешены более полной картиной мира и себя. Если лекарства подобраны эффективно — эти когнитивные искажения исчезают, уходит «туннельное мышление», появляется способность искать новые решения.

Если в вашей работе нужно искать новые решения — лечение позволит сохранить этот скил. Но, если не лечить депрессию, можно утратить способность принимать любые решения.

Состояние депрессии — период, когда ресурсы организма истощены, и это определяет жизненные стратегии. Время разумно инвестировать все, что есть: энергию и физические силы, деньги и социальные связи. Восстановление тела не менее значимо, чем восстановление психики. В некоторых странах восстановление через регулярные физические нагрузки — обязательное условие для получения психотерапии по страховке. Хороший врач также даст рекомендации по улучшению сна и питанию. Есть, например, высокая корреляция между депрессией, процессами нейровоспаления и повышенным количеством углеводов в питании. Микробиом (да-да, тот самый, который живет в кишечнике и предпочитает зелень) — на вашей стороне в борьбе с депрессией.

Чтобы иметь возможность сохранять работоспособность, нужна оптимизация процессов. В депрессивном состоянии это трудно делать в одиночку. Можно ли обсудить на работе, как будут временно перераспределены задачи? Если да, это вас очень поддержит. А поддерживающая атмосфера на работе обеспечивает намного больше лояльности всех сотрудников, чем вынужденный уход на больничный или увольнение оттого, что перераспределить задачи не получилось».

Если вы подозреваете у себя депрессию и сомневаетесь, обращаться ли к врачу, первым шагом может стать прохождение опросников. Мы рекомендуем не тянуть и при наличии признаков заболевания сразу обращаться к специалисту.

🚩 Материал был полезен? Поделитесь им с друзьями в соцсетях!
Кнопка репоста — в «шапке» статьи ⏫

Источник