Которые вообще не показывают своих эмоций

Не чувствую эмоций. Как обрести радость жизни

«Не чувствую эмоций» — это переживание смерти подобно. Конечно, эта ситуация не нормальна. Когда есть желание испытывать чувства, оно должно реализоваться. И если не получается, нужно выяснять, почему я не чувствую эмоций. Как заполнить эмоциональную пустоту и вернуть прежнюю яркость жизни?

«Не чувствую эмоций» — это переживание смерти подобно. Возможно, раньше жизнь была полна красками, но они почему-то поблекли. Нет прежнего энтузиазма, нет желаний, нет чувств. Или окружающие говорят, что вы эмоционально закрыты, не отзывчивы. Вы, может, и хотели бы наладить связи с людьми, поддержать близких, но не получается — внутри пусто. Иногда остается только притворяться, что вам хорошо, чтобы не потерять тех, кто рядом.

Конечно, эта ситуация не нормальна. Когда есть желание испытывать чувства, оно должно реализоваться. И если не получается, нужно выяснять, почему я не чувствую эмоций.

Как заполнить эмоциональную пустоту и вернуть прежнюю яркость жизни? Разобраться с этими вопросами поможет психоанализ, который дает тренинг Юрия Бурлана «Системно-векторная психология».

Для кого чувства — смысл жизни

Не для всех отсутствие чувств так критично. Всего 5 % людей ощущают себя живыми, только когда испытывают сильные эмоции. Это люди со зрительным вектором в психике. Они очень эмоциональны от природы, ведь их предназначение в том, чтобы любить, сочувствовать, впечатляться, общаться. Другие тоже делают это, но гораздо менее эмоционально и не столь зависят от проявления чувств.

Когда эта способность пропадает (а желание-то любить остается), у людей со зрительным вектором теряется смысл, возникает дискомфортное состояние тревоги и страха одиночества, отделенности от людей и жизни.

Почему вы ничего не чувствуете:

не хватает навыка создавать эмоциональные связи;

наложен запрет на чувства в процессе воспитания;

произошла потеря чувствительности после сильного стресса;

чувства подавлены из-за депрессии, отсутствия смысла жизни.

Разобраться с этими причинами нам помогут реальные истории из жизни, выписанные на психологических форумах.

Не хватает навыка проявления эмоций

«Не чувствую чувств и эмоций. С одной стороны, уже как-то привык к этому. С другой стороны, огорчаю своих близких, а главное — свою девушку. Я не могу сопереживать людям. У меня не возникает желания встретиться и пообщаться. Больше провожу времени в одиночестве, хотя и это не доставляет мне удовольствия. Родители развелись, когда мне было 10 лет. Отца я больше не видел, мама была все время на работе. Я вырос с бабушкой. У нас не было принято показывать свои чувства, и я до сих пор удивляюсь, когда родственники обнимаются, говорят о своей любви друг к другу. Хочу научиться сопереживать, чтобы не бояться близких отношений».

Если так было всегда, то отсутствие чувств связано с тем, что в детстве не сформировался навык их реализации. Каждый зрительный ребенок рождается с большим эмоциональным потенциалом, но, если в детстве были травмы или родители не уделяли внимания развитию чувственной сферы ребенка, он не умеет пользоваться своими способностями.

Мы видим, что наш герой болезненно перенес развод родителей: маленького зрительника разрыв эмоциональных связей сильно травмирует. В семье было не принято проявлять любовь, разговаривать по душам. Чувства не получили развития. Хотя желание есть, оно не обеспечено навыком.

«Испытываю эмоции, только когда фантазирую или в одиночестве смотрю фильмы, читаю книги. С людьми не умею контактировать, они мне не интересны. Приходится притворяться, чтобы наладить контакт с девушками или детьми, но они ощущают фальшь и не хотят со мной общаться».

Чувства должны быть направлены в первую очередь на других людей. Навык радоваться жизни — это умение жить среди других людей. Заменители живого общения — книги, фильмы, — не помогут испытать настоящую радость от жизни. Почему это так, объясняет Юрий Бурлан. Посмотрите фрагмент тренинга:

Запрет на чувства от родителей

Есть социальный стереотип, что мужчины не плачут. Поэтому часто воспитание мальчиков подразумевает запрет на слезы: «Ты чего нюни распустил? Будь мужиком!» Но такой подход неприменим, когда речь идет о чувствительном мальчике со зрительным вектором. Ему-то как раз нужно плакать слезами сочувствия над какой-то грустной историей, иначе его чувства окажутся заперты, и он не сможет проявить свое предназначение в этой жизни — любить, сопереживать.

В русском менталитете вообще плакать стыдно, поэтому такой запрет в нашей стране может касаться и девочек: «Перестань плакать! Держи себя в руках! Как тебе не стыдно, ты же сильная! Что люди скажут?» И девочка со зрительным вектором оказывается не способна любить, когда вырастает.

Послушайте, как Юрий Бурлан рассказывает о том, почему нельзя сдерживать слезы:

Бесчувственность после стресса

«Два года назад перенес сильную стрессовую ситуацию. С тех пор хожу как каменный — не могу ни радоваться, ни грустить, ни даже бояться чего-либо. Пропало чувство юмора. Раньше был творческим человеком, и моя эмоциональная чувствительность для меня много значила. Как вылечиться?»

«Раньше я был очень веселым и жизнерадостным, но в 18 лет у меня полностью выключились эмоции после стрессового периода в жизни. Без них я просто овощ. Как будто онемело все внутри. Не испытываю любви к людям, даже к своим родителям. Говорю слова, а за ними пустота. Хочется, как раньше, любить, ненавидеть, говорить от чистого сердца».

Стресс может быть разный — насилие, разрыв отношений с эмоционально значимым человеком, осмеяние первой любви. Таких историй очень много, когда эмоционально непереносимые ситуации заставляют людей — осознанно или бессознательно — отказаться от чувств. Сознательно — когда человек просто себя сдерживает.

Например, была ситуация трагической неразделенной любви и вынесенный из нее «урок»: «Я больше никогда не буду влюбляться. Это слишком больно». Или нереализованные чувства вызывают постоянные истерики, слезы. Кажется, что жизнь — сплошной стресс. А потом принимается решение: «Я запрещаю себе плакать. Я больше никогда не буду смотреть тяжелые фильмы и читать книги, которые вызывают слезы».

К сожалению, отказ от чувств проблемы не решает. Со временем развивается бесчувственность — человек действительно как будто бы обретает эмоциональное спокойствие, к которому он стремился. Но желание применить свои богатые эмоциональные способности никуда не делось. Оно будет проявляться в страхах, панических атаках. На телесном уровне может появиться психосоматика. Например, человек не ощущает гнев, но телесно у него может возникать сердцебиение, удушье, ком в горле.

Отсутствие чувств во время депрессии

«Никогда не было эмоционального контакта с близкими и друзьями. Вообще ни с кем не складывались отношения. Уходила в загул — бесконечные пьянки, тусовки, но в итоге только еще большая пустота внутри. Пытаюсь насильно себя чем-то заинтересовать, но надолго меня не хватает. Снова скатываюсь в это бесчувственное состояние, когда ничего не радует. Последнее время развилась непереносимость никотина, кофеина и алкоголя, хроническая усталость. Только не советуйте мне психологов. Ходила, пила таблетки — не помогает».

«Я не чувствую эмоций… Только страх, что жизнь пройдет, а я так и буду наблюдать за ней как из окошка, как будто фильм смотрю. Не получаю удовольствия ни от любимых дел, ни от еды. Настроение всегда плохое. Хочется плакать. Живу как в вакууме, как в кошмарном сне».

Если наряду со зрительным вектором у человека есть и звуковой, он может испытывать депрессию — болезненное состояние, вызванное отсутствием смысла жизни. Что бы он ни делал, куда бы ни направлял свой интерес, в итоге все сводится к бессмысленности происходящего. Только когда человек реализует себя, он способен ощущать настоящую радость от жизни. А когда он не знает, для чего он появился в этом мире и что ему делать, он испытывает пустоту от отсутствия смысла жизни.

Именно это и ощущает человек со звуковым вектором, когда не может понять свои желания, которые отличаются от устремлений большинства людей, ведь они нематериальны. Вектор его желаний направлен на познание — себя и других людей. В этом мире слишком многое отвлекает его, не дает понять себя и реализовать цель своей жизни. Он чувствует себя странным, иным, отличным от других. Не вписывается в жизнь. Сравнивает себя с другими и не в свою пользу. Задается вопросом: «Почему они счастливы и радуются жизни? Почему я не чувствую тех же эмоций?»

Депрессия и апатия идут рука об руку, когда не хочется вставать и что-то делать, когда ничего не радует, когда нет сил жить и накрывает беспросветная усталость. Звуковой вектор в состоянии нереализации оказывает влияние на эмоции — они как будто замораживаются, потому что и в них нет никакого смысла.

Что же делать, чтобы вернуть чувства?

Возрождение чувств

«Были у меня такие состояния. Приходилось заставлять себя жить. Через усилие шла и делала что-то. Через пелену, через замороженность. Выгнала себя в мир. Начала жить. Просто очень хотелось быть нормальной».

«Когда училась в школе, были проблемы дома, с родителями. Тоже радость от жизни ушла. Но поделилась с другом, рассказала ему все, сказала, что хочу снова почувствовать радость. Он вечером принес котенка. Я начала заботиться о нем и постепенно вытянула себя из этого состояния. Не нужно сдаваться. Всегда есть люди и ситуации, в которых вы нужны».

Направление наружу от зацикленности на себе и своих состояниях — верное. Но без осознания причин и способов заполнения эмоциональной пустоты такие действия редко дают результат. Стойкое избавление происходит через системный психоанализ. Вы можете сделать это самостоятельно на тренинге «Системно-векторная психология».

Что дает тренинг:

Осознание детских травм, особенностей воспитания в семье, последствий стрессов. За счет этого происходит избавление от их влияния на жизнь. Когда негативные программы выводятся из тайников бессознательного на свет, это лишает их влияния на вас. Слезы очищения на тренинге открывают чувства, дают к ним доступ.

Понимание себя, своих желаний, степени их реализации. Вы начинаете видеть, чего на самом деле хотите и как правильно реализовать свои желания, чтобы они не создавали психологических проблем. Вы обретете смысл жизни, потому что без него невозможно почувствовать себя счастливым.

Выход из сосредоточенности на себе в сосредоточенность на людях, на мире. Во время тренинга это случается само собой: в процессе изучения психологии другие люди естественным образом становятся вам интересны. Они начинают вызывать симпатию, эмоциональную привязанность, любовь, отсутствие которых и вызывало уныние и апатию.

Все это поможет обладателям как зрительного, так и звукового вектора. Первые наконец-то поймут, что мешало им реализовывать их природное предназначение — сопереживать, любить. Вторые обретут смысл жизни, найдут ответы даже на неразрешимые вопросы и, если захотят, найдут единомышленников, а вместе с этим вернутся и все краски жизни.

До тренинга Дина была настолько сосредоточена на себе, что не чувствовала эмоций. Даже шутки казались ей несмешными. Она притворялась, что радуется жизни. Впервые после тренинга она почувствовала себя живой:

Антон видел, что окружающие его люди счастливы. Умом он понимал, что счастье есть, но сам его не испытывал. После тренинга он почувствовал интерес к жизни, к людям и наконец-то ощутил счастье, удовлетворение от реализации:

Юлия ходила на работу как робот, делала ее хорошо, но ничего не чувствовала. Жизнь продолжалась, она так же ела, пила, ходила в спортзал, но внутри понимала, что умирает. Когда она проходила тренинг, ей стало казаться, что деревья становятся зеленее, а птицы поют звонче. Стала появляться радость…

Тренинг «Системно-векторная психология» помогает обрести способность глубоко чувствовать, навык радоваться жизни, каждому ее мгновению, легкому дуновению ветерка и каплям дождя на лице. Жизнь не так длинна, чтобы проводить ее в унынии.

Источник

«Злость и радость одинаково пресные»: истории людей, которые не понимают свои чувства

Алекситимия — это не психиатрический диагноз, так называют состояние, при котором человек не способен описать и понять свои чувства и эмоции. Она приводит не только к проблемам в межличностных отношениях, но и может стать причиной психосоматических болезней. Мы поговорили с людьми, живущими с алекситимией, и узнали у экспертов, как с ней бороться.

«Это как не чувствовать вкуса и запаха»

Татьяна, 21 год

У меня шизоаффективное расстройство, обсессивно-компульсивное расстройство и синдром Аспергера — первые признаки были в подростковом возрасте, диагнозы поставили несколько лет назад. В детстве я впервые я поняла, что мне сложно определять эмоции и чувства. Я могла плакать и не осознавала из‑за чего. Из‑за боли или из‑за того, что мне грустно.

Когда я понимаю, что что‑то чувствую, я стараюсь обращать внимание на ощущения в теле. Если появляется тяжесть в груди, скорее всего, это отрицательные эмоции — грусть, печаль, обида. Если в теле и конечностях чувствуется тепло, то наверняка положительные.

Долгое время я не понимала, что такое влюбленность и симпатия и могу ли я их испытывать. От других чувств я смогла их отличить, когда встретила своего молодого человека в восемнадцать лет. Это совершенно другой уровень чувств, который я ощущала физически : сердце билось чаще, когда я думала о нем, мне хотелось быть рядом с ним, при разговоре становилось жарко, потели ладони, в голове было ощущение опьянения. И как‑то так я поняла, что это что‑то новое и что я могу кого‑то любить.

Страх тоже проявляется больше физически: не хватает воздуха, болит голова, сильный шум в ушах, спазм в кишечнике, скованность мышц, холод в теле, дрожь. Похоже на начало простуды — я бы сказала так, чтобы было более понятно.

Самое сложное для меня — говорить близким, что я чувствую, если они меня об этом спрашивают или ждут в разговоре, что я скажу что‑то об эмоциях. Я просто ощущаю, что не нахожу слов для этого, их как бы нет, и я не знаю, что сказать. В такие моменты люди думают, что я ничего не чувствую, и мое молчание ставит их в тупик.

Иногда родные злятся — видимо, ждут эмоциональной отдачи в процессе разговора, а я часто не знаю, что сделать, какую эмоцию показать, выдавить из себя. Но я думаю, что они злятся не специально. Как‑то говорили с мамой про дальнейшее обучение, я объяснила, где и на кого хочу учиться, на что она ответила, что я говорю без интереса и эмоций, словно мне все равно.

Родителям я не говорила об алекситимии и синдроме Аспергера. Они старой закалки, все люди с аутизмом для них — не умеющие говорить и содержащиеся в интернатах. Также мы не очень близки, и я даже не знаю, как мягко рассказать про свои состояния. Я пробовала объяснить маме мое ментальное расстройство, но для нее это «ты не можешь держать себя в руках», так что все мои рассказы и показанные статьи на эту тему бесполезны. У меня есть инвалидность по физическому здоровью — родители относятся ко мне так, как к людям с инвалидностью в России: считают слабой и неспособной работать. Они в курсе, что я психически нездорова, но если сказать им еще и о проблемах с эмоциями и синдроме Аспергера, они будут относиться ко мне с еще большей жалостью и мыслью, что я не такая, как нормальные дети, и что это их наказание от Бога. А вот мой молодой человек в курсе моих проблем, и после того, как он узнал о них, мы стали лучше понимать друг друга.

Я прохожу курс психотерапии, и мне очень тяжело говорить о том, что я чувствую, о своих эмоциях. Но чем больше проходит времени, тем больше я учусь описывать свои эмоции в образах. Например, грусть — темная и пасмурная туча . Это странный опыт, но мне нравится.

«Меня считали черствым и нелюдимым человеком»

Уайт, 35 лет

У меня биполярное расстройство второго типа. В настоящее время я в ремиссии и продолжаю медикаментозное лечение. Я давно чувствовал, что мне трудно описывать эмоции и чувства, но впервые осознал это около десяти лет назад. Тогда мы часто в компании играли в словесные игры, и мне несколько раз доставались вопросы формата «что ты чувствуешь по отношению к… (человеку, явлению, событию и так далее)?» Такие вопросы ввергали меня в ступор, и при этом я замечал, что у других людей нет проблем с ответами. Пытался понять, как они так быстро находят слова, какое‑то время даже подозревал, что они придумывают их на ходу. Уже позже случайно наткнулся в интернете на статью об алекситимии и опознал знакомые симптомы.

В моем случае алекситимия не влияет на творчество и профессиональные задачи: люблю художественную литературу, построенную на проблематике человеческих взаимоотношений, иногда сам пишу прозу, стихи, песни. От лица лирического героя чувства формулировать проще, к тому же это тренировка вербализации.

А вот в личной жизни и общении с друзьями алекситимия приводит к проблемам: близкие часто замечали, что у меня трудности с выражением эмоций — раньше в основном злились и занимали позицию «почему нельзя сразу сказать нормально». Меня долго считали черствым и нелюдимым человеком, потому что я не понимал, как выражать различного рода сопереживания. Несколько раз ссорились с моей девушкой почти до разрыва, потому что моя реакция была «неправильной»: не соответствовала ситуации и некорректно отображала мои собственные эмоции.

После того как я начал предупреждать о моей проблеме, конфликтов стало меньше, с близкими мы стали больше разговаривать о чувствах.

«Мои ощущения — загадка для меня самого»

Антон, 30 лет

До недавнего времени я не знал о такой проблеме, как алекситимия, но замечать, что не понимаю свои эмоции и чувства, начал в юности. Не мог понять, как надо реагировать на действия одноклассников и друзей — когда надо смеяться, злиться и расстраиваться. До сих пор не отличаю шутку от оскорбления, если оно не явное. Например, могу обидеться до слез, если мне скажут «дурачок» по-дружески, и засмеяться, услышав в свой адрес мат.

Пытаясь социализироваться, я повторял за другими людьми, но это выглядело неуклюже, я не улавливал нормы. Меня травили в школе, а я не знал, как реагировать: на оскорбления молчал, а за легкую иронию мог полезть в драку, потом стыдился и извинялся.

Когда начал работать, не мог прижиться в коллективе, потому что не считывал чужое отношение ко мне и, соответственно, не знал, как мне относиться к людям. Многие говорили, что я веду себя высокомерно, что меня удивляло и расстраивало, ведь я просто все время молчал. Моя нелюдимость приводит к тому, что, несмотря на высокие профессиональные показатели, карьерный рост и руководящая должность мне не светят. В гуманитарной сфере, которой я занимаюсь, крайне важны взаимоотношения с людьми, умение понимать и считывать эмоции других, особенно если хочешь управлять коллективом.

С друзьями и близкими людьми отношения не складываются по той же причине — взаимное непонимание, которое даже сильная романтическая или дружеская привязанность не смогли побороть. Разницу в направлении этих привязанностей я ощущал только по наличию сексуального желания, которое проявляется стандартным человеческим образом. Однако его отсутствие не останавливало от необдуманных поступков: я признавался в романтической любви подругам и даже друзьям, хотя и не думал о сексуальных отношениях с ними, меня просто тянуло к ним и в их присутствии становилось физически тепло и комфортно. Люди, мягко говоря, удивлялись в ответ на мое предложение встречаться, а парни выражали неприязнь. Со многими замечательными людьми отношения были испорчены раз и навсегда, даже извинения не помогали вернуть дружбу.

И после разрыва отношений я не понимал, что испытываю, — то грустил, то радовался, и это сводило с ума. Когда бывшая девушка съехала от меня, у меня в пустой квартире часто захватывало дыхание, пульс учащался, особенно когда вспоминал наш быт. Причины непонятны, потому что обижаться и злиться не на что, ведь расстались мы по моей инициативе. А как‑то друг выложил фотографию с вечеринки, и у меня внутри все закипело, дыхание тоже перехватило (кажется, это моя стандартная реакция на что угодно), но я не понимал, что внутри меня происходит. Я позвонил ему и спросил, почему он туда пошел, что звучало очень глупо, — он не понял этого вопроса, а я уже не понимал, почему его задаю, да еще срывающимся голосом. Мои друзья знают, что я не любитель вечеринок в принципе, и я это знаю про себя, поэтому в уме не держал никаких претензий, но какие‑то эмоции захлестывали, судя по физическим проявлениям. Я бы назвал их бессодержательными, фантомными.

Попытка объяснить людям, что у меня проблемы с эмоциями, не помогает: даже самые близкие уверены, что это блажь и я просто не хочу себя контролировать и «стараться понять других».

Когда я впервые обратился к психиатру, он сказал что проблемы с эмоциями — это невроз. Я долго лечился разными препаратами, но ситуация не становилась лучше, до сих пор мои ощущения — загадка для меня самого. Психотерапия слабо, но помогает: врач научил определять, чем чувства отличаются от эмоций, но распознавать их все так же трудно. Я усвоил, что эмоция — это маленькое кратковременное острое ощущение, будто вспышка, молния, ни о чем подумать не успеваешь. А чувство — это длительное состояние, сопровождаемое кучей мыслей. Например, я ударился об стул и закричал, руки сжались, инстинктивно в ответ ударил по стулу — значит возникла эмоция злость. Но был у меня коллега на бывшей работе, который меня подставил, и если мы выходили в одну смену, то я чувствовал напряжение в мышцах, учащенное сердцебиение и часто думал о том, как же он может быть таким паршивым человеком.

Сложнее всего для меня рассказать врачам, что я испытываю: какие бы слова я ни подбирал, все кажется враньем или фантазией. Это касается и психических, и физических ощущений. Стоит зайти в кабинет гастроэнтеролога или терапевта и начать жаловаться, как я прислушиваюсь к себе повнимательнее и начинаю думать, что ощущения мне привиделись. С психотерапевтом и психиатром то же самое: кажется, что я на самом деле здоровый фантазер, ведь я не могу донести, как именно себя ощущаю, а специалисты не телепаты и не могут понять.

«Я не могу облечь чувства в человеческий язык»

Кристина, 28 лет

Я ходила к психологу с проблемами пограничного расстройства и депрессии, однажды он попросил меня описать себя, и я почувствовала замешательство, потому что не знаю, кто я. Сказала ему, что состою из слоев: снаружи вежливая оболочка, под ней злой гопник, а под ним добрая душа, которая всех спасает, и именно ее защищает гопник. Дальше снова что‑то темное, что я не понимаю и боюсь анализировать, и так до бесконечности. Позже эти слои вышли в некие субличности, и их эмоции воспринимались как чужие, которые я не могу понять или контролировать. Я дала им имена, и они говорят в голове, словно отдельные части меня: добрая, агрессивная, чрезмерно эмоциональная, моя обычная.

У меня получается описывать свои ощущения с помощью таблицы чувств, нам на парах по психотерапии (я училась на врача) предлагали ей пользоваться, чтобы рассказать окружающим о своих ощущениях. Но иногда я испытываю вещи, которых нет в этой таблице или нет названия этим чувствам.

Эмпатия у меня развитая, я легко понимаю окружающих, но внутри меня либо смесь [чувств], либо вообще ничего. Это не отражается на моем хобби: я рисую нужные эмоции своим героям, иногда рисунок помогает мне разобраться в том, что я чувствую, либо это начинают понимать окружающие — порой ужасаются. Из‑за алекситимии я мало общаюсь с людьми, потому что не могу ответить нужными им эмоциональными реакциями.

Например, если человек повысил на меня голос, я могу заплакать, даже если мне просто показалось, что на меня давят, или слишком впадаю в ярость и кричу. Не бывает какой‑то средней реакции на давление. Если жалеют — реву.

Сложнее всего, сказать тем, кто ждет от меня тепла, что я испытываю это тепло, но не показываю, потому что не умею. Это ощущение размазанное, его невозможно конкретизировать в словах. Также не получается сказать людям, чем конкретно меня обидели, потому что слова застревают или я не могу облечь чувства в человеческий язык. Сложно быть запертой и не понимать, что я на самом деле чувствую . Я чаще игнорирую свои ощущения, чем отслеживаю.

Алекситимия часто приводит к психосоматическим проявлениям: когда нервничаю, поднимается температура до 37–37,5 градусов, возникают боли в животе, сердце, голове, ноют зубы, начинается аллергия (чешусь, покрываюсь сыпью), проблемы с дыханием (не могу сделать вдох или не чувствую кислорода в воздухе), может болеть вообще все что угодно, независимо от отсутствия физической патологии.

Источник