Эмоции человека и животного
Сравнивать проявление эмоций у животных и человека очень сложно. Трудность заключается в том, что первичные эмоции, имеющиеся как у животных, так и у человека, носят врожденный характер. Оба вида живых существ, по-видимому, их одинаково ощущают, однообразно ведут себя в соответствующих эмоциогенных ситуациях. У высших животных — антропоидов — и человека имеется много общего и во внешних способах выражения эмоций. У них же можно наблюдать что-то подобное настроениям человека, его аффектам и стрессам. Например, демонстрация оскала — широко распространенная у позвоночных инстинктивная программа (Приложение 1). Ее цель — предупредить при встрече с кем-либо, что вы вооружены и готовы за себя постоять.
Человек тоже скалит зубы при сильном страхе или гневе. Оказаться адресатом такой демонстрации неприятно и совсем не хочется. Но у программы показа зубов есть еще два куда более мягких варианта. Первый — заискивающая улыбка. Так улыбается человек, вступая в контакт с тем, кого побаивается. Второй — это широкая улыбка. Так улыбается другому спокойный, уверенный в себе человек. В сущности, он тоже показывает вам, что вооружен и готов за себя постоять и в вашем снисхождении не нуждается.
Первое отличие эмоций человека от эмоций животного состоит в том, что эмоции животного напрямую зависят от его биологических потребностей, а эмоции человека зависят так же и от его социальных и духовных потребностей.
Животные для удовлетворения всех своих потребностей часто идут на все, вплоть до убийства другой особи того же вида. Но человек – существо социальное, наделенное разумом. Он должен уметь подавлять часть своих желаний и думать, к каким последствиям может привести реализация той или иной его потребности.
Второе отличие — человек наделен разумом и способен контролировать свои эмоции, оценивать их (правда, иногда не совсем верно), скрывать их или давать им волю, или даже симулировать их в зависимости от ситуации.
Оба названных выше отличия можно проиллюстрировать на примере такой эмоции, как оборонительная агрессия.
Оборонительная агрессия есть реакция человека или животного на какую-либо угрозу. Проявляется эта эмоция у человека и у животного по-разному.
Можно сказать, что механизм оборонительной агрессии у человека мобилизуется не только тогда, когда он чувствует непосредственную угрозу, но и тогда, когда явной угрозы нет. То есть чаще всего человек выдает агрессивную реакцию на свой собственный прогноз.
Третье отличие: человек способен обучаться в процессе своего развития, и в зависимости от его онтогенеза изменяются и его эмоции. С животными же такого не происходит.
Четвертое отличие состоит в том, что у человека есть высшие нравственные чувства, которых нет у животных. Они, в отличие от элементарных эмоций, воспитываются и изменяются под влиянием социальных условий.
У человека и животного есть много сходных эмоций такие, как:
ü Интерес – это положительная эмоция, которая организует внимание на определённые объекты в данный момент времени или на определенные виды деятельности.
У человека эта эмоция обуславливается его системой ценностей. Интерес животного в исследовании какого-либо объекта заключается в ответах на вопросы «Не опасно ли это?», «Можно ли это съесть?» (Приложение 2).
Моя собака, когда видит какой-либо посторонний и неизвестный ей предмет, начинает испытывать к нему интерес. Подходя к нему тихо и осторожно, уже издалека, начинает принюхиваться. Если животное видит, что та или иная вещь не опасна, она подходит ближе.
ü Радость — основная положительная эмоция. Эту эмоцию испытывает как человек, так и животные. Радость дает человеку ощущение способности справиться с трудностями и наслаждаться жизнью, облегчает повседневную жизнь, помогает справиться с болью, достигать трудных целей. Испытывая радость, человек громко и восторженно говорит, может прыгать от счастья и размахивать руками. Животные, бегая, прыгая и играя, чувствуют удовольствие и всем своим видом показывают, что они счастливы. (Приложение 2).
Поскольку собака стайное животное, то по возращению хозяина она бегает, прыгает и играет, чувствует удовольствие и всем своим видом показывают, что она счастлива каждому возвращению хозяина.
ü Агрессия ещё одна эмоция присуща как человеку, так и животному. Причина этой эмоции является раздражённость к какой-либо ситуации. Разгневанный человек испытывает сильное напряжение, его мышцы напрягаются, кровь «кипит», повышается голос, он может начать размахивать руками, чтобы устрашить соперника. Животное также, испытывая эту, эмоцию начинает рычать и показывать оскал, всем своим видом демонстрируя: «Я вооружён, не подходи» (Приложение 3).
Охраняя свою еду, животное будет скалиться и рычать, чтобы отогнать противника от своей добычи. Человек также будет повышать голос для того чтобы напугать соперника и показать, что он опасен.
Когда человек испытывает отвращение, он стремиться устранить объект, вызвавший это чувство или отстраниться от него самому. Отвращение способствует переключению внимания. У человека отвращение как и гнев, может быть направлено на себя, вызывая самоосуждение и понижая самооценку или на других людей. У животного отвращение вызывается физиологическими факторами, которые оцениваются как «приятное — неприятное». Это может быть вкус, запах, звук и т.д. (Приложение 3).
Когда моя собака слышит звук, раздражающий её, она пытается заглушить её своим воем, либо убегает из зоны его слышимости.
ü Горе — обычно реакция на потерю, утрату — временную или постоянную, реальную или воображаемую, физическую или психологическую (это может быть утрата каких-либо привлекательных качеств в себе, позитивных установок на себя). Внутренняя работа, которую выполняет переживание горя, помогает человеку приспособиться к утрате. Горе заразительно вызывает у окружающих людей сочувствие, способствует усилению групповой сплоченности. Животное может чувствовать горе в связи с потерей детеныша, члена стаи.
Потеряв хозяина, животное испытывает глубочайшее психологическое потрясение. Она может отказываться от еды, скулить, выть, находиться на одном месте, ожидая своего хозяина (Приложение 4).
ü Презрение – чувство превосходства над каким-либо человеком, группой людей или предметом. Презирающий человек чувствует себя сильнее, умнее, лучше в каком-либо отношении, чем презираемое лицо, смотрит на него «сверху вниз», создает преграду между собой и другим. Презрение часто связано с ситуациями проявления ревности, жадности, соперничества. Оно может проявляться как сарказм, ненависть, жестокость к другим. Возможно, презрение эволюционно возникло как форма подготовки к встрече с противником, как демонстрация своей силы и непобедимости, стремление воодушевить себя и испугать соперника. У животных такая эмоция обусловлена социальными потребностями. (Приложение 5).
Проявление презрения часто можно наблюдать в том случае, когда крупного, уверенного в себе пса донимает пустым облаиванием не достойный внимания противник. Выражая свое презрение, собака как бы не замечает помеху, продолжая движение и занимаясь своим делом, при этом она активно обнюхивает и метит территорию, гребет задними ногами землю. Несмотря на кажущееся безразличие, хвост высоко поднят, уши напряжены, но морда не выражает агрессии, шерсть на холке не вздыблена. Однако если приставание перейдет границы дозволенного, собака может резко, с громким рыком наброситься и поставить нахала на место.
ü Страхявляется опасным из всех эмоций. Ощущение страха варьирует от неприятного предчувствия до ужаса. Причиной его обычно являются события, условия или ситуации, сигнализирующие об опасности. Природными стимулами страха являются одиночество, внезапное изменение стимула, боль и др. Страх переживается как незащищенность, неуверенность, чувство опасности и надвигающегося несчастья, как угроза своему существованию, своему психологическому «Я». Последствия страха: эмоциональные состояния неуверенности, сильное нервное напряжение, побуждающие личность к бегству, поиску защиты, спасения. Страх служит предупреждающим сигналом и изменяет направление поведения человека или животного (Приложение 6).
Страхом у собаки может служить её поведение в ситуации, когда животное находится в состоянии полного покоя и рядом с ним, с полки падает неожиданно какой – либо предмет (книга). Собака в этот момент испытает страх, так как сработает реакция самосохранения. Таким образом, реакции страха вызываются сильными, внезапными, незнакомыми, неожиданными раздражителями.
ü Стыд и винасчитаются аспектами одной и той же эмоции, иногда рассматриваются как совершенно различные эмоции, не связанные друг с другом. Когда человек чувствует стыд, он отводит взгляд, отворачивает лицо в сторону, опускает голову. Стыд может сопровождаться покраснением открытых частей тела, в частности лица. В то же время чувствуется общая несостоятельность. Люди забывают слова, делают неверные движения. Стыд нередко сопровождается ощущением неудачи, поражения. В некоторых случаях он играет защитную роль, делает человека сенситивным к чувствам и оценкам окружающих, к критике. Избегание его является мощным стимулом поведения. Стыд — очень болезненная эмоция, его трудно замаскировать или скрыть. Усилия по восстановлению и укреплению своего «Я» после пережитого чувства стыда иногда продолжаются несколько недель.
Могут ли животные испытывать стыд? Вряд ли. Вот типичная ситуация: кот разбил вазу и прячется под кроватью от хозяйки. Это гораздо больше похоже не на эмоцию вины за испорченную вещь, ведь животное не может осознавать ее ценности. Если животное уже попадало в подобную ситуацию, то скорее это эмоция страха перед наказанием. Многие любители животных могут сказать, что никогда не наказывают свих кошек и собак, однако они, если что-то испортили, «чувствуют вину», это определяется по характерным признакам: голова опущена, уши прижаты. Такое поведение легко объяснить. Животное, особенно собака, существо стайное, она видит в хозяине не человека, а вожака, того, кто стоит на социальной лестнице ступенью выше, и боится его неодобрения. (Приложение 6).
Моя собака Харт, когда остаётся одна дома, обязательно что-нибудь да сделает неразрешенное. И после того, как я возвращаюсь домой, делает виноватый вид: поджимает уши, начинает давать лапу, жаться ко мне, в общем, показывает, что «чувствует вину».
Заключение
В данной работе проведено исследование по сравнению эмоций животного и человека, раскрыты такие вопросы как сущность эмоций, их роль в жизнедеятельности живых существ, происхождение эмоций, их зависимость от биологических, социальных и духовных потребностей. Было выяснено, что человек, в своих психологических качествах и формах поведения представляется социально-природным существом, частично похожим, частично отличным от животных. В жизни его природное и социальное начала сосуществуют, сочетаются, иногда конкурируют друг с другом.
Из проведенных наблюдений можно сделать следующие выводы о том, что между эмоциями человека и эмоциями животного есть существенные различия, вытекающие из различий в потребностях человека и животного. Круг потребностей человека гораздо шире круга потребностей животного, следовательно, шире и круг его эмоций.
Таблица 2. Принципиальные отличия эмоций человека от эмоций животного.
| Собака | Человек | |
| Различия в эмоциях | эмоции зависят от биологических потребностей | эмоции зависят от социальных и духовных потребностей |
| не наделёна разумом, не способна контролировать эмоции | наделен разумом, способен контролировать свои эмоции, оценивать их, скрывать их или давать им волю, или даже симулировать их в зависимости от ситуации | |
| собака не способна обучаться в процессе своего развития | способен обучаться в процессе своего развития | |
| нет нравственных чувств | есть высшие нравственные чувства; они, в отличие от элементарных эмоций, воспитываются и изменяются под влиянием социальных и духовных условий |
Литература.
1. Карен Оверолл «Клинические методы коррекции поведения», глава10.
2. Симонов П.В. Что такое эмоции? М., Наука, 1966.
3. Бахур В.Т. Эмоции: плюсы и минусы. — М., Знание, 1975.
4. Лук А.Н. Эмоции и личность. М., Знание, 1982.
5. Материал из Википедии — свободной энциклопедии.
6. Изард К.Е. Эмоции человека. М., Изд-во МГУ, 1980.
7. Додонов Б.И. Эмоция как ценность. М., Изд-во полит. литературы.1978.
8. Бахур В.Т. Эмоции: плюсы и минусы. — М., Знание, 1975.
9. Большая Советская Энциклопедия, т. 49.
10. Якобсон П.М. Психология чувств. М., 1958.
11. Советский энциклопедический словарь. 4-е издание, М., 1988.
Источник
Испытывают ли животные эмоции
Позвольте мне начать с радикального заявления: эмоции подобны органам тела. Все они необходимы и все они роднят нас с другими млекопитающими.
Применительно к органам тела вышесказанное очевидно. Никому не придет в голову доказывать, будто есть органы главные — сердце, мозг, легкие, а есть второстепенные, менее значимые, например печень и почки. Любой, у кого возникали проблемы с печенью или почками, знает, насколько незаменимы и значимы все внутренние органы до единого. Кроме того, у нас они существенно не отличаются от аналогичных органов у крыс, обезьян, собак и других млекопитающих. И не только млекопитающих. За исключением визитной карточки Mammalia, молочных желез, все остальные органы в основном одинаковы у всех позвоночных, включая лягушек и птиц. Будучи студентом, я препарировал множество лягушек — у них имеется все, в том числе и репродуктивные органы, и почки, и печень, и сердце и так далее. Тело позвоночного животного должно быть определенным образом оснащено, и, если хотя бы одной составляющей не хватает или она выходит из строя, тело гибнет.
Но в отношении эмоций эта логика почему-то не работает. Считается, что у людей имеется лишь несколько «базовых» или «первобытных» эмоций, необходимых для выживания. Их число в разных научных работах варьирует от двух до восемнадцати, обычно называют с полдюжины. Самые очевидные базовые эмоции — это страх и гнев, но к этой же категории относят высокомерие, храбрость и презрение. Сама идея, что существуют основные и неосновные эмоции, принадлежит Аристотелю, однако впоследствии на ее основе развили целую теорию, известную как «теория базовых эмоций » (ТБЭ). Базовой может считаться лишь такая эмоция, которую люди выражают и распознают в любом уголке мира, а кроме того, она должна быть заложена в психике изначально — иными словами, быть врожденной. Базовые эмоции биологически примитивны и едины для человека и других видов.
Остальные человеческие эмоции, не имеющие стереотипного выражения, именуют «второстепенными» или даже «третьестепенными». Они обогащают нашу жизнь, но без них вполне можно обойтись — ничего страшного не случится. Они целиком и полностью наши, их нет у животных, и в разных культурах они проявляются по-разному. Список предполагаемых второстепенных эмоций выходит довольно длинным, но, как вы уже догадываетесь, я в принципе против того, чтобы делить эмоции на главные и второстепенные. Этот подход в корне ошибочен, как было бы ошибочно заявление, что не все органы нашего тела жизненно важны. Даже аппендикс (червеобразный отросток слепой кишки) больше не называют рудиментом, поскольку он столько раз появлялся в ходе эволюции независимо, что его ценность для выживания уже не вызывает сомнений. Возможно, его функция — служить инкубатором полезных бактерий, которые помогают запустить работу кишечника после, скажем, перенесенной холеры или тяжелого приступа дизентерии. Как и части тела, каждая из которых имеет свое предназначение, эмоции тоже развивались каждая в соответствии со своей задачей.
Издательство: Альпина нон-фикшн
Во-первых, как мы уже убедились в отношении гордости, стыда, чувства вины, мести, благодарности, прощения, надежды, нельзя исключать наличие таких эмоций у других видов. Возможно, у нас они более развиты или применяются в более разнообразных ситуациях, но принципиально новыми их назвать нельзя. И то, что в некоторых культурах каким-то из них придается большее значение, вряд ли опровергает их биологическую природу.
Во-вторых, крайне маловероятно, что какая бы то ни было распространенная эмоция может оказаться нефункциональной. Учитывая, сколько энергии требуют глубокие переживания и страстная увлеченность и как сильно подобные состояния влияют на принятие решений, тратить все это впустую было бы слишком обременительно. Вряд ли естественный отбор позволил бы нам тащить бесполезный груз, который к тому же сбивает нас с толку. Отсюда я делаю вывод, что все эмоции важны и все имеют биологическую природу. Среди них нет главных и второстепенных, как нет и исключительно человеческих. Полагаю, такая точка зрения весьма логична, учитывая, насколько тесно эмоции связаны с телом и насколько идентичны в основе своей тела всех млекопитающих. Более того, когда в ходе экспериментов людей просили угадать эмоциональное состояние самых разных существ — рептилий, млекопитающих, амфибий и прочих сухопутных животных — по их звуковым сигналам, испытуемые прекрасно с этим справлялись. Судя по всему, существуют некие «акустические универсалии», позволяющие всем позвоночным передавать свои эмоции схожим образом.
Обратите внимание, что я сейчас говорю не о чувствах, которые труднее распознать, чем эмоции, и которые, возможно, более изменчивы. Чувства, то есть субъективная оценка собственных эмоций, вполне могут отличаться в разных культурах. Что чувствуют животные, выяснить трудно, однако нужно сознавать, что у этой медали две стороны: мы можем лишь догадываться, что именно они чувствуют, но при этом исключить вероятность наличия того или иного чувства мы тоже не вправе. Поскольку об этой второй стороне часто забывают, покажу еще раз, как обычно отмахиваются ученые от любых упоминаний чувств у животных, сводя все к поведенческим функциям и задачам. Стоит предположить, что двое животных любят друг друга, и вам расскажут, что им это ни к чему, для них важно только продолжение рода. Заикнитесь насчет гордости и услышите, что это просто попытки казаться крупнее и продемонстрировать свою мощь. Скажете, что животное напугано, получите в ответ, что им нет смысла испытывать страх, для них главное — спастись от опасности. Везде и всюду во главу угла ставится конечный результат.
Однако это несколько нечестный маневр, так как благоприятный конечный результат совершенно не исключает участия эмоций. В биологии это называется смешением уровней анализа — ошибка, против которой мы изо дня в день предостерегаем студентов. Эмоции относятся к мотивации, стоящей за поведением, а результаты действий — к его функциям. Они идут рука об руку, любое поведение характеризуется и мотивацией, и функциями. Мы, люди, способны и любить, и размножаться; и гордиться, и угрожать; и испытывать жажду, и пить воду; и бояться, и защищаться; и испытывать отвращение, и смывать грязь. Так что, упирая на функциональную сторону поведения животных, мы никак не проясняем вопросы, касающиеся эмоций, — мы их попросту обходим.
Фото: Pexels
Подумайте об этом, когда в очередной раз услышите, что животные занимаются сексом только ради размножения. Это ведь не все. Представителям противоположного пола все равно нужно сойтись, испытать влечение друг к другу, довериться, возбудиться. У каждого поведения свои механизмы, и в них есть место для эмоций. Для совокупления требуется соответствующий гормональный фон, сексуальное влечение, выбор партнера, совместимость — и даже любовь. Все это относится к животным в той же мере, что и к нам.
Как ни странно, любовь и привязанность редко включают в список базовых человеческих эмоций, но они кажутся мне жизненно важными для всех общественных животных, и не только в контексте секса. Многие птицы и некоторые млекопитающие создают крепкие супружеские пары на всю жизнь, и эти пары сохраняют устойчивость вне зависимости от спаривания (в котором бывают долгие сезонные перерывы). Типичная для млекопитающих связь между матерью и потомством обусловливает глубокое горе участников этой связи в случае гибели кого-то из них. Наблюдая, как обезьяна развлекает детеныша — поднимает в воздух и осторожно поворачивает по кругу (это называется «играть в самолетик»), — или как заботятся о слонятах их матери и тетушки, невозможно не заметить любви. Единственная причина, по которой любовь не относят к числу базовых эмоций, — она не отражается в мимике. У нас нет отдельного мимического выражения для любви, такого, как для гнева или отвращения. На мой взгляд, это свидетельство несостоятельности традиционного возведения мимики в абсолют, и на примере животных, зачастую мимической подвижностью не обладающих, эта несостоятельность видна особенно отчетливо.
Нескончаемые споры о том, как классифицировать эмоции, и даже о том, что они, собственно, собой представляют, напоминают мне о той стадии развития биологии, когда ее основной заботой была классификация растений и животных. Расцвет этой дисциплины, которая называется систематикой, пришелся на XVIII–XIX столетия. В истории не так много найдется споров более яростных (и более бесплодных), чем выяснения, заслуживает ли такой-то вид полноценного статуса или все же тянет только на подвид. Уладить многие из этих споров помогло открытие ДНК, а в классификации эмоций мы, вероятно, сможем положиться на нейробиологию. Если две эмоции, например чувство вины и стыд, активируются в одной и той же области мозга и выражаются схожим образом, они явно составляют одно целое. Они вполне могут быть подвидами одной и той же самооценочной эмоции, хотя нам — да и любому хорошему натуралисту — нравится изучать их различия. А такие эмоции, как радость и злость, почти не совпадающие ни в зонах активации, ни во внешнем выражении, наоборот, окажутся на разных ветвях дерева эмоций. И хотя далеко не все убеждены, что у каждой эмоции имеется собственный профиль нейронной активности, размежевать все причастные области мозга и нейронные сети — это самый верный ход, если мы хотим выстроить объективную таксономию эмоций, опирающуюся на объективные научные знания, как в таксономии семейств животных и растений мы опираемся на сравнение ДНК.
Кроме того, нейробиология способна помочь нам выявить гомологичные эмоции у разных видов. О сходстве нейронного отклика у собаки и бизнесмена в предвкушении вознаграждения нам уже известно, так что, возможно, пора поместить в аппарат МРТ «виноватую» собаку и посмотреть, не активируются ли у нее те же участки мозга, которые вспыхивают при сканировании у людей, которых просят представить себя виноватыми.
Самое время вернуться к островковой доле и ее роли в возникновении отвращения к несъедобной пище, неприемлемому поведению и, как в случае с шимпанзе в национальном парке Гомбе-Стрим, к калекам. Стоит ли классифицировать все эти виды отвращения как разные эмоции? Не могут ли они все составлять одну и ту же? Триггеры отвращения варьируют в зависимости от биологического вида, обстоятельств и даже культурных особенностей, но сама эмоция и, возможно, связанные с ней чувства подразумевают общий нейронный субстрат. Американский приматолог и нейробиолог Роберт Сапольски, с присущим ему юмором описывая, как могло развиться моральное отвращение в ходе эволюции, тоже связывает его с существующей эмоцией:
Так, что тут у нас? Ага, резкий негативный эмоциональный ответ на нарушения общепринятых поведенческих норм. Ладно… У кого-нибудь есть опыт в этой области? Точно, островковая доля! Она занимается негативными сенсорными стимулами, собственно, она только этим и занимается; ну что же, расширим ее портфолио, пусть она еще и всякой моралью займется. Дайте-ка мне рожок для обуви и клейкую ленту.
Не исключено, что именно так обстоит дело со всеми человеческими эмоциями и все они — видоизмененные аналоги древних, общих для класса млекопитающих. Дарвин определял эволюцию как наследование видоизменений, то есть, иными словами, она редко создает что-то совершенно новое. Она лишь модернизирует уже имеющиеся свойства, приспосабливая к обслуживанию возникающих нужд. Поэтому ни одна из наших эмоций не может быть абсолютно новой, и все они жизненно важны.
Источник