Как себя чувствуют люди переболевшие ковидом

«Чем легче человек переболел COVID-19, тем у него выше вероятность постковидного синдрома»

Какие новые технологии сегодня используют врачи для борьбы с постковидом

Спустя почти два года пандемии COVID-19 сегодня особенно высок спрос на достоверную информацию о постковиде — люди собирают ее буквально по крупицам, количество поисковых запросов в Сети зашкаливает. Об уникальных технологиях реабилитации после ковида и лечения постковидного синдрома, новейших международных исследованиях в этой области «СП» рассказал доктор медицинских наук, профессор, профессор РАН, член-корреспондент РАН, заместитель директора по научной работе, руководитель отдела информационных технологий в биомедицине Медицинского научно-образовательного центра МГУ имени М.В. Ломоносова Симон Мацкеплишвили.

«СП»: — Симон Теймуразович, сегодня нередко сравниваются такие понятия как реабилитация после COVID-19 и лечение постковидного синдрома. На ваш взгляд, это одно и то же?

— Постковидный синдром сегодня уже внесен в Международную классификацию болезней (МКБ) как самостоятельный диагноз. В повседневной жизни у этого состояния много разных названий, большинство из которых, к слову, придумали сами пациенты. Но важно понимать, что это не то же самое, что реабилитация после перенесенного COVID-19.

Например, выписавшись из больницы в удовлетворительном состоянии, пациент проходит рекомендованный ему курс реабилитации, который может включать дыхательные упражнения, физиотерапию, различные бальнеологические и другие процедуры, чтобы быстрее достичь полного выздоровления. И выздоравливает.

А постковидный синдром — это состояние нездоровья, которое может сохраняться у пациента более 8−12 недель после начала заболевания, либо возникнуть через какой-то промежуток времени, даже тогда, когда вируса, вызвавшего ковид, у него в организме давно нет. В целом, таких пациентов — от 60 до 80 процентов. Даже через два-три месяца после перенесенного ковида у кого-то держится небольшая, субфибрильная (37−37.5), температура, у кого-то — кашель, у кого-то не восстановилось обоняние, появились проблемы со сном, кто-то жалуется на провалы в памяти, слабость, потливость, одышку, сердцебиение.

При том, что, повторюсь, вирус в организме переболевшего уже не определяется, явных угроз для жизни тоже нет (по крайней мере, как мы это понимаем), но объединяет их значительное снижение качества жизни. Причем продолжаться это может и 6, и даже 12 месяцев.

Понятно, что у части пациентов пусковым механизмом, триггером постковида стали психологические причины, перенесенный стресс. Особенно у тех, кто болел тяжело, особенно, если находился в отделении реанимации. Но у части пациентов мы видим настораживающие нас изменения, в том числе на уровне инструментальных тестов. И это тоже очень серьезная проблема.

Кстати, существует интересная закономерность: чем легче человек переболел ковидом, тем больше вероятность, что у него возникнет постковидный синдром.

«СП»: — Как это можно объяснить?

— Когда болезнь протекает относительно тяжело, это свидетельствует о выраженной активации иммунной системы, которая уничтожает вирус и затем возвращается к нормальному состоянию, — как правило, без последствий. Вообще-то большинство случаев тяжелого ковида связано именно с гиперактивностью иммуннитета, а не с вызывающим ее коронавирусом.

А вот когда человек является бессимптомным носителем вируса, или когда болезнь проявляется у него субфебрильной температурой и, скажем, небольшим кашлем в течение нескольких дней, это может означать, что иммунный ответ формируется недостаточно быстро. Это, с одной стороны, затягивает выздоровление, а с другой — поддерживает активность иммунной системы, которая, после «исчезновения» своей цели может атаковать собственные ткани организма, развивается аутоиммунная реакция.

Сегодня большую часть постковидных проявлений мы связываем не с активностью вируса, а с аутоиммунными реакциями в отношении центральной и автономной нервной системы, сердечно-сосудистой системы и так далее.

«СП»: — Что еще, кроме лечения таблетками и традиционных методов восстановления, которые, как Вы рассказывали, применялись ещё задолго до ковида для реабилитации после тяжелых респираторных инфекций, сегодня используют врачи для борьбы с последствиями ковид-19?

— В своей практике, наряду с традиционными, мы активно применяем и целый ряд уникальных технологий, которые эффективны как для реабилитации, так и для лечения постковидного синдрома.

Например, уже хорошо зарекомендовавший себя метод, предполагающий использование гелий-кислородных смесей. Или такой революционный метод как интервальная гипоксическая терапия, которая запускает определенные каскады восстановительных процессов в дыхательной, сердечно — сосудистой и нервной системах. Перед процедурой пациент проходит обязательное тестирование, в ходе которого он дышит воздушной смесью, в которой содержание кислорода в два раза ниже, чем в обычном воздухе — доля кислорода в воздухе составляет примерно 21%, а мы даем дыхательную смесь с кислородом в концентрации около 10%. В результате возникает кратковременная гипоксия, реакция на которую отражает состояние и компенсаторные возможности организма.

У кого-то повышается давление, у кого-то пульс, т.д. Аппарат это все очень четко фиксирует и по результатам тестирования разрабатывается протокол лечения — строго индивидуальный для каждого пациента.

Само лечение выглядит так: в течение примерно 40 минут пациент сидит в удобной позе с маской, через которую дышит специальной дыхательной смесью, в которой концентрация кислорода меняется — от максимально гипоксической (10%) до гипероксической (более 21%). Таким образом мы тренируем не только легкие, но и сердечно — сосудистую систему, нервную систему, т.д.

Кстати, гипоксическая терапия показала уникальные результаты не только при ковиде. При реабилитации пациентов после травм, хирургических вмешательств, она значительно ускоряет выздоровление и восстановление, и, что удивительно, почти на 27% снижает выраженность деменции у пожилых пациентов, что было зафиксировано, например, в клиниках для престарелых в Австрии, где эта терапия также применяется.

«СП»: — Как известно, этим летом в нашей стране стартовала углубленная диспансеризация для всех переболевших ковидом россиян.

— Это очень важное и правильное решение, особенно если учесть, что такой серьезной проблемой как лечение постковидного синдрома по-настоящему у нас пока еще занимаются мало.

Наш Центр фактически первым поставил перед собой очень амбициозные задачи как в сфере реабилитации, так и в сфере создания протокола лечения постковидного синдрома. Разрабатывали его почти год, исходя из того, что протокол должен быть безопасным, как и разработанный ранее ковидный протокол, эффективным и недорогим, а значит доступным для большинства людей. (Протокол лечения ковид-19, разработанный в МНОЦ МГУ, некоторые страны в дальнейшем утвердили как национальный протокол лечения этой инфекции. — ред.)

В предложенных схемах лечения мы не используем дорогие лекарства, тем не менее это серьезные, рецептурные препараты, которые можно использовать только в больнице, а значит лечиться дома не получится, потребуется госпитализация. В частности, в нашем стационаре МНОЦ проходят лечение не только москвичи, но и жители из разных регионов России, в том числе и по полисам обязательного медицинского страхования.

«СП»: — Создавая свой протокол лечения COVID-19, в МНОЦ первыми отказались от лечения ковида антибиотиками, это так?

— Мы с самого начала стали использовать серьезную системную противоспалительную терапию. Это были и колхицин, и глюкокортикостероид — дексаметазон. Также в МНОЦ мы первыми в мире стали использовать антикоагулянты у абсолютно всех пациентов. А еще мы использовали препарат, который препятствует развитию фиброза в легких, препарат, который препятствует проникновению вируса в клетки.

Все это доступные, дешевые, безопасные, давно известные лекарства. Мы практически не использовали антицитокиновые препараты, крайне осторожно относились к искусственной вентиляции легких. И всё это у крайне тяжелых больных. Тем не менее, наш протокол оказался одних из самым эффективных во всем мире.

«СП»: — Симон Теймуразович, вы — кардиолог с именем, хорошо известным и у нас в стране, и за рубежом. С какими постковидными осложнениями вы и ваши коллеги в мире чаще всего сталкиваетесь именно в этой сфере?

— Сердечно — сосудистая система, как ни удивительно это звучит, оказалась главной мишенью коронавируса, наверное даже больше, чем дыхательная. Хотя вроде бы вся видимая трагедия происходит именно в легких. Но на самом деле основной удар приходится на систему кровообращения, включая систему свертывания крови.

Даже далекие от медицины люди сегодня уже знают про вызываемые ковидом тромбозы, про поражение кровеносных сосудов. Нередко вследствие ковида развивается воспаление внутренней стенки сосудов — эндотелиит, а у части пациентов развивается и прямое поражение сердца — миокардит. Он может быть как вирусным, так и, что еще чаще, аутоиммунным.

После ковида могут впервые возникнуть и такие нарушения сердечной деятельности как аритмия, тахикардия. Причем это касается не только пациентов переболевших, но и вакцинированных людей. В частности, некоторые мРНК-вакцины могут вызывать такие же системные реакции, как и сам коронавирус, поскольку путем запуска синтеза большого количества вирусного белка они в определенной степени имитируют попадание вируса в организм, хотя собственно вируса и не содержат.

Поствакцинальные осложнения — это отдельная большая проблема. Я думаю, что все вакцины от коронавируса, кроме инактивированных вакцин, в разной степени могут приводить к осложнениям, в том числе, со стороны сердечно-сосудистой системы. «Спутник V» в меньшей степени, Pfizer в большей. Но потенциально — все.

Еще в августе этого года нами была опубликована очень важная статья в одном из ведущих мировых журналов — The American Journal of Medicine. В составе международной группы ученых мы описали новый синдром, который назвали синдромом постковидной тахикардии. Тахикардия или учащенное сердцебиение довольно часто выявляется у переболевших пациентов. Этот показатель можно очень легко подсчитать, в том числе и с помощью телемедицинских систем, удаленных устройств, гаджетов т.д.

Моя точка зрения, которую поддержали многие коллеги, наши и зарубежные — тахикардия является интегральным проявлением аутоиммунного поражения нервной систем, они неразрывно связаны между собой. А значит, анализируя частоту сердечного ритма, мы можем лучше понимать, насколько хорошо и успешно мы лечим пациента от постковидного синдрома.

Приятно отметить, что эта статья вызвала большой интерес у медицинского сообщества. Наша группа авторов, в которую входят коллеги из Каролинского университета в Стокгольме (это университет, который присуждает Нобелевские премии по физиологии и медицине), Московского государственного университета имени Ломоносова, ученые из США, Бразилии, Великобритании, Швейцарии, Бахрейна, Японии, Нидерландов — продолжает свои объединенные исследования у пациентов с постковидной тахикардией.

«СП»: — Спасибо большое, и успехов вашему исследованию.

Источник

«Просто как овощ». Почему люди продолжают болеть и через год после ковида

МОСКВА, 29 сен — РИА Новости, Альфия Еникеева. По разным данным, от 20 до 75 процентов переболевших COVID-19 и полгода спустя страдают от его последствий. Среди основных симптомов — хроническая усталость, одышка, выпадение волос, панические атаки, проблемы со сном. Медики называют это постковидным синдромом. В России его диагностируют каждому пятому пациенту. Как эти люди живут и борются с осложнениями — в материале РИА Новости.

«Ничего делать не могла»

Плюс появились проблемы с сосудами на ногах и в глазах. Я даже думала, что у меня разрыв сетчатки на фоне кислородного голодания и повреждения сосудов. Но офтальмолог ничего не нашел, слава богу. Назначил капли, не помогли — глазные яблоки будто болели изнутри. Я консультировалась с разными врачами, никто ничего не мог толком сказать. Прописывали лекарства. От одних становилось только хуже, другие совсем не действовали.

Так как я индивидуальный предприниматель, смогла себе организовать очень лайтовый режим труда. Первые три месяца, до января, не работала вообще. Бизнес просто встал. Никаких доходов — проедала подушку безопасности.

«Пришлось уволиться с работы»

Александр Корчевный, 39 лет, Экибастуз, Казахстан. Сейчас лечится в Новосибирском центре профилактики тромбозов

Я заболел в начале июня 2020 года, заразился, предположительно, на работе. Сдал ПЦР-тест — положительный. Меня отправили на добровольную изоляцию в инфекционную больницу на 18 дней. Как оказалось, зря: родные один за другим заболели ковидом.

В стационаре особо ничем не лечили, только наблюдали, поскольку болезнь протекала не тяжело. Было легкое недомогание около трех дней, потом два дня плохо сбиваемая температура до 38. Пропали запахи, снизился аппетит, появились проблемы со сном. Первый «звонок» был дней через десять после постановки диагноза. Началась неожиданная тахикардия, паническая атака и подскочило давление. Сделали укол эуфиллина. Вроде немного полегчало.

Из больницы выписался не больной и не здоровый. Очень хотелось домой после изоляции. Но дальше было только хуже. Постепенно добавлялись новые симптомы, связанные с нервами и сосудами. Начались бесконечные походы по врачам. Никто из них до конца не понимал, в чем дело и как меня лечить. Все анализы более-менее спокойные. В течение года проходил курсы у пяти невропатологов в разных городах. Все ставили два диагноза: вегето-сосудистая дистония и синдром хронической усталости. Все намекали на психолога. У него я тоже побывал, он нарушений не выявил.

«Волосы лезли клочьями»

Наиля Вагизова, 38 лет, Казань

Когда я выписывалась из больницы, меня никто не предупреждал, что это может затянуться так надолго и восстановление будет столь тяжелым. От государственной медицины сейчас никакой помощи. Врачи в поликлинике ничего не говорят. Я сама сдаю все анализы платно, пью витамины, собираю информацию в интернете, от людей, которые тоже переболели. Я по профессии врач-лаборант, поэтому начала самостоятельно в теме разбираться и контролировать свое состояние.

«Мне легче думать, что это не ковид»

Заболела коронавирусом я в конце прошлой осени, но в декабре был уже хороший анализ. Про постковид меня врач сразу предупредила. Она сама перенесла COVID-19 и знает, что это такое. Сейчас время от времени у меня проявляются какие-то типичные симптомы, но я осознанно списываю их на основное заболевание. Мне так легче.

Я постоянно под медицинским наблюдением. Меня регулярно навещает врач. Мне бесплатно выдают антиагреганты, получаю в аптеке довольно дорогой антикоагулянт. На дом приезжают осматривать узкие специалисты и берут анализы. Но я редко беспокою поликлинику просьбами. Научилась с приступами справляться сама. В целом просто надеюсь, что рано или поздно тело приспособится к чужому вирусу. Если до сих пор выжила с таким списком болезней и даже перенесла ковид, значит, надо благодарить гены и ангела-хранителя.

«Главное — довериться врачам»

Валентина Нелюбова, 59 лет, Москва

Сейчас, слава богу, все позади. Восстанавливалась после ковида несколько месяцев, долго рассказывать. Но все закончилось хорошо. Я очень благодарна врачам филиала дневной больницы Алексеева при поликлинике 121-й, что в Южном Бутово. Они реально помогают справиться с постковидным синдромом, с депрессивным состоянием. Многие боятся психбольниц. Это какое-то неправильное толкование, непонимание. А ведь только квалифицированные психологи могут добраться до проблем постковида и помочь. По крайней мере, мне помогли.

«Это уже самостоятельное заболевание»

По данным исследователей Сеченовского университета, в России от постковидного синдрома страдают больше 20 процентов пациентов, перенесших коронавирусную инфекцию. Среди самых частых жалоб — слабость (точнее, быстрая утомляемость), одышка, тревога, депрессия, проблемы со сном и выпадение волос.

«Постковидный синдром (ПКС) — это симптомокомплекс, который возникает вследствие перенесенной коронавирусной инфекции. Это очень широкое понятие, которое может включать поражение нервной, сердечно-сосудистой систем, органов желудочно-кишечного тракта, мышечную атрофию. Могут быть даже какие-то психические проявления. Его продолжительность — дело сугубо индивидуальное. У кого-то основные симптомы в легкой форме разрешаются в течение двух-трех месяцев. У других сохраняются до года и даже больше. О максимальных сроках говорить рано. Мы пока только наблюдаем это заболевание, изучаем его. По моему опыту — дольше всего у пациентов держатся различные нарушения неврологического характера, поражения периферической нервной системы», — рассказал РИА Новости заведующий кафедрой спортивной медицины и медицинской реабилитации Сеченовского университета, эксперт Лиги здоровья нации профессор Евгений Ачкасов.

По его словам, симптомы ПКС, их выраженность и продолжительность часто зависят от тяжести течения COVID-19, но не всегда. Так, среди пациентов немало людей, которые относительно легко перенесли сам ковид, а от его осложнений мучаются уже более года.

«Основа реабилитационных программ при постковидном синдроме — дыхательная гимнастика, циклические физические упражнения, кардиопротекция. Мы стремимся защитить сердечную мышцу как медикаментозно, так и различными физиотерапевтическими вариантами. Используем массажи, барокамеры. Достаточно широкий спектр. Но надо понимать, что зачастую дома реабилитировать таких пациентов очень сложно. Лучше госпитализировать. Постковидный синдром — это уже самостоятельное заболевание, и к нему надо относиться очень серьезно», — подчеркнул профессор.

Однако если симптомы ПКС ярко выражены, а возможности обратиться к врачу нет, то специалисты советуют заниматься скандинавской ходьбой. Этот вид физической активности хорошо влияет на сердечно-сосудистую и дыхательные системы. А вот надувать шарики для восстановления объема легких ни в коем случае нельзя, чтобы не получить дополнительную легочную травму.

Источник